В августе мы с тов. Энкиду решили осмотреть старорусские города. Начали традиционно с Суздаля. С погодой нам не повезло, два дня из трех, которые мы там провели, лил совершенно октябрьский дождь, а температура не поднималась выше десяти градусов. Мне, как человеку теплолюбивому, поездка показалась подвигом. Но это не испортило наши впечатления от города.
Трудно поверить, что Суздаль и Москва — города одной страны. Суздаль как будто застыл в какой-то другой эпохе, мало что в нем напоминает о XXI веке. По началу кажется, что вы попали в типичный губернский городок — мало людей, почти нет машин, конные экипажи, невысокие домики.
панорама Покровского монастыря, снятая в солнечный день
резьба на соборе XII века в Кремле
колокольня в Кремле с часами XVII века
городские валы XII века
Спасо-Евфимиев монастырь изнутри
На этой колокольне мы слушали звон в исполнении одного из лучших звонарей России
Спасо-Преображенский собор
Усыпальница князя Пожарского. Энкиду от фанбойства чуть не умерла
мельницы в музее деревянного зодчества
руины церкви в Ризоположенском монастыре, превращенной в советское время в склад
Собираемся выехать в Псков. Ждите следующих фоторепортажей.
Второй том дочитал неделю назад. Удивительное дело: немало усилий требуется мне, чтобы вспомнить, а чем же там кончилось. Кстати, когда читаешь, то почему-то тяжело вспомнить на чем остановились события в прошлой главе. И дело тут не в моей памяти, с ней проблем тьфу-тьфу нет, другие книги хорошо откладываются в голове. А тут — почему-то нет. Может это из-за чрезмерного количества деталей, коими изобилует текст и которые, по крайней мере пока, не очень важны для сюжета? Или из-за отсутствия у книги некоей привлекательности для меня лично? Из-за легковесности ее в идейно-смысловом плане или шероховатости в языковом? Пока трудно ответить на этот вопрос, я жду момента, когда третий том перевернет все мое видение эпопеи...Ну как обещают некоторые мои товарищи.
Определенная атмосфера в книге есть, но насколько она «дарковая» мне трудно судить, так как это мое первое знакомство с так называемым жанром «dark fantasy». Хотя все-таки мне кажется, что над атмосферой Аберкромби следовало бы поработать потщательнее: ни один момент в книге не пробрал меня до дрожи, не возбудил и не взволновал, я не почувствовал ни ледяного дыхания Севера, ни солнечного зноя Дагоски, ни одиночества бескрайней степи (или где там ехали Байяз и Ко). Но можно ответить мне, мол, захотели бы еще почувствовать боль, которую испытывает Глокта, спускаясь по сходням или вставая с кровати... Но, господа, факт есть факт: бывают произведения, которые затягивают в свой мир настолько, что ты дышишь с героями одним воздухом. А тут этого нет, Абер стремится нагнать побольше мрачноты, но получается она у него какого-то не того оттенка, слишком тусклая и неясная, чтобы она могла хоть как-то подействовать на нас. В основном, он ограничивается констатациями типа «была мрачно, и мрачные статуи сурово глядели на них» (это не цитата, разумеется). Или «он был пугающе огромный и ужасающе страшный» (что-то близкое к тексту, цитирую по памяти). Ну еще конечно, в тексте много «боли», все делают все через силу, превозмогая себя. Причем часто герои не видят смысла в том, что они делают, но все равно делают, потому что... Таков их путь? Нет выбора? Ничего не изменишь? Или потому что герои слишком брутальны, чтобы не делать что-то?
Книга насыщена брутальными героями, брутальными эпизодами и описаниями. Весь мир делится на брутальный и небрутальный, как и герои, причем брутальные герои (Берр, Вест, северяне и тп) априори правы, потому что видят мир таким, какой он есть (то есть брутальный), а глупые дивы с закрученными локонами (Ладислав и его штаб, Джезаль) — нет, они живут в плену иллюзий и ничего не знают об истинном порядке вещей. Такое разделение на черное/белое приводит к значительному упрощению характеров, которые начинают смотрется как не очень-то живые (особенно разнообразные военные). Никто не спорит, что вполне себе мог существовать такой недалекий, распущенный принц как Ладислав, но, боже мой, не делайте его окружение настолько тупым и идиотским! Были моменты в истории, когда целые народы чересчур зарывались и шли на заведомую гибель, полагая, что в два счета разобьют противника (те же пруссаки в 1806). Но в романе эпизод показан гротескно до невероятности.
