fantlab ru

Все отзывы посетителя V-a-s-u-a

Отзывы

Рейтинг отзыва


Сортировка: по датепо рейтингупо оценке
– [  3  ] +

Стивен Кинг «Куджо»

V-a-s-u-a, 3 сентября 2021 г. 00:58

Всегда казалось, что репутация Стивена Кинга среди его фанатов как «тонкого психолога» не вполне заслужена. То, что персонажи для Кинга больше, чем просто удобные вводные точки для механических упражнений в нагнетании напряжения, не делает его автоматически глубоким мастером психологического письма.

Кинг и правда умеет ввернуть удивительно убедительную и одновременно эффектную деталь во внутренний монолог. Как, например, когда Донна Трэнтон в этой книге впервые сталкивается со злой собакой, и вспоминает малозначительный, но сильно отпечатавшийся на ней эпизод прорыва трубы на устроенном её матерью званом вечере. Но вместе с тем, его персонажи, как правило, — расхожие типажи, редко отходящие от предсказуемых сюжетных траекторий: так изменившая жена покается, хороший муж-буржуа пострадает и позлиться, но простит, а плохой муж-бедняк — будет жестоко контролировать жену и напиваться с непутёвым приятелем до своего последнего дня. Да и, в целом, его мастерство не того полёта, чтобы удерживать внимание исключительно психологическими тонкостями обычной жизни, без помощи элементов сверхъестественного, фантастического или, как здесь, просто не вполне правдоподобного и неуловимо мистического, ужаса — иначе что бы мешало ему демонстрировать это чаще.

Но недавно прочитав «Кладбище домашних животных» я изменил своё мнение. Кинг — психолог в том смысле, что умело выстраивает сюжеты своих романов вокруг специфических страхов главных героев. Луи Крида толкает в пропасть прежде всего его непреодолимый страх предстать неадекватным отцом, происки духов-обитателей бывшего кладбища коренных народов Америки — просто эффектная обёртка.

«Куждо», однако, — не один из таких романов. В центре его сюжета — две семьи со своими конфликтами, но красивой параллели между ними и главной опасностью, поджидающей их в романе, вроде бы нет. Одинаково криво и надумано (если не вообще мерзко) взбесившийся пёс Куджо смотрится и как метафора отчаяния жён семейств, чувствующих себя в ловушке (Чарити Камбер — из-за агрессии супруга, Донна — из-за сложности акклиматизации после переезда из Нью-Йорка в глушь), и как кармическое наказание за супружескую неверность, и как порицание беспечности не удосужившихся привить свою собаку представителей рабочего класса.

Если у книги есть мораль — это неутешительная констатация «в нашей жизни какая только херня не случится»: будет ли в том виноват простой барабашка, недобрый дух места или неумолимый фатум, но никто не застрахован от ужасной опасности, появившейся вследствие длинной череды несчастливых совпадений. Сложно оспорить, но какие выводы делать — неясно. Другое дело, что реализовывая эту идею, Кингу многократно резвится на качелях с надеждой читателя:

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)
вот Донна оставила мужу записку, где написала, куда уехала, но... о нет! мстительный Стив Кэмп, зашедший осквернить семейное гнёздышко Трэнтонов, забирает записку!
Подобные зигзаги придуманы, в общем-то, не без огонька, но, честно говоря, к концу утомляют, создавая впечатление искусственного оттягивания неизбежного.

Несколько разочарованный триллерной составляющей книжки, я неожиданно сильно увлёкся историей Чарити, бегущей с сыном из сдавливающей атмосферы домашнего очага и с тяжёлым чувством осознавающей, что не может насильно внушить сыну желание выбраться из депрессивной семейной ситуации, а, напротив, должна довериться его проницательности и способности отличать хорошие примеры своего отца от плохих. Дилемма Чарити показалось мне свежее, чем подсюжет об адюльтере, так что жаль, что из двух центральных семей Камберы, очевидно, на вторых ролях.

Оценка: 5
– [  1  ] +

Леонид Каганов «Мне повезёт»

V-a-s-u-a, 16 августа 2021 г. 18:27

Прочитал, узнав, что рассказ перевели на английский и разместили в 178-м выпуске Clarkesworld.

Хороший фельетон, зачем-то растянутый в пять вторых раз длиннее, чем, казалось бы, необходимо. Всё, что следует за описанием распада общества в письме к дедушке, кажется слабо связанным с началом, и в целом читается как странное, запоздалое подражание «Машине времени» Уэллса, мало что добавляющее к общему высказыванию.

Оценка: 5
– [  1  ] +

Филип Дик «Няня»

V-a-s-u-a, 31 июля 2021 г. 23:46

Есть в этом рассказе зародок остроумной идеи, свидетельство меткого наблюдения за тенденциями своего времени: некоторые компании действительно не прочь искусственно укоротить жизненный цикл своих товаров ради повышения прибылей.

Однако, после плавности первой трети с отлично построенной интригой рассказ последовательно разочаровывает ожидания. Как только бои робонянь перебираются из ненаблюдаемой темноты ночных дворов в дневные парки, логика изображённого мира, как уже заметили рецензенты, разбивается вдребезги.

Если бы я был особо наглым (или, по крайней мере, переборчивым) редактором «Startling Stories» времени первого издания рассказа, я посоветовал бы Дику переписать рассказ с точки зрения детей: их столкновение с тем, что их лучший друг — всего-навсего продукт, о продолжении жизни которого компания-производитель совсем не заботится, могло бы стать эмоциональным стержнем, которого рассказу не хватает. Или, может быть, следует чуть-чуть изменить исходные данные: что, если няни не в открытую воюют друг с другом, а науськивают подопечных детей разрушать нянь конкурентных компаний?

Оценка: 6
– [  0  ] +

Адам Робертс «And Tomorrow and»

V-a-s-u-a, 31 июля 2021 г. 23:17

В послесловии к этой пародии на «Макбета», размещённому в сборнике «Adam Robots», автор показывает само собой разумеющееся для английского академика знакомство с разнообразными критическими прочтениями трагедии, с оглядкой на что даже слегка удивляет поверхностность самого рассказа. Смешное наблюдение о том, что способ, которым в пьесе исполняется ведьмовское пророчество, не выдерживает никакой критики, становится отправным пунктом для стандартной истории об одиночестве и бесплодной скуке бессмертия, лишённой даже особенно изящной концовки.

Оценка: 6
– [  1  ] +

Адам Робертс «Review: Thomas Hodgkin, Denis Bayle: a Life»

V-a-s-u-a, 31 июля 2021 г. 22:53

Странный (возможно намеренно) эксперимент. Признавая, что рецензия на несуществующее художественное произведение давно превратилась в отдельный жанр, Робертс отдаляется ещё на одну ступеньку и пишет рецензию на рецензию на несуществующую библиографию.

Формальное новшество приветствуется. Но вот, каким смыслом автор планировал его наполнить, я не понял. До самого конца ждал какого-то мета- поворота: отношение между тремя гипотетическими авторами как-то поставится под сомнение, несуществующим автором окажется Альберт Эйнштейн, ну хоть что-нибудь. Но то ли читал невнимательно, то ли банан был просто бананом. Тут ещё и окончательный рецензент приходит к выводу, что несуществующая библиография неубедительна, что напоминает особый случай отравления иронией, когда писатель маскирует свою неудачу под верх остроумия, потому что «а ведь так и было задумано». Не уверен, что правильно здесь оценил намерения автора, и тем не менее, оставило всё это плохое послевкусие.

Оценка: 5
– [  0  ] +

Филип Дик «Короткая счастливая жизнь коричневого тапка»

V-a-s-u-a, 27 июля 2021 г. 12:10

С одной стороны, этот рассказ имеет более привычную и приятную структуру новеллы, чем другая история про дока Лабиринта «Сохраняющая машина», которая не столько заканчивалась, сколько истекала. С другой стороны, хохма, на которой повествование заканчивается, слабовата, и никак не развивает идею о принципе достаточного раздражения, который, впрочем, настолько хорош сам по себе, что только ради него рассказ стоило написать.

Оценка: 5
– [  1  ] +

Филип Дик «Человеческий фактор»

V-a-s-u-a, 27 июля 2021 г. 11:59

Редкий случай: рассказ Дика, сходный по духу с его среднестатистической экранизацией.

Хорошую роль для Шэрон Стоун всё равно пришлось бы выдумывать, но вдоволь экшна и невероятно крутой главный герой в тексте уже наличествуют. Как и типично голливудский конфликт между воинствующим тоталитаристом Рейнхартом и его польским подчинённым, художником и индивидуалистом.

Главный герой, пришелец из самого начала двадцатого века, не очень убедительно объявленного золотой порой изобретений, в мрачное будущее, где человечество замерло в преддверии войны с могучей космической империей, правда, не типичный герой боевика, а гениальный инженер, но ручка на его гениальности выкручена настолько сильно, что его умение чинить механизмы из таланта превращается в сверхспособность, так что и он вполне себе типичный герой фильма.

При этом Дик в достаточной мере остаётся собой, проявляя и фирменный пессимизм (в описанном будущем Земля пережила несколько ядерных войн, а Централ Парк превратился в дикие заросли), и, чуть-чуть, сатирические тенденции (патологическая зависимость антагониста от суперкомпьютера, оценивающего шансы на победы человечества в потенциальной войне). Всё вместе даёт цветастый палп с прозрачными моральными ориентирами и достаточным количеством очевидных глупостей, чтобы не судить схематичность истории слишком строго. Киностудии, присмотритесь.

Оценка: 7
– [  1  ] +

Филип Дик «Защитники»

V-a-s-u-a, 26 июля 2021 г. 12:12

Для антивоенного рассказа, надо признать, он довольно долго и не без изящества путает следы. Итак, социалистический и капиталистический блоки переселились в глубокие подземные города, предоставив ведения ядерной войны на поверхности солдатам-роботам, как вдруг у военного начальства закрадываются подозрения, что солдаты не бомбят так всё, что от них требуется, а отлынивают от возложенной на них работы и только пускают людям пыль в глаза!

Для начала, это удачный пример трансформации фирменной диктовкой всепроникающей паранойи в сюжетный замысел. Но, что даже интереснее, хотя паранойя в этом рассказе, как всегда у Дика, оправдана, но заговор в этот раз — что, по-моему, наоборот, случается у него редко — служит благим целям.

