На мой взгляд, больше всего этот рассказ подходит тем, кому интересно не только творчество Лавкрафта, но и его биография. Один из героев списан с него практически полностью, за исключением некоторых деталей, являющихся противоположностью настоящим (он ненавидит кошек, не любит мороженое, но обожает морепродукты, был воспитан бабушкой, а не дедушкой, и т. д.) Основным достоинством «Безумия из космоса» можно назвать очень неплохую стилизацию, и даже недостатки рассказа вроде затянутости или неестественной речи персонажей вполне типичны для ГФЛ и вполне могут быть допущены намеренно. Единственным настоящим минусом является разочаровывающая концовка – такой постмодернизм, что уже ближе к плагиату.

Действительно, влияние Энн Райс заметно. Я бы сказала, его трудно не заметить — свойственные её книгам мотивы здесь представленны в десятикратном размере, так что кажутся доведёнными до абсурда. Любовь между вампиром и человеком — как насчёт любви между вампиром и тремя людьми сразу? Проявления разнообразной «нетрадиционной» сексуальности — помимо вышеуказанного у нас есть связь отца и сына с одной и той же женщиной, ну и гомосексуальные мотивы, разумеется. Бессмертные, уставшие от своего бессмертия — тут этого предостаточно, с унылым проговариванием открытым текстом. Восхищение красотой и холодностью вампиров, красотой и аппетитностью жертвы — в этом трудно превзойти Райс, но Уоррингтон явно старалась. В общем, вторичность бросается в глаза, но благодаря всеобщей преувеличенности рассказ по крайней мере забавный — не знаю уж, было ли это целью писательницы или нет.

Рассказ несколько выше уровня многочисленных эстетских историй про кровь и страсть, несмотря на то, что к теме Великой французской революции в вампирском жанре уже обращались неоднократно, да и образ кровососа-аристократа успел надоесть. Впрочем, здесь этот изысканный, но потрёпанный персонаж с пудрой поверх грязной кожи смотрится достаточно уместно. Очевидный символизм позабавил – ох уж это развращённое дворянство, отжившее, но по прежнему готовое вцепиться в горло молодой прогрессивной буржуазии! Довольно интересна история главного героя, всю жизнь стремившегося доказать себе, что он свободный человек, и в конце концов потерпевшего поражение. Сюжет довольно бессвязен, до того, что становится трудно понять с первого раза, что вообще происходит, но я не могу назвать это однозначным недостатком — такой сюжет неплохо вписывается в гипнотическую атмосферу рассказа. А вот диалоги весьма несовершенны, слишком искусственны и пафосны даже для такой истории. Кроме того, гомоэротические сцены, конечно, были горячие, но какой практической цели они служили здесь? На мой взгляд, внесение сексуального элемента в данную ситуацию подчинения воли смотрится банально и лишь обедняет её. Хотя мне нравится рассказ, должна признать, что он удачен главным образом благодаря своему эмоциональному воздействию, в то время как встречающиеся идеи не раскрыты должным образом.

Весьма банальный рассказ, в котором знакомые с творчеством писательницы не найдут ничего нового для себя. Псевдоисторичность, обилие красивостей, вампиры — прекрасные неземные создания — всё это уже было много раз в книгах и фильмах на вампирскую тематику, причём не в лучших из них. Если прибавить к этому свойственные Райс чрезмерную эмоциональность литературного языка и явное любование собственными персонажами (которые, по крайней мере в этом рассказе, не особо интересны), мы получим более чем неудобочитаемую вещь. Скучно и примитивно, несмотря на претензии на изысканность.

Простая история о несчастной леди, благородном джентльмене и ужасном демоне. В рассказе практически нет предложений, не имеющих отношения к довольно предсказуемому сюжету, что создаёт впечатление огромной скорости. Хотя такая скорость кажется мало уместной в старинном английском рассказе о призраках, благодаря антуражу, персонажам и сюжетные ходам, многократно виденным в подобной литературе, он производит впечатление образчика из палаты мер и весов. Типичный старый посредственный рассказ, который, однако, может показаться довольно забавным из-за чрезмерной банальности и скорости развития сюжета. Не абсолютное «Так плохо, что даже хорошо», но предрасположенность к этому есть.