От истории про магов древностью не веет, загадкою не пахнет. Величия и размаха в ней не чувствуется — а именно этим и притягательны легенды.
Вообще, пока что для себя я понял одно — у Абера проблемы с чувством прекрасного, в созданный им мир не веришь уже хотя бы потому, что в нем напрочь отсутствует эстетика (хотя тут мой оппонент возразит мне: «А как же эстетика крови, боли и грязи?» Смиренно опускаю очи долу). Плюс еще один фактор неверия в мир — в нем отсутствуют интеллектуалы. Бывают произведения, в которых магия заменила собой науку, но в Земной Круге с магами как-то негусто, Байяза с трудом-то признали...Это минус проистекает из того, что «под» миром не стоит никакой стройной системы, то есть взят некий общий антураж из разных исторических эпох, скомпонован кое-как и все. Легко показать это на примере имен: смешение славянских (Ладислав), французских (Сульт, Давуст), английских (?) или норвежских (Логен), псевдо-арабских и придуманных просто так, путем переставления буковок.
Пройдусь по персонажам немного. Логен: узнаем немного про его прошлое, несколько пугаемся непредсказуемости и опасности этого персонажа, наблюдаем попытки сдружиться с группой со-путешественников и love affairs внезапно...Лично я пока воспринимаю его как сильное, опасное животное, не более. Про Джезаля коротко и просто: превращается постепенно в брутального (еще не до конца, но у него все шансы дойти до финишной прямой), совсем чуть-чуть и станет Арагорном Земного Круга. Много вздыхает, страдает и думает о ней. Развитие персонажа есть. Байяз: узнаем всякие нехорошие истории про него и войну Иувина с Канедиасом. Особых эмоций не вызывает, есть и есть какой-то неприятный старикашка. Арди: еще раз доказала свою брутальность, избив ногами одного ростовщика. Пока нет развития персонажа. Вест: честный (правда под конец можно сказать это про него с трудом), вспыльчивый вояка, за одно с Берром знает что как надо. Правда, в бою с северянами кажется зеленым юнцом-дебютантом.Северяне: очень круты, иногда пускают скупую мужскую слезу. Глокта: гнев один да и только, поднадоел своим нытьем и скулежом (как болит, когда меня убьют), причем мысли о собственном убожестве или смерти он как-то по особому смакует. Вдруг мы начинаем видеть аж целых три раза некие благие стороны его безжалостного характера, ах вот оно развитие, казалось бы, да только сострадание проявляется исключительно к особам женского пола, что как бы штамп-перештамп. Вообще удобно всю мотивацию персонажа объяснять простым «зачем я это делаю?»
Второй том, надо признать, держится исключительно на нем, сцены в Дагоске самые яркие и интересные. Линия войны с Севером конкуренцию выдержать не может, тот же Вест совсем неяркая фигура. Линия «Байяз и Ко» вообще статичная, шли-шли-шли, подрались раз, подрались два, опять шли, потом посидели, поплыли и все.
Еще, со второго тома персонажи стали мутить, ладно бы благие какие (не припомню таковых пока в книге), так нет, самые что ни на есть уродливейшие. И описания даны омерзительные. Одни мутят, другие мучаются, что им не с кем. Такие дела.
Заметил одну особенность: Джо куда лучше удаются герои, показанные со стороны (Никомо Коска, Малахус Ки, Трясучка). А когда он начинает копаться в них изнутри, все портится, из каждого героя выглядывает наружу сам автор, управляющий их сознанием так, как ему нужно.
Хочется еще, чтобы магия раскрыта поглубже, а то пока она на уровне прокаченных файерболлов (взорвись изнутри, гад!).
Скоро возьмусь за третий том, весь цикл наскоком взять не могу, устаю от него. Хочу знать как меня удивит автор.
П.С. Чуть не забыл про самое главное! Книгу стоит прочитать хотя бы потому, что в ней есть замечательный эпизод, где герои пытаются вытащить стрелу из раненного товарища. Стрела застряла между ребер (sic!). Вытянуть ее почему-то не смогли, и один из героев предложил гениальное решение: вытолкнуть ее так, чтобы наконечник прошел насквозь и вышел из спины. (И не боятся же повредить органы, задеть нервы и тд) Неужели автор думает, что в какой-то эпохе люди были настолько тупы, чтобы так делать? Отчего этот эпизод: от незнания истории медицины и биологии автора или специальный ход, раскрывающий нам уровень просвещения в том мире?
