Роман этот вызвал у меня смешанные чувства. Начинается он как стандартная история о попаданце в параллельный фэнтезийный мир. Мне показалось даже, что Далин дразнит читателя, с самого начала книги рассыпая по тексту избыточное количество стандартных сюжетных штампов. Узурпатор — убийца короля, благословенный и сокрытый царственный младенец — претендент на трон, на фоне некромантов, вампиров и драконов... И в этот мир попадает человек из нашего времени. Узнавая все эти штампы, но при этом учитывая уровень автора, я начинаю ждать от него не стандартной истории про «нашего в чужом мире», а каких-то подвохов, неожиданностей и ломок шаблонов. А роман развивается, и особых подвохов всё нет — сюжет движется по наезженной и давно знакомой колее. И юноша Кирилл (он же король Эральд), воспитанный нашими современниками в тепличных условиях и попавший из привычного Петербурга в совершенно чуждую ему квазисредневековую среду, на удивление быстро акклиматизируется — я ожидал бы от него на порядок большего культурного шока. И новые друзья из этой среды понимают его на редкость неплохо, да ведут себя почти так же, как современные подростки — хотя и не должны бы, вроде бы. А Кириллу-то, между прочим, предстоит стать королём (и прогрессором, разумеется) в практически неизвестной ему стране. А он ведь даже не Румата Эсторский, который представлял себе, куда попал и обладал некоторой подготовкой в области экспериментальной истории. Сколькими там дециребами измерял дон Румата способность своих современников к феодальной интриге? И чем он кончил? Так что даже российский школьник должен понимать, что перспективы у короля Эральда очень незавидные. Точнее говоря, их и нет вовсе. Это если всерьёз, а не при игре в «Янки при дворе короля Артура» — а автор даёт мне некоторые основания думать, что в такую игру он не играет. А в какую тогда?

В общем, если бы не традиционное для Далина внимание к слову — тут он, как обычно, на высоте — и не завершающая страница романа, которая наконец показывает, что здесь всё всерьёз, то, опираясь только на сюжет, я бы, думаю, заподозрил, что он относится к тексту кого-то из современных фэнтезятников, пишущих в жанре «Десятиклассник Вася Иванов на троне Эгладора». Да, для Лукьяненко роман такого уровня был бы прорывом. Для некоторых наших фантастов этот уровень вообще недостижимый идеал. Для Далина... ну, не знаю. Не ради же последней страницы он писан?

Теперь о хорошем. Я мог бы возразить сам себе, что я чересчур придирчив. Что автор фантастического произведения — полновластный хозяин своего мира. Что объяснение особенностям психологии Кирилла и легкости его вхождения в мир Святой Земли автором предъявлено — оно не совсем честное, на мой взгляд, ибо апеллирует к сверхъестественному, но оно есть. Что не надо отождествлять автора, который прекрасно понимает, что прогрессорство — штука сложная, и его героев, которые вправе этого не знать. Что роман легко и с удовольствием читается — литературные качества текста, как я уже сказал, весьма высоки. И, наконец, что не следует судить автора, если тебе не понятны до конца задачи, которые он перед собой ставит.

Если охарактеризовать эту книгу кратко — то это американский вариант «Что делать?». Так как же, и программный роман Чернышевского, программный роман Айн Рэнд затянут, дидактичен и весьма слаб в литературном отношении (читайте об этом в других отзывых, а я не буду повторяться). И так же, как и в случае Чернышевского, ознакомиться с книгой стоит. Независимо от того, как вы относитесь к объективизму, индивидуализму, разумному эгоизму и т.п. — а, впрочем, даже и с большим основанием, если вы относитесь к этим концепциям отрицательно. Хотя бы затем, чтобы попытаться разобраться в том, почему эта книга так популярна в США.

На мой взгляд, в романе сделана попытка соединить почти несоединимое: создать гибрид твёрдой научной фантастики технократической направленности (вспоминается почему-то «Туннель» Каллермана) авантюрного романа, «романа катастроф», утопии, антиутопии, женского романа и философского трактата. Результат получился... своеобразный. Я слышал, что «Атлант...» входит в программу каких-то американских школ. В таком случае, я не особенно завидую американским школьникам. Что касается моей личной оценки, то это тот случай, когда мне хотелось бы, как в фигурном катании, поставить две: четвёрку за технику исполнения и оценку балла на три выше за внятно выраженную идею (хотя сам я к проповедуемой Рэнд идеологии отношусь без особой симпатии). Поэтому путь будет 6.

Я читал «Остров Крым» довольно давно, и что-то мешает мне перечитать книгу, чтобы освежить впечатления. Боюсь, что имя этому «чему-то» — брезгливость. Это, само по себе, уже неплохо характеризует моё к ней отношение. Но могу, основываясь на старых впечатлениях, сказать и чуть подробнее.

Как давно известно, советский диссидент — плоть от плоти советской системы. И эта книга Аксёнова произросла из советской прозы стандартного пошиба. Разница лишь в знаке. Возьмём какой-нибудь стандартный советский детективно-социальный роман и поменяем в нём «плюс» на «минус». При этом поставим себе задачу понравиться западному читателю, а для этого задействуем набор узнаваемых штампов на тему загадочной русской души вообще и советской её разновидности — в частности. И вот капитаны овечкины из недобитых контриков превратятся в шевалье сан пер э сан репрош, страна победившего социализма — в Совдепию, её жители — в сволочей или в быдло. Корнеты оболенские красиво нальют вина, пока комиссары в пыльных шлемах водят в кабинеты их многочисленных девушек. Главный герой, разумеется, будет брутален, благороден, богат, успешен, умён, ироничен, сексуален и слегка секретен...

Да, возможно, книга произвела бы впечатление на советского человека, прочитавшего её в начале 1980-х годов. Но сейчас, право слово, она выглядит безвкусной, одномерной и неинтересной. Совершенно согласен с оценкой в одном из предыдущих отзывов — «либеральный соцреализм». И больше 4 баллов поставить книге не могу.

Это очень американская книга. Её можно отнести к жанру «историй успеха», и в ней неявно подразумеваются (а иногда и явно проговариваются) две вещи: во-первых, если человек заработал миллион долларов своими книгами, то он — хороший писатель. Во-вторых, желающий может повторить этот успех, если прилежно воспользуется данными ему рецептами. И то и другое, в общем случае, разумеется, неверно, и иногда книги подобного жанра выглядят довольно смешно. Как если бы, например, Альберт Эйнштейн написал книгу «Как создавать революционные физические теории».

