Блог


Вы здесь: Авторские колонки FantLab > Авторская колонка «holodny_writer» облако тэгов
Поиск статьи:
   расширенный поиск »

Dracula, Marianne, Netflix, dark fantasy, fantastique, horror, slasher, splatter, splatterpunk, thriller, weird fiction, Брэм Стокер, Гиельермо Дель Торо, ДельТоро, Дракула, Мама, Мускетти, ССК, Самая страшная книга, Стивен Кинг, Чемберс, Чертова Дюжина, азиатское кино, александра ильина, алексей иванов, ангелина саратовцева, апокалипсис, аргентинское кино, артхаус, аст, астрель, бдсм, бумажный слон, ведьма, ворон, глотай, глуховский, гранже, гретель и гензель, дебют, декаданс, детектив, джейсон вурхиз, драма, зомби, извращение, интервью, историческая литература, кайдзю, кино, комментарий, коммунизм, конкурс, корейские фильмы, короткометражка, красное платье, крик, криминал, криминальный триллер, критика, куклы, лана влади, литература, любовь, маньяк, маньяки, марианна, мистика, мистика русская литература, мифология, на месте жертвы, насилие, отзыв, отношения, паскаль ложье, печать ведьмы, пищеблок, подольский алексанждр, подчинение, поезд в пусан, покровский, польская литература, психическая травма, психологический триллер, пятница 13, религиозный триллер, ретро, рецензия, романтизм, российские фильмы ужасов, русская литература, русская тёмная культура, русские сериалы, русский кинематограф, русский триллер, русский ужас, русский хоррор, русское кино, русскоязычная литература ужасов, самая страшная книга, саспенс, сериал, сериалы, символизм, сказка, сказочник, славяне, слоубернер, слэшер, советское кино, социализм, сплаттер, сплаттерпанк, сск, страх, суспирия, табу, танатос, темная волна, темное фэнтези, триллер, триллер 2019, тёмное фэнтези, ужас, ужасы, ужасы о семье, фетиш, фильм 2013, фильм 2016, фильм 2018, фильм 2019, фильм 2020, фольклор, французские фильмы, французское кино, фрэйдизм, хоррор, хоррорскоп, эггерс, эрос, эротический триллер, язычество
либо поиск по названию статьи или автору: 


Статья написана 5 октября 2020 г. 22:30

Биографический принцип романа Гранже

В центре событий «Лонтано» — увязшая в криминале семья. В качестве её главы мы видим «большого» полицейского с мрачной биографией. Грегуар Морван: человек-легенда, сделавший имя на поимке религиозного фанатика-убийцы, подмявший под себя переполненный культами регион Африки, нажившийся на её рудниках, оказывается заложником преступления, которое напоминает о тёмном прошлом. Отвечать перед призраками минувшего приходится всей династии старика.

Как бы Морван не хотел, наружу всплывают истоки семейного престижа, теряющиеся в ворохе мрачных событий. Они связаны с чёрной магией, дикарскими культами, ритуалами – и фигурой белого шамана. Несмотря на то, что маг с континента, убивавший своих жертв гвоздями, погиб, кто-то всё ещё знает мрачные тайны Морвана. И они существенно вредят самому дорогому, что у того есть – родственным отношениям.

Отметим, что отношения между героями не выходят на событийный уровень. Желания, страхи персонажей не толкают их на конкретнее шаги в сюжете. Из-за чего характеры не могут измениться и показываются уже сформированными/устоявшимися. Конечно, видно, что Гранже, как мастер, не позволяет себе работать с «плоскими» фигурками. Поэтому автор наполняет их сломанными деталями (психологическими травмами), чтобы придать людям-«игрушкам» глубину. Но личностные шрамы показываются как устоявшийся факт, который нельзя изменить. В этом смысле Гранже рассказывает, а не показывает.

Отдавая писателю должное, стоит признать, что он выжимает максимум из своего метода. Оказавшись в условиях, которые не позволяют изменить характер, герои «Лонтано» вынуждены постоянно менять своё отношение к травмировавшим их обстоятельствам. В результате мы видим перманентную рефлексию, в которую Гранже «загоняет» сломанных героев. А вот за ней наблюдать интересно – как, например, за самокопанием следователя Корсо из «Земли мертвых».

Здесь же рефлексия любого героя сводится к рассматриванию под лупой темных пятен биографии. Это напоминает психологическую практику «песочной терапии», когда пациент, чтобы изменить отношения к травме, вынужден систематически вскрывать пласты прошлого. При успешном применении такого метода, в реальной жизни личность меняет восприятие проблемы и, впоследствии, саму себя. Но герои Гранже меняют только отношение к ней. В результате:

Детализированные биографии совмещаются с плоскими образами

Метод раскрывать образы посредством биографических деталей в случае с Гранже, универсален потому что работает и как способ раскрытия сюжета. Это не трудно увидеть, так как условия ловли нового маньяка вынуждают замешанных в них Морванов закапываться в поиски предыдущего убийцы. Это вскрывает ворох родовых тайн и семейных табу, которые героям не следовало бы знать. Вытаскивая грязное белье из семейного шкафа, никто не может остановиться, и с отвращением выливает на себя больше грязи, чем хотел.