Восторженные отзывы и высокое место в рейтинге сподвигли меня прочитать первый том эпопеи.
Читать было почему-то тяжело, несмотря на довольно упрощенный стиль автора. Может, потому что не увлекло. Некоторые линии были для меня совершенно неинтересными. Но обо всем по порядку.
Логен. Мы наблюдаем его тупую, неповоротливую рефлексию мира и происходящих вокруг событий. Из серии: "Что там шевельнулось в кустах? Человек с копьем. Несется на меня...Ох, тяжко. Я еще жив. Кому я нужен. Такова моя судьба. И проч." Он в тягость и себе, и нам. Его сюжетная линия медлительна и до безобразия неинтригующая. Он известен всему миру своими ужасающими злодеяниями, так утверждает автор, пытаясь нас убедить. Но демонической природы мы в нем не чувствуем. Просто тупой рубака. Даже сцена, где в него вселяется "воинский дух", который заставляет его резать и молотить все, что попадется под руку, меня не поразила.
Джезаль. Очень бесил персонаж. Эгоистичная, самовлюбленная дива. Объем мозга меньше нормы. Поражает некая нелогичность поступков и чувств. То идет по улице и думает "я супер-ловелас, все девушки мои", то с Арди ведет себя как юная дева. Краснеет, смущается и проч. Полулюбовные сцены похожи на акт совращения малолетних. Спойлер от друга о том, что дальше он будет косплеить Арагорна меня ужаснул. Надеюсь, это неправда.
Байяз. В дарк-фэнтези маги должны выглядеть брутально. Не как длиннобородые дедушки в широкополых шляпах, а как мясники/палачи/отморозки (нужное подчеркнуть). В данном случае, это надменный мясник. Магией владеет на приличном уровне (взрывает деревья, людей). Гуманности и эстетичности в этом мало, но главное же показать брутальность нравов, нет? Поиски таинственных артефактов это явно не отход от шаблонов.
Вест. Человек из народа, которому завистливые дворянчики вставляют палки в колеса. Крутиться как может. Переодически испытывает чувство вины. Автор заявил, что Вест — лучший друг Джезаля. Особой же дружбы мы не увидели между ними (да и возможна ли она между людьми столь разными?). Однако во все есть плюсы — этот герой хотя бы не неприятен.
Ферро. Тут писали, что женщина не может играть значительной роли в мире, где все решает сила. Так вот это бред, я вам скажу. Нет, автор здесь ничего не преувеличил. Учите историю лучше. У кельтов женщины были воинами и сражались наравне с мужчинами, поблажек никому не делалось. Вспомните, хоть ту же Боудикку или наставницу Кухулина. Так что это линия выглядит вроде без натяжек, но... Но персонаж такой не может стать любимым. В ней не осталось ни одного человеческого чувства, только жажда мести и злоба.
И наконец, Глокта. По началу было непонятно, почему этот персонаж так популярен. Циничный калека, которому нравиться видеть мучения других. Кажется, за свои увечья ему хочется мстить всему миру. Ему все равно из кого выбивать признания — из негодяев-убийц, старых друзей, просто ни в чем не повинных людей. Главное, для него делать свою работу, только чтобы не слечь и не начать медленно умирать в своей постели. Он постоянно помнит, что идет по лезвию ножа. Каждый раз, когда ему дается какое-то задание, он понимает, что оно может стать последним. Каждое утро он просыпается и думает:"Ну вот, опять все с начала". Но он продолжает служить инквизиции, просто чтобы не умереть.
Но чем больше про него читаешь, чем больше входишь во вкус. Его линия нетривиальна. Возможно, он имеет исторического прототипа — Игнатия Лайолу, основателя ордена иезуитов, который в молодости был тоже храбрый вояка, пока ему не раздробило (!) ногу.
Во-первых, интересно посмотреть, что может статься с человеком типа Джезаля, только умнее, талантливее и благороднее, если он станет калекой. Вчера — любимец толпы, подающий большие надежды, окруженный друзьями, сегодня — никому не нужный, сломленный человек, которого все покинули, все сторонятся. Во-вторых, ближе к концу Аберкромби дал мощный толчок к развитию персонажа: что-то человеческое в нем просыпается, когда он понимает, что у него еще друг.
