Продолжаю вынимать из Фейсбука и перемещать на Фантлаб свои старые посты о фантастике и фэндоме, которые мне услужливо подсовывает под нос фейсбучный алгоритм.
6 лет назад
Андрей Чертков с Борисом Завгородним
16 октябрь 2016 г.
Это видят: Доступно всем
#Старый_фэндом
А вот еще несколько снимков из того древнего черного пакета, пахнущего химией. Насколько я понимаю, эти снимки были сделаны мною в 1988 году в Одессе во время конвента "Большой ФАНТан", организованного местным клубом любителей фантастики "Протей". Это последние относительно спокойные годы в тогдашнем СССР, хотя перестройка уже в самом разгаре, и вот-вот всё начнёт сыпаться. А фэндом еще только ищет пути, как и для чего он будет жить дальше.
Вот один из споров тогдашнего времени — слева направо: Борис Завгородний по кличке Завгар,
Ефим Беркович -- Был там случай как раз с "Люди как Боги" 🙂 Пошли же все вместе на книжный рынок тогда. Смотрю — лежит книга 🙂 Ну, я ее купил и сразу попросил автограф... Видели бы вы лицо продавца 🙂
Андрей Чертков -- я на тот рынок не ходил, уж и не помню, почему...
Ефим Беркович -- Андрей Чертков -- ну, я помню, что пошло тогда человек 20...
Андрей Чертков -- вот так у меня и нет автографа Снегова на его книжке... да и книжек, собственно, тоже нет...
Ефим Беркович -- Андрей Чертков -- да и я свою куда-то дал почитать...
Андрей Чертков -- сочувствую...
Марина Бернацкая -- Андрей Чертков -- Андрюш, ты не поверишь — у меня нет даже автографа Кира Булычёва, хоть я с ним встречалась иногда чуть ли не каждый день у Нины Матвеевны Берковой. А от Снегова у меня где-то хранится поздравительная открытка, присланная к 8 марта...
Андрей Чертков -- поверю... у меня у самого за 10 лет работы в кино совсем нет автографов киношников и мультипликаторов, хотя я занимался продвижением в прокате и изданием на видео и ДВД более 30 фильмов и полнометражных мультов... был где-то на обложке кассеты автограф Сергея Овчарова, но и тот потерялся...
Борис Сидюк -- А у меня вот не осталось даже автографа Шекли, хотя казалось бы.
Андрей Чертков -- Борис Сидюк -- понимаю...
Владимир Ларионов -- Не плачьте, у меня за вас за всех есть автографы Сергея Александровича Снегова на нескольких его прижизненных книжках. Он у меня даже дома был.
Андрей Чертков -- ну, ты, Вова, из нас самый запасливый... как тот хомяк из анекдота...))))
Владимир Ларионов -- Нет. Совсем не в этом дело. Я просто был искренним фанатом хорошей фантастики и пахал на свой КЛФ от души. Снегов у меня в Сосновом Бору два раза был, встречались в клубе — потом шли ко мне обедать. А книжки сохранились, потому что я только раз с тех пор переехал, да и то в пределах одного города.
Андрей Чертков -- ну и к тому же ты не переезжал так много раз, как некоторые из нас...
Андрей Чертков -- есть осёдлые фэны, а есть кочевые... и еще есть фэны-гунны...)))
Владимир Ларионов -- так я и пишу об этом выше... но, тем не менее, я переезжал много раз до тех времён... всё, что читал в детстве и юности — осталось и пропало в квартире покойной мамы...
Андрей Чертков -- Владимир Ларионов -- да, я свой ответ написал раньше, чем твой коммент до конца дочитал... какой был торопыга — такой и остался....
Владимир Ларионов -- я просто многое восстановил, всё-таки занимался книжной торговлей... на Крупе регулярно бывал...
Андрей Чертков -- а я сейчас и не в состоянии восстанавливать, да и не вижу в этом никакого смысла... автографированные книги восстановить невозможно, фэнзины тоже, а для всех прочих текстов, чтобы прочитать-перечитать, слава богу, ебук имеется...
Владимир Ларионов -- да сейчас и я завязал...
Андрей Чертков -- и к тому же, я боюсь, от войны мы не отвертимся, ну а там известно что бывает...
Марина Бернацкая -- Гопа и Сергей Александрович!..
Leonid Tkatchouk -- А я всегда на заднем плане, то за Борькой следую тенью, то за Вовой Гопманом... По прическе опознал себя... 🙂
Андрей Чертков -- ну вот сам виноват, что ты такой Остап Бендер...)))
