В скором времени выходит в свет дебютная книга Ольги Паволги и Михаила Перловского "Стеклобой".
Издательская аннотация
"Как мелкий жулик, случайно угодив в городок Малые Вишеры, в одночасье стал классиком русской литературы? Почему в городе запрещено мыть окна? Зачем соседи воруют трехцветных котят? Историк из северной столицы Митя Романов бросает все и приезжает в городок, чтобы написать в заветном бланке регистрации: «Хочу стать ректором университета». Врет, место ректора ему не нужно".
Знакомимся с авторами
Ольга Паволга. Окончила факультет психологии. Автор книги короткой городской прозы «Записки на запястье» (2011 год, long list премии «Национальный бестселлер»), фотограф, финалист конкурса «Best Photographer», член Союза фотохудожников России, автор иллюстраций книги В. Полозковой Фотосинтез», участник персональных выставок (Москва, Монтрё, Франкфурт), сотрудничает с журналами: ELLE, Cosmopolitan, InStyle, HELLO, National Geographic, «Русская жизнь», «Домашний очаг», Leica Russia, телеканалом «Домашний», издательствами: «Лайвбук», «АСТ», «ЭКСМО», «Рипол-Классик».
Автор серий фотографий авторов и поэтов: Веры Полозковой, Дмитрия Воденникова, Марты Кетро, Анны Ривелотэ, Лены Элтанг, Маши Рупасовой, Линор Горалик.
Михаил Перловский. Окончил факультет электроники и математики. По второму образованию — театральный режиссер. Лаурет международных фестивалей: KIAF, «Белый квадрат», The Globes, Ad Black Sea. Один из авторов сборника необычных сказок «Моя бабушка — Яга», куда вошли также произведения Линор Горалик и Маши Рупасовой.
Работает креативным директором московского рекламного агентства.
Мнения экспертов о романе
Яна Вагнер«Тревожные приключения чужака в незнакомом городе — один из моих любимых сюжетов. В эту реку можно войти не однажды, с разными проводниками: с Кафкой, Исигуро или Стругацкими, с Куросавой или Серджио Леоне, но это всегда — удовольствие, потому что каждый раз и город, и герой — другие, новые, и все снова может пойти не так примерно тысячей способов».
Дмитрий Чернышев. «В литературе есть множество историй о Поиске. Святой Грааль, Золотое руно, Зеленая Дверь, Симург, Белый Кит. Герои отправляются за тридевять земель, чтобы достигнуть своей цели. И на этом книга заканчивается. Роман «Стеклобой» начинается там, где заканчиваются классические истории о поиске. Герой находит город, в котором исполняются мечты. И вот тут все только начинается».
Марта Кетро.«Вы сразу же окажетесь в атмосфере плотной сновидческой реальности, в которой трудно усомниться. И это большая книга, ее не получится проглотить за три дня, но можно прожить и сохранить на полке, чтобы иногда в неё возвращаться».
Елена Михалкова. «Жанр ˝магический реализм˝ авторы в буквальном смысле преобразовали в ˝lo real maravilloso˝ — чудесную реальность, и от того, что в этой чудесной реальности их объектом изучения стало не чудо, но человек рядом с чудом. Живая, искренняя, захватывающая история — не только о дорогах, которые мы выбираем, но и о том, как быть, если оказался на дороге, которую выбрал не ты».
Отзыв читателя. sham
Мэйнстрим. Магический реализм с элементами абсурда.
Повествование книги начинается, когда главный герой, филолог-биограф, сотрудник университета в поисках информации о великом писателе оказывается в небольшом городке. Именно после посещения этого городка никому неизвестный игрок в карты вдруг обнаруживает писательский талант и становится хрестоматийным автором, чью фамилию знает каждый школьник.
Город странный, люди в нем — тоже. Порядки еще более странные. Чувствуется, что есть тайна, до которой читатель доберется к концу романа.
С точки зрения фантастики, сюжетообразующий элемент о месте, в котором исполняется одно самое заветное желание, за которое затем придется заплатить цену, иногда очень дорогую, наверное, не самый новый. И Люцефероподобное существо, которое заключает договоры с вновь прибывшими и назначает цену, тоже встречается довольно часто, но авторам удалось подойти к вопросу нетривиально и попытаться объяснить все происходящее. Получилось, на мой взгляд, хорошо, и стекло в этом объяснении играет не последнюю роль.
Книга написана хорошим русским языком. Абсурдность происходящего с начала книги затягивает. Сюжетная линия романа постоянно прерывается отсылками к прошлому главного героя, что с начала отвлекает, но к концу повествования все связывается в один общий клубок.
В целом роман оказался любопытным, чтение для меня было не простым. Думается, что любителям нежанровой фантастики, книга может оказаться небезинтересной. Постараюсь следить за творчеством этих авторов, есть ощущение, что потенциал у них большой.