Линия Занда дан Глокты интригует. Цепляет. Только ради нее мне и хочется продолжать читать эпопею. То, что Аберкромби сумел создать такого персонажа, говорит о том, что он талантливый автор. Он умеет выписывать нестандартные, нешаблонные вещи. Может стоило оставить только линию Глокты? Эпопея уместилась бы тогда в один том. Надеюсь, остальные линии созданы не для профита и искусственного раздутия романа. (А первая часть очень затянута).
Если бы не Глокта, оценка была бы на порядок ниже.
Прежде, чем начать свой обзор, мне бы хотелось прояснить ряд существенных для меня вопросов. Я долго не решался написать что-либо по поводу этой чудесной книги, потому что несовершенство описанного создаст резкий контраст совершенству этого описываемого объекта. Пожалуй, на свете не так уж много людей, которые могли бы написать настолько же хороший отзыв на это произведение, насколько хорошо оно само. О волшебных книгах надо писать волшебно, в этом вся трудность. А в нашем грубом, полном циничности и обыденности мире трудно разглядеть и ощутить волшебство, еще труднее описать его, и представляется практически невозможным для простых смертных описать так, чтобы другие прочувствовали его.
Сюзанна Кларк написала не просто роман о волшебстве, она создала притягательный мир, полный волшебства и загадки, об Англии, которой никогда не было. Не было по разным причинам: и потому что не существовал никогда Король-Ворон, и магия не вторгалась в пределы нашего мира (или все-таки?..) и никогда она не была столь привычным явлением и достойным занятием для почтенных джентльменов, чтобы они собирали научные конференции для обсуждения ее теоретических аспектов , и ни в одной из библиотек мира вы не найдете книг по магии и о магии, указанных в ссылках и примечаниях. Но также и потому, что роман, стилизованный под классиков английской литературы, представляет нам ту Англию, какая существовала лишь в голове писателей и художников и написанных ими книгах, и образ каковой привлекает нас спустя полтора столетия.
Писать об этой книге сложно, но нужно, потому что она не пользуется широкой известностью у нас. На произведения Аберкромби выставляются тысячи оценок, пишутся сотни отзывов и десятки обзоров, каждый из поклонников фэнтези слышал про такого писателя, но если спросить их знают ли они про «Джонатана Стренджа и мистера Норрелла», немногие ответят утвердительно. А это несправедливо. Если Аберкромби пытается обыграть устоявшиеся в жанре штампы (обойдемся без споров, насколько ему это удалось), то Кларк отходит к «дотолкиеновским» истокам жанра и дает новый импульс к развитию этого направления. Конечно, многих отпугнет стилизация под классику и отсутствие так называемых признаков реализма, как-то: циничности суждений и поступков всех персонажей, жестокости в виде вываливающихся кишок из распоротого брюха, потоков крови и разбросанных кругом кусков человеческого мяса.
В этой книге вы вряд ли найдете это (блюдо из условно «отрезанного» мизинца, хладнокровного убийства негодяя другим негодяем и разорванного на части фейри не в счет, потому что приправлено со-о-всем под другим соусом, меняющим вкус ингредиентов до неузнаваемости), но это не значит, что она слащавая, наивная или детская. В ней есть место жестокости, но совсем иного качества, это жестокость эгоизма, мести и иррационального Иного Края.
Если бы меня спросили, о чем этот роман, я бы задумался. Аннотация гласит, что он о магии во времена Наполеоновских войн. Пожалуй, отчасти это верная характеристика, которая может привлечь своего читателя, но мне она в начале показалась какой-то легкомысленной.
«О боги, англичане уже не знают как превознести себя над остальным миром», — подумалось мне, а воображение представило фантасмагорическую картину англичан, швыряющих под предводительством Веллингтона на поле боя файерболлами в Наполеона. (Хотя снобизм жителей Альбиона все же проявляется в том, что всем кроме англичан отказано в существовании магии).
Что поделать, очень часто не веришь в полностью сказочный мир, существующий в отрыве от нашей реальности, если только он не проработан с гениальной тщательностью и мастерством Профессора. Магия, волшебство, куда сильнее задевают наши чувства, если врываются в пространство, ограниченное рациональными (даже скорее привычными) категориями нашего разума, ярче чувствуется зыбкость наших представлений о мире, в котором мы живем, и инаковость другого Края...
