Хороший материал, прочел с интересом, да заполнил у себя очевидные пробелы. Тема сама по себе хороша: живо припомнились подробности «Бархатной бензопилы» и «Апартаментов №16». Автор подчеркнул интересную особенность, когда человеческие страхи, связанные с какими-то проклятиями (вообще проявлением сил человеку неподвластных), используются ради наживы, либо, как это теперь говорят, «пранка».

Закрываю ССК2018 и с чувством лёгкого сожаления ставлю книгу в шкаф. Сожаление, впрочем, быстро проходит, теснимое впечатлениями от прочитанного за эти дни. Образы, мысли, идеи. Персонажи, сюжеты...

Знаю, что ещё не раз возьму сборник в руки, как это часто случается с предыдущими книгами серии, чтобы перечитать некоторые вещи...

Замечаю вдруг, что отечественному хоррору становится тесновато на одной полке. Пять ежегодных антологий, три тематических сборника, два авторских, один сборник тёмного фентези, роман. (Это же просто здорово!)

Чертовски приятный вид!

Огромный труд: авторов, составителей, дизайнеров, иллюстраторов, корректоров, верстальщиков, координаторов, редакторов... ответственных, главных, редакторов серий...

Словом, медитирую минут пятнадцать и понимаю — мало. Мало мне! Ещё хочу! «Скелеты» хочу, «13 монстров», «Чёртовы пальцы»... От Кабира, Кузнецова, Костюкевича, Уманского, Подольского, Рэйн, Гелприна, Парфёнова, Громова, Тихонова, Кожина, Белова, Иванова, Землянухина, Провоторова, Павлова, Шолохова, Артемьевой, Щетининой... Больше ужасов, товарищи авторы (и простите, кого не припомнил сходу, ваши истории мне тоже нужны), но только непременно на бумаге, в аккуратном книжном блоке, в хрустящей обложке...

Такое, вот, скромное у меня желание))

А всё она... ССК 2018.

Которой, кстати, на складах издательства почти не осталось...

Превосходно!

Ей-ей, лучше не единожды прочесть, чем сотрясать воздуся словами. Лучше-то не расскажешь...

У Сергея Непрозванова, замечательного автора, тяготеющего в творчестве к тому, что теперь называют вирдом, есть рассказ «Гитара, снег и поющий ветер». Тематически текст связан с Doom Metal, похоже звучит, и в финале главный герой превращается в некий демонический орган прямо на сцене. Образ всех этих органных труб, растущих из тела музыканта, живо мне припомнился, едва прочёл название рассказа двух Александров (хотя нет, вру, он и так меня частенько преследует).

К счастью, соавторы обманули мои ожидания. Или опасения... Не суть. Обманули по-хорошему так: с чувством, толком и умением — качествами, которыми оба обладают в должной степени.

Получилась живая, увлекательная и, разумеется, жутковатая история в армейско-северо-заброшенных декорациях. Снежная и кровавая.

Правда, мне показалось, что паре ключевых идей тесновато в рамках рассказа, они наползают друг на друга как тектонические плиты, распыляя внимание. С другой стороны, связать их причинно-следственной зависимостью несложно, а то, что зависимость эта иному читателю покажется не слишком очевидной — не беда. Sapienti sat.)

«Но она была в шелковом платье и много сильней»...

Ну, пусть не в платье, но остальное — верно. Только сильная девушка могла пнуть лодочный мотор так, чтобы он слетел с транца лодки... Впрочем, не важно. Быстро становится понятно, что читать нужно отключив какие-то сенсоры. Потому как маньяк с самого начала, ну, если не маньячит, то уж на Ромео точно не похож. Одно только «Ксю» вместо обращения к «возлюбленной» чего стоит. Плевок, ей Богу...

А рассказ хороший. Не такой хороший как«Ю» , но зато много страннее. Как посмертный сон неприкаянной души застрявшей в Чистилище...

Хорошая тема. Достойный вызов автора самому себе. И рассказ неплох, в принципе. По замыслу — в большей степени. Занятно подредактированы теории расового превосходства в соответствии с законом. Исполнение тоже не слишком хромает, но сюжет двигает масса вещей, в возможности которых я сомневаюсь. Каждая по отдельности — может быть. С натяжкой. Вместе же они превышают даже художественный уровень исторической достоверности, как мне думается. Не хочу говорить подробно, без спойлеров тогда не обойтись. На мой взгляд, автор напрочь игнорировал концентрационный лагерь как систему тотального обезличивания и уничтожения узников, с практически безупречной системой контроля за этим кошмарным процессом; переоценил арийскую «немецкость» главного героя; и совершенно неоправданно — с точки зрения здравого смысла, — поместил главную движущую силу сюжета (по совместительству — единственный источник экспериментов псевдомедиков-изуверов) внутри лагерной зоны, толком не ограничив доступ к ней.

