Вещь достаточно сильная. Портит её только неизбежная по тем временам доза идеологии. Хотя особых претензий к американцам не должно быть. Ведь действительно торопились обе стороны, рисковали людьми. Правильно это или нет, но без этого не было бы ни полёта в 1961, ни полёта в 1969. А спасательную экспедицию не могли послать, она бы погибла сразу. Генерал оказался прав.

А главных плюса три. Первый — редкое для НФ и фантастики вообще проникновение в психологию человека. Человек остался один. Знал с самого начала, что идёт на огромный риск в интересах своей страны. И должен был догадываться, что помощь не придёт. Не мог не видеть общей картины, если уж находился в центре подготовки полётов. Но всё-таки почти до самого конца его не оставляет надежда на спасение. И до самого конца он не сдаётся.

Второй плюс — загадка зелёных гроздей. Загадка, оставшаяся неразгаданной. Вообще-то, для НФ не характерны неразгаданные загадки. И такое исключение идёт данной повести только в плюс. Возникают какие-то параллели с «Зловещим кратером Тихо» Саймака. Вряд ли Шалимов мог читать «Тихо» — повесть Саймака вышла в Штатах ненамного раньше, не обратила на себя, кажется, особого внимания, а у нас о ней не знали ещё лет 30. Видимо, параллели случайны. Что ещё интереснее.

И третье, самое фантастичное для советской фантастики. Американцы первыми доберутся до Луны. В 1964 такое даже в США казалось весьма сомнительным, а в СССР — просто немыслимым. Все были уверены, что наши долетят первыми, и на это были тогда реальные шансы. Но вот Шалимов высадил первыми американцев, и, что ещё удивительнее, это напечатали. Все оговорки, что считаются только успешные посадки — не более чем оговорки. Это понимали и читатели, и автор, и те идеологические работники, которые, вероятно, посоветовали ему сделать такую оговорку.

Один из немногих классических детективов Свечина, и в этом плане, наверное, самый удачный. С примесью триллера, но это делу не мешает. В большинстве романов автора самые интересные, на мой взгляд, страницы посвящены путешествию по России конца XIX — конца XX века с подробным описанием новых мест и тамошней ситуации. Путешествие с криминальным уклоном, но эта его сторона как раз не самая увлекательная. В данном романе географии и социологии почти нет. Есть частное, по сути, расследование преступлений в глухой провинции, где таких преступлений, вроде бы, и быть не должно. А они есть. И убийства, и похищения, и коррупция, и бандитские разборки, и бизнес-наезды. Да, они имели место и в XIX веке, только не в таких наглых формах, какие нам известны. Власти занимаются этим мало. А Лыков пока в небольших чинах, не имеет бумаг «от самого» и связей, от которых столбенеет местное начальство, да ещё прибыл по частным делам. Приходится работать одному. Но более или менее справляется.

Хорошая крепкая фантастика. Не больше и не меньше. Сюжет, разорванный на эпизоды, всё же обладает внутренним единством. И в целом захватывает. Язык, как всегда, внятный и достаточно лёгкий. Полуподростковое поведение героев, даже вышедших из этого возраста, объясняется во многом особенностями ситуации. И вообще, все, кто прочёл хотя бы пару книг Лукьяненко, должны к этому привыкнуть. Отдельное спасибо за завершённость романа без надежды на продолжение. Финал книги по-своему логичный. Во всяком случае, нет ощущения скорейшего закрытия темы, как во многих романах автора. А тема – это интересно.

Тема модная, но подход к ней необычный. Идею легко принять, если согласиться с тем, что мир в основе своей виртуален. Это теперь в тренде. Тогда может получиться такой вот Мир После. И выход из него можно найти приблизительно такой. А если мир в основе своей реален? Тогда главный интерес возникает к Миру До. Он в книге тоже виден, хотя не так хорошо.

Допустим, что форсайты – это не реально-виртуальное будущее, а нечто вроде снов, наводимых кем-то на самых восприимчивых к этому граждан. Пусть их будет те же 5%. Вполне достаточно. Кто этот кто-то – на вкус читателя (искусственный интеллект, инопланетяне, Сатана, масоны, олигархи и ещё куча вариантов на выбор). Зачем – ну вот надо ему, кому-то. Минимум половина из этих 5% тут же поделятся своими видениями в соцсетях и заразят своими страхами всех остальных граждан. В прежние эпохи ожидание Апокалипсиса в ближайшие недели вызвало бы, прежде всего, желание покаяться и исправиться. В нашу – паралич всего и вся. Вырастут цены на оружие, продукты, лекарства и спички, а также на предметы роскоши, наркотики и запретные удовольствия. Будут похоронены все проекты развития общества, строительства чего-то нового, а также устройства личной жизни. Упадёт до нуля рождаемость. Рухнут все социальные связи. Кто-то опять потянется скупать участки на Алтае и в Гималаях. Так как точная дата Апокалипсиса неизвестна, то и продолжаться это безобразие может неопределённо долго, особенно при умелой регулировке. В итоге человечество деградирует или вообще вымрет без всякого Апокалипсиса. Возможно, такой задачи и не ставилось, но ведь проект может выйти из-под контроля и зажить своей жизнью.

В «Орфографии» Быкова есть такая сцена. Корабельников/Маяковский и его единомышленники выходят с собственноручно изготовленными плакатами на первомайскую демонстрацию. Их останавливает милиция и объясняет, что сегодня день трудящихся, и праздновать должен трудящийся элемент, а хулиганствующий, наоборот, должен сидеть в этот день дома. Так вот, в поэме Маяковский в очередной раз старается доказать всем, и себе тоже, что он именно трудящийся. Он не чужой. Он со всеми.

Мне, в общем-то, не нравится Маяковский, ни ранний, ни поздний. Ни средний. Ещё больше не нравится верноподданническая литература, кто бы её ни заказывал. Но от этой поэмы остаётся хорошее впечатление. Несмотря на её обрывочность, приглаженность и своевременность. Маяковский здесь честен в своих попытках стать частью нового общества, посмотреть своим нестандартным взглядом на недавнее прошлое и настоящее. Говорит то, что чувствует. В крайнем случае, допускает иносказания. А какие здесь попадаются сцены, ехидные, но всё-таки беззлобные. Пожалуй, лучшие сцены во всём его творчестве. А какие встречаются литературные находки. Запоминаются без принудительных заучиваний. В общем, хорошо. Самая подходящая оценка.

Информации много, в основном в форме цитат из разных источников. Информация эта хаотичная, отрывочная и, главное, неполная. Не видно попыток проанализировать противоречивые сведения или хотя бы связать их между собой. Автор скачет то вперёд, то назад, то в сторону, перескакивает на события, никак не связанные с жизнью Фрунзе, и пропускает главные его победы. Такое впечатление, что информация просто надёргана из Сети, причём надёргано то, что интересно автору, а не то, что имеет отношение к делу. В результате не видно ни человека, ни полководца, ни государственного деятеля. А жаль. Фрунзе был действительно интересной личностью.

И сподвижники, и противники отзывались о Михаиле Васильевиче с уважением. Для гражданской войны это редкость. Из биографии смутно прорастает образ неплохого человека. Но в чём конкретно заключалось его обаяние, так до конца и не понятно. Растворилось в потоке документов.

Что касается полководца Фрунзе, это действительно уникальное явление. Человек без военного образования и боевого опята оказался почти гениальным полководцем. Лучшим полководцем гражданской войны. Это, опять же, признавали и красные, и белые. В книге все главные победы Фрунзе остались за кадром. Пару слов о сражении под Уфой, пару страниц о штурме Крыма. Какую роль сыграл Фрунзе в подготовке этих побед, из текста непонятно. Остальные события, не менее значительные,вообще не видны. Допустим, автор не смог разобраться в этой теме, но тогда не надо и публиковать.

О деятельности Фрунзе на административных постах сказано немного больше, но тоже бессистемно. Какой была позиция Фрунзе в сложной внутрипартийной борьбе времён гражданской войны и первой половины 1920х? Как он относился к офицерам старого времени? Как относился к военной реформе и перевооружению армии? К Брестскому миру? К резне белых офицеров в Крыму, сдавшихся на его честное слово? (Сам в этом не участвовал, но как всё-таки относился?) К удару по союзникам-махновцам? Как складывались его отношения с Троцким? А со Сталиным? Была ли какая-то почва под слухами о «красном Бонапарте»? Сведения противоречат друг другу, а попыток их проанализировать или хотя бы дать полную картину, их нет. В общем, плохо.