Любопытно, что о мире «Джонатана Стренджа и мистера Норрелла» мы знаем и много, и мало. Как и подобает классическому роману, детали в нем выписаны аккуратно и точно. Но сказочный мир и его легендарные герои создаются отдельными штрихами и росчерками, как например образ Короля-Ворона; загадочными символами, такими как звон колоколов, возвещающий о том, что где-то поблизости бродит недоступный взору человека фейри; или стая кружащихся в воздухе и хрипло каркающих воронов, напоминающая о том, что король покинул этот мир не навсегда; многочисленными легендами и преданиями, воскрешающими старый мир волшебства.
Все ли люди и всегда ли довольствуются миром, в котором обречены жить? Нет, речь сейчас не о тех смутьянах, которые дерзают менять юдоль печали нашу, а о тех, кому не достает волшебства в повседневности.
Иногда меня охватывает ощущение, что наш мир лишь отблеск другого края, реальность которого более реальна и жива, чем наша, что все настоящее — там , а здесь поддельное и иллюзорное. Мгновение, и я вижу перед собой осколок другого и острое ощущение жизни, присущее той реальности, пронизывает мою сущность. Но чудесное мгновение сменяется другим, обыденным, волшебство рассыпается, и я снова здесь.
Роман Сюзанны Кларк подарил мне много таких моментов. Настоящий писатель — это тот, кто умеет создавать живой мир, населенный живыми людьми, и погружать читателя в его атмосферу.
Любопытное устройство магии. Есть первобытная, которой владели (и владеют) фейри, заключенная в самой природе и подчиняющая себе ее, и есть научная, описания и законы которой даны в многочисленных книгах, хранящихся в библиотеке мистера Норрелла. Она часто не срабатывает после того, как Король-Ворон со своим двором ушел в Иной край. Научная магия есть отражение первобытной, это то, что доступно человеку. Конечно, сила такой магии не идет в сравнение со своей старшей сестрой. Сильнейшему магу Англии начала девятнадцатого века, мистеру Норреллу, потребовались значительные усилия, чтобы на несколько дней создать иллюзию флота. Король-Ворон повелевал реками, деревьями, землей.
Роман по началу читается неспешно, очаровывая нас своей уютной атмосферой старой-доброй Англии и кельтского фольклора, но где-то к середине он захватит вас настолько, что вы будете поглощать страницы со скоростью света. Очень скоро персонажи станут для вас близкими друзьями и хорошими знакомыми, С. Кларк удается создавать живых людей, не страдающих картонностью или шаблонностью. Каждый из них оригинальный и запоминающийся. Читая книгу ловишь себя на мысли: уж не исторический ли это роман, основанный на каких-то неизвестных мне источниках? Или может написанный во время Джейн Остен или юного Чарльза Диккенса? Эта достоверность в романе достигается не в последнюю очередь засчет того, что он мастерски вписан в исторический контекст. События военного театра эпохи Наполеоновских войн, политической жизни Великобритании начала девятнадцатого века, культурные явления в Европе (например, поездка лорда Байрона в Италию) — все это находит отражение в книге, тесно переплетаясь с фэнтезийной линией романа .
Кларк удаются не только оригинальные герои, виртуозно она выписывает и исторических персонажей: все они именно такие, какими их представляешь после прочтения изрядной кипы монографий и источников: и герцог Веллингтон, и лорд Байрон, и созданные буквально парочкой курьезных историй Наполеон и Александр.
Стренджисты и норреллисты
Роман будет особенно интересен ученым и людям, интересующимся наукой, потому что поднимает проблему отношения к знанию. Норрелл — тип ученого-консерватора, жадного коллекционера научных знаний, прячущего от глаз посторонних свои сокровища. Новые и некоторые старые идеи кажутся ему опасными, они крепко цепляются за умеренные, безопасные на его взгляд, научные постулаты, проверенные временем, превращая их в аксиомы. То, что представляется ему опасным или ложным, он опровергает со всем упрямством и безаппеляционностью человека, признающего только свое мнение. Он, диктатор в мире науке, полагает, что только ему доступно истинное знание и только он имеет право его развивать. Бывает, что он даже позволяет себе грешить против истины, утаивая или искажая ее, лишь потому что ему кажется, что так будет «лучше для всех». И когда вокруг назревают перемены, он все еще пытается сохранить то, что отжило свой век.