Посмертное существование покойников, их меланхоличная возня, запоздалые жалобы и препирательства — один из классических сюжетов американской литературы, причем скорее поэзии, чем прозы. Конечно, при желании можно вспомнить рассказ Эдгара Алана По «Без дыхания», в котором заживо (предположительно) погребенный герой встречается на сельском кладбище с его обитателями, или недавний роман Фэнни Флэгг «О чем весь город говорит», где благожелательные мертвые с любовью наблюдают из могил за жизнью своих потомков. Но все же именно поэты — Эмили Дикинсон, Эдвин Арлингтон Робинсон и, конечно, Эдгар Ли Мастерс — создали наиболее впечатляющую портретную галерею душ, застрявших на полпути от бытия к небытию. Собственно, в том самом месте, которое буддисты называют «бардо», а прошлогодний лауреат Букеровской премии Джордж Сондерс вынес на обложку своего романа.
Линкольн, упомянутый в названии, — это вовсе не президент США Авраам Линкольн, а его 11-летний сын. Круглолицый Уилли, такой трогательный в своем неуемном веселье, умирает в самый тревожный для его родины час. Отец мальчика недавно развязал гражданскую войну, в которой Север пока несет колоссальные потери, энтузиазм первых военных дней угас и на смену ему приходят тягостные сомнения в оправданности кровопролития. Маленький Уилли мечется в бреду в своей спальне, покуда внизу, в Белом доме, его родители устраивают роскошный прием, призванный укрепить боевой дух нации, а несколькими днями позже отправляется на кладбище, сопровождаемый проклятиями в адрес его отца — черствого тирана, равнодушного к страданиям сограждан.
Сраженный горем и угрызениями совести президент не может отпустить сына, и ребенок, даже за гробом покорный воле отца, отказывается покинуть кладбище и перейти в неведомый край, который покойники деликатно именуют «другим местом». «Папа сказал, что он вернется», — твердит Уилли и принимает решение задержаться на тесном пятачке между жизнью и смертью в обществе таких же бедолаг, как он. Все обитатели кладбища убеждены, что на самом деле не умерли, а просто «хворают», и тешат себя ложной надеждой, будто рано или поздно вернутся на землю, к родным и близким. Взрослые могут без всяких последствий пребывать в бардо сколько угодно, но для детей это место гибельно: в силу какого-то неясного закона мироздания застрявший здесь ребенок рискует погибнуть навеки. И кладбищенские старожилы — в первую очередь троица друзей-протагонистов (юный самоубийца, разочарованный супруг, так и не успевший консумировать свой брак, и отвергнутый богом священник) — решают во что бы то ни стало убедить мальчика двинуться дальше. Но для этого им нужно привлечь на свою сторону единственного человека, который может повлиять на Уилли — его отца, безутешного президента Линкольна.
Роман Сондерса продолжает поэтическую американскую традицию не только содержательно, но и формально. В книге нет собственно авторского текста, все повествование собрано из обрывков речи мертвецов и псевдодокументальных свидетельств, написанных от лица живых. Полифоничный и обманчиво нестройный «Линкольн в бардо» поначалу воспринимается как равномерный утомительный гул, вызывающий желание заткнуть уши, однако если перетерпеть пару десятков страниц, понемногу в этом хаосе звуков проявится структура и завораживающий ритм, из тьмы проступят призрачные контуры незримого мира, а общий хор разделится на отдельные яркие и чистые голоса. В сущности, книга Сондерса — это поэма (чтоб не сказать оратория), написанная свободным стихом, и рассказывающая обо всех бедах Америки. Кровь, льющаяся на полях гражданской войны, мешается с кровью замученных рабов (даже мертвые, они не смеют приблизиться к своим бывшим господам), страдания угнетенных женщин переплетаются со страданиями подавляемых сексуальных меньшинств, и сквозь всю эту глобальную драму красной ниточкой тянется история сильного мужчины, потерявшего свое дитя.
Пожалуй, единственное, что несколько сбивает с толку в случае с романом «Линкольном в бардо», — это присуждение ему Букеровской премии. На протяжении многих лет — собственно, до 2012 года, когда премию решили вручать в том числе американцам, — британский Букер оставался премией по-хорошему предсказуемой. По большей части ее получали традиционные романы, обладающие приятным свойством универсальности, то есть понятные читателю из любой страны без специального комментария. Ни одна из этих характеристик не применима к роману Джорджа Сондерса — специфически американскому по духу и проблематике и радикально модернистскому по форме. Словом, в данном случае не стоит полагаться на стикер «Лауреат Букеровской премии» на обложке — это очень любопытная, очень поэтичная и мало на что похожая книга. Но совершенно точно не то, чего мы привыкли ждать от классического букеровского романа.
облако тэгов
