Перед нами работа автора криминального жанра, который решил попробовать себя в жанре фантастическом. Как гласит аннотация, «это единственный роман, где он отрывается от реальности и дает волю своей фантазии». Что ж, фантазия здесь действительно бьет ключом. Телепаты, барабашки, шаманы, переселение душ... Злобные «гарибалли» — пришельцы, готовящие в джунглях Амазонии плацдарм для вторжения... Индейцы Амазонии с томагавками, мокасинами и прочими атрибутами североамариканских собратьев... Нет, эта книга — никакая не пародия и не стeб! Автор напрочь лишен чувства юмора, все у него предельно серьезно. Написано сие произведение сухим бесцветным языком протоколов и рапортов:

«Кажакин подробно осветил разработанный учеными план дальнейшей жизни племени, ответил на вопросы вождя...»

Общение героев — в том же стиле:

«- Кузьма Ювенальевич, как вы понимаете, кто-то из нас завтра полетит на планету к гарибалли, а поэтому я попрошу вас распорядиться, чтобы на космический корабль такое вооружение было поставлено, и проконтролируйте, пожалуйста, чтобы оно к утру уже стояло и было готово к применению. Оценку его работы, если нам доведется после экспедиции свидеться, я обязательно вам сообщу...»

Сами герои — даже не из картона. Их словно засунули в блендер и перемешали до однородной серой массы... Кроме разве что упомянутого Кажакина, его образ явно позаимствован из комиксов про супермена. Причем это тот случай, когда положительный ГГ вызывает отторжение — очень уж он самовлюблен и уверен в своей непогрешимости, хотя благодаря многочисленным роялям в кустах делать ему ничего особо и не надо.

Про сюжет и говорить нечего. Это «настолько плохо, что даже хорошо»... Надо сказать, некоторые моменты по нынешним временам могут ввести и в ступор:

Неумению и криворукости автора в построении сюжета может позавидовать любой современный графоман. Кажакин сотоварищи уже к середине книги побеждают пришельцев и захватывают их корабль. Военные за ночь (в дебрях сельвы!) монтируют на нем новейшее оружие, которое «действеннее атомной и водородной бомбы». Полет к враждебной планете, уничтожение базы и возвращение занимает не более пары страниц. А всю вторую половину этого довольно объемного романа идет переливание из пустого в порожнее. Герои устраивают личную жизнь, ловят квартирных воров, оказывают гуманитарную помощь индейцам... Временами повествование начинает напоминать какую-то инвентарную ведомость: подробно перечисляется, чего и сколько было доставлено очередным вертолетом. Нарушить идиллию пытаются американские мафиози (с блатным жаргоном «братков» 90-х и разумом дворовых гопников), но получают отпор и убираются восвояси...

На этой позитивной ноте автор и заканчивает свое творение. Хотя мог бы и продолжить, тут есть задел на сиквел. Благо, источники вдохновения — газетные очерки про НЛО и телепатию, фильмы «про индейцев», супергеройские комиксы — всегда под рукой. Так что писать подобное можно километрами. Можно ли это читать? Ну, разве только в качестве ознакомления, какую невообразимую муть издавали в 90-е...

Намного слабее, чем «Авария». И если «Авария» хороша своей лаконичностью, то продолжение автор решил украсить всевозможными подробностями. В результате получилось нагромождение нелепостей, очень путаное и нудное. Притом вступающее в противоречия с первым рассказом. Например, герои много рассуждают, как повлияет на прошлое информация из XXV века. Но постойте, вот концовка «Аварии»:

«Росин еще не знал, что ровно месяц спустя он высадит на этой же поляне исцеленного Деда и Юрку, и ни тот, ни другой не будут помнить о XXV веке и о нем самом, потому что все это будет стерто из памяти».

В «Возвращении» же память никому не стирали, зато «стёрли» самого Юрку. Видимо, автор решил, что возникнут вопросы к гуманизму людей будущего, которые возвращают ребенка в пекло войны. А если возвращать одного Деда, то вопросы уже возникнут у партизан в XX веке. И вообще пострадает основной посыл произведения. Поэтому ничего и не остается, кроме как сделать вид, что «мальчика не было»...

Ну и главное — финал рассказа и поступок Росина. Его судили, отстранили от полетов, но зачем-то позволили опять отправиться в прошлое (пусть и в качестве сопровождающего). А ведь кому-то придется за это отвечать!

Ужасно. Автор до такой степени «не в теме», что это просто смешно. Вот в «ХВВ» вдруг предупреждение об угрозе тоталитаризма разглядел... Да и с фактами у него, мягко говоря, не все гладко. Чего стоит одно только утверждение что Борис Натанович на 11 лет пережил брата... И подобных ляпов тут очень много. В общем, сначала не плохо бы матчасть подучить, а потом уже браться за написание статей о таких величинах как Стругацкие!

На первый взгляд — чисто юмористический рассказ (один милицейский протокол чего стоит). Но красной нитью, как и во многих рассказах автора, проходит тема непонимания — между отцами и детьми, между городскими и деревенскими...

Есть тут и небольшое предвидение:

А ведь это 60-е, еще и в помине нет ток-шоу с бесконечными скандалами и копошением в личной жизни.

Историю конечно Веллер сочинил забавную. Но, как это часто с ним бывает, перегнул палку. Как-то очень уж злобно у него все получилось. При чтении не покидает мысль, что Михаил Иосифович сильно завидовал Зорину и сам был бы не прочь оказаться на его месте. Кстати, Зорин — настоящая фамилия журналиста, так что и здесь Веллер промахнулся (возможно, перепутал с другим Зориным — сценаристом).

Очень слабая статья. Много «воды», постоянные отступления и апелляции к другим писателям мешают следить за мыслью и вызывают ощущение сумбура. Всем известные факты перемежаются явными натяжками и домыслами, а объективностью тут и не пахнет.

Вот автор говорит многозначительно:

После чего излагает давно известную историю о том, что Жюль Верн хотел сделать Немо поляком, но Этцель испугался дипломатических осложнений и его отговорил. Причем сопровождается это таким пассажем:

Про монгольское нашествие оставим без комментариев (хотя в «тоталитарной России» польские писатели почему-то регулярно издаются, в том числе и откровенно антироссийской направленности). А что касается безграничной «свободы слова» в Англии — вот хотя бы здесь, на фантлабе, открываем страницу «20000 лье под водой» :

«В 1873 году появился первый английский перевод романа. Он был сделан с большими сокращениями и неточностями, кроме того переводчик попытался уменьшить антианглийский настрой книги – изменен образ капитана Немо, корабли, которые он потопил, приписали к иным государствам, «потеряли» портреты некоторых героев освободительных движений в каюте капитана. Несмотря на серьезные купюры, этот перевод оставался основным английским переводом почти 100 лет».

Ладно, автор мог и подзабыть об этих фактах. Но он не замечает и детали из самого романа, не вписывающиеся в его теорию:

Однако герои возвращаются вовсе не с пустыми руками. Даже далеко не с пустыми:

«Большая часть состояния, заключавшегося в шкатулке, которую капитан Немо завещал обитателям острова Линкольна, была истрачена на покупку обширного участка земли в штате Айова. Самую крупную жемчужину из этого сокровища преподнесли жене Гленарвана в подарок от бывших колонистов...»

К тому же, здесь нестыковка — дата 24 марта упоминается как раз в последней главе, которую автор предлагает «отбросить».

С этой датой связана и главная «догадка» статьи. Нас долго подводили к ней, есть подозрение, что ради нее все и писалось:

Предположить можно все что угодно. Мало ли событий произошло 24 марта, например Павла I убили в этот день — при желании можно и под это какую-нибудь теорию подвести... Но даже если и был намек на Костюшко — что это дает? То, что Верн сочувствовал Польше, никто не спорит. Вся Европа сочувствовала польским повстанцам, которых ужасный царизм ссылал в Сибирь. (Правда, как сами поляки ранее поступали с украинскими повстанцами — лучше наверное не вспоминать. И если бы Верн знал про те события — в каюте Немо нашлось бы место для портрета, например, Богдана Хмельницкого или Ивана Гонты).

Ну а далее автор эффектно закругляет статью, оставляя читателя недоумевать — а где же собственно обещанные в заголовке «тайны»?

«Апостол Павел и апостол Фома

Спорили друг с другом —

Что такое тюрьма?

Один был снаружи, другой внутри;

Победила дружба,

Их обоих распяли,

Слишком много любви»

Тут Гребенщиков допустил промашку.

Дело в том, что апостол Павел был римским гражданином, поэтому его не распяли, а обезглавили. Ну а апостола Фому, по преданию, закололи копьями в Индии. Так что правильнее было бы написать просто — «их обоих казнили». Хотя, конечно, вариант с распятием более поэтичен.

Честно говоря, поведение священника не совсем понятно. Очевидно, что для человека религиозного чудо, которое не является проявлением божественных сил — является проявлением сил дьявольских. Какие тут еще могут быть разговоры? Гость тоже — непонятно, зачем пришел и что, собственно говоря, хотел услышать. Ну а в финале он терпит сокрушительное (в прямом смысле) поражение — что и неудивительно, учитывая взгляды автора. «Шах вам и мат, аметисты»!

Ну да ладно. Оценка высокая, потому что, как ни крути, написано на хорошем лит. уровне. Нынешние «православные фантасты» так уже не могут.

Очередной рассказ из серии «а вот еще случай был». Причем напоминает одновременно и «ЧП» Стругацких, и фильм «Через тернии к звездам»(эпизод с биомассой). Ни оригинальных идей, ни смысла, ни даже мало-мальской морали, ничего тут нет. Язык — это отдельная песня:

«Ты прав, но только отчасти, — пророкотал робот. Иногда он высказывался достаточно цветисто...» Ну, если эта реплика считается «достаточно цветистой», можно себе представить, насколько бледна и убога речь героев. «Нельзя допустить, чтобы зеленое вещество покинуло пределы астробиологического отсека» — вот так, по мнению автора, разговаривают космонавты при чрезвычайной ситуации.

