Мне хотелось бы понять, кто этот таинственный «В.Вершовский», якобы переведший ряд новелл из сборника «Смертельно опасны» (в т.ч. и очень неординарную новеллу Лансдэйла? Насколько помню, всё это добро переводил я, тоже Вершовский. Но никак не В. Михаил я, ребята. Кому жаловаться на такую несправедливость?

Книгу пока не добил. Казалось бы, в таком разе рановато оставлять отзыв. Но какие-то вещи (не из тех, что радуют) уже стали понятны. О них написать хочется.

Здесь говорили, что от книги к книге Б. пишет все лучше. Если «лучше», это «многословнее» — согласен. Его многословие зашкаливает, порой переходя в словесную диарею. Описания гримас, ухмылок, нахмуренных физиономий могут посоперничать с описаниями природы у авторов XIX века. Тоже на на несколько страниц, без всякой на то нужды, и зубодробительно скучно.

«Фирменный» юмор Б. стал откровенно натужным, и вызывает чаще жалость, чем смех или хотя бы подобие улыбки.

Удивляют профессиональные рецензенты (с Амазона и т.д.). «Супер-гроссмейстер городского фэнтези» — и т.п. Вот мои 2 копейки. К городскому фэнтези последние романы перестали иметь какое бы то ни было отношение. Указанные в поджанрах «детектив» и «нуар» испарились с концами (нуара, кстати, не припомню вообще ни в одном романе серии — это ведь не просто слово, оно имеет определенный конкретный смысл). «Холодные дни», на мой взгляд, просто «фэнтези».

Если же говорить о настоящем мастере именно «городского фэнтези», то это Нил Гейман.

А наилучшим сочетанием «городского фэнтези», «детектива» и почти классического «нуара» для меня остается первый роман Чарли Хьюстона из серии с Джо Питтом: «Already Dead» — «Мертвее не бывает». Настоящий Urban fantasy, настоящий детектив, настоящий нуар и, кстати, настоящий юмор (правда, очень черный).

Пара слов о «Блин-тарарамах». Персонажи Б. частенько употребляют странноватые ругательства, типа «Empty Night», «Stars and Stones» и особенно часто «Hell Bells». Так вот, мистер Бутчер объявил (на церемонии подписания своих книг), что последние три романа серии будут в жанре пост-апокалипсиса, а названия их:

1. Hell Bells (Адовы колокола, адский звон)

2. Stars and Stones (Звезды и камни)

3. Empty Night (Пустая ночь)

Понятно, что дать русское название роману типа «Блин-тарарам», мягко говоря, топорно. Значит, будут менять. Да и в «Холодных днях» этих «блинтарарамов» уже быть не должно.

Хвалю Бутчера за то, что определился с жанром последних романов. Уже никто никого за нос не водит. Ни тебе дефектива, ни тебе нуара. А если это будет пост-апокалипсис, значит, предшествовать ему должен апокалипсис, т.е. легкий такой конец света. Что ж, будем знать, чего ждать. Тут прозвучал призыв: «Джимми, не будь свиньей, пиши быстрее.» Джимми, не будь свиньей, пиши плотнее и жестче. Профессиональнее, то есть. Оценку «Холодным дням» пока не ставлю, ибо книгу, как и сказал, пока не добил.

PS. Должен внести поправку на предмет юмора. Случается. Правда, гораздо лучше это получается у Боба, а не у Дрездена. Мне, например, понравилась сценарная задумка Боба с любовным треугольником из Кэрри Фишер (принцесса Лея в «Звездных войнах»), Алека Гиннесса (Оби-Ван Кеноби в тех же «Войнах») и порнозвезды Джеммы Джеймсон. Будь моя воля, я бы заменил Оби-Вана на Йоду. Порно так порно!