Работ автора всегда очень жду (как с нетерпением жду его авторский сборник и яростно верю, что он состоится), но как-то так незаметно повелось — никогда не пытаюсь угадать, а о чём, собственно, пойдёт речь в его новой истории. Пожалуй, как никто другой из знакомых мне отечественных авторов, Дмитрий Тихонов умеет увлечь читателя повествованием, затянуть по ту сторону страницы, внутрь созданного мира, удивить, а то и озадачить (в хорошем смысле, а не в значении — завести в тупик), зацепить смысловыми крючками и оставить читателя некотором раздумье, которое раз за разом возвращает его (читателя) в текст.

Это помимо атмосферы, образности, языкового многообразия (читай — словарного пиршества), эмоциональной насыщенности и прочих достоинств отличной прозы.

Прочитав заглавие и первую пару-тройку страниц «Корабля живых», я примерно представил о чём пойдёт речь. При этом, точно знал, что всё будет иначе, чем я вообразил.

Так оно и оказалось.

Нет, последовательность событий, повороты сюжета, детали окружающего мира тут не причём, хотя всё потихоньку работает на создание атмосферы: беспричинной, вроде бы, тревоги вначале, животного страха — после, и липкого ужаса в финале. Я бы посоветовал обратить особое внимание на внутренний мир основных персонажей, логику поступков, которая приведёт их в тихую, опрятную, такую не-русскую деревеньку Растопино на рубеже прошлого-позапрошлого века. Прислушаться к тому, что говорят, за что и как радеют Растопинцы (не забываем сравнивать с тем, на чём стоят и к чему устремлены непрошеные гости). Услышать невысказанную явно апологетику деревенских затворников, которая местами так напоминает патологический экстремизм некоторых представителей одной современной субкультуры, мистическим образом не принимающей саму жизнь (ну, в определённом смысле).

И ещё одна деталь из «Корабля живых» не даёт мне покоя. Точнее, той части меня, которая терпеть не может бритвы Оккама.

Почему фамилия одного из персонажей Гаев, а внешне он напоминает весьма известного русского врача, знаменитого совсем не этим? Почему другой — актёр, с довольно звучной фамилией?

Зинаида эта...

Нет, нет. Решительно не понимаю! С другой стороны, мне нравится находить такие неожиданные зацепки.

Вот, например, в рассказе «Колокол» Владимира Кузнецова ссыльные угличане, что волокут на себе собрата по несчастью вглубь запретных земель, носят имена апостолов-евангелистов...

Вадим Громов хорошенько подстегнул мой — задремавший было, — читательский интерес, пройдясь по ниве азарта с боди-хоррором «Большая игра». Я не большой знаток этой ниши, да и не поклонник, по большому счёту, но читать было очень интересно. После того как был удалён защитный слой с билета, я, признаться, не обратив внимания на некоторые мелочи, ожидал развития событий в духе незабвенного «Пазла» Александра Подольского, но не тут то было. С «Большой игрой» не всё так просто. Подозреваю, что помимо второго тура, в этой лотерее есть и Супер-Игра! Пожелаем Захару Ломцову удачи...

Ещё один исторический хоррор времён Гражданской (или чуть позже), замешанный на мифологии коми. С «привкусом» страшной сказки при всей натуралистичности отдельных сцен. Сюжет довольно предсказуем, финал очевиден и... в то же время нет, а то и противоречит, как мне показалось, общей логике характера и поступков главного действующего лица. Ну, среди людей главного. В целом же, рассказ мне понравился. Хороший средний уровень. Всё, как в «Вечной мерзлоте» или «За звёздным океаном.»

Лет пять-шесть назад среди читающей публики бытовало мнение, что отечественный хоррор проявит себя лет через сто, не в последнюю очередь из-за того, что жанровой «субкультуры» столь необходимой для формирования писательских умов под хоррор нет. Нет достаточного количества печатных жанровых работ, пусть и не шедевральных, но достойных, интересных и, без всяких скидок и натяжек относящихся именно к жанру хоррор. (Про фильмы, журналы и прочие -зины я промолчу уж.) Мол, де, когда таких работ наберётся масса, они станут тем фундаментом, на котором восстанут отечественные... Ну, вы знаете.

Что ж, «русский» хоррор проявил себя немного пораньше, да и с субкультурой стало получше, во всяком случае сходу могу назвать десятка два авторов, в произведениях которых планка никогда не опускается низко. О чём бы они не рассказывали.

Вот, Александр Матюхин как раз из таких авторов. «Папа придёт» кажется незатейливой и довольно прозрачной — примерно с середины, — историей, напирающий на популярный ныне тренд (тьфу, простите мя, Лев Николаевич со товарищи) «плохого Санты» (А какая обложка от Алексея Провоторова?! Мммм!) Но до чего хорошо рассказано. А? Сколько таких историй было отсмотрено в незабвенных «Байках из склепа»? А сколько прочитано в переводных сборниках 90-х? в хичкоковских коллекциях? Да и современных изданиях от забугорных составителей таких смачных рассказов немало. Так что... Добро пожаловать в «сто лет тому вперёд«!))

Автор умело рассказал историю ссыльного угличского колокола на лавкрафтианский лад. Это отличный рассказ, прекрасно стилизован, всё в нём ладно и прочно, как в казацком струге. Он насыщен атмосферой времени и места, предчувствием грядущей Смуты, словом прекрасная работа!

