Аннотация:

Юрий Арабов – прозаик, поэт, сценарист; автор книг «Биг-Бит» (главная премия им. Аполлона Григорьева), «Механика судеб», «Флагелланты», «Чудо», «Орлеан» (шорт-лист премии «БОЛЬШАЯ КНИГА»), поэтических сборников «Воздух», «Земля»; отмечен премией «Триумф», премией им. Бориса Пастернака; премией Каннского фестиваля за сценарий к фильму Александра Сокурова «Молох».

«Столкновение с бабочкой» – роман-сновидение, роман-парадокс. Как повернулась бы история России ХХ века, если бы главные ее действующие лица могли договориться, пойти на компромисс? Место действия – Цюрих, Петроград, Гельсингфорс; персонажи как будто всем известные, но увиденные с необычной стороны – Ленин, Николай II, императрица Александра Федоровна, наследник Алексей, Матильда Кшесинская и – конечно – русский народ…

Если верить Рэю Бредбери, то любой, даже самый незначительный и мимолетный поступок одного человека может переопределить будущее, пустив паровоз судьбы по иной ветке. Тогда, чтобы изменить ход истории, в первую очередь нужно не послезнание о ключевых событиях и личностях, не технические чертежи и документация из будущего, не вмешательство наших современников, а нечто иное, неуловимое и в тоже время очень простое. Честность? Жестокость? Осторожность? Один из вариантов ответа предложил Арабов в романе "Столкновение с бабочкой".

Когда речь заходит об исторических личностях и рубеже эпох, всегда присутствует риск скатиться в сухую документалистику и плоские картинки персонажей, которые будут произносить книжные монологи и принимать великие решения. Арабов заходит с другой стороны, нарочито и щедро расцвечивая текст, частенько создавая сюрреалистические коллизии и абсурдные ситуации. Еще немного — и роман уже можно было бы относить к психоделике. Зато герои получились обостренно чувствующими и нервно реагирующими на любой раздражитель. Томящийся от семейных неурядиц, глупости и наглости подчиненных, общей разрухи и равнодушия, Николай Александрович. Боящийся реального исторического шторма, злящийся на тупость и агрессивность соратников, страдающий от скуки, Ульянов. Прочие персоналии скорее декоративны — подчеркивают и дополняют основную идею своими судьбами — молодой ефрейтор Алоис, бывший часовщик Юровский, граф Фредерикс, товарищ Троцкий. Впрочем, их роли прописаны достаточно интересно, а не ради чистой формальности, чтобы порадовать любителей альт-исторических игр.

Но прежде, чем перейти к идее, стоит вкратце обрисовать сюжетные завихрения. Если точкой бифуркации достаточно предсказуемо стал момент неподписания манифеста об отречении, то в дальнейших поворотах автор руководствовался весьма оригинальной и неожиданной концепцией — переменяя жизнь главных действующих лиц парадоксальными, спонтанными и кажущимися абсурдными решениями, за которыми стоят вполне понятные, хотя и отчасти безумные предпосылки. Если революция и крах предсказуемы и логичны, то нужно действовать вопреки расчетам, поступать совершенно иначе, переменить парадигму личного поведения. Вот тут-то и кроется загвоздка.

С точки зрения Арабова, панацеей как в личном, так и государственном масштабе являются честность, открытость и готовность идти навстречу оппоненту, ища компромисс. Только таким образом можно выдержать любые испытания, сохранить страну и семью, не запятнать совесть кровавыми расправами. Однако если для личных отношений этот рецепт вполне пригоден, хотя и требует осмотрительности, то в масштабах государства и при всей грязности политических игр он смотрится откровенно наивным, что мгновенно переводит роман в разряд утопий, чистых и прекраснодушных. И пусть "Столкновение с бабочкой" более реалистичное и трезвое, чем "Гравилет "Цесаревич"" Рыбакова. Тем не менее чрезмерная идеалистичность идеи превращает попытку взглянуть на историю России под необычным углом в сказку, светлость которой подчеркнута сравнением с реальными событиями в финале в виде кошмарного сна.

В завершение уточню, чем является и не является роман. Это чтение в большей степени для эстетов, которые высоко ценят неожиданность метафорического ряда и красоту хода размышлений. Арабов проходится по всем участникам смуты, беспощадно клеймя борцов за социализм, коммунизм, демократию и монархию, которые больше думают о набивании карманов или своей великой роли, чем о том, как отзовутся их поступки. Зачастую между строк проступают иронические аналогии, например, сравнение Троцкого с альпинистом, который ледорубом вырубает ступени к вершине горы. Авторскому стилю вообще присуща яркая ироничность и сатиричность, проявляющаяся в мысленных ремарках и фееричных диалогах. А ряд сцен получился невероятно удачным за счет смеси сюрреалистичности и здравого юмора — взять хотя бы Вильгельма и Николая, разыгрывающих в бильярд территории — Прибалтику, Финляндию, или выступление Ленина с броневика, когда он лишь делает вид, что говорит, но галдящая толпа принимает это с восторгом. Однако финальное сравнение альтернативной и реальной историй четко показывает, что новое общество — тоже не идеально. Оно погрязло в сытости и лени, в бызыдейности и равнодушии. И сможет ли выдержать серьезные испытания или совершить прорыв в развитии — большой вопрос...

Итог: неформатная историческая утопия, сложенная из иронии, наивности и абсурда.