На страницах романа один вопрос — вопрос о пределах и границах человеческой жестокости, о рамках допустимого и о способности контролировать животное в себе — рассматривается сразу с трех временных точек. Это события второй мировой и бесчеловечные эксперименты над людьми, проводившиеся в Харбине силами отряда 731. Это современность, и парадоксы, возникающие в гуманном обществе, не допускающем насилия над людьми, и ради этого готовом обрекать их порою на долгую и мучительную смерть от неизлечимых болезней. Наконец, это далекий двадцать седьмой век, где вопрос границ дозволенности ставится уже ребром.

Главная героиня — Майя — путешествует из будущего в прошлое, и оттуда обратно, с остановкой в двадцать первом веке, чтобы принять непростое решение, касающееся как ее лично, так и множество совершенно незнакомых ей людей.

Книгу очень интересно читать. Автор ставит действительно сложные с морально-этической точки зрения вопросы, и это огромный плюс. Роман «Законы прикладной эвтаназии» заставляет задумываться о вещах бесконечно далеких от нас в обыденной жизни, и одновременно — стоящих рядом, за неким порогом. Никто не застрахован ни от болезней, ни от произвола чиновников, пекущихся о благополучии масс, и потому абсолютно равнодушных к судьбам отдельных людей.

Однако роман может и разочаровать. Слишком многое в нем подчинено идее. В итоге книга напоминает скорее искусственный конструкт, нежели живое произведение. Абсолютная подчиненность идее вредит и персонажам: их поступки далеко не всегда достоверны, продиктованы логикой развития характера. Чаще за действиями героев видны пружины, механизмы, подталкивающие читателя в нужном автору направлении. В результате книга и предсказуема, и неправдоподобна — одновременно. Я как читатель вижу, куда подталкивает меня автор, но уж очень искусственна заданная траектория, слишком расходится с векторами действующих в романе сил.

Временами создается впечатление, будто позиция автора не до конца понятна ему самому, и тогда поступки героев не поддаются уже никакой логике. Таков, например, финал романа. Неожиданный, ничем не обоснованный, не имеющий никаких предпосылок в характерах героев, во всем их поведении на протяжении всей книги.

Полон противоречий финальный монолог Варшавского и Майи. Девушка, прошедшая через века, чтобы донести до отца одну простую истину, говорит вдруг странные вещи, почти оправдывая уже совершенные преступления:

– Нам оставалось немного, – хрипит Варшавский.

– И делали бы это в тишине. Никому не показывая. Твой законопроект подпишет смертный приговор не только тем, кто умирает от вринкла. Он убьёт тысячи здоровых людей. Исчезнет вринкл – найдётся что-то новое. И снова будут жертвы. И снова люди станут «брёвнами».

В этом финальном диалоге сконцентрированы все противоречия книги, и неопределенность авторской позиции просматривается наиболее выпукло.

Тем не менее, это достойная прочтения, нешаблонная книга, выгодно отличающаяся от сонма типовых поделок, скроенных по одному лекалу. Автор ищет свой путь. Ошибки и неловкости неизбежный результат этого поиска.