Впрочем, Кинг, разумеется, не Эйнштейн от беллетристики. Он (по моему оценочному и глубоко субъективному суждению) — классический крепкий ремесленник, который наработанными техническими приёмами компенсирует отсутствие искры божьей. Какой-то смысл в его инструкциях, наверное, есть. «Пишите по столько-то часов в день... заводите знакомства среди литагентов... избегайте наречий в характеристиках прямой речи... много читайте... работайте... работайте... работайте...» Говорю об этом без пренебрежения: если вам захочется купить дом, вы, скорее всего, предпочтёте коттедж, построенный трудолюбивым ремесленникам по всем правилам (фундамент, стены, крыша), а не экспромт гениального творца, который либо простоит тысячу лет, либо развалится через неделю. Тем не менее, я не очень верю, что можно научиться писать хорошие книги (и заработать миллион долларов), изучив подобную инструкцию и добросовестно ей следуя.

Всё сказанное, конечно, не относится к мемуарной части книги, которая довольно интересна. Хотя написать совсем и никому не интересные мемуары вообще довольно трудно.

Ставлю этой книге 5 баллов («можно прочесть один раз»), оценивая примерно тем же баллом и все остальные книги писателя. Да, Кинг — это не моё.

Мне казалось, что юмор Покровского должен быть понятен любому, но, похоже, это не так. Так вот. Эта книга — не пародия на что-то конкретное, её герои прототипов не имеют, и искать их бессмысленно. И именно то, что это не политическая сатира на злобу дня, делает повесть особенно смешной. Ироничностью, условностью, литературной игрой «1000 тяжких» чем-то немного напоминает мне советские авантюрные романы 1920-х годов, хотя акценты тут, разумеется, расставлены несколько по-иному, да и юмор почернее.

А последний телефонный разговор между Иксом и Живоглотом — это, между прочим, отсылка к знаменитому диалогу между Холмсом и Мориарти: «... Я знаю каждый ход вашей игры. До понедельника вы бессильны...».

P.S. Между прочим, невзирая на классификатор, это, конечно, не фантастика (любой степени мягкости), а сказка. И никакие генераторы случайных кварков этому помешать не могут.

Я не любитель детективов. Возможно, ещё и поэтому данный роман Лема относится к моим любимым. Если его воспринимать именно как детектив, то он, наверное, проигрывает классике жанра. Поэтому так его воспринимать не нужно. Это не больший детектив чем, скажем, «Солярис» или «Непобедимый». Он не про преступление, а на излюбленные Лемом темы — о взаимосвязи случайности и необходимости, о природе, которая, согласно знаменитому высказыванию, «изощренна, но не злонамеренна».

Книга замечательна своей атмосферностью, интеллектуальностью и, не в последнюю очередь, своей неожиданной развязкой. Нет, убийца — не садовник. Знатоки жанра меня поправят, но мне сдаётся, что идея написать

То, что кому-то кажется недостатками — некоторая отстранённость повествования и отступления, не имеющие прямого отношения к основной сюжетной линии — я бы записал книге в плюс, а не в минус.

Интересно, что в конце 1970-х, когда я читал «Насморк» впервые, одна из побочных линий книги — вся эта суета вокруг террористов и терроризма — воспринимались мною как выдумка фантаста, имеющая мало отношения к действительности. Минуло 40 лет — и это уже не фантастика, а самая что ни на есть печальная реальность. Эх, пан Станислав, лучше бы вам было попать в точку в «Магеллановом облаке» или, на худой конец, в рассказах о пилоте Пирксе!

Любому другому писателю за такую книгу я поставил бы 10. Лему ставлю 9 только потому, что он — один из очень немногих — мог и лучше.

P.S. Разумеется, к «Хищным вещам века» роман не имеет ни малейшего отношения.

Книга эта была мне рекомендована уважаемыми знакомыми и вообще по многим признакам должна была быть оказаться интересной. Но, к сожалению, не оказалась — я дочитывал её исключительно на упрямстве. Да, это, в каком-то смысле, слепок с мира Полудня — но несимпатичный мне главный герой решает в этом мире невнятные для меня проблемы. Братья Стругацкие, в общем и целом, представляли, чем, как и для чего будут заниматься люди в их будущем — пусть даже концепция «хомо люденс» сегодня и покажется кому-то надуманной. Филенко же, поместив героев в свой мир, по-моему, просто не знает, чем их там занять. В результате из книги и мира вынут стержень. Какие-то люди летают туда-сюда по Галактике и попадают в различные попадалова... В довершение всего Старшие Братья по Разуму намекают Главному Герою, что он ОТМЕЧЕН (именно так, капслоком). И тут аналогия с Миром Полудня в моих глазах разваливается окончательно. И у меня нет желания читать следующие книги цикла, чтобы понять, в каком именно смысле отмечен ГГ и каковы планы Старших Братьев на его счёт.

Ну что тут сказать? Представьте себе роман Молодого Талантливого Автора, в котором группа наших славных российских ребят попадает в прошлое, учит там уму-разуму доброжелательных, но тёмных поселенцев (скажем, американских) и строит с ними техническую цивилизацию с нуля, попутно внушая им правильные представления о Духовности. Представить это несложно — опусов подобного рода ныне воз и маленькая тележка. Представили? А теперь поменяйте русских с американцами местами, а Духовность замените на Демократию, и вы получите довольно полное представление об этих книгах.

Собственно, изначально я не планировал читать все девять книг серии, но потом невольно втянулся, как тот кот в пылесос. Книги эти, конечно, могут представлять интерес для любителей историй типа «как мы замечательно обустроились на нашем острове» («Таинственный остров» Ж. Верна, «Робинзоны космоса» Ф. Карсака и т.д. и т.п.) — я их и сам люблю, хотя правдоподобие происходящего внушает мне некоторые сомнения. Особых литературных достоинств я в книгах не обнаружил, но вряд кто-то будет ожидать их от текстов подобного жанра. Представители земных наций, волею судьбы заброшенные на чужую планету, выглядят довольно опереточно, причём это относится, что интересно, и к самим американцам. Русские, разумеется, постоянно пьют vodka и chai.

Возможно, автор сначала и не планировал писать продолжения, а пошёл на это, как говорится, ведомый неумолимыми законами рынка. Как бы то ни было, несмотря все на его усилия, с увеличением номера книги он начинает всё чаще повторяться, и для удержания внимания читателя применять приёмы не вполне честные. Про выдумывание всё новых и новых врагов здесь уже говорили. А ещё, например, он из книги в книгу повторяет в разных вариантах утомительно-тошнотворную сцену поедания плохими парнями мозгов ещё живого человека...