Есть и одно «но». (моё, конечно, моё имхо). Два последних восклицания лишние совершенно. Табличка «дерево» на дереве. И звучат они чужеродно тексту, даже тому, что толкует о козлище с тьмой младых. В остальном, повторюсь, превосходно!

Очень хороший рассказ. Страшный, жестокий. Автор разбил повествование на две сюжетные линии — 39-го и 21 г. Сплёл их воедино к развязке, и крепко привязал к историческому контексту. Ну, тут по-другому и нельзя было. Написано хорошо. Местами пышновато от словесных завитушек, но в строку лыко, по делу. Часть, относящаяся к 39 году, чем-то неуловимо напоминает прозу Василия Щепетнева (недавно «Чёрную землю» перечитывал). Интересно, что события 21-го года автор изложил совсем в другом ключе. Всё очень здорово!

Читается рассказ хорошо. Неотрывно читается.

Вечная тема школьных изгоев и странных жестоких розыгрышей, что заканчиваются совсем не так, как планировалось.

Впрочем, вариант «Зверинца» не слишком впечатляет. Розыгрыш чрезмерно изощрён и «технически» сложен, ради сомнительного удовольствия избить одноклассника (ну, или подстроить «несчастный случай» очередной белой вороне). Ещё глупее укладывать снаряд в ту же воронку, хотя безнаказанность, адвокаты и золотые ложки, выглядывающие из разных мест, конечно, вытворяют с умами молодых людей поистине странные штуки — они дружно дают себя убить.

Ну, не знаю, автор в своём праве, но как по мне история не задалась, и к финалу обретает не столько ясность, сколько больше погружается в туман. Мистический, вроде...

Эх, развесёлую жизнь устраивали себе некоторые баре в (условно) царской России. Стоило такой мирок, так сказать, «до основанья»... без всяких «затем». Просто, что бы не было.

Хотя, формально рассказ нельзя считать историческим хоррором, поскольку за исключением стилизации и деталей барско-рабского уклада жизни, история существует в отрыве от реальности, частицей которой пытается притвориться. Контакта с внешним нет. А те, которые есть, имеют только те последствия, которые укладываются автором в сюжет — этакое своеобразное падения дома Ашеров под тяжестью собственных грехов. Здравый же смысл подсказывает, что вся эта «пастораль» могла куда скорее рухнуть не из-за вмешательства потусторонних сил, а как раз из-за вторжения той самой обыденной реальности, старательно автором игнорируемой.

Стойкое ощущение, что место действия — Краснодар. Все эти застройщики и обманутые пайщики, продукты из «Ленты» и одежда из «Красной площади». Забавно. Скорее всего, это не так, да и не важно, но унифицированные приметы времени и детали быта создают дополнительный эффект присутствия. Рассказ вообще написан на высоком уровне. Всё ладно пригнано друг к другу, функционально и работает. Ничего лишнего. В этом смысле текст даже красив, насколько красивым может быть изложение истории в духе «Кладбища домашних животных». Нигде ничего не провисает, не появляется вдруг, не тормозит и не бубнит невнятицей. Рассказ плотный, насыщен событиями, эмоциями, мыслями и ожиданием. Удивительно, что даже томительное и тревожное ожидание может быть подано динамично, с нарастающим напряжением, а не размазано по тарелке вязкой кашицей, как, казалось бы, ему и положено. И недосказанности в тексте ровно столько, сколько необходимо, чтобы у читателя сложилось определённое суждение по поводу происходящего.

Пусть сюжет не слишком нов, но отработан он качественно и по полной, местами жёстко, даже жестоко.

Есть такое скучное казённое выражение, оборот: необходимо и достаточно (отчего-то вспоминаются воинские уставы, или что-то вроде правил техники безопасности при работе в электроустановках до 1000 в). Применительно к рассказу «Вечная мерзлота» я бы сказал: «Необходимо, но недостаточно». Всё, что необходимо для отличного рассказа ужасов, в тексте есть. О-го-го, как есть! Север, снег, вечная мерзлота, ненцы, мифология, нехорошие загадки и неясности сходу, в лоб. Сам посёлок, по сути, заброшенный, с единственным обитателем — та ещё локация... И всего этого оказалось недостаточно, чтобы оживить историю, которая очень скоро начинает походить на того самого хета: и двигается, и цель есть, и устремлённость к ней — но не живёт. Аки Голем.

Словом, потенциал у истории большой, а вот разность потенциалов между интригующей завязкой и несколько натянутым финалом (или количество работы, которую автор проделал, чтобы меня, читателя привести от начала к развязке), — явно низковата.

Словом, уровень средний, но хороший-средний. Всё ещё будет...

Добротное черное фентези. Не героическое, но, думаю, Роберт Говард остался бы доволен. Мрачных красок хватает, трупов тоже. Сюжет логичен. Чётко озвучена невесёлая мысль, что Зло можно победить лишь на время, сотворив едва ли не большее. Иное — из прекраснодушных сказок другого мира. Очень неплохо.