Со всей определённостью можно заявить, что нынешнее состояние вампирской темы сложно назвать простым. С одной стороны, эта тема сейчас весьма популярна (пусть и многие причины этой популярности имеют мало отношения к вампирам), с другой, эта когда-то весьма яркая тема оказалась ныне размытой до практически полного растворения – причём этому способствуют как выход вампирской тематики далеко за пределы хоррор-жанра, так и сильнейшее расширение самого понятия «вампир». Последнее можно объяснить желанием авторов найти нечто новое в весьма старой и затёртой теме, что, несомненно, является весьма благим и способствовавшим появлению множества талантливых вещей намерением, однако благодаря этому сейчас для определения вампира непреложным осталось лишь слово «высасывать» — не обязательно кровь, не обязательно из живого существа, да и самому вампиру иметь человекообразный облик уже не обязательно. В данной ситуации нелишним будет вспомнить классические вампирские истории и более традиционные образы кровососов, практически забытые, смытые потоком любовных романов с притянутой за уши вампирской темой и литературных экспериментов с ней же.

То, что изданная в этом году на русском антология Отто Пенцлера «Вампирские архивы» как нельзя подойдёт для этих целей, можно понять, даже ещё не открывая её. Два толстых тома в обложках, стилизованных под средневековые фолианты, выгодно отличаются внешне от немалой части современных изданий книг о вампирах. Предисловия просто замечательны, как для создания нужного настроения, так и сами по себе — особенно вдумчивое рассуждение Ньюмана об образе вампира и краткое, живое, переплетённое с личными воспоминаниями вступление Геймана. Даже краткие биографические справки, обычные для антологий, здесь не выглядят простой данностью благодаря необычности личностей некоторых авторов – чего стоят только эмансипированная женщина, бывшая противницей феминистского движения, или аристократ, стремившийся прожить жизнь согласно декадентским идеалам, или ценитель цыганской культуры, любивший выдавать себя за цыгана…

Непосредственно состав тоже заслуживает похвал, что неудивительно — все рассказы уже появлялись в других антологиях, то есть, в сущности, представляет из себя наиболее понравившееся одному человеку из наиболее понравившегося другим — под «понравившимся» я подразумеваю не только произведшее наилучшее впечатление, но и просто показавшееся наиболее уместным в составляемой книге. Несмотря на присутствие небольшого количества нетипичных вещей, большинство рассказов отличаются более традиционным подходом к теме. Наличие рассказов, написанных ещё в девятнадцатом веке, несомненно, способно оставить весьма благородное впечатление (особенно у тех читателей, в чьём представлении вампиры больше ассоциируются с прошлым, чем с настоящим). Радует тот факт, что автор включил рассказы как признанных классиков, так и интересных, но уже подзабытых писателей.

Однако не всё так чудесно, как может показаться. Как раз отличительная особенность антологии – традиционность большой части включённых в неё вещей – делает её довольно однообразной. Качество тоже не сильно различается — откровенного хлама мало, как и действительно цепляющих вещей. Правда, на впечатление читателя может повлиять тот факт, что наиболее известные и современные рассказы были ранее изданы на русском языке – в частности, в двух вампирских антологиях Джонса и в издании девяностых годов «Они появляются только ночью» и могут оказаться уже знакомыми ему. Второе, что несколько удивляет – некая неясность принципов, по которым составлялись разделы.

Наиболее яркими можно назвать вещи из двух последних разделов обоих томов. «Серых», средних во всём произведений там сравнительно мало. Весьма удачны те рассказы, в которых присутствует юмор – ироничная история Блоха о перестаравшемся актёре, чёрно-юморная вещь Четвинд-Хейса в духе «Семейки Аддамс», образец краткого, близкого к анекдоту рассказа Фредерика Брауна и совершенно безумное прочтение безусловно самой страшной и трагичной части «Алисы в стране чудес» (да-да, я про устриц) от Гахана Уилсона. Среди других удачных вещей в разделах можно выделить рассказ Гарднера и Дозуа, изображающий вампира, производящего впечатление существа куда более живого, чем многие окружающие его люди (что неудивительно, если вспомнить, где происходит дело), болезненно печальную и безжалостно моральную историю Харлана Эллисона и особенно извращённую «Особенную» Лаймона, невероятным образом сочетающую в себе садизм по отношению к женщине с уважением к ней. «Утеха падали»

Симмонсе, предшественник одноимённого романа, первоначально привлекает своей аристократичной размеренностью, но начинает отталкивать по мере мало сочетающегося с первоначальным настроением превращения в нечто близкое к боевику. Наименее удачным показался рассказ Матесона, мутный, скомканный и начисто лишённый блеска и чёткости лучших рассказов писателя.