Честно говоря, даже не знаю, был ли мне какой-то профит от того, что я дочитал серию до конца. Но дочитал — и бог с ней. Читать ли вам? Читайте, если хотите, но не говорите потом, что вас не предупреждали.

Ах да, оценка. Пусть будет 5. По моей шкале это означает «можно прочесть один раз».

P.S. Мне только сейчас пришло в голову. Русские, римляне, американцы, карфагеняне, майя, китайцы, живущие по соседству на одной планете. Создание железных дорог и других технологических достижений... Периодические набеги варваров. Вам это ничего не напоминает?

По словам автора, это «авантюрно-любовный роман про то, как муж любил жену», действие которого происходит в мире «Убить некроманта» через два века после Дольфа. Но автор, конечно, лукавит — и потому, что никакого отношения к Дольфу книга не имеет, и потому, что роман не вполне «про мужа и жену», хотя соответствующая сюжетная линия в нём имеется. Я бы сказал, что главным героем книги (возможно, вопреки исходному намерению автора) является Антоний — начинающий мерзавец, в котором по мере взросления волей обстоятельств пробуждаются совесть и сострадание. А роман, таким образом — это «роман взросления». И это, пожалуй, единственное, что, помимо формальных обстоятельств, роднит его с «Убить некроманта».

Повествование в романе ведётся от лица нескольких (пяти, по-моему) персонажей — но это не ведёт к путанице, потому что автор смог найти каждому герою уникальные речевые характеристики. Тут, как и в других книгах Далина, заметно, какое важное значение он этим характеристикам придаёт. В частности, написанное от лица Жанны вовсе не «сопливо», как тут ниже выразились. Это именно та манера изъясняться, которая должна быть у неглупой и хорошо, хотя несколько односторонне и книжно, образованной девочки, воспитанной при монастыре.

Мне роман понравился. Впрочем, мне вообще, как правило, нравится то, что пишет Далин. Ставлю книге твёрдую восьмёрку.

Удивлён предыдущим отзывом. «Социалистическая направленность»? Да мы одну ли книгу читали? У Ильина ни о социализме, ни о коммунизме в книге нет ни слова. С тем же, или даже большим, основанием, можно заподозрить автора в антикоммунизме. Его отношение к описанному в книге обществу — явно не капиталистическому, и притом планирующему на штыках разнести «новую и прогрессивную идеологию» по всему миру — очевидно отрицательно. «Советского» в книге нет ничего. Интересно, что даже во втором издании 1967 года автор не сделал уступок идеологической конъюктуре, вставив в роман что-нибудь про светлое будущее и всё прогрессивное человечество.

Книга показалась мне скучноватой — этакий добросовестный классический научно-фантастический роман в духе не то Уэллса, не то Беляева, но написанный на более низком, хотя и сносном, литературном уровне. Несмотря на все усилия автора — и даже сквозную романтическую линию — характеры в нём остались весьма схематичными.

Впрочем, я дочитал роман до конца, не уснув.

Продолжаю читать реалистическую прозу Сергея Снегова.

Интересно, что это роман понравился мне больше, чем написанный Снеговым позднее (и, следовательно, более опытной рукой) «В глухом углу». Не знаю, в чём здесь дело. Быть может, в том, что тут автор писал от души, о том, чему сам был непосредственным свидетелем и участником (строительство Норильского металлургического комбината), а роман «В глухом углу» написан отчасти по чужим впечатлениям и под социальный заказ (абстрактная молодёжная стройка в Сибири).

Разумеется, в книге тщательно обойдена тема участия зэков в заполярных стройках, но поставить это в вину автору (который в описанное время сам был заключённым Норильлага) сложно — «Один день Ивана Денисовича» ещё даже и не написан.

И, да — Снегов в первую очередь силён описаниями процесса творческого труда. И не очень важно, идет ли речь о вводе в строй нового искусственного солнца на Плутоне или о запуске новой ТЭЦ в Заполярье. Именно эта его сильная сторона дала ему возможность сделать непростое дело — интересно и ненатужно (на мой субъективный взгляд, разумеется) написать производственный роман. Не знаю как кого, а меня увлекло, например, описание методов размораживания вечной мерзлоты под земляные работы...

Но не хотелось бы никого напугать — люди и их характеры в романе тоже занимают не последнее место. Очевидно, в этой книге Снегов поступил так же, как позднее сделал в своей знаменитой трилогии «Люди как боги». Никого не выдумывая, просто взял да и вставил в роман своих друзей и знакомых. И здесь это вышло даже удачнее — в конце концов, просто описать своего приятеля легче, чем представить его же, но в качестве командира межзвёздного крейсера или имперского разрушителя первой категории.

Ставлю роману семь баллов («неплохо» по моей шкале).

Книжка в жанре «киберпанк-постапокалиптический боевик». Никак не мог отделаться от мысли, что читаю беллетризацию какого-то шутера с элементами РПГ. Левелапы героя размеренно чередуются с прохождением локаций, заполненных очень злыми и совершенно безликими и бессловесными врагами (автор даёт плохим парням сказать пару слов буквально два раза, в самом начале романа и в самом конце) на фоне не очень навязчивого сюжета.

Прочитать и забыть. Впрочем, быть может, в сравнении с другими произведениями похожего жанра, это и неплохо написано — у меня маловато материала для сравнения, а набирать его как-то не тянет. А посему — 5 баллов.

Если Пелевин всё время пишет один и тот же роман, то почему бы мне не писать на него один и тот же отзыв?

Итак. Ожидаемо. Ничего нового. Вариации на тему старых текстов. Эксплуатируются всё те же стандартные штампы массового сознания: криптократия, мировой заговор банкиров и вампиров — бессмысленный и беспощадный. На злобу дня к последним на этот раз пристёгнуты пусси райот и менты. Не сомневаюсь, что выйди книга на пару месяцев позже — и приснопамятный эпизод с Платоном Елениным в неё бы тоже вошёл. [Добавление от 2021 года: Кто такой этот Еленин? Убей, не помню. Sic transit gloria mundi...] Утром в газете, вечером в куплете. По мне так всё это скучновато и, главное, непонятно зачем писано.

И беда не в том, что это действительно написали... э-э-э... литературные афроамериканцы — не думаю, что это так — но в том, что тексты такого уровня они теоретически вполне могли бы создавать при минимальной поддержке со стороны мэтра.

Хотя есть и более весёлое предположение — Пелевин просто издевается над читателем. Точнее, экспериментально исследует вопрос о том, насколько можно снизить планку, не потеряв при этом интереса таргет-группы.