Концовка же просто феерична:

Какие-то совершенно бездоказательные и бредовые рассуждения. Вспоминается профессор Выбегалло — только тот постоянно цитировал из «Войны и мира», здесь же то и дело поминается Лермонтов. Казалось бы — почему именно Лермонтов, какое отношение он имеет к галактической сверхцивилизации? А вот какое — в конце статьи автор делает потрясающее открытие:

«Лермонтов — жемчужный шар, запущенный Космосом на Землю, чтобы проверить состояние общества и сделать долговременные выводы»

Вот как все просто, оказывается. Достаточно всего лишь

— и революции не будет. Причем именно февральской, в которой он практически никакой роли не играл!

В реальности, чтобы предотвратить Февраль 1917-го, даже представить трудно скольких пришлось бы отравить — включая генералов, министров и великих князей.

Мария Ивановна явно бы не справилась.

Время действия — далекое будущее, а язык героев скорее подошел бы боярам времен эдак Алексея Тишайшего. «Вещун», «исполать», «очи», «знамо дело» — таким вот образом изъясняются не только земляне, но и представители инопланетной цивилизации. Авторская речь тоже полна неуместного пафоса:

«Звездный дворец мирозданья сложен из одинаковых кирпичей: флора и фауна всех живых планет более-менее схожа... Да, один и тот же оратай спиральными плугами взрыхляет вселенскую целину, рассеивая живительные семена»

Как-то не сочетаются межзвездные полеты с атмосферой седой старины, которую так упорно нагнетает автор.

Тем более, высокопарный стиль выдержан не до конца, постоянно проскальзывают современные жаргонизмы. Все это вызывает ощущение жуткого стилистического разнобоя и мешает восприятию рассказа, и без того очень сумбурного.

Рассказ представляет собой неприкрытый самоплагиат. Многое напрямую взято из «Протея», концовка же сразу вызовет в памяти «Чертову дюжину Оскаров» (это уже не говоря о мелькающих там и сям идеях, позаимствованных у других авторов).

А еще бросилось в глаза, как Юрий Михайлович непринужденно и без лишней скромности пропиарил свой «Словарь имен».

До чего же нелепый и бестолковый рассказ (даже со скидкой на год написания)! Плохо здесь буквально всё. Почему, например, автор не удосужился дать нормальные имена пилотам? Вот роботу экзотическое имя придумал. Даже промелькнувшему в начале радисту зачем-то придумал не только имя, но и фамилию с отчеством (хотя он просто доложил о полученных сигналах и далее не упоминался). При этом, главные герои носят звучные имена «штурман-1» и «штурман-2»! Про сюжет и говорить не приходится, настолько он нелеп и примитивен.

Рассказ лишь на первый взгляд о конфликте «гения» и «тирана» — это было бы слишком плоско и примитивно. А если копнуть чуть глубже — становится ясно, что Брэдбери на стороне императора (как ни шокирующе это могло бы кому-то показаться).

Ну а изобретателям и ученым, прежде чем радостно открывать очередной ящик Пандоры, неплохо бы учитывать реалии окружающего мира и задумываться о последствиях...

Видимо, это такая «фишка» Р. Романова — не рассказывать о событиях непосредственно, а доносить через беседу стороннего наблюдателя (в данном случае это капитан), и журналиста (который только и нужен, чтобы задавать наводящие вопросы). Автор верен своей схеме: вот капитан бросает «наживку» журналисту, вот излагает первый невероятный случай, потом второй и третий, потом «эффектно» завершает свой рассказ. Причем всё старательно подгоняется под идею, озвученную капитаном в начале.

Будь это написано году в 1965 — оценка могла бы быть и выше, но в 80-е так писать было уже нельзя.

Бессмысленный и нелепый рассказ, который заканчивается совсем уже абсурдной фразой:

То есть пришельцы, убедившись в контактоспособности землян, уклонятся от этого самого контакта? При чем тут потомки, почему это должно «заставить их задуматься над жизнью»? Ничего не понятно...

Единственный плюс всей этой несуразицы — ее краткость.

В приключенческом плане может и неплохо, а вот гипотеза, лежащая в основе повести очень сомнительна. Для того, чтобы сжечь Искоростень, сплетается такая сложная интрига, с экспедицией в Константинополь... Пойди что-то не так — и она закончилась бы провалом. И что потом? А самое невероятное — византийцы, всячески оберегавшие секрет греческого огня, согласились передать варварам десять «корабельных труб с зарядами», да еще и на таких невнятных условиях.. Кстати, о «трубах». Это были такие сифоны, метающие зажигательную жидкость, и дальнобойность их не превышала 20 метров. Для морских сражений этого было достаточно, но для того, чтобы спалить город, расположенный «на высоком каменистом берегу», и надежно защищенный «тройными валами, реками и болотами»? Впрочем, автор легко обходит это противоречие. У него в нужные моменты «корабельная труба» чудесным образом превращается в подобие мортиры, способной вести навесную стрельбу... Вот это уже действительно фантастика.

Рассказ не дотягивает даже до среднего «молодогвардейского» уровня. Кое-как сколоченный сюжет, дубовый язык, безликие герои, куча нелепостей...

Вообще-то это одна из ближайших к нам звезд, и к описываемому времени ее единственную планету должны были худо-бедно изучить. Трудно поверить, что земляне посещают ее впервые. Как и в то, что никто из экипажа не вспомнил историю с отправкой шара. Над проектом работали тысячи людей, его руководитель считался «величайшим ученым» — событие такого масштаба должно хотя бы упоминаться в справочниках. Нужно было просто поднять всю имевшуюся информацию о системе. Вместо этого космонавты несколько дней, как бараны, наблюдали за «танцем шаров»... Даже записать на камеру не догадались. Естественно, что им потом не поверили.

Жители далекой галактики не отстают от землян в твердолобости. Вообще непонятно, зачем им при таких продвинутых технологиях отправлять какие-то шары. Но легких путей они не ищут:

И еще неизвестно, сколько пришлось бы ждать методичным лименянам. Если бы не случился форс-мажор...

Т.е. за все время, что он там кувыркался, он почему-то никаких радиограмм не передавал. А тут бац — и в момент передал! Причем на планету, находящуюся в другой (к тому же далекой!) галактике...

Нетрудно догадаться, чем закончились попытки расшифровать эти сообщения:

Ну, а мне не удалось доискаться смысла в данном рассказе. «Многое в космосе развивается по неведомым законам» — глубокомысленно делает вывод автор. Стоило ли ради этого огород городить?

И, конечно, концовка:

Как говорится — на колу мочало, начинай сначала...

Арбитман как всегда впадает в крайности. Да, повесть неплохая, но уж и не такой шедевр, как тут восторженно расписывает Роман Эмильевич. И который непременно должен быть экранизирован режиссером «уровня Джоржа Лукаса»...

А вот если бы автором повести был какой-нибудь условный Казанцев — все ее перечисленные плюсы у Арбитмана наверняка превратились бы в минусы.

Лютый псевдоисторический трэш, бессмысленный и беспощадный. Мало того, что сюжет — бред бредовый, так еще и написано на примитивнейшем уровне. Количество штампов и языковых маразмов так велико, что у меня просто рук для фейспалмов не хватало. Ну, хотя бы откровенной порнографии нет — и на том спасибо.

Это уже посерьезнее сумбурного и совершенно непрофессионального опуса Балабухи. Однако — подобно Балабухе и прочим «разоблачителям» — Валентинов, разрушая одни мифы, создает на их месте другие. Например, из одного только анализа имен выводится предположение, что Крикс был жрецом. На этом сомнительном предположении делаются дальнейшие построения.

Стиль также оставляет желать лучшего. Во-первых, Валентинов ужасающе многословен. Там, где можно обойтись парой фраз — он растекается на целую страницу. Текст просто кишит повторами и пережевыванием одних и тех же мыслей. Возникает чувство, что автору платили за количество знаков.

Все это сопровождается многочисленными «лирическими отступлениями», ремарками, прибаутками, подмигиваниями читателю, которые уже ближе к середине начинают утомлять.

Ну и конечно очень режут глаз американизмы, вроде «генералов». Всякий раз упоминая Красса, Суллу, Помпея и т.д. автор не забывает добавлять к их имени — «генерал». До смешного доходит — генерал Серторий служил генералом у генерала Мария. Столь назойливое повторение несуществующего у римлян звания тоже можно объяснить желанием еще более увеличить объем текста.

Критик, критикующий критиков — это забавно.

Но ведь сам Арбитман в своей критике использует ровно те же методы. Особенно про ругань «не стесняясь в выражениях» и «мелочность придирок» — уж кто бы говорил, но только не он. В общем, тут уместно было бы вспомнить пословицу про соринку и бревно.

Очевидный закос под Пелевина — разумеется, неудачный. Если пелевинский стеб смешной и остроумный, то у Синякина все нудно, плоско и невероятно затянуто. Зачин взят из «Регистратора ЗАГСа» Ильфа и Петрова, а дальше на протяжении почти двух десятков страниц идет переливание из пустого в порожнее: вот марками завладел Хрущев, вот они перешли к Брежневу, и т.д. (догадка, что тут будут задействованы все без исключения политические деятели эпохи, может заставить читателя содрогнуться). Написано все суконным языком и к тому же с кучей ошибок. Что касается юмора, то он по большей части состоит из бородатых анекдотов и шуток уровня студенческой лиги КВН:

В общем, кроме самой идеи, что все крутится вокруг марок, автор ничего придумать не смог.