Стрендж — тип ученого-новатора, дерзающего ступать на просторы неизведанного, испытывающий голод знания. Такие люди выходят за рамки современного им дискурса, создавая новые, революционные, неожиданные, иногда ложные теории. Они не ограничивают область познания традиционными запретами и с надеждой и энтузиазмом вступают в эпоху перемен. Стрендж выступает за очищение науки от делающих ее косной и неживой догматов.
Оба типа имеют свои достоинства и недостатки. Первые твердо стоят на земле и видят таящиеся в новых открытиях опасности, в то время как, вторые не знают меры.. Идеальный ученый сочетает в себе оба типа. Но где мы такого найдем? С. Кларк находит решение этой проблемы: для нее идеал — это союз двух таких типов.
А к какой научной школе принадлежите вы?
В общем, я что-то тут расписался, хотя еще так много можно сказать об этой книге, и все равно этого будет недостаточно. «Джонатан Стрендж и мистер Норрелл» — это произведение, к которому возвращаешься мыслями еще долго после прочтения и который хочется перечитать и не раз. И это дебютная работа автора...
Магия слов превращает текст, умещенный под обложкой книги, в реальность, живой мир, наполняющий нас смутными или отчетливыми ощущениями, чувствами, мыслями. Так вот, Сюзанне Кларк поистине удалось это и, как мне думается, дело обошлось не без вмешательства фейри.
Иногда случается так, что ожидаешь от книги слишком многого...
Признаюсь честно, первое на, что я запал это обложка. Право же, умеет Corpus издавать книги стильно, со вкусом, так, что тебе хочется купить ее и прочитать. Второе, конечно, аннотация. Да вот она:
Действие романа "В поисках единорога" происходит в XV веке в Кастилии. Король Энрике IV, прозванный Импотентом, снаряжает отряд для выполнения крайне опасного задания: надо добыть рог редкостного зверя — единорога для изготовления снадобья, которое якобы безотказно помогает при мужском бессилии. Как утверждают ученые книги, если где и можно отыскать единорога, то только в далекой и неведомой Африке, в землях чернокожих людей. Туда и держит путь вместе со вверенным ему отрядом молодой идальго Хуан де Олид — сначала на корабле, затем на верблюдах через пустыню, а потом и пешком через непроходимые джунгли. Однако путешествие оказывается куда более трудным, чем предполагалось, и затягивается на долгие годы, в течение которых испанцы увидели много всяких чудес, пережили захватывающие приключения и узнали, как живут самые разные африканские племена.
Третье, стилизация под записки путешественника.
Ну не чудесные ли картины рисует нам воображение? Так и предвкушаешь себе атмосферу "Дон-Кихота", приключения в лучших традициях классики соответствующего жанра, стилизованные под записки путешественников XV-XVI веков, приправленные средневековым мировоззрением (чего больше всего и ожидаешь, ведь автор историк)!
Первые 100 страниц я балдел: сюжет развивался неторопливо, но вытягивали его (герои просто собираются и идут) оригинальные персонажи (МАНОЛИТО!) и потрясающие ремарки ГГ. Да и стилизация хорошая, неотягченная тяжеловесными оборотами, каноничными для литературы раннего нового времени. А потом (после того, как покинул нас Манолито) пришли скука и единообразие.
Вот что представляет собой сюжет после сотой страницы: герои идут, находят какое-то поселение туземцев, живут там некоторое время, потом уходят дальше, пока не встречают новое племя, где вновь поселяются.
Совершенно я не прочувствовал, что они шли 20 лет по Африке, кажется, что путешествие заняло лет 7-8. Вероятно, автор специально растянул экспедицию, чтобы закончить историю уже после отвоевания Испании христианами. Да и не странно ли, что главный герой Хуан, который должен бы прекрасно понимать как важно выполнить поручение короля, как можно быстрее, задерживается со своими товарищами у тех или иных туземцев на год-два, проводя время в праздности и разврате?