В существование Плутонии не верил, конечно, ни автор, ни подавляющее большинство читателей. А Земля Санникова в принципе могла существовать. И условия жизни на ней сравнительно реалистичны. Всё соответствует какому-нибудь оазису в эпоху оледенения. Были же, наверное, такие оазисы. Есть даже гипотеза о том, что Великий ледник был засыпан лёссом, покрыт степной растительностью, и по нему бродили стада мамонтов и отряды кроманьонцев. Но вот «Плутония» стала настоящим окном в неизведанный мир, а «Земля Санникова» — просто приключенческим романом. И тут бросаются в глаза все слабости, которые охотно прощаешь в «Плутонии».

Прежде всего, очень сухой язык. Собственно, странно было бы требовать от автора другого. Он всегда оставался учёным, а романы писал в минуты относительного безделья. Ну, не мог совсем не работать. Сюжет имеет определённую логику, но мало захватывает. Герои практически неразличимы. Удалось слегка обозначить только якута Горохова. Все остальные — копии друг друга. И относятся они к миру и людям с чисто научным интересом. Жаль, конечно, что земля погибла, и людей жаль, целых два народа и свой товарищ, но хуже всего, что погибли собранные коллекции.

«Парень из преисподней» — повесть об апогее земного прогрессорства. Видится оно с позиции тех, кого прогрессоры пытаются перевоспитать. А Гиганда — одно из тех мест, где прогрессорство, вроде бы, оправдано. Наблюдать такое больше невозможно, а остановить в наших силах. А вот что будет дальше? Подданным герцогов и императоров объяснят, что их прежние владыки — люди нехорошие, наживались на их крови. Первая реакция подданных — правильно свергли. Надо посадить на их место тех, кто ещё не успел нажиться. Эти новые, воспитанные той же Гигандой, других у нас нет, признают главенство старших товарищей и начнут прежде всего давить инакомыслие. Танками. Им объяснят, что надо бы по-другому. Они затаят обиду. Рано или поздно они приспособят полученные с Земли технологии для военных целей и возобновят конфликт из-за устья Тары. Новая война благодаря новым технологиям будет страшнее прежней. Значит, нам придётся постоянно держать ситуацию под контролем. То есть, лишить людей Гиганды их истории, не дать им самим повзрослеть, навязать им ухудшенный (неизбежно ухудшенный, ведь это не их история) вариант своей цивилизации и завести их в тот же тупик, в который зашли сами.

А почему тупик? Ведь жизнь на Земле просто райская. И как выглядит этот рай в «Парне из преисподней»? За полвека куда-то исчезло всё то, чем по праву гордились люди эпохи «Возвращения» Не видно больше толп киберов, самодвижущихся дорог, флаеров, ферм, всевозможных опытных станций, информаториев, городов. Нет, где-то города остались, но их явно немного. И людей-то почти не видно. И нет у них былой радости от новых свершений. Такое ощущение, что люди Полудня надорвались. Устали от прогресса, от работы, вообще от жизни и даже от самих себя. В «Волнах», которые гасят ветер, это ощущение перерастает в уверенность.

Но написана повесть с прежним блеском. Почти. Особенно удался Гаг. Уже за него одного можно сразу ставить восьмёрку.

Николай Николаевич Молчанов был известным историком, специалистом по истории Франции последних двух столетий. Он написал, кроме прочего, прекрасную биографию Жореса, очень хорошую биографию де Голля, а перед самой смертью – коллективную биографию лидеров монтаньяров, Дантона, Марата и Робеспьера. Как и было принято в старой ЖЗЛ, это книга в первую очередь об эпохе и только во вторую – о тех, кто назван в заголовке.

Разумеется, в 1989 трудно было уже найти какие-то новые значимые факты о Великой французской революции. Здесь не исследование, а популярный очерк. Первый плюс его – большое количество фактов, удобных и неудобных. Второй – доступный характер изложения, интересный и для тех, кто знаком с историей революции, и для тех, кто о ней что-то слышал. Третий плюс – относительная объективность или, по крайней мере, взвешенность подхода. О революциях раньше было принято писать только в позитивном ключе, в наше время – только в негативном. Молчанов постарался написать объективную книгу. Постарался. Негатив у него вызывают, с одной стороны, Старый порядок, как таковой, с другой – личность Робеспьера. Негатив этот отчасти оправдан. Всё-таки именно правительства Старого порядка за последние полвека его существования приложили максимум усилий, чтобы довести Францию до революции. С этой задачей они справились. А на Робеспьере действительно очень много крови. Правда, думаю, что если бы на его месте оказался Марат (а такое было возможно), тот пустил бы крови в десять раз больше и ещё быстрее довёл бы революционный режим до краха.

Мировоззрение монтаньяров хорошо передаёт приведённая в книге формулировка Робеспьера: «Интерес народа есть общий интерес, интерес богатых есть частный интерес». На реки крови все трое лидеров смотрели, в общем-то, достаточно спокойно (Дантон с недовольством, Марат с радостью, Робеспьер с каменным лицом). Демагогией тоже занимались все трое. Но была и ещё одна общая черта. Все трое действительно работали в интересах народа, как они их понимали, жили гораздо скромнее, чем позволяли им открывшиеся возможности и не воровали. Даже в отношении Дантона все обвинения остались неподтверждёнными. Он запускал руку в королевскую сокровищницу, но только для того, чтобы подкупить в нужный момент полководцев врага. И ведь брали, сволочи.

Кончилось, как известно, печально. Если взять первую сотню самых известных участников событий 1789-1794 из всех партий, то до 1795 дожило всего несколько человек. В пределах десятка. Им на смену пришли их же однопартийцы второго и третьего ранга. Те, что голосовали всегда с большинством, громили с трибун очередную оппозицию, неважно какую, и ждали, когда более честные перережут друг друга. И вот тогда наступило время такого наглого воровства, что граждане затосковали и по Старому порядку, и по Робеспьеру разом. Но это уже за рамками книги.

Впервые читал эту книгу во взрослом, но ещё бездетном возрасте. Возможно, если бы прочёл вовремя, впечатление было бы другим. Но, вообще-то, западная детская литература той эпохи предназначалась и для взрослых. «Пиноккио» Коллоди — это не развесёлый «Буратино» Толстого. «Страна Оз» Баума — это не «Волшебная страна» Волкова. Так и «Питер Пэн» — он предназначен и для взрослых.

С одной стороны — вещь замечательная. Страна Нетинебудет — настоящая страна детской мечты. Не сегодняшних детей и даже не детей середины XX века, а именно тех, для кого создавалась книга. Приключений много, достаточно опасных, но с постоянным ощущением хэппи-энда. Дети, каждый в отдельности, в большинстве не запоминаются, но при этом автор хорошо понимает психологию ребёнка. И написано с любовью к детям, даже самым непослушным. Это главное.

С другой стороны — жуткий мир. Мир постоянной кровавой войны между командами вечных детей. Крюк — он ведь тоже инфантилен, только по-другому. А Питер — намного ли он лучше своего врага? Злой, эгоистичный, капризный, жестокий. Недаром он родич Пана. Мальчики ему нужны как сподвижники, девочки — как служанки. Жестокость детей не осознана и преходяща. Эгоизм детей преходящ. Стремление к самоутверждению и к самовыражению — это болезни роста. Без этого человек не вырастет. А когда человек не растёт, не хочет расти, и культивирует в себе детские качества, он может превратиться в монстра.

Плывёт по волнам реки времени великая бессмертная империя. Течёт жизнь миллионов её подданных. Каждый ощущает себя в первую очередь подданным, и каждый при этом остаётся живым человеком. Каждый старается поступать так, как правильно – в его понимании. Никому из них не желаешь зла, даже как бы злодею, и никого не поймёшь до конца. Персонажи плавно появляются на страницах романа, так же тихо исчезают, иногда возникают снова. История, которая в принципе не может поместиться ни в какие рамки. Однако поместилась.

Самое лучшее, наверное, что есть в этом замечательном романе – образ Катая. Цивилизация, которая менее понятна для нас, чем любой из миров фэнтези. Мир со своими понятиями о долге и чести, своей картиной мира, своей непонятной логикой. Логика сама по себе безупречна, только она не совпадает с нашей. И автор сумел проникнуться этим непонятным миром, сделать его ближе и себе, и читателю. Возможно, специалисты найдут какие-то погрешности. На первый взгляд их не видно. Да и какие могут быть придирки, если это всё-таки Катай, а не Китай.