Среди запоминающихся вещей из других разделов (если не считать тех, что давно известны и безусловно хороши) в первом томе можно выделить артистически-изнеженную итальянскую историю Энн Кроуфорд, вызывающий искреннее сопереживание психологичный реализм Элизы Линтон, странный, но сильный рассказ Бирса и осенне-печальную постапокалиптическую миниатюру Бомонта, во втором – «Миссис Эмворт» Бенсона, любопытную вариацию на старую тему «волк в овечьей шкуре»; лиричную и до самого конца не производящую впечатление чего-то зловещего зарисовку Яна Неруды (кстати, включение неанглоязычных авторов могло бы стать несомненным плюсом книги, если бы их рассказов там было бы побольше) и изображающий весьма оригинального вампира рассказ Блэквуда, производящий впечатление солнечного удара. Также близок к изменённому состоянию сознания «Мужчины и женщины Ривендейла» Стивена Резника Тема, где тема болезни весьма удачно сочетается с присущей его творчеству болезненной и вязкой атмосферой. Оба рассказа Танит Ли весьма изысканны и красивы. Правда, её «Некусайка» может отпугнуть некоторых затрёпанным и опошленным сюжетом о любви человека и вампира, но благодаря её стилю, способному по-настоящему загипнотизировать и околдовать, рассказ сам по себе начинает напоминать вампира. Также благодаря стилю в соединении с мастерским изображением другого мира впечатляют оба произведения Эштона-Смита.

В принципе, антология оказалась примерно такой же, какой её и можно представить изначально: классической, традиционной, немного даже устаревшей, но отмеченной высоким качеством и практически лишённой как проходных вещей, так и ослепительно ярких. Впечатление довольно положительное, но несколько «приглушённое». Она отличается большим количеством традиционных вещей, но при этом наиболее примечательны из них те, что далеки от традиции. Она идеально подходит для того, чтобы ознакомиться с основами вампирского жанра, отдохнуть от многочисленных экспериментов… и вновь начать искать нечто более оригинальное.

Книги ужасов, изданные в девяностых, напоминают мне одного из классических персонажей хоррора: злобного клоуна. Внешне аляповатые и нелепые — обложки в нарочито-пугающем стиле, множество опечаток, не очень удачно выполненные переводы — и ужас, порой сильнейший, скрывающийся внутри. «Дом ужасов», одна из первых российских хоррор-антологий, идеально подходит под это сравнение.

Сейчас, особенно после знакомства с другими образцами жанра, «Дом ужасов» может даже разочаровать. Всемирно известных мастеров хоррора здесь не так уж и много, да и рассказы гораздо более просты и даже примитивны, чем те, что публикуются сейчас. В основном в них нет глубины, психологизма, неожиданности... однако, тем не менее, они впечатляют. Они непривычно жестоки, шокирующи и по-настоящему страшны (чего, к слову сказать, часто не хватает рассказам из современных антологий). Иногда именно такая прямолинейная жестокость пугает и очаровывает и людей с совершенно иными вкусами. Вот и меня она очаровала не некоторое время — впрочем, не очень надолго: такие вещи быстро приедаются. Тем не менее, впечатление книга производит приятное даже сейчас, и можно только представлять, как она действовала на читателей девяностых, ещё не знакомых ни с хоррор-антологиями, ни с жанром вообще.

Большинство рассказов Льюиса по размеру не превышают двух-трёх страниц — особенность, которую я в целом приветствую у писателей. Однако пока что ни один из прочитанных мною его рассказов не тронул и не понравился мне. В отличие от других авторов, в чьём творчестве микрорассказы занимают немало места (например, Фредерика Брауна) Льюис пока что не выказывал способности сказать много на нескольких странницах, хотя явно пытался это сделать. Данный рассказ, к сожалению, не изменил моего мнения о его творчестве. Он странен, однако его странность не привлекает — тот случай, когда психоделика явно ни к чему. В нём встречаются абзацы, без которых вполне можно было бы обойтись, что для рассказа такого размера практически непростительно. Тему нельзя назвать оригинальной, как и её раскрытие. Плюс ко всему эту историю трудно причислить к жанру «хоррор», однако подобное вообще не редко для антологий Джонса и, в принципе, не вызывает нареканий, если рассказ интересен. К сожалению, это не тот случай.

