Прошлый век дал жизнь беспрецедентным направлениям в искусстве. Это и абстрактный экспрессионизм Джеймса Поллока, в картинах которого, по мнению специалистов, присутствует фрактальная размерность. И обманчиво простой супрематизм Казимира Малевича, чей «Черный квадрат» уже не одно десятилетие волнует сердца зрителей. И поток сознания Джеймса Джойса, роман которого под названием «Улисс» стал романом вехой и считается одним из самых сложных в истории литературы. И метаморфозы Кафки, и двойной Элвис Уорхола, и мистер Уоттс Беккета, и усы Сальвадора Дали… Да что там! Даже дельфины, братья наши равные, давно рисует картины своими бутылкообразными носами.

Но самым шокирующим и странным направлением, без сомнения, является так называемая ган-литература (от. aнгл. gun — пушка). Обратимся к энциклопедии. В темную и глухую комнату приглашается подросток, случайный ребенок с улицы. Он садится на стул. Перед ним на столе находится печатная машинка. К его виску автор, человек искусства, приставляет пистолет (особой популярностью пользуется крупнокалиберная модель «Desert Eagle») с простым указанием: подросток должен набрать на машинке литературное произведение средней величины (100-150 страниц), без перерывов на отдых, сон или размышления. В противном случае — незамедлительный выстрел в голову. После финальной точки подросток отпускается на свободу, а в качестве вознаграждения получает несколько смятых купюр на гамбургер и Кока-Колу. Ярчайшим примером этого молодого и перспективного вида искусства является произведение «Кольцо вокруг Солнца».

Роман «Свидание с рамой» напоминает не полноценное литературное произведение, а скорее киносценарий детского научно-приключенческого фильма. С простыми нравственными установками: нужно быть смелым и любознательным.

Герои — схематичны, и просты как число сто один. Несколько характерных черт и достаточно. Никаких глубоких переживаний или мыслей. Язык одного персонажа не отличим от языка другого. Быстро становится понятно, что большинство реплик попросту занимают место. Их можно не читать и с легкостью опускать. В итоге все это выливается в некую опустошенность: по прочтению невозможно вспомнить ни одной удачной фразы, замечания или цитаты. Это печально.

Научная составляющая на том же уровне: школьном. Поймите меня правильно, я ничего не имею против школьников. Более того, я с удовольствием штудирую курсы элементарной физики в свои двадцать пять лет. Кларк замечательно описывает мир Рамы, не гнушаясь кинематикой, статикой и динамикой. Но при этом: не идя дальше. В романе проскальзывают даже конкретные величины, которые я любовно подставлял в формулы. Скажем так, в большинстве случаев они соотносились друг с другом еле-еле (к примеру, период вращения Рамы, радиус и линейная скорость точки на поверхности). Другие же приводили в чистое недоумение: челнок, доставляющий пассажиров за пять часов с Марса до Земли. Это удивительно.

Остаются приключения. Вслед за героями мы при-рам-яемся, проходим три шлюза и оказываемся в дивном новом мире. После чего их функции сужаются до одной единственной: зрительной. Герои не выдвигают интересных гипотез (за малым исключением), не участвуют в живых обсуждениях, только ходят да смотрят. Читатель вынужден самостоятельно пытаться понять ход и логику событий, которым подчиняется выдуманный мир. Плод случайной фантазии, удерживаемый непротиворечивостью. Это нечестно.

Концовка? Нареканий нет. Как в лучших домах Лондона и Парижа [и Нью-Йорка :wink:].

PS: Контакт получился каким-то невнятным, он и есть и нет одновременно, эдакая квантовая суперпозиция.

Так мало отзывов (~0), так мало оценок, многие ли почитатели твердой НФ слышали об этой книге? Вероятно что нет, и причина тому отсутствие перевода на русский язык.