Пелевин давно (с «Омона Ра», наверное) перестал меня удивлять. Эта книга тоже совершенно ожидаема. И главный герой её пройдёт, как обычно, сквозь мрачные круги медиа-, крипто-, сексо- и плутократического ада, и, как водится, в конце этого путешествия обретёт просветление. И всё это, конечно, будет сопровождаться иронией автора — циничной, но горькой. И, разумеется, не будут забыты буддизм в изложении для чайников, шутки про сексменьшинства и нуворишей, рассуждения про эрос и танатос, а также игры в народную этимологию («вертухай -> VERTU HIGH» etc). В целом же — вы прочтёте очередной фрагмент того длинного романа, который автор пишет уже второй десяток лет. Если роман этот вам не надоел — вы не разочаруетесь.

Такой вот неоригинальный отзыв на это неоригинальное произведение.

А вот мне этот приквел показался значительно интереснее, чем основная серия. Пришельцы, покоряющие Землю с помощью транслируемого по телевизору шоу — это, по меньшей мере, заявка на нетривиальное продолжение. Если бы не это — ни за что не стал бы дочитывать основной цикл. А так всё надеялся, что начнётся что-то интересное. Увы, ожидания не оправдались. То есть нет — как раз всё вполне ожидаемо. Ещё классики писали, как пришельцы «... захватили власть, установили феодальные порядки и вовсю пользуются правом первой ночи. Живут эти пришельцы — дай бог всякому, но тем, кто у них в милости, тоже кое-что перепадает». Если не придираться к деталям, то примерно так в дальнейшем и обстоят дела у Кристофера. Да, есть ещё тёмные, но мужественные земные ребята, которые — сюрприз! — побеждают коварных захватчиков к концу последнего романа способом, более уместным для сценария голливудского боевика.

Поэтому «коммерческим самоповтором» (см. мнения ниже) я бы эту книгу не назвал — она не совсем про то и не совсем так, как в основном цикле. Конечно, Кристофер и тут не оригинален — он не мог не читать, например, хайнлайновских «Кукловодов». А ведь была ещё и «Война миров»... А отечественным читателям не может не вспомниться и «Дом скитальцев»... Тем не менее, приквелу ставлю семь баллов, а романы основной серии вряд ли получат у меня даже по шестёрке.

Я прочитал этот роман из любопытства. Чтобы понять, из чего же, собственно, вырос фантаст Сергей Снегов.

Ну что ж, что хотел, то и получил. Снегов — сильный лирик, автор в его произведениях всегда является одним из немаловажных действующих лиц. Кроме того, у него богатая фантазия. В случае, если материал позволяет эти сильные стороны проявить — получаются «Люди как боги», которые я ценю весьма высоко. А если сюжет — жизнь молодёжи на комсомольской стройке, то получается то, что вышло.

Разумеется, сама тема не позволяла выйти за заданные идеологические рамки. Но даже при этом книгу можно было написать по-разному. Богатая фантазия здесь спасти не могла. Могли спасти владение словом и психологизм — но они, что уж там скрывать, никогда не были особенно сильными сторонами прозы Снегова. Да, у него получились описания природы и, отчасти, поэзии творческого труда. Кроме того, он, без сомнения, знал то, о чём писал — бытовые подробности жизни в тайге также представляют некоторый интерес. Но в целом от чтения осталось какое-то неловкое впечатление — будто я без спроса вытащил из письменного стола и прочитал первый юношеский опус солидного, крепкого профессионала...

Помню, как при первом появления этой книги (в «Новом мире», кажется? — да, точно), под воздействием восторженных отзывов («О боже! Новый Булгаков!») я честно пытался это прочитать, но не смог осилить и нескольких десятков страниц, охваченный неодолимой скукой... Теперь, через тридцать с лишним лет, посмотрев на ряды поставленных ему здесь лаборантами девяток и десяток и глубоко вдохнув, попробовал повторить подход к этой штанге — роман не изменился, но, быть может, изменился я?

Да, я действительно изменился. Вчитаться в этот текст мне было довольно сложно, и самой неинтересной для меня стала «московская линия» — с описанием будней советской интеллигенции, всех этих будохлопов, гастрономически озабоченных друзей и бывших жён. Но когда я сквозь неё продрался — дело пошло. Я почувствовал симпатию к главному герою — а для меня это главное. Кроме того, чтение отчасти стало игрой по поиску литературных параллелей — а таких оказалось множество. «Мастер и Маргарита»? «Хромая судьба»? «Координаты чудес»? «Чертёнок номер тринадцать»? В конечном итоге — всего понемножку.

Между прочим, мне кажется, что роману не помешала бы хорошая редактура — в тексте много необязательного, ненужного, он вязок и тяжёл для чтения. Писать длинно вообще легче, чем коротко — и, похоже, в этом смысле автор жизни себе не усложнял.

Итак, перечитывать роман не буду, но о прочтении не жалею. Ставлю ему 6 баллов (по моей шкале — «ничего себе»).

Понравилось мне меньше, чем «Лестница из терновника», но вполне читабельно.

Апология злодея — приём, ставший в современной фэнтезятине особенно популярным. Всеми этими тонко чувствующими графами Дракулами, сентиментальными Джеками-потрошителями, обожающими детей вервольфами или — как в данном случае — некромантами, обречёнными на непонимание толпы, давно никого не удивишь. Но здесь личность главного героя получилась всё равно вполне жуткая, хотя в чём-то и симпатичная, так что толпу тоже вполне можно понять. Всех можно понять — и это следует поставить в заслугу автору и его умению писать психологически достоверно.

Вот только эпилог мне не понравился — совершенно он лишний, на мой взгляд.

Весьма достойная книга. Тем более приятно это отметить, что автор, как я понимаю, публикуется главным образом в самиздате, который обычно произведениями такого уровня нас, увы, не балует.

Разумеется, прежде всего роман напомнил мне «Левую руку тьмы» Ле Гуин — но в заимствованиях автора не упрекнуть, он пошёл совершенно своим путем. Реверансы в сторону «Трудно быть богом» тоже показались мне в данном случае уместными и симпатичными.

Не понравилась мне буквально одна вещь. Неубедительно звучат утверждения рассказчика об инстинктивном отвращении, которую земляне поголовно (включая этнографов и членов КОМКОНа) испытывают по отношению к аборигенам. При том, что сам герой привык к ним, если верить книге, легко и сразу, практически никаких внутренних барьеров не преодолевая. Почему? Это он такой странный, или все остальные земляне — такие ханжи и ксенофобы?

Планирую читать цикл дальше, да и автора возьму себе на заметку.

Ставлю твёрдые девять баллов — по моей шкале это «очень хорошо».