Впрочем, не всё так плохо. Рассказ немного спасает некоторая красота и поэтичность, присущая ему. Также, основываясь на вышесказанном, его небольшой объём можно также причислить к достоинствам. К сожалению, этих достоинств слишком мало для того, чтобы высоко оценить его.

Нередко произведения большого объёма, включённые в антологии, по прочтении оставляют только чувство досады по поводу потерянного времени и зря потраченного места в книге. К счастью, «Где-то там» к таким произведениям не относится. Я рада, что Блэтти не оправдал надежд Кинга, высказанных последним в «Пляске смерти», и не замолчал навсегда после выхода «Экзорциста» — иначе мы не прочитали бы эту повесть, совершенно справедливо названную выше «очень приятной».

Конечно, человеку, хорошо знакомому с литературой и фильмами о призраках, книга вряд ли покажется оригинальной, но это можно отнести к её достоинствам — автор настолько умело использует знакомые всем приёмы, что даже то, что могло бы показаться шаблонным, смотрится вполне уместно. Обилие диалогов и манера героев больше раскрываться через разговоры, чем через мысли, вызывает ассоциации с театральной пьесой, а атмосфера отличается своеобразной смесью тревожности и уютности, свойственной историям о домах с привидениями. Персонажи интересны и вызывают симпатию, что вообще можно встретить крайне редко. И, конечно, отдельное спасибо автору стоит сказать за способность сочетать несочетаемое, в конце своей повести крайне удачно соединив

Надо сказать, в начале роман кажется нудноватым, однако бросать его по этой причине не стоит — по мере развития действия он становится интереснее и начинает читаться быстрее. Особой глубины здесь, конечно, нет, да и стиль автора прост как три рубля, что, впрочем, не делает книгу менее увлекательной.

То, что люди ради денег могут пойти на очень многое, мало для кого является секретом. Более того, они могут по собственному желанию зайти куда дальше главной героини. И, разумеется, после подобного человеку не остаться прежним. Роман интересен не этим. Интересна неоднозначность произошедшей с героиней метаморфозы. Она определённо ожесточилась, стала в некотором роде аморальнее, злее — и в то же время стала более сильной, более уверенной в себе. Эта новая Джейн вряд ли позволила бы обращаться с собой так, как это делал её предыдущий бойфренд. Надо сказать, Лаймон удивил меня этим странным сочетанием практически феминистских взглядов с многочисленными отдающими садизмом описаниями издевательств над женщинами. Похожее встречалось мне и в его рассказах, но в романе «Во тьме» это выступает особенно ярко.

Что не понравилось — слишком много «воды». Когда в книге с десяток подробно описанных эпизодов принятия ванны, подбора подходящей одежды, отхода ко сну и т. п, да ещё эти эпизоды сдобрены отличающимися таким же разнообразием высокодуховными мыслями героини, у читателя не может не возникнуть чувства «бега по кругу». Однако подобная тягомотина ещё больше усиливает ожидание следующего письма от незнакомца, следующего задания... Кстати говоря, связанные с этим сцены действительно великолепны. Если в начале, особенно будучи наслышанным о жестокости книг Лаймона, можно даже испытать некоторое разочарование от простоты и безопасности заданий, то ближе к концу начинаешь ловить себя на мысли, что это уже слишком.

Кстати, о жестокости. Её тут действительно гораздо меньше ожидаемого, хотя пара шокирующих моментов всё-таки есть. Хотя, скорее всего, это так только на взгляд подготовленного читателя, а человеку, не имеющему представления о сюжете книги и её авторе, она может показаться по-настоящему жуткой и кровавой. Увы, мне она такой не показалась. Но это не значит, что любителям жанра нечего здесь ловить. Если я, предпочитая вещи совершенно непохожие на роман Лаймона, всё же не считаю, что при его прочтении время было потрачено впустую, другие, думаю, также не пожалеют об этом.

