Прослушал аудиовариант романа в замечательной озвучке Олега Исаева. Произведение — безусловно, сатирическое, немного напоминает пелевинский «S.N.U.F.F», (последний написан, конечно, позже, но его я прочёл раньше). Без ложечки дёгтя всё же, не обошлось. Некоторые детали портят-таки восприятие романа. С точки зрения лесного специалиста.

Описание борьбы с травой-захватчицей в первые годы, а также безудержное её поедание и рубка в конце повествования, повергло меня в полнейшее недоумение. Как вы представляете себе безопасную, для окружающих зданий и коммуникаций, транспорта и людей, валку ТРЕХСОТМЕТРОВЫХ растений, да еще в мегаполисе? Это же гигантские деревья! Со всеми вытекающими последствиями. Их необходимо валить только на свободное пространство, иначе наломаешь столько «дров»! Даже в лесу деревья валят в строго определённую сторону. А в книге ни слова не сказано о разрушениях. Есть эпизод, где стебель свалили поперёк улицы, и…даже подъехали к поверженному гиганту на машинах...

По-настоящему рассказ поймёт лишь тот, кто жил во времена «где бы достать/обменять». Это ж как надо было изворачиваться, льстить, жаловаться, отрывать от себя, чтобы работа шла без перебоя?! Притом, что работа на государство, а не на свою лавочку! Ужом выворачиваться приходилось и инженерам, и снабженцам. Как коленчатым валам...

Рассказ прочитал задолго до знакомства с интернетом. Он потряс меня в своё время неотвратимостью жуткой, неумолимо приближающейся развязки. Сейчас, когда за плечами масса прочитанных произведений литературы ужаса, он воспринимается уже не так, но всё равно, нравится. Просто на некоторые детали рассказа смотрю по-другому.

Вот зачем такое название? В тексте упоминается, что камень, который достал ГГ, подвергли анализу и датировали временами Христа. Зачем вообще нужно в рассказе упоминание об «анализе»? Янычары – порождение Османской империи, значит, и появились столетиями позднее. Скорее всего, слово «янычары» в названии имеет смысл злых, беспощадных, кровожадных убийц. А так как автор – европеец, то еще нарицательный смысл. Натерпелась Европа от турок. Боятся янычар до сих пор...

Первый рассказ Шукшина. В нём так много лирического, наивно-оптимистического настроя, там даже есть вера в партию и светлое будущее (эпизод с комсомольским значком). Он сильно отличается от последующих произведений писателя – с их лаконичными ёмкими предложениями и грубоватым народным юмором, большинство из которых – почти готовые сценарии для короткометражек.

Настоящее мужское сокровище — это женщины, искренне верящие в таланты и творческий потенциал своей сильной половины. И не дай бог нам их, любимых наших, разочаровать!

Как это по родному знакомо! Пьяная русская драка. Бессмысленная, но не беспощадная: до крови побьются, потом мирятся-обнимаются… А какое меткое прозвище у Аркашки! Шива в пантеоне индийских божеств – не только великий танцор, но и разрушитель.

Рассказ был бы гораздо ярче, если его оборвать на том месте, когда мужчина срывается с партера. Читателю и так уже стало понятно, кто является виновником всех сновидений. А без сцены с журналистом, была бы дополнительная загадка, кем был погибший в театре? Гипнотизёром? Инопланетянином? Учёным?

Финал рассказа я угадал, когда Арахна поведала о своей судьбе. Автор так детально всё разжевал и показал, что провалил весь сюжет. Лучше бы оставил капельку недосказанности. Например, про кости в корзине совсем не надо было писать.

И что в этом рассказе фантастического? Только внешний антураж. Уберем марсианку, уберем космические корабли, станцию на спутнике. Перенесём действие, например, на остров в океане, на избушку в тайге, на станцию в Арктике/Антарктике. Вместо марсианки – любую земную женщину. И будет вам реализьм…

Есть в этом рассказе Василия Макаровича изюминка, тайна, придающая особенную остроту всему тексту. Кем же был брат главного героя? Почему он не объявился после войны, заставив всех считать его погибшим? Сидел в лагерях? Был разведчиком? Просто не захотел в деревню возвращаться, предпочтя городскую жизнь большого начальника?

