Кроваво-красная, абсурдная на первый взгляд, из-за сочетания подъёмного крюка и надписи «Библиотекарь», обложка книги смотрела на меня куда бы я от неё не прятался. Я долго не мог решиться её взять, но в итоге подумал, что это было бы неуместной тавтологией. Я еле дождался пока на мой формуляр оформят другие издания, быстро расписался и вышел из библиотеки. Но обложка надолго отпечаталась у меня в памяти.

Произведение действительно не об обычном библиотекаре. Позволю себе согласиться с мнениями многочисленных критиков и рецензентов, что оно о «человеке, не вписавшемся в капитализм», о великом Мифе, об утерянных идеалах. Возможно, что это единственное, в чём я с ними согласен.

Сюжетные ходы, конечно, не блещут новаторством: ничего не подозревающий молодой человек становится наследником главаря подпольной организации, члены которой вводят его в новый мир, невидимый для обывателя, построенный на могуществе Книг советского писателя Громова. За недолгое время он успевает прикипеть к своим соклановцам, затем потерять их и наконец стать названным внуком одной из первооткрывательниц силы упомянутых выше Книг, попутно потеряв связь с близкими и став бессмертным.

Сила, Ярость, Память, Терпение, Власть, Радость и Смысл — вот на каких струнах играли свои партии громовские Книги. Но всё, что они дают на самом деле не более чем фантом, рождённый сознанием их читателя — человека, ищущего ориентир в этом зыбком мире.

«Беллетристический», как его принято называть, стиль Елизарова не даёт слабину, что также позволяет книге претендовать на принадлежность к лучшим образцам отечественной литературы.

Надо отметить, что как и любое качественное художественное произведение, этот роман проходится по всем порокам общества. Позволю себе реминисценцию, то ли клином, то ли свиньёй. Тут тебе и «ползучая коррупция», и аферы вперемешку с жестокими расправами, и даже само закрытое общество читателей Книг, таинственность которого будоражит сознание. Обвинения автора в «чернухе», конечно, небеспочвены, и читателю приходится буквально продираться сквозь описания битв, но стоит лишь взглянуть на ленту новостей, как вы поймёте, что Елизаров нарочно утрировал объективную действительность, доведя её до такого уровня абсурда, который служил бы ещё и цели показать отчаяние людей, доведённых до крайности. Все эти герои, по большей части маргиналы, демонстрируют срез современной России, состоящей из людей с простой, но смелой душой, которым для полного счастья нужна только вера. Пусть даже если это вера в несостоявшееся будущее, в Советский «Небесный Союз» каким он мог бы быть.

Резюмируя, хочется отметить, что Елизарову удалось создать такой роман, который также может влиять на читателя и в этом его заслуга. При всей пессимистичности стиля, сопряжённой с иронией, автору удаётся вселить доброе и светлое чувство ностальгии, а затем и надежды. Надежды на то, что в данный момент где-то в бункере ткёт над страною Покров бессмертный читатель.

Не так страшен чёрт, как его малюют.

Брался за книгу, ожидая максимально убогий авторский стиль, бессмысленный сюжет и рассыпающуюся структуру. В принципе, именно это я и получил: невычитанный редактором текст объемом чуть больше рассказа, в котором через страницу пробиваются стилистические ошибки, целиком выстроенный на противопоставлении семейного уюта и холодного одиночества.

Мне понятны низкие оценки этого произведения. И всё же не могу сказать, что книга напрочь лишена достоинств. Обладай автор литературным вкусом и чувством меры, мы могли бы получить проходной, но вполне читаемый дебют в жанре притчи, который, впрочем, всё равно стоило бы убрать в стол. Однако большие тиражи сыграли с автором злую шутку и превратили «Мятную сказку» в символ безвкусицы молодого поколения, с лёгкостью увлекающегося любой графоманией.

Трогательная сказка, причины популярности которой может понять не каждый. Произведение довольно просто написано, язык повествования доступен даже младшему школьнику, вместе с тем, именно эта кажущаяся незамысловатость и делает книгу сокровищницей истин. В отличие от многих произведений, которые рекомендуют читать детям, это не очередной урок морали и не приключения ради приключений. Это повесть о том, как важно правильно задавать вопросы, как оставаться собой в меняющемся мире, как относиться к другим. Умышленно не называю «Маленький принц» книгой для детей, ведь это не так — эта книга адресована каждому.

Было бы глупо утверждать, что эта книга сделает из вас атеиста — она предназначена не для этого. Более того, она может выступать в роли лакмусовой бумажки — если вы соглашаетесь с автором и принимаете его аргументы, то, вероятно, вы уже атеист, а если вы можете ему возразить, то также останетесь при своем мнении. Эта книга не уничтожит в вас религиозность, но поможет взглянуть на мир под другим углом, точнее, как пишет сам Докинз, «снять с себя паранджу».

Это произведение максимально упрощено для понимания, что позволяет усомниться, а не агитация ли это? Вдруг чьи-то неокрепшие мозги воспримут это как призыв не верить в бога? Но ответ уже состоит в том, что если человек позволяет себе усомниться даже под таким напором, то его вера не так уж непоколебима. Так может быть лучше честно не верить, чем верить, постоянно сомневаясь или, того хуже, верить неискренне? Об этом аргументе Докинз тоже упоминает.

Тед Чан является одним из тех писателей, на чьё творчество в общем и целом стоило бы написать одну большую рецензию, а ещё лучше монографию, и это отнюдь не потому, что творчество его однообразно. Ровно наоборот, уникальность этого писателя в том и состоит, что удаётся ему почти всегда быть неожиданным и оттого интересным. Позволю себе отметить, что его творчество очень близко к классикам литературы именно своей притчевостью. Впрочем, это отдельный предмет для разговора.