Мне показалось, что я читал рассказ о нашествии чудовищ на разрушенный землетрясением Ташкент. Насекомоподобных монстров, поднявшихся на поверхность через разломы в коре к человеческому Вавилону, объединившему силы, веру и чувства в стремлении — даже не восстановить, — а отстроить заново цветущий город-сад.

На самом я деле я читал историю о страхе. Уродливом выползне из потаённых глубин сознания. Он иссушает сердце и высасывает душу. Он наездник и скакун. И всегда голоден. И всеяден...

К счастью, не всесилен.

Автор не расскажет что там, за звёздным океаном, лишь задаст вопрос. Вопрос настолько древний, что кажется уже риторическим. Сама же история — и складная и внятная от начала до конца, — оставляет стойкое впечатление «ещё одного кирпича в стене». Это не плохо, наоборот — хорошо, хотя и не слишком привлекает внимание. С другой стороны, нет и ощущения напрасно потраченного времени.

Отличная история по форме, содержанию и смыслу. Мелькнуло в ней что-то от Бейтса и его мамаши, но только мелькнуло, скорее, обозначив типаж, или символ семиосферы. Рассказ -то не о них...

Превосходный, как по мне.

В интервью журналу Даркер Сергей Дёмин подметил: «В России материал для хоррора лежит под ногами». Очевидно, то же верно и для российской истории и истории вообще. Возможно, именно поэтому исторические сюжеты столь популярны у авторов хоррора, отечественных в том числе. А может, жанровые литературные произведения — суть форма переосмылсления ужасных и кровавых событий в прошлом, которые трудно объяснить и оценить в современности, опираясь только на рациональные рассуждения. Словом, это я начал читать ССК18, которую открывает рассказ Анатолия Уманского «Гран-Гиньоль». Его «Америка» в прошлогодней антологии была очень недурна: русские поселенцы и местные индейские племена во власти ужасного Вендиго. В новом рассказе иноземные кошмары в виде театра ужасов Гран-Гиньоль добрались до российской провинции. Рассказ получился хорошим, кровавым и натуралистичным, и одновременно сохраняющим русскую местечковую патриархальность, что в людях, что в укладе. Очень живо и выпукло. Занятна интерпретация образа горгульи — поневоле задумаешься, на чём основывается готическая традиция, — и в общих чертах понятно, для чего автору понадобилось тасовать 1909 г. с 1919. Только не подумайте, что ради спасения ГГ.

И всё же, и всё же...

Странно, что некоторые связи между событиями в рассказе усмотрел только представитель третьей власти. Рискнул бы предположить, что гастроль такого театра в провинциальном городке с самого начала (а уж после первого представления, тем паче) приковала бы к себе пристальное внимание финансовых, политических, религиозных и полицейских столпов местного общества. Интерес самого серьёзного и практического толка. Правда, это была бы уже другая история, размером с роман))

Всё у автора в рассказе ладно и складно, как всегда. И Старая — шикарный образ, куда там Инквизитору Образцова. И попенять бы автору за слишком прозрачные намёки кто есть ху, едва ли не в самом начале, да рука не поднимается. А по здравому размышлению, так и вообще — какая разница? Не детектив перед нами. Ну, подозревал бы ГГ Агату в м-м-м лукавстве, что не вызвался бы? Куда там! Словом, хоть и не совсем привычный в моём восприятии творчества Олега рассказ, но всё в нём правильно, как мне кажется.

В свое время очень понравился образ созданный Бренданом Глисоном в «Царстве небесном». Только всегда казалось, что его примечательный персонаж получил слишком мало экранного времени и не смог развернуться во всей, что называется, «красе». Что-ж, рассказ Владимира Кузнецова с лихвой утолил моё любопытство и интерес. Жестоко, мрачно и обречённо, но очень хорошо!

Определённо самый сильный рассказ в сборнике. Михаилу поклон, однозначо. За творчеством автора слежу — он хорош, — но «Руки моей матери» — это нечто. Всегда ставил себе задачей показать сверхъестественный, лавкрафтианский ужас через призму отечественной (российской, если угодно) действительности. Не утверждаю, что автор такую задачу решал в рассказе, но получилось именно так, как я ожидал с первых строк. Рассказ хорош идеей, множеством авторских находок и воплощением. Браво!

Хорошая инкарнация Медведя-Липовая нога. Правда, мотивы страшной сказки звучат в рассказе много сильней, чем ожидаешь на первых порах, и особенно к финалу. Ну, и как-то,

Отличное начало сборника. Читателю, который привык неспешно втягиваться в книгу, придётся пережить несколько неприятных минут, «восстанавливая дыхание». Очень хороший текст, объёмный и выпуклый. Идеальный баланс между формой и содержанием, жутким, как всякое недоброе колдовство, расплата за которое всегда больше, чем цель.

Стало доброй традицией ожидать в начале года встречи с очередной антологией Самая Страшная Книга. Ожидать, предвкушая удовольствие от чтения, холодка у позвоночника, легкого покалывания в немеющих пальцах, напряжённого внимания и стремительного «ух-х-х-х!», когда случайные посторонние звуки, кажется, обрывают сердце в звенящую чернотой бездонную пустоту.