Leonid Tkatchouk -- Просто некоторые злобные фотографы не хотели помещать меня в кадр... 🙂
Андрей Чертков -- ну, вот только не надо на фотографов свою шпионскую привычку сваливать...)))
Еще один снимок из Одессы-1988. Здесь главная фигура в кадре — это, конечно, Борис Гедальевич Штерн.
Не будем забывать, что у этого человека только-только вышла маленькая дебютная книжка,
хотя он писал к этому моменту уже более 15 лет, причем на высочайшем,
можно сказать — международном, литературном уровне.
И жить ему еще оставалось всего-то 10 лет, но он, разумеется, ничего об этом не знал.
А пока ему кажется, что всё худшее уже позади, а впереди только хорошее.
Продолжение мемуара — под катом.
Комменты к фото:
Leonid Tkatchouk -- Борюсик, свеженький, как малосольный огурчик... 🙂
Марина Бернацкая -- О! Опять Боря!
Нелли Раткевич -- Боря... Поездка на кораблике по Волге. Писатели на халяву, фэны за деньги. Одна восторженно: А покажите мне самых талантливых! ++ Пошли! --- Приводят в каюту, где живописно дрыхнут два полутрупика ---- Вот Штерн. Вот Успенский. ---- Но они же пьяные, --разочарованно шепчет фэнка. --- А то!!!
Leonid Tkatchouk -- Конечно? он знал, что жить будет недолго... 😂 Цыганка нагадала...
Руслан Сагабалян -- Помню. Эту маленькую дебютную книжку он мне подарил.
А вот на этом снимке из Одессы 1988 года — три главных героя.
(ЗЫ — свидетели поправили, что это не Суркис, а одесский фэн Андрей Мещеряков;
извиняюсь за ошибку памяти). Вот жизнь вся наша просвистела, и ага...
Комменты к фото:
Boris Gurevich -- Это, кажется, Николаев. Феликс Суркис не курил.
Андрей Чертков -- нет, не Николаев... Андрюха в Одессу поехал годом позже, когда меня там не было, да и бороды такой у него еще не было... мы, кстати, тогда были с Андреем знакомы только по переписке...
Владимир Ларионов -- Это и не Суркис, и не Николаев. Это одессит, не помню фамилию.
Андрей Чертков -- Владимир Ларионов -- ну вот, и у меня тоже было смутное подозрение... но помнится мне, однако, что Феликс в Одессу всё-таки приезжал...
Leonid Tkatchouk -- Да это же Андрюха Мещеряков! "Начальник транспортного цеха" КЛФ "Протей", Одесса. Мы на "Аэлиту" вместе приезжали, Гоша Кузовлев его так брагой накачал, что я его на себе волок в аэропорту...
Андрей Чертков -- во, спасибо, щас исправлю...
Владимир Ларионов -- Да.
Марина Бернацкая -- Боря Штерн...
Leonid Tkatchouk -- А за Мещеряковым, если я не ошибаюсь, стоит Дима Можаев...
Андрей Чертков -- да, именно Можаев, но пометить его на фото затруднительно...)))
Leonid Tkatchouk -- А почему никого нет в живых? Мещеряков в Канаду свалил, Можаев в Киеве....
Андрей Чертков -- Нет Штерна, Федорова и отсутствующего в кадре Суркиса. А Мещеряков и Можаев будут жить долго...
Дмитрий Можаев -- Не дождётесь........)))
Дмитрий Можаев -- Андрей, спасибо за фотку, у меня вроде такой не было)))
Андрей Чертков -- так и не могло быть — это ж мой снимок, пролежал 30 лет в позабытом черном пакете на полочке в Севастополе, пока я по Питерам вышивал...
Leonid Tkatchouk -- Ага, теперь я знаю, кто тот злобный фотограф, кто не захватывает меня в кадр... ууу...
Комменты через 6 лет после первой публикации:
Ираклий Вахтангишвили -- Да, жаль. Кстати, за Андреем Мещеряковым стоит Дима Можаев. И его тоже уже нет с нами. 🙁
Alexandr Tarasenko -- Вот так рассматриваешь старые фотографии, где ты сам молодой и красивый, а твои друзья и коллеги на них остались такими же молодыми и красивыми, но ныне уже R.I.P., и думаешь: лучше не знать времени своего перехода в эту категорию. Почему-то собственная жизнь пока еще не "просвистела, и ага"...
И еще один снимок из Одессы 1988 года, если я не ошибаюсь.
На этот конвент, насколько я еще помню остатками своей оперативной памяти,
плюс еще пяток человек из "малеевцев" и только-только создававшегося тогда ВТО МПФ.
А с Гансовским я в своей жизни встречался 3 раза — в 1987 году,
когда я брал интервью у него дома в Москве, в 1988 году в Одессе
и в 1989 году в Свердловске на "Аэлите".
Комменты к фото:
Leonid Tkatchouk -- Гансовский интересно рассказывал, как в конце войны он лежал в госпитале в Одессе... Столько историй одесских рассказал, какая жалость, что всё это не записывалось! А сколько Сергей Александрович Снегов про старую Одессу рассказал!!! К сожалению, всё это было конфиденциально, у меня даже мысли не было принести диктофон и записывать...
Ефим Беркович -- а у тебя уже тогда был диктофон?
Андрей Чертков -- Ефим Беркович -- нет, диктофона не было, был чужой и очень неуклюжий кассетный магнитофон "Весна", на него-то я в 1987 году писал интервью в Москве и дискуссии фэнов в Новомихайловке... а в 1988 году у меня этого магнитофона под рукой уже не было...
Ефим Беркович -- Андрей Чертков -- блин, стал старым и забыл, что магнитофоны писали с голоса...
Андрей Чертков -- фирменный диктофончик с микрокассетами у меня появился только в начале нулевых, когда я уже на киностудии работал... но и его я в итоге прое*ал... а смартфона у меня нет и никогда не было...
Дополнительные комменты через год после публикации:
Виталий Пищенко -- Лёня, дочь Снегова выпустила двухтомник его воспоминаний "Книга бытия". Про Одессу там действительно очень интересно.
Leonid Tkatchouk -- Я не думаю, что туда вошло всё, что он мне рассказывал. Сергей Александрович был человеком достаточно осторожным, а многие вещи были абсолютно чудовищными... даже для перестройки.
Leonid Tkatchouk -- Хотелось бы, конечно, поиметь, а название книги не подскажешь, Виталий? Татьяна Ланская автор или Сергей Снегов?
Виталий Пищенко -- Автор Снегов. Название — "Книга бытия". Свяжись со мной через личку, я дам тебе координаты Жени Ленского, у него узнаешь, есть ли ещё экземпляры и всё остальное. Ок?
Виталий Пищенко -- Эти воспоминания Сергей Александрович писал, как я понимаю, не для печати. Свет они увидели благодаря его детям и другим хорошим людям совсем недавно.
Leonid Tkatchouk -- Он был замечательным собеседником. Когда Сергей Александрович отдыхал в Одессе, я постоянно торчал у него на даче и уходил затемно... Я, наверное, попробую через знакомых достать книгу, тяжело будет переправить в Новую Зеландию.
Виталий Пищенко -- Согласен. Мы с ним немало общались: и в Одессе, и на семинарах ВТО МПФ, и в Тирасполе. Удивительный человек.
Leonid Tkatchouk -- Диктофоны были. Редкость, конечно, но были. Одесса — город моряков, достать можно было всё. Просто многие вещи, которые рассказывал Снегов, были личными. И вряд ли он стал бы на диктофон надиктовывать... У меня даже мысли не возникло записывать тогда. Сергей Александрович останавливался в Одессе у своего друга, капитана дальнего плавания, на Фонтанской даче, и мы с ним очень много говорили о старой Одессе. Это была его любимая тема, о литературе тоже, и практически очень мало о фантастике...
Андрей Чертков -- а я довольно мало с ним, увы, пообщался... и даже ни одного интервью не взял...
Leonid Tkatchouk -- У меня не было мыслей брать интервью, мы просто общались. Роскошь человеческого общения — вот что я вынес из общения с Сергеем Александровичем. Замечательный человек был.
Андрей Чертков -- Ну, я ж тогда активно журналистикой занимался — фэнзин выпускал, в газетах много публиковался...
Ефим Беркович -- Слева, помню, из Петрозаводска парень...
Андрей Чертков -- да, Денис из Петрозаводска, а фамилию я забыл. Он и на "плеши" приезжал, а потом куда-то пропал...
Ефим Беркович -- Не Трегубов?
Андрей Чертков -- да, точно, Трегубов... сейчас помечу...
Последний из нашедшихся у меня снимков из Одессы-1988.
Здесь не писатели, а две крупнейшие фигуры из советского фэндома 80-х годов -
и председатель КЛФ "Альтаир" из Тирасполя Александр Николаенко
(увы, уже много лет как покойный).