В относительно коротком рассказе «Понимай» Чан поднимает тему совершенствования человека путем фармакологического пробуждения в нем заложенных природой, но заведомо скрытых возможностей организма. Идея эта кому-то может показаться вторичной, но с такой точностью процесс развития в себе сверхспособностей не описывал никто. На большом экране подобное попытался реализовать Люк Бессон в своем фильме «Люси» (2014), однако до скрупулёзности Чана режиссёру было далеко. Рассказ цепляет именно своими, казалось бы, незначительными, но внимательно прорабботанными деталями, за что и заслуживает высокой оценки.

Бумажные фигурки в этот рассказе — вещь второстепенная, несмотря на формирование сюжета, они олицетворяют беззаветную материнскую любовь. Впрочем, можно понимать рассказ не только как личную трагедию, но и как историю народа.

Если есть на свете книга, успех которой для меня остаётся более чем загадочным, так это «Над пропастью во ржи». Прочёл я его в возрасте шестнадцати лет и абсолютно впечатлён не был. Несмотря на качественный перевод (имею ввиду Риту Райт, которая, скорее, добавила оригиналу изящества, изменив название), мне показались жалкими потуги автора изобразить подростковую речь, за которую так часто хвалят роман.

Сюжет также остался загадкой: на протяжении всего повествования парень чего-то дёргается, куда-то торопится, решает сиюминутные вопросы, как вдруг!.. Конец, ищите автора в отшельничестве. Что он этим хотел сказать совершенно неясно. Вопросы взросления задеть? Боюсь, что у Дэниэла Киза в «Цветах для Элджернона» это получилось лучше (кстати, и игра с речью персонажа). Неопределённости человеческой души? Прошу вас ознакомиться с прозой Голдинга.

Кроме всего прочего, книга ужасно скучная, Марк Чепмен был неправ. Медленно и мучительно продирался я страницу за страницей, а что получил? Как шутили Фрай и Лори, «я жаждал ответов, а получил героина до одури».

Ты отыскиваешь глазами отзыв на роман Итало Кальвино «Если однажды зимней ночью путник». Расслабься. Соберись. Вспомни, как можно более явственно, свои ощущения от прочтения этой книги. Может случилось и так, что ты не читал её и полагаешь, что лучше тебе проигнорировать и этот отзыв. Но Читатель здесь ты, тебе и выбирать.

Ты сидишь перед монитором опрокинувшись на спинку своего кресла, либо подперев голову рукой, либо вытянувшись словно по струнке, хотя в последнем случае можно посоветовать тебе расслабиться, чтение в данном случае не твоя работа. А что если в это умозаключение вкралась ошибка, и ты проводишь служебное время перед клиросом, на кафедре или в офисе, поскольку ты клирик, филолог или бизнес-аналитик? Но, как бы то ни было, тебе будет интересно прочесть роман Итало Кальвино. Тем более, что он начинается так:

Постойте, какая-то досадная ошибка вкралась в отзыв, ведь этими словами открывается совсем другой роман!.. Впрочем, если ты уже заинтересовался этим зачином, то лучше найди «Анну Каренину» в ближайшей библиотеке.

В тебе медленно вскипает злость. Почему в отзыве на роман нет ни одного слова о сюжете, строении текста и прочих тонкостях, на которые тебе свойственно обращать внимание. Ты уже тянешься ставить этому отзыву минус, ведь в нём нет ничего полезного. Однако, в этот момент к тебе окончательно и бесповоротно приходит понимание, что эта заметка всего лишь игра, затеянная Автором, которого ты даже не знаешь. И тут от сознания истины твои губы растягиваются в улыбке, поскольку ты понимаешь, что такая игра, возможно, лучший способ отражения романа Итало Кальвино «Если однажды зимней ночью путник».

Своим романом «Слепая вера» Бен Элтон сумел доказать, что классика никогда не устаревает. В разной пропорции смешав культовые антиутопии «1984» Оруэлла, «О, дивный новый мир» Хаксли и «451 градус по Фаренгейту» Бредбери, английский писатель расположил узнаваемые элементы в современном обществе — тут тебе и интернет, сочащийся из каждого угла, и сексуальная свобода, вперемешку с ограничением рождаемости, и постоянный шум, не оставляющий шанса на полноценный отдых.

Единственный минус этого произведения — несмотря на качество повествования, книга не просто ссылается на классику с помощью пародий, но зачастую просто использует целые сюжетные ходы. Впрочем, начитанному человеку будет интересно сыграть в викторину «Угадай из какого романа этот фрагмент».

Прочитал роман почти месяц назад. Настолько впечатлился, что следом прочитал ещё одну книгу Дика, но «Пролейтесь, слезы», по моему мнению, даже близко рядом не стоял.

Не в моих правилах пересказывать сюжет, тем более, что простое перечисление событий не только не создаст полного понимания происходящего, но и потенциально может разрушить интригу и уничтожить любой интерес. Лишь намекну, что в книге присутствует типичный для автора герой — мужчина в кризисе последней части среднего возраста, нелегальные практики изменения сознания, корпорации в заговоре с правительством и недоверие собственным чувствам.

Что ж, не будет преувеличением сказать, что «Стигматы...» оставляют много вопросов без ответа, даже по меркам творчества ФКД. С какого момента всё произошедшее перестаёт быть реальным? Какова цель того, чем теперь является Палмер Элдрич? И, наконец, вдохновлялись ли создатели недавно вышедшего фильма про куклу Барби историей Подружки Пэт?)

Самое печальное, что в тех отзывах, что я нашел в интернете, преобладает религиозная интерпретация событий, хотя мне по душе больше буквальная, связанная с иной формой жизни. Всё-таки хочется верить, что кроме нас во вселенной ещё кто-то есть (пусть и с не самыми благородными намерениями).