Отрадно, что концепция составления сборника, что некогда казалась весьма спорной, на деле доказала редкостную жизнеспособность в самых лучших смыслах этого слова, а труд, самоотдача, безграничная любовь к жанру участников таргет-группы, непохожесть их литературных и жанровых пристрастий, дают возможность нам, читателям, окунуться в калейдоскоп ужасов, созданных фантазией авторов как начинающих, так и весьма опытных в путешествиях по бесконечным полям страха.

Теперь, по прошествии времени, мысль о том, что именно система отбора текстов, не в последнюю очередь служит залогом того, что очередная книга априори станет как минимум не хуже предыдущей, не кажется такой уж крамольной.

Как уже случалось и раньше, некоторые авторы отметились в сборнике дважды. Николай Иванов открывает «третий сезон» Самой Страшной книги рассказом «Длака» — тяжёлой и давящей историей, в которой мир старых языческих богов соседствует с современностью, вынуждая людей принимать не самые простые, жестокие, но, увы, необходимые решения. Завершающий сборник рассказ «Одеяло», выписанный не менее умело тем же автором, но с куда большей долей причудливой фантазии, накрывает читателя последней страницей, словно тем самым колючим и жёстким одеялом, оставляя его (читателя) в душной темноте, наедине со всеми кошмарами, что уместились между первой и последней историями в сборнике, вопреки спасительной парадигме «Призрака 5» от Роберта Шекли.

«Багровая луна» Максима Кабира – достаточно традиционный для жанра, но слабоватый для автора хоррор, в котором игры с читательским вниманием заканчиваются появлением антагониста на свет, словно краплёного туза из рукава неумелого шулера. Зато «Африкан» — безусловный шедевр, в котором автору хватило и мастерства, и чувства меры, чтобы на фоне Ленинградской блокады, создать совершенно свою, вгрызающуюся в мозг историю. Словом, очень хорошо!

Дмитрий Костюкевич «В иллюминаторе» почти «задушит» читателя объятьями космического одиночества, холода и спорами неведомой жизни, а в «Фиалке», в соавторстве с Андреем Анисовым расскажет историю в духе «Идентификации Борна», но куда более жестокую и кровавую, иссечённую цитатами, словно отточенными лезвиями.

Алексей Провоторов представлен в сборнике двумя совершенно восхитительными в своей кошмарности рассказами: «Мужики» и «Веерные отключения». И если в первом, помимо отличной истории, есть отсылки к голодомору 20-х, 30-х годов, за которые разум цепляется, как за спасительную соломинку в попытках оценить происходящее, то вторая – поэзия чистого ужаса, хотя на этот счёт могут возникнуть и некоторые сомнения.

Александр Подольский традиционно хорош. «Ненужные» для знатоков отечественного хоррора, возможно, уже утратили прелесть новизны (хотя, по-прежнему вызывают сильные впечатления), но «Демьяновы фильмы» … О! Эти «Демьяновы фильмы»! Читать! Читать! Непременно читать! Слова тут не к месту, как титры в экшн-видеоряде. Отлично!

И наконец, дубль от Майка Гелприна (вновь соавторство с Юлией Черных в «Восьмой свадьбе»). При очевидном мастерстве автора/авторов, умелом обращении с материалом в создании увлекательных и динамичных историй и «Восьмой свадьбе» и в «Переполнившейся чаше» фантдопущение, кажется, доминирует над всем прочим и, прежде всего, над ужасом. Впрочем, на традиционные для отечества архетипы, оба рассказа ложатся безупречно. Особенно последний.

А дальше…

А дальше звучат соло. Одинокие голоса, знакомые и незнакомые, но не менее сильные, искусные в той или иной степени, но звучные и запоминающиеся.

Александр Матюхин и Дмитрий Лазарев поведают нам истории, в которых — как любит говорить Великий и Ужасный, — действие происходит,… потому что происходит.

Михаил Павлов и Евгений Абрамович завлекут читателя сюжетами в духе «Похитителей тел» Финнея, но отнюдь не вторичные, как мне показалось. Впрочем, «Один из нас», пожалуй, нуждается в некоторой шлифовке.

Владимир Кузнецов (традиционно!), Анна Железникова, Наталья Алферова, Илья Объедков, Ярослав Землянухин погружают нас в «исторический хоррор» во времени и пространстве, от Восточной Европы до Дальнего Востока. В этой группе рассказов не всё проходит на ура, но в целом – хорошо.

Дальше точечно, капельно, остро…

Дмитрий Витер, «Ночной пловец» — прекрасный рассказ, в котором нет ничего лишнего. История, в которой мотивы Глубоководных перекликаются сюжетами Вторжения.

Елена Щетинина, «Закон скриммера» — возможно, кому-то история покажется предсказуемой, а то и пресноватой, но у автора достало храбрости ограничить себя жёсткими рамками и в замкнутом пространстве не больше обыкновенного лифта дать серьёзный бой читательским ожиданиям.

Виктория Колыхалова «Ведьмин Ключ». Рассказ кажется раздробленным на множество искрящихся осколков-капель, но автор мастерски собирает мини-истории в крепнущий поток, и приводит читателя к источнику, роднику чистого визионерского ужаса. Преследующий, я бы сказал, финальный образ.