«Летнего рыцаря» (что в оригинале звучит до йоты как «Летняя Ночь», что уже отметила aldanare — отсюда и отсылки к Шекспиру, в том числе и прямые) я прочитал после Дрездена №1, т.е. после «Грозы из преисподней». Впрочем, в оригинальном названии никакой «преисподней» не было, а был «Грозовой фронт» (Storm Front). В Дрездене №4 даже юные волки просекли фишку насчет «Сна в летнюю ночь». Билли-оборотень в самом конце книги:

– А знаешь, что меня, типа, разочаровало? – спросил меня Билли чуть позже.

– Нет, а что?

– Все эти феи, и дуэли, и сбрендившие королевы, и все такое, и никто из них не цитировал старину Билли Шекспира. Ни разу!

Но к сути. На сей раз, взявшись за чтение, я располагал и английским текстом, и условно русским. Назвать перевод просто русским текстом язык у меня не поворачивается. И – может быть, из чистого мазохизма – читал я именно условно русский текст, временами всхлипывая и обращаясь к оригиналу, чтобы уже поржать от души. Об условно русском чуть ниже. Пока о Бутчере и 4-м романе его саги.

Читабельно. Там и сям разбросаны намеки и аллюзии на американские реалии (до мультсериала «Флинтстоуны» включительно) и аллюзии литературные, до того же «замаха на старика нашего Вильяма, т-сзть, Шекспира. (с) «Берегись автомобиля».

Что сказать? Драчки и стычки, которые в первом романе были зубодробительно скучными, здесь расписаны поактивнее и поярче. Порой всё превращалось в тотальное побоище, не затеряться в котором становилось сложновато. И т.д. Тут-то и возникала главная проблема. ЖАНР. Если автор пишет серию, и первой книгой, как полагается, задает жанр (Urban fantasy в данном случае), то уж на этой лошадке надо бы и ехать. А не менять лошадок на каждой переправе, превращая «городское фэнтези» в фэнтези ЭПИЧЕСКОЕ. Это немножко шулерство, и иной читатель может и обидеться: мне не на то кино билет всучили! И будет прав.

Как литератор (в части композиции, языка и стиля – внимание! к переводу это никаким боком не относится!) Бутчер действительно подрос и окреп. Ну, давай Бог здоровья. Теперь остается усвоить, что жанр – штука обязывающая. Сам обжигался, знаю.

В целом книга занятная и потраченного на нее времени не жаль. Уже хорошо. Жаль читателя, у которого под рукой текста, написанного самим Бутчером (т.е. на английском) нет, а есть тот самый, условно русский перевод. aldanare немного написала об этом, писал и я о толмаче в своей рецензии на «Грозу из преисподней». Здесь, однако, перелопатчик самого себя переплюнул на все 200%. Что обнадеживает, ибо Дрезден-романов еще много, так что будет где развернуться.

Что озадачило, так это вопрос: какой язык переводчик знает хуже? Английский или русский? Товарищ Сталин давно дал точнейший ответ на этот квесчен: «Оба хуже», — сказал вождь, попыхивая трубкой.

Знание реалий американской жизни порой пугающее. Ладно, не бывал, ни живал, а Интернет нахрена вкупе с Гуглой и Вики придумали? То-то. Раз –надцать в романе странный универсам «Уолл-Март», вместо которого в Чикаго, как и повсюду в США, наличествует сеть очень недорогих универсамов Walmart (Уолмарт). Ну, ладно, может попутал человек Уолмарт с Уолл-стрит, с кем не бывает.

Язык (знание оного, т.е. English'а) тоже подводит. Нередко приводя в тотальный восторг. Перевод: « Пара старых армейских бутсов» (подумалось: а почему не «пара старых футбольных ботинок»?)

Но чистый нокаут случился при встрече с очень ходовым сленгом — в том месте, где Аврора приказывает укокошить Гарри, спрашивает его о чем-то и слышит в ответ:

– А ты укуси меня, штучка фруктовая!

Кто и что понял? Я, подумав немного, догадался. А догадавшись, едва не вывалился из кресла. Полез в английский текст проверить, угадал ли я, как оно было на самом деле. Таки угадал. Итак, voila, оригинал:

«Bite me, faerie fruitcake.»