Главный и, пожалуй, единственный минус, на мой взгляд, это некоторая тягучесть повествования. Эпизод сменяется эпизодом, появляются забытые персонажи, всплывают забытые детали. Мелькают отсылки к прошлому или будущему. Привычка к быстрому чтению бесполезна – это всё равно, что быстро читать учебник физики в малознакомом разделе. Но вообще-то, это явный, хотя и необязательный, признак настоящей литературы.

В 13-14 лет этот роман проскакивает замечательно. Каскад удивительных приключений, которые сменяют друг друга быстрее, чем успеваешь вдуматься в происходящее. В этом возрасте книга просто проглатывается. А когда станешь старше, начинаешь удивляться, как мог прекрасный писатель написать вот такое.

Главная беда романа в том, что он, собственно, не принадлежит Джеку Лондону. Это новеллизация голливудского сценария, который писатель попытался перевести на литературный язык. Причём работал в параллель с борзопишущими сценаристами. Здесь присутствуют все штампы старого Голливуда. Они ненамного лучше, чем штампы теперешнего кинобизнеса. Отдельные эпизоды действительно хороши, но они, во-первых, не имеют общей логики, во-вторых, местами оставляют ощущение бешеного калейдоскопа. Часть событий, особенно ближе к концу, просто перечисляется. А теперь произошло то-то. Это нельзя ставить в вину писателю, так же как нельзя упрекать его за великое множество ляпов. Он просто следовал заданным правилам и не мог их изменить. Но ведь он сам принял эти правила. Может быть, понадобились деньги, а может, просто увлёкся новым для него делом. Мне кажется, что скорее увлёкся. Он вообще легко увлекался новым.

Герои не получились по той же причине. Они должны были следовать заданному сценарию, и сделать из них живых людей оказалось очень трудно. Вообще-то не совсем понятно, как могли родственники в десятом поколении оказаться настолько похожими, что их путает любимая девушка. Хотя остальные не путают. И как мог такой лоботряс, как Френсис, поддерживать на плаву свою биржевую империю. Она бы у него развалилась через месяц. Но оба мальчика и девочка хотя бы симпатичны, и с их образами легко смиряешься. Остальные персонажи просто никакие. Единственный сколько-нибудь живой герой — безымянный начальник полиции. И именно его становится жалко, хоть он и бяка.

А почему пятёрка, а не тройка? Нет, не за имя. За подростковый восторг, испытанный при первом чтении. И за то удовольствие, с которым сам автор писал свою книгу. Это ощущается, и это вытягивает роман.

Не совсем согласен с тем, что эта книга жёстко привязана к своему времени. Ситуации, да, привязаны, пожалуй, не только ко времени, но и к месту, и к конкретному жизненному опыту героев, пусть очень небольшому. А психология ранней юности передана на все времена, по крайней мере на пару поколений раньше и позже. Чувства человека, перед которым встаёт или вот-вот встанет куча неведомых прежде проблем, который уже понимает, что он вырастает из заданных правил, и пытается создать для себя новые. И думает, что такое с ним с первым. Юношеская любовь, когда соединяются желание физической близости и потрясение от встречи с незнакомой прежде родной душой. Им кажется, что это навсегда. Но свет в душе от этой встречи останется действительно навсегда. Попытки разобраться, наконец, в мировых проблемах – раньше ведь никто не мог в этом разобраться. Надежда построить свою жизнь так, как считаешь правильным, а не так, как у всех. Попытки найти место дружбе и разобраться, что это такое. Сильнейшее стремление к тому, чтобы тебя все понимали, особенно родители. И при этом очень слабое желание понять других, особенно устаревшее поколение. Вообще, очень светлое время и при этом очень сложное. Во все времена.

К сожалению, эту повесть вряд ли теперь станут много читать. Слишком архаичны по нашим временам конкретные ситуации. Многие проблемы ушли, зато появились новые. Непривычен для нашего времени и сам ритм повествования. Мне вот повезло – я практически одногодок героев и прочёл повесть, будучи на год или два старше их. Тогда бы оценил в десятку.

Вещь, доведённая до блеска, как всегда у Пушкина. Но форма в данном случае полностью заслоняется содержанием. Уже почти 200 лет все обсуждают только содержание. Спорят, восхищаются, злятся, примеряют на сегодняшний день, на своё собственное мироощущение. Но для адекватного обсуждения надо видеть события тех лет так, как они виделись современникам Пушкина.

Итак, во Франции в июле 1830 случилась очередная революция. К власти пришли левые либералы — Лаффит, Лафайет, Ламарк и другие. Люди по-настоящему благородные и порядочные, но достаточно упёртые. В числе первых шагов они занялись пропагандой войны с Россией, Австрией и Пруссией на предмет освобождения всех европейских народов. В более широких кругах муссировался лозунг реванша за 1812, хотя об этом старались говорить потише. Лозунги эти зазвучали ещё до польского восстания, а оно придало им новую силу. Польша же до 1830 была, по сути, полунезависимым государством в личной унии с Россией. В ноябре 1830 поляки изгнали русские войска и тут же повели войну за присоединение Белоруссии и Правобережной Украины до Чёрного моря. Так что формально война 1830-1831 была для России оборонительной, хотя понять можно обе стороны.

Ну и как к этому могли отнестись в России? Речь шла теперь не только о подчинении Польши, но уже и о защите русских земель. В том, что эти земли русские, тогда не сомневался ни один человек. Плюс известия о казнях русских в Польше, в том числе офицерских жён. Плюс опять же воспоминания о войне 1812. Казалось, история повторяется. Вполне естественно, что почти всё русское общество, включая либералов, западников, недавних друзей декабристов, сплотилось вокруг весьма деспотичного режима Николая I. Вот в такой обстановке и родились «Клеветникам России» и «Бородинская годовщина».

Кончилось меньшей кровью, чем все опасались. Выяснилось, что во Франции почти нет желающих лично идти на войну с тиранами. Навоевались. В Петербурге, Вене и Берлине тоже не хотели большой войны. Пострадали, как всегда, поляки. Ну, это было понятно с самого начала.

Всё пошло не так. Русские подружились и объединились с монголами во втором поколении после контакта. Китайцы с монголами помирились и подружились чуточку позже. Образовалась сверхдержава, к которой примкнули соседние народы. В наше время это самое продвинутое и комфортное для проживания человека государство на Земле. Нет никакой демократии, но свободы, пожалуй, не меньше, чем в либеральном обществе. И все друг друга любят, все друг друга уважают. А если наказывают, то не слишком больно. Тоталитарная утопия.

Бессмысленно спорить с утопиями. Бессмысленно доказывать, что история ни при каких обстоятельствах не пошла бы таким путем. И не смогла бы даже самая процветающая и самодостаточная, но слишком уж стабильная держава конкурировать с динамичными государствами. Хороший, но далеко не единственный пример – тот же Китай XIX века. Авторы сами это понимают. Просто им так хочется. Вообще, хочется – это, кажется, основной фактор при построении данной утопии, как и других утопий. Вот ГГ, верующему православному христианину, захотелось взять себе вторую жену. Да пожалуйста, сколько угодно. Потом, правда, пожалеешь, но это уж потом, через пару книг.

А на тему совместного проживания народов, не имеющих никаких точек соприкосновения в истории, культуре, менталитете, традициях, есть очень хороший ранний рассказ Лукьяненко. «Фугу в мундире». О том, как объединились Россия и Япония. И как в этом государстве невыносимо плохо жить. И русским, и японцам.

Не всё так плохо в этом цикле. Негатива он не вызывает. Действительно, удобный мир. Иногда проскальзывает самоирония. Литературные достоинства на среднем уровне. Но их недостаточно, чтобы вытянуть цикл.

К двадцатилетию Бородинского сражения литературным событием стала «Бородинская годовщина» Пушкина. Вещь блестящая, но скорее геополитическая. К двадцатипятилетию таким же событием стало стихотворение Лермонтова. Совсем юного – в год битвы он ещё не родился. Стихотворение ошеломляющее. Надо только прочесть его свежим взглядом, забыв о том, что заставляли учить в школе.

Взгляд этот у Лермонтова идёт снизу. Соображения стратегии и даже тактики не видны. А что видно? Виден героизм каждого участника битвы. Естественный героизм – его даже, кажется, никто из них и не замечает. Видно уважение к противнику – он сражался не хуже. И очень хорошо видны колоссальные жертвы. Это ощущается чуть ли не в каждой строчке. При другом главнокомандующем потери могли быть вдвое меньше. Возможно, и Москву не пришлось бы сдавать. Но солдаты, офицеры, даже генералы – они все сделали в тот день всё, что только может сделать человек. И даже больше.

