За прошедшие годы Кай переменился, как, впрочем, и весь мир. Стал опытнее и осторожнее, более не торопясь брать на себя ответственность за жизни других людей. Нашел занятие, обрел даже некоторую известность и уверенность. Но автор подбрасывает ему новые испытания. Как и в "Пагубе", первой книге цикла, в "Юдоли" Малицкий берет заурядные приемы, а затем тщательнейшим образом расставляет замечательные декорации, старательно ткет сложную ткань событий, чтобы вдохнуть вторую жизнь в старые шаблоны. И, честно признаться, результат того стоит. И дело не только в антураже рухнувшего мира, упрямо пытающегося выкарабкаться из глубого упадка. И даже не в ряде хитростей и изюминок, приготовленных Малицким для ценителей оригинальности. Главное, что постепенно начинает проясняется замысловатая структура мира, его предыстория и мифы, роли действующих лиц и другие загадки Салпы.

Интереснее стали и люди, окружающие главного героя. Стало меньше натяжек, больше сложных, живых характеров, в которые охотно веришь и сопереживаешь. Маховик сюжета раскручивается довольно неспешно, медленно погружая читателя в изменившийся за три года Пагубы мир. А затем темп событий начинает стремительно нарастать, и все приемы, новые сведения и интересные моменты с трудом маскируют прямолинейную прозрачность и монотонность сюжета. В бешеной погоне за тайнами Салпы очень быстро проясняются правила игры. В результате, уже ближе к середине общая канва оказывается известна, и автор не отходит от нее ни на шаг. С другой стороны, постепенно открывающиеся детали мироустройства неуклонно усиливают интригу, подогревая интерес читателя и не давая отложить книгу ни на миг.

Если сравнивать "Юдоль" с "Пагубой", то здесь автор несколько сдвинул акценты с психологических мотивов становления главного героя на квестовую составляющую романа. Вновь, как и в первой книге, у Кая появляется спутница, красивая и умелая девушка Каттими, отлично владеющая мечом и ведающая полузабытые наговоры. Атмосфера Салпы все такая же мрачная и давящая и ничуть не менее жестокая и кровавая, чем прежде. Впрочем, есть и тонкий лучик надежды на облегчение и окончание затянувшейся Пагубы. Сохраняется и необычность авторского слога, проявляющаяся в обилии глаголов и недостатке прилагательных, в большем внимании к поступкам и мелочам поведения героев. Тем не менее, полностью все загадки так и не разрешатся, а фрагменты древней мозаики не встанут на свои места. Это удел следующей, заключительной части трилогии.

Итог: безудержная, изматывающая погоня за спасением Салпы и разгадкой древних тайн.

С первых же страниц роман Сергея Малицкого ошарашивает читателя потоком незнакомых слов и понятий, мимолетными упоминаниями о разных городах и народах, их традициях, обычаях и мелких деталях. Разбираться во всем этом приходится постепенно, благо, в начале "Пагубы" динамики не так уж и много. Можно неспеша разложить все по полочкам, попытаться представить себе странный мир Салпы. Попытаться, потому что его история и сведения об устройстве нарочито зияют белыми пятнами и неясностями, заполнять которые и придется главному герою. Разбираться, заполнять пробелы, но, главное, выживать вопреки всему. Вопреки ополчившемуся на него миру, сотням охотящихся на него людей и даже нелюдей. Вопреки воле Пустоты, если, конечно, у Пустоты может быть воля. Выживать, несмотря на то, что он несет смерть, как врагам, так и друзьям.

В принципе, книгу смело можно отнести к темному фэнтези. Ощущение жестокости мира возникает исподволь из-за безжалостных обычаев и традиций, будь то отрезанные уши врагов или костедробилки и костры для преступников. Но именно их обыденность и привычность для жителей Салпы создает такую давящую, безжалостную и безрадостную атмосферу полной безысходности, царящую в романе. Этому же способствуют частая гибель персонажей, так или иначе связанных с главным героем. Несмотря на то что автор щедро одарил его всевозможными талантами, далеко не всегда у Кира получается выкрутиться из ловушек, и лишь благодаря случайности и везению он всякий раз остается в живых и продолжает свой бег.

Малицкий смело использует в сюжете избитые приемы и не стесняется шаблонов, умело наполняя их новым смыслом и обтягивая добротной материей увлекательной истории. таким образом, самые невероятные совпадения хорошо укладываютя в сюжетную канву, не вызывая отторжения. Кроме того, стоит отметить необычность авторского слога, которая проявляется в обилии глаголов и недостатке прилагательных, и порой идет в ущерб описаниям. Впрочем, подробности при этом никуда не деваются, они всего лишь переходят с цветов и красок, на поступки и детали поведения персонажей. При этом декорации, в которых происходит действие, меняются с шумной ярмарки на загадочный лес, с одного города на другой, охватывая таким образом большую часть Салпы.

В книге достаточно необычных, ярких второстепенных персонажей, порой даже более интересных, чем главный герой. Но и здесь сказывается мрачность стиля — безжалостность, зависть или гордость то и дело толкают их на жестокие, необдуманные поступки.

Итог: роман о бегстве от всего мира в поисках разгадок тайн Салпы и самого себя.