Мне кажется, в рассказе есть серьезное противоречие. Колония землян, в которую прибывает главный герой, прекрасно знает о наличии космопорта. И, по-видимому, совершенно не считает его колдовством. В то же время, любые сверхъестественные человеческие способности здесь принимаются в штыки. Джордано Бруно, в своё время, сожгли за меньшее... Конечно, в тексте объясняется, что колонисты – ортодоксальнейшие христиане. Но всё-таки, всё-таки, прибыли-то они в новый мир на звездолётах. Как там говорил сэр Артур Кларк? «Любая достаточно развитая технология неотличима от магии».

Дальше – отсутствие технологий, облегчающих физический труд на уборке урожая. Здесь в защиту можно бы привести жизнь некоторых сект в наше время, которые отрицают некоторые достижения прогресса (например, американские эмиши), но тут – другая планета. И осознавать то, что совсем рядом люди летают между планетами, а сам трудишься вручную в поле целый день без простейших механизмов...

Не верю в такой мир.

Этот рассказ напомнил мне «Восьмой побег» Астафьева. В обоих случаях умудрённый жизненным опытом старик встречается один на один в лесной глуши с беглым заключенным.

«Восьмой побег» написан в 1965 году, «Охота жить» — позднее, может быть, именно после прочтения «Восьмого побега». Если это так было, то, вполне возможно, что Шукшин противопоставляет свой рассказ Астафьевскому.

Астафьев – фронтовик, прошедший страшную войну, видевший тысячи смертей, в своих произведениях о мирной жизни, мне кажется, чересчур идеализирует людей, видит в них больше хорошего и верит в то, что человека всегда можно исправить. Рассказ Шукшина — жестокий, более реалистичный. Ему верю больше.

Ну и юморист, этот «калика прохождающий, старичок мудрый»! За чужой счет сумел узнать о том, что нищему свыше предначертано, да ещё и урок преподал сердобольному любопытному мужику.

Сказка говорит о многих вещах. Например, о деревенской совести. Не каждый, видимо, в старину мог подумать худое на соседа. Хлипкие старики могут угнать к себе соседскую корову? Ещё развенчивается могущество различных колдунов и вещунов, раскрываются истоки их «силы».

Но, самое главное, — о счастливом везении и совпадении.

Эти сельские старухи-сплетницы иногда так достают, что лучшей доли, чем в этой сказке им и не пожелаешь. Но, опять же, жалко их одиноких, одними новостями и живы...

От неожиданных поворотов сюжета, которыми изобилуют сказки Ремизова, порой натурально вздрагиваешь. В этой — внезапно скатерть заговорила!

Мне, как человеку непосредственно связанному с лесом, очень понравилась эта, нехитрая с первого вида, сказка. Во-первых, какое верное капиталовложение совершила «дурочка». Если вдуматься, то она целый дом построила в будущем. Во-вторых, сосна, действительно, самое красивое дерево из хвойных пород на территории нашей страны. Конечно, сибиряки поспорят за свой кедр, а точнее — сибирскую сосну. Да, таёжный красавец всегда составит конкуренцию обычной сосне. Но и в сказках уже совсем других, сибирских народов.

Страшная сказка.

Мораль, как мне понимается, такова — не стоит забывать друзей, и, если долго не видишь старых знакомых, они становятся совершенно другими.

Вроде бы и небольшая сказка, без какой-либо морали и скрытого смысла, зато довольно жуткая.

Как оригинально вплетены в сюжет сказки еще две притчи о счастье и правде! Причём, история о правде очень похожа на длинный анекдот. А вся сказка – как матрёшка, вмещающая в себя других своих сестер. И сложно выбрать из них самую красивую.

Настоящее украшение сборника – сказки Даля. В них, кроме собственного сказочного сюжета, — ещё столько всего! Пословицы, поговорки, песни, стихи, шутки-прибаутки, загадки, притчи, даже анекдоты. Знаменитый филолог создал из сказки многослойный текст, который нужно, не торопясь, смаковать по фразам, вдумываясь в шедевры народной мудрости.

