Я пишу стихи, посвященные вампирам. Хочу предоставить на ваш суд один из них.
Ужасней зрелища не видел я давно. Двух женщин на костер вели в тот вечер. Одна постарше, а другая лишь дитя, Увы, помочь им было уже нечем. Их волоком тащили по земле, И пряди спутанных волос скрывали лица. Они сгореть должны в неистовом огне, И с этим грешным миром навсегда проститься. Их взгляды были вдаль обращены, Мужчина молодой пытался к ним пробиться, Чтоб хоть в последний раз жену и дочь обнять, Запомнить их заплаканные лица. Девчушка горько плакала, звала: «Отец, спаси нас, мы не виноваты». Но не пускала его к ним толпа, Что гневом праведным была уже объята. «Вы ведьмы, так горите же в аду, Скота и люда сколько погубили. И Сорен оказался в колдовском плену. Какой отравой его вы опоили»? Вот привязали их уже к столбам, Охапки хвороста у ног босых сложили. Шепнула девочка: «Все хорошо, ведь, правда, мам»? Когда на их одежду масло лили. Но староста деревни факел уж зажег, А Сорен вырваться из рук крестьян пытался. «Любовь моя, я делал все что мог, От участи такой вас уберечь старался». И Ханна, его милая жена, Что было сил, любимому кричала: «Пусть бережет тебя мой талисман»!!! И пламя в тот же миг ее объяло. Вот крики жуткие несутся по округе, Мир, разрывая медленно на части. В огне сгорает верная подруга, И дочка, что всегда дарила счастье. И Сорена уж больше не сдержать, Как зверь рыча, людей он раскидал. И сквозь огонь пытался к ним бежать, Но было слишком поздно…опоздал… Вот в небе полыхает зарево заката, И свет становится кроваво-красным. Уже их не вернуть, как не старайся, И Сорен это понимал прекрасно. И лишь недавно крики боли смолкли, Что медленно сжигали его, душу… Он так страдал, никто не знал насколько… Огонь безжалостный любовь, семью разрушил. Лишь пепел разнесется по округе, А люди, все, что было позабудут. И только он один в бреду кошмарном, Их лица милые, родные видеть будет. Его прекрасная и светлая душа, В тот миг печальный дотла уже сгорела. Ведь без любви ей не хотелось жить, А лишь покинуть то измученное тело. Я подошел к нему и опустился рядом, И просто ласково обнял за плечи. Ведь жалость для души страшнее яда, Когда вдруг в Зале Жизни гаснут свечи. «Послушай, их уже не воскресить, Они тебя безумно так любили. А хочешь за их смерти отомстить? Тебе могу я дать на это силы». В его бездонных и пустых глазах, В ответ ни что уже не отразилось. Погас в них ужас и тот дикий страх, И сердце, боли не стерпев, разбилось. «Сейчас руках я жизнь твою держу, И холод пальцев сковывает волю. Ты в этот вечер много испытал, Забудь же навсегда о страшной боли. Куда она исчезнет, не поймешь? Я заберу ее по капле с кровью. Да, ты для мира этого умрешь, Но тьму готов я разделить с тобою». Моя рука на грудь его легла, И пальцы ощущали сердца стук. «Убей меня» — услышал я слова, Во взгляде отрешенность, не испуг. «Так смерти хочешь? Что ж я помогу. И душу исцелю, что сожжена в огне. Но навсегда свободу заберу, Теперь принадлежать ты будешь только мне. Нет, я не демон злобный, темный, Всего лишь странник в этом лунном мире, На одиночество и голод вечный обреченный, С душою человека, что живет в вампире». Я укусил его, но сделал это нежно, И кровь горячая в меня текла рекой. Открылись тайны той души безбрежной, И Сорен навсегда обрел покой. И синие глаза, как океан бездонный, Вмиг запылали дьявольским огнем. Предстал передо мною непокорный, Вампир, что ночью лунной во тьму рожден. |