«Bite me» – популярный эвфемизм, заменяющий гораздо более жесткое «blow me» (нет-нет, мистер толмач, это не значит «надуй меня», это значит «отсоси»). В целом «bite me» – «пошла на все три или четыре буквы». А «fruitcake» – вовсе не фруктовое пирожное, и уж тем паче не фруктовая штучка (??? а что это за штучка такая?). Этим словом на сленге припечатывают тотальных идиотов и дебилов. В итоге, как вариант, перевести стоило хотя бы так:

- Пошла отсюда, фейри шизанутая. Или:

- Пошла ты нахрен, шиза феерическая. Т.е. что угодно – но БЕЗ «фруктовых штучек» и «кусаний».

Впрочем иногда переводить, видимо, надоедает, и тогда возникает такое:

– Олл райт, – сказал я.

Что, Промпт all right не в силах перевести? С бутсами-то справился?

Но это английский, не очень родной язык. С русским еще веселее. Без комментариев, насыплю то, что подчеркнуть было не лень:

...Я откопал в шкафу каких-то чистых шмоток...

...Я... ощущал на себе все больше глаз...

...здесь было в изобилии скульптур...

...я сунул в рот еще вилку... (Кгм... всё лучше, чем в глаз.)

...Мать Лето бросила на меня разочарованный вздох...

...Она обратила на меня взгляд своих оглушительно прекрасных зеленых глаз...

...Ты еще не знакома с печально знаменитым Гарри Дрезденом?

...ей имело бы смысл поручить это кому-нибудь, менее опытному и настойчивому. Уж во всяком случае, не такого упрямого осла, как ты.

(Так «поручить ослу» – или «поручить осла»?)

...я сообразил протереть залепленные грязью глаза... («Догадался» слышать не доводилось?)

...Я хотел видеть, как развеваются ее волосы под водой, хотел ощущать на своей коже ее обнаженные члены...

Я понимаю, что и руки и ноги тоже называются членами человеческого тела, но вчитайтесь в последнее предложение еще раз. Картинка – невольно! – возникает очень пугающая. Волосы развеваются, все члены веером – обнаженные! ОЧЕНЬ жесткое порно. Или вот, кусочек порно-диалога:

– Это я уже слышал. Как правило, перед тем, как меня дрючили.

Мэйв облизнула губы кончиком языка.

– Ну, не все же сразу, мистер Дрезден. (В смысле «не хором же»? Или?..)

... оказаться в постели и заниматься делами имевшими отношение не столько к науке, сколько к гормонам, до боли совсем в других местах… гм. (А это кто возьмется на русский перевести?)

Не знаю, как Дрездена, но кого-то дрючили явно недостаточно. И если бы только языком порадовал печально знаменитый толмач. Но нас подкарауливали еще и открытия в астрономии-геофизике!

...Сегодня летнее равноденствие. (Летним бывает СОЛНЦЕСТОЯНИЕ. Равноденствие имеет быть весной и осенью. У Бутчера этого бреда нет и в помине. Все, как положено. Это уже специально для нашего брата – знания, так сказать, в народ.) Еще?

...По сравнению с этим извержение Эль Ниньо покажется легким весенним ветерком...

Эль Ниньо сложновато извергнуться, поскольку это не вулкан, а серьезная аномалия атмосферной циркуляции. Учитывая легкую склонность переводчика к порно-аллюзиям, стоило шандарахнуть что-нибудь вроде «семяизвержение Эль Ниньо».

А сколько народу у него визжит! Все, смертные, полусмертные, бессмертные. Если есть электронная копия книги, наберите в поиске «визг» – удовольствие гарантирую. Порой визжат сразу несколько и тут же, в том же самом абзаце. Порой – в одном и том же предложении.