«Диаспору» без преувеличения можно назвать одним из лучших современных научно-фантастических романов. Безграничный кредит доверия Грегу Игану вынудил меня впервые прочитать художественную книгу в оригинале. Стоит ли говорить о том, что я ни разу не пожалел?

Иган выстроил одновременно масштабный и непротиворечивый мир. Повествование простирается от планковской длины до макро-вселенных со случайным количеством измерений, сквозь тысячелетия. В былые времена я с недоверием относился к подобным построениям, так как не верил, что можно убедительно описать человеческую культуру, отношения и быт в далеком-далеком будущем. Но Игану это мастерски удалось, в основном благодаря тонкой и лаконичной организации человеческого существования: в виде граждан виртуальных полисов, глейснеров и старых добрых флешеров наперевес с бриджерами.

Некоторые пассажи просто завораживают. Рядовой глейснер по имени Карпал, живой разум в теле робота, вот уже несколько мега-тау лежит на лунном реголите и любуется звездным небом. Паоло, житель полиса Картер-Зиммерман, покоится в своей церемониальной ванне и медленно приходит в себя (в реальность) после клонирования, колокол должен пробить определенное количество раз, и таким образом просигнализировать кем он является на самом деле: оригиналом или очередным клоном.

Размеренная жизнь заканчиваются после странных событий в далеком космосе. Две нейтронные звезды, вращающиеся вокруг общего центра масс, стремительно сближаются, чтобы в конечном итоге слиться и заполнить окружающее пространство смертоносным гамма-излучением. Это дает начало многим сюжетным линиям: попыткам спасти флешеров на Земле, развитию т.н. теории Кожуха с целью разработки способов моментального передвижения в пространстве, исходу, поискам неуловимых Трансмутеров, которые оставили во множестве миров артефакты и предупреждения.

Философия нового времени — трансгуманизм. Живые люди из плоти и крови (флешеры) давно отошли на второй план и практически не играют никакой роли на заре 3000 года. Homo novus — глейснеры и граждане виртуальных полисов. Иган последовательно и детально описывает новую онтологию: роман начинается с рождения гражданина посредством изощренных генетических алгоритмов, дитя-сирота взрослеет и впитывает базовые импринты и знания. Еще немного и он вступит в первое в своей жизни виртуальное подпространство…

Именно граждане полисов играют ключевую роль в новом мире, благодаря своей гибкости и виртуальности. Среди обычных чудес: клонирование, управление собственным процессорным временем (по аналогии с процессами в ОС), безграничное непосредственное моделирование и так далее. С другой стороны это ведет к острым философским проблемам, таким как солипсизм, вопросам искусства, творчества и просто досуга вне реального физического мира.

Но конек Игана — это конечно же наука, в особенности физика и математика. По широте охвата автор может потягаться с классиками естествознания. Красной нитью через весь роман прошла вышеупомянутая космологическая теория Кожуха, которая кроме всего прочего предсказывает существование некого подобия кротовых нор. Здесь мы становимся свидетелями полноценного научного процесса, в ходе которого разработка теоретических основ плавно перетекает в построение гигантских экспериментальных установок, сравнимых разве что с Большим Адронным Коллайдером.

Третьим столпом «Диаспоры», без сомнения, являются незаурядные внеземные цивилизации, по своей тонкости сравнимые с «Солярисом» Лема. Впервые с ними мы встречаемся в восьмой главе, в «Коврах Вана». Это глава знаменательна и по другим причинам: во-первых это отдельный полноценный рассказ, органично вплетенный в основное повествование; а во-вторых — это единственная глава, переведенная на русский язык. Идеальная возможность для знакомства. Стоит отметить, что ковры Вана являют собой поразительную ВЦ, существующую в кристалла-органической форме в среде без природных врагов. Но впоследствии оказывается, что это лишь в некотором смысле hardware, а все самое интересное происходит глубоко внутри, тем самым обнаруживая удивительные параллели между ВЦ и виртуальными полисами людей.