P.S. Впрочем, в следующих романах серии упомянутая неубедительность, похоже, получит своё разъяснение. Зря я придирался.

Могу сказать про эту книгу примерно то же, что сказал про первый роман тех же авторов — «Пулковский меридиан» (1939). С одной стороны — непривычные для современного читателя, хотя и совершенно естественные для начала 1950-х годов, идеологические штампы (впрочем, без них книга просто не увидела бы свет). Но если отвлечься от этого, то, на мой взгляд, это вполне добротный исторический роман: с переплетением сюжетных линий, с развитием характеров, с интригой, с интересными бытовыми зарисовками. Успенский (а может быть, и Караев — но тут я не уверен) был непосредственным участником обороны Ленинграда — это чувствуется и придаёт тексту особенную достоверность, которой не добиться, описывая события многолетней давности «по документам и воспоминаниям очевидцев».

Роман издавался в «Детгизе» и, конечно, был рассчитан прежде всего на молодого читателя — отсюда и герои соответствующего возраста, и подчёркнуто приключенческая «шпионская» линия. Но вряд ли он был так уж интересен советским детям — а современных тем более не заинтересует. А вот я сейчас прочитал его не без интереса. Интересу этому способствовало и то, что описываемые события происходили в местах, рядом с которыми я живу и которые мне хорошо знакомы.

Не совсем понятна издательская судьба романа. Несмотря на свою совершенно железобетонную идеологическую выдержанность, он издавался всего трижды, причём последний раз — в 1964 году. На полках детских библиотек я его в советское время, по-моему, не встречал. Да, разумеется, в 1960-е годы появились гораздо более сильные и жёсткие «взрослые» произведения о войне. Но вот детских книг о блокаде Ленинграда я вот так вот, навскидку, не припомню.

Книга начинается с развёрнутой экспозиции, рисующей совершенно идиллическую картину жизни страны в субботу, 21 июня 1941 года и призванной создать контраст со внезапно обрушившимися на следующий день несчастьями. И, хотя к фантастике роман, казалось бы, не имеет ни малейшего отношения, мне (вероятно, из-за моего специфического читательского опыта) картина эта странным образом напомнила какую-то советскую утопию — чуть ли не «Полдень» Стругацких. Что-то в стиле «прекрасен и обычен на планете Земля и в ее окрестностях был день 21 июня 1941 года нашей эры, от начала же Великой Революции 23-го...».

Это наблюдение ещё раз навело меня на мысль, что советский социалистический реализм был не таким уж антиподом советской же научной фантастики. Оба направления, помимо прочего, исследовали будущее, только соцреализм изучал его in vitro («ростки будущего в настоящем» — так, кажется, это формулировалось в учебнике), а фантастика — in vivo. И упрощением было бы считать пресловутый фильм «Кубанские казаки» только «лживой лакировкой действительности». Это ещё и описание того, как мы, советские люди, ещё пока в массе своей не живём, но должны — и обязательно будем! — жить совсем-совсем скоро. К 1980-му году. Тут надо бы поставить смайлик, но не знаю какой — весёлый или грустный...

После некоторого размышления ставлю книге оценку 6 — по моей шкале это «ничего себе».

Начав читать «Планету для робинзонов», я не знал, когда она написана. Поэтому сначала датировал её для себя 1950-ми годами. Затем, встретив в тексте упоминание о Юрии Гагарине, с некоторым удивлением перенёс время её предполагаемого написания в 1960-е, хотя и тогда подобная книга выглядела бы несколько устаревшей. А уж для 1991 года (и даже для 1980-х) такое смотрится безнадёжным ретро. Выбрав тему, которая, мягко говоря, не нова в фантастике, автор должен отыграться на чём-то ещё – на тонком психологизме, на нестандартных поворотах сюжета, на стилистических достоинствах, наконец. Увы, ничем таким у Забелло даже и не пахнет.

Чтобы не быть голословным, привожу образчик стиля:

Воля ваша, но с «беспредельными просторами космоса» в качестве стилистической находки — как и со всем остальным — писатель опоздал лет на сорок. Всему своё время. Вот даже автор предисловия к изданию 1991 года, уважаемый Андрей Балабуха, поделившись своими небезынтересными соображениями об утопиях вообще и робинзонадах вообще, вопрос о литературных достоинствах данной конкретной книги тактично обошёл — мол, вам, читатели, судить.

При всей моей симпатии и к советской фантастике, и к робинзонадам, вынужден признать книгу откровенной неудачей автора и больше четвёрки поставить ему не могу.

Продолжаю знакомиться с непрочитанной в детстве классикой фантастики. На сей раз это роман Георгия Мартынова «Гианэя».

Прежде всего, Мартынов нетвёрд в физике. Эти спутники-шпионы — не то абсолютно белые, не то абсолютно чёрные — которые можно заметить с Земли, но почему-то не видно в упор, и которые по инерции летают по спиральным орбитам. Эти гравиометры, которые указывают наличие массы, но почему-то не направление на неё. Эта идея о том, что достаточно развернуть летящий межзвёздный корабль носом в какую-нибудь сторону, чтобы он туда сразу и полетел. И т.д. и т.п. Всё это немного напрягает. Ну и ладно, не он один такой, и не это главное.

Сюжет романа не вполне тривиален. Это уже далеко не профессор Всезнайкин, путешествующий на космолёте с пионером Петей и собакой Тузиком, типичный для некоторой части отечественной НФ того времени. И даже не «Каллисто» (в общем-то, довольно стандартная история про тесные контакты 3-го рода). Есть в нём и совершенно нешаблонная для советской фантастики того времени инопланетянка (чем-то напоминающая Нию из «Через тернии к звёздам»), и некий психологизм. Есть и другие находки — вероятно, бунт управляющего кораблём компьютера Мартынов описал чуть позже, чем Кларк в «Космической одиссее 2001», но совершенно независимо от него.

Кроме того, сюжет динамичен и способен удерживать внимание читателя (ну, по крайней мере, моё). На мой вкус, с этой динамичностью автор даже временами перебирает через край — иногда она уместна скорее для сценария, чем для романа («Лица стоящих напряглись. Что же делать? — явственно читалось на них. Как же нам поступить? Как же? Что же будет? И никто не знал, что в этот самый момент...» Это написал я, а не Мартынов, но принцип тот же). Так что вполне могу представить себе это на экране в качестве очередного творения Бондарчука нашего джуниора. Не дай бог, конечно.