В сказках Даля присутствует множество пословиц, поговорок и прибауток. Ими наполнен каждый абзац, они делают сочнее любое действие, любую черту характера персонажей произведения. А некоторые даже являют собой маленькие притчи. Сказки Даля — настоящее пособие-приложение к его знаменитому словарю!

В притче – меньше десятка предложений, а вдумайтесь, какое же меткое и язвительное определение сути суда присяжных!

Сдается мне, что это очень-таки не политкорректная притча. Мне кажется, в ней высмеивается природная глупость отдельной нации. А иначе бы в тексте фигурировал просто Человек.

Сколько же несбывшихся надежд, несостоявшихся жизней навсегда унесла Война! Не повидав ничего хорошего ни в детстве, ни в юности, гибли под пулями молодые люди. Эту идею Астафьев доносит до читателя почти во всех своих военных произведениях. Кричит об этом! Чтобы мы помнили, благодаря кому и на чём мы живём.

Читаешь такие рассказы о педагогах прошлого, написанные в советское время, сравниваешь с современной ситуацией в школе, и удивляешься. Времени-то совсем мало прошло, а какие перемены... Сегодня за такой поступок, вряд ли осталась бы в школе Лидия Ильинична. Но перелом в отношении людей к учительскому сословию зародился, как мне кажется именно в годы написания рассказа. Когда уважение к образованности сменилось преклонением перед богатством и достатком. Когда власть имущим, а именно таковой является продавщица леспромхозовского магазина, стала обычным делом вседозволенность.

Я родился в семье учителей. Моя бабушка за педагогические заслуги была награждена орденом Трудового Красного Знамени. Мама – заслуженный учитель РСФСР. Учительницы – родная сестра и две двоюродных.

Расскажу вам историю, услышанную от мамы. Ещё до войны, когда она была совсем маленькой, к ней пришла в гости подружка. Во время игры она спросила маму, где её мама (моя бабушка)? Та ответила, что ушла в туалет. Подружка искренне удивилась: «Разве учителя ходят в туалет?!» Вот такое незапятнанное мнение было когда-то о людях, несущих просвещение в сельскую глубинку...

Война вторгается в ткань повествования понемногу, но неумолимо, подобно огромной змее. Первое упоминание об этой вселенской печали – цитата из старинного текста, от чтения которого становится жутко. Ведь мы, в отличие от героев романа, знаем, что войны никак не миновать. Второй звоночек – смерть друга от полученных ран в финской кампании. А дальше мир вчерашнего беззаботного подростка рушится навсегда: сам он идёт воевать, а потом война навечно поселяется в его сердце... Автор показывает нам саму змею. В книге есть описание картины «Град обречённый», где ползучий гад опоясывает город.

Шефнер в этом жестко реалистичном произведении не смог-таки удержаться от капельки чуда, так привычно живущего в других его книгах.

Последние строки романа – настоящий взрыв! Выстраданный, я думаю, не только главным героем, но и самим автором.

Низкий поклон Мастеру за лучший антивоенный литературный шедевр! Надеюсь там, на небесах, где, несомненно, он сейчас пребывает, для него тоже навсегда закончилась война!

Сюжет с множественностью параллельных миров стар донельзя. Но настоящему мастеру пера не нужно выдумывать что-то новое, достаточно лишь взглянуть на старую тему под новым углом, вывернуть её наизнанку.

В достаточно короткий текст писательница сумела втиснуть клубок современных проблем человеческой цивилизации. Проблем, о которых пока не говорят.

Новый мир, обживаемый горсткой отважных поселенцев, описан так, что в нём без людей неуютно. Кажется, что они – актёры на огромной сцене пустого театра. Почти пустого... И чтобы эта земля стала действительно обетованной, им пришлось кое-что сделать.

Да, среди звёзд и параллельных миров нас ждёт неизвестное. Настолько неизвестное, что человечеству не помогут ни религия, ни суеверия, ни достижения науки. А если там, вдали предстоит ещё и Встреча, то играть придётся, скорее всего, по чужим правилам.

Говорят, у войны не женское лицо... Только к данному роману Бэнкса это совсем не относится. Война ворвалась в жизнь главного героя именно в женском обличии неумолимой хищницы-валькирии.