До сих пор для меня «Морок над Инсмутом» остаётся самым пугающим рассказом автора. Не могу припомнить какого-либо другого культурного произведения, которое произвело на меня такое впечатление. Гнетущая атмосфера безысходности, невозможность противостоять древнему злу, которым порабощены все окружающие, а также сама по себе бесконечная неизведанная глубина океана, в которой это самое зло таится.

В рамках уплотнительного знакомства с американской прозой XX века, той, которая уже практически стала классической несмотря на сопротивление критиков и литературоведов, я дошёл до «одного из из главных литературных произведений движений битников и хиппи», как сообщает нам Википедия. Культовый роман, Таймс, бла-бла-бла.

Не могу найти в нём ничего такого. Наверное хиппарей и сочувствующих впечатлил хорошо выписанный образ Комбината, давящего на людей со всех сторон и заставляющего самим лезть в формы для отлива. А может быть, как меня, например, грудастая забальзаковского возраста медсестра, ведь самым растиражированным их девизом было Make Love Not War. Как бы то ни было, борьба Бромдена с туманом как метафора писателя, борющегося с критиками, явно не для них.

А вот меня книга (ну, окромя груди) заинтересовала в первую очередь своей неоднозначностью — когда всё очень плохо, то оказывается, что это вообще-то хорошо, просто надо взять себя в руки. Все вокруг думают, что ты душевнобольной? А вот и нет, ты здесь по собственной воле, а эти сопляки пусть утрут носы. Что, скажете и они сами сюда пришли? Во дела, может тогда все психбольные в каком-то другом месте, а?

Кстати, вот ещё интересная линия — первое поколение Америки, воспитанное одинокими женщинами, чьи мужья погибли во Второй Мировой. Диктат феминизма, женщина во главе авторитарного государства, из которого никуда не уехать. Паланик использовал это как лейтмотив своего opus magnum «Бойцовского клуба» и не прогадал. Но это уже другая история.

Я прочёл вчера эту великолепную книгу. Нет слов на языке, буду с нёба хватать.

Все герои, кроме рассказчика, лгут. Себе, друг другу, по любому поводу и при любых обстоятельствах. Даже Джей Гэтсби остаётся для нас загадкой, лишь фикцией, в отличие от Джеймса Гетца, реального персонажа, о котором мы многое узнаём. Косвенное подтверждение этому мы находим в самом начале романа, в словах отца рассказчика Ника:

Если тебе вдруг захочется осудить кого-то, вспомни, что не все люди на свете обладают теми преимуществами, которыми обладал ты.

Честность — это то немногое, что есть у каждого из нас от рождения и что мы можем предложить за кажущиеся блага. За общество (как Джордан), за счастье (как Дэйзи) и даже за свою жизнь (как Джеймс-Джей).

Вот так и вышло, что я совсем позабыл свои честолюбивые замыслы, занятый только своей любовью, которая с каждой минутой росла. Но мне теперь было все равно. Стоило ли что-то свершать, чего-то добиваться, когда гораздо приятнее было рассказывать ей о том, что я собираюсь совершить.

— Джей Гэтсби.

Эта Книга показывает, что восходя по социальной лестнице, вы, молодые люди, будете сталкиваться с ложью и цинизмом, до тех пор, пока сами, окаменев или побронзовев, не станете ступенями или перилами этого незавидного пути.

Забавно, что эта мысль пришла мне в голову ещё до прочтения произведения Фицджеральда, я выудил её из личного опыта, более того, складывающегося в настоящий момент. Некоторых вокруг меня (а вдруг и меня самого, нельзя быть ни в чём уверенным) ведёт по жизни сентенция: «Ты или охотник, или дичь, или действуешь, или плетёшься сзади». Но не стоит забывать, что и некоторые хищники находятся не на самом верху пищевой цепочки.

Что ж… Как бы то ни было, нужно как Гэтсби верить в зелёный огонёк и плыть вперёд борясь с течением, которое всё сносит и сносит наши судёнышки обратно в прошлое.

Очень многослойное и умное произведение, кроме всего прочего, отвергающее реальность, и, в то же время, являющееся формой для её отлива. Иными словами, книга, создающая инфоповод, на который сама же и призывает не покупаться. Это очень тонко, как мне кажется. Кроме того, роман стремится разложиться на цитаты, замыливает сюжет размышлениями героев, тем самым отвергая ещё и форму.

Чёткая линия констатации феминизма современного общества — одно из достоинств книги, поскольку признание проблемы — первый шаг к её решению. В этом смысле, довольно радикальная сентенция Славоя Жижека «женщина есть воплощение вины мужчины» наиболее чётко определяет любовные линии в этом романе.

Только вот игры слов, за которые многие любили Пелевина, стали совершенно нефункциональными.

Хорошая самодостаточная новелла из тех времен, когда фантастика заменяла футурологию.

Довольно оригинальный подход к проблеме «контакта» — диалога культур и цивилизаций здесь нет, только диалог физический. Пришельцы-паразиты используют людей для удовлетворения своих потребностей, временно управляя их сознаниями и телами. Человечество вынуждено смириться, пытаться жить как прежде. Но теперь никто не может доверять другому...

В каком-то смысле, подобные пришельцы есть неплохая метафора алкоголя — меняют поведение, три дня на работе не появляешься, ничего потом не помнишь. Опять же — отчуждение в последствиях. Но это слишком специфическое толкование. Может быть мне стоит прекратить искать тайные смыслы и наслаждаться сюжетом и приятным стилем повествования?