С другой стороны, у меня, как и в случае «Каллистян», возникло ощущение, что в какой-то момент текст надоел автору. Ружья развешены, часть из них еще не выстрелила... И тут автор цедит: «Ну, в общем, и так далее, вот в таком примерно духе...» Примечательна фраза, которой кончается книга: «Остальное было понятно...». Возникает впечатление, что в этот момент писателя позвали обедать, и к роману он уже не возвращался.

Кстати, я читал переработанный книжный вариант 1971 года — с дописанным хэппи-эндом. Интересно было бы сравнить его с первым журнальным вариантом 1963-го.

Как много совершенно разных мыслей читатели вынесли из этого коротенького рассказа! Побег хитрого мальчика из школы для одарённых детей? Да, вроде бы, было там такое, припоминаю. Но мне запомнилось не это. Весь рассказ, на мой взгляд, написан ради одной идеи, сформулированной во фразе Песочного человека «Я не ярлык — я сущность». Назвать — значить упростить, ограничить, связать. Рассказ — изящная иллюстрация этой глубокой мысли. Всё остальное в нём — лишь антураж.

Книга написана Л. Успенским в соавторстве с Г. Караевым. Вероятно, военный историк и будущий генерал-майор Караев был добавлен в писательский тандем ради идеологического пригляда. В результате книга и получилась такой, какой она получилась.

Вот вам сюжет (не забываем — книга писалась в середине 1930-х). Идёт суровый 1919 год. Злобные империалисты хотят придушить молодую Советскую Россию. Проникшие в ряды сознательных защитников революции недобитые белогвардейцы и прочие буржуи всячески им помогают. А тут ещё трус и мерзавец Григорий Зиновьев (одутловатое лицо, путаная речь, непомерное властолюбие) задумал, подлый враг, сдать Петроград Юденичу. Одна надежда на посланного из Москвы представителя ЦК (всепонимающий взгляд, военный френч, лёгкий грузинский акцент, неизменная трубка), благодаря которому — и, разумеется, революционному энтузиазму масс — враги остаются ни с чем...

Это с одной стороны. С другой стороны, встречаются в книге и интересные зарисовки жизни тех времён — отдельные маленькие рассказики — которые особенно нравятся мне в творчестве Успенского.

Как оценить такого кентавра? Конечно, мне приятно было бы думать, что за литературные достоинства книги следует отдавать должное Успенскому, а за отчётливую политическую ангажированность и навязчивые идеологические штампы — пенять Караеву. А как было на самом деле — кто знает?

Впрочем, любителям исторической прозы книга эта, мне кажется, должна быть любопытна — хотя бы как памятник эпохи. А может быть, и любителей альтернативной истории она заинтересует. Ведь сказал же когда-то и по похожему поводу тот самый представитель ЦК: «Нэ так все это было! Савсэм нэ так!».

Я буду неоригинален и лаконичен. Эта книга — одно из больших моих разочарований. Много слышал о ней, наконец — попытался прочитать. Как и все, начав чтение, многого ждал от заданной ситуации (люди воскресают в новом мире со старой памятью). Но не дождался. Через сотню страниц текста понял, что дочитывать мне это неинтересно. И, по-моему, так и не дочитал (за давностью лет уже не помню). Гора родила мышь: ситуация, вокруг которой могло возникнуть выдающееся (не побоюсь этого слова) литературное произведение, стала лишь поводом для написания заурядного боевика типа «наши в чужом мире».

Я вообще люблю мемуары. Особенно мемуары о Петербурге-Петрограде-Ленинграде. А уж особенно — написанные таким замечательным рассказчиком, как Лев Васильевич Успенский.

Мемуаристы, конечно, всегда чуть привирают — кто по плохой памяти, а кто и сознательно. Но у Льва Васильевича, говорят, память была замечательная. И я ему, в общем, верю. Ну, если даже Л.В. что-то и приукрасил — описания того, как, например, он провёл 25 октября 1917 года, или как встречался с А. Ф. Керенским (современники, причём из полярных политических лагерей, почти единодушно сходятся на том, что министр-председатель был пренеприятнейшим типом) стоят того, чтобы их прочитать.

Ставлю 10 и горячо рекомендую как интересующимся историей страны, так и просто любителям хорошей документальной прозы.

P.S. Впрочем, желающие могут ознакомится и с другой точкой зрения на объективность воспоминаний Л.В. в записках Лидии Чуковской (http://lib.rus.ec/b/320822/read). «В наше время верить нельзя никому...» (с) Папаша Мюллер

Автор, вероятно, был впечатлён «Хрониками Эмбера» и решил написать что-то подобное. «Что-то подобное» и вышло — но читать это невозможно. Никому. Нелюбителям серии про Эмбер читать это резона нет, по очевидным причинам. Любителям — лучше и читать книги Железного Роджера, так как они на два порядка лучше в литературном смысле.

Сложно оценить это рассказ правильно, если не знать, что автор написал его, услышав от одного из знатоков фантастики определение киберпанка. В определении в качестве основных элементов текстов этого жанра присутствовали: рубленый стиль, жёсткий триллерный сюжет с загадками, широкое использование специального технического жаргона — как правило, компьютерного — и т. д. Логинов возмутился — а почему слэнг обязательно должен быть компьютерным?! И написал киберпанк, основанный на слэнге помологическом...

Так что это литературная игра, сочинение в заданном стиле. Впрочем, нельзя сказать, чтобы результат мне уж очень понравился. Так, на шестёрку.

Написать детектив, главным преступником в котором являлся бы

К моему большому сожалению, раскрыть потенциал этой идеи Савченко не вполне удалось. Завязка повести интригует, развязка же несколько разочаровывает и заставляет вспомнить бородатый анекдот про сороконожку, которая разучилась ходить после того, как начала задумываться, в каком же порядке она переставляет ноги. Но там анекдот — а тут четыре трупа.

Впрочем, повесть вполне неплоха как повод для размышления о четырёхмерности пространства-времени, фатализме и свободе воли, детерминизме и индетерминизме, хаотических системах, демоне Лапласа и прочих нетривиальных вещах. Лёгкий съезд крыши гарантирован. К счастью, эти размышления не столь опасны для жизни, как описано у автора.

Книга, написанная большим, очень умным и начитанным ребёнком, который никак не может поверить, что несчастья, произошедшие с ним (его близкими, его веком, его страной), происходили в этом мире не один раз и до него.

Конечно, эмоционально эта вещь цепляет очень сильно — как всегда у Рыбакова. И, как почти всегда у Рыбакова, когда первое впечатление отпускает, выясняется, что есть некие логические шероховатости. Hу, о мелочах я говорить не буду. Hо вот о самом большом своем недоумении умолчать не могу.

И пришла мне в голову альтернативная теория, объясняющая описанное в книге.