Сие творение просто «сделало мой день». Сейчас трудновато встретить «развесистую клюкву», написанную на полном серьёзе — обычно это явный стёб наподобие рассказа Ньюмана из антологии «999». И даже при встрече с таким уникальным экспонатом я долго не хотела верить своим глазам, пытаясь найти здесь хоть малейшее проявление иронии, хотя бы намёк на пародийность. Пару раз казалось, что мне это удалось: реакцию героини на имя казака или постоянное распивание водки большинством персонажей всё-таки сложно принять всерьёз. Однако, увы, впечатления пародии рассказ совершенно не производит. Если даже автор и хотел интересно обыграть штампы о России (в чём я сильно сомневаюсь), ему это не удалось.

Единственное, чем хороша «Лизавета» — действие происходит в самом начале двадцатого века, поэтому к «общерусской» клюкве не присоединяется кажущаяся почти неизбежной в таких произведениях советская. Однако остальное плохо, очень плохо. Картонные персонажи, примитивная и предсказуемая история, и, разумеется, полное незнание автором России. Заметно, что он читал «Яму» Куприна и рассказы Гоголя, однако этого явно недостаточно. Я, конечно, не против изображения в книгах жизни в чужой для автора стране, но при этом ему следует хорошо разбираться в этой теме. В противном случае жители этой страны рискуют умереть от смеха, если книга случайно попадёт к ним в руки (возможно, автор надеялся, что этого никогда не случится), а остальные будут введены в заблуждение. По-видимому, так и вышло.

Этот рассказ в первую очередь ассоциируется у меня с шеей описанного в нём чудища — такой же длииинный и такой же серый. Вампиризм здесь вроде присутствует благодаря намёкам на вампирскую сущность главной героини, но в центре сюжета не стоит и вообще важной роли не играет, что вызывает сомнения в уместности рассказа в данной антологии. Был бы он интересен, простить подобное ещё было бы можно, однако он ужасно предсказуем и затянут, к тому же забывается практически сразу же после прочтения.

Поклонникам вышеупомянутого цикла, возможно, и будет интересно прочесть о приключениях знакомой героини, однако для знакомства с творчеством данной писательницы «Мстительный дух озера Непикеа» не подходит совершенно.

Рассказ производит двойственное впечатление. С одной стороны, его фантастичность не делает простительной некоторую психологическую недостоверность — вряд ли на самом деле так просто переубедить настолько упёртого товарища, как отец главного героя, и так просто помириться с отцом, против воли которого много раз выступал. С другой стороны, здесь весьма достойно затронуты достаточно серьёзные проблемы: требования соответствия чуждым своей личности качествам, давление стереотипов, проблема родителей, вымещающих собственные комплексы на детях.

В целом, рассказ написан неплохо, а умело и необычно использованный образ спектакля в театре делает его по-настоящему запоминающимся. Наряду с достаточно позитивной концовкой, редкой для жанра мистики, всё это придаёт «Репетициям» некую неуловимую магию. Этим, в общем-то, и обусловленна выставленная ему достаточно высокая оценка.

«Альрауне» относится к тем книгам, шансы которых понравиться мне весьма велики, даже если у них будет немало недостатков. Я люблю литературу начала двадцатого века, люблю неанглоязычную мистику, декадентские вещи, наполненные пороком, соединение мистики и научной фантастики, образы роковых женщин не вполне человеческого происхождения... Всё это здесь есть, и не подействовать на меня не могло. Однако такое удачное совпадение привлекательных для меня компонентов не может заставить закрыть глаза на некоторые недостатки.

Первая половина была весьма неплоха, однако любовная линия между Альрауне и Франком несколько «испортила песню». Я понимаю, что это, возможно, была попытка показать, что не такое уж она бездушное нечеловеческое существо, как казалось вначале, но, даже если это и так, попытка не очень удалась. Из-за этого образ, пусть и яркий, не выглядит цельным. Кроме того, язык книги показался неуклюжим, не сочетающимся с присущей ему образностью и цветистостью, но тут, скорее всего, дело в переводе.

«Шедмок» был первым произведением Четвинд-Хейса, прочитанным мной, и до сих пор остаётся самым любимым из его рассказов. Причины столь яркого впечатления невозможно свести к чему-то одному. Безупречно английская атмосфера, создаваемая образами роскошного старого дома и первоклассных слуг, учтивых со своими хозяевами даже тогда, когда собираются их прикончить. Запоминающиеся и интересные персонажи (правда, вот незадача — людей среди симпатичных персонажей вы не найдёте). Великолепный чёрный юмор, тонкое издевательство над наглыми богатыми «хозяевами жизни» и их капризными жёнами... Кроме того, я неравнодушна к историям, где носителем зла выступает внешне привлекательное существо, а это именно такая история.