После того как Резерфорд представил физикам мира свою модель строения атома, не всякий из них мог спать спокойно. Дело в том, что ядро в центре и вращающиеся электроны слишком напомнили учёным, о строении солнечной системы; пусть планеты и движутся не так хаотично, но чего стоят человеческие наблюдения перед ликом вечности, и этот порядок всего на миг? Но самые пытливые умы преположили ещё более интересную мысль: в каждом атоме содержатся целая вселенная, в которой, в свою очередь, содержатся ещё бесконечное число вселенных, и мы всего лишь живём в атоме чьей-то вселенной. И никто не может это доказать или опровергнуть, ведь, на уровне теории, вселенная может быть и в пылинке, и в лучике света.

Подобную концепцию использует Виктор Пелевин в романе «Жизнь насекомых». Действительно, с первых страниц мы видим незаурядный быт наших кровососущих и жужжащих соседей по планете, он довольно непривычен, но узнаваем. Вот комары садятся на шею, вот медленно пьют кровь, как мы об этом и догадывались. Но почему-то у них тоже есть проблемы, какие-то чувства, присущие, казалось бы, только homo sapiens. Конечно, насекомые — это мы с вами, друзья.

Сравнение с чем-то более примитивным старо как мир, многочисленные пословицы и поговорки тому подтверждение, и Виктор Пелевин не преминул воспользоваться ими в своём произведении, употребив их к месту и с юмором.

Честно говоря, не сказал бы, что в восторге от книги. Да, интересные находки, вроде стихов, юмор, многомерность повествования, но всё это пресыщает книгу настолько, что порой становится трудно понимать. Захватывающие моменты прерываются скучной философской болтовнёй светлячков, всё как в жизни, но хватает и раза, чтобы понять это.

Возможно, будучи не самым образованным читателем я не раскрыл ещё несколько глубинных смыслов книги, а собрал только поверхностное, но для меня главным достоинством книг по-прежнему остаётся возможность отождествления с персонажем — я не нашёл здесь ни одного героя, с которым имел бы что-то общее.

«Свет горизонта» прочёл слишком быстро чтобы успеть что-то понять. Кажется, в этом случае говорят «не зацепило».

Замечательная мотивирующая книга, прочтение которой заставит вас взглянуть на свою жизнь со стороны. Узнал о ней от Дмитрия Быкова, который советовал перечитывать ее хотя бы изредка. Устами своего героя Михаил Веллер в этой книге в свойственной ему безапелляционной манере не только дает советы, как обустроить свою жизнь, чтобы добиться успеха, но и предостерегает от искушения властью над собой и другими.

Спустя время книга, конечно, уже не кажется столь реалистичной, но, глядя на то, как легко (осторожно: это впечатление обманчиво!) получается у героев измениться к лучшему или исполнить свои мечты, нетрудно и самому поверить, что ты способен на многое, если будешь иметь цель и усердно работать над ее выполнением. В современных реалиях из майора Звягина мог бы получиться эффективный тренер по развитию всего, что только можно развить, — слава богу, он появился не сегодня.

Прочёл рассказ. И всё никак не могу понять восторга отзывающихся о нём.

История ведь не слишком запутанная (просто хороший авторский слог) —

Идём дальше: линия отца и сына, проецируемая на Бога и человека, Создателя и Создания. Мораль: мы в ответе не только за тех кого приручили, но ещё и за тех, кого создали. Рассказ очень печальный, и держит, вроде бы, от начала до конца, но всё равно, нет в нём какого-то особенного дыхания, как в том големе.

Наверное, это не совсем то, что читатель должен получить от документального произведения, но когда я читал книгу, то испытывал гордость за то, что я принадлежу роду человеческому. Это захватывающее и даже немного страшное чтение — на твоих глазах ничем не примечательное животное становится почти что могущественным существом, приспосабливающим мир под себя. Рекомендую эту книгу тем, кто часто задумывается над тем, какое место он занимает на этой планете.

Этот рассказ рождает целый спектр чувств — здесь и ностальгическая грусть, и нежное чувство, и горькая обида, причина которой никогда не раскроется читателю и которая рождает, казалось бы, абсурдную беспричинную злобу, а ведь, возможно, это чувство того же порядка, что и та память о пролетевших годах, деньках молодости, ушедших безвозвратно куда-то вдаль по оси времени, на каждом витке которой лежит каждого июня тополиный пух, такой навязчиво вездесущий и мягкий.

Не самый сильный роман, тем не менее, отрывший для меня гений Воннегута, и оттого один из любимых.

Ядерный апокалипсис уничтожает человечество, за исключением нескольких человек, находящихся на корабле, который причаливает к одному из островов, чья фауна некогда была изучена Дарвином. Склейка кадра с титром: «Прошло миллион лет», и вот мы уже видим не совсем людей. Добавьте к этому, что через роман нас проводит бесплотный дух одного из строителей корабля, которому по несчастью отрубило голову металлическим листом при обшивке судна. И всё это даже не спойлер!

Признаюсь, меня сразу подкупил ироничный, а местами и саркастичный, тон повествования. Как я понял потом, это часть авторского стиля Воннегута. Думаю, я во многом обязан ему своими взглядами на жизнь.

Спустя 10 лет с момента знакомства с этим рассказом я наконец-то готов поставить ему десятку. Для меня это квинтэссенция Дика — изменение восприятия, недоверие к государственным институтам, появившаяся после войны коммунистическая китайская империя, управляемая европейцами, заговоры и слежка, а также любовная линия с участием госслужащего и активистки сопротивления.

Спасибо проекту «Модель для сборки», поскольку именно в исполнении Владислава Коппа я прослушал рассказ десятки раз (он очень помогает мне засыпать).

Нет другого романа на свете, за которой бы я брался столько раз. Около пяти раз я не мог пробраться сквозь эпиграф, пару раз начинал читать без него, и уже выучил краткое содержание наизусть. Только ответственность перед участниками книжной рулетки смогла меня заставить пробраться через первые страницы.