Вот так. Гораздо менее весело, но намного более правдоподобно...

Большинство рассказов сборника построены по одной схеме: изобретается нечто небывалое (сверхпрочная нить, сверхёмкий аккумулятор, сверхупругий полимер, сверхлёгкий бетон и т. д.), а затем описывается, чем это изобретение будет полезно для советского народного хозяйства. То есть это типичнейшая «фантастика ближнего прицела». Казалось бы, что может быть скучнее? Тем не менее, рассказы Сапарина и сегодня, на мой взгляд, вполне могут читаться. В чём здесь секрет — не пойму. Быть может, чуть менее картонные, чем у других авторов ФБП, герои?

Попытки описать логику, отличную от традиционной, и общество, построенное на использовании такой логики, безусловно, заслуживают уважения. Беда только в том, что в данном случае попытка эта автору не удалась.

Приставка «нуль-А» (сокращение от «неаристотелева логика») употребляется Ван Вогтом к месту и не к месту («нуль-А гармония», «нуль-А воспитание», «нуль-А пауза», даже «нуль-А детектив»), но, к сожалению, внятно объяснить, что это за логика такая и чем она отличается от аристотелевой, он так и не смог. Не считать же объяснениями голословные заверения о ну о-о-очень больших преимуществах, которыми адепты новой философии обладают перед традиционалистами, или банальности вроде той, что «во Вселенной не существует двух одинаковых ситуаций»? (Кто бы мог подумать?! А это, между прочим, основной принцип «нуль-А» логики.) У меня даже возникло подозрение, что сам автор где-то слышал про то, что Аристотель изобрёл какую-то логику, но в детали не вдавался. В результате при чтении я не мог отделаться от впечатления, что «нуль-А» — это не концепция, которую автор хочет мне объяснить, а новая двухпроцессорная сковорода с нанопокрытием, которую он хочет мне продать.

Конечно, странно было бы требовать от Ван Вогта, чтобы он создал новое революционное философское учение — в конце концов, он литератор, а не мыслитель или религиозный гуру. Но и в качестве литературной детали, оживляющей созданный им мир, все эти «нуль-А» штуки тоже не работают. А если извлечь их из книги, то в ней, на мой взгляд, вообще ничего не останется.

Ставлю пять баллов (а не нуль :) за благое, но неосуществлённое намерение.

Не припомню, чтобы где-то ещё в читаной мною фантастике так детально разрабатывался этот аспект проблемы. Не «возможно ли читать чужие мысли?», а «нужно ли читать чужие мысли?». Этично ли это? И готовы ли вы, читая мысли других, сами предоставить свои для чтения? Тут есть над чем задуматься. И финал, между прочим, открыт: удалось ли молодому человеку очистить свою голову от неподобающих мыслей, прийдя на встречу с любимой девушкой — этого мы никогда не узнаем.

Любопытно, как распределились мнения в отзывах — от «самый плохой у Саймака» до «самый лучший у Саймака». А всё зависит от того, что читатель ищет у этого писателя. Я лично не люблю книги Саймака за излишнюю, с моей точки зрения, «гуманитарность» — поэтому мне рассказ нравится. Пожалуй что и «лучшее у Саймака». Что-то подобное мог бы написать Лем — и Саймак, как видно, в 1949 году был на это ещё способен.

Между прочим, не отсюда ли происходят искусственный спутник Владиславы и найденная там Августом-Иоганном-Марией Бадером пуговица, описанные Стругацкими в «Полдне»?

Нашёл эту книгу в списке любимых книг Б. Н. Стругацкого. Прочитал. Оценил. Между прочими, возникла мысль — а не написали ли братья свою «Улитку на склоне», находясь отчасти под впечатлением от этой книги Фрейна? Уж очень мне показались близки некоторые ситуации и общий дух заведений из «Оловянных солдатиков» и Управления. И, кстати, в авторских черновиках «Улитки» среди машинок, беседующих на складе, имелся Оловянный Солдат (потом, вероятно, заменённый на Заводной Танк). Случайно всё это или нет — не знаю, но, в любом случае, любителям «Улитки» прочесть это произведение однозначно рекомендуется.

Неплохой рассказ. Автор явно находился под впечатлением «теории решения изобретательских задач» Альтшуллера.

«Метро 2033» — убедительная иллюстрация того факта, что сегодня любой более или менее грамотный человек, прочитавший дюжину постапокалиптических фантастических романов, может написать свой. Который, в принципе, можно будет читать без особого отвращения. А можно будет и не читать. И если будут средства на раскрутку — он может превратиться в бестселлер. Но, вообще-то, текст романа не несёт в себе ничего нового, или интересного, или оригинального. Он катастрофически вторичен. Для тех, кто этого не читал: не тратьте зря время, почитайте лучше что-нибудь из классической фантастики, полезнее будет.

«Медная калябра», и этим всё сказано! Замечательный, очень смешной... рассказ? (рассказ ли? — затруднюсь определить форму произведения), доказывающий, что настоящему мастеру границы жанров не указ. При всём моём уважении к фантастике Варшавского признаюсь, что этот рассказ — из самых любимых, хотя фантастики в нём и нет (ну, так скажем, почти нет). Даже если допустить, что он состоит из морских баек, не самим Ильёй Иосифовичем придуманных, всё равно Веллер с Довлатовым нервно курят в углу.

P.S. Добавлю — я не имею ни малейшего отношения к морю или флоту. Что опровергает утверждение одного из лаборантов о том, что рассказ мол, интересен, только специалистам.

Странная повесть. Читал давно и, вроде бы, не слишком понравилось. Но судя по тому, что до сих пор помню, чем-то зацепило. Романтика дальних странствий, южно-американская экзотика, юмор, доходящий до уровня гротеска (одни только приключения двух незадачливых гангстеров чего стоят)... И верилось, что нет ничего естественнее для молодого советского учёного, чем путешествие на океанском лайнере в далёкую Южную Америку на научную конференцию. «Только Дон и Магдалина...».

Рассказ из тех, что запоминаются навсегда — а вместе с ним и стиль автора, который ни с чем не спутаешь. Прочитал очень давно, но неологизмы из него — «барбарные жабки», «соответствующие лица», «наичестнейший герцог Санчос» — до сих пор в памяти.

Любопытно, что критика советского периода почти единодушно относит этот роман к неудачным. Несмотря на это (а может быть — именно поэтому), мне кажется, что роман очень неплох. По мне, так он — один из лучших у автора. И уж всяко не хуже «Старика Хоттабыча», против которого я, между прочим, тоже ничего не имею.

