Сейчас уже и не вспомнить какое правительство и какой министр инициировали проведение образовательной реформы (LOGSE). Но в результате нынешние испанские студенты могут добраться до диплома ни разу в жизни так и не прикоснувшись к истории, литературе, философии. В результате страдают Гуманитарные науки, в особенности История и Культура, являющиеся щитом, защищающим от давления СМИ.

В желтой прессе в основном печатаются интересные только для узкой аудитории репортажи о личной жизни звезд, в отличие от репортажа, размещенного сразу на 9-ти полосах, из Калькутты о Пенелопе Круз, ухаживающей, вместе с матерью Терезой, за больными и немощными…

Всегда ли необходимы эти поиски, поиски исторической правды, или первоначального внешнего вида произведения искусства?? Вот замечательная картина Эль Греко, реставрация которой только что закончена, но... На её мрачной торжественности воспитывались поколения испанцев, а сейчас что-то изменилось, она не та...

В книге о гражданской войне есть черно-белая фотография испанца, с неизменным окурком во рту, которого трое ведут на расстрел. Не известно за что его расстреляли, но, наверное, в последний миг он подумал, что его дети будут жить в другом, лучшем мире. И точно не в том, который глядит на нас из фотографий в современных газетах

Летом, в период начала летних отпусков, на улицах и дорогах появляются сотни бредущих в сторону уехавшей машины хозяев уставших, голодных собак, жертв тех, кому она стала помехой.

Множество лет путь из Леванте в Мадрид проходит через этот прекрасный лес. Но однажды в лес пришел любитель паэльи или наемник взявший деньги за расчистку для нечистого на руку администратора участка земли.. и теперь вместо леса обугленные стволы и горы пепла, а виновный за это понесет символическое наказание.

Есть в Мадриде уголок в котором забываешь о суете современного мира, о его злобе и ненависти, и ощущаешь живой, благородный дух города...

В Испании оскорбление было значимым событием, являлось актом вербального насилия, и кастильский язык использовался как наступательное оружие. Но за последние время прошло обесценивание оскорбления, их употребляют как-нибудь, и абы как, и мало кто сейчас умеет делать это со вкусом и значимостью.

Бывают такие дни, когда не поднимается рука солдата нажать на гашетку и нарушить тишину на улицах, и в такое утро пришёл в дом старик с пачкой довоенных открыток с видами города Мостар.

Ему скоро семьдесят, но он все еще крепок, этот седой, продубленный ветром штурман. Он старый моряк, прошедший военный и торговый флот. От него очень много узнаешь и понимаешь о море, о людях, о жизни.

Жители Средиземноморья имеют патологическую страсть к созерцанию жизни с террасы кафе. И во время созерцания иногда приходят мысли о создании новых отраслей науки, к примеру — прикладного башмаковедения. Но как у всякой науки есть и у этой свои негативные аспекты.

Ведущему радиошоу встречается много интересных людей с интересными судьбами. С некоторыми складываются дружеские отношения, некоторые становятся поводом для угрызения совести. Таким человеком и стал Хуан, бывший зек, с повадками парня, прошедшего огонь и воду…

Те девять месяцев в Эль-Ааюне теперь вспоминаются как самое счастливое время, ему всего двадцать три, и каждый день что-то происходит: патрулирование в пустыне, статьи, бои, пьянки с коллегами и друзьями…

Огромное уважение вызывают мастера, с высокой ответственность относящиеся к своей работе, особенно когда вокруг полно халтурщиков и любителей в легкую срубить денег.

В баре буэнос-айреского отеля «Шератон» играл на пианино медленные, нежные мелодии небольшой, пятидесятилетний человек по имени Эмили Аттилли. Играл он о своей жизни, вспоминая молодость, Голливуд, Гавану. И его очень любили подстерегающие клиентов в баре девочки.

В первые три года ведения колонки в «Эль Симональ» у автора еще была возможность отвечать на все поступившие письма; впоследствии, из-за их многократно возросшего количества, ответы написать получалось все реже и реже, но все письма обязательно причитывались и некоторые надолго остались в памяти.

Письмо безумно несущемуся по дороге со скоростью 180 миль, упирающемуся в бампер едущего по левой полосе, с миганием фар и уверенностью, что при торможении его рефлексы не поведут. Письмо о том, что следующий новый год он может и не встретить, но очень жаль, если он прихватит с собой кого-то еще...

Страшнее идиота или иуды со спичками для леса может быть только один вредитель — администратор в белом воротничке. Для того чтобы оставить память о своей «реформаторской» деятельности, или организовать заказ для родственника-подрядчика ему ничего не жалко, ни леса, ни векового, исторического дерева, ничего…

В Европе существует много мест былых сражений, превращенных в музеи: Фермопилы, Вердюн, Ватерлоо и др., где толпы школьников получают наглядные уроки истории. Но на территории Испании, где тоже немало мест ожесточенных битв, таких музеев не сыскать…

Прошло их время — время аристократов старой плутовской Испании, мастеров-карманников, ручичников, наперсточников, умеющих снять подкову у скачущего коня, проходивших долгое обучение в своих «академиях». Сейчас нет им места, куда проще между принятиями «дозы» пырнуть человека ножом у банкомата...