С самого первого описания лейтенанта, когда она заставила хозяев замка вернуться в родные стены, когда «подарила» умирающему солдату поцелуй милосердия, стало понятно, что это сама Смерть и дело добром не кончится.

С другой стороны, все, в конце концов, получили по заслугам. Авеля и его «подругу» ни сколько не жалко. В гражданской войне, да и в любой другой, если она идёт по твоей земле, нельзя быть сторонним наблюдателем, да еще и жить в своё удовольствие. В своё извращённое удовольствие...

Какомэй!

Именно этим чукотским словом, обозначающим восхищённое удивление, хочется выразить свои чувства после прочтения романа. Конечно же, произведение, написанное советским писателем, несёт на себе отпечаток той минувшей эпохи. Но, даже по тем временам, некоторые мысли Рытхэу, выраженные в тексте, довольно смелы и заставляют усомниться во всемогуществе, так яростно охаиваемой в наши дни, советской цензуры-корректуры. К таким моментам, как мне кажется, относятся мистические обряды чукчей с умершими соплеменниками, почти-всемогущество шаманов, рассуждения о безнравственности культуры европейской цивилизации по отношению к народам Арктики. Но, скорее всего, писатель, хитро использовав в дальнейшем правильную «политическую линию» главного героя, получил карт-бланш на такие выходки.

Аллегоричное название романа принимается почти сразу, с первых страниц, когда узнаёшь, как жители Энмына прозвали Джона Макленнана. Блуждания героя в тумане поиска единственно правильного жизненного пути и кредо, вначале молчаливого созерцателя суровой жизни полярных народов, а затем активного участника всех событий заставляют сопереживать до последней строчки повествования.

Красивейшая легенда о братьях-китах и загадочная могила Белой женщины – это, как мне кажется, именно те тайны, которые вкупе с чудом спасения Джона от гангрены и достоверностью его жизнеописания делают роман настоящей Литературой.

Наряду с приключениями героев романа, описанных сочным, живым языком, наряду с приводимыми историческими документами, придающими достоверность действию, хотелось бы остановиться именно на этой достоверности.

В романе хорошо передан дух петровской эпохи, дух реформ. Беспрекословное подчинение царской воле ощущается на протяжении всей книги. Чувствуется необъятность просторов России, и то, как это остро понимал Пётр I. Как же много он хотел сделать, и как мало ему было отпущено судьбой! Как же рвался он на Дальний Восток, провидец!

И до сих пор наша огромная территория оказывает влияние на историю страны. И до сих пор наши правители-цари-президенты по-настоящему не могут распорядиться всей её мощью и богатствами…

Невероятный пёс Эйнштейн вместе с загадочным Аутсайдером вытащил на себе весь сюжет романа. Не поверил я, как легко герои рассказа обвели всесильные спецслужбы вокруг пальца, не поверил, как быстро они избавились от маньяка-убийцы (писателю же можно было эти его «дополнительные жизни» в дело пустить, усложнив устранение).

А вот собаке – поверил! За такой персонаж автору всё можно простить!

Не будет преувеличением сказать, что Владимир Санги совершил чудо. Он подарил читателям всего мира целое собрание сказаний о своей удивительной родине, расположенной на не менее удивительном острове Сахалин.

Легенды нивхов очень оригинальны, во всяком случае, для меня, в сравнении с русскими и европейскими сказками. Читаешь их и думаешь, что сейчас герой поступит вот так, а оказывается — совсем по-другому. Не каждый персонаж после череды подвигов живёт долго и счастливо.

Все легенды построены на том, что мир, в котором живёт народ нивхов, страшен, загадочен и непознаваем. В его лесах живут злые духи, кровожадные существа, на соседних островах – племена людоедов. Даже шаманы стойбищ не всегда несут людям «светлое, доброе, вечное». В большинстве легенд ясно даётся мораль – бережно относиться к дарам моря и леса. Даже добрые божества, действующие в сказаниях чрезвычайно бережливы и требуют того же от людей.

Настоящий шедевр сборника – «Человек Ых-мифа». Там столько головокружительных приключений, что хватило бы на целый фэнтезийный цикл! А песня, которую поёт род Старших братьев, это вообще нивхская «минииллиада».