Однако даже при всех этих достоинствах рассказ не «торкнул» меня так сильно, если бы не обладал ещё одним. Он пугает. Правда, тут-то и вылезает его небольшой недостаток: к концу автор несколько «выдохся». На протяжении всего рассказа читателя подводят к мысли, что свист шедмока — это нечто ужасное, но, если настраиваться на что-то действительно жуткое, можно остаться разочарованным. Гораздо страшнее кажутся растения из огорода шедмока и все связанные с ними процедуры.

Но даже вышеуказанный недостаток не может отменить того, что теперь, слыша имя Четвинд-Хейса, я в первую очередь вспоминаю о «Шедмоке». И, несмотря на то, что остальные его вещи тоже весьма неплохи, именно благодаря этому рассказу он обязан моему интересу к его творчеству.

Рассказ несколько уступает «Полуночной мессе» этого же автора, несмотря на некоторую схожесть темы: вампиры захватили мир, а представители церкви с ними борются. Действительно, здесь немало штампов, некоторые из которых, впрочем, довольно интересны — чего стоит очередной вариант готично настроенных ребят, восхищающихся своими потенциальными едоками. Есть здесь и «бог из машины» в виде беспощадно разящей табуретки, и бесстрашная охотница на вампиров с психологической травмой, и неадекватное поведение героев — что, в принципе, можно простить, учитывая их состояние. Однако написан рассказ увлекательно, читается легко, а главное — несмотря на вышеуказанные заскоки, героини весьма интересные и приятные, что вообще нечасто встречается в современной литературе. Это в целом и обусловило такую высокую оценку с моей стороны.

До чего же знакомое ощущение описано здесь: когда с интересом и энтузиазмом читаешь советы, связанные с какой-либо работой, но не можешь найти в себе силы непосредственно заняться этой работой. Что касается вопросов «а где тут хоррор», у меня есть предположения по этому поводу. Возможно, некоторые из тех людей, чьи жалобы главный герой читал в старых журналах, столкнулись с чем-то сверхъестественным? Не были ли связаны с чем-то жутковатым появления тех вздутий на паркете, тех язв? Пусть звучит бредово, но, возможно, не стоит сбрасывать подобное объяснение со счёта. Читать об этих неполадках в доме и здоровье было страшновато, и промозглая атмосфера рассказа также сделала своё дело.

Есть что-то зачаровывающее в том, чтобы столкнуться с потусторонним и не понять этого; читать мистическую историю, думая, что мистики там нет. И то, что подобное произошло не только с героем рассказа, но и с его читателями, придаёт ему дополнительный шарм.

Обожаю такие вещи — когда автор пишет о причудливых и забавных явлениях, не боясь впасть в чрезмерный абсурд. Причина гибели человечества, представленная здесь, на мой взгляд, по необычности несколько не дотягивает до «залюбивших насмерть» всё живое инопланетян из рассказа Эллисона, но кинговскому «просто от гриппа» до неё явно далеко. Напомнило мне один сон о гигантском катке, ездившем по поверхности Земли и давившем всё на своём пути: дома, деревья, людей... Разумеется, это также не могло не повлиять на моё восприятие рассказа.

Единственное, что не очень понравилось — не достаёт изящества воплощению популярной в фантастике идеи «если во что-то сильно верить, оно неприменно сбудется». Я люблю истории о силе воображения, и особенно о силе детского воображения, но здесь эта тема раскрыта как-то слишком «скомканно».

На мой взгляд, это одна из нескольких действительно пугающих вещей в антологии. Казалось бы, темы «ужасов сексуальности» и людей, которые гораздо страшнее нежити, довольно избиты, но здесь они раскрыты вполне достойно. Однако страх вызывают не вампиры и даже не отвратительное извращение, вдохновившее писательницу на создание рассказа — страх вызывает мутная атмосфера неосознаваемого кошмара, сопровождающая читателя с самого начала. Кровь, под конец вливающаяся в этот мутный туман, не усиляет ужаса; умиротворение, испытываемое героиней, не облегчает его — оно скорее похоже на усталое примирение с безысходностью, чем на истинный покой. И примирение это состоит в безумии. Безумными кажутся почти все персонажи — от дочери героини до странных существ с совиными глазами — и в конце концов безумие завладевает и ею.