Как всегда Честертон очень плотно мажет на холст пейзажи, создавая атмосферу Британии начала двадцатого столетия, точными мазками наносит детали и постепенно сгущает краски. Все герои герои получаются фактурными, но из-за недостатка палитры, выданной обществу, и потому фигуры здесь серые, что прячутся в сумерках.

Но настоящая живопись начинается только в середине книги, когда закручивается приключенческий сюжет, в котором каждый член тайного общества начинает охоту за следующим с целью разоблачения. Надо отдать должное, эта динамика удерживает.

Но, чем ближе к развязке, тем больше художник уделяет внимания скрытому смыслу, и, ещё не дописав сюжет, начинает его автокомментарий, полный библейских аллюзий и отсылок, из-за чего зрителю хочется поскорее перейти к следующей картине.

Не устаю поражаться тому, как быстро летит время. В последний раз я читал Мураками больше десяти лет назад. И, кажется, за это время я прошёл почти ту же трансформацию, что и рассказчик «Слушай песню ветра» за 70 страниц электронной книги. И теперь даже удивительно, как это в него влезает столько пива!

Десять лет назад «К югу от границы, на запад от солнца» произвёл на меня настолько приятное впечатление, что я даже порекомендовал книгу другу, который почти не читает. С тех пор это его любимая книга, которую он перечитал уже несколько раз. А я не открывал Мураками ровно до этого момента. Боялся, что он окажется не таким, как я его помню.

Говорят, что писатели всю жизнь пишут одну и ту же книгу. В данном случае, это почти буквально. Уже в дебютном романе Мураками нашёл тот простой язык, который захватывает до последней страницы, внимание к деталям (особенно музыке), создающее меланхоличную атмосферу, а также тему несчастной любви. Несчастной просто по факту своего существования.

Что касается Крысы. Это каждый второй из нашего поколения, если не первый. Человек, столкнувшийся с неотвратимостью взросления, и отчаянно этому сопротивляющийся. Ему обоснованно кажется, что если он будет искать свое место в мире, то в процессе поиска потеряет себя. Перестанет быть улыбающимся аксолотлем и превратится в угрюмую амбистому. Наверное, в этом есть трагедия. Но, видимо, я и сам уже покрылся тёмной кожей такой амбистомы.

На главной сцене два швейцарских копа-напарника: старый тяжелобольной Берлах, который уже примирился со своей скорой смертью, и подающий надежды Чанц, которого вызвал из Берна старый сыщик себе в помощь. Расследуют они убийство своего коллеги, и все дороги ведут к одной таинственной фигуре, но картина происшествия никак не проясняется, в том числе, из-за множества интриг, которыми опутаны герои, тут вам и дипломатическая неприкосновенность, и дружба шефа следователей с адвокатом главного подозреваемого. В общем, клубок затянут туго, за какую ниточку ни дёргай.

Несмотря на небольшой объём, автору удалось вместить множество деталей, хотя не все из них встанут в цельную картину (допускаю, что это лично моя вина; возможно, погружение в контекст событий тех лет навело бы резкость на эти нюансы). При чтении в голове приходится держать все сложные взаимоотношения героев, ни одного из которых нельзя назвать полностью положительным. Каждая часть повествования цепляется за предыдущую, и это несомненный плюс, если есть возможность прочитать книгу в один заход.

Резюмируя, могу отметить, что один из оригинальнейших детективов, что я читал. Начиная от стиля повествования, который практически без изменений мог бы стать сценарием фильма, и заканчивая подсказками для читателя, разбросанными по тексту. Но всё же, как мне кажется, при описании некоторых сцен автор задвинул подальше чувство стиля. Например, эпизод допроса писателя, несмотря на центральную философскую мысль романа, кажется излишне сюрреалистичным. Впрочем, есть ощущение, что это некое камео самого Дюрренматта, без которого он не мог обойтись.

Пересказывать сюжет — дело неблагодарное, особенно, если учесть насколько велика плотность событий в романе. Особенно, если учесть, что действия персонажей простираются на тысячи и миллионы лет. И всё же, кратко: главный герой Техник Эндрю Харлен занимается изменением Реальности в проекте под названием Вечность (нечто вроде вневременного центра управления историей человечества). По идее, на такую работу должны отбирать не просто преданных службе людей, а просто настоящих рыцарей без страха и упрёка, готовых отказаться от всего, ради служения делу. Но наш герой отнюдь не таков, поскольку, отчасти из-за чувств, отчасти из-за пытливого ума, способен идти против инструкций, что и приводит в движение механизм действия романа.

Поначалу данное обстоятельство показалось мне упущением, потому что буквально с первых глав автор приучает нас к мысли, что Вечность не терпит вольности обслуживающего её персонала, и, казалось бы, Техник Харлен давно должен был быть разжалован за свои огрехи. Однако впоследствии мы понимаем, что не всё так просто, ведь каждому в этом спектакле буквально уготована своя роль. И даже если что-то пошло не так, как надо, это лишь обман перспективы взгляда из времени.

Динамика повествования является одной из сильных сторон романа. Герой путешествует в разные временные эпохи, не забывая оставлять клиффхэнгеры в конце каждой главы, оттого читается книга довольно легко. Не стоит бояться объёма книги, потому что лично для меня девять часов аудиокниги легко превратились в три часа чтения, когда я открыл бумажный экземпляр.

Сейчас, уже после того, как я закрыл последнюю страницу книги, меня не оставляет небольшое разочарование — и почему я не прочитал это раньше, когда увлекался темпоральной фантастикой! Возможно, тогда я был бы более впечатлён... А книга стояла у меня на полке больше десяти лет, но я так и не нашел для неё времени. И вот вопрос: не было ли это частью какого-то плана людей из будущего?