Помимо цивилизации ковров, далекие потомки людей пересекаются и с принципиально другой ВЦ. Трансмутеры, оставив артефакты по всему Млечному Пути, вынуждают людей пуститься в самое авантюрное путешествие в своей истории, через сингулярность, в т.н. макросферу. И лишь в самом конце, через тысячелетия, будет найден последний недостающий кирпичик теории Кожуха, которая наконец-то придет в единство и даст объяснение многим космологическим парадоксам и проблемам.

:pray:

Как и положено крутой фантастике, история начинается с тяжелого пробуждения после гибернации. Экипаж состоит из полуживых говорящих кусков мяса и… вампира! Вампира? Да, вампира, получите и распишитесь. Кровный враг человека и капитан в одном лице. Новое слово в твердой НФ. Если раньше вы стороной обходили забавные дискуссии школьников о франшизе «Сумерки», то теперь можете смело считать себя тоже в теме. Ведь, как и любой другой добропорядочный вампир, наш упырь аскетичен и боится прямых углов с распятиями. А главный вопрос: зачем? Неужели в мире будущего не нашлось более подходящей и правдивой замены на роль капитана? Тем боле автор сделал вампира такой вещью в себе, из ниоткуда в никуда. Поставив на то, что эволюция на пару с генетикой способна породить созданий и похлеще, к примеру, болтунов из «Роршаха». Но меня это мало успокаивает.

Кстати, Уотсс намеренно называет вампира упырем. И даже предпочитает последнее первому. После десятка страниц становится понятно, что это такой стиль: грубые метафоры, жаргонизмы, просторечные и экспрессивные выражения и вообще все, что вам заботливо подчеркнет Word зеленой волнистой линией. Вместо входа в инопланетный корабль — сфинктер, вместо коридоров — кишки, вместо умереть — сдохнуть. К подобным оборотам автор питает просто патологическую любовь. Но после первой сотни страниц диалект начинает утомлять и раздражать.

В романе даже есть примечание, состоящее из 144 пунктов! Редкая научная работа может похвастаться столь объемной библиографией. И опять главный вопрос: зачем? Как минимум, это перебор. В «Ложной слепоте» плотность интересных идей на страницу текста много меньше, даже без учета того что львиная доля размышлений в художественном романе по-хорошему должна быть авторской. Один из основных источников, по моему мнению, идет под номером двадцать два — книга Оливера Сакса «Человек, который принял жену за шляпу». Он же вероятно дал и название роману. Сакс — известный нейропсихолог, который в нескольких книгах описал истории болезней своих знаменитых пациентов. Подобные расстройства испытывает и экипаж корабля на орбите «Большого Бена». Только Уоттс в отличие от Сакса отказывается последовательно рассказывать, что же происходит с его героями. Лишь скудные ремарки: один галлюцинирует, второй действует но не осознает, третий видит но не понимает. При этом автор жонглирует заимствованными медицинскими терминами, бессмысленно и беспощадно. Это как пример.

Основные сюжетные повороты — по лекалам. Хоть отправляй во французскую палату мер и весов в качестве эталона: непонятные объекты в небе → экспедиция → контакт → выводы. Даже есть второстепенная линия с несчастливой любовью. Но Уотсс прячется в деталях.

Кажется, автор выдумывал свой мир будущего от противного. Чтобы было не как у других и современно. И надо признать у него это получилось вполне правдоподобно. 65536 зондов в небе (программисты в восторге), двигатели на антивеществе, облако Оорта, субкоричневый карлик, орбитальная внеземная цивилизация. Отдельным пунктом хотел бы отметить разборки экипажа с магнитными полями и радиацией. Эти пассажи практически бесподобны.