Сборник легенд и реальных историй, загадочных и не очень, о Петербурге и не только о нём. Главный минус книги — небрежность в окончательном редактировании. Очень много неточностей в датах, именах, фактах. Сути рассказанных историй это всё не затрагивает, но создаётся впечатление недоработанности, а отсюда подрывается доверие к рассказу.

Главных плюсов два. Во-первых, написана эта книга с явным удовольствием. Это всегда заметно и всегда повышает настроение при чтении. Во-вторых, здесь Александр Александрович старается разобраться чуть ли не в каждом эпизоде. Докопаться до первоисточников и посмотреть на них критически. И получается, что 90% загадочных случаев из числа тех, где первоисточники обнаружены, оказывается сочинением более поздних журналистов и литераторов. В случае предсказаний эта цифра доходит до 100%. Что касается тех случаев, где источники найти не удалось, это тоже наводит на вполне определённые мысли. А вот отфильтрованные 5-10% историй действительно могут вызвать интерес.

И хочу добавить две истории от себя. В книге упоминается о привидении, путешествующем по бывшему Училищу правоведения. Это здание мне хорошо знакомо, и я сам слышал рассказы людей, которые видели белую фигуру. Мало того, она вроде бы попадала на записи с видеокамер, расставленных по коридорам. Правда, сам я ни разу не видел ни призрака, ни записей, и вообще склонен считать это лёгким безобидным трёпом с целью развлечь присутствующих девчонок.

А вторая история в книгу не попала. В 1983 (или в 1984, точно не помню) по Ленинграду пронеслись жуткие слухи. Бабка Ванга предсказала, что 4 июля в Балтийское море упадёт гигантский метеорит, поднимет волну высотой 400 метров (при том, что средняя глубина Балтики менее 100 м) и эта волна снесёт всё, что находится ниже указанной высоты. И вот накануне падения многие, причём умные люди стали срочно брать отпуска и отгулы и уезжать туда, где высота над уровнем моря выше предсказанной. На всякий случай. 400 не 400, но Ленинграду и 10 метров хватит с избытком. Насколько я знаю, такое творилось не только в нашей конторе, но и в других. Разумеется, никакой метеорит так никуда и не упал, и все участники метеоритных дискуссий постарались тут же забыть о них. Как всегда и бывает.

Последняя книга Леонова о полковнике Гурове. Здесь он расследует убийство Старовойтовой (в тексте Старовой). Исход закономерный для эволюции всего цикла.

Николай Иванович Леонов начинал как офицер милиции. Довольно быстро ушёл в литературу, но милицейское дело, конечно, знал. И было оно, похоже, скучновато для автора. Во всяком случае, во всех его книгах, что я читал (не считая поздних, которые уже и не его на самом деле), герои гуляют сами по себе. Официальный порядок существует, но они этот порядок игнорируют или вынуждены игнорировать. А сам Гуров по мере своих успехов превращается из обаятельного талантливого парнишки в супермена. Поведение его при этом становится постепенно всё более хамоватым. В общем-то, представить такого супермента в девяностые в принципе возможно, хотя ходу ему и тогда не давали бы. И уж точно не смог бы открывать ногой двери олигархов и вице-премьеров. Но в девяностые это читалось с интересом, хотя не верилось даже тогда.

А в последней книге Гурова ожидает поражение. Переиграли его всё-таки, хотя действовал с прежним блеском. И это закономерно. Наступают новые времена. Даже самые крутые и независимые должны знать своё место, если хотят работать дальше. А Гуров хочет.

Это попытка создать христианское фэнтези. Попытка очень редкая и почти неисполнимая. На Земле нет места фэнтези-мирам, в другом мире, вроде бы, не может быть христианства в прямом смысле слова. Значит, надо создать нечто похожее по форме и неотличимое по духу. Задача для верующего человека (а автор, похоже, человек верующий) очень сложная. Но она с этим справилась.

Конечно, минусов хватает. Сказывается всё-таки то, что автор не литератор, а историк. Текст, несмотря на обилие приключений, иногда становится нудным. Некоторые эпизоды затянуты. Вроде бы ситуация разрешается и тут снова выходит на новый круг. Картина мира в целом чёрно-белая. Герои чётко делятся на хороших и плохих. У хороших, правда, могут быть не недостатки даже, а только ошибки. Все они, так или иначе, встают на путь, ведущий к вере. Плохие — настоящие нелюди. Они поклоняются Сатане, готовы истреблять людей тысячами и сами подлежат уничтожению без всякой пощады. Как-то не по-христиански, но сюжет построен так, что против этого не возражаешь.

А плюсы порождены поставленной задачей. Отрицательных героев здесь мало, хотя они сильны. Автору они неинтересны, и она их почти не показывает. А положительные получились хорошо. Даже те, что идеальны изначально, выглядят убедительно. Ну, есть такие хорошие люди, сами знаем. Остальные эволюционируют, не превращаясь в совсем уж белых и пушистых, и при этом остаются сами собой. Такая эволюция — большая редкость в фантастике.

И ещё получился мир. Он соответствует нашему восемнадцатому веку. В чём-то слегка отстаёт, в чём-то слегка опережает, но в целом очень похож. И автор явно знает о нём больше, чем говорит, хотя не собирается писать продолжений. За это тоже плюс.

1868 год. Эпоха перестройки и гласности. Эти термины вошли в употребление как раз во времена Глумова. Как же ему на этом не заработать?

Да, приходится вкалывать. Сочинять за одну ночь и текст для выступления в либеральном духе, и трактат «О вреде реформ вообще». Выслушивать с восторженным видом очевидные глупости и ухаживать за старыми тётками, когда больше тянет к молодым. Льстить всем, и льстить по-разному, и ни разу не ошибиться, и ни с кем не перегнуть палку. Они ведь тоже не дураки. Прекрасно понимают, с кем имеют дело. Но ведь какой полезный человек. И потом, лесть в правильных дозах и формах всегда приятна.

Конечно, Глумов не пропал бы и в спокойные времена. Ходил бы на службу, угождал бы начальству по установленному трафарету и получал жалование, наградные и следующий чин. Но время перемен намного прибыльнее. Тут можно и лучше заработать, и быстрее подняться.

Вот только Глумов не идеальный карьерист. Ему нужна отдушина. Значит, рано или поздно сорвётся. Но и это не страшно. Слишком талантливый проходимец, чтобы его наказывать всерьёз. Просто поставить на место, и иногда об этом напоминать.

«Эпоха гласности настала,

Во всём прогресс, и между тем,

Блажен, кто рассуждает мало,

И кто не думает совсем».

(В.С. Курочкин, 1866).

На мой взгляд, довольно слабо. Прежде всего замысел. Земля проходит через зону какое-то эфирного или, может, неэфирного возмущения. Оно вызывает у людей вспышку необъяснимой агрессии. Потом агрессия сменяется всеобщим сном, который для многих закончится смертью. Вскоре после пробуждения возникает необъяснимая и неодолимая привязанность людей и животных к людям и животным из их привычного круга общения. Затем приходит неодолимая потребность поедать мясо с огромных количествах. Попытка обосновать всё это выглядят беспомощно. Просто так захотелось автору. Единственное, что действительно логично — путь к спасению. О нём могла бы догадаться средняя домохозяйка.

Можно сказать в защиту автора, что сама идея подобных катаклизмов была новой для своего времени (1913). Возможно, что-то в тексте было действительно новым. Но вообще книги о природных и рукотворных катастрофах с гибельными последствиями выходили в 1895-1914 сплошным потоком. В том же 1913 вышел «Отравленный пояс» Конан Дойла. Не думаю, что Дойл или Рони списывали, но получилось очень похоже. Только ирландец написал, по-моему, лучше. Идея носилась в воздухе.

Что интересно, в большинстве ужастиков того времени, в том числе у Рони, сочинителей больше всего пугает стихийный бунт низов. Он пугает даже людей достаточно левых убеждений. Это присутствует всегда и выглядит особенно страшно. Заглянув в книги того времени, уже не согласишься с рассуждениями о случайности революций 1910х-20х. Могло рвануть не в тех странах или немного по-другому, но где-нибудь рвануло бы обязательно. И мало бы в любом случае не показалось.

Если сюжет в духе фантастики той эпохи, то стиль в духе французской фантастики как таковой. Большинство французских фантастов после смерти Жюля Верна стали писать пунктиром. Так и здесь. События скорее перечисляются. Пережить их при чтении не удаётся.

А что удалось, так это отдельные эпизоды. В основном, сравнительно спокойные, не связанные напрямую с катаклизмами. Вот в этих местах автору начинаешь верить.

Сначала о хорошем. Автор как следует изучила выбранную эпоху и, особенно, самые нашумевшие преступления того времени. Постаралась донести информацию до читателя с необходимыми для развития сюжета искажениями. Внесла кое-какие свои мысли и маленькую, уместную в данном случае долю иронии. Постаралась избежать модернизации в описании ситуаций, а также поступков, высказываний и побуждений героев. Часть линий оставила открытыми, а загадок — неразрешёнными. Повесточка присутствует в самых минимальных дозах. Видно, совсем без неё теперь нельзя.

Теперь о плохом. Персонажи однообразны и неубедительны. Их поведение никак не мотивировано их интересами или интересами их ближних. В основе всех поступков только необходимость двигать сюжет в заданном направлении. Диалоги занимают больше места, чем действие, что для триллера, в общем, противопоказано.

Второе замечание более существенно. Сюжет просто немыслим. В роскошном салоне океанского парохода каждый день устраивают шоу. По паркету скачут на лошадях, в салон выпускают хищников, жонглируют факелами. Это на корабле XIX века, где самая страшная опасность — пожар. Каждый вечер во время шоу убивают жуткими способами или выставляют изуродованный труп кого-нибудь из пассажиров первого класса. Капитан даже не пытается принимать меры, хотя имеет право перевешать без суда всю труппу. А шоу продолжается изо дня в день. Это как понимать?

И самое главное. Скучно, несмотря на все повороты сюжета. Не такая скука, как в следующем романе, но достаточно тоскливо. Триллер может быть глупым, слабым, даже пошлым, но он не имеет права быть скучным.

Скорее повесть из викторианской эпохи, чем полноценный фантастический роман. В основе сюжета превращение элементов за счёт изменения их атомного веса, за 12 лет до Резерфорда. Конечно, путь превращения выбран заведомо ошибочный, но Конан Дойл мало разбирался в физике и излагал научные теории только для порядка. Гораздо больше его интересуют социальные и психологические последствия открытия.

Итак, некий инженер-химик, очень хороший и порядочный человек, нашёл способ превращать один металл в другой. Что в первую очередь придёт в голову? Конечно, золото. Надо сказать, инженер Хоу при всей его надмирности хорошо разбирается в законах экономики и, в отличие от инженера Гарина, не собирается выбрасывать золото на рынок в неограниченных количествах. Золото выходит из его лаборатории в умеренных объёмах и расходуется, в основном, для поддержки реальной экономики и, в меньшей части, для себя. Но и этого достаточно, чтобы тратить его, ни в чём себя не ограничивая.

Для начала Хоу вспоминает свои фантазии полудетских времён. Он строит дворец с чудесами современной техники, картинными галереями, коллекциями камней, возможностью виртуальных путешествий по всему миру. Правда, большого удовольствия от этого не получает и по-прежнему ведёт образ жизни рядового инженера. Дворец нужен больше для представительства.

На втором этапе надо осчастливить окружающих. У человека есть чувство справедливости. Ему неприятно, что треть Англии живёт на грани нищеты, и ещё неприятнее, что бедствуют его ближайшие соседи. Надо делиться.

На третьем этапе хочется осчастливить весь мир. Понастроить каналов, заводов, водохранилищ, дорог. Обогреть подземным теплом целые страны. Пробурить насквозь Землю, посмотреть, что там внутри. Конечно, уровень технического, экологического и даже экономического обоснования этих проектов на нуле, но ничего, специалисты найдутся, доведут до ума. И в завершение всего надо бы выплатить из личных средств весь государственный долг Великобритании. Конечно, такое не под силу даже Хоу, но уже само желание заслуживает уважения. Много ли найдётся людей, готовых отдать свои деньги на погашение государственного долга?

А кончается всё плохо. Разрушена своя жизнь, разрушены жизни окружающих. Нет сомнений, что и от глобальных проектов получилось бы больше вреда, чем пользы. Кажется, простейшая мораль – не в деньгах счастье. Но рассказано так, что человека по-настоящему жалко.

Кажется, единственная бездумная вещь Стругацких. Попытка скрестить лёгкий, почти пародийный детектив с лёгкой, почти пародийной фантастикой. Но именно как такой гибрид повесть не удалась. Видимо, это в принципе невозможно. Детектив по своей природе означает поиск единственно правильного объяснения событий из множества сколько-нибудь возможных версий. Вмешательство инопланетян в дела бандитов ещё менее возможно, чем вмешательство в эти дела полтергейста. В результате 10-15 последних страниц убивают детективную составляющую и не создают полноценной фантастики. А вот если не сравнивать «Отель» с остальными книгами Стругацких, вообще не обращать внимания на фамилии авторов, то повесть получилась замечательная.

Прежде всего, язык братьев. Лёгкий, свободный, ясный, не позволяющий оторваться от книги. Прекрасно передана обстановка маленького уединённого отеля. Сюжет. Сюжет построен великолепно. Даже тогда, когда всё уже раскрыто, он по-настоящему захватывает. Ведь до самого финала не ясно, чем всё это кончится. И даже после финала.

И персонажи, на редкость интересные. Типичными представителями выглядят только те, кто на самом деле не люди. А все остальные нетипичны и оттого кажутся живыми. Даже инспектор Глебски, который ведёт весь рассказ, тоже не до конца понятен. Чем он всё-таки занимался на службе? Ясно, что здесь он на отдыхе, разбираться ни в чём не хочется, но всё-таки пытается разобраться. И тупит на каждом шагу. Мальчика от девочки отличить не может. Читателю всё ясно с первого появления чада, а до инспектора доходит ближе к концу книги. Но человек-то хороший. Порядочный, спокойный,в меру храбрый, до конца сознающий свой долг, даже когда не хочется его выполнять. И его поведение в финале, несмотря на общее осуждение — это для него единственно возможное поведение в данной ситуации. Не для полицейского вообще, а конкретно для Глебски.

И ещё хочется высказать одно соображение. Я читал эту книгу в двух версиях — самой первой, журнальной,теперь уже забытой, и отредактированной для последующих изданий. Так, вот, вторая версия оказалась хуже, как часто и бывает. Гангстеры с вертолётами и пулемётами, которых в упор не хочет видеть полиция — вот это и есть настоящая фантастика. А в первой версии были не гангстеры, а некая оппозиция. И в этой версии всё логично. И поведение пришельцев. Как отличить борцов за справедливость от борцов за власть? Тут и местные не разберутся. А помочь кому-нибудь хочется. И поведение силовых структур тоже легко объяснить. Не надо лезть или, хотя бы, не надо торопиться. Не наш уровень. Неизвестно ещё, кто победит.

Его Высочество, Мощь и Сила, Президент Соединённых Штатов Америки и Протектор их свобод.

«Во время командования следует думать головой, ибо в ней сосредоточен разум». (Алехо Карпентьер, «Превратности метода», якобы цитата из Клаузевица).

Это не о том, что сразу приходит на ум. Байдена в книге нет, она вышла в 2019. Зато есть краткие биографии всех остальных президентов США от Вашингтона до Трампа. Каждому президенту уделяется примерно равное число страниц, в среднем около 15. Построены очерки тоже примерно одинаково. Около половины объёма занимает описание жизни и деятельности президента до и после Белого дома, и примерно столько же — его работа на высшем посту.

Первый большой плюс — огромный объём информации с учётом ограниченных размеров очерков. Здесь практически нет забавных и при этом бесполезных для дела историй, нет разоблачений, нет идеализации. Есть изложение целей, которые ставил перед собой каждый из президентов, методов их достижения и реально проведённых реформ. Главное внимание уделяется решению или, наоборот, усугублению проблем,особенно волновавших в тот момент американское общество, но упоминается и о других событиях президентства. Для первичного ознакомления с ходом политической истории США это идеальный вариант.

Основной критерий отношения к президенту в каждом очерке — его способность решать назревшие проблемы развития Америки и защищать её национальные интересы. Вообще-то, самый правильный критерий для политика из любой страны и любой эпохи. При этом авторы стараются соблюдать объективность. Это второй большой плюс. Правда, к концу книги начинают ощущаться их симпатии к республиканцам и неприязнь к демократам. Авторы исходят из того, что, с их точки зрения, республиканцы больше озабочены национальными интересами Америки, а демократы — насаждением правильных ценностей в своей стране и во всём мире.

И вот, когда перед глазами быстрым шагом проходят 45 президентов, видны некоторые закономерности, на которые обычно не обращаешь внимания. Первое — большинство президентов происходило из небогатых и очень небогатых семей. Исключения, конечно, имеются. В основном, на заре американской истории и на её последнем этапе. Второе — мало кто из президентов сильно обогатился за время пребывания в Белом доме. Некоторые даже разорились на высшем посту. Опять же, есть исключения, и чем дальше, тем их больше. Третье, и главное — большинство президентов неважно справлялось с проблемами, стоявшими на тот момент перед Америкой. Это несмотря на то, что не менее 70% от их общего числа составляют профессиональные юристы. Причём президенты, не имевшие юридического образования, как правило, лучше решали главные проблемы Штатов, чем их коллеги-юристы.

Может быть,было бы даже лучше, если бы президенты и их избиратели чаще вспоминали о древнем полузабытом титуле. Тогда бы лучше понимали, кого и зачем они выбирают.

Две повести на уже привычную для автора тему. Мистика во время войны, вернее, военных передышек. Получились на приличном уровне, хотя и есть ощущение искусственности. Особенно в «Рамах без картин». Как-то неестественно выглядит советский пехотный капитан в роли хозяина графского замка, пусть даже временного хозяина. Как-то очень быстро он там обжился. И отношения с ротой у него немного странные для советского боевого офицера, и не только советского.

Во второй повести наши выглядят более органично. Окружающая обстановка тоже. Зато ведьма выглядит неестественной, хуже графини из восемнадцатого века. Как ей удалось царить безнаказанно над округой сначала при наших, потом при немцах и снова при наших? Давно бы уже ей занялись. Что ведьма, это ещё полбеды. Ведьм не бывает. Но она же ещё и альтернативная власть. Вот это недопустимо. Расстрел гарантирован. Ничего, что пули не берут. Возьмут, если потребуется. Нет юридических оснований? Неужели это кого-нибудь остановило бы в 1930? Или в 1937? Или в 1941, при немцах? Или в 1944?

Ну, а если принять правила игры, то всё нормально. Сюжет построен хорошо. Текст воспринимается легко. В мистику, конечно, не веришь, но воспринимаешь её без отторжения. Это игра. Александр Александрович хорошо таким вещам научился. Первая повесть немного в стиле Талара, вторая в духе остальной военной мистики автора.

Согласен с прозвучавшим мнением. «Фото битвы при Марафоне» напоминает зародыш большого романа. Потом человек остыл к нему, или решил не развивать эту тему, или просто устал. Всё-таки уже семьдесят. Практически все загадки остались без разгадок и даже без намёков на правильное решение. Раскрыта, и то не до конца, только тема контакта далёких потомков и их предков. Но, может быть, так даже интереснее.

Итак, американская глушь конца XX века. Центр Америки, штат Висконсин. Совсем близко Чикаго и Миннеаполис, но тут не в каждом доме есть электричество, а вся связь с Большой Землёй идёт через рейсы местной авиакомпании. И вот этот глухой угол облюбовали гости из будущего. На глаза они стараются не попадаться. Но от местных не скроешься.

Люди из будущего, мягко говоря, малосимпатичны. При том, что к своим далёким предкам они стараются относиться хорошо. Именно стараются. Ну, конечно, ощущается пренебрежение к братьям меньшим, но доброжелательное пренебрежение. Стараются быть вежливы в рамках своих понятий о вежливости. А вот по отношению к своим современникам агрессия зашкаливает. Всегда готовы нахамить друг другу, унизить, в случае надобности убрать лишнего человека. Похоже, в будущем у них действительно большие проблемы.

Люди из настоящего, наоборот, предельно доброжелательны друг к другу. Всегда готовы помочь, даже если не просят. Если речь не о деньгах. Что же, вполне возможно, по крайней мере, для американской провинции конца XX века. А вот потомки вызывают у главного героя, человека мирного,выдержанного, интеллигентного, настоящую злобу, часто беспричинную. Он пытается объяснить это высокомерием потомков. Да нет, высокомерие умеренное, на минимуме того, что могло бы быть в такой ситуации. Просто они другие, хоть и очень похожи на нас. Отсюда, наверное, и негатив.

Самая большая удача книги, на мой взгляд – то, что лежит на самой поверхности. Попытка оживить детские страшилки. Сама по себе вампирская тема давно превратилась в трэш. Но тут она показана глазами детей. Ну и тех, кто уже вышел из подросткового возраста, но может понять мелких. И получилась, действительно, настоящая ожившая страшилка. Из тех, что рассказывают как раз в 11-13 лет. Не верят уже, конечно, но всё равно немного боятся. И здесь тот же эффект.

И герои получились. Правда, вспоминая нас самих в том же возрасте, кажется, что мы были всё же немного другими. В чём-то умнее, а в чём-то инфантильнее героев «Пищеблока». Но это придирки. В конце концов, личный опыт у всех разный.

А портит всё попытка придать книге какую-то идейную нагрузку. Идея получилась невразумительной, неубедительной и вообще притянутой за уши. Если допустить существование таких вот вампиров, то брежневское время оказалось бы для них самым неблагоприятным. Общество обрело уже стабильность, даже чрезмерную стабильность, а люди обрели определённую внутреннюю свободу, успокоились, научились отличать правду от лозунгов и эксплуатировали друг друга только на взаимной основе. В таком обществе вампирам не прокормиться. Раньше или позже – ещё возможно.

Как известно, Конан Дойл всю жизнь считал себя автором исторических романов. «Изгнанников» он написал в духе сразу двух классиков историко-приключенческого жанра. Дюма и Купера. Именно в духе. Прямых сюжетных заимствований тут нет совсем. В этом смысле вещь удалась. Мне больше понравилась первая половина, но это, возможно, из-за того, что Дюма мне вообще нравится больше, чем Купер.

При всех достоинствах «Изгнанники», как и все исторические романы Дойла, явно не дотягивают до его детективов и фантастики. Почему, даже сразу не скажешь. Герои интересны. Ляпов очень мало. Сюжет на редкость увлекательный, насыщенный и при этом логичный. Если представить его конспект на нескольких страницах, можно прийти в восторг, и появится желание обязательно познакомиться с оригиналом. Многие эпизоды получились на высшем уровне. Собственно, почти все. А когда они идут один за другим в рамках хорошо разработанного сюжета, ловишь себя на мысли, что предыдущий эпизод уже забыт. И скорее всего, о нём же не вспомнишь. Может быть,дело в некоторой перенасыщености сюжета. А может, Дюма и Купер просто плохо стыкуются.

Пойдём от плохого к хорошему. Самое слабая сторона романа – язык. Годится для выступления в Сети, с натяжкой годится для газетной статьи. Для книги, претендующей в остальных отношениях на принадлежность к настоящей литературе – никак.

Второй, а скорее первый минус – подчинение образов идейным задачам. Между концом первой книги и началом второй прошло буквально несколько часов, но героев не узнать. Они убедительны и раньше, и теперь, но теперь они другие. Изменился склад характера, отношение к миру, изменилась даже биография. Во всяком случае, появились в ней такие эпизоды, о которых раньше не было не только упоминаний, но и подозрений. Теперь эти эпизоды вышли на первый план. Даже национальность, которой раньше как бы и не было, вдруг обозначилась и стала главным фактором. Изменился за эти часы не мир. Изменились задачи автора.

Что намного интереснее – это мысли автора и его героев. Независимо от того, соглашаешься с ними или нет. Многие из них интересны и теперь, а в хрущёвскую эпоху должны были произвести эффект разорвавшейся бомбы. И дело даже не в оппозиционности. Вообще-то, чем дальше от политики высказанные в книге мысли, тем они интереснее. Слегка портит впечатление только ясно выраженное отношение к ним автора. Вот здесь мысль правильная, а здесь неправильная, здесь хорошая, а здесь нехорошая. Но это не страшно. Чему мы давно научились, так это отделять информацию от идеологии и мысли от оценок.

Ещё лучше картины из жизни. Войны как таковой в книге очень мало. Есть жизнь на войне и жизнь во время войны. Это немного разные вещи. Некоторые эпизоды, вроде бы ничего не значащие, запоминаются навсегда.

И самое лучшее – герои романа. Среди них нет типичных, нет однозначных, нет застывших в одной позиции. Каждый, даже второстепенный персонаж получился живым. Каждый может раздражать, и каждому сочувствуешь, в том числе и тому, кому бы не стоило. Это заставляет забыть обо всех, в общем-то немногочисленных, недостатках романа.

Вот умел писать человек. Совсем маленький рассказ, а сколько здесь всего сказано. Другой в двадцатитомной эпопее столько не скажет.

Первое – сюжет. Далёкий предок сюжетов о попаданцах. Правда, попаданец из прошлого, но дела это не меняет. В отличие от большинства будущих книг, бонусов герою никаких. Даже старение ван Винкля за двадцать лет сна не замедлилось. И, разумеется, не нужен он никому, кроме собственной дочери, как и ему никто никогда не был нужен.