И над всем этим разноголосым хором — «Гарь», Дмитрия Тихонова. Рассказ, намеренно вырванный волею вашего покорного слуги из условной группы «исторических хорроров», но не сделать этого было невозможно. Такого рода противостояние я ожидал увидеть в «Молоте ведьм» Константина Образцова, но нашел в блестящем — и по форме, и по сути, — рассказе Дмитрия. Браво!

Итог: девятка с жирным плюсом.

Сольные сборники рассказов в жанре мистики и ужасов от современных российских авторов — явление всё ещё достаточно редкое. Тем более отрадно, что в это смутное время всеобщих ожиданий явления венценосных особ темного литературного небосклона, застрявшего в кронах родных осин, искусники короткой формы владеют умами издателей не более, чем искусницы. Правда, злые языки давно твердят, что и в этой области «балета» танцоры заметно отстают от танцовщиц, но, как говорил незабвенный Полиграф Полиграфович, нам на это нечего смотреть.

Засим и начнём. Благословясь.

Авторский сборник Дарьи Бобылёвой открывает история о том, кто водится в метро. Добраться до этого персонажа читателю будет трудновато, потому как автор долго и увлекательно фокусирует читательское внимание на главной героине, чьи способности имеют неявное происхождение: не то от чёрта, не то от Бога. О чём и оставляет читателя размышлять, поставив в рассказе точку.

(Заметки на полях. В порядке общего брюзжания стоит сказать, что финалы и ритмика текста примерно в половине рассказов некрасиво прихрамывают. Это особенно заметно на фоне мастерских портретных зарисовок, в которых нет ничего лишнего; хорошей образности; и плавности, даже какой-то неразрывности, языка. То есть, в пяти случаях из десяти, возникает желание, чтобы сладкоголосое журчание авторской речи уже к чему-нибудь да привело, а ещё в пяти — недоумение, когда вполне себе увлекательная и живая история вдруг заканчивается сказочно-былинным наговором: «И с тех пор, там не жили, ни долго, ни счастливо».)

Собственно «Забытый человек» — очень хорош. Помимо персонажей, в рассказе живёт и старый Петербург. Не такой мрачный и кровавый, как любимый город Образцова и Щёголева, но не менее сильный своей тёмной стороной.

Убаюканный некоторой «мягкотелостью» мистики автора, вместе с группой непоседливых современных школьников, читатель оказывается в нехорошем «Петрушкином логе», рассказе, который можно назвать «страшилкой по-женски» с очень большой натяжкой, да и мистическим назвать трудно. Очень интересна идея ужасного, его источник.

После такой встряски следующие «Крики внизу» и «Бабайка» кажутся довольно безобидными, хотя и не менее интересными. «Отдых» и «Ночной взгляд» вновь напоминают читателю, что автор не прочь обмакнуть коготки в кровь своих персонажей, либо обойтись без оной, задушив (не до смерти, товарищи, не до смерти!) обитателей целого садового сообщества в «Розарии», либо всецело захватить идеей «Благоустройства города». А у тех, кто выживет после всех этих перипетий, появится необычный «Четвероногий друг». Очень интересна и авторская интерпретация довольно известной «пионерской страшилки» в «Бусах», а «Сынок» напомнит знатокам отечественной мистики и ужасов нечто болезненное, связанное с кошками, хотя и не столь зловещее.

И напоследок, особняком. «Белое, длинное» и «Место жительства», где-то очень рядом с хутором близ Диканьки. «Ах, что за прелесть эти сказки!» Правда, правда, но...

Оставим же восторги. Последняя страничка перевёрнута. Суровый критик просыпается и поднимает веки... Тьфу! Призывает здравый смысл для вынесения вердикта. А он таков.

Определённо, «Забытый человек», Дарьи Бобылёвой — книга, достойная внимания поклонников мистики и ужасов.

P. S.

К сожалению (или, как раз, к счастью), автор щедро сдабривает свои тексты юмором, иронией (иногда — не очень добрыми), словно, подобно Диогену с фонарём, тщетно ищет в своих персонажах того самого забытого Человека, а не находя его, торопится посмеяться.

Не принадлежу к числу читателей, которых утомили модные темы в жанре. Взрослому человеку трудно припомнить свои детские впечатления. Ещё труднее о них рассказать так, чтобы другие люди ощутили, прониклись и припомнили свои. В данном случае у автора получилось очень хорошо. Это главное, имхо.

Хороший рассказ. В «Зомби в СССР» был одним из лучших, если не лучшим, в ССК же несколько теряет баллы. Не в качестве, в восприятии на фоне.

Классный рассказ, жуткий посыл, отвратительный в своей сакральной реальности. Браво!

Говорят: «Бойтесь своих желаний, они могут исполниться».

Об этом стоило подумать и молодым людям, собравшимся на традиционные пятничные посиделки компанией давних, добрых — и не очень, — знакомых. Их дружба уже подустала. К ночи на Хэллоуин каждый уже не раз и не два задумывался о том, что же их связывает. Зачем они собираются каждую пятницу: выпивать, говорит ни о чём, выслушивать одни и те же истории и шутки. Мальчики и девочки, «альфы» и «гаммы» большой жизни и их крохотной социальной группки. Увлечённые и влекомые...