Второстепенные персонажи постоянно выпадают из поля зрения читателя, до тех пор пока ГГ о них не упоминает в связи с конкретными событиями (особенно яркий пример с Инесельей — единственным женским персонажем африканской экспедиции, о ней нет ни слова может добрую сотню страниц). Создается впечатление, что автор создавал всех персонажей лишь для того, чтобы они в определенный момент вышли на сцену, выполнили определенную функцию и тут же ушли. Для меня основным недостатком книги являются невыразительные (кроме Манолито) персонажи. Едва ли, спустя какое-то время после прочтения вы вспомните кого-то из них. Еще хуже, что их смерть совершенно не трогает читателя. Судьба деревянной марионетки, отслужившей четверть века в театре и выброшенной после на помойку, больше заденет меня.
Вот характеристики некоторых из героев:
Фрай Жорди — монах-травник, перенимает знания у местных целителей, милосерден и целомудрен
Инеселья — развратна, способность к сильным чувствам под сомнением
Резанный — предприимчивый авантюрист, ворчлив, имеет влияние на других арбалетчиков, сопровождающих экспедицию
Черный Мануэль — преданный негр, принявший христианство, которого другие участники экспедиции считают равным себе благодаря его нравственным качествам
Отдельно хотелось бы отметить Манолито, самого оригинального персонажа, вышедшего из-под пера автора в этом романе. Во всех смыслах он нетрадиционен чуть более, чем полностью, все забавные моменты в книге связаны именно с ним. В начале книги он страдает от неразделенной любви к главному герою, украдкой вытирает слезы и сочиняет меланхоличные песенки на флейте. Его судьба, наверное, самая успешная (не считая Резаного) из всех героев, вы удивитесь, ухмыльнитесь и повеселитесь одновременно, отмечая, между тем, четкую логику жизненного пути этого персонажа (что есть не у всех персонажей «В поисках единорога»). Манолито, наверное, самая удачная находка Хуана Галана в этом романе. Единственный минус — слишком его мало в романе.
О главном герое можно сказать лишь то, что в начале романа — это наивный, самовлюбленный юноша, а в конце — сломленный, разочарованный во всем старик.
Есть логические несостыковки.
1) Откуда в течение 20 лет брали болты для арбалетов? (Может вытаскивали из тел убитых, но такой эпизод выписан лишь в самом конце романа)
2) Как вычисляли в полевых условиях Пасху?
3) Почему ребенок рождается через 2 месяца (!) после зачатия?
Что меня напрягло в изображении менталитета средневекового человека, так это излишняя их толерантность к африканцам. Герои относятся к ним как (пусть и другим), но равным себе. И это в эпоху, когда велись споры о том, если у туземцев душа! Да и, как мы помним из истории нового времени, всего через несколько десятилетий тов. конкистадоры творили совсем другие дела в Южной Америке.
Некоторые читатели хвалят эту книгу за, так называемый, магический реализм, каковый я там совершенно не разглядел. Для литературы Средневековья и Раннего Нового Времени характерны описания фантастических существ и стран, чудес, или вполне себе объясняемых явлений с позиций науки нашего времени, которые люди прошлого принимали за знамения Божии/проделка Сатаны и бесов и проч. В «Поисках единорога» герои относятся ко всему по-современному обыденно, особо ничему не удивляются, хотя, разумеется, и принимают за единорога одного африканского животного (угадайте какого).
Конец в романе трагичный. Это апофеоз суетности жизни, безысходности, разочарования, потому что герои отдают свои жизни и лучшие годы напрасно. Помните, слова из песни: «Тот кто ждет, все снесет, как бы жизнь не била, Лишь бы все, это все не напрасно было!» Дальнейшее существование главного героя, Хуана де Олида, представляется в очень печальном свете. Только одно меня волнует: почему же он описал свои странствования, так как они на самом деле происходили, а не так, как ему бы того хотелось? Ведь последнее было бы неплохой компенсацией за все страдания и лишения, да и выглядели бы такие приукрашивания куда логичнее, чем исповедь разочарованного странника.
Вердикт. Предсказуемый сюжет должен держаться на ярких персонажах, которых, увы, тут почти нет. Судя по отзывам, которые оставляют читатели этого романа, многим он нравится, но, по-моему скромному мнению, вы ничего в своей жизни не потеряете, если пройдете мимо него. Лучше почитайте настоящие записки путешественников того времени.
облако тэгов
) и потрясающие ремарки ГГ. Да и стилизация хорошая, неотягченная тяжеловесными оборотами, каноничными для литературы раннего нового времени. А потом (после того, как покинул нас Манолито) пришли скука и единообразие.