Не сказала бы, что в восторге от этой повести. Вещица эта, конечно, яркая, блестящая, да вот беда, пустоватая. Сюжет хорошо передаётся выражением «в картине слишком много масла»: тут тебе и вампиры, и реинкарнация, и богема, и наркотики, и лесбиянки — причём сугубо «декоративные», созданные автором-мужчиной на потеху читателям-мужчинам и имеющие мало общего с настоящими женщинами нетрадиционной ориентации — одним словом, сюжет перегружен. К тому же все эти миленькие сюжетные ходы состыковываются друг с другом на редкость скверно и уж точно не образуют единое целое.

Персонажи тоже не отличаются живостью или глубиной. Главная героиня ведёт себя то как целомудренная девушка, стесняющаяся собственного изображения в ночной рубашке, то как заправская богемная наркоманка. Видимо, это должно было показывать сложность и противоречивость её характера, но на деле это лишь заставило её выглядеть марионеткой, по желанию кукловода отплясывающей канкан сразу же после романтичного вальса. Таковы и остальные герои повести — марионетки в ярких платьицах. Ну, или совсем без них.

Такое чувство, что автор встретил на просторах своего воображения историю-дурнушку, одел её понаряднее, накрасил поярче, увешал драгоценностями подороже и вывел в свет — на суд читателей. Читатели наряд оценили, украшения оценили — ну так всё это действительно было хорошо. А на то, что сама история мало что из себя представляет, можно и глаза закрыть. Что ж, украшательством заниматься тоже надо уметь — за это надбавляю один балл. Надо уметь это делать так, чтобы никто украшательства не заметил — за это больше не надбавляю.

Связь с Мифами здесь весьма слабая, и вряд ли ГФЛ пришлась бы по вкусу антирасистская направленность этой истории, но, тем не менее, ей вполне есть место в антологии продолжателей Лавкрафта. Она посвящена именно тому, о чём он писал неоднократно — силе фантазии, делающей мечту об иной жизни и иных мирах реальностью. Очень лиричный рассказ, который, однако, можно трактовать по-разному, так как неясно, произошли эти чудесные события на самом деле или же были только плодом воображения главных героев и дальнейшими галлюцинациями одного из них. Впрочем, в нём можно увидеть как историю о детстве, дружбе и мечте, так и о смерти и безумии... а также о творчестве и о том, как из любой прекрасной идеи можно сделать коммерчески успешную банальщину. К счастью, главный герой не позволил сделать это со сказкой его детства.

Ужасно неприятный рассказ о заигравшемся мечтателе. Наряду с «Князем цветов» и «Ножом за голенищем», также входящими в сборник, его можно назвать «антиэскапистским», но, в отличие от них, рассказ действительно годится только как сценарий для комикса, не более. Видимо, он должен был ещё раз показать нам всю «крутизну» Сони Блю. Увы, он показывает лишь её чрезмерную неуравновешенность и неспособность лишний раз подумать головой (из-за которой, собственно, она и стала вампиром). Заложенные идеи? Я нашла всего одну: стой обеими ногами на земле и даже не пытайся претворять в жизнь необычные мечты, а не то

Рассказ очень похож на опубликованную в другой «вампирской» антологии «Игру Тьмы» и обладает теми же достоинствами и недостатками. Действие опять происходит примерно в начале двадцатого века и опять об этом не говорится прямо; опять вампир в корне меняет жизнь одинокой девушки; снова рассказ атмосферен и изящен... и снова пустоват и не имеет логически начала и конца, и снова автор упивается созданными своим воображением красивостями и перебарщивает с недосказанностью.

Конечно, не дело давать советы писателям, но, честное слово, намного лучше рассказы Тины Рат смотрелись бы, будучи частями одного произведения, пусть и созданного из подобных логически не связанных отрывков. По отдельности, увы, они выглядят слишком однообразными и незавершёнными.

Удивительно, как сам рассказ уподобился описанным в нём же иллюстрациям — к вполне обычному для ужасов антуражу прибавили причудливые конструкции из палок, и результат получился невероятно запоминающимся и пугающим.