Комменты к фото:
Андрій Ларсен -- это на Большом Фонтане? если мне не изменяет склероз?..
Андрей Чертков -- да, это "Большой Фантан"...
Андрій Ларсен -- блин! как же давно это всё было!
Андрей Чертков -- очень давно... в прошлом веке...
Андрій Ларсен -- помню))) я тогда ещё с великого бодуна приехал)))
Сабитов Валерий -- Да!!!
Leonid Tkatchouk -- Не знал, что Саша ушел. Царство Небесное...
Андрей Чертков -- где-то в начале нулевых, причем уход его был очень нехороший... я только слухи в сети читал...
Ефим Беркович -- Замёрз он....
Марина Бернацкая -- А кто есть где, Андрюш?
Борис Завгородний -- Ой, а я и не видел такой фотки!!!
Андрей Чертков -- теперь увидел...)))
Борис Завгородний -- Валерий! Книжки получил, читаю!!! Спасибо!!!
Борис Завгородний -- Блин! Так жаль Сашку.... Болезнь его какая-то доконала... манегреймера, что-ли? Ну как-то так...
Комменты через 6 лет после первой публикации:
Ираклий Вахтангишвили -- У них еще прозвища были в фэндоме. "Король" — Николаенко и "Фэн № 1" — Завгородний.
Ефим Беркович -- Ираклий Вахтангишвили -- не просто король, а ВМК — "Великий Медленный Король".
Борис Сидюк -- Efim Berkovich -- Говорят, про это знал даже сам Желязны.
Борис Сидюк -- Знаешь, в чем вся сучья правда жизни: после нашей смерти всё это никому нафиг не надо. Но есть и плюс: нам это ТОГДА надо было. Наверное, это правильно.
Алексей Молокин -- Я скептически относился к КЛФ, КСП и прочим К, включая РК. Наверное, потому, что оттуда торчали уши КГБ. Но, тем не менее, признаю, они (то есть, вы) сделали Время. И неплохо сделали.
Андрей Чертков -- Алексей Молокин -- спасибо за комплимент...)))
И еще несколько комментов и две фотки,
добавленные буквально вчера
Kerstin Stoss -- Андрей, а расскажите, как вы находили фэнов в других городах? Чтоб вот переписываться. Да даже и в своем? Я, например, не знала, как найти. Хотя хотела. Где-то прочла, что существуют клубы любителей фантастики, что есть и в Ленинграде. Но как связаться? Потом прочла еще где-то, что клуб братьев Стругацких есть в Сосновом Бору. В школьные годы взять и поехать в Сосновый Бор я не могла. Когда стала студенткой, задумалась — может, поехать? Но куда я там пойду? У кого буду спрашивать? Это же дело неофициальное, прохожие на улице точно не в курсе 🙂 Так и не поехала. Когда появились бесплатные газеты объявлений, я вспомнила про это и во все доступные газеты в раздел "хобби" дала объявление, что ищу контакты любых КЛФ. Ни разу никто не откликнулся 🙂 А как вы их нашли?
Андрей Чертков -- Kerstin Stoss -- ну, это была целая история длиной в несколько лет. Всё началось с того, что в 1982 году в журналах "Уральский следопыт" и "Техника-молодёжи" появились первые заметки о КЛФ. И там же в примечании были указаны адреса для переписки нескольких "старых" клубов — Волгоград, Ростов, Тбилиси, Абакан, Владивосток и еще кто-то. А у меня тогда своего клуба еще не было, а были лишь несколько приятелей с книжного сходняка в Николаеве, которые, как и я, сильно увлекались фантастикой. Но я хотел создать клуб, поэтому я написал и отправил приветственные письма по всем этим адресам. Дальше было несколько месяцев тишины, а потом на меня вдруг посыпались ответные письма, причем зачастую даже из тех клубов, которым я не писал, — например, из Горловки, Тирасполя и Одессы. Ну и постепенно всё завертелось. Я пошёл в городское Общество книголюбов, там меня познакомили со своим активистом Лёней Курицем — Лёня привлёк к этой затее еще нескольких своих друзей, потом мы довольно долго придумывали название будущему клубу, пока не сошлись на довольно-таки играющем названии "Арго" (а среди отброшенных предложений было и довольно-таки опасное с политической точки зрения название "Единство" — под него даже эскиз эмблемы уже был нарисован, но мы довольно быстро сообразили, что это пахнет чуть ли не "Солидарностью" — как в Польше, причем указал нам на это наш самый главный "диссидент" Вовка Шелухин, который как раз с поляками и переписывался), затем мы нашли место для штаб-квартиры и регулярных встреч в Дворце культуры железнодорожников, — директору ДК мы понравились, тем более, что я ему пообещал платные сеансы фантастических фильмов, ради которых я отправился в городской кинопрокат, где мне в итоге пошли навстречу и пообещали раз в месяц давать какой-нибудь из старых фильмов для клубного показа. То есть, даже в рамках затхлой советской системы с запретом на частную инициативу можно было творить и такие чудеса, если очень сильно постараться. Ну вот, так это всё и началось в 1983 году — ровно за год до всесоюзного разгрома КЛФ-движения...