Внезапное предложение сыграть в прятки с призраком, который, в случае проигрыша, исполняет желания, встречается если не с энтузиазмом, то с изрядной долей оживления, как ветер перемен.

Правила игры найдены в интернете: «О’кей, Гугл...» Реквизит простой, незатейливый. И вот, постаревшие дети разбегаются по коммунальной квартире в поисках укромного местечка, в котором можно спрятаться не только от призрака, других игроков, но и от себя...

Очень хороший сборник с новым романом Алексея Шолохова, рассказами Сергея Дёмина и Михаила Киосы. У Шолохова динамичный и увлекательный сюжет, сбалансированное повествование, множество страшных цепляющих сцен и полное отсутствие чернухи. Прекрасный хоррор о призраках. Вторым (а не то и первым) планом проходит история о дружбе и недружбе современных молодых людей, которая очень органично вписана в основную фабулу. Словом, книга весьма удачная и по качеству где-то очень недалеко от «Взгляда висельника».

Хорошие рассказы у Дёмина и Киосы. На фоне отличного впечатления от романа Шолохова отнюдь не теряются.

Хороший рассказ, в котором даже по-стариковски грубоватая и затейливая образность, как лыко в строку. На редкость удачный монстр, годный сам по себе, без лишних пояснений, которые только испортили бы впечатление, как портит его совершенно ненужный визит в деревню Сявиного внука со-товарищи после того как...

Вот тут и надо было заканчивать эту замечательную историю. Замечательную по большей части тем, что грустная житейская правда вытягивает и делает реальностью фантастический ужас. Так мне думается. И всё же рассказ хорош.

Гладко, складно, профессионально, увлекательно и проходяще. «Ещё один кирпич в стене...» Впрочем, из тех, что не подкачает. Царапнуло единожды: со шпангоутами автор явно не разобрался, хотя, для человека несведущего, они ничем не отличаются от стрингеров — левых и правых))

Отличный рассказ. Автор как всегда недурно справляется и с задачей, и с текстом и с историей. Хороший баланс между ироничностью и всем остальным...

Пужательной части мне тоже хватило. Страх перед разрытой могилой — одно из самых сильных впечатлений раннего детства. Словом, отлично!

Хороший и сложный рассказ, который оставил не менее сложное впечатление: а не многовато ли сложностей чтобы озвучить достаточно банальную мысль/вопрос/идею?

Вроде, всё понятно. Про вторичность без потери качества и удачный перенос классического сюжета на язык родных осин. Это всё замечательно. Замечу, однако, что далеко не все «повороты не туда» начинаются с грызни главных героев: «ЭМ и ЖО». Стоило ли так уж однозначно?

Образ, видение поля боя после того как — один из самых сильных, волнующих и печальных. «О поле, поле! Кто тебя усеял мёртвыми костями!» Нет, правда, всегда удивляло и волновало, когда читал или видел в кино, как после брани, уцелевшие разыскивают среди груд тел раненых, мертвых... Не оставить на поругание. Зверю ли, птице... ещё кому. Автор столкнул языческое с христианским — это факт. Мотив знакомый, но реализация работает всегда, тем более, отличная. И логичная. Вообще, не первый рассказ Дмитрия, сделанный в «исторических» декорациях и так же хорош. Ха! Что меня вышибло, так это «Ша!» Пёс его знает, может, к одесским шалманам, кичманам и дворикам это междометие приплыло из оттуда, но сейчас звучит не комильфо... Ну, это в порядке брюзжания)

А вот здесь мне легло, что называется, в цвет. Всё. Возможно, оттого, что и сам я из лесу вышел. Пусть не северного, западно-сибирского, но мне в рассказе знакомо многое. И зримо, и чувственно. Может, отдалённая историческая перспектива малость и искажена, но за это как-то не успеваешь уцепиться — повествование тянет дальше. Хороший рассказ. Определённо хороший.

Хорошая история, законченная и внятная, но мне хватило. Вязкости, в хорошем смысле, интриги и, в конечном итоге, ужаса. Быстротечно, раскадровано и предсказуемо. Признаться, не мог отделаться от ощущения, что перечитываю вариацию «За миллиард лет до конца света». Странная ассоциация, но так.

Символично, что лучшую (пока что по слухам, бо не дочитана) антологию отечественного хоррора открывает рассказ-победитель первого конкурса ЛОТ «Тьма», специально для конкурса же и написанный аж в 2006 году. «Сказочка по мотивам страшных снов немецкой литературы» только на первый взгляд сказочна, стилистически витиевата и легковесна. В отличие от большинства немецких (да и европейских) сказок в финале «Никогда» добро отнюдь не «насилует зло», грубо и беспощадно, по одной простой причине: никакого «добра» в рассказе не присутствует. Приглядитесь. «Никогда» человеку не дотянуться до солнца. Жадность и зависть; расчётливость и иррациональность; болезненное себялюбие и бескорыстие за чужой счёт; пагубные страсти, банальная человеческая слабость и рубашка, намертво приросшая к телу; злоба и ненависть — вот почва, на которой произрастает чудесный сад цветов старого садовника. А в самом укромном уголке этого сада прижился самый-самый цветок зла. Едва ли не бодлеровский...