Но в целом повествование хромает, и дело даже не в суровых стилистических изысканиях, а скорее где-то в связке текст-смысл. Экипаж не мог понять общую суть сообщений «Роршаха». Я же в свою очередь иногда не мог осознать элементарные вещи: где происходят события, что делают герои, зачем они это делают, что у них на уме, их мотивы, переживания. Черт возьми, я и по прочтению не могу уверенно сказать сколько человек было на борту или как они выглядели. В тяжелые минуты повествование вообще превращалось в кучу, где смешались люди, кони.

Что же удалось? Безусловно, внеземная цивилизация, самобытная и самодостаточная. Может только ради нее и стоило пробраться через пару-тройку сотен страниц неоднозначного текста. «Роршах» витает над ущербной звездой, просит людей убраться прочь и тихо черпает массу из аккреционного диска. Никакого обмена знаниями, никакого контакта, лишь занимательные гипотезы о природе сознания и разума, о его необходимости и бесполезности. В общем, полное фиаско, как говорил Лем. И это прекрасно.

Кто-то говорит о смерти твердой НФ и называет «Ложную слепоту» глотком свежего воздуха. Но мне кажется, книга Уоттса — всего лишь небезынтересный роман с огромными организационными проблемами. А смерти нет и не может быть, по крайней мере пока живут и дышат такие писатели как Иган.

Стоит отметить, что книжная серия «Сны разума» получается неубедительной. Непосредственно я познакомился только с полуфентезийным «Эйфельхаймом» Флинна и неровным «Счетом по головам» Марусека. Но есть серьёзные сомнения и по поводу «Спина» Уилсона и «Пустоши» Теплякова.

Если вы ломали голову в поисках твердого, научного и одновременно фантастического, то считайте что вам несказанно повезло. Грег Иган — это именно то что доктор прописал. Автор интересуется и занимается квантовой механикой, математикой, геометрией и по-честному пытается строить свои миры вокруг различных научных идей и концепций. В данном случае речь идет о фундаментальных принципах квантовой механики. Неопределенность Гейзенберга, кот Шредингера, волновая функция упоминались во множестве романов других писателей, но именно Игану удалось органично вшить эти идеи в сюжет. В итоге — эталон твердой НФ. А в качестве сюрприза вас ждет невероятная и красивая первопричина создания Пузыря.

Во-первых аннотация, которая в конечном итоге и заинтересовала меня: в ней совершенно неправильно расставлены акценты. Сюжетная линия с физиком и историком занимают едва ли пятую часть романа, и, по моему мнению, является вторичной.

Основная часть повествования отдана под исторический рассказ: жизнь провинциального городка, затерянного в темных черных лесах. После N страницы возникает легкий когнитивный диссонанс: а где же собственно обещанная научная фантастика? Средневековый мир со всеми его обитателями в лучшем случае претендует на неплохую реставрацию в духе «Имени Розы» Умберто Эко. На самом деле обе книги имеют много общего: Дитрих, как и известный Вильгельм, является монахом, к тому же интересуется наукой и последними техническими достижениями, читает и знает современников, обладает очками и готов вступать в философские диспуты, в том числе в споры о тонких различиях между орденами францисканцев, спиритуалов et cetera. Юный спутник тоже присутствует.

Так и живет маленький городок, пока не появляются они — крэнки. Их громкому пришествию в лучших традициях Тунгусского метеорита предшествует всеобщая электризация региона с элементами ударных волн. Примерно с этого же момента начинается калейдоскоп нелепостей.

Крэнки, как и полагается, являются зелеными человечками с большими глазами и худосочными длинными конечностями. Ведь миллионы очевидцев НЛО просто не могут ошибаться! Крэнков называют то демонами, то кузнечиками, то пилигримами из далекого Катая. С людьми они общаются посредством хэндс-фри гарнитуры, в народе именуемой «домовым». Еще у них есть ружья, пластиковая взрывчатка и реактивный ранец. И даже сухой паек есть, правда не восполняемый, так как в пище людей отсутствует одна из важных аминокислот. Я к тому веду, что крэнки не просто вобрали большинство человеческих стереотипов по поводу пришельцев, а еще и до боли похожи на современных солдат. Такие дела.