Много слов, приятных и не слишком, сказано об этой вещи. И зачастую они справедливы. Действительно, иногда создаётся впечатление, что ФКД начал писать совсем не то, что изначально задумывал. Или что текст отнюдь не перегружен подробностями мироустройства, о котором хотелось бы узнать больше.

Но, чёрт побери, эта книга просто взрывает мозг! Это именно то, ради чего стоит читать книги, потому что в кино такое не увидишь, это можно только представить.

Мне хотелось бы сказать больше, или уже ничего не говорить совсем. Вам не нужно знать, о чём эта книга, пока вы не придёте к ней. Стоя аплодирую гению Филипа Дика.

Детективы о Мегрэ зачастую не относятся к тем, в которых читатель может сам найти разгадку. Более того, в некоторых из них финальный твист находится непосредственно за тем роялем, что стоит в кустах. И всё же, любят их не за то.

В романах Сименона нас ждёт великолепно воссозданная атмосфера, закрученный сюжет, и, конечно, герой, которому хочется сопереживать, со своими слабостями, но настоящий профессионал и тонкий психолог, способный парой фраз задать ход допроса и вывести злоумышленника на чистую воду. Именно поэтому к циклу о Мегрэ постоянно возвращаются читатели.

Идут годы, но эта книга всё ещё остается одной из лучших, что я прочитал (и одной из немногих, что я перечитывал неоднократно). Причина тому кроется не только в бескопромиссном нонконформизме идей, заложенных в этом произведении о мире чаек, в котором только личность имеет имя, но и в особой иронии, возможно, привнесённой переводом, но, по моему мнению, заложенным автором. Несмотря на всю серьёзность подачи, Бах ни на секунду не дает нам забыть о том, что речь идет всего лишь о птицах — после духоподъёмного монолога один из героев вполне может прочистить клюв прямо на глазах у читателя, или щипнуть себя за перо, что безусловно высокую планку патетики речей. Да что там разговоры, ну не комично ли наблюдать чаек, обладающих именами, более пригодными для викторианской Англии? Просто представьте на секунду гордую и возвышенную птицу, откликающуюся низким басом на имя «Джонатан Ливингстон». Подобная двойственность позволяет каждому читателю увидеть в книге что-то свое, за что она и достойна внимания.

Как известно, книги бывают двух типов — интересные и наоборот. В первом случае ты поскорее расправляешься со своими делами и торопишься узнать, что же там дальше случилось с героями, и так продолжается до задней обложки. Во втором же случае всё происходит как с несчастливыми семьями у Толстого — по-разному.

Так вот «Психо» — книга, безусловно, интересная, читается на одном дыхании — каждая глава заканчивается интригующе (пусть иногда эта интрига обманчивая), характеры и внешние черты персонажей проработаны качественно (пожалуй, только о Сэме Лумисе нельзя сказать такого), даже места действа обладают неповторимой атмосферой — в общем, всё вышеперечисленное наталкивает на мысль о кинематографичности романа.

Тем не менее, фильм не идёт ни в какое сравнение с книгой — несмотря на то, что Хичкок во многом повлиял на популярность произведения Блоха, история Бейтса и сегодня остаётся актуальной (см. фильмы «Американский психопат», «Груз 200»), в отличие от визуальной составляющей фильма. Кроме того, выбор актёров, мягко говоря, не самый удачный — Нормана играет не тучноватый мужчина за сорок, а совсем молодой Энтони Перкинс. Да простит меня сэр Альфред, но это даже не самый лучший из его фильмов.

Резюмируя, хотел бы отметить, что эту книгу мог бы порекомендовать каждому, кто потерял веру в то, что книги могут увлекать. Два-три часа вашего времени стоят того, чтобы самому узнать эту историю и впоследствии никогда не просить закрыть спойлеры.

Из четырёх слов в заглавии этого романа правдиво только одно — «Хоклайны», но это не так уж и плохо. Вскоре выяснится, что фантастика это лишь приём в повествовании, но это вас тоже не разочарует. Самое главное в этой книге — авторский стиль. Бротиган не даёт читателю увязнуть в словах, разбавляет саспенс иронией — любыми способами играет на ваших чувствах.

«Капитанская дочка» — моё любимое произведение Пушкина, прочёл раз пять к настоящему времени (и наверняка буду читать ещё!), хотя обычно у меня нет привычки перечитывать. Удивляет, насколько живой и современный язык, хотя повести без малого двести лет, далеко не все ровесники состарились так же хорошо. Идеальный баланс приключений, интриг, романтики, мистики и триллера, прекрасно отражающий величие классика.

Пожалуй, самый трогательный рассказ из сборника. Берёт за душу и скорбь по быту друга, и мытарства главного героя, который не может никак решит между харьковским домом, где его любят и всегда ждут, и опасной недружелюбной Москвой.

Хочу сказать своё скромное спасибо проекту «Модель для сборки», который привёл меня в огромный мир фантастики и стал моим проводником. Поначалу я долго привыкал к электронной музыке на фоне, но со временем понял, насколько удачные решение находят авторы — картинки перед глазами буквально оживают и наполняются объёмом. Даже сейчас, перечитывая некоторые вещи, невольно вспоминаю эффектные треки, которые играют одновременно с приятным и уже практически родным голосом Вл. Коппа.

Очень сильное произведение, которое свидетельствует о том, что перед нами заслуженный классик. Лермонтову удалось зафиксировать тот нерв отчаяния, который знаком каждому здравомыслящему молодому человеку, и облечь его в гениальный в своей простой красоте манифест. Одно из лучших произведений Лермонтова.