Ещё хотел бы остановиться отдельно на языке этого маленького народа. Какие в нём сочные названия и имена! Некоторые из них без предварительной тренировки и выговорить-то сразу и не удастся.

Одно даже запомнил. «Кыкык» — лебедь.

Самое страшное для человека, решившего завязать с алкоголем, — отсутствие понимания окружающих и невозможность начать новую жизнь. Если ничего в жизни не менять, не занять себя чем-то другим, не найти себе новое увлечение, то трясина зелёного змия быстро заберёт к себе снова, уже навсегда.

Сколько же я видел людей, бросивших пить и по своей воле, и навязанному «кодированию», но вновь возвратившихся к стакану! Вот и Баклажану в свободное время не чем было занять себя, он жил одной работой. Представляете, как трудно было отказываться ему от предлагаемых рюмок!

У его новой «хозяйки» была уникальная возможность подарить хорошему человеку новую жизнь, а она... Нет слов у меня про эту гадину, одни многоточия...

Это рассказ до ужаса похож на первый рассказ сборника, на «Людочку». Страшная тема брошенных обществом людей, навсегда отчаявшихся найти веру в лучшую жизнь.

Сильный след оставила Гражданская война в сердцах американцев, неравнодушных к собственной истории. Одним из таких людей, несомненно, является и сам автор рассказа. Мне понравилось, как тщательно и трогательно отнёсся Симмонс к описанию годовщины Геттисберга, вырисовывая малейшие детали уходящей эпохи.

В свете этого, очень странным показалось мне его отношение к другой, несравнимо более страшной войне, начавшейся в тот же год на другом конце океана. Герой рассказа, вспоминает своё детство, глядя на свою фотографию 1913 года, когда ему было 10 лет. Далее, он говорит про «войну в Европе пять лет спустя после Геттисбергской годовщины». То есть про восемнадцатый год…

Но! Соединённые Штаты Америки вступили в Первую мировую войну 6 апреля 1917 года. До этого они сохраняли нейтралитет.

Может это случайная ошибка в исторических познаниях автора, может личное мнение персонажа рассказа, но мне понимается так, что Симмонс считает началом Первой мировой именно 1917 год. Да и про «пять лет спустя» непонятно… И это рассказ бывшего школьного учителя…

Рассказ почему-то вызвал у меня ассоциации со всей жизнью Америки. Богатая, независимая, сильная, она мчится вперёд по жизни, уча остальной мир, как надо жить. За счёт всего мира, потребляя больше всех.

Всё вперёд и вперёд, быстрее и быстрее – в пропасть...

Будем называть вещи своими именами. Всем, прочитавшим повесть, понятно какая страна подразумевается в тексте. Никакой фантастикой здесь и не пахнет, разве что факт вмешательства в конфликт итальянского контингента. Ага, сплошь храбрецы, самые боеспособные и совестливые, как же! Соседями российских солдат по «охране» анклавов коренного населения являются те, кто сбрасывал бомбы на мирные города, и те, кто молчаливо это поддерживал.

Всё-таки, время от времени, несправедливое положение дел на территории бывшей Югославии, даёт о себе знать не только во вспыхивающих межэтнических стычках и освещающих их материалах СМИ. Сочувствие близким по духу, крови и вере братьям-славянам прорывается со страниц литературных произведений российских авторов.

В Сербии есть народная пословица: «На небе – Бог, на земле – Россия». Современная Россия, увы, пока не может предложить ничего достойного для подтверждения этой заповеди, выстраданной свободолюбивым и гордым народом. Наши предки, неоднократно приходившие по первому зову помощи на Балканы, заслужили монументальную славу Шипки. А что можем предложить мы?!

Пока только НАДЕЖДУ и ВЕРУ, выраженную в таких прекрасных и нужных книгах.

Слишком много в этом пироге изюма – так я охарактеризую этот роман. Его надо читать долго, не торопясь, с подходящим настроением, и ни в коем случае, не убивая время. В большинстве шуток можно найти скрытый смысл, сатиру, пародию. Но очень уж их много.

И, если бы я экранизировал этот роман, то сделал бы это исключительно в традициях «Монти Пайтон». Именно эта знаменитая комик-группа частенько приходила мне на ум во время чтения. Может всё дело в английском юморе?