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)
Кроме того, я просто пищал от восторга, когда роботы показывали людям миниатюры городов, как будто они на студии по производству кайдзю-фильмов.

Оценка: 6
– [  2  ] +

Филип Дик «Пушка»

V-a-s-u-a, 26 июля 2021 г. 11:40

Тянет сказать «полжизни назад», но на самом деле не так давно, а просто очень давно, я поставил этому рассказу 7, прочитав его на английском, когда это ещё воспринималось для меня почти подвигом.

Сейчас я могу объяснить такую оценку только невыразимой художественной силой, ощущавшейся тогда в новых для меня словах вроде «debris» и «slag». Как правило, негоже разбрасываться такими прилагательными, но иначе как «ученический» рассказ сложно описать. Вялая интрига, едва намеченные характеры (собственно, наверно, эта история не нуждалась в целых трёх главных героях), наивные размышления, детсадовские шутки, о том, что, возможно, девушка не ощущает за собой слежения, потому что привыкла, что на неё все пялятся, и неожиданная концовка, в самом деле неожиданная, если задуматься, только потому что до неё не додумались глупые персонажи.

В общем-то, концовка — в меру эффектная сцена, вроде тех, что показывают перед самыми финальными титрами в фильмах ужасах («монстр убит, но он успел отложить яйца! Ха-ха!»), — единственный козырь рассказа. Всё остальное — работа автора, только научившегося выкроить для себя место в НФ периодике во время журнального бума 50-ых, но ещё не научившегося как-то там выделяться.

Оценка: 4
– [  2  ] +

Филип Дик «Профессор Звездолёт»

V-a-s-u-a, 26 июля 2021 г. 11:19

Антивоенное произведение, на каком-то фундаментальном уровне сюжета (технология, которую люди изобретают для военных целей, внезапно загорается идеей отучить человечество от привычки воевать) сходное с «Защитниками». Только если там нахождение пути мирного сосуществование подавалось как неотвратимое будущее для всей планеты, здесь шанс порвать с одержимым войнушкой обществом даётся только двум избранным. И от камерности такого триумфа и неготовности рассказа на более смелые утверждения становится не в пример более уныло, тем более, что психологизма в этой истории отношений проходящего через диковинную метаморфозу профессора с бывшим учеником — с гулькин нос.

Единственным достойным внимания моментом в рассказе кажется появление (абсолютно, впрочем, никакущего) персонажа бывшей жены — тема развода ещё не раз возникнет в творчестве автора.

Оценка: 3
– [  1  ] +

Филип Дик «Допустимая жертва»

V-a-s-u-a, 26 июля 2021 г. 10:51

Финальный обмен репликами в рассказе действительно очень смешной.

Всё, что ему предшествует, однако, у тех, кто много читал Дика, скорее всего, вызовет только тяжёлый вздох. Паранойя настолько частый элемент его произведений, что едва ли не его второе (ну ладно, третье, после Киндреда) имя. Ранее в первом томе полного собрания короткой прозы Дика «Король эльфов» уже есть рассказ «Маленькая революция» про игрушек, тайно пытавшихся захватить мир. Замена игрушек на насекомых лишает сюжет сколько-нибудь интересных, тревожных коннотаций и, сколько бы Дик не пытался свести всё в абсурдистскую шутку, делает историю не смешной, а просто смертельно глупой.

Оценка: 5
– [  1  ] +

Филип Дик «Хрустальный склеп»

V-a-s-u-a, 26 июля 2021 г. 10:34

Центральный хук рассказа — разгадка, каким образом саботажником удалось обхитрить детекторы лжи, — может, и вполне себе ничего, но он растворён в преснейшем, нуднейшем тексте, который, создаётся впечатление, теряет интерес к самому себе к концу третьей страницы.

В итоге, наибольшей радостью при чтении рассказа оказалось обнаружить в концовке отчётливый отголосок «Песни-пародии на плохой детектив».

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)
«Враг не ведал, дурачина: тот, кому всё объяснил он, был чекист, майор разведки и прекрасный семьянин».

Оценка: 4
– [  2  ] +

Баррингтон Бейли «The Seed of Evil»

V-a-s-u-a, 10 мая 2021 г. 00:50

Фантастика идей. В центре большинства рассказов – ни много ни мало устройство Вселенной, физическое или метафизическое. Космос закономерно предстаёт океаном в рассказе с the Ocean of Space в названии, Life Trap высказывает предположение о жизни после смерти, а The Infinite Searchlight – о источнике сознания. На этом фоне Radius Riders, фантазирующие всего лишь о путешествии сквозь толщ земли, выглядит даже как-то несолидно. Также частый мотив – определение отношений с высшими силами, будь-то сам Бог, с которым сталкиваются в The Countenance и воюют в The God-Gun, уже названный источник сознания или разозлённый маг Вазо. Рассказ про господнюю пушку, наверно, показательнее всего совмещает две тенденции, допуская возможность повлиять на божество с помощью устройства, описанного со всем правдоподобием краткого школьного курса физики. Наверно, лучшей иллюстрации Олдиссовому определению НФ «поиск определения человека и его статуса во вселенной, согласованного с нашим продвинутым, но сумбурным состоянием знаний (наукой) преимущественно в готическом или пост-готическом стиле», чем рассказы Бэйли и не найти.

Когда идеи центральны, понятно, что может страдать: персонажи и даже сюжет. Впрочем, даже в особых случаях сюжетной анемии вроде Life Trap, Infinite Searchlight или Man in Transit, идеи могут оказаться достаточно занимательными и доходчиво пересказанными, чтобы не обращать на неё внимания. С другой стороны есть и рассказы, где отношения между персонажами центральны для истории: the Ship that Sailed... и Farewell, Dear Brother – в обоих случаях это сложные отношения между парой несимпатичных мужчин. Несмотря на абсолютное отсутствие в текстах подмигиваний, почти во всех рассказах, как, в общем-то, любых притянутых за уши мысленных экспериментах, можно заподозрить юмор или иронию. Наиболее явно они прочитываются в Integrity, доводящей идею полной свободы всех участников общества до абсурда, и Wizard Wazo's Revenge, далёком, очень странном родственнике фэнтезийных анекдотов Шекли или Джона Кольера про всяких джинов и демонов-бухгалтеров.

Оценка: 8
– [  6  ] +

Г. Ф. Лавкрафт «Рок, покаравший Сарнат»

V-a-s-u-a, 5 мая 2021 г. 22:28

Художественно рассказ очень несовершенен: растянутое почти на половину текста описание города чуть не гробит всякий интерес. Сама по себе избыточная длина описания – не грех. Но сравним с другим длинным описанием – морского дна, из подобной, в общем-то, по жанру сказки Уайльда «Рыбак и его душа»:

«Она пела о Жителях моря, что из пещеры в пещеру гоняют свои стада и носят детенышей у себя на плечах; о Тритонах, зеленобородых, с волосатою грудью, которые трубят в витые раковины во время шествия Морского царя; о царском янтарном чертоге -- у него изумрудная крыша, а полы из ясного жемчуга; [...] о каракатицах, живущих на склонах утесов: она простирает свои длинные черные руки, и стоит им захотеть, будет ночь. Она пела о моллюске-наутилусе: у него свой собственный опаловый ботик, управляемый шелковым парусом; и о счастливых Тритонах, которые играют на арфе и чарами могут усыпить самого Осьминога Великого; ...»

Субъективно это описание намного живее. Частично, возможно, потому, что это описание ЖИТЕЛЕЙ моря: читать про живых существ, как правило, по умолчанию интересней – Лавкрафт же предлагает восторгаться масштабом архитектуры и роскошью Сарната. Тоже подъёмная задача при должном таланте, но Лавкрафт вместо сильной образности зачем-то наводняет текст цифрами (столько-то дворец в длину, столько-то в ширину), толкая читателя на неуместные для притчи раздумия о логистике, или, и того хуже, вообще ограничивается нечёткостью общего места («With strange art were they builded, for no other city had houses like them»: «Дома отличались странной архитектурой, ни в одном другом городе не было им подобных» Не хотите ли уточнить, что именно такого странного было в домах? Нет? Ладно, проехали). За исключением одной-двух стоящих находок, вроде подводных гладиаторских битв, от всего здесь – и порядка описываемых объектов (ворота, дома, дворцы, храмы, сады), и неизменных инверсий «под старину» («But more marvellous still were the palaces», «So high were they», «Many were the pillars of the palaces», «On a pair of golden crouching lions rested the throne»), и архаизированных форм отдельных глаголов («shewed» и «builded») – тянет какой-то вынужденностью, автоматизмом без вдохновения отрабатываемого упражнения.

А вот чем рассказ занимателен – это очень по-лавкрафтовски расставленными акцентами. Историю рока, обрушившегося на процветающий народ, когда-то давным-давно уничтоживший соседствующих с ним обитателей, вполне можно было бы обставить как достигнутое сверхъестественными средствами торжество справедливости. Но Лавкрафт, заканчивая рассказ акцентом на идоле древнего бога и возрождении его культа, не даст ошибиться: это не древний уродливый народ отомстил за своё уничтожение, а могущественные древние силы – за лишение паствы.

Оценка: 5
– [  5  ] +

Терри Пратчетт «Пехотная баллада»

V-a-s-u-a, 1 мая 2021 г. 08:04

Своеобразная анти-«Жанна Д’Арк»: история женщины на войне, убеждающейся (и в конце-концов убеждающей всех остальных), что бог не на их стороне, и вообще, всем давно пора разойтись по домам. По меркам Пратчетта – потрясающе сдержанная книга: почти ни одного лишнего, чисто гэгового персонажа – всё работает на сюжет, который в результате легко переходит от фарсовых мизансцен к социальным наблюдениям и даже мистическим откровениям. Этим книга и впечатляет: я проникся пафосом, хоть и несколько удручает осознание, что то, что обрисованное в книге гипертрофированно, комически воинственное государство также бедно ресурсами и технологически отстало – это скорее счастливая случайность, чем закономерность.

(Оригинальное) название книжки – яркая иллюстрация благодатности английского для каламбуров: оба члена словосочетания из заглавия известного трактата 16-го века за пару столетий изменили свои значение – и так и просились быть одновременно обыграны.

Оценка: 9
– [  8  ] +

Курт Воннегут «Мать Тьма»

V-a-s-u-a, 1 мая 2021 г. 02:12

Красноречиво, в лучшей Воннегутовой традиции. Мало кто, кажется, так владеет мастерством меткой формулировки и неожиданного сопоставления: не растрачивая слов зря, но и не переоценивая силы афоризмов, изящно подчиняя их целому. Блестящая завязка: немец, эмигрант из Америки, якобы по указке встреченного американского шпиона становится у нацистов главным по внешней пропаганде, но был ли шпион, и имеет ли это вообще значение? Много разумных моментов (в Америке, не поверите, тоже есть нацисты или не отличите от них; жизнь вне политики – иллюзия; мозг верящих в теории заговора натренирован не замечать их внутренние несоответствия), капля провокации (например, эпизодический персонаж-еврей, обманом пролезший в венгерский СС, убеждён, что у погибших в лагерях просто было не достаточно воли к жизни).

Но что-то для меня не щёлкнуло, что-то в романе вызвало еле уловимое неприятие.

Возможно, дело в том, что посылы романа – порицание идеи das Reich der Zwei и безгрешности искусства – по прошествии лет потеряли свежесть, а психологичность образа главного героя, которая могла бы придать им дополнительный вес, дана в жертву сюжетной изобретательности

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)
(вернувшаяся жена героя, оказывающаяся её сестрой, советский автор, выдавший романы Кемпбэлла за свои, как аргументы против философии главного героя в молодости)
и какому-то временами всё же неуместному красноречию. Состояние главного героя, в конце своего пути оказавшегося в идеологическом тупике, описывается похожим на депрессивное, и при этом в соседней главе, нам предлагают поверить, у него хватает энергии читать другому персонажу лекцию про банальность зла?

Возможно, всё дело в не удачном выборе повествования от первого лица: Воннегут хочет для пущего эффекта вынести приговор главному герою от его же лица, и не выдерживает соблазна сделать этот приговор как можно метче и убедительней, что предстаёт слегка неуместным в истории о человеке, чей главный грех состоял в его чертовской убедительности. Позже в прославленной «Бойне номер пять» травмированный центральный персонаж Билли Пилигрим будет отделён от правдорубного рассказчика, что, по-моему, сослужит Воннегуту лучше.

Оценка: 7
– [  7  ] +

Г. Ф. Лавкрафт «Кошки Ултара»

V-a-s-u-a, 24 апреля 2021 г. 01:13

Для Лавкрафта, известного своим вычурным стилем, история в «Кошках Ултара» рассказывается на редкость кратко и ясно, но, на мой взгляд, это как раз пример того, когда простота хуже.

За вычетом стиля, всё, что остаётся, – сюжет и декорации. Основная сюжетная функция здесь, в отличии от многих других рассказов автора, вроде заканчивающегося классическим джампскэром «Дагона», не пугать, а назидать, и она не реализована ни изящно (схема «злые люди получают по заслугам. Мораль: не будь как они»), ни, в отличии от структурно похожего «Страшного старика», даже эффектно (незавидной участи злыдней из рассказа не хватает выдумки или жестокости). Из декораций заслуживает внимания разве что попытка зацепиться за экзотизм Египта, но тут всё ограничивается описанием в духе «у мужчины на голове была та штучка с кружочком между двух палочек» («И предводитель каравана носил головной убор с двумя рогами и любопытным диском между рогов», если быть точным).

Если сильно любите кошек – почитайте, и сердце ваше, возможно, успокоится. Но притворяться, что этот рассказ заслуживает канонизации, как будто такое не мог написать кто-угодно, – по-моему, лишнее.

Оценка: 3
– [  7  ] +

Джон Краули «Ка: Дарр Дубраули в руинах Имра»

V-a-s-u-a, 4 марта 2021 г. 22:21

Я питаю большую слабость к произведениям нарративного искусства (так расплывчато формулирую, чтобы не исключать фильмы), функционирующим как развёрнутые метафоры. Я также люблю книги – как художественные, так и нет – посвящённые эволюции идей, историям того, как со временем менялись настроения и взгляды на то или иное явление. Поэтому, моя положительная реакция на «Ка» – роман про отношение между смертью и историями, которые человек про неё рассказывает, прослеживающая изменения господствующих мировоззрений от кельтских племён до эпохи нью-эйдж течений, – была в какой-то мере предопределена.

Другое дело, что путь к ней был на удивление тернист. Первые две части из четырёх увлекают слегка. Центральный бессмертный герой обрекает повествование на эпизодичность, прочих персонажей – соотвественно на короткие роли. Его путешествия в Имр последовательно подчиняются непоследовательной логике сна, что оттягивает понимание, какую именно историю рассказывает автор. Ну и наконец примерное понимание даже самым любопытным из ворон тонкостей человеческой жизни сильно ограничивают, насколько полнокровными предстают персонажи-люди (особенно от этого страдают, я бы сказал, эпизоды с монахами). Лишь позже, когда колёсики истории нового периода начинают катиться быстрее, рассказчик, пересказывающий поведанную ему воронью историю нам, начинает снабжать историю всё большими подробностями из сторонних источников, а сам главный герой начинает приносить всё больше и больше вещей из мира людей в воронье общество, не исключая даже национальное самосознание, книжка становится в самом деле захватывающей. Как ни удивительно, ретроспективно много странностей начальных частей находят объяснение: их размеренный темп подчёркивает, насколько ускорилась жизнь в последующие столетия, и тем самым помогает понять резкие метаморфозы, стирание границ между Имром и Ка; размытый, сновидческий характер путешествий в Имр именно такой, потому что, как отлично просуммировал в своей рецензии Михаил Назаренко «смерть – это сон, который уже нельзя ни вспомнить, ни пересказать» и, значит, именно в снах мы можем хоть как-то надеятся познавать её. Описывая всю книгу целиком можно, процитировав оценку, которую Краули даёт одному из занятий, за которое донельзя очеловечившийся, одержимый местью Дубраули берётся ближе к концу: It was boring but compelling.

Часть удовольствия от чтения подобных романов – в котором я по торопливости и нерадивости всякий раз себе отказываю – удовольствие от эрудированного узнавания, что автор придумал, а что взял из разнообразных источников знаний, и как изящно одно склеено с другим. Главное действующее лицо книги – любознательная ворона, которая якобы, почти как смышлёный, бессмертный Форрест Гамп, так или иначе стала прототипом большинства людских поверий про этот вид, а также стала свидетелем каждого судьбоносного поворота во взаимоотношениях между своим и человеческим родами – очевидно, удобна в центре этого повествования как птица издавна связываема в европейской традиции с проведением душ мёртвых на тот свет. Также в более поздних главах обыгрываются такие, полагаю, реальные характеристики ворон как уничтожится посевов, и их интерес к спичкам. В описаниях отношений Дарра Дубраули с самками, на котором автор подробно останавливается всего четыре раза за роман – особенно в пассаже про то, что подвиги важно не исполнять, но искренне быть готовым их исполнить, – он, очевидно, передаёт что-то из своих представлений о любви и её завоевании, но то, что я смог вычленить как посылы не сильно крепко завязаны на особенностях вороньего социального устройства и годового графика, так что я заключаю, что и они должны быть изображены близко к истине. Но имеет ли история про путешествия Дарра из старого света в новый под собой хоть какие-то основания: основана ли она на всамделишной теории о происхождении вида американской вороны?

Это особенно интересно, потому что одной из неожиданностей книжки для меня была её сильная американскость. Казалось бы, история таких масштабов претендует на универсальность. Но расположение второй половины книги на североамериканской стороне побуждает на размышления о том, как именно ассоциируемые со страной материализм и знаменитая предприимчивость, разом с церковной раздробленностью и (насколько я понимаю) акцентом в протестантизме на личном разговоре с богом – по крайней мере некоторые из которых непрямо фигурируют в сюжете – поспособствовали бы утончению границы между Имром и Ка.

Укоренённость истории в земле автора, предполагающая интроспекцию, а не ворчливость, также сглаживает впечатление от тенденциозности безрадостной картины будущего (вдобавок к общей тональности книги, что настраивает на метафорическое её восприятие), из которой автор решает вести повествование и в которую возвращается в очищающем финале. Вообще, как для такой длиной и относительно плотной книги, концовка удивительно ясна и прозрачна: эпилог с минимальной редактурой фактически может читаться как отдельное эссе. Меня это не раздражает: наверно, в нашей природе больше ценить некоторые простые мысли, когда они открываются с трудом. И потом я был поражён контрастирующему с мрачным антуражем, спокойно и ненавязчиво, как мне показалось, светлому финальному посылу: утрата способности верить в великое множество историй, которые разные народы издавна придумывали про жизнь после смерть и про потусторонний мир может казаться более серьёзной, чем на самом деле – эти истории всё ещё обогащают нас: все ещё эффективно объясняя что-то важное про жизнь, даря эстетическое наслаждение или помогая наладить с кем-то контакт (как бессмертным вороне с койотом) – и ни в этом ли, в конце концов, самое главное?

Оценка: 9
– [  2  ] +

Н.К. Джемисин «Far Sector»

V-a-s-u-a, 3 марта 2021 г. 14:51

Добротная, хоть, наверное, и не впечатляющая, стряпня из в высшей степени вкусных элементов.

Супергероика здесь — только троянский конь для солидной научно-фантастической истории довольно традиционного толка с интригующими входными данными. Град Непреходящий — свидетель давних трагических исторических событий и дом для трёх совсем не похожих друг на друга народностей. Когда-то давно с тех пор побеждённая империя сыграла на различиях между существами-соседями, чтобы ослабить их позиции, и разразившаяся в результате этого война травмировала всех настолько, что, восстановив мир, жители постановили, что каждый из них впредь будет (с помощью некоего слабо объяснённого механизма генетической инженерии) подавлять свои эмоции, чтобы ни за что не дать вражде разразиться вновь. И вот, молодая американская экс-военная и экс-коп, и «зелёный» Зелёный Фонарь Соджоурнер «Джо» Маллейн, созванная приглядывать за Градом в Дальнем Секторе космоса, ввязывается в расследование первого за чёрт знает сколько лет очевидно насильственного убийства в Граде.

Помимо ингибиции эмоций и противодействующего этому запрещённого вещества Свитч-офф (Выключатель?), вокруг которого крутится добрая часть сюжета, комикс знакомит с следующими концепциями:

энтоподобными инопланетянами, жрущими друг друга (как, впрочем, и другие виды) в знак уважения и солидарности, аки хоррор-версии хайнлайновских марсиан «Чужого в чужой стране»;

антропоморфными искусственными интеллектами, приходящими в восторг от мемов про Doge. Они также имеют возможность хакнуть «ОС» биологических видов, получая доступ к их телам, хоть на это и смотрят искоса в приличном обществе, так как хозяины тел обычно такой опыт не переживают. Эти существа — явные родственники придуманных Джемисин в рассказе «Троянская девушка», но в мире иллюстрированных историй их абсурдность раздражала меня гораздо меньше.

Воображение сценариста не иссякает и на этом, но при всём богатстве выдумок история никогда не поднимается до головокружительных высот наивного юношеского веселья, придерживаемая у земли, как якорем, интересом Джемисин к социальным процессам и природе власти. Куча типичных новостных сообщений последних десятилетий находит свой путь в историю комикса, включая кровавый разгон демонстрантов и препятствия волеизъявлению.

Главная героиня в меру (или не в меру) несдержана (два раза она в гневе покидает встречу с властителями города, причём второй раз из-за тривиального оскорбления), но это удачно сбалансировано её чувством юмора в духе полицейских экшн-комедий.

Мир славно оживает ярко-светящейся жизнью в более обширных панелях комикса, а герои все как на подбор красавцы. Некоторая неясность, вызывающая к памяти «Трансформеров» Майкла Бэя, возникает только в экшн-сценах, с их нескупым использованием фонарёвой магии, изредка напоминающей слизь из шоу канала Никелодеон.

Самым значительным образом всё это великолепие портит, наверное, во-первых, не слишком вдохновлённая процедуральная структура сюжета, где новая информация о местном обществе тут же ведёт к новой догадке, а та — к удобно размещённой за углом экшн-сцене, венчающейся красивым фриз-фреймом на последней странице выпуска, и так далее — наша песня хороша, начинай сначала, и, во-вторых, то, что личная жизнь главных героев предстаёт куда как более блёклой и предсказуемой, чем политическая.

Оценка: 7
– [  1  ] +

Адам Робертс «Godbombing»

V-a-s-u-a, 26 февраля 2021 г. 23:33

Рассказ о том, как мусульманские (кажется, ливанские? здесь не суть) войска применяют некие бог-бомбы, которые наделяют их в глазах противника божественным ореолом и, по замыслу, должны сделать победу близкой и неминуемой,

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)
но христианам не впервой убивать своего бога, так что уловка не работает.

Умеренно остроумный, как показалось, и довольно прямолинейный рассказ.

Оценка: 4
– [  1  ] +

Адам Робертс «Shall I Tell You the Problem with Time Travel?»

V-a-s-u-a, 25 февраля 2021 г. 11:11

Этот рассказ в, сказать откровенно, не бездонном жанре темпоральной фантастики хорош уже тем, что нашёл в нём на моей, по крайней мере, памяти оригинальный и остроумный сюжетный замысел.

На этом похвальбу заканчиваю: мне кажется, это не лучшая прозаическая работа Адама Робертса — он, на мой взгляд, несколько переусердствовал с оживлением текста с помощью всезнающего рассказчика, не брезгуя ни одним приёмом вплоть до, кажется, прямого обращения к читателю, что вкупе с экзальтированными диалогами, нацеленными за минимальное время разъяснить читателю относительно сложные антураж и историю, создаёт впечатление фарса. И именно этом фоне криптоисторическое любопытство (сути которого я постараюсь не касаться больше, чем необходимо) истории наводит на какие-то несоразмерно серьёзные мысли о том, насколько в каждых конкретных обстоятельствах корректны пусть даже самые остроумные и умозрительные фантастические гипотезы, касающиеся настоящих трагедий.

Ну и симметричная структура рассказа, наверно, представлявшаяся непереборимо остроумной, приводит к тому, что развязка происходит аккурат в середине, и вторая половина только проясняет малозначительные детали сюжета, которые, возможно, не так и требовали прояснения.

Оценка: 6
– [  3  ] +

Адам Робертс «Adam Robots»

V-a-s-u-a, 23 февраля 2021 г. 23:46

Комическая вариация мифа о райском саде с роботами в главных ролях. Зовут двух роботов, как ни странно, не Адам и Ева (и даже не Адам и Стив), а Адамами обоих, что, в свою очередь оправдывает название-каламбур автора на тему своего же собственного имени (не удивлюсь, если каламбур и стал искрой, из которой родился рассказ).

Рассказ начинается с пробуждения робота в приветливой виртуальной среде и чтении ему человеческой фигурой инструктажа по поводу местного аналога древа познания, а заканчивается, в духе классической НФ-новеллы, объяснением всех логики и целей представленного мира, и при маленьком объёме всё равно, кажется, чуть-чуть проседает в середине. Не исключаю, что как раз в том месте, где я зевал, разложено несколько недоступные мне пасхалок для знатоков Писания. В жанре «посмеёмся над основами «иудео-христианской цивилизации» рассказ в любом случае смотрится выигрышно: и религиозную концепцию обыгрывает относительно незатёртую, и избегает ловушки воинствующего атеизма, предлагая улыбнуться над любопытной экстраполяцией, а не проняться обличительным пафосом.

Оценка: 7
– [  3  ] +

Джонатан Летем «The Arrest»

V-a-s-u-a, 8 февраля 2021 г. 14:36

Наверно, самый значительный вклад короткометражек «Луни-Тьюнз» в культуру – образ койота, зависшего в воздухе за краем обрыва, безопасного в своём неустойчивом положении до тех пор, пока не посмотрит вниз. Прекрасная метафора многочисленных жизненных ситуаций, в которых невежество или близорукость – единственное, что спасает нас от сильного потрясения (если не ошибаюсь, метафорическию силу изображения я подглядел в «Космической опере» Валенте).

Миг, подобный губительному взгляду вниз, я пережил, дочитывая «The Arrest» (понятия не имею, как переводить – «Арест», должно быть, в корне неправильно, но какая-нибудь «Остановка» первыми вызывает, наверно, тоже не совсем нужные ассоциации) непредсказуемого Летема – уютнейший постапокалипсис про местечко органических фермеров, оторванное от большей части остального мира сначала заглавным катаклизмом, после которого вся техника последних столетий выходит из строя (чем меньше будет исследована непротиворечивость этого катаклизма, тем лучше), а потом и обосновавшимся в соседних лесах отрядом то ли защитников, то ли вымогателей. Ближе к концу чтения вдруг закрадывается вопрос – и что это я читаю?

История начинается, когда большой голливудский воротила, на которого когда-то работал главный герой – тогда сценарный доктор, а теперь посыльный, прикатывает в посёлок на удивительным образом работающем транспортном средстве, аналогов которого не видывал мир. По такому началу легко составить предложения, куда повернёт история: продюсер окажется нарушителем спокойствия и втянет местных в какой-нибудь дурацкий прожект, как в серии Симпсонов про строительство монорельсов; машина станет камнем преткновения между мирными жителями и милитаризованными пограничниками; главному герою останется выбирать между верностью старому знакомому или сообществу. Книга и правда жестикулирует во всех этих направлениях, но как будто почти апатично, на каждом шагу выбирая самый спокойную, драматически инертную тропу. Текст романа, за счёт раздробленности повествования на малюсенькие главы, каждая из которых начинается с новой страницы, растягивается на 300 страниц, но сюжета, по гамбургскому, в нём, наверно, на повесть, в лучшем случае на то, что издавали как роман в дешёвой бумажной обложке во времена Золотого века. Сквозь всю книгу проходит рефлексия вышеописанных персонажей о месте сторителлеров в наново разобщённом мире, но какой-то мысли, чётче неясного недовольства Летема практиками Голливуда, я не нащупал.

При этом всём, читал я роман потрясающе легко, и не удивлюсь, если перечту в скором времени, чтобы получше разобраться в символизме центрального супер-автомобиля а там, возможно, и общем замысле истории. Но в общем и целом впечатление от книги странное – как от упражнения, сценок, расписанных с точки зрения второстепенного персонажа, которые должны были бы войти в конечный роман в несколько другом виде, как будто это — «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» к «Гамлету», которого так никто и не увидел.

Оценка: 7
– [  2  ] +

Нил Гейман «Игра в тебя»

V-a-s-u-a, 7 февраля 2021 г. 01:27

Задумывая «Сэндмена», Нил Гейман совершил, конечно, по-своему гениальный финт ушами: если его герой Морфей – король снов, читаем, историй, то фактически любая часть поп- и не поп-(как будто, кто-то теперь разбирается, где какая)культуры может иметь к нему отношение, а значит, фигурировать в том или ином виде в следующем выпуске. Что позволило Гейман экспериментировать с сюжетами на один выпуск и оттачивать на них своё мастерство рассказчика в обоих (storyteller, short story writer) смыслах.

Впрочем, та же самая масштабность замысла и фигуры, стоящей в его центре, которая помогала разнообразить серию, мешает моему восприятию более традиционных сериализованных арок внутри неё. Во-первых, адекватное изображение внутреннего мира персонажей, олицетворяющих абстрактные понятия – задача очень трудная. Потому что помимо базовой психологической достоверности, которую учишься ждать от персонажей, ожидаешь от их поведения и общей траектории характера ещё какой-то развёрнутой метафоры, связанной с абстрактным понятием, вокруг которого они построены, которую со Сном, типично замкнутым, сдержанным мужиком, ещё пойди считай. Во-вторых, параллельное ведение сюжетных линий в реальном мире и в месте, где обитают Беcконечные, на котором Гейман настаивает на протяжении всего комикса – тоже то ещё задание. Как заставить бытовые проблемы обычных людей ощущаться такими же важными, как и то, что происходит с такими существами как Сон, Смерть и Судьба?

Обе описанные выше – мои личные проблемы с восприятием «Сэндмена», возможно, другие никаких проблем вообще не ощущали, либо сформулировали бы свои совсем по-другому. Тем не менее, из первых девяти томов «Игра в тебя» решает сформулированные мной проблемы наиболее удачно. Делает это она, по сути, одним махом – Песочный Человек в этом томе второстепенный, статический персонаж, от которого не требуется многого, кроме того, чтобы в нужный момент решить судьбу нескольких смертных, а история вертится вокруг непримечательной главной героини, которая вместе с друзьями путешествует в личный мир снов, чтобы разобраться в себе и дать отпор своим демонам. По сути, это очень знакомый, голливудский сюжет, как подчёркнуто голливудски и отдельные его элементы – по-моему, наибольшая угроза над реальным миром нависает как раз в этом томе. Киношность истории приятно напомнила мне о киносценариях Геймана к «Коралине» и «Зеркальной маске», по которым я изначально о нём и узнал, и которые, возможно, подсознательно ошибочно настроили меня перед чтением Сэндменовской эпопеи ожидать чего-то похожего.

Оценка: 9
– [  3  ] +

Итало Кальвино «Если однажды зимней ночью путник»

V-a-s-u-a, 26 января 2021 г. 03:40

Восхитительная книга. Уморительная шарж на буквально десяток жанров/национальных литературных школ, от нуара до университетского романа, от восточной Европы до Японии. Очаровательные насмешки над миром книгоиздания и академией. Невероятно хитроумная структура: весь роман – шедевр концептуальной пиротехники, и поди ещё сосчитай сколько раз он самому себе ставит диагноз и кусает себя за хвост.

Всё это было бы, конечно, зря (ну, не совсем зря, потому что, по крайней мере, смешно), если бы не неожиданность и неизбежность центральной мысли, оказывающаяся в итоге не иначе как жизнеутверждающей (а не только книгоутверждающей, как можно было бы предположить, хотя и такой тоже – между первым и вторым нет противоречия).

Ближе к середине книга расставляет силки рефлексий про экзистенциальный смысл литературы, рекурсивного поиска истины в фальши и правды в вымысле, на чём, в общем, и строится формальный, издевательски запутанный сюжет романа. Текст вдруг становится компендиумом сбивчивых и друг другу противоречащих теорий о предназначении искусства. Страницы наводняют дезориентированные читатели, отчаявшиеся писатели и разъярённые фальсификаторы, зарекшиеся понять, «а зачем это всё?». К концу, впрочем, околицами да фигурами умолчания роман выводит из океана неуверенности к островку спокойствия, показывая, что сама жизнь придаёт чтению смысл: мы сами, пропустив прочитанное через свои загадочные, движимые страстями мысли и чувства, как раз и гарантируем ему право на существование.

Таким образом, Кальвино демонстрирует свой лучший фокус, и книга о других книгах оказывается книгой о любви.

Оценка: 10
– [  5  ] +

Роберт Шекли «Заповедная планета»

V-a-s-u-a, 5 января 2021 г. 02:05

Предельно плотный рассказ. Настоящая лавина патентовано забавных неологизмов и названий, нелепых концепций и описаний (путешествие сквозь центр галактики предстаёт этаким маневрированием между пробоин на трассе за городом – отсюда легко провести путь прямиком к Aдамсовому сносу Земли ради постройки галактического шоссе). Всё это на службе предельно несерьёзной и поверхностной, чтобы не сказать примитивной и дурацкой, насмешки над всеми главными человеческими изъянами разом. Всем своим естеством рассказ требует не воспринимать его серьёзно, но, если всё же предпринять какой-никакой анализ, основная юмористическая стратегия рассказа несколько сталкивается лбами с его посылом: с одной стороны люди выставлены аномалией, ожесточённым злом, с другой – сама Вселенная истории представлена гигантской копией Земли. Представить, что все эти инопланетные народцы, говорящие и ведущие себя, в общем-то, аналогично нам, лишены всех наших недостатков, сложно.

Идея с «психотиками», которые «инфицируют» двуногие народы, мне не понравилось (и Шекли ещё хватает смелости среди перечисленных вызванных психотиками напастей назвать расизм и ксенофобию(«В довершение ко всему, местные жители искусственно поделились на расы и субрасы и придумали разные классификации внутри классификаций. А это уже являлось окончательным доказательством психоза»), когда весь сюжет его рассказа строится на том, что есть один вид, злой просто на генетическом уровне). С другой стороны, гэг про продвинутые инопланетные чувства (или техники?), с помощью которых они могут восстановить всю историю по началу, очень смешной.

Оценка: 6
– [  1  ] +

Рич Ларсон «Razzibot»

V-a-s-u-a, 4 декабря 2020 г. 14:29

Фантастические допущения отдельных рассказов Рика Ларсона попахивают очковтирательством: современный технологический тренд, экстраполированный на несмелые полшага вперёд. Но только в «Razzibot», пожалуй, это серьёзно портит картину. Зависимость от лайков, особенно в контексте Инстаграм-инфлюэнсеров, – такая (оче)видная мишень, что дабы написать на эту тему что-то свежее, нужно серьёзно постараться.

Но ладно бы только отсутствие новизны, тут ещё и ряд деталей не убеждает.

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)
Например, не приведёт ли примитивный ИИ Разибота к тому, что каждый его счастливый владелец будет фотографироваться в одном и том же самом красивом месте, и не скажется ли это негативно на пользе девайса? В то, что нечаянный стрим семейных неурядиц может привлечь новую аудиторию, я ещё как-то могу поверить, но разве не должен он одновременно стать и красным флагом для рекламщиков?

Оценка: 5
– [  1  ] +

Рич Ларсон «Circuits»

V-a-s-u-a, 4 декабря 2020 г. 14:01

ИИ, управляющий поездом, продолжает работу даже после фактического конца света, постепенно привыкая к условиям кардинально изменившегося мира. Как и «Dreaming Drones» и «All That Robot (Shit)» из того же сборника «Collected Tomorrows», этот рассказ повествует о симпатичном искусственном интеллекте, и этот, пожалуй, самый милый из тройки. Весь рассказ в целом тоже мил, с предсказуемым, но сидящим впору финалом, таким оптимистичным, наверно, именно потому, что ранние описания удачно погружают в атмосферу поломанного, фактически безлюдного мира.

Оценка: 8
– [  2  ] +

Рич Ларсон «Let's Take This Viral»

V-a-s-u-a, 4 декабря 2020 г. 13:38

Если есть у Рика Ларсона в активе один-единственный идеально отточенный навык – то это умение небольшой кучкой неологизмов очертить мир, интригующе не похожий и вместе с тем до определённой степени успокаивающе прототипичный нашему. Этот рассказ – ещё один пример безупречного выполнения этого трюка: новые слова рассыпаны по рассказу как раз в достаточном количестве, чтобы заинтересовать, но не запутать, и при минимуме откровенных пояснений к концу ты понимаешь примерное значение каждого причудливого атрибута жизни транслюдей-тусовщиков с космической станции.

Жалко только, что не считая безусловной радости постепенной акклиматизации в мире, сильных чувств рассказ не вызывает. Событийный ряд представляет собой парад декадентских прелестей условного будущего и, в общем, сюрпризов уготовано мало. «Вирусняк» из названия обыгрывается именно так, как можно предположить, а концовка может удивить только того, кто ни разу не читал фантастический рассказ-предупреждение. Персонажи, так хорошо прочувствованные в соседних рассказах сборника (например, «Edited» или даже «Dreaming Drones»), здесь как-то не задались.

Оценка: 5
– [  1  ] +

Рич Ларсон «Every So Often»

V-a-s-u-a, 7 ноября 2020 г. 03:24

Взять сюжет, настолько затёртый, что он уже давно стал достоянием юмористов (например, он использовался, намекну, в одном из стэнд-апов Луи Си Кея и скетче про мудаков с машиной времени из «Робоцыпа»), и отнестись к нему абсолютно серьёзно — задача уже немалая. Но Рич Ларсон пошёл дальше и отнёсся к нему не просто серьёзно, но описал его в самых угрюмых и депрессивных тонах из всех возможных. Надо сказать, результат получился на удивление работоспособным. Впечатляют рассказ не философскими размышлениями, а всё тем же выдержанно мрачным тоном — к концу и впрямь начинаешь сочувствовать

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)
парню, поставленному защищать Гитлера от покушения путешественников из будущего.

Оценка: 6
– [  1  ] +

Рич Ларсон «Extraction Request»

V-a-s-u-a, 7 ноября 2020 г. 03:13

Довольно знакомая завязка: команда вооружённых людей, каждый со своей историей, терпит аварийную посадку на планете, где их вскоре начинают истреблять кровожадные космические существа. Джентльменский набор для фантастических боевиков.

К формуле рассказ остроумно добавляет подчёркнуто негероическую фигуру командира. Опасность, грозящая команде извне, причудливо отражается во внутреннем раздрае. Концовка типично для автора, но в этот раз вроде бы уместно безжалостная.

Оценка: 7
– [  2  ] +

Рич Ларсон «All that Robot...»

V-a-s-u-a, 7 ноября 2020 г. 01:41

В том, что касается роботов, писатели с самого начала были наиболее заинтересованы в историях о их бунте против человечества как наиболее драматической метаморфозе их изначального предназначения — выполнения прикладных человеческих задач. Этот рассказ играет с исходными данными более тонко: так как выполнение прикладных человеческих задач предполагает существование рядом с человеком и их рациональность, оборачивая это с ног на голову, рассказ рисует возникшее после некого катаклизма изолированное от человечества общество роботов-солнцепоклонников.

В центре разворачивающегося в этом антураже рассказа — история зарождения дружбы робота с пытающимся построить плот человеческим робинзоном. История скроено очень ладно, хорошо сочетает пафос с моментами лёгкости. В ход идут такие незамысловатые вечные гэги, как, например, «робот называет слёзы смазкой». И когда робинзон — кажется, какой-то электрик или сисадмин — научил робота материться, тоже было в меру смешно.

По части миростроения в рассказе тоже есть удачные находки: например, объяснение, почему роботы поклоняются солнцу даётся удовлетворительное, но в целом мне вся картина показалась нехитрой и как будто конъюнктурной. Рассказ перескакивает через самые интересные моменты, оставляя в предыстории и создание религиозной роботической общины, и даже причины, по которым робот хочет починить «череп» своей соплеменницы (наличие у роботов полов, кстати, тоже никак не объясняется), оставляя нас с неотличимым от человека в костюме робота роботом и надуманным конфликтом.

Оценка: 6
– [  1  ] +

Рич Ларсон «You Make Pattaya»

V-a-s-u-a, 7 ноября 2020 г. 00:16

Ремесло жуликов, комбинаторов и аферистов — благодатная почва для историй: риск, азарт, хитро провёрнутые авантюры и надутые надуватели — материал не только эффектный, но и довольно гибкий, допускающий множество мастей и окрасок. Рич Ларсон далеко уходит от лоска «12 друзей Оушена» и фарсового юмора, ну, пусть «Блефа»: его реальность — город-магнит секс-туристов в Таиланде недалёкого будущего, его герой — представительный, но мелкий финансовый мошенник и шантажист, не только не обаятельный, но и, в общем-то, за пределами избранной профессии, не особо интересный.

Такой выбор логичен: судя по прочитанным рассказам сборника Tomorrow Factory, конёк Ларсона — лаконичные морально неоднозначные истории в убедительном «завтра», часто в незатёртой локации. Крышесносящие сверхконцептуальные фантдопущения его таланту не всегда нужны, как он здесь это и показывает, заворачивая историю вокруг не таких уж невероятных подвижек в технологий маскировки личности (большее впечатление, впрочем, производят презервативы в виде спрея). Итоговая история выходит неновой (развязка просчитывается), но антураж удачно от этого отвлекает.

Оценка: 7
– [  1  ] +

Джеймс Патрик Келли «Introduction»

V-a-s-u-a, 3 ноября 2020 г. 13:22

Потрясающе занудное вступление. Напоминает колонку в газете, в которой автор долго делится историями из жизни, прежде чем перейти к чему-то существенному.

Да, подробный литературоведческий разбор рассказов для вводной статьи дебютного сборника автора — наверное, перебор, Но можно же хоть что-то сказать про сами рассказы, а не про то, как быстро они были написаны и как много наград получили — количественные характеристики, слишком сухие даже для Википедии.

Единственная мысль статьи — качество рассказов должно говорить само за себя, и действительно, она им никак не помогает.

Оценка: 4
– [  1  ] +

Келли Робсон «Two-Year Man»

V-a-s-u-a, 28 октября 2020 г. 14:26

Очень камерная, локальная история. И в этом легко усмотреть достоинство. Нужны некоторые щедрость и контроль над материалом, чтобы придумать мир, достаточно сильно отличающийся от нашего (мужская часть общества разделена на касты на основании количества выслуженных на войне лет — отсюда и «двухлетка» из названия), и оставить его где-то на самых задворках рассказа. В центре — тихий супружеский конфликт, хоть и грозящий перерости в что-то посерьёзнее: она никогда не хотела детей, возможно, из-за чего-то ранее пережитого, он — миляга-дуралей, бездумно принявший миф о врождённом материнском инстинкте у женщин, однако и у него есть для своего поведения веские причины. Спокойствие, с которой рассказана история, её бережное внимание к рутине и светлый открытый финал, исполненный веры в то, что почти в любых социальных условиях есть место для успешной коммуникации и понимания — в этом рассказе всё это убедило и приглянулось.

Оценка: 8
– [  1  ] +

Сандра Ньюман «The Heavens»

V-a-s-u-a, 28 октября 2020 г. 14:16

Два прекрасных создания – богемная художница и аспирант, в свободное от работы над диссертацией время пишущий стихи, – встречаются на сымпровизированной вечеринки какой-то сказочно богатой и доброй нью-йоркской наследницы, и между ними начинается не бурный, но в большинстве отношений идеальный роман. И только одна ерунда: девушке с детства снятся чрезвычайно яркие сны о шекспировских временах, происходящее в которых, её не покидает откуда-то взявшееся чувство, может оказать влияние на происходящее в реальном мире.

Лучшее, что есть в книге, то, что питает всё остальное – стиль, свежий, остроумный, но деликатный, остающийся неизменным, покуда история претерпевает серьёзные метаморфозы, обнаруживая под обёрткой ромкома изобретательную темпоральную фантастику, и терпя крен из бесконфликтного уюта в катастрофу мировых масштабов. Повествование курсируют между движущимися по параллельным траекториям миром яви и миром снов с индивидуальным — таинственно ирреальным, но и слегка пародийным — тоном.

Тем не менее, роман – не просто упражнение в соединении настроений и жанров: имеется в высшей степени оригинальный механизм временных путешествий, хитроумно задуманный не без видов на мораль. В отличии от других темпоральных романсов, воздвигающих вокруг временных путешествий бюрократические аппараты, здесь прыжки из одного века в другой — дело личное. И соответственно, если в историях корпораций типа азимовской «Вечности» в итоге встаёт вопрос, «кто стережёт стражей?», эта книга выходит на другие темы: поддаётся рефлексии почитание, которому мы подвергаем знаковых личностей прошлого, и мессианский комплекс. С какого-то момента сюжет становится иллюстрацией того, как легко быть святым в идеальном мире и как сложно выработать правильную, продуктивную реакцию на явственно видное кругом несовершенство, и это достойная и красиво сработанная тема, даже если выводы, к которым роман приходит своим любопытным путём, могут показаться избыточно угрюмыми и пораженческими.

Оценка: 8
– [  2  ] +

Линдсей Эллис «Axiom's End»

V-a-s-u-a, 25 октября 2020 г. 01:37

Первый (не только научно-фантастический, но и вообще) изданный роман медийной личности (друзья скажут «видео-эссеистки», недруги – «ютубера») Линдси Эллис может похвастаться быстрым темпом и простым слогом. Но главное его достижение – скорее маркетинговое, чем литературное, что под антуражем фильма «День независимости» «в печать протащено» нечто гораздо более романтическое (девчачье?) – такой себе микс фильмов «Враг мой» и «Формы воды» с более гуманным отношением к котам.

То, что с разгону книгу просится сравнивать с фильмами больше, чем с другими книгами, выдаёт в авторе выпускника киношколы, и в целом у книги отчётливо низкий порог вхождения: фантастическое в романе разработано не то, чтобы примитивно – наоборот, не далеко и запутаться, – но мимо каждого нового элемента тебя как бы проведут за ручку.

Не смотря на по большей части безликих второплановых персонажей и невыразительную местами прозу (или честнее сказать, местами – выразительную), милую историю любви у Эллис наметить получается, особенно в конце и в начале, когда скорость повествования набирает обороты – именно тогда столкновения драмы и космического боевика наиболее эффектно: забавно и естественно одновременно. Крупнейшим разочарованием романа, соответственно, становится середина. Помимо того, что это самая медленная часть, она ещё и самая сырая, самая неловкая в плане подачи информации. Некоторые вещи разжёвываются по два раза, когда и одного хватило бы, а часть ружей, как потом оказывается, вообще не сыграет до следующего тома в очередной предполагаемой пятилогии.

В общем, нет, талантливый человек талантлив не во всём. Если видео Линдси Эллис, посвящённые адаптациям «Призрака оперы» или «Аренды», интересны даже безразличным к этим мюзиклам, эту книгу можно порекомендовать только заинтересованным очень конкретным гибридом жанров фантастики об инопланетном вторжении и любовного романа, да и то с большой осторожностью.

Оценка: 5
– [  5  ] +

Чайна Мьевиль «Рельсы»

V-a-s-u-a, 25 октября 2020 г. 00:13

Располагающая, дышащая фантазией книга, оставляющая после себя сложно описуемое впечатление смутной неудовлетворённости. Оптимист скажет, что книга богата идеями, амбициозна по замыслу, пессимист – что не все её сюжетные элементы, мотивы и символы сложились самым гармоничным образом: пообещали больше, чем смогли.

В любом случае, хорошие стороны – очевидны. Это в самом деле щедрая детская книжка, написанная кем-то, кого очевидно прёт и от собственных выдумок, и от письма как такового, и от детских книжек. Как и полагается детской книжке, здесь есть добрый главный герой, который любит животных и не любит несправедливость, по ходу действия находящий своё место в мире, равно как и группу единомышленников и друзей.

Щедрость здесь многообразна: здесь и лексическая изобретательность: игривое обращение с языком достигает невиданных высот – там, где большинство писателей ограничиваются при конструировании языка своих миров озаглавливаем пары существительных, Мьёвиль пошёл дальше и видоизменил союзы!; здесь и множество формальных повествовательных приёмов, разнообразящих ход рассказа; и вагон и маленькая дрезина отсылок к другим произведениям. Причём по каждому из пунктов заметна даже хорошая избыточность. Классификация разнообразных режимов хождения по рельсоморю очевидным образом обогащает мир, но что можно почерпнуть из всплывшей пару раз за книгу транслитерации русского слова «большой»? Комментарии книги по поводу направления движения собственного сюжета не лишены определённого игривого флёра, но начинать in medias res, которое потом окажется началом второй (из более чем тридцати) главы – это уже какое-то безумие автора, опьянённого своей властью, и/или спешащего использовать каждый известный ему фокус, как будто другой возможности уже не будет. Ну и если отсылка к пресловутой гайке Стругацких по-своему трогательна и, возможно, заслужит благодарности от тех, кто благодаря ей прочитает и проникнется «Пикником на обочине», то полуиздевательский привет «Робинзону Крузо» просто сбивает с толку (понятия не имею, что Мьёвиль хотел им сказать).

Но где при движении от страницы к страницы тебя постоянно преследует радость узнавания, удивления, восторга от выдумки, на макроуровне впечатление не такое устойчивое. Тут я разделю два пласта: всё, что касается действующих лиц-кротоловов, и всё, связанное с интригой насчёт прошлого рельсового мира.

По поводу первого у меня больше положительных чувств. Образ капитанов-философов, своеобразных ложный пророков, подчиняющий с помощью демагогии и личной харизмы экипаж своим недалёким целям, очень славный, и как раз на месте в детской книжке с темами на вырост. Мне, однако, не хватило яркости и полнокровности персонажей, населяющих кротопоезд, чтобы кульминация этой линии превратилась в нечто большее, чем приятную абстракцию. Надо заметить, что стройность сюжетной конструкции вообще слегка проседает во второй части книги, когда главный герой расстаётся со своими коллегами: в какой-то момент метакомментарий, так очаровывающий поначалу, становится больше походить на признания автора в том, какого труда ему приходится снова свести две сюжетные линии воедино.

К линии поисков выхода из рельсоморя претензии более концептуальные. Железнодорожный поезд, неостановимо мчащийся по проложенному пути, как метафора безжалостной поступи прогресса – почти общее место: встречался, например, в недавних фильмах от «Одинокого рейнджера» до, конечно же, «Сквозь снег». Так что зная факт или два про Мьёвилля, несложно вычислить, что он попытается использовать сеттинг данной истории, чтобы отвесить пинок нерегулируемому капитализму. И правда – когда мы узнаём, как появился мир рельсоморя, открытие не из весёлых.

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)
Вот только если «Сквозь снег» в кульминации даёт однозначный, хоть, может, и грубый, аргумент, почему с поезда стоит сойти, то с миром рельс причин расставаться кажется меньше. Он так плотно одёрнут любовными оммажами автора к разнообразным разновидностям подростковой литературы, охватывает так много разных обществ и общин, что выход за его пределы не кажется таким уж осмысленным и желанным финалом. Да, героев может интриговать, что же находится (и всегда находилось) за пределами их мирка, но мне сложно представить это что-то столь же захватывающим, как описанное в книге.

Оценка: 7
– [  1  ] +

Джонатан Летем, Алекс Абрамович «Introduction [Store of the Worlds: The Stories of Robert Sheckley]»

V-a-s-u-a, 15 сентября 2020 г. 03:36

Сильно заискивающийся тон предисловия [https://proza.ru/2020/09/21/1634] (представляете, у фантастов были свои, дикие журналы, и их читатели – подумать только! – даже имели зачатки критического мышления), обращённый к завсегдатаям литературного истеблишмента (предполагаю, более чем уместно для издания New York Review of Books), может на миг выбить воздух из грудей, но весь остальной его текст просто прекрасен – изящно написан, предаёт хорошее знание матчасти и представляет короткий и прозрачный, но весьма проницательный анализ творчества Шекли: лучшие рассказы смешны столько же, сколь и тревожны, черпали свою силу с одной стороны из образцовой реализации научно-фантастических сюжетных шаблонов, и с другой стороны из надежд и настроений Америки 50-ых, которые испытывались ими на прочность; позднее, исчерпав первые и оторванный от вторых, Шекли пробовал новое, не терял остроумия, но уже не смог достичь тех же высот.

Оценка: 9
– [  4  ] +

Джонатан Летем «The Disappointment Artist»

V-a-s-u-a, 8 августа 2020 г. 19:09

Любопытный сборник свободных размышлений о разнообразнейших предметах искусства, сочетающих предсказуемые культуроведческий и критический элементы с автобиографическим. Составляющие сильно различаются и по солидности предмета анализа: от низкого искусства (комиксы Стэна Ли, фильмы Джорджа Лукаса) до высокого (фильмы Кассаветиса, творческое наследие художника отца), не минуя уже трудно категоризуемое (вестерн «Искатели», творчество Филипа Дика), – и по пропорции элементов: в более традиционном по форме эссе про Кассаветиса автор препарирует фильмографию столпа американского независимого кино в значительной степени выводя природу своей привязанности к режиссёру за рамки; в пронзительном отчёте о лете побега от трагического заболевания матери, во время которого он посмотрел «Звёздные войны» больше двадцати раз, фильм используется только как трамплин для прыжка в трясину личных переживаний.

Большой поклонник Дика, он как будто перенёс его тревожность по поводу зыбкости реальности и готовность перевернуть представление читателя о происходящем с ног на голову в любой момент, из романного жанра в публицистический, и поэтому иногда может предельно долго ждать, прежде чем закончить формулировать тезис, или в последний момент сделать в нём какие-то изменения или поставить с трудом найденные выводы под сомнение. Иногда из-за этого – как в случае с обзором на Кассаветиса или попыткой проследить изменения ценностных ориентиров поколений, сравнивая супергероику, написанную Джеком Кирби с комиксами авторства Стива Герберт и Стэна Ли – результат кажется избыточно несобранным и растрёпанным, но в лучших своих проявлениях оригинальность структур эссе только стимулирует внимательность и интерес.

Автобиографические составляющие большинства рассказов касаются времён давно минувших – детства, отрочества и юности, что непременно влечёт за собой воспоминания о ситуациях и поступках стыдных, неловких, не очень мудрых. Например, в посвящённой закрытой станции нью-йоркского метро «Хойт-Шермерхорн» он вспоминает, как решил разыграть свою девушку, всю дорогу до её дома следуя за ней, не выходя из тени, страшно её напугав. Отголоски стыдного невольно считывается и в общей граничащей с одержимостью основательности, с которой молодой автор подходит ко всему, что его вдохновляет. Почти полностью вокруг этого определённого гиковского оттенка стыдного построено эссе об «Искателях» – хроника начавшегося на первом курсе университета и затянувшегося на года крестового похода Летема в защиту американского шедевра Джона Форда, во время которого он поклялся, что изучит картину лучше, чем кто бы то ни было, и сможет полностью осознать и объяснить глубокую ценность и внутреннюю необходимость её самых внешне проблематичных и устаревших элементов. Именно поэтому так структурно важной для сборника кажется эссе, размещённое в самом конце, ближе из всех подходящее к попытке раскаяния за занудство: Летем размышляет о своей одержимости чтением, кино и музыкой как бунте против необходимости быть подростком, такой конфузящей и обременительной для него: может быть, надеялся он, узнав про Talking Heads или Дика или «Искателей» больше, чем знакомые ему взрослые, или всякий раз хватаясь за новый роман, ещё не успев закончить предыдущий, он сможет сдать финальный подростковый экзамен досрочно и больше никогда не возвращаться к этому этапу.

Как выясняется в одноимённом эссе, «художник разочаровний» – формулировка, которую Летем придумывает для некого, относительно безвестного романиста Эдварда Далберга. Повлияв даже не на самого автора, а на его тётю, детскую писательницу, Далберг становится предметом самого отстранённого и беспристрастного анализа в сборнике. Неожиданное осознание, что «художник разочарований» – это не кокетливое самоназвание автора, кажется важным: наиболее ценным качеством сборника я бы назвал его тон. Не смотря на предельно личные воспоминания, с признаниями в поступках и заблуждениях разной стыдности, он по большей части лишён попыток вызвать жалость или самобичевания. Художественные фильмы и в меньшей мере книги часто или идеализируют отрочество по соображениям драмы, или фокусируются на неловких моментах с увеличенной резкостью по соображениям комедии. Этот сборник, пусть не художественный, анализируя неоднозначные и неприятные страницы юных лет с честностью, но без горечи, кажется необходимым антидотом против обоих подходов.

Оценка: 9
– [  0  ] +

Джонатан Летем «Тот, Кто Гуляет По Спутникам Юпитера»

V-a-s-u-a, 8 августа 2020 г. 15:38

В статье о своей долгой истории отношений с творчеством Филипа Дика, Джонатан Летом, говоря о своих ранних подражаниях фантасту, сравнивает «Гуляющего» с «Ad Man» не в пользу последнего. И, если придерживаться вряд ли справедливой установки, характерной для высокого литературного общества, ставящей стиль выше сюжета, а рассказ-настроение, соответственно, выше фельетона, с оценкой можно согласиться. Что не значит, что у этой меланхоличной зарисовке о парне, предающемуся поэтично бессмысленному занятию, сильно больше шансов задержаться в памяти, чем у пресной юморески про художника, пытающегося спасти свои картины от коммерческих нанороботов.

Оценка: 5
– [  1  ] +

Джонатан Летем «Ad Man»

V-a-s-u-a, 8 августа 2020 г. 15:24

Признаваемо ученическое подражание наиболее очевидным сатирическим (и, наверно, надо сказать, изначально не самым удачным) рассказам Филипа Дика, вроде «Спешите приобрести». В фантастическом допущении про расплодившихся маленьких роботов, кажется, слышны отзвуки «Автофабрики», но развитие здесь, если не изменяет память, своё, вменяемо остроумное. Другое дело, что на общее впечатление это мало влияет: исходные данные – очередное доведённое до абсурда противостояние «искусства» и «коммерции» – такие, что в какую сторону не поверни сюжет, сказать что-то новое не скажешь, а вот конкретно сатирическая заряд рассказа слаб (казалось бы, любая история, ставящая цель высмеять глупость рекламы, должна бросить на пародирование жанра всю тяжёлую артиллерию, но этот рассказ довольствуется чем-то совершенно блёклым). Автор, развивший впоследствии индивидуальный стиль щедрый на остроумные метафоры и парадоксальные формулировки, здесь ничем таким не щеголяет, что, впрочем, соответствует и стилю Дика, и потребностям рассказа.

Оценка: 5
– [  1  ] +

Бет Кейто «With Cardamom I'll Bind Their Lips»

V-a-s-u-a, 3 августа 2020 г. 00:27

С одной стороны – по стилю с антуражем типичный янг-адалт: утилитарный слог, смышлённая проактивная героиня, умильные говорящие котики. С другой стороны – неприглядная жизнь в тылу, куда возвращаются призраки умерших солдат, домашнее насилие. Выбор славянских имён для персонажей для меня не понятен – хотя, может, в какой-то из «братских» стран и есть поверья о специфических магических способностях упомянутых специй. Ровный, ничем не выдающийся, но ни в чём особо и не провинившийся рассказ.

Оценка: 5
– [  2  ] +

Джай Янг «Auspicium Melioris Aevi»

V-a-s-u-a, 3 августа 2020 г. 00:16

Интересная задумка: некоторая академия клонов известных исторических личностей, которых по окончании обучения (они не рождаются с каким-то образом «имплантированными» интеллектом и памятью соответствующих личностей и должны научиться поведению как у исторических фигур, переживая в симуляторе различные ситуации из их жизни) дают нанимать в качестве советников, решал, управленцев различным государствам.

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)
Концовка, к сожалению, делает неудачный крен в сторону «эта очевидно никудышняя образовательная система на самом деле была только испытанием, чтобы определить по-настоящему даровитых учеников» – твист, который я где-то уже встречал, и, если он мне хоть сколько- то понравился тогда, то теперь – почти совсем нет.

Оценка: 6
– [  4  ] +

Сара Пинскер «And Then There Were (N – One)»

V-a-s-u-a, 2 августа 2020 г. 23:59

Начав знакомство с Сарой Пинскер с опубликованной на Tor.com интригующей повестушки Two truths and a lie («Две правды и одна ложь»), я тут же заинтересовался этим высококонцептуальным рассказом, повествующим о полной тёзке писателя, приглашённой своим двойником из альтернативной реальности, квантологом, как раз открывшей способ перемещения между альтернативными вселенными, на СараКон, все остальные гости которого тоже их общие двойники.

Я давно не пересматривал серию Рика и Морти, где многообразие то ли Риков, то ли Морти, то ли и тех, и других по какой-то причине собирается вместе (даже не уверен, сколько теперь таких серий), с которой завязка этого рассказа вызывает определенные ассоциации. Но это и хорошо, потому что для того, чтобы разочароваться в рассказе мне хватило и сравнения с романом Кристи, название которого обыгрывает Пинскер и с которым у него есть, что ли, два существенных сюжетное пересечение (отрезанность от остального мира из-за нахождения на острове и проблем с лодками И то, что происходит убийство): всё-таки для детектива сюжет здесь развивается как-то до неприличия нехотя и без блеска. Да и особенно новой мысли, оправдывавшей бы неожиданную серьёзность рассказа с такой шебутной завязкой, я не смог почерпнуть. Рассказ начинает с предсказуемого тезиса, что слишком много думать о том, что могло бы быть, поступи ты когда-то где-то иначе, не очень продуктивно и здорово, и, кажется, так и не допрыгивает до каких-то больших интеллектуальных высот. Как будто понимая, что история не совсем сложилась, автор заканчивает рассказ на недолгой красивой ноте меланхоличной поэзии, которая мне понравилась, но полностью от разочарования не излечила.

Оценка: 6
– [  1  ] +

Джозеф Аллен Хилл «The Venus Effect»

V-a-s-u-a, 2 августа 2020 г. 23:22

Остроумное постмодернистское (история из историй, не находящих должного окончания, присутствие автора в тексте, его борьба с создаваемыми мирами) размышление о силе, ровно как и бессилии, искусства, и о незавидном положении чернокожих персонажей в американском литературном ландшафте, который ожидает от них непременной примерки ролей жертв. Отдельные шутки – например, касательно положения дел в супергеройском жанре – отдают дешевизной и, должно быть, заточены под довольно узкую аудиторию, но в целом, по-моему, рассказ получился и смешнее, и существеннее, чем можно было ожидать: когда пародии на разные стили и жанры вперемешку с выдержками из литературной теории изящно выносит к предсказуемо искренней концовке, остаётся только выдохнуть.

Оценка: 9
– [  1  ] +

Брайан К. Вон «Сага»

V-a-s-u-a, 7 июля 2020 г. 19:18

В общем-то, природу привлекательности комикса, его выигрышную формулу, если хотите, можно легко вывести из его истории создания: как говорит Брайан Вон, действие «Саги» происходит в «саенс-фэнтези» мире, который он придумал ещё ребёнком для каких-то своих детских игр, тогда как толчком для помещение в него именно этой истории стало рождение ребёнка уже у самого Вона. Таким образом, ребяческая удаль чудесным образом соседствует в истории со зрелыми сентиментами: фантазия, наводняющая историю гуманоидными роботами с мониторами вместо голов, летящими по небу китами, звездолётами растительного происхождения (подвинься, «Гиперион»!) и прочим весельем, скрещивается с глубоко прочувствованной историей о семейной жизни, отеческих, материнских инстинктах, тревогах, рисках и сложностях при введения нового существа в несправедливый и опасный мир. Таким образом идеальный читатель в каждом выпуске почувствует умиление дважды: один раз — вернувшись мысленно к временам, когда сам на скучных уроках порисовывал персонажей вроде призрака девочки-панка, паукообразной альбиноски-ассасинки или уродливого тролля с большой мошонкой, другой — наблюдая за парой молодых искренних влюблённых, разбирающихся с очередной порцией своих проблем. И конфликт тоже двухслойный — с одной стороны решить, кому пелёнки менять, как не поссориться с тёщей и отреагировать на неожиданное открытие о прошлом партнёра, с другой — как быть с всей этой войной вокруг, и как уйти от отовсюду засланных наёмных убийц.

Первый тип конфликтов, понятно, берётся из жизненного опыта, а другой — предположительно, вдохновлён «Звёздными войнами» и прочими остросюжетными приключенческими космооперами, которые сценарист поглощал в юности. И вот касательно того, насколько хорошо удастся «овзрослить» эти элементы, у меня после трёх томов и сохраняются, пожалуй, наибольшие сомнения. Нет, я, конечно, знаю, что персонажи с крокодильей головой абсолютно не вредят созданию серьёзной истории. Просто первые три тома знакомят нас с личными драмами персонажей гораздо подробней, чем с политической ситуацией в галактике, а хотелось бы узнать, как там обстоят дела. Потому что, конечно, приятно думать, что любовь двух дезертиров может приблизить конец войны, но чтобы всерьёз поверить в это, необходимо больше контекста. Плюс, конечно, для понимания ситуации, важно иметь ответ на вопрос, обе ли стороны одинаково заинтересованы в затягивании конфликта, которого, насколько я понимаю, пока что... нет?

Впрочем, количество запланированных выпусков комикса (кажется, в два раза больше, чем сейчас издано?), намекает на то, что на все мои вопросы со временем ответят (что ещё делать с таким объёмом?).

Оценка: 8
– [  2  ] +

Кидж Джонсон «26 обезьян и бездна»

V-a-s-u-a, 6 июля 2020 г. 01:43

Рассказ как будто адресованный миленниалам — этому тревожному, напоровшемуся на финансовый кризис 2008 поколению американцев, нуждающихся в приободрении и совете, как уверенней встречать следующий день. От других пользующихся приёмами из магического реализма рассказов селф-хелп направленности (к слову, насчитал, кажется, 3 таких в сборнике Джемисин), мне кажется, этот отличается в лучшую сторону тем, что метафора всё-таки не совсем однослойна. Может, волшебным образом исчезающие цирковые обезьянки учат главную героиню тому, что для того, чтобы волшебство было в твоей жизни, следует перестать волноваться, что оно уйдёт. А может, они — метафора необходимости самодисциплины для обретения душевного спокойствия. Или, вполне возможно, и то, и другое.

Оценка: 7
– [  8  ] +

Михаил Коцюбинский «Тени забытых предков»

V-a-s-u-a, 1 июля 2020 г. 13:26

Этнографический очерк, замаскированный под историю гуцульских Ромео и Джульетты. Но не автором, а учителями литературы, и замаскированный препаршиво, потому что автор с ними почти не сотрудничает. Ведь что первое, что нужно сделать, наследуя Шекспира? Сделать вражду между родами центральным сюжетообразующим конфликтом. Здесь этого нет: любовники вынуждены разлучиться не из-за интриг домов (разве что очень опосредовательно), к которым принадлежат, последний раз их противостояние упоминаются ещё в первой половины повести, а «забытые предки» отсылают, по всей видимости, не к началу бессмысленной вражды Палийчуков и Гутенюков, а ко временам более первозданным – когда бог воровал у злого духа аридныка огонь для людей и вместе с ним ненароком принёс и дым (как говорил другой украинский классик, «Тебе не нравится дым? Чёрт с ним.»).

Но даже учитывая, как быстро и резко Коцюбинский отходит от шекспировской схемы, удивительно, насколько недраматичной он умудряется сделать повесть. Казалось бы, что может быть проще – посей сомнений относительно смерти Марички и пусть читатель до последнего гадает, погибла ли она на самом деле, и не лишает ли Иван скучной жизнью с Палагной себя возможности воссоединится с настоящей любовью. Ну или сделай их отношения с Палагной теплей и искренней – тогда по крайней мере её измена, ведущая Ивана напрямик к кульминации повести, будет значить больше. Но автор избегает всего этого, избегает сколько бы то ни было весомого конфликта между персонажами, укореняя все тревоги главного героя в более туманных вопросах сосуществования с природой, и едва отличимой от неё магией – источником очарования и опасности, константой, которую среди местных жителей принято или проклинать, или обращать себе во благо, и которой Иван Палийчук в конце концов решает, наоборот, подчинить себя – закономерный итог для с детства странной и впечатлительной личности, так и не сумевшей найти места среди людей после того, как первая, «природная» и «чистая», то есть, как будто бы тоже неотделимая от природой и магии, связь с Маричкой оборвалась на полуслове.

Вообще, если абстрагироваться от мифологического мировосприятия, лежащего в центре произведения, его история депрессивного мужчины, тоскующего по навсегда утраченным ярким впечатлениям юности, может показаться иронически традиционной, вполне на своём месте в рамках какой-нибудь американской или европейской интеллектуальной прозы. Другая ирония в том, что эта, прямо скажем, не самая канонически кинематографичная (то есть, полная действия, с внешним конфликтом и ' активным главным героем) книга стала основой самого известного фильма украинского кинематографа.

Но самое важное в наследии книги, наверно, не то, как универсальна её тема, насколько хорошо она вписывается в мировой культурный контекст, и как велико или как благостно влияние, оказанное ею на другие виды искусства, а то, как за своё более чем столетнее существование повесть стала восприниматься сродни тому, как она сама описывает магическую природу Карпат, – устрашающе вязкой, до конца не познаваемой и как будто бы существовавшей всегда.

Оценка: 8
– [  3  ] +

Джон Кольер «Squirrels Have Bright Eyes»

V-a-s-u-a, 29 июня 2020 г. 02:19

Прелестно абсурдная история со счастливым концом про таксидермистов и эмансипированных (но не слишком) охотниц. В сюжетном плане звёзд не хватает и заканчивается одним из самых старых, наверно, клише в истории историй

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)
(герой добивается женщины, спасши её от насильника)
. Но выражение gross libidinous sneers я теперь изо всех сил буду пытаться использовать почаще.

Оценка: 5
⇑ Наверх