Характерный для Набокова роман о природе одержимости. Описание детства героя крайне показательно и интересно в контексте развития его личности. Сквозит ностальгией по потерянному отечеству и воспоминаниями по покинутым усадьбам, стремлением вернуться в загадочный мир детства. Особенно понравилось размывание объективной реальности героя и сливание его с миром идеальных шахматных комбинаций. Важную роль играет любовная линия и попытка изменить внутренний мир человека, по сути, идиллия из жалости в духе Обломова.

Стыдно признаться, но это лишь второе произведение признанного классика, которое я прочёл.

Далёкое будущее, на смену ЕГЭ пришли ленты, информация на которых содержит знания и навыки по любой профессии. Главный герой по имени Джордж хочет стать программистом и даже готовится посредством книжек, но, как и тысячи лет назад, вмешиваются несправедливость, зависть, безысходность, и он вообще остаётся безработным с перспективой провести жизни в доме для слабоумных. Но Джорджика ведёт жажда мести и он предпринимает рискованные шаги...

Азимов очень качественно изображает эмоции героев, им хочется сопереживать, их можно понять (хотя чего я, и роботы у него тоже получались чувствительными ребятами), что делает текст очень живым и не позволяет оторваться от книги до последних страниц, которые я счёл очень даже духоподъёмными. «Пытайся, и всё получится!», так-то вот.

Сюжет рассказа достаточно сложно пересказать не прибегая к спойлерам. А со спойлером — раз плюнуть! :)

По странному стечению обстоятельств, и загаданный мне рассказ, и тот, что загадал я, повествуют о предсказателях, поэтому не могу их не сравнить. Саймак изображает человека излишне самоуверенного, не умеющего грамотно применить свой дар, отчего и попадает в неприятность. Сдаётся мне, человек, обладающий знаниями о будущем, обладает большей мудростью. Например, как загадочный прогнозист из произведения Труайя. Их личности объединяет осознание своей уникальности, оба, столкнувшись с непониманием, понимают, что эта уникальность означает одиночество. Впрочем, вскоре оно сменяется вечным сном (в прямом или переносном смыслах).

Что действительно вредит рассказу Саймака, так это неоднородность текста — будто начинал писать роман, а потом передумал.

Будущее. Люди населяют некую планету Хлябь, состоящую из материка и прилегающих к нему бескрайних болот. На одно из таких болот гуманный суд отправляет опасных (и не очень) преступников отбывать наказание, которое так и называется — изгнание с материка. Главный герой — лишь один из очередной десятки осуждённых. И для того чтобы выжить у него есть не только желание, но и недюжинный ум.

Произведение Громова — классический текст-путешествие, то есть про поиски себя. И себя здесь находит, незадолго до смерти, каждый из девяти второстепенных героев. Выделив таким образом главного героя, Громов, как мне кажется, высказал свою критику чистому рационализму.

Повесть можно сравнить с «Пикником на обочине» Стругацких: Зона, поиск и казалось-бы-хэппи-энд. Главный герой также самоуверен, но вот только менее человечен, даже в собственных глазах он нуждается в оправдании.

На мой взгляд, рассказ можно считать развитием темы поднятой в «Колдуне Игнате и людях» — здесь мы также можем видеть метафорическое описание смерти и предсмертного сумасшествия, вызванного желанием узнать «главное». На мысль о том, что главный герой уже мёртв, наталкивает ещё и некоторая модальность произведения — мы не видим чёткого образа автора, но догадываемся, о том, что он непосредственным образом заставляет нас вместе с героем, в его попытках определения сущности своего собеседника. Иными словами, разве у вас не родилось ощущение о том, что сопровождающий Петра и есть его тень?

От разглядывания жёлтого кирпича на мощеной автором дорожке сам Пелевин пытается нас отвлечь, вводя нехарактерную для его творчества активную «отвечающую» модель главного героя, в роли спрашивающего же выступает его неизвестный собеседник в колпаке, который как эхо только и вторит Петру Петровичу. Собственно говоря, это и есть ещё одна метафора — если смерть не вторит живому, то откуда же взялось поверье, что «в последние минуты перед глазами вся жизнь проходит»? Впрочем догадаться, что собеседник главного героя сама Смерть, не так трудно — автор неоднократно указывает на «тёмный капюшон», «лицо нельзя было разглядеть».

Закончу выражением личного мнения. Интересный рассказ, несколько смазавший впечатление о себе маловразумительной, будто написанной впопыхах развязкой.

«Человек — творец себя». Руководствуясь этими словами, Джузеппе Д'Агата рассказывает историю, о том, что от судьбы не уйти. Подобный фатализм привлекает читателя, страждущего математического описания мироздания, остальные же будут разочарованы.

Грустный рассказ о неумении алчного человека вовремя остановиться. В высшей степени понравился, заставил перечитывать себя ни один раз.

Со второго подхода прикончил эту книгу. Сюжет обещал быть интересным: массово умирают младенцы, журналист выясняет, что есть некая «баюльная песня», которая вызывает эти смерти, он с разношёрстной компанией едет по США искать экземпляры этой песни, чтобы их уничтожить и заодно написать хорошее расследование. На выходе же классический вариант путешествия, в ходе которого выясняется, что ехать некуда и незачем, а цель — поиск себя, который каждый из героев решает по-своему. Несмотря на большое количество интересных писательских приёмов, получилось довольно сумбурно, причем буквально по тексту видно, какой была ранняя редакция романа, а что добавлено автором позже. Как всегда у Паланика книга содержит вещи, которые впечатлительным людям лучше не читать (спойлерить не буду, но намекну, что там завязаны и эрос, и танатос), а также критику современного общества, выраженную в деструктивных идеях довольно образно и хлёстко. В общем и целом создалось впечатление, что прочёл сборник эссе или коротких рассказов, объединённых в роман при помощи, не побоюсь этого слова, кинематографического монтажа.

Не жалею, что дочитал. Теперь в голове не будет периодически вспыхивать мысль: «Ну и чего ты бросил на полпути?».