Роман запомнился мне, прежде всего, оригинальным описанием эльфов. Я всегда настороженно отношусь к произведениям, в которых образ дивного народа отличается от канонического, каковым, по моему мнению, является толкиновский. Но книга Пратчетта явилась приятным исключением. В его эльфов веришь. Очень удачно подано их внезапное появление, к которому готовишься больше половины романа. Эльфийская линия в романе является тем необходимым противовесом огромному валу шуток, юмора и пародий.

Когда смерть ходит по пятам за смехом, последний, согласитесь, гораздо содержательнее.

Роман, потрясающий своей жизненной правдой, в котором автор – бесстрастный наблюдатель, констатирующий факты. Но! Сочные, живые факты, превращающие произведение в яркий мир, в мир, продолжающий существовать без тех, кто так жаждал в нём жить…

Убийцы и их жертвы, оказывается, жили в совершенно разных мирах. В совершенно разных Америках.

Жизнь семейства Клаттеров — безоблачная и правильная, богобоязненная и трудолюбивая. Всё у них было расписано на годы вперёд, всё просчитано и взвешено… Почти всё, кроме двух незваных гостей.

Как же должно было быть Клаттерам страшно — прожить столько лет, не имея врагов, в созданном своими руками уютном и понятном мире, в почёте и уважении соседей, и внезапно обнаружить иррациональную сторону жизни, другую, чужую, необъяснимую волю! «Увы, Тотошка, мы в Канзасе» — можно лишь горько усмехнуться злободневному роману, так как этот Канзас давно пришёл и в Россию…

Насколько же хрупко наше существование, насколько же оно зависит от массы факторов: от политики государства, наперёд знающего, как должен жить законопослушный гражданин, должен он, или нет иметь оружие; от единственно верных истин разных религиозных течений; от наших знакомых и друзей, знающих о нас такое, что мы и сами не знаем; и даже от простого случая – вдруг нам повезёт, и мы отхватим тот самый куш...

Если бы у меня была возможность сформировать и издать сборник рассказов, объединённых тематикой Рождества, сделать такую «вкусную» подборку рождественских историй, этот оказался бы там обязательно.

Прежде всего, хочется отметить, что рассказ очень добрый. В нём нет крови, грязи, откровенных социальных проблем. Но самое главное – это талант писателя: так подать текст с заведомо просчитываемой концовкой, что оторваться невозможно до самого финала.

Но я продолжал читать с неослабевающим интересом.

И это понравилось больше всего.

Видимо этот рассказ каждый понимает по-своему.

А вот я верю главному герою. Человек такого статуса без труда и огласки может заниматься «любимым» делом сколько захочет. Зачем же ему в открытую рушить свою репутацию? Семейному человеку.

Некоторые стороны нашей жизни становятся абсолютно абсурдными. С одной стороны – усиливающаяся в обществе толерантность к сексменьшинствам, скандальные разноцветные парады, с другой – невозможность нормальных человеческих отношений, потому как в них общественная мораль и закон всегда найдут подоплеку преступления. Примеров здесь можно привести массу. Уступить женщине место в автобусе – зачастую уже воспринимается как её унижение, подчеркивание её женской, материнской принадлежности. И ничем, кроме сексуальной озабоченности не объясняется привязанность взрослого мужчины к девочке-подростку.

Настолько в обществе укоренились эти взгляды, что простое человеческое сочувствие и симпатия скоро будут наказываться...

Лирический рассказ с взрывающейся концовкой. Объяснение няни поведения детей сразу ставит всё на свои места. Просто и грубо, как мешком по голове... Начинаешь догадываться – рассказ-то кишит аллегориями!

Все рассуждения его героев так далеки от мрачной действительности, которая перемалывает человеческие судьбы совсем рядом, в этой же стране. Взрослые не знают тех ужасов, что стали привычными для маленьких детей. Ужаснуло еще выражение, что «ирландцы и евреи не нация, а психоз». А как быть, когда война на родной земле никогда не прекращается?