Kerstin Stoss -- Андрей Чертков -- очень круто, что сказать. Мне таких адресов нигде не попалось. А есть ли в городе что-то вроде "Общества книголюбов", и что можно что-то подобное поискать, и вообще куда-то пойти и со мной там будут разговаривать, мне в голову не пришло. Наверное, и в Ленинграде что-то было. И по цепочке как-то можно было кого-то отыскать, если бы я так сделала. Но вот не додумалась. Ну и у меня совсем другой менталитет тогда был, я очень стеснялась куда-то зайти и что-то спросить — даже, например, телеграмму дать. Мне казалось, что для этого надо точно знать, "как правильно". Как подойти, что именно сказать, каким тоном... и т. д. Когда у меня не было точной инструкции, как в этом месте поступают и что говорят, я готова была сквозь землю провалиться. Только в студенческие годы это начало меняться, я стала очень инициативная. Но всё равно, интроверт есть интроверт: до сих пор иногда долго чешу репу, как куда-то зайти: а что я там, блин, скажу?!
Может быть, это повлияло на то, что мне не пришло в голову пойти "свободно прочёсывать" все возможные места.
Андрей Чертков -- Kerstin Stoss -- Ну, я тоже по жизни интроверт всё время. Но молодой я тогда был, энергичный, вот и получилось: загорелось в заднице — сделал, хотя тоже, в общем-то, довольно сильно боялся влезать в это дело и идти на контакт со всякими официальными организациями. И правильно боялся, кстати: всего через год, в апреле-мае 1984-го мне довольно-таки сильно прилетело за всю эту мою "фантастическую" самодеятельность. Из комсомола меня тогда громко, со звоном на всю область, выперли, и слава Богу, что я хотя бы диплом свой вузовский каким-то чудом успел получить — ну и уехал учительствовать в свой родной город. Но и там не удержался и опять начал заниматься потихоньку "зловредной" клубной деятельностью. Но тут уже и перестройка подоспела, и началась у нас совершенно другая жизнь...
Александр Свистунов -- Андрей Чертков -- Ага! И случилась Новомихайловка-87!
Андрей Чертков -- Александр Свистунов -- Новомихайловка была в сентябре. Вот она, кстати:
Андрей Чертков -- Александр Свистунов -- а в июне-июле 1987-го случилась "Комариная плешь" — летний фэн-лагерь на маленьком мирном островке Тузла в Керченском проливе, который тогда еще совсем не был "камешком раздора" между УССР и РСФСР:
Лагерь был организован Керченским КЛФ "Послезавтра" (Андрей Цеменко, Андрей Страхов, Игорь Минич); делегациями на нем были представлены Севастополь (КЛФ "Сталкер": Чертков, Бережной, Леонид Карташов), Николаев (КЛФ "Арго": Игорь Шаганов и другие), Магнитогорск (Татьяна Приданникова), Баку (Геннадий Карпов), Ленинград (КЛФ "Миф-ХХ": Александр Сидорович; КЛФ "Полгалактики": Сергей Боровиков), Уфа (какой-то полудевичий КЛФ, название я уже не помню), Урал (Александр Сметанин из какого-то сельского КЛФ), Петрозаводск (Денис Трегубов) ну и еще какие-то ребята. Мы на "Плешь" привезли из Севастополя полугодовую уже подшивку клубного фэнзина "Бластер" в "папке для бумаг" (заккурапии) и разные грандиозные планы, часть из которых впоследствии даже осуществилась.
Постскриптум
В этом году, как раз 20 октября, через три дня, исполняется 70 лет Борису Александровичу Завгороднему, нашему славному Завгару. Давайте его просто тихо помянем — он был замечательный друг! И действительно выдающийся фэн международного масштаба!