Чувство языка, чувство языка... Оно, похоже, как чувство юмора – либо есть, либо нет. Вот мини-фраза, фрагмент из того, что было выше: «до БОЛИ СОВСЕМ в других местах». А как насчет «до боли в совсем других местах»? И таких мини-миди-макро-извержений в книге не счесть. Ну нет чувства языка. Бывает, нет у человека слуха. Так он и не рвется в Спиваковы-Башметы. Да и на сцену кто ж его выпустит. В отличие от печально знаменитого переводилы. Вот ведь «блин-тарарам» (это изобретение в ответ на бутчеровско-дрезденское « Hell's Bells» т.е. «адовы колокола, адов звон») – так вот, этот блин уже комом в горле у нормального читателя стоять должен. Хватит. Много уже, много о нем, печально знаменитом.

А и не трогать эту тему тоже не получается. Как еще русскоязычный читатель, не знающий английского, будет оценивать Бутчера, Дункана, Асприна... Только потребив вот такой малосъедобный продукт. Адекватной оценки не получится. Остается только радоваться, что всякие Хемингуэи, Фолкнеры, Дойлы, Киплинги и Уэллсы были переведены тогда, когда к переводам допускали мастеров, или как минимум крепких профессионалов.

В УК статья за изнасилование имеется. Но нет, увы, статьи за изнасилование русского языка с непременной посадкой... всех изведенных на создание безграмотной макулатуры деревьев. А жаль. И на обложке читателя все-таки предупредить неплохо: «С оригиналом общего мало. Включая фамилию автора».

На мой взгляд — весьма дилетантский роман с шаблонными («это уже кто-то ел, и не раз») персонажами классического американского «крутого» (hard-boiled) детектива (Чендлер, Хэммет и их эпигоны, более плодовитые и менее талантливые), где ГГ прессуют на каждой странице (правда, на последних страницах он расплачивается с плохишами за всё). Правда, в отличие от Гарри Дрездена эти герои не убеждают нас через строчку, какие они крутые. Дрезден раз двести успевает напомнить нам, что он не фуфло какое-нибудь, а самый настоящий ЧАРОДЕЙ, однако ж ляпается он при этом раз пятьсот — в половине случаев на ровном месте. Многие в своих отзывах хвалили прописанность персонажей. Увы, все они (не считая, разве что Моргана — надсмотрщика от Белого Совета) не развиваются и не меняются ни на копейку. И потому не становятся более интересными.

Не раз здесь звучали и похвалы по части авторского стиля и юмора. Насчет юмора — не улыбнуло ни пол-раза. Стиль... Впрочем, здесь от души настарался переводчик, который сплошь и рядом создавал стилистические шедевры типа «Я ворвался в дверь ураганом длинных ног, дождя, ветра, развевающейся куртки и злобных глаз» (меня этим ураганом буквально снесло), «пейзаж, утыканный черепами», «полез внутрь искать чего-то, «позволил... погромить свои офис и квартиру». Или горячо любимое переводчиком «черт подрал» во фразах типа: «черт подрал, я не собирался подыхать» (вместо «черт дери», если уж без черта никак не обойтись).

Сейчас книга у меня есть и на английском, но перечитывать я ее, конечно же, не стану. Что есть что, кто есть кто, как и что выстроено — уже известно (это и переводчику ухайдакать не удалось). Посему остается надеяться, что последующие романы автора окажутся все-таки повесомее — потому что потенциал у него, автора, просматривался там и сям. Авось, да и реализуется.

И — вопрос к знающим людям: а кто все-таки сделал из писателя БУТЧЕРА неизвестного никому за пределами России БАТЧЕРА? Пишется его фамилия как Butcher («мясник»), так же и произносится («бутчер», то есть). Или это всё тот же переводчик автору снова удружил? И пошел неведомый БАТЧЕР гулять по всем изданиям бестселлеров БУТЧЕРА, теперь обосновавшись и в Википедии — русскоязычной (относительно)... Хотя даже Вики-Ру сделала сноску, насчет того, что «Бутчер» все-таки верно по правилам произношения, да и в жизни писателя именно так и называют.