Старик негр появляется в сюжете, как таинственное существо, как забытая и стыдливо умалчиваемая история Америки. Бывшие потомки крупных плантаторов ничего не знают о своём прошлом! Поражает то, с какой заботой они относятся к больному, нищему, грязному скитальцу. Ни тени расового презрения! Даже ругательства отца семейства, в отношении пришедшего к ним негра, – просто обычные ругательства, высказанные в сердцах.

А на примере местного шерифа автор отлично показал, как холодно и отчужденно относится официальная Америка к своему рабовладельческому прошлому.

Да-а-а... Если братья по разуму появятся в обозримом будущем, то американцы рассчитывают, что существующая судебная система будет востребована, только уже на планетарном уровне? Интересно! А вот земляков своих земные юристы бросают, отдают их на расправу инопланетянам. В отличие от современных США, отстаивающих интересы своих граждан вплоть до применения ракет в любом уголке Земли. Хотя и придумал автор вместо этого Службу исчезновений, всё равно землян осужденных мне жалко.

Читая рассказ, обнаружил некоторые несуразицы с ростом Флёр и окружающим её миром.

Автор пишет про малютку, что «к пятнадцати годам выросла сантиметров до двадцати». И про Жака — «девочка вполне сможет разглядеть вывески магазинов, которые он на протяжении месяцев рисовал по памяти через лупу». Да при таком росте она без труда их прочтёт, они ещё и слишком малы для неё будут.

И ещё. Может и переводчик что-то напутал, но представьте себе кошку, спокойно переносящую на своём животе двадцатисантиметровое существо? Не потащит она её ни за что, а легко оторвёт, может быть и съест! Кошка блох-то выкусывает запросто. Размеры Флёр должны быть гораздо меньше, чтобы так проехать в кошачьей шерсти.

А что же ещё оставалось делать профессору, как доводить свою миссию до конца? В Петербурге – ни семьи, ни конкретной надежды на возвращение в уютные стены. Кругом – разруха и война, старый человек долго один не протянет. Я был уверен, что и золотую проволоку профессор использует в личных корыстных целях. А он оказался совсем другим. ЧЕЛОВЕКОМ.

Тяжёлый рассказ, даже авторское презрение к своему герою не радует. Может во времена публикации произведения и была у людей, прочитавших его, вера в светлое будущее. А прочтя текст в настоящее время, многие будут на стороне героя. Сражались, страдали, недоедали, недосыпали люди за советскую власть. И что в результате? Живут припеваючи только такие, как герой рассказа. Для них, что ли были все эти подвиги? А в наше время про «идейных» и совсем забыли, всё вернулось на круги своя... Самое главное – свой карман.

Рассказ понравился своей восточной неторопливостью. Ахмадбек вызывал у меня искреннее уважение. Первый раз — за случай, когда он встретился со знаменитым борцом на горной тропе. Второй раз — как он поставил на место молодого наглеца. Если бы это произошло на открытом состязании, было бы гораздо хуже для обоих. А так, можно сказать, оба не потеряли лица.

Первый раз я прочёл этот рассказ, будучи еще школьником. Мне уже тогда совершенно не понравился Капустин. Но двоякое это было чувство. С одной стороны, была на сердце гордость, что обычный деревенский мужик ставит в тупик своими вопросами городских интеллигентов. С другой стороны, видно, что все познания Капустина – липовые, телевизионные, он просто «ерундированный» человек. Долго обдумывая смысл этих грубых наездов на горожан, я всё-таки склоняюсь к мысли, что Капустин завидует им, завидует страшно, от того, что сам не смог уехать из глубинки.

Меня потряс этот жуткий рассказ с двойным дном. Безмятежность и успокоенность победой заканчивается бесконечной тревогой за будущее.

Гораздо страшнее убеждённых и фанатичных нацистов – эти обычные, трудолюбивые до омерзения обыватели. Сколько таких «добропорядочных» бюргеров, не стесняясь, использовали в годы войны рабский труд пленных, использовали даже пепел, который оставался вместо них, а затем вдруг стали милыми, добрыми, мирными? Как замечательно сказал об этом в начале рассказа автор:

«Они как-то сразу, без рассуждений перешли к состоянию мира, настолько просто, словно для этого всего только и требовалось снять сапоги и надеть войлочные туфли, те самые домашние туфли, которые шесть лет назад они сняли, чтобы надеть сапоги».