С таким принципом раскрытия сюжета плотно связан предыдущий, когда столкновение с темными фактами из прошлого заставляет героев постоянно менять к ним отношение — рефлексировать, «срывая» пласты травмированного сознания. Чему больше всего подвержен сам Эрван. Он не может отказаться от разбора родовых тайн, так как, не переварив семейные табу, не может понять мотивов убийцы.

Так что, мы открыли ещё один принцип Гранже:

Темные пятна в биографии его героев – это место, где прячется маньяк

Расследование убийств основано не столько на ловле маньяка, сколько на изучении прошлого его жертв и всех, кто может быть причастен к убийствам. Естественно, здесь тоже нельзя обойтись без исследования биографий. Из-за чего сюжет движется в системе координат, не привычной линейному сюжету. Здесь нет будущего времени – момента поимки, который можно подстроить, изучив слабые места преступника. Есть лишь углубление в историю психоза убийцы, объясняющее, что побуждает его убивать именно сейчас.

Сюжетно такое объяснение схоже с упомянутой «песочной» терапией, где, чтобы понять суть человека, нужно снять некоторые пласты его биографии. В романе этот же метод даёт ключ к раскрытию личности убийцы. То есть, имя нового маньяка зашифровано в биографиях жертв предыдущего. Эрван это понимает и, походу дела, отказывается от мысли настигнуть преступника, чтобы сфокусироваться на его истории. Так, события романа в системе сюжетных координат строятся не в длину (по времени, к точке поимки маньяка), а вглубь (с текущего момента – к точке его рождения).

Разобранный принцип применён частично в «Земле мертвых» того же Гранже. Хотя расследование детектива Корсо зависит от действий в настоящем времени, зло в романе обнаруживает себя именно посредством вскрытия прошлого одного из героев. В отличие от «Лонтано, акцент на темной биографии тут всего один». Так что, Гранже, вероятно, избавляется от узнаваемой детали своего почерка. Убедиться в этом мы сможем, когда появится новая книга мастера. Поэтому есть смысл прочесть его предыдущие романы. Но, как мне кажется, там плоские образы тоже сочетаются с детализированными биографиями, в темных пятнах которых прячется психически травмированное зло.

Первая публикация — на сайте о тёмном кино "Клуб Крик", 23 августа 2020 г.

Источник: статья в группе автора


Статья написана 17 августа 2020 г. 19:07

«Земля мертвых» Жана-Кристофа Гранже запоминается благодаря ужасам закрытой от общества жизни, которую писатель вскрывает, как коробку с грязным бельем. Роман-экскурсия, ведущий вглубь темного, никому не известного, Парижа. С его маньяками, убийцами, ворами и проститутками. С неконтролируемыми страхами, убийствами, кражами и продажным сексом ради выживания в криминальном городе. И пороками, которыми поражены все герои — не менее чёрными, чем прошлое детектива Корсо.

Гранже умело передаёт мрачные стороны Парижа. Признаться, используя детективную фабулу, это сделать несложно. Раскрыть грязную подноготную «города мод» можно чисто сюжетно – через прохождение героем Корсо всех глубин городского ада. При таком подходе впечатление от мрачных пейзажей может усилиться, как правило, рефлексией героя. Сработает формула «видеть человека через окружающий его мир». Но в «Земле мертвых» все несколько иначе. Автор использует диаметрально иной приём: в каком-то смысле, «оптический». Чёрный город, за которым мы наблюдаем со страниц романа — это не декорация, а отражение того, что находится внутри детектива Корсо. Всего лишь условие, посредством которого раскрывается мрак в его душе.

В способе такого психологического раскрытия просматривается общий стиль Гранже. Его почерк тяготеет к парадоксальному сочетанию несовместимых (на первый взгляд) подходов. Документальные, скрупулёзно изображенные, убийства превращаются в картины личного кошмара Карсо. В итоге, рефлексия над увиденным ужасом усиливается психологическими акцентами — и «сухая» криминальная сцена давит на воображение читателя болью и страхом, пережитым Корсо в тяжёлом детстве.

Распутывая сетку ритуальных убийств, детектив вынужден погружаться на «Дно» Парижа. Там героя поджидают образы из прошлого, в которых переплелись символы сексуально-испорченной юности, педерастические кошмары и агрессивная, жестокая до тупости страсть к жене-нимфоманке. Рабыня и Госпожа от БДСМ, Дочь и Мать в едином лице, она досаждает Корсо, заставляя вспоминать больше, чем он в силах вынести – невольно возвращает его к страхам и заставляет ковыряться в прошлом, пытаясь найти связующую нить между убийствами и грязной, терзающей память, супружеской жизнью.

В такие моменты сюжет движется благодаря не фактическим событиям, а через этические конфликты героев и переживание ими собственных психологических травм. Человеческие пороки, привязанности, восприятие отношений и общие зависимости довлеют над членами детективной команды так же, как над самим Корсо, пытающимся разобраться в блуде из прошлого. Жалость к самому себе, конечно, делают его пристрастным в розыске убийцы. И, напротив, поиск оправданий за собственную порочную жизнь позволяют ему обнаруживать общие детали и звенья между супружеским адом и убийствами.

Конечно, настолько сложное раскрытие героя не может обойтись без большого массива фактического материала. Здесь в почерке Гранже проявляется та самая связка документального и психологического. Много фактов, «всплывающих» во время следствия, показывает Корсо одновременно с разных, противоречивых, сторон. Через такой ход раскрывается другая деталь почерка Ж-.Кристофа. Гранже не изображает своих героев, как это, например, делает ваш покорный графоман в своих рассказах, а описывает их: буквально, через биографию. Изображаются же внутренние демоны героев посредством уже упомянутой оптики «отражения». Фактически, Корсо, сталкиваясь с личными тревогами и страхами, смотрит на Париж мрачнее, чем он есть – и видит в городе тот мрак, который еще не похоронил в себе.

Это напоминает попытку человека избавиться от психологических травм, вернувшись к ним и/или к обстоятельствам, когда те были пережиты. Такой опыт гештальта, если он конструктивен, предполагает изменения сценария, из-за которого появилась травма (идет своего рода «перезапись» травмирующего события). Но самостоятельно использовать этот подход личность не может. Ей приходится возвращаться к прошлому, по-другому интерпретируя «страшное» событие- но не меняя его. В итоге, терапия оказывается деструктивной и, как в случае с Корсо, только разворачивает личностные раны. Тогда, пытаясь выбраться из-под груза негативного опыта, человек делает усилие, чтобы забыть о нём, и старается смотреть на мир по-другому (совсем по-другому), чтобы окружающие «декорации» не напоминали травмировавшую среду. Но это сильнее запутывает личность в её психологических травмах.

Гранже использует схожий подход. Благодаря чему мы не столько изучаем героя через его отношение к криминальной среде (Парижу), сколько воспринимаем саму эту среду по-другому: как сквозь восприятие, искажённое травмирующим опытом. Конечно, отражение «декораций» через героя (а не героя — через декорацию) — больше авторский ход, чем свойственная жанру условность. Так, например, большинство писателей передают внутренний мрак в душе парии, наглядно показывая среду, из которой тот вышел. А Гранже, как видим, поступает иначе. При этом он не боится использовать типичные приёмы, свойственные форме своей истории: раскрывая образы героев, мастер в большинстве случаев использует только их биографию, обходясь без передачи характеров, желаний и страхов (страхи самого Корсо – отдельный случай). А это уже вряд ли авторский почерк. Такой инструмент выходит за грани личного стиля Гранже и кажется приёмом, свойственным форме романа, где изображение образа растягивается — вместо его ёмкой передачи, которая свойственна больше рассказу, а не роману.

Однако растянутость биографических линий не делает их скучными. Гранже пересекает их с линиями родственными, используя любимые вашим покорным сюжетные ходы так, что он не может обнаружить их вплоть до финального поворота, где обнажается истинная суть некоторых персонажей. И не важно, с кого под прессом обстоятельств падает маска: с истинного убийцы, его жертв, адвокатов или детектива. Важно, что в каждом из них обнаруживается деталь, которая переворачивает следствие с ног на голову – и заставляет Корсо глубже погружаться во мрак расследования, пачкаясь в собственном прошлом. В такие моменты тема эротического триллера с убийствами смещается в сторону «классического» — криминального, пока из-за накала напряжения не превращается в депрессивно-психологическую историю.

Так, «Земля мертвых», написанная на стыке жанров и направлений, держит в напряжении до конца, а её автор, используя объёмную форму романа, углубляет, пересекает и развязывает несколько линий таким образом, что они напоминают «кокон» шибари, которым доставляют себе удовольствие госпожи БДСМ – будущие жертвы убийцы, скрытого под маской психологической травмы.

Первая публикация — на сайте о тёмном кино "Клуб Крик", 22 июля 2020 г.

Источник: статья в группе автора





  Подписка

Количество подписчиков: 21

⇑ Наверх