Позавчера был День памяти Аркадия Натановича Стругацкого, который умер 12 октября 1991 года. Об этом мне напомнил Фейсбук, вытащив из архива мои "мемориальные" посты за предыдущие годы. Ну вот я и решил перенести их сюда на Фантлаб, в свою авторскую колонку — тексты, фото, сканы писем.
Андрей Чертков
12 октябрь 2016 г.
Это видят: Доступно всем
#Фант_письма
В этом мире случайностей нет... Сегодня утром Николай Романецкий напомнил, что сегодня — День памяти Аркадия Натановича Стругацкого, и вспомнил о похоронах в октябре 1991 года, на которых и я тоже был вместе с группой питерских фантастов и фэнов... А вчера, копаясь на полке со старыми книгами, я нашел там в уголке остро пахнущий химией пухлый черный пакет с древними фотками, а среди них — мое собственное фото Аркадия Натановича, которое я сделал у него дома в августе 1987 года, когда я брал у Арктаныча интервью, которое затем было несколько раз опубликовано в региональной прессе от Симферополя до Хабаровска под названием "Будем драться!", а последний раз (фрагмент) — в сборнике документов "Стругацкие. Материалы к исследованию. 1985-1991". Собственно, вот это фото (публикуется впервые):
Андрей Чертков
12 октябрь 2016 г.
Это видят: Доступно всем
#Фант_письма
Думаю также, что именно сегодня будет вполне уместно выложить в сеть три письма от Аркадия Натановича Стругацкого, которые каким-то чудом сохранились в моем многократно потерянном и даже полностью однажды уничтоженном личном архиве. Собственно, только письма от АНа и от БНа у меня и сохранились из всей моей обширной переписки, которую я вёл в 80-х и 90-х годах...
Ну ладно, давайте заканчивать всё же ту тему про Булычева, которую я начал несколько дней назад. Про то, какую идею я бы у него украл, если бы был писателем, — чтобы превратить в свой личный большой роман с прицелом на бестселлер и экранизацию.
А ведь я дал очень прозрачный намёк — первый авторский сборник Булычёва "Чудеса в Гусляре", один из ранних его рассказов с очень сильной идеей. Но это не рассказ про Великий Гусляр, а рассказ из первой части сборника — про космические путешествия и жителей других планет. И не просто какой-то рассказ, а самый первый в этой части, задающий тон всему сборнику. А именно — рассказ "Поделись со мной...". Что интересно — в Фейсбуке никто мой намёк не угадал и рассказ не расшифровал, а вот на Фантлабе нашёлся-таки один человек, который безошибочно развернул мой замысел. Может быть, потому, что мы с ним примерно одного возраста, имеем сходное воспитанием и одинаковый бэкграунд, прочли этот сборник Булычева в одном и том же возрасте, и даже более того — в молодости занимались одним и тем же: были фэнами, членами КЛФ и даже фэнзинёрами в одно и то же время. Это Сергей Фирсов, в молодости — член ростовского КЛФ "Притяжение" и редактор фэнзина "Альтаир", у которого вышло один или два номера (надеюсь, в этой характеристике я ничего не напутал?). Держите копипаст — несколько комментариев к тому посту в моей авторской колонке на Фантлабе (в том числе и Серёжины комменты):
Vahromey -- Андрей, не знаю, какая идея привлекла тебя. Ну а мне очень нравится допущение из рассказа «Поделись со мной». Будь у человека способность чувствовать чужую боль как свою собственную, всё в нашей нынешней жизни могло бы быть иначе.
chert999 -- Бинго! Браво, Серёжа! Ты первый, кто догадался. Идея физиологической эмпатии — то есть, человек как ходячая таблетка морфия. Чуть позже я расскажу подробнее, какой сюжет можно развернуть из этой старой булычёвской идеи. Как говорится, следите за новостями...)))
Vahromey -- Знаешь, я оба эти сборника люблю — и «Чудеса в Гусляре», и «Люди как люди». Мне было лет 12, когда я их прочёл. Наверное, попало. И даже позднее творчество Булычева не смогло испортить детские впечатления.
А насчет сюжета любопытно. Буду ждать.
chert999 -- Так это лучшие его сборники. И еще «Летнее утро», вышедший в начале 80-х, где была прелестная повесть «Умение бросать мяч». Все более поздние сборники были уже хуже.
heleknar -- Это та идея, над которой потом сам Булычев издевался в «Из жизни дантистов»? А Лем ещё в 1965 стебался в «Альтруизине»?
chert999 -- И зря стебался. Лично мне такое средство очень бы даже не помешало. Вот поживите с десяток лет с постоянными болями, которые невозможно ничем купировать, и я погляжу, как вы будете издеваться над такой идеей дистанционного обезболивания...)))
heleknar -- цитата: "Неподалеку шестеро извергов, крепко схватив взывавшего о помощи старца, клещами вырывали у него один зуб за другим, пока наконец хоровой вздох облегчения не возвестил, что найден и удален болевший корень, который мучил также и их вследствие трансмиссии; бросив обеззубевшего и полузатоптанного старца, они удалились, явно умиротворенные".
Pirx -- Рекомендую также: М. Емцев и Е. Парнов «Душа Мира» — там эта тема раскрыта в глобальном масштабе, причём ещё в 1964-м.
Vahromey -- Обстебать можно что угодно. А рассказ, по-моему, хороший.
chert999 -- Рассказ великолепный. И очень проникновенный. Практически на 10 баллов по всем параметрам.
---------------
Ну ладно, а теперь о том, как бы я реализовал идею физиологической (медицинской/обезболивающей) эмпатии, если бы я был писателем. Когда я совсем недавно перечитывал (точнее, переслушивал) рассказ "Поделись со мной", мне вдруг представилась повесть — и даже целый роман — причем в стиле даже не Булычева, не Стругацких и не Саймака, а скорее в манере фантастов-романтиков начала XX века вроде Александра Грина, Александра Беляева, Тео Эли, Алексея Толстого и даже Артура Конан Дойля или Герберта Уэллса. Разумеется, действие этого романа я сразу перенёс бы с иной планеты на Землю, а время действия — на первую половину XX века. Короче, представилась мне некая горная страна, где живёт тихий незлобивый народ со своими обычаями и своей религией. Есть только одна особенность — никто из этого народа не болеет тяжело и практически не умирает от болезней или от травм. Если у кого-то простое недомогание, то хватает одного-двух родственников, которые принимают его боль на себя, и он выздоравливает. Если болезнь более серьёзная — сердце, лёгкие, опухоль где-то внутри, апоплексический удар, приводящий к параличу, ну или тяжёлая травма после падения со скалы, то вокруг больного собирается десяток членов племени и, по очереди меня друг друга, они просто принимают его боль на себя. Они даже не знают, как они это делают — они просто забирают у больного его боль, и вместе с болью уходит болезнь, а раны быстро заживают. Попавший в эти края путешественник-учёный из Европы расспрашивает местных и узнаёт, что, согласно преданиям, когда-то очень давно в этих краях упала с неба большая звезда (метеорит — догадывается гость), и после этого вкус воды в горных реках, текущих здесь с вершин, как-то немного изменился. Они пили эту воду поколение за поколением и постепенно начали чувствовать и забирать себе чужую боль, исцеляя своих соплеменников и даже случайных прохожих. Но только этот путешественник был первый, кто сопоставил предания и факты, а затем, вернувшись в Большой Мир, написал об этом сенсационную статью. И вскоре одна большая империя, в сферу интересов которой входили данные горы, отправила туда большую военную экспедицию со всей современной техникой, какая тогда была — нарезное оружие, автомобили и аэропланы — с целью подчинить себе этот народ и превратить его в своих подданных, а точнее даже — в рабов. Естественно, что этот народ не мог оказать военным достойное сопротивление (здесь следует описание нескольких горных стычек колонизаторов с туземцами), однако у них было оружие, о котором никто даже не догадывался. Оказывается, они не просто лечили своих соплеменников и принимали на себя чужую боль — на самом деле они аккумулировали эту боль и эти болезни где в глубинах своего племени, в Совете старейшин, обитавшем где-то в глубоких горных пещерах. И когда пришло время, когда появился Враг, который захотел забрать у народа Свободу, а его способность лечить — поставить себе на службу, то старейшины племени просто выплеснули собранную их народом боль и связанные с ней болезни на своего Врага — и на его правителей, и на поддерживающих их подданных. Ну вот такая вот идея в самых общих чертах.