Второе – портрет героя. Личность, если разобраться, очень неприятная. Во всех своих бедах и до сна, и после, виноват исключительно он сам. Ничего не делает, ничего не понимает, никого не любит, только сидит на чужой шее и погоняет. И до сна, и после. Но при этом всё равно вызывает долю симпатии и у автора, и читателя. Как-то так, против воли и против разума. И его соседи, и жена, и сын тоже люди малоприятные, и при этом сочувствия к ним тоже больше, чем неприязни.

Третье – портрет провинциальной Америки. Раздражала она автора, и любил он её, и посмеивался. Эта мягкая ирония ощущается в каждой фразе. Те 20 лет, что проспал Рип, считаются в Америке самым героическим периодом в её истории. Да, если прожить эти годы. А если проспать, сразу видно, что всё изменилось только к худшему. Один портрет короля Георга III остался на прежнем месте, хотя называется теперь портретом Георга Вашингтона.

И всё-таки, кто отправил Рипа в долгий сон? Лесной дух? Дух Гудзона, который погиб совсем в другом месте? Или Рип действительно сам, подсознательно, захотел проспать остаток жизни, устав от собственного безделья. Захотел, и исполнилось. Удивительная книга.

Еще в те дни, когда Холмса не было и в проекте, а доктор Дойл даже не помышлял о писательской карьере, он всё-таки опубликовал целую серию рассказов. Так, между делом. Среди них несколько настоящих маленьких шедевров. Вот рассказ о юной девице из английской глуши и её ухажёрах. Девочка не бедная, но больше времени проводит на огороде и птичнике, чем в гостиных. По годам уже вполне взрослая по меркам девятнадцатого века, но очень не хочет расставаться с детством.

Вещь пустая, конечно, пустая, но поразительно лёгкая, радостная, весёлая и абсолютно беззлобная. В общем-то, Конан Дойл не терял чувство юмора до старости, но здесь, когда автору ещё только 22 или 23, оно просто восхищает. Заставляет забыть любые неприятности. Читается рассказ на одном дыхании. А что так кончился – правильно, так им и надо. Не стоит спорить на людей.

Монография английского историка тридцатых годов о самой страшной войне в истории Европы до начала XX века. Отношение к этой войне соответствующее. При этом книга достаточно объективная, полная, интересная и доступная для читателя с любым уровнем подготовки.

Основное внимание здесь уделяется не столько самим военным действиям, сколько дипломатии и связанным с нею политическим интригам. Это в данном случае понятно. Большинство участников войны и условных нейтралов за 30 лет по несколько раз поменяли свою позицию. Это оказывало не меньшее влияние на ход военных действий, чем победы в полевых сражениях. Но и собственно военная сторона конфликта изложена с блеском. Особенно понравилось чёткое, точное и краткое описание сражений при Нёрдлингене и Рокруа. Вообще, более ёмкого и при этом интересного изложения хода этой войны мне не попадалось.

Второй большой плюс – яркие картины происходящего. Автор, несомненно, обладала литературным талантом. Это касается и описаний боёв и переходов, и политических интриг, и несчастий тех, кто оказался на пути армий, и портретов князей, министров и полководцев. Их здесь очень много, и каждый надеялся сыграть в событиях решающую роль.

Третий плюс – относительная объективность. Автор старается видеть правоту и неправоту и католиков, и протестантов. Но, тем не менее, собственное её отношение тоже проступает. Наибольшую симпатию у неё вызывает курфюрст Саксонии Иоганн Георг, претендовавший на роль главного конституционалиста, наименьшую – Валленштейн, герцог в первом поколении, генералиссимус Империи и адмирал двух морей. Хотя, на мой взгляд, Валленштейн не хуже остальных участников событий. В целом автору более симпатичны миротворцы и менее – сторонники войны до победы. Всё время слышится вопрос – зачем было столько воевать, когда можно было добиться таких же или даже лучших для всех условий мира уже сразу, или почти сразу, или в середине войны? Но никто не мог, не хотел или не решался нанести завершающий удар, и никто не мог, не хотел или не решался пойти на компромисс. И воевали 30 лет.

Теперь о минусах. Минусы есть у каждой книги. Автор использовала колоссальное количество документов XVII века. Но документы сами по себе, даже в совокупности, дают точечную картину событий. Ко времени выхода книги уже существовали экономические, социальные и демографические исследования этой эпохи. Они делают картину ещё страшнее. Сто лет назад убыль населения Германии в Тридцатилетнюю войну историки оценивали в 30-90% по разным княжествам. Теперешние оценки вдвое меньше – 6-7 миллионов на 20 миллионов довоенного населения. Тоже кошмарная цифра. Тем удивительнее очень быстрое возрождение Германии после войны.

И второе. В том, что касается собственно войны, автор говорит практически только о Германии. А ведь эта война стала своего рода мировой. Бои шли на всех известных тогда континентах и на всех океанах. Об этом не сказано. Ну, нельзя объять необъятное.

Вот твердят тебе — учись, учись! Учись, сколько тебе говорить! Учись, тебе же хуже будет! Результат, как правило, соответствующий. (Правда, если ничего не говорить, результат может быть ещё хуже). А здесь говорится то же самое, но так, что человек 8-12 лет воспринимает это с удовольствием и запоминает половину текста наизусть.

Основное достоинство книги — её юмор. Мягкий, добрый, ненавязчивый, всегда уместный. Идущий сразу от сердца и от ума. От него и запоминаются сами собой целые страницы. Ситуации узнаваемые для своей целевой аудитории. Герой — ну, не всегда он и герой. От этого он и ближе читателям. В мер симпатичен. Проблемы Виктора не от тупости, а от живости характера. Правда, уровень знаний чересчур уж низковат не только по меркам моего поколения или поколения нашего ребёнка, но, наверное, и для сегодняшнего дня. С другой стороны, это позволяет поднять самооценку любому из читателей. Это всегда приятно.

И огромный плюс за Кузю. Вот кто у нас настоящий герой. Его обаяние — минимум половина всего обаяния замечательной книги. А его реплики! Их надо прочесть самому.

Десятка — прежде всего за то удовольствие, которое эта повесть доставляет людям соответствующего возраста. Хотя и в немалых летах тоже можно ею наслаждаться.

Нехорошо писать негативные отзывы на классиков. Тем более, на людей заведомо умнее тебя самого. Тем не менее, общее впечатление настолько неприятное, что трудно удержаться.

Первое. Автор разбрасывается по множеству тем. Их не меньше десятка, от вселения человека из будущего в сознание современного человека и до приключений на модернизированной Венере. По каждой вброшенной идее можно было бы сделать отдельный роман. И каждая тема загублена. Загублена поверхностным изложением. Даже центральная тема межзвёздного перелёта Земли вместе с Луной, а заодно и Венеры, и та изложена пунктиром.

Второе. Пунктир вообще преобладает. Вся история Земли за 200 000 лет изложена в двух словах. Тут и многократные оледенения, и ядерные войны, и нашествие инопланетян. И ничему не веришь. Такой же пунктир повсюду. Когда автор при всей своей тяге к глобализму всё-таки опускается до конкретных приключений героев, тут него тоже получается краткий экскурс. Здесь становится совсем неинтересно. Автор просто перечисляет события, не даёт их ни увидеть, ни почувствовать. Для глобальных катастроф это ещё не так страшно. Для приключений это смертельно.

Третье. Герои абсолютно безлики. Может, правда, это и к лучшему. Когда Карсак во «Львах Эльдорадо» попытался сделать героя живым, он получился таким монстром, что затоскуешь по безликим героям других романов.

Четвёртое. Жестокость к людям. По ходу катастрофы бойня и массовые репрессии. По прибытии на новое место война с соседями. Идеальное устройство нового общества списано у Платона. Правит аристократия ума, изолированная от остальной массы, которую нельзя допускать до знаний. Правда, аристократия открытая, как и у Платона. Но ведь известно, что любая аристократия (ума, доблести, достоинства, знаний, творческих или деловых способностей и любая другая) начинает как открытое сословие и кончает как закрытая каста. Со всеми вытекающими последствиями.

А лучше всего страницы, на которых Карсак касается своей родной темы. Палеонтологии и антропологии. Вот тут он хорош. Жаль только, что здесь таких страниц очень мало.