Квинтэссенция абсурда наступает, когда внеземное племя просит людей выковать им медную проволоку, столь тонкую, чтобы свободно продеть сквозь игольное ушко. Без нее не может быть и речи об обратном полете через гипопространство. С проволокой возникают известные заминки и крэнки окончательно прописываются среди людей. Практически приквел известного советского мультика про казаков и пришельцев.

По большому счету красочная историческая панорама с подобными приколами и составляют суть романа. Читать о переживаниях и приключениях Дитриха, Манфреда, деревенских жителей действительно интересно. Тоже касается крэнков, проблема лишь в том, что различий между людьми и крэнками не более чем между европейцем и японцем. Удивительно в кавычках, что разные миры породили столь схожих существ. В конце концов, крэнки смиряются с помутнениями автора и принимают крещение.

Очень скоро становится понятно, что все научно-фантастическая составляющая, если она вообще есть, сосредоточена во второй части повествования, в которой Том и Шерон пытаются разобраться в событиях давно минувших дней, попутно занимаясь теор. физикой. Но здесь возникают другие неожиданные проблемы. Читать первые флэш-форварды — сущее проклятие. По сути, они являются диалогами, безбожно разбавленные пустыми уточнениями и дополнениями. О чем подумал Том, что почесала себе Шерон и так далее. И все это помножено на общую схематичность и скудность.

Сфера интересов Шерон: переменная скорость света, или наукообразно — ПСС, многомерные пространства и квантование временного континуума. Плюс смелые космологические следствия. Ее изыскания приводят к тому, что существует способ путешествия между мирами через т.н. гипопространство.

Невероятная концовка. Да, самое великое человеческое начинание оканчивается полным провалом, но главная невероятность заключается даже в другом: Лем в каком-то смысле не продолжает, а перечеркивает свое творчество и ставит жирную точку. Почему?

Люди уничтожают Квинту, так и не добившись столь желаемого контакта. Но ведь контакт уже состоялся! Люди играют в кошки-мышки в открытом космосе с квинтянами, свободно изучают их механизмы, между делом ставят чужой цивилизации ультиматум, на который последняя отвечают серией понятных текстовых сообщений! А ведь герои «Соляриса», «Непобедимого» и «Гласа господа» даже мечтать не могли о таком. Конечно, контакт подразумевает обмен культурным и научным опытом, но если обе цивилизации до предела военизированы, то разве может быть по-другому?

Также меня смущают некоторые научные аспекты повествования. Поворот стрелы времени вспять с помощью ретрохронов, сам факт возвращения из-за «горизонта событий» (в переводе «горизонт явлений»), пример по преодолению скорости света на примере нейтронной звезды, который, кажется, сводится к известному парадоксу с космическими ножницами и является неверным. Загадочная сидеральная инженерия. Торможение «Гермеса» с ускорением минус двадцать g, неужели плотности вещества в межзвёздном пространстве хватит для обеспечения такой тяги? Посадка без перерыва связи вопреки плазменному кокону. В эту же кучу можно свалить и некоторые малоинтересные компиляции GOD`а по различным вопросам.

Во всем остальном Лем — мастер, снимаю шляпу и извиняюсь за свое брюзжание. Любимый писатель-фантаст на все времена.

Описание странствий по Бирнамскому лесу, фирменные пассажи про освоение Титана. Размышления на тему контакта, послеоконные цивилизации, витрификация, переработка и вывод Титана из системы Сатурна, старт «Эвридики», новая жизнь Парвиса-Пиркса, замесы с Гадесом, вироиды, планетарная инженерия квинтян. Просто бесподобно!

Прекрасная идея <s>вне</s>земного разума была загублена безжизненным языком и стилем, голливудчиной, скомканной концовкой и грубыми вставками из Википедии.