Как правило, стараюсь не читать чужих отзывов и рецензий на книгу, если собираюсь написать сам. Но, так уж вышло, что мне стало интересно, кого это пародирует Сорокин в одном из фрагментов книги. Скажу сразу, ответов я так и не нашел, но зато записал рецепт идеального отзыва: 1/2 абзаца сравнения книги с продуктом, 1 абзац с описанием сюжета, горсть похвалы за стилизацию, щепотка сравнений с Пелевиным, сверху добавить разочарования (по вкусу).

В принципе, получившийся отзыв позволяет составить впечатление от книги, но он не заменит погружения в созданный Сорокиным мир, сочащийся отсылками и аллюзиями. Возможно, для поклонников творчества Владимира Георгиевича роман и покажется вторичным, но в качестве первого знакомства это отличная точка входа, дающая представление о творческих методах автора (хотя я, все же, порекомендовал бы «Метель»).

Лично меня очень порадовали каламбуры (шницель на Шницлере, кажется, приходил в голову каждому, но здесь от оказался к столу), динамика повествования (перед нами дневник главного героя) и сюжетообразующая детективная интрига (особенно выдержанные в духе Честертона сборы шеф-повара).

Шекли замешал коктейль из всего, что у него было при себе. Тут и зомби, и жизнь после по смерти, и переселение душ, и путешествие разума сквозь время, как следует сдобрил его критикой капитализма и присущих ему нравов. Не могу сказать, что это дурновкусие: с одной стороны, это позволяет ощутить смятение, в котором оказался главный герой, с другой — позволяет автору бросать задумки на полпути и не вдаваться в детали, которые неизбежно вызовут вопросы об устройстве этого мира.

И всё же, благодаря тому, что автор поставил во главу угла темп повествования, такие вопросы приходят в голову редко. Только ты отошёл от возможности на время переселиться в тело другого человека для переживания его опыта, как уже сталкиваешься с убийством невинных людей или погони от наёмных охотников как забавы для богачей.

В общем, оценка за динамизм и поднятые темы вполне заслуженная.

Эта книга так часто появлялась во всевозможных списках «к прочтению», что все-таки заставила себя прочесть. Обещали, что столкнусь с беспросветной тьмой и серостью. Что ж, если тут и есть серость, то она заключена в авторском стиле изложения — Сенчин просто перебирает перед читателем события, каждое из которых все хуже и хуже. Благодаря этой газетной сухости, после прочтения книга не оставила никаких особенных чувств, ни отчаяния, ни безысходности, разве что какую-то недосказанность.

Книга о городе свободы, который возник на короткий миг в истории нашей страны, а затем снова исчез. Читать рекомендуется всем, кто хотел бы узнать побольше об истории современной России в целом и Свердловска-Екатеринбурга в частности. Читается книга легко — если будете в Екатеринбурге по делам, то можете осилить книгу за пару вечеров, попутно разгуливая по набережным Исети. Отдельно хотелось бы отметить, что Иванов не отдает предпочтение никому из своих героев (пожалуй, кроме коллег — Крапивина, Кормильцева и Рыжего), никому не делает комплиментов. При этом, вполне естественно, что он пишет о городе с любовью, ведь ему самому довелось провести в Ёбурге свою молодость.

Некоторые рассказы очень сложно анализировать — этот как раз из таких. Дело в том, что всё повествование является непрерывным действием, историей путешествия к таинственному острову, с которого ещё никто не возвращался.

Всё происходит на Кольском полуострове. Старого охотника по прозвищу Колгуй излечивает странный чужеземец, который просит проводить его на Остров Духов, с которого тринадцать лет назад не вернулась экспедиция. Они благополучно добираются до места назначения, и охотник узнаёт много нового как о своём попутчике, так и о судьбе той экспедиции.

Однако, сложно сказать, что Колгуй, а вместе с ним и читатель, имеет возможность что-либо понять об этом острове и людях, населяющих его. Смутные догадки тревожат его и не покидают нас после завершения рассказа — являются ли эти гипербореи римлянами, а доктор-попутчик — легендарным их соплеменником, отправившимся на поиски судьбы своего народа? На мой взгляд, непрямой ответ доктора («ничто не ново под луной») подтверждает наши догадки.

Кроме всей этой мистики и неопределённости, произведение очень тонкой атмосферой отчаяния этого народа. Если принять во внимание год написания этого рассказа, то можно предположить, что вымирающие гипербореи — метафора русского народа, ищущего себя в рамках идеологий, точно в старинных рукописях. История, выписанная рукой советского мастера то ли по наитию, то ли по расчёту.

Русские писатели довольно часто обращаются к теме смерти и предшествующему ей сумасшествию и, более того, наиболее часто поднимают этот вопрос в самом начале творческого пути. Исключением не стал и Пелевин. В его концепции, успевшей уже стать традиционной для нового поколения авторов, смертью является Слово, точнее Слово является всеобъемлющей величиной. Как же тут не вспомнить Новый Завет: «В начале было Слово». Так вот, оно не только было, оно есть и будет, а Бог это или ухряб решать самому человеку.

Интересный, но слегка затянутый роман, с ныне кажущимися сюрреалистическими героями — кто ещё мог бы написать о русско-валлийской семье, как ни Бёрджесс? Тем не менее, этот ловкий ход позволяет вводить абсолютно разных персонажей, которым действительно сопереживаешь.

Роман довольно морализаторский, что в традиции писателя, но это едва ли единственное сравнение с «Заводным апельсином» — Бёрджесс кроме всего прочего продолжает играть с русским языком, а также вводит ещё и валлийский — не знаю, удалось ли переводчикам передать замысел автора, но атмосфера у произведения довольно приятная — домашний очаг, не меньше.