Да, люди конца 1950-х годов в книге несколько идеализированы. Так ведь автор сам это понимал — недаром роман так называется. Зато какие замечательные зарисовки Москвы конца позапрошлого века, какой сочный язык! Да и сама ситуация описана интереснейшая — не забывайте, что попаданческой фантастикой мы в 70-е избалованы не были. Помню, как прочитав роман тогда в первый раз, я всерьез размышлял о своей линии поведения в том случае, если я, вслед за Георгием Антошиным, попаду в прошлое. Бегом вступать в «Союз борьбы за освобождение рабочего класса»? Почему-то не очень хотелось. Просто коптить небо, дожидаясь революции (а про неё, заметьте, совершенно точно известно, что она будет) — тоже как-то неудобно...

Разумеется, выбрав такую тему, Лагин не мог не считаться с идеологической коньюктурой, но и тут он не оплошал, виртуозно обойдя некоторые острые углы. А описание встречи нашего современника с будущим Вождём мирового пролетариата — это вообще, я считаю, новое слово в советской литературе. Я сейчас без иронии говорю. Ну, почти без иронии.

В общем, рекомендую данный роман и любителям фантастики про «попаданцев» и любителям отечественной истории.

Очень неудачная книга. Антифашистский памфлет с научно-популярным слоем, знакомящим читателя со специальной теорией относительности. Памфлет получился, на мой взгляд, просто скучным, а что касается популяризации... Ну задумайтесь сами: герой стреляет из обычного пистолета в городке Гаммельн, на территории которого, согласно фантазии писательницы, скорость света очень мала, и поэтому пуля имеет релятивистскую скорость. Тем самым, по мнению автора, пуля приобретает огромную массу и вызывает чудовищные разрушения. И автору почему-то не приходит в голову спросить: откуда, собственно, взялась энергия, потраченная на эти разрушения? Патрон-то был самый обычный, со стандартным пороховым зарядом. На упомянутой несуразности, кстати, строится сюжет. «У меня будет самое страшное оружие в условиях Гаммельна» — говорит один из героев.

Тем более всё это странно, если учесть, что Гнедина — физик по образованию. Таким образом, ни с одной из поставленных задач — ни с литературной, ни с популяризаторской — писательница не справилась.

Замечательный образчик «лингвистической фантастики». Писатели-фантасты нечасто затрагивают темы языкознания в своих книгах (более или менее регулярно это делал, по-моему, только Лем). А здесь у Шекли как минимум две роскошные лингвистические идеи (спрячу их, чтобы не разрушать интриги):

Повесть эта была мне порекомендована автоматическим сервисом Фантлаба. Прочитал. Могу себе представить, за что она может понравиться, но это явно не моё, хотя к произведениям Желязны я, как правило, отношусь неплохо. Слишком мягко и гуманитарно. Мотивы поведения главного героя показались мне невнятными, сюжет — вторичным, марсиане — трафаретными (кто из фантастов не писал о красивом увядании древней марсианской цивилизации? — только ленивый). Да, повесть, вероятно, поэтична — я плохо разбираюсь в английской поэзии и часть соответствующих аллюзий от меня, вероятно, ускользнула. Но текст содержит в себе нечто, что даёт право оценить его и с точки зрения фантастического мэйнстрима, и с этой позиции он не показался мне интересным.

Вслед за многими повторю — в детстве читалось взахлёб. Интересный, нетривиальный, в чём-то спорный мир. Ещё запомнилось полное непонимание автором специальной теории относительности (космический корабль разгоняется до релятивистских скоростей, и космонавты рвут себе связки на турнике в спортивном зале — а как же, масса же увеличилась!). Перечитывать не очень хочется: во-первых, я и так неплохо помню книгу, а во-вторых — боюсь испортить юношеские впечатления. Как это произведение воспримут современные подростки — даже боюсь представить. В детстве поставил бы 9, сейчас оценил бы на 6, так что ставлю нечто промежуточное.

Я много слышал про этот роман, и в основном плохого. Недавно сподобился прочитать, и оказалось, что ничего особенно ужасного он из себя не представляет. Для того времени — вполне добротно написанная детская книга. Да, это фантастика ближнего прицела. Да, разумеется, в ней есть коварные фашистские шпионы и доблестные советские разведчики. Читать это произведение для удовольствия я никому посоветовать не рискну. А вот для ознакомления с соответствующей страницей истории советской фантастики — почему бы и нет?

Я люблю эту повесть, причём не смогу внятно сформулировать — за что. Быть может, за некоторую логическую сдвинутость ситуаций, не переходящую при этом в нарочитую абсурдность? Или просто за симпатичного мне главного героя? Чем-то «Часть этого мира» напоминает мне рассказы Лема — не то из «Дневников Ийона Тихого», не то из серии о Пирксе. Ставлю ей твёрдую восьмёрку.

С одной стороны — известнейшее произведение, повлиявшее на умы нескольких поколений. «Все животные равны, но некоторые равнее» — кто этого не помнит? Но, с другой стороны, это, на мой взгляд, всего лишь слегка беллетризованная басня невеликих — да простит мне это Оруэлл — художественных достоинств. Поэтому я ставлю ей шесть (что по моей личной шкале расшифровывается как «ничего себе»).

Я, вообще-то, не люблю фанфиков. Но «Чёрную пешку» мне удалось дочитать до конца. Впечатления двойственны. Впрочем, отзывы об этом произведении тоже очень полярны — от «великолепная книга» до «чушь полная» — что, как известно, всегда указывает на произведение как минимум нетривиальное. Автора есть за что ругать. Ему не удались, на мой взгляд, почти все задачи, которые он перед собою ставил, за вычетом, быть может, небезынтересных очерков о природе и ранней истории Саракша. Но... всё же предпочту повторить за Овидием: «Пусть не всё удалось, но намерение похвально». Хотя за Максима нашего Каммерера, конечно, обидно.

Есть книги, которые нужно первый раз читать в детстве — в них есть какая-то магия, которую взрослый, вероятно, ощутить не может. Если он прочитал книгу ребёнком, то он может попытаться реконструировать свои детские впечатления. Если он её не читал — скорее всего, просто пожмёт плечами и пройдет мимо.

Я, как прочитавший и запомнивший «Серебряное дерево» сорок лет назад, по праву бывшего ребёнка могу сказать — это очень хорошая сказка. С позиций взрослого, перечитавшего её недавно, могу её и покритиковать (некоторая дидактичность, откровенные параллели с «Незнайкой» Носова и т.п.) — но стоит ли?

Иллюстрации Ники Гольц хороши, про рисунки Шишенко я лучше промолчу.