Нет, конечно, без «палок» рассказ не был бы плохим или бездарным — он был бы вполне добротным средним рассказом, отличающимся неплохим стилем и атмосферой. Но... Немалую часть этой атмосферы создаёт именно образ непонятных конструкций (в конце объясняется, что они, собственно, такое, но это не делает их менее ужасными). Конечно, всё остальное:

Один из самых запоминающихся рассказов антологии представляет собой своеобразный перевёртыш. Протагонист и одновременно рассказчица — старая дева, образ, который обычно изображается в негативном свете, а главное «зло» — эта самая Луэлла Миллер, как говорили раньше, «голубая героиня», причём вовсе не злодейка, прикидывающаяся ангелом, а на самом деле добрая, наивная, мечтательная молодая женщина, являющаяся огромной силы энергетическим вампиром. Луэлла сама не подозревает об этом, совершенно искренне недоумевая: и почему это все близкие к ней люди слабеют и в конце концов умирают? Интересно двойственное отношение к ней главной героини: она пытается обезопасить людей от Луэллы и одновременно пытается помочь ей, когда та, будучи совершенно неприспособленной к жизни, остаётся одна.

Воплощение кротости, слабости и беззащитности, Луэлла Миллер смертельно опасна для любого, кто находится рядом. Недаром сама писательница сравнила её с вьюнком — прекрасным вьющимся растением, о ядовитости которого знают немногие.

Впервые я встретилась с творчеством Кейтлин Кирнан, прочтя в «женской» антологии о вампирах её рассказ «И вдаль убегает мир» и, честно говоря, сочла его лучшим во всей антологии. Поэтому меня немало удивило обилие негативных отзывов на другое её произведение, «La Peau Verte», и, купив «Ужасы» я, разумеется, первым делом прочла именно его. После прочтения удивление только усилилось — мало того, что он был великолепен, он оказался ещё и по-настоящему страшен.

Почему же реакция многих читателей была прямо противоположной? Возможно, на их восприятие повлияло признание писательницы в том, что она написала рассказ, находясь под воздействием абсента. Вкупе с её необычным стилем. с её манерой повествовать о событиях, на первый взгляд не связанных, перескакивая от одного к другому, это действительно может заставить рассказ выглядеть пьяным бредом. На самом же деле этот пьяный бред продуман до мелочей.

Вначале кажется, что история действительно больше подходит для сборника, посвященного абсенту, чем для антологии ужасов, но ближе к концу начинаешь задумываться: что такой жуткой истории делать в книге об алкоголе? И как раз то, что критикуют в этом рассказе — недосказанность, отрывистость, выбор необычного пугающего фактора, избыточная красивость описаний — всё призвано ужаснуть читателя. Может быть, по отдельности эти средства и выглядели бы беспомощно, но вместе они производят огромное впечатление. Проблема в том, что все они очень специфичны, особенно для хоррора, и не всем поклонникам жанра нравятся. Поэтому история на любителя — одним может безумно понравиться, у других вызовет только раздражение.

Несмотря на то, что сюжет истории кажется оригинальным, Гейман не первый, кто додумался приделать клыки этой сказочной героине. На самом деле Белоснежка-вампир фигурирует в написанной в 1979 году сказке Танит Ли «Красны, как кровь». Гномы в ее рассказе также уродливы, а королева-колдунья — добра и прекрасна. На этом сходство заканчивается. Рассказ Танит Ли — написанная в стиле Уайльда легенда с ненавязчивыми религиозными мотивами и хорошим, но немного притянутым за уши концом. Рассказ Нила Геймана – жутковатая история с обилием чернухи, выдающейся за реалистичность. Обе истории производят впечатление, но «Красны, как кровь» не кажется злой пародией, а в «Снег, зеркало, яблоко» отсутствует легкая слащавость первого рассказа. Мне кажется, чтобы составить впечатление об одном из этих произведений, необходимо прочитать другое.

(Самое лучшее в истории Геймана то, что она по-настоящему пугает. И далеко не вампиризмом.)

Написано очень хорошо — ни одного лишнего слова. Тематика, скажем так, необычная, но это только в плюс рассказу. Очень интересный взгляд на сразу две неисчерпаемые темы — вампиров и гомосексуальность. :gigi: Кроме того, нет этого дешевого пафоса, уже порядком надоевшего в вампирах. Чисто стебный рассказ, выделяющийся на фоне суровой сурьёзности остальных:glum: