Рассказы Я раньше не читала Тэффи в товарных количествах и была уверена, что она нечто вроде Зощенко в юбке. Первые несколько десятков рассказов сборника такие и есть — весьма поверхностные, забавные и "обличающие", так комически-показательно, различные относительно безобидные недостатки человеческой натуры. Непроходимую тупость, прежде всего.

Но чем дальше я ее читала, тем больше понимала, что скорее не Зощенко, а Чехов в юбке — к середине рассказы становятся не просто не поверхностными, а местами откровенно жутковатыми или банально грустными и безнадежными, и нет в них никакого веселого "морального урока для широкой публики", а есть что-то неприятное и слегка тоскливое. Заметила кстати, когда писала аннотации для ФЛ, что про многие рассказы можно сказать, что они про то, как люди самоутверждаются за чужой счет. В самых различных вариациях, от невинных подколок друзей до откровенной радости чужому горю. Причем делают это все, от мала до велика, и в рассказах про детей этого тоже много. Я отлично помню свое детство в этом аспекте — тогда это было гораздо важнее, чем во взрослом состоянии, потому что другого основания для самоутверждения еще не появилось.

А еще много рассказов про тупость. В самых разных ее аспектах — то мальчишка-слуга от глупого усердия сначала выбешивает жильца своей хозяйки, а потом и вовсе неосторожными словами провоцирует у него любовную драму (и ни на секунду этого не осознает, конечно). То, с другой стороны, жалкая старуха получает письмо из армии о том, что ее сына убили, но настолько плохо соображает и так мало уже интересуется чем-то кроме своих самых ближайших надобностей, что даже не осознает это. Тупость слуг, тупость хозяев, тупость детей — все роды и виды, и что забавно, мало где это вызывает настоящее раздражение, а скорее — гораздо более сложную гамму чувств, от сочувствия до изумления. Местами откровенно кажется, что так не бывает.

Рассказы практически все хороши, но не все равно "глубоки" — есть и довольно поверхностные, есть и такие, о которых сложно перестать вспоминать. Лично меня по-настоящему задел и напугал "Неживой зверь" — про маленькую девочку, которой подарили игрушечного барашка, а потом родители расстались и бросили ее оба, и она возилась с этим барашком, одна на попечении прислуги, которой на нее плевать, и кроме барашка ничего у нее не осталось. У Тэффи вообще какие-то особенно жуткие истории про детей — не то чтобы жуткие даже, но как-то очень хорошо передающие эти детские ощущения, что мир большой и страшный.

В общем, рассказы у нее отличные, и я рада, что наконец добралась.

Повесть "Предел" неприятна до такой степени, как будто герой "Записок из подполья" пытался писать "Мемуары" Казановы. Это небольшого размера монолог какого-то мерзейшего по ощущениям мужчины, который звонит оставшейся неизвестной даме и рассказывает ей свои "приключения". Поразительное сочетание низости, самолюбования и этого совершенно "достоевского" барахтанья в грязи, которую сам же герой и производит, выставления ее напоказ и даже гордости за нее. Смотрите, какой я гадкий! Причем сфера мерзотности героя ограничена почти исключительно вопросами взаимоотношения с противоположным полом. С несчастной дамой, которая оказывается его бывшей женой, в частности. К примеру, герой совершает исключительно глупые, мелкие и низкие поступки, но сам собой явно гордится, типа "эк я ее". Читать неприятно, но поучительно, и мужчин ровно таких полно.

"Авантюрный роман" — слегка размазанная, но, слава богу, короткая история про русскую эмигрантку-манекенщицу в парижском ателье мод, которая влюбилась в молодого проходимца. Женщина хоть и сопротивлялась поначалу, но увязала все больше и больше и в итоге поплатилась за свою слабость. А проходимец, между прочим, разводил ее совершенно классическим приемом "Я так несчастен, Оля" (с). Тоже в своем роде поучительная история о том, что можно любить мерзавцев и с вполне открытыми глазами, опасаясь их, не доверяя им, ловя их много раз на открытой лжи, воровстве и прочих пороках — и ничему это не мешает. Хотя, возможно, стоило бы изобразить это покороче. Зато обнаружила шикарную фразу, которую стоит периодически перечитывать всем влюбленным дамам:

"Женская любовь очень отлична от любви мужской. Мужчина почти всегда знает, кого любит. Он, конечно, может преувеличивать достоинства или недостатки любимой женщины, но тот облик, который он любит, есть облик истинный, украшенный или слегка искаженный, но настоящий.

Он любит свою жену или любовницу, Марию Петровну -- докторшу, а не Валькирию, или Елену Павловну -- актрису, а не "крошечного котеночка". Женщина, если только она не совсем тускла духовно, берет любимого человека, как тему, которую разрабатывает сообразно своему свойству любить. Есть женщины, создающие из любимого человека непременно великого героя, будь он при этом хоть аптекарский помощник. Есть -- ищущие и находящие рыцаря духа в коммивояжере, исключительно своему скромному делу преданному, есть, наконец, -- и это самый горький и самый подвижнический лик любви -- любовь к возлюбленному материнская. В форму, создаваемую ею, свободно вливаются и отъявленные негодяи -- их остро жаль, как заблудших, -- и люди глупые -- глупость умиляет, -- и ничтожные -- ничтожные особенно любимы потому, что жалки и беспомощны, как дети.

Любовь к героям самая яркая, но зато и самая хрупкая. Она с трудом прощает ячмень, вскочивший на глазу героя, его неудачную остроту. Любовь к рыцарю духа, восторженная и чудесная, тоже не очень прочна. Она почти всегда обречена на разочарование. И никакой фантазией не сотрешь карточные должишки, служебные интрижки и всяческую "смену вех"!

Любовь материнская простит все, все примет и все благословит."

Стихи — самая слабая часть сборника. Нельзя даже сказать, что Тэффи плохой поэт. У нее есть вские формальные признаки, рифма (правда, типа "кровь-любовь"), даже изредка смысл, но "фокуса не вышло". Стихи Тэффи не то чтобы плохие — они просто никакие, и автор не поэт вообще.