Первый раз прочитал в детстве и тогда, конечно, никаких «фиг в кармане» не заметил. Больше интересовало, что там с Кормчим (помнится, даже не выдержал и заглянул в конец). А вот сейчас сразу стали напрашиваться параллели — но только уже с современностью... Впрочем, это и неудивительно. Есть видимо какие-то исторические закономерности, ни от страны, ни от времени не зависящие.

Единственное, что не понравилось — это несуразица с именами. Очень этот «Оксиген Аш» глаз режет, выбиваясь из ряда имен остальных обитателей Свиры. Зачем автор назвал диктатора именно так — непонятно. Это слегка портит впечатление от книги.

Разрекламированный как супершедевр, «Автостоп» на поверку оказался сборником юмористических (или, скорее, считающихся таковыми) скетчей. Осилил только первые две книги, думается на этом и надо остановиться. Да, встречаются интересные моменты, но их явно не достаточно, чтобы перелопачивать нагромождения натужных шуток и пустопорожних диалогов. Вообще такое впечатление, что все это писалось компанией подростков, насмотревшихся «Монтипайтона» и решивших, что и они не лыком шиты.

Видимо, это было какое-то поветрие в 80-х — писать однотипные рассказы про русалок. «Берегиня» С.Ягуповой, «Русалка» В.Потапова, теперь вот рассказ В.Петкова (это только из того, что мне попадалось). И если Ягупова делает акцент на психологизме, Потапов — на эзотерике с эротикой, то что же мы видим здесь? А ни-че-го! У героя — вообще никаких эмоций или переживаний. Зашел, значит, в зоомагазин, увидел русалку, купил (755 рублей выложил!). Послушал ее пение — хорошо поет! Пошвырял ей в аквариум шпроты — ловко их ловит! Потом поссорился с женой... Решил избавиться от приобретения, но не нашел, куда пристроить... Потом еще немного поговорил с женой, повздыхал о невозможности приобретения шубы или телевизора... Наконец, засунул русалку в мешок, да и вывалил в ближайший водоем. Вот, собственно, и всё. Вторично, предсказуемо, безэмоционально, серо... Главное, непонятно, зачем автору понадобилась именно русалка — будь вместо нее хоть крокодил, ничего тут особо не поменяется. Так для чего это писалось — чтобы затронуть тему дефицита? Но в той же «Берегине», например, жена ГГ захотела добывать дефицитные товары, показывая «чудо природы» разным начальникам, и тем самым поставила супруга перед сложной дилеммой. Здесь же автор просто ограничивается фразами типа: «Дорогой, хочу шубу как у Зинки, но нигде не достать»... Ну и что? И при чем тут фантастика? Да подобной критики и в фельетонах журнала «Крокодил» хватало! Вот туда, наверное, и надо было отправить сей опус, тем более название подходящее, фельетонное — «Случай без последствий». Кстати, его чтение именно так и проходит — абсолютно без последствий. Как говорится — ни уму, ни сердцу...

Данный опус даже вторичным трудно назвать — он третичен, четверичен и т.д. Основная фабула позаимствована из повести С.Ягуповой «Берегиня», изданной шестью годами ранее. Название института, где работал Волчков — «НИИТОГО и ЭТОГО», а некоторые его сотрудники смутно напоминают персонажей «Понедельника» (причем тут и намека нет на какую-то пародийность). Рассуждения про телекинез и прочую парапсихологию явно почерпнуты из разных околонаучных статей, которыми были набиты перестроечные журналы.

Так что ничего своего В.Потапов практически не привнес... Хотя нет — в отличие от Ягуповой, «тему сисег» он таки раскрыл! Ну как же — 1990 год на дворе, надо шагать в ногу со временем.

И есть подозрение, что вот ради казуса с бюстгальтером всё и писалось. Ведь сразу после этого эпизода автор теряет интерес к повествованию и поспешно закругляется.

Честно говоря — удивило, что этот рассказ удостоился высокой премии. Это больше походит на футурологическое эссе для какого-нибудь научного журнала, спешно переделанное в рассказ. Автор моделирует, что может произойти после ядерной катастрофы, и делает это предельно сухо и схематично. Да, модель получилась убедительной, но при чем тут литература? Повествование неровное, концовки вообще нет как таковой, да и сам «парадокс Ферми» тут выглядит явно притянутым за уши.

Спору нет, подобный прием — «отказ от объяснений» — имеет право на жизнь. Но при условии, что в рассказе должно быть еще что-то, какая-то пища для размышлений... Здесь же нет вообще ничего, кроме этого таинственного иностранца с таинственным чемоданом. Автор накручивает вокруг них интригу, а потом внезапно все обрывает на полуслове. И обосновывает свой отказ от всяческих объяснений просто потрясающе: мол, это вам не детектив, где все надо разжевывать, а фантастика!

Да уж, куда там этим Стругацким, с их замшелыми совковыми представлениями о воспитании, до самой мадам Гринсбург!

Ну а если серьёзно — мне так и не удалось уловить, в чем суть данного «эссе». Провокация? Но эта писанина даже и до стандартного «наброса на вентилятор» не дотягивает, настолько она убога.

Короче, собака лает — караван идет.

Тут Быков вроде все правильно пишет. С этим его выводом трудно не согласиться:

Правда, с момента написания статьи Быков, видимо, пересмотрел свое отношение, и сам начал сотрудничать с «Эхом». Туманно объясняя это тем, что «оно изменилось». Да, действительно изменилось, но вряд ли в лучшую сторону: планка профессионализма ведущих упала еще ниже, ушли многие яркие личности, а руководство откровенно сделало ставку на скандалы.

Рассказ ни о чём. Он довольно объемный, но все его события практически изложены в аннотации. Остальное — просто какое-то сумбурное нагромождение слов с ускользающей мыслью... И главное, почему «Должник»-то? Кто кому должен? Вряд ли и сам автор сможет внятно на это ответить.

Учитывая, что герои носят говорящие имена, подобная концовка вполне ожидаема. Вопрос был только в том, чем автор ее объяснит — заморозкой в пантеоне-рефрижераторе или банальной машиной времени... А может, придумает еще какой-нибудь хитрый «финт ушами»? Но все оказалось намного проще:

Другими словами — произошло чудо! Вот так захотелось автору. И думайте, что хотите. Любовь побеждает время — и точка!

Рассказ — словно иллюстрация известной фразы Маркса о капиталистах, готовых на всё ради прибыли. Правда, впоследствии автор его переработал, убрав некоторые идеологические моменты. А также решил добавить оптимизма в концовку:

- от чего несерьезность и наивность рассказа только возросли. Уж лучше бы оставил все, как есть...

Здесь нет ничего — кроме, собственно, идеи о «звездном парусе». Искали-искали упавший в море метеорит. Потом кто-то предположил, что это не метеорит, а аппарат пришельцев. Стали искать дальше, нашли... И действительно — это аппарат пришельцев, причем именно с таким «парусом»! Ни конфликта, ни интриги — уже само название является спойлером. В общем, типичный рассказ-гипотеза в лучших традициях В.Щербакова.

Понятно, что вкусы и пристрастия критика не могут не повлиять на его работу. Но не до такой же степени...

Например, про роман «Последний человек из Атлантиды» написано:

«В нем есть ненужный и нелепый пролог, порожденный все той же страстью покрепче уесть буржуя. Ненависть Беляева к этому сословию доходит до того, что человека, которого только что хватил удар и разбил паралич, он заставляет курить сигары».

Миллионер, конечно, описан в сатирических тонах, но без особой неприязни. Да и с чего бы — он ведь не строит козни против СССР, а занимается сугубо мирным и полезным для науки делом. Так что пример с сигарами высосан из пальца. Про «ненужность» пролога — тоже очень спорно, мне вот он показался интереснее, чем основное повествование.

Очень гневно Ревич клеймит Л.Леонова, у которого герои «развлекаются», придумывая новые виды вооружений. Правда, как оказалось, Леонов был процитирован не до конца. «Так было, пока занятия эти не показались нам отвратительными, и мы зачеркнули всё» — эту фразу Ревич предпочел опустить.

А вот что он пишет о Ефремове:

«Он занимал умеренно-консервативные позиции, предпочитая предварять предисловиями романы казанцевского типа или лишний раз лягнуть западных фантастов, нежели поддержать своим немалым авторитетом молодую советскую фантастику 60-х годов. Ни разу, например, он не выступил в защиту братьев Стругацких, хотя поводов для этого было более чем достаточно».

Это уже неприкрытое вранье, можно было вспомнить хотя бы статью 1966 г. «Миллиарды граней будущего». О ее существовании Ревич не мог не знать.

Но особую ярость критика вызывает система интернатского воспитания в книгах Ефремова (да и у других авторов утопий). Ревич видит тут исключительно проявление тоталитаризма. «Детей от родителей отрывают! Ужас-ужас!» Видимо он забыл, что в свое время в Англии вся элита воспитывалась в закрытых заведениях.

Встречаются у Ревича и грубейшие ляпы. Например, прежде чем издеваться над языком Ю.Никитина, неплохо было бы знать, что слово «патриот» не латинское, а греческое...

Подобные ошибки, передергивания и подтасовки ставят под сомнение серьезность всей ревичевской аналитики. И их тут очень много, все перечислять нет смысла.

А в целом, данную работу можно охарактеризовать словами её же автора:

«Полностью ангажированная, вбивающая в мозги читателей политические установки с настырностью парового молота».

Вот так и совершается большинство подобных преступлений. Человека оскорбили (или он считает, что оскорбили) — и начинается «восстановление справедливости». И хотя рассказ завершается более-менее благополучно, в жизни скорее всего было бы по-другому. Ну а если у героя или его оппонентов вдруг оказался бы короткоствол, последствия вообще трудно вообразить.

Конечно, это мистификация. Забавная, но не более того. Сразу вспоминаются историко-филологические изыскания Задорнова. К сожалению — как и в случае с Задорновым — находятся те, кто принимает все это за чистую монету. Даже в серьезных статьях можно встретить ссылки на данное «исследование». И попробуй докажи, что ничего подобного ни у Татищева, ни в других указанных Веллером источниках не было. Вот так и рождаются мифы...

Конечно, разные политиканы постарались использовать песни Цоя в своих целях. И до сих пор пытаются использовать. Однако сам Виктор был вне политики, он неоднократно это подчеркивал в своих интервью. Например, вот что он говорил по поводу данной песни:

«- А ты не замечал, что у некоторых твоих песен появляются другие, часто полностью неверные трактовки? У тех же «Перемен» — песни, в общем-то личной, обращенной к самому себе — возникла другая трактовка, превратившая песню в призыв типа «Дайте миру шанс!». Не то чтобы она повредила группе, просто у людей, которые ее раньше не знали, создался некий свой стереотип, собственно говоря, чуждый КИНО.

- В общем, да. Так получилось: как только началась гласность — все как с цепи сорвались говорить правду. Это было очень популярно. А в наших песнях нет никаких сенсационных разоблачений, но люди по привычке пытались и здесь найти что-то этакое. И в результате «Перемены» стали восприниматься как газетная статья о перестройке. Хотя я ее написал давно, когда еще и речи не было ни о какой перестройке, и совершенно не имел в виду никаких перестроек. Конечно, это не очень хорошо, но я думаю и надеюсь, что в конце концов все станет на свои места».

Утверждение, что главными советскими и постсоветскими военными писателями были Стругацкие, представляется надуманным и сильно преувеличенным. Да и с фактами у Д.Быкова не все ладно:

«...перевоспитанный тоталитарий Андрей Воронин, которого для неведомого Эксперимента забрали в Град непосредственно из середины тридцатых».

Во-первых, не из середины тридцатых (в самом тексте ГО указана точная дата — 1951 год). Во-вторых, не понятно о каком там еще «перевоспитании» ведет речь Быков... Вроде бы мелочи, но весь пафос статьи как-то сразу снижается.

Неожиданно понравилось. Можно сказать, тут Веллер превзошел все мои ожидания. Так завернуть о ненависти, зависти, мести, что Моцарт и Сальери нервно курят в сторонке... Впрочем, Веллеру-то как раз все это близко и знакомо, так что он прекрасно знал о чем пишет. Ведь ни для кого не секрет, что он сам когда-то крепко завидовал Довлатову, и жил с «плевком на душе» от того же Довлатова, и своеобразно ему отомстил («Ножик Сережи Довлатова»)...

Это почти полная калька с рассказа Зощенко «Калоши и мороженое», написанного лет на 50 раньше. Правда, есть и отличие. Если у Зощенко четкая мораль «так поступать нельзя», то Улицкая ничего особо предосудительного в краже не видит. После того как героиня обретает желаемое, сразу идет пассаж о ее дальнейшей жизни: «Она выступала в больших соревнованиях, ездила на сборы в другие города и скоро стала мастером спорта, а потом – на весь мир известной спортсменкой. Всякий раз перед выступлением к ней приходило чувство холода и решимости, и она почему-то вспоминала о нежной восковой уточке с помятым крылом, которая давно растаяла под ее горячими пальцами.» Вот так. Ни тени раскаяния о содеянном, ничего. Воруйте на здоровье, дети дорогие — это воспитывает решимость! И быть может, как героиня, станете прославленными спортсменами!

Все бы ничего, но чуть ли не с первых строк автор начинает давить на жалость:

«Его фамилия писалась так нелепо, что с тех пор, как он научился читать, он ощущал ее как унижение.

Помимо этого, у него от рождения было неладно с ногами, и он ходил странной, прыгающей походкой.

Помимо этого, у него был всегда заложен нос, и он дышал ртом. Губы сохли, и их приходилось часто облизывать.

Помимо этого, у него не было отца. Отцов не было у половины ребят. Но в отличие от других Геня не мог сказать, что его отец погиб на войне: у него отца не было вообще.»

Однако столь упорное и неприкрытое выжимание слезы из читателя скорее вызовет раздражение, чем сочувствие. Ну а финал истории легко предсказуем, достаточно сопоставить хобби ГГ и название рассказа.

История, в которой практически нет ни грамма правды.

Дрейф папанинцев продолжался не 6 месяцев, а 9. И со льдины их снял вовсе не «Красин» (видимо, автор перепутал со спасением экспедиции Нобиле). Ну и так далее... Конечно, если бы речь шла о неких абстрактных полярниках — это одно. Но уж если взялся писать о реальных личностях — неплохо было бы и матчасть подучить.

Сама же линия с маузером выглядит слишком натянутой. Наверное, кого-нибудь менее опытного и можно было смутить подкинутой лишней деталькой. Но человека, который знает этот маузер как свои пять пальцев и собирает его «на время, в темноте, с завязанными глазами, на ощупь за спиной, и даже одной рукой»? Что-то трудом верится.

В общем, многовато грубейших ошибок и ляпов для автора, который сам любит с упоением «поискать блох» в произведениях коллег по цеху.

Типичная постмодернистская игра. Показалась сильно затянутой. Да, есть отдельные остроумные моменты, но они тонут в словесном потоке. Многовато шуток, которые жуются по нескольку раз. Особенно раздражают Чернышевский и Герцен, то и дело встревающие со своими однообразными репликами. Ну а главное — автор запоздал с публикацией лет на 10-15. Возможно, в перестроечные времена такое воспринималось бы как откровение, но для 2004 года оно уже было не актуально. Мне Веллер все больше напоминает партизана из анекдота, который продолжал пускать поезда под откос, не зная что война давно кончилась.

Не очень удачная попытка описать процесс съемок. Больше тянет на фельетон из журнала «Крокодил» или даже из стенгазеты какого-нибудь ВГИКа. Вяло, нудновато, вторично. Ну что это — «актер попал в образ, актриса попала под тележку». Да любой может сходу выдать десяток подобных каламбуров: «Чайник закипел. Вместе с чайником закипел директор»...

Вообще, после гениального мультфильма Хитрука очень трудно сказать что-то новое на эту тему.

Да, описание состояния героя психологически точное. Но не верится, что буфетчица так спокойно отреагировала на его выходку и не закатила скандал. С чего бы это вдруг тарелка «подчинила ее волю»? Хотя, возможно, сотрудники заведения запомнили Сидоркова и отыграются на нем сполна в следующий раз.

«В советской традиции методом изображения фашиста был шарж. Фашист был мерзок, глуп, труслив, жесток и нечистоплотен. Человеческие черты у плоского персонажа отсутствовали» — пишет автор.

А только ли в советской? Можно подумать, на Западе в те годы создавались сплошь глубокие, нешаблонные образы фашистов... А Голливуд по подобным лекалам лепит образы «врагов Америки» до сих пор.

Казалось бы — мелочь, но вот такие мелкие передергивания, натяжки, преувеличения очень характерны для Веллера. Мастер демагогии, нечего сказать. Вообще, при чтении подспудно возникает мысль, что «17 мгновений» — всего лишь очередной повод поставить знак равенства между III рейхом и СССР.

Первая мысль после прочтения: «А что это вообще было?» Если действительно «глава из романа», то ясно почему этот роман так и не был опубликован — всё настолько чудовищно, что любого издателя отпугнёт.

P.S.Поискал в сети информацию об авторе. Многое стало понятно...

Автору следовало бы и знать, что переводчиком «Острова...» был не Корней Чуковский, а его сын Николай. А впрочем, это же Веллер! У него зачастую всё как в том анекдоте: «Не шахматист, а футболист, не в лотерею, а в карты, и не выиграл, а проиграл»

В целом, не понравилось. «Ревизору» — твердая 8-ка, остальное — действительно, истории уровня студенческих общежитий. Ну а в «Артисте», пожалуй, автор уже хватил через край. Недопустимо писать в подобном ключе о трагедии с реальным человеком, будь ты хоть трижды Веллер!

Да, автор знает, за какие струны надо дергать. И все вроде правильно до зубной боли. Но как-то не очень зацепило. Не понравился этот пафосный Андрей Петрович. Не понравилась концовка... Ну как можно было за полтора года не распознать робота? Не верю! Опять же, мир не продуман. Высокотехнологичное будущее — и вдруг газовая плита, с конфорками... Ладно, Петрович любитель старины, пусть будет. Но вот детям наверняка пришлось бы объяснять, что такое «свеча» и как это она «горит». Как и кучу других незнакомых слов, понятий, явлений. Ведь литература — не сферический конь в вакууме, она не может существовать в отрыве от истории, географии и т.д. В описанном же мире они, как и литература, были вытеснены техническими дисциплинами. А разве можно понять того же Достоевского, не имея никаких познаний о его эпохе? (сама подборка авторов, кстати, тоже вызывает вопросы).

И, конечно, заявление о связи литературы с моральными качествами, с духовностью выглядит очень сомнительным.

А я честно признаюсь — совсем не понял, что тут хотел сказать Веллер. По мне, этот рассказ как «Черный квадрат» Малевича. Хотя это даже похоже не на рассказ, а на сырую заготовку для чего-то большего. Может, тут и есть какой-то посыл, но он для меня остался за семью печатями. Ну а толкований, конечно, можно много придумать.

Как всегда у Веллера сплошные эмоции.