У Игоря Всеволодовича Можейко (он же Кир Булычёв), которого в 80-е годы прошлого века все отечественные фэны уверенно признавали Советским Фантастом Номер Два (ибо Иван Ефремов так же уверенно признавался ими Фантастом Номер Ноль, не говоря уж про Александра Беляева и Александра Грина, которые вообще воспринимались как ветхозаветные пророки советской фантастики, а Михаил Булгаков в этом ряду и вовсе не рассматривался) — в общем, у писателя Кира Булычёва в профессиональной фант-среде, крайне нервной и завистливой в 70-е — 80-е годы, была масса недоброжелателей. Одним не нравилась его национальность (а кстати, какая она? русско-литовский еврей, что ли? или еврейско-русский белорус?), другие ненавидели его за плодовитость и лёгкость пера, третьих раздражала его бешеная популярность в среде школьников, которую он приобрёл за счет книжной серии про девочку Алису Селезнёву, печатавшуюся в Детгизе, и известно какого телесериала. Наконец, была еще одна группа фантастов, которая считала беднягу Булычёва беспринципным плагиатором — мол, хорошо зная английский язык и часто бывая за рубежом, он все свои идеи и сюжеты крадёт из американской фантастики. Но из конкретных фактов на этот счёт всегда приводился один и тот же пример — рассказ Криса Невила "Бетти-Энн", который на русский язык для сборника в серии ЗФ вроде бы перевёл именно Булычев, и вышедший примерно тогда же в его первом авторском сборнике "Чудеса в Гусляре" рассказ самого Булычева "Выбор". Да, конечно, по своей сюжетной фантастической идее эти два рассказа довольно-таки похожи, но вот лично я, скажем, не считаю это каким-либо грехом — взаимоопыление фантастов новыми идеями из произведений друг друга — явление скорее положительное, нежели отрицательное, — равно как и взаимоопыление музыкантов новыми музыкальными приёмами. "Мы берём своё там, где мы видим своё", — пелось в одной из ранних песен "Аквариума", сочиненных БГ. Ну а если автор умеет классно придумывать своё (а Булычев это всегда умел), то он ведь и чужое берёт вовсе не для того, чтобы украсть, а чтобы превратить заимствованную идею в увлекательный собственный сюжет, быть может, даже более значимый для НФ, нежели оригинальный текст.
Короче говоря, если бы я был писателем, то я бы обязательно утащил у Булычева одну из его собственных — и, на мой взгляд, очень интересных и перспективных — идей, чтобы положить ее в основу своего романа или повести. Как раз из того самого первого авторского сборника — то есть, из одного из ранних его рассказов. Причем этот текст мог бы стать весьма актуальным и для нынешнего очень непростого времени.
Ну как, догадываетесь, какую Булычёвскую идею я имею в виду?
Читал/аудил я вчера последний том Акунина из цикла "История Российского государства" — давно я его мучаю, — и вот дошел я как раз до главы о том, как полиция боролась с революционным движением — в частности, засылала в него провокаторов, которые внедрялись в революционные кружки, группы и партии — к эсерам, эсдекам и анархистам, а потом сдавали своих новых товарищей полиции. Но некоторые из них становились "двойными агентами" — одновременно и работали на полицию, и устраивали громкие теракты и покушения, потому что полиция их прикрывала, а они этим пользовалась. Так что непонятно, кому они больше приносили вреда — революционерам, которыми они зачастую даже руководили, или же государству, которое они вроде как тайно защищали. Наиболее известный пример такого "двойного агента" — это эсер Евно Азеф, фигура совершенно "выдающаяся". А у большевиков это был Роман Малиновский, который даже в Госдуме сидел и возглавлял социал-демократическую фракцию. Кстати, в каком-то смысле и Борис Савинков был "двойным агентом", но там история вообще запутанная. И вот подумал я вдруг про сюжет, про который понятно уже по самому его названию.
То есть, это может быть история как про земного разведчика-наблюдателя-прогрессора из 22 века, засланного на гуманоидную планету, находящуюся по своему технологическому и историческому развитию где-то на уровне 19-20 века, и которого вдруг раскололи/раскрыли местные спецслужбы, но не кокнули, а попытались перевербовать. Ну а он начинает работать и нашим, и вашим — и это могла бы быть весьма любопытная история.
Но это могла бы быть история и про инопланетного прогрессора, присланного с Тау Кита на современную Землю и разоблаченного какой-нибудь спецслужбой типа Ми-6, ФБР или ФСБ. Ну и тут может быть очень интересный сюжет...
Кстати, наиболее известный пример такого перевербованного прогрессора, который еще просто не успел стать двойным, потому что захотел тихо сбежать с Земли на свою Тау Кита — это банда господина Мозеса из "Отеля "У Погибшего Альпиниста". Просто господин Мозес был слишком наивен, чтобы стать двойным агентом. Хотя, в принципе, вполне мог бы.
облако тэгов