В тай-цзи есть такое понятие «кань-цуи», что, если я ничего не путаю, означает «металл, обернутый в вату». Ну, приблизительно. Я весьма далёк от того, чтобы судить прозу по гендерному принципу, но всё же очень ценю в ужасах, когда внешне мягкое, округлое, плавное и податливое — пробивает, словно пуля. Внешнее встречается довольно часто (я сейчас вывожу за скобки всякие соображения вроде увлекательности, «живых» персонажей и прочие правила написания рассказов/повестей/романов), а вот внутреннее — куда реже. В данном случае, у автора всё получилось. На все сто. С «Принцессой..» в этом смысле похуже, кмк, оттого и оценка моя ниже. В любом случае, большое спасибо Александре за рассказы. Они не только украсили антологию, но и подтвердили кое-какие наблюдения.)

Чем мне, среди прочего, нравится творчество Женевского — его ужасы не похожи на представления большинства читателей (включая меня) об этих самых ужасах. Может, это и не лучший рассказ автора, но мне кажется, что в нём всё на месте. И он определённо хорош.

Лет семь-восемь тому, когда я точил прозаические зубы на самиздате Мошкова, попалась мне на глаза миниатюрка про Деда Мороза. Автора я не помню (кажется, у него был латинский никнейм), но рассказ здорово зацепил. Идёт, мол, дедушка по снежной тундре, несёт мешок с подарками. В мешке обрез для Ванечки, чтобы стрелил там кого-то по пьяни; доза для Манечки, чтобы сами знаете чего, ну и так далее. Так сказать, адекватный ответ на новогодние запросы престарелых детишек. Красочно всё было изложено, сильно, зло и коротко. Вспомнил о ней потому, что «Мешок без подарков» подарил тоже самое, ломающее привычный стереотип ощущение, но много сильнее, и начисто лишенное китча. Нет, о том, что в представлениях наших языческих предков известный дедуля был не так чтобы и добрым, я знал. Но автор вновь подловил меня и попросту сковал холодом. Жутко.

Признаться, очень ждал, когда оттенки этого яркого, сочного, цветного рассказа сгустятся до тональностей «Песни Кали» Симмонса. И хотя финальное преображение весёлым не назовёшь, но мне-таки не хватило мрачных красок. Отсюда и оценка. Обманул автор мои ожидания).

Хорошая получилась книжка. Отдельного внимания заслуживает вступление «Хранители дорог». Вышло что-то вроде «Книг крови» Баркера, по моему субъективному впечатлению. Во всяком случае, ничуть не хуже: задаёт настроение, подогревает ожидания. С рассказами ранее знаком не был, за одним-двумя исключениями, читалось с неослабевающим интересом, трудно было отложить книгу в сторону, но всё равно делал это, дабы не наслаивались впечатления. Отменно порадовали Александр Подольский, Олег Кожин, Максим Кабир. Приглянулась «Вечная мерзлота» Александры Давыдовой, очень хороший рассказ, да и проза отменная. Алексей Шолохов и Мария Артемьева, оба замечательные рассказчики, пополнили сборник прекрасными историями. Впрочем, профессионализм этих авторов для меня вполне очевиден. Понравилась работа Влада Женевского, причём я осознал вполне буднично: мне всё равно, что напишет Влад, это стоит прочесть, обязательно. Рассказ Михаила Парфёнова как раз из тех, с которыми я был знаком раньше. По сути, моё впечатление от него не изменилось — хорошая работа и ценного в ней немного больше, чем может показаться на первый взгляд. Хороши «Поворот налево» и «Собачка». К слову, скучных или неинтересных текстов в сборнике нет. Посему оценил его на твёрдую восьмёрку. Плюс бал за тематику. Вот, коротко, если. Что захотелось сказать в первую очередь. Какие-то более сложные впечатления буду излагать в комментариях к самим рассказам. Расставаться с ними пока не хочется.

По правде говоря, «иллюминатор» в субмарине 60-х — непростителен автору. Никакими отсылками к «Храму» Лавкрафта. Чушь это, и всё остальное воспринимается тако же. Врочек в «Высоком прыжке» избегнул этих сомнительных намеков.

Отличный рассказ, много лучше того же заглавного «Пазла» и другой, несравнивнимый с ним для меня, но пожиже, чем рассказ того же автора из сборника «Зомби в СССР». Сложная оценка, правда?

Вах! Не верю в сатанинские культы на нашей почве ни на грош. В пьяную и укуренную сволочь, которая собиралась зарезать на кладбище чёрную курицу, а после поехать на митинг в поддержу Навального — верю. Верю, что эта «сволочь» запросто могла зарезать и человека, что вероятнее. А вот в «шатуна» — дьявола, который давно убедил всех, что его не существует — верю безоговорочно.

Знаю о навязчивых идеях, верю в сознание определяющее материальность, но не очень поверил в сюжет. Рассказ понравился. Странно.