«Паршев – панэкономист. Неомарксист. По нему – так цивилизация должна была подняться не в прохладной дождливой Европе, а в теплой Африке, Индии, Малайзии»

Видимо, в полемическом задоре Михаил Иосифович подзабыл, что:

1. Дожди дождями, а европейский климат все же куда благоприятнее российского.

2. Во время «поднимания» цивилизации в Европе было еще теплее — примерно до 14 века, когда начался Малый ледниковый период. Это не говоря о том, что зарождалась цивилизация не на «прохладном» севере, а как раз в Африке (Египет), Междуречье и на побережье Средиземного моря.

PS. Книгу дурака Паршева цитируют в своих исследованиях разные крупные зарубежные экономисты. А вот умного Веллера почему-то не цитируют, и даже вряд ли знают о его существовании. Спрашивается — ну как же так?

Теперь мне ясно, как Веллер ваял свои «байки».

В данном случае, он взял рассказ Г. Головина «Хельсинки — город контрастов» (опубликованный в журнале «Юность» году в 88-89), и пересказал в своем стиле. Что-то переделал (вместо пьянки с финским туристом — поход за грибами), сместил кое-какие акценты, добавил море красочных подробностей, усилил «градус неадеквата» и сдобрил все это изрядной долей публицистики. Ну и концовку изменил, сделав ее менее правдоподобной.

Конечно, могут возразить — мол, ничего криминального тут нет и это действительно распространенная легенда. Но любом случае, версия Головина понравилась больше — по крайней мере, не так желчно. И ничего лишнего. У Веллера же текст выглядит очень избыточным и перегруженным. А главное — к своему герою он относится с плохо скрываемой брезгливостью.

Очень лукавое «эссе». Написано в виде разговора неких «полковника, журналиста, историка и писателя за литровой бутылкой». С одной стороны, эта сомнительная компания указывает на некоторые ошибки и передергивания Резуна, называет его «шоуменом от военной истории». А с другой — не оспаривает его выводов, которые, во многом, на основе этих ошибок с передергиваниями и базируются. Как говорится, «в целом-то он прав»!

Слабо замаскированная сатира на Брежнева и его время, местами остроумная, но на момент публикации уже порядком устаревшая. В 1989 г. про Леонида Ильича писали и не такое, причем не прибегая к разным там иносказаниям. Сейчас вряд ли представляет какой-либо интерес, кроме исторического.

«Критические рассуждения о писателях, читателях, некоторых произведениях...» — как громко-то сказано! Вот ничего здесь не увидел, кроме потоков желчи и неумеренного самолюбования. Веллер не разбирает произведения «критикуемых», в лучшем случае он цепляется к малозначительным, второстепенным деталям и на этом основании клеймит авторов бездарями, тупицами и т.п. А популярность того или иного автора объясняет тем, что большинство читателей быдло. Мол, «пипл хавает»... Какая-то черная зависть к более успешным собратьям по цеху просматривается во всем этом, ей-богу.

Все бы ничего, но созданный в книге образ Ивана Грозного абсолютно не соответствует действительности. Получился этакий гротескный Кащей Бессмертный, Калигула и Генрих Восьмой в одном лице. Это и не удивительно, ведь представления автора основывались исключительно на писаниях иностранцев и перебежчика Курбского. Один из героев простодушно признается — мол, мы бы ничего и не знали о царе, если бы не мемуары «немцев»... В связи с этим забавно, что главными антагонистами здесь выступают как раз немцы, плюс примкнувший к ним эмигрант.

Идея оригинальная, но ее литературное выражение оставляет желать лучшего. В целом, рассказ представляет собой диалог двух безликих персонажей — капитана и журналиста, у которых даже нет имен. Наверное, это самая простая (если не сказать «примитивная») форма донесения своих мыслей — через условного «лектора» и условного «слушателя».

О чем эта статья, собственно говоря? Стоило ли метать громы и молнии, чтобы прийти к такому простому и очевидному для всех выводу:

В общем, ничего нового Веллер не сказал. И есть подозрение, что он просто решил попиариться на чужом авторитете, в своем излюбленном скандальном стиле.

Неплохая повесть, но шедевром все-таки я бы ее не назвал. Многочисленные рояли в кустах мешают по-настоящему сопереживать герою (особенно показателен эпизод с Нхоем). Да и Кайона удар хватил как нельзя кстати — а то еще неизвестно, кого бы они стали слушать... Ну и конечно фраза «всё забудь, это был кошмарный сон» — не самое лучшее завершение истории.

«Эксперимент по исследованию реакции космонавтов в экстремальных условиях проведен успешно» — этой фразой завершается рассказ. И это не спойлер, ведь сам герой ни секунды не верит в происходящее, считает все сном или галлюцинацией. Так что чистота эксперимента под сомнением. Вообще непонятно, кому и зачем понадобилось ставить подобные социологические опыты над астронавтом. Да и что там было такого экстремального? Правда, ГГ почему-то поразило, что в смоделированном будущем вместо денег используется некая «индивидуальная карточка» (описанию принципов действия этой карточки посвящено несколько страниц). Ну а меня поразили нетипичные для США имена — Николя, Серж, Омари, Петер, Франц Зигмунд (!), Гофман... И ведь не спишешь на эксперимент — некоторых ГГ знал в «своей» реальности.

Казалось бы, идея неплохая — есть некий магический камень, дающий долголетие его обладателям. Но реализована она очень слабо. Ну глотают они этот рубин, ну живут по полторы сотни лет — а дальше-то что? Вопросы, которыми задается рассказчик (а вместе с ним и читатель), так и остаются без ответа:

Наверное, на этом следовало бы и закончить рассказ... Но так как в 1982 году мистика еще не особо приветствовалась, автор добавил совершенно ненужную сцену в институте, где скороговоркой произносится что-то невнятное про «частоты» и «излучения».

Любопытная статья. В чем-то согласен с автором (например, про методы работы некоторых критиков), в чем-то — нет. Хотя с точки зрения дня сегодняшнего, многое уже воспринимается совсем иначе. Есть и моменты, которые сейчас просто не могут не вызвать улыбки:

Забавно слышать такое от будущего автора эпопеи «Ричард-длинные-чего-то там»... Ну а в качестве альтернативы предлагается продукция «Молодой гвардии».

Мягко говоря, совершенно графоманский, плоский и вторичный опус.

Автор явно перестарался в своем стремлении скопировать стилистику Стругацких. Зачастую он просто брал фразы или целые куски текста из АБС, внося незначительные изменения. Поэтому советник Годи у него рассуждает точь-в-точь как Умник, а сцена стихосложения почти полностью воспроизводит аналогичный эпизод из «Понедельника». Ну а после эпилога и вовсе следует компиляция из понадерганных без всякой видимой связи цитат из разных книг Стругацких. Зачем она вообще нужна — для придания пущей солидности или просто нагонялся объем?

Что касается идеи, то она не только не оригинальна (автор и не скрывает, что позаимствовал ее у Брэдбери), но в контексте Мира Полдня представляется сильно притянутой за уши. В любом случае, выразить ее можно было компактнее, а не растекаться на сотню страниц.

К счастью, г-н Филиппов сам все прекрасно понимал и больше сочинительством не занимался.

Неплохая стилизация под писателей-«деревенщиков» и... всё. Больше тут и нет ничего. Вся вторая половина рассказа просто бессвязный бред с элементами чернухи. В общем, типичная постмодернистская игра — заинтригованный и поверивший автору читатель остается ни с чем.

Что же касается «деревенщиков», то с началом перестройки они сами кинулись писать такую чернуху, что многим постмодернистам и не снилась.

Герою нужно узнать поподробнее про научную гипотезу, а его возят по ресторанам и музеям, рассказывают историю Армении, читают стихи и т.д. А как только начало что-то проясняться — оказалось, время сеанса истекло. Наверное, из всего этого мог бы получиться неплохой юмористический рассказ, но тут все на полном серьезе, к тому же растянуто до размеров повести.

Оказывается, у этой повести имеется еще и расширенный вариант, под названием «За шаг до пропасти». Было скучно, стало совсем плохо: автор перегрузил сюжет лишними элементами, добавил кучу ненужных персонажей, нагромоздил еще больше нелепостей. Основные изменения коснулись инопланетян, здесь они — существа далеко не безобидные:

«Освоили элы и Тусклую планету, несмотря на строжайший запрет Гангарона. И что же? Ничего страшного не произошло. Правда, после воцарения невесомости атмосфера с Тусклой планеты улетучилась, и вся живая природа погибла. Но ведь и рыбы, и птицы, и травы лишены каких бы то ни было начатков разума, что же их жалеть? Зато элы получили новое жизненное пространство. Впрочем, проблема оказалась решенной лишь на время»

И на Землю они летят за тем же:

«– Мы должны узнать координаты Земли. Она может пригодиться элам для жилья.

– А местные жители? – осмелился спросить кто-то из элов.

– Эти примитивные существа едва ли доставят нам много хлопот...»

Такие вот «братья по разуму». Откуда, кстати, все эти рассуждения о примитивности земной техники и жилищ? У самих элов нет ни городов, ни культуры, ни продвинутой науки. Вообще создается впечатление, что они там у себя не занимаются ничем, кроме бесконтрольного размножения, а все их помыслы направлены на увеличение жизненного пространства. И поменялись ли планы у этих высокомерных обитателей панцирей после того, как они убедились в достаточном уровне развития цивилизации на Земле — автор умалчивает. Финал он оставил без изменений, человечество кидается к пришельцам с распростертыми объятиями... Возникает вопрос — а не придется ли потом горько пожалеть?

Также забавляет резко возросшее количество «невероятных совпадений»: земляне высаживаются на единственном незаселенном астероиде, случайный знакомый Виктор Петрович — внезапно председатель Совета, и т.д.

Нельзя не отметить и потрясающее «открытие» автора — оказывается, для того чтобы на планете «воцарилась невесомость», нужно... раскрутить ее посильнее!

А вот что осталось неизменным — так это ужасный язык. Несмотря на все потуги как-то оживить героев, разговоры продолжают напоминать диалоги роботов:

«– Жизнь в окрестностях «Валентины» не обнаружена, – меланхолично констатировал вислоусый начальник двигательного отсека – шеф Леона, и отхлебнул чаю. – Поэтому засиживаться нам здесь нет смысла.

– Нужно обследовать небесные тела, – возразила Ангалора»

В общем, перечислять все ляпы, нестыковки и несуразности данного опуса можно еще долго. Достаточно будет сказать, что он настолько бездарен (причем в обоих вариантах), что не дотягивает даже до среднего «молодогвардейского» уровня.

Как сказал один из героев этой повести, «Люди по своей темноте верят во что угодно». И взрослых это тоже касается. У детей — свои страшилки, а у взрослых — свои: НЛО, пророчества майя и всякая прочая аномальщина. Кстати, «Случай на советско-польской границе» — готовый сюжет для какого-нибудь РенТВ.

К сожалению, все немного портит концовка, которую автор откровенно слил.

Совершенно нелепый рассказ. Логика в поступках ГГ отсутствует напрочь. Видимо, автор задался целью переделать на новый лад басню «Как старик корову продавал» (только тут все на полном серьезе). Ну а концовка подозрительно напоминает рассказ Шекли «Кое-что задаром». Вплоть до того, что похожи даже отдельные фразы:

«Совпадение? Не думаю!» (с)

Совершенно неудобоваримая и невнятная мешанина из имен, цитат и псевдонаучных терминов. И ладно был бы короткий рассказ, но тут все растянуто на целую повесть. Ну а отсылки к Желязны и вовсе смотрятся необязательными и притянутыми за уши. Закрадывается подозрение, что таким вот образом автор решил лишний раз пропиарить свой перевод «Хроник».

Название рассказа — один большой спойлер. Как только Колюня собрался лезть на крышу — сразу же стало ясно, чем это закончится и к чему тут, собственно, все эти перины и подушки. А кроме столь прямолинейно поданной истины «не плюй в колодец» больше в рассказе ничего и нет. Может, такие поучительно-назидательные ситуации оправданы в детских произведениях, но это-то явно рассчитано на взрослую аудиторию.

Первая половина читается на одном дыхании, а вот во второй автор немного переборщил с рассуждениями. Концовка тоже какая-то невнятная. Но если рассказ действительно написан в 1998 году (как утверждает автор), то можно только поаплодировать его прозорливости.

Очень, очень трудно разобраться, что тут наворотил товарищ Медведев.

Затрудняет понимание и язык. Герои порой изъясняются такими конструкциями, что мозги сворачиваются:

«Отвечать за сегодняшнюю фантасмагорию, измысленную вашими спецслужбами занебесными — здесь отвечать, на грешной Земле, кому придется?»

Также раздражает обилие уменьшительных: «братики» (по разуму), «людишки», «годочки» (световые). А высокопарные и архаичные выражения идут вперемежку с просторечными, типа «колготиться».

С моралью тоже не очень. Емельян, по сути, предает человечество (а ранее он предал своего начальника) — но подается вроде как положительный персонаж. Во всяком случае, автор не мечет громы и молнии в его адрес, хотя вот тут определение «представитель племени вселенских бродяг» было бы более уместно.

Кроме того, повесть перегружена многочисленными ненужными деталями. Помимо известного вставного эпизода с обыском у Ефремова, упоминаются: наркомания, дефицит, СПИД, «немыслимые привилегии» Сената... Никакого значения для сюжета все это не имеет, видимо автор просто постарался всунуть как можно больше «актуала».

Встречаются и забавные ляпы:

»-...Это что за корабль?

- Прибило к нам из созвездия Геркулеса космическими течениями...

- Из Геркулеса? — изумился я. — Сколько ж годочков световых их сюда несло?

- Для них фактор времени не имеет никакого значения...»

Что значит «прибило из созвездия»? Созвездие — это просто участок неба, в нем бывают десятки и сотни звезд, с совершенно разной степенью удаленности от Земли. Ну ладно, «пришельцы из созвездия Х» — уже распространенный штамп. А вот не знать, что в световых годах измеряется не время, а расстояние — для писателя, называющего себя фантастом довольно странно.

Обличительная антирелигиозная драма. Обличительная настолько, что напоминает скорее суд. Основные персонажи безлики — Епископ, Купец, Аристократ, Раб-старик и т.д. Роль судьи отведена Рабу-неофиту. Все как-то очень прямолинейно: встал, пафосно всех заклеймил, ушел. Занавес.

Интервью не понравилось. Журналистка все время допытывалась: «Вы оптимисты? А почему вы до сих пор оптимисты?», давала какие-то совершенно дурацкие комментарии, упорно навязывала читателю свое мнение о творчестве Стругацких (например, что лучшими у них выходили только антиутопии).

Вообще, творчеству тут уделено меньше места, чем общественно-политическим вопросам. Спору нет, в 1989 году рассуждения о перестройке, гласности, съезде, Лукьянове и т.д казались важными, но сейчас читать про все это без улыбки уже невозможно.

Типичный образец «молодогвардейской» фантастики: на планете происходят некие загадочные события, космонавты героически преодолевают трудности. В конце все задаются вопросом — что это было? Да какая разница, ведь «много в мире есть того, что нашей философии не снилось». Вот этим глубокомысленным изречением и завершается данный рассказ.

Андрей Карпенко известен тем, что про него почти ничего не известно. Самая загадочная фигура русского рока. Записал один альбом совместно с «Пикником» — и ушел в тень. А ведь эти несколько песен — «Вертолет», «Истерика», «Раз-два», «Капитан» — очень высокого уровня.

Давно не читал таких бредовых рассказов. Нелогичный и нелепый сюжет, поведение героев просто не лезет ни в какие ворота. В процессе чтения становится даже интересно — как же все это разъяснит сам автор? А никак не разъясняет — думайте, мол, что хотите...

Что-то Шекли не туда занесло. Куда-то в область «чернухи». Получилось не особо смешно, да и концовка предсказуема. В СССР рассказ долго не публиковали, и совершенно правильно — удачным его не назовешь.

«Публика захотела простого, как мычание» — ну а что? Это и есть рынок, к которому все так стремились. За что боролись, на то и напоролись...

Не совсем понятно, чем Булычеву насолил Гарри Гаррисон (аж два раза упомянут как представитель «макулатурной литературы»). Да, Гаррисон написал много «коммерческих» книг. Но можно подумать, сам Булычев их никогда не писал!

Ни сюжета, ни идеи — не рассказ, а скорее зарисовка «по мотивам». Да и зарисовка никудышная. Такое впечатление, что автор тужился-тужился, да так и не смог родить ничего осмысленного.

Рассказ ни о чем. Пустышка. Уснул, увидел сон, проснулся. Заметил занозы на ладонях и понял — все-таки не сон... И что? В чем смысл? Или автору просто нужен был повод, чтобы лишний раз поупражняться в живописании трупов?

Эта штука посильнее Фоменко! Автор на полном серьезе утверждает, что роман Булгакова — это некий зашифрованный памфлет, где в образе Мастера выведен... А.М.Горький. Аргументы приводятся такие, что не устаешь восторгаться размаху человеческой фантазии, например:

«В редакционной статье «Правды» от 19 июня 1936 года о Горьком говорится как о «великом мастере культуры». Аналогичное определение, содержащееся и в другой статье этого же номера, многократно употребляется в траурные дни практически всеми средствами массовой информации. Даже этого одного обстоятельства достаточно, чтобы усомниться в правдоподобности «официальной» версии толкования смысла романа.»

Ладно, допустим Мастер — это Горький. И вот ради этого Булгаков придумал историю с Понтием Пилатом, дьяволом и т.д, хитро все зашифровал, создал сложную систему «ключей»? Причем разбросал намеки еще и в «Белой гвардии» с «Театральным романом» — т.е. для забивания одного гвоздя использовалось аж три микроскопа! Но главное, Булгакову и не нужно было так шифроваться — он писал глубоко «в стол», без надежды на публикацию. А представить что он создал эту головоломку, в которой сам Веллер бы запутался, для узкого круга знакомых — как-то не получается.

Впрочем, надо отдать должное автору, некоторые вопросы он поднимает правильно. Но вот выводы у него совершенно бредовые.

Невнятный рассказ без концовки.

Если поступил сигнал о помощи, то просто пролететь мимо — это как-то совсем... Конечно, и сомнения капитана понятны. Но ведь команда подавляющим большинством проголосовала «за». В конце концов, отправляясь в космос все знали на что идут.

Логику тут действительно искать нет смысла. Но если герой громко назван Летописцем, то это должно быть как-то сюжетно обусловлено. А тут просто упоминается, что он «вел веды» — и всё. С тем же успехом он мог быть и простым воином, это ничего бы не изменило.

Вообще к фантастике рассказ имеет слабое отношение, хотя вполне понятно почему его взяли в сборник — одним из составителей указан Ю.Медведев, известный любитель всех этих «ведических» штучек.

Стандартный антивоенный рассказ, такие в те годы выходили десятками. Никаких свежих, оригинальных мыслей тут нет, к тому же интрига напрочь убита самим названием.

Ни сюжета, ни интриги — голая теория. Вместо героев — функции. Может для 50-х рассказ был бы неплох, но для 1984 года выглядит сильно устаревшим.

Бывают произведения настолько примитивные, что в них поневоле начинаешь искать какой-то скрытый смысл. А может, это юмор такой? Но ни смысла, ни юмора тут нет, хотя сам рассказ настолько нелеп и беспомощен, что действительно может вызвать смех.

Это просто пересказ (с небольшими вариациями) двух предыдущих откровений Аэлиты. Якобы цивилизация атлантов погибла не окончательно, а через некоторое время возродилась. И все завертелось по новой: завоевания, строительство городов, потоп, второе нашествие магацитлов на Марс. От В.Потапова тут буквально 3-4 абзаца да «оригинальное» предположение, что все загадки древности — от египетских пирамид до тайн учения йогов — имеют отношение к Атлантиде.

При прочтении сразу возникают вопросы.

Решив спасти Иисуса, Фарст Кибел поясняет: «Чтобы не нарушить естественный ход событий, заменил его собой. Ведь казнь обязательно должна была совершиться». Но затем он говорит, что ход истории все же серьезно изменился. Почему изменился, если казнь все равно свершилась? Что вдруг пошло не так, куда делся настоящий Иисус — об этом умалчивается. Далее пришельцы, возмутившись вмешательством коллеги в земные дела, срочно улетают. Фарста в наказание оставляют на Земле. Блестящее решение! Оставайся, дорогой товарищ, и делай тут все что душа пожелает — а мы умываем руки! И это при том, что пришельцы многое могут и умеют (управлять временем, стирать память и т.д), а значит была возможность отыграть назад и все исправить.

Вообще тут хватает противоречий, неувязок и просто небрежностей. Зачем пришелец брал себе такие пышные, запоминающиеся «псевдонимы»? Откуда у собак в экспедиции «библейские клички»? Коллектор Зося через пару страниц вдруг превращается в Зою. Сильно натянутым выглядит, что геолог за короткий отрезок времени аж три раза становился свидетелем деяний Фарста... Очень сырой, непродуманный рассказ.

Никогда особо не обращал внимания на творчество группы «Пикник» — до тех пор пока не услышал эту песню. Сразу возникло желание послушать другие вещи, и незаметно, мало-помалу — втянулся. Песни Шклярского завораживают, это действительно что-то на грани шаманизма.

Рассказ о троллинге, написанный задолго до появления этого понятия. Сейчас «наследники» Глеба Капустина есть на любом интернет-форуме, вступать с ними в споры бессмысленно, их лучше всего просто игнорировать. Но конечно Шукшин не был бы Шукшиным, если бы не вложил в рассказ и более глубокий смысл. Его всегда волновала проблема непонимания города и деревни, народа и интеллигенции. Поэтому слова «нам надо понять друг друга» относятся не только к представителям внеземного разума, о которых разглагольствует герой. И во фразе, сказанной им в заключение: «Можно сотни раз писать во всех статьях слово «народ», но знаний от этого не прибавится» — явно видится авторская позиция.

PS: Учиться в одной школе с Капустиным, а тем более «знать его как облупленного» Журавлев никак не мог, так как Глеб переехал из другой деревни и «здешних знатных людей знал мало».

По сути, описанное в рассказе уже стало реальностью. Нюанс только в том, что нишу телевидения у нас заполняет интернет. Зачем снимать дорогостоящие шоу, если в соцсетях можно найти достаточно придурков, готовых подвергать себя смертельному риску — даже не ради денег, а ради просмотров и лайков.

Полностью согласен со всеми отрицательными отзывами. Добавлю только, что стёб стёбом, но и меру надо знать.

«Эта личность давно и прочно вошла в историю военного искусства, поскольку рядом с маршалом довольно бледно выглядели и Чингисхан, и Наполеон, и даже Жуков Георгий Константинович мог бы служить у господина маршала в лучшем случае ординарцем — настолько Нагон-Гиг превосходил их в мастерстве, расчете и жестокости» — Как изящно, однако, автор макнул Георгия Константиновича, попутно уравняв его с завоевателями! Браво, такой ход должен добавлять +10 к карме от критиков вроде Арбитмана!

Кстати, о Нагон-Гиге. По Стругацким, он жил во время описываемых событий. Гаг видел его в ставке, Абалкин был его подчиненным. В данном же опусе маршал предстает деятелем далекой эпохи «кирас и примитивного огнестрельного оружия». Вроде бы мелочь — а сразу нарушается стройность созданного Стругацкими мира. Невнимательно ученики читают учителей...

Честно говоря, осилил только с третьей попытки.

Очень затянутое, вязкое повествование, которое обрывается в кульминационный момент. Инспектор и Зигмунд явно позаимствованы у Стругацких (Каммерер и Сикорски), остальные герои практически картонные. Еще один минус — язык. Очень трудно продираться через такие вот конструкции: «Я думал тогда, что сумел бы сделать это, если бы он дал мне время, и я даже завидовал ему, потому что сам я знал слишком много, и именно предателем, самым последним предателем я себя чувствовал тогда, и никто уже не мог отнять у меня этого знания и лишить меня этого чувства.» Ну и конечно уже упомянутый невнятный эпилог.

«Арбитман во мгле»...

Критики любят обвинять авторов в плохом знании истории, однако и их собственные познания часто вызывают вопросы.

Вот и здесь, например, Арбитман сетует, что несмотря на все подвиги акунинских героев «пломбированный вагон с Ильичом прибудет в Россию без помех». Далее с грустью констатируется: «хэппи-энды в наших ретро-детективах нельзя обеспечить в принципе, не прибегая к фантастике: Октябрь впереди...»

Т.е. уважаемый критик скромно умалчивает о событии, которое собственно и привело к появлению «пломбированного вагона с Ильичом» — о крушении самодержавия. То ли подзабыл, то ли не считает февраль 1917-го катастрофой...

Начало многообещающее, но по мере того как становится понятно куда клонит автор, интерес теряется. Концовку же он попросту бездарно слил.

Ситуации у героев не очень равнозначные. Одно дело — спасти случайно попавшегося под руку профессора биологии, совсем другое — германского вождя, злейшего врага Рима... Впрочем, какая разница — всё ведь будет исполнено, как велели... Ну а принципы и суть отбора в эту Армию Добра не поддаются никакому пониманию. Если бы «кандидаты» сами, по своей воле проявляли благородство к врагу, а уже потом бы вмешивались «потусторонние силы»... Но нет, тут все наоборот: человек погибает, «там» ему сообщают, что очень заинтересованы в нем, но сначала он должен выполнить одно задание... Т.е. обессмысливается сама идея — герой ничем не рискует, да и выбора у него особо нет. Кто бы посмел отказаться от предложения «свыше»? Даже центурион, которому предстояло освободить того самого вождя, размышлял недолго: «Бог говорит — значит, надо. Гней Сервилий никогда не обсуждал приказов». Ну и в чем подвиг, если бросающийся под пули прекрасно знает, что все равно переместится «туда»? Какой смысл в благодеянии, если оно совершено «по приказу»?

Если в первой части еще можно говорить о какой-то объективности, то начиная со второй литературная критика уходит на задний план и уступает место идеологии. Причем под удар попадают не только Лимонов или Прилепин. Например, Пелевину достается за «карикатурное антизападничество», Алексею Иванову — за недостаточно почтительное отношение к ельцинской эпохе, Стефановичу — за ностальгические нотки в адрес СССР... Особо яростным нападкам подвергаются авторы, которые посмели негативно отозваться о МБХ — нельзя покушаться на святое! Вообще, многие пламенные арбитмановские пассажи вызывают улыбку, заставляя вспомнить небезызвестный блог Льва Щаранского...

Впрочем, все потуги Арбитмана пошли прахом, тиражи «разгромленных» писателей вряд ли пострадали. Лично у меня наоборот некоторые книги вызвали интерес. Так может, именно на это и рассчитывали хитрые издатели?

Очень спорная, неоднозначная статья. Например Стругацкие крайне резко отзываются о неплохом писателе В.Назарове: «безвременно померший приближенный Юрия Медведева». А не погорячились ли Стругацкие, так ли уж был Назаров «приближен»? Жил в Красноярске, печатался мало (в основном в краевых издательствах), а единственную прижизненную публикацию в «Молодой гвардии» удалось «пробить» как раз после ухода оттуда Медведева, при Щербакове.

Кстати, деятельность Щербакова неожиданно получает вполне благожелательную оценку:

«он очень быстро справился с разрухой, оставленной Юрием Медведевым. Можно посетовать на недоразвитый литературный вкус Щербакова и начисто отвергнуть принципы, которыми он руководствуется в своей работе, но одного у него отнять нельзя: ему удалось наладить достаточно ровный выпуск названий фантастики, сравнимый, кажется, с выпуском в лучшие времена «бума» 60-х годов. И самое главное, он не только активно втягивает в публикации новые имена, имена молодых, но и вернулся к изданию фантастов нового старшего поколения».

Ну и конечно перечисленные «новые имена». Многие из этого списка давно и прочно позабыты — в отличие от того же Назарова.

Многие считают, что Кацман в «Граде...» выражает идеи авторов и вообще является главным героем. Однако, ознакомившись с данным выступлением можно убедиться что это не так:

«Кстати, внимательный читатель заметит, что авторы вовсе не стоят на стороне Иосифа Кацмана. Положительная программа, которую излагает Иосиф Кацман, оказывается, заметьте, неприемлемой для главного героя... Мы очень хорошо Воронина понимали. И вот — предложенная Кацманом, по сути дела, надчеловеческая философия: «Что такое человек? Человек — тля, мелкая вошь! Люди приходят, умирают и уходят навсегда, а вот Храм Культуры остается!» Это звучит здорово, красиво, можно представить, как человек себе делает из этого цель жизни, но в этой теории есть некоторая ущербность, некоторая гипертрофированная элитарность, которая не нравится нашему герою, не нравится Андрею Воронину. И он отказывается от нее. Так что те люди, которые хотят сказать, что мы сделали Кацмана проводником собственных идей, заблуждаются».

Слабоватый рассказ. Была надежда хотя бы на концовку, но не оправдалась:

Ну а такие дельцы, они везде есть — хоть в Европе, хоть в Австралии.

Автор ведет тут двойную игру. Можно, конечно, увидеть в книге однослойную чернуху и «обличения кровавого режима» — но только на первый, поверхностный взгляд. Как-то это все было бы слишком прямолинейно для Маэстро. Если же повернуть под другим углом, становится заметен стёб именно над «обличителями».

Но любом случае, это не лучшая вещь Пелевина.

В отрыве от «Похищения чародея» данный перечень теряет первоначальный смысл. Автор дополнил текст несколькими биографиями, которые «не могли быть включены по политическим соображениям». Но ровно по тем же соображениям исключил бирманца, пытавшегося донести англичанам свою философскую концепцию...

Очень тенденциозная подборка.

Какой-то не очень правдоподобный рассказ. Много явных натяжек, неточностей. И штампов. Прежде всего, немцы поголовно вооружены «автоматами». Непонятно, что имел в виду автор (скорей всего MP 38/40), но в любом случае основным оружием вермахта была винтовка Маузер 98k. Ну и конечно все эти набившие оскомину рассуждения в духе «лес рубят — щепки летят», куда же без них. Сюжет тоже вызывает ряд вопросов. Допустим, Козлов как две капли воды похож на того капитана, пускай они даже братья-близнецы. Но по голосу-то можно было определить, что это «не тот»! И отсутствие фиксы можно было заметить гораздо раньше, а не в самый последний момент. «Лесоповальный» эпизод пафосен, но не очень убедителен. Теперь герои. Самарин — какой-то сферический интеллигент в вакууме. Непонятно, как он с такими принципами вообще выжил в лагерях. Интересно также, каким это образом он в августе 41го вдруг оказался в плену у немцев. Бежал? Освободили перед войной? А может, вся эта история с капитаном — бред помутившегося рассудка? Вследствие контузии, например — как предположил Козлов. Кстати, если кому тут и сочувствуешь, так это Козлову. Вот уж действительно пострадал ни за что ни про что.

А по-моему это как раз тот редкий случай, когда «фильм лучше книги». Ну, перехитрил колонист фирму, молодец (хотя сомневаюсь что в реальности такое было бы возможно). Качественный, но очень стандартный рассказ, каких много. Прочитал и забыл... А вот мультфильм — запомнился, в том числе и такой трактовкой финала. Ничего не поделаешь, режиссеры при экранизациях почти всегда допускают вольности. В конце концов, Тарковский вывернул наизнанку идею «Соляриса» и полностью переиначил «Пикник» — тем не менее его фильмы многие считают шедеврами.

Такое впечатление, что автор просто взял расхожий сюжет из анекдотов и комедий про близнецов, и изрядно приправил его «чернухой». Однако мрачный тон повествования, обилие мата и драматичная концовка не могут замаскировать надуманность и откровенную комичность самой ситуации. С какого-то момента происходящее просто невозможно воспринимать всерьез. И ладно бы еще, если это была «проза абсурда», так нет — все подается как суровый реализм...

В общем, данный опус ни рыба ни мясо, а действительно «какая-то ерунда»...

Довольно-таки неплохой роман. Но очень уж поражает беспечность экипажа — как будто на какой-то пикник прилетели... Хотя уже первый случай с Ранмаганом показал, что подобное благодушие ничем хорошим не кончится.

Как-то все очень затянуто. Вроде вот-вот должна наступить развязка — но нет, все возвращается на круги своя. И так несколько раз... Ну и концовка подкачала.

На мой взгляд, вся соль тут в следующем:

Есть подозрение, что рассказ писался именно ради этой фразы, и что автор подобные мысли разделял. Всё, что представляет угрозу «западной цивилизации», должно быть уничтожено — это вполне в духе перестроечного самоуничижения и саморазрушения...

А больше в рассказе ничего и нет.

Книга полна натяжек, домыслов и дилетантских представлений.

Например автор смело уподобляет средневековые летописи газете «Правда» (летописи вообще-то создавались для очень узкого круга лиц, и с немного другими целями)... Или вот ниже утверждает, что вместо Невской битвы имел место мирный «саммит», на котором договаривающиеся стороны просто разделили «сферы влияния». Хорошо, а как быть с погибшими? «Не знаю» — признаётся автор и предлагает читателю додумать самому... Конечно, ни о каком научном подходе тут говорить не приходится.

Помнится, в 90-е бросил не дочитав, сейчас таки осилил...

Затертая до неприличия тема, безликие герои, скучные и пустые диалоги, шаблонный язык. Сюжет распадается на бессвязные эпизоды. ГГ такой же серый и унылый, как и «созданный» им мир, и никакого сопереживания не вызывает (хотя из читателя упорно пытаются выжать слезу). Кое-где проглядывает откровенная политическая конъюнктура...

Возможно, автор задумывал этакую многозначительную притчу — получилось затянуто, сумбурно, тоскливо, вторично и абсолютно бездарно. Один плюс все же есть — на примере данной повести можно показывать, как НЕ надо писать.

Согласен, есть в рассказе какая-то неприкрытая искусственность. Даже на этих небольших КЭПах должны быть какие-то запасные кислородные баллоны, аптечка, инструменты и т.д- то, без чего любая внештатная ситуация может обернуться катастрофой. В конце концов, нашлись ведь карандаш и бумага! Груз также вызывает удивление — это «небольшая картонная коробка с сывороткой». Неужели колонисты, потерявшие склад со всем медицинским оборудованием и половину зданий впридачу, больше ни в чем не нуждались? Не верю! Но автору непременно нужна небольшая коробка — чтобы больше ничего нельзя было выкинуть... В общем, он просто сконструировал всю ситуацию для выражения своей идеи, не особо заботясь о правдоподобии. А идея кстати в том, что интересы коллектива стоят выше интересов отдельной личности. Можно представить, как бы досталось рассказу от «совестливой» публики, если бы его написал отечественный автор. Сколько было бы стенаний о негуманности подобного подхода, воплей о «слезинке ребенка», рассуждений о «букве и духе закона» и т.п. Но так как автор американец — все нормально, так и должно быть.

Начало многообещающее. В обсерваторию явились двое странных посетителей и немного побеседовав с сотрудником, сообщили что они «оттуда». К сожалению, дальше автор ничего толкового или оригинального не придумал. Продемонстрировав ошеломленному астроному одну из своих возможностей, пришельцы быстро попрощались и ушли, заявив напоследок, что к контакту человечество пока не готово. «Зачем они приходили сюда?» — недоумевает рассказчик. Этот вопрос можно адресовать и автору.

Книга входит в «золотой фонд», перечитывал неоднократно и каких-то минусов не замечал.

PS. Никаких аллюзий на СССР разумеется тут нет. Если уж искать параллели, то больше подходит Израиль, с которым кстати автора многое связывало.

Вроде небольшой рассказ, а столько несуразицы! Журналист, «хорошо знающий историю космонавтики», почему-то ничего не слышал о «величайшем подвиге»... Ученый, чья теория отвергнута всем научным сообществом, вдруг получает возможность самолично проверить ее на практике... Вот так просто — взял, прошел курс подготовки космонавтов — и лети, доказывай! Про саму гипотезу промолчу.

Вообще, рассказ датирован 1987 годом — а такое впечатление, что написан в середине 50-х как минимум...

Добротно, но и только. По мне так на шедевр не тянет. Не очень понравилась философия ГГ — «каждый сам за себя»; позиция Коукера может и неправильна, но выглядит намного достойнее. А что, если бы он оказался прав и зрение у всех начало восстанавливаться? Экшна тоже маловато — все эти перемещения по Лондону и отстреливания верхушек у триффидов ближе к концу книги начинают утомлять. Кстати, тему этих самых триффидов автор по большому счету так и не раскрыл.

Тоже рад что роман не был написан. Концовка остроумна не более, чем карточный трюк. Что касается идеи с «кругами», то Островная Империя, построенная по этому принципу, выглядит еще нереальней, чем Мир Полдня. Видимо Стругацкие все хорошо поняли и вовремя остановились.

Остроумная пародия на книги о попаданцах. Правда, то что

Да, написано мастерски, но к чему это все? Неужели ради такой концовки... Да и с датами у автора что-то не складывается. Время действия — июнь 1988 (упомянуты торжества 1000-летия крещения Руси), Коренькову на тот момент — 59. Это значит, что начало его «франкофилии» пришлось на военные годы, хотя по тексту время было явно мирное и война вообще ни разу не упоминается.

Как ни крути, в рассказе этот Федяшин нехорошо поступил с гостем: отбил жену и сдал полиции! Еще и Маргадона тяжело ранил, и дом чуть вместе с кадавром не спалил ... И это при том, что Калиостро не обманул, а добросовестно материализовал объект желаний! Что-то тут не то с моральной стороной дела... И создатели фильма видимо тоже это поняли — сделали Марию совершенно посторонней графу девушкой, самого графа — мошенником, а образ Федяшина — наоборот облагородили.

Забавно. Автор увидел, что параллели кончились и сразу оборвал повествование. Да и некоторые параллели не очень. Если с «Нероном» все ясно — тиран, то получается «галлы под предводительством Виндекса» — освободители от тирании? Впрочем, чему удивляться, в учебниках некоторых европейских стран уже так и пишут! :)

PS А самое забавное — это Светоний в качестве оппонента вымышленному «обелителю». Как раз книга Светония у серьезных историков авторитетом не пользуется, еще Т.Моммзен назвал ее сборником придворных сплетен и анекдотов. Уж кому-кому, а Булычеву следовало бы это знать.