Это первый рассказ Александра Шалимова. Первый и самый сильный. Тема сомнительная в год написания и модная в год первой публикации. Снежный человек. Но йети так и не появляется в кадре. И вообще остаётся непонятным — что это было? Снежный человек? Какие-то хищники? Неизвестные науке звери? Пришельцы? Мелкие бесы? Излучения? Аромат здешних растений? Или просто засиделись у костра?

Дело происходит в обычной геологической экспедиции, довольно будничной. Двое ночью у костра после трудного рабочего дня. Места необитаемые, некомфортно людям тут жить, но при этом хорошо изученные, и цивилизация недалеко. После захода Солнца у людей и животных нарастает ощущение ужаса. Источник страха непонятен, и от этого ещё страшнее. Атмосфера ужаса достаёт просто физически.

Мне кажется, что автор сам попал когда-то в подобную ситуацию. В Таджикистане или где-то в другом месте. В отчёте, поразмыслив, писать об этом не стал. Только проблемы себе создавать. Написал свой первый рассказ. И в дальнейшем больше никогда уже не смог вот так вот передать атмосферу страха.

По уральской тайге бродят пятеро интеллигентов. Ищут самолёт, который пропал два месяца назад, но продолжает выходить в эфир. Находят много всего. Находят забытые секретные заводы, продолжающие выпускать неизвестную продукцию в никуда, находят деревни с крепостными, находят дикие племена, находят снежных людей, мамонтов, летающие тарелки и пр., и пр. У каждого из пятерых какое-нибудь приключение находит отклик в душе. Каждая находка получает в какой-то момент рациональное объяснение. И в этих объяснениях есть что-то иррациональное. А вот самолёта нет.

Если коротко определить характер книги, то у меня есть для этого только одно слово — фарс. Умный, интересный, грамотный, с кучей открытых финалов. Дмитрий Быков на это мастер. Собственно, проблемы современного мифотворчества и могут решаться только через фарс. Он здесь поднимается над конкретными байками. Поднимается над околополитическими рассуждениями, которых, кстати, тут немного. Поднимается над извечными проблемами нашего народа, да и других народов тоже. Уходит куда-то в космос. И изложено всё это лёгким ясным богатым языком, которым теперь мало кто владеет.

Осталось хорошее впечатление. Несмотря на то, что женские детективы (женские не по гендерной принадлежности автора, а по построению сюжета) обычно идут плохо. А это стопроцентно женский детектив. К тому же

Средневековая Англия. 1468 год. На самом деле идёт 2827 по нашем счёту. В 2025 случился Апокалипсис.

Начнём с худшего. Худшее здесь картина мира через 800 лет после Апокалипсиса. Тщательно восстановленное средневековье при медленном, много более медленном, чем в реальном средневековье, техническом прогрессе. Автор настаивает на тормозящей роли церкви, которая вернула власть над умами и опасается новой катастрофы в случае нового прогресса. Но, даже если принять эту версию, церкви ведь будут разные. В Англии, Бразилии, Иране, Индии, Китае. Значит, и модели выхода из катастрофы в этом случае будут разные, из чего следует обмен полезными достижениями (мирный или принудительный, через разгром менее продвинутых) и постепенное развитие. Здесь страны не изолированы друг от друга абсолютно и, тем не менее, весь мир практически неподвижен. Не верю.

Немногим лучше сюжет. Развивается очень вяло и почти не вызывает интереса в том, что касается приключений героев. Сами они довольно невнятны. Почти все, что их касается (кто из них злодей, кто предатель, кто фанатик, кто окажется самым везучим, кто с кем будет спать), совершенно предсказуемо. Роберт Харрис умеет писать лучше. В общем, читаемо, но без главной интриги, природы Апокалипсиса, не стоило бы внимания.

А вот что действительно интересно, это сценарий катастрофы. Он так до конца и не раскрыт, но, судя по всему, дело было в коллапсе компьютерных сетей. Причём причиной коллапса была не ядерная война (ведь самые умные успели уехать и спрятаться), а, наоборот, коллапс с последовавшим параличом привычной жизни стал, как видно, причиной войн, разрушений и резни. А ведь возможно. Тупой робот под именем искусственного интеллекта при своём внезапном отключении способен устроить с миром нечто подобное. Конечно, не в 2025. Сейчас слишком много ещё дублирующих связей. И не так всё будет обвально, по крайней мере, в обозримом будущем. Всё-таки многие стороны жизни в принципе невозможно завязать на ИИ. Но вообще картина вырисовывается пугающая и довольно реальная. Ради этой версии и стоит почитать.

Предчувствие перестройки.

Владимир Тендряков написал эту повесть в канун перестройки, а вышла она уже посмертно, в первый её год. И оказалась потрясающе уместной. Ведь тогда никто с самого верху и донизу не понимал, что происходит, и зачем, и чем всё это кончится, но всем было интересно. Ситуация в ближайшие два-три года была именно такой, как описана в повести. Фантастика стала реальностью.

Действие происходит большей частью в стенах редакции провинциальной газеты. Во-первых, газетный мир автор знал и, видимо, хотел его хорошенько покусать. Во-вторых, только в этом мире и была возможна та минимальная полусвобода слова, на которой держится сюжет. Конечно, писали о чём положено и как положено, но своими словами, хотя бы отчасти. Вот этот элемент и обеспечивал дольку свободы и для авторов статей, и для их читателей.

Итак, из неких, понятно каких, инстанций в газету приходит указание поднять новую тему. И погромче. Подробностей никаких. Видно, сами не хотят ни за что отвечать. Как быть? Надо высказаться так, чтобы наверху услышали и остались довольны, и при этом сохранить для себя подушку безопасности. Вдруг мы не так поняли? Ситуация начинает развиваться непредсказуемо и для сотрудников газеты, и для города, и, видимо, для тех, кто давал указания. Поднимается общественная активность. А так как никто не знает, куда же её требовалось направить, она и направляется сама, куда хочет. Многим хочется эту активность использовать, но никто не знает, как. Кто-то ежедневно меняет своё мнение. Кто-то держится за него — отступать уже некуда. Появляются из ничего несуществующие личности, типа Киже, раздающие указания всем и каждому. Потом обнуляются. Потом выясняется, что они всё,таки существуют, и не только виртуально. Градус абсурда нарастает. Только на последних страницах всё как-то быстро сдувается. На самом интересном месте.

Это единственная книга Вэнса, которую я одолел. Поэтому прошу прощения у тех, кто знаком с его творчеством намного лучше и оценивает его намного выше. Здесь только субъективные впечатления о конкретной книге. Впечатления отвратительные.

Первое, самое безобидное. Сложилось впечатление, что автор постоянно пытается шутить. Смешно не было ни разу. Допустим, это мои проблемы, но вот Пратчетт идёт же нормально.

Второе. Говорят о восхитительном языке. Возможно, мне не повезло с переводом, но читалось с огромным напрягом. Буквально продирался через текст.

Третье. Сам герой отвратителен. Может быть, так и было задумано, но впечатления это не улучшает. От этого не получается уловить и мысль, если эта мысль здесь вообще присутствует.

Четвёртое. Действие происходит в далёком будущем Земли. То, что это Земля, можно только догадываться. Видится всё-таки какой-то недоразвитый мир, явно чужой. Представить такой финал или почти финал человечества абсолютно невозможно. Ни крайнему пессимисту, ни своеобразному оптимисту. Да и не нужно никому.

Пятое, и главное. Фэнтези, а это всё-таки фэнтези, должно быть интересным. Можно простить всё остальное, но только не непреодолимую потребность зевать на каждой странице. Здесь не интересен ни один эпизод, ни одна сцена.

Видимо, во многом на впечатлении сказалось незнакомство с другими книгами цикла. С предысторией всё могло бы выглядеть иначе. Но теперь браться за другие книги Вэнса точно не захочется.

Считается, что это — неопубликованная глава из «Двенадцати стульев». Мне показалось, что рассказ был написан отдельно, после выхода романа, или наоборот, как первый набросок, в самом начале работы над книгой. Очень не похож отмороженный гуляка из рассказа на героя романа. В романе едва ли главная черта Воробьянинова — интеллигентность. Да, бесполезен, бестолков и ещё много разных бес-, но интеллигентен. В рассказе его основная черта — беспредельная наглость. Конечно, наглость он мог утратить за десятилетие, проведённое в новом социальном положении, но откуда выросла интеллигентность, непонятно.

А сам по себе рассказ получился, хотя много ниже романа и по замыслу, и по динамике, и по языку. Интересно, что из персонажей романа в рассказе присутствуют, помимо Кисы, только трое, и то мельком — Чарушников, Принц Датский и Елена Станиславовна.

Самым неожиданным с точки зрения биографии мне показался эпизод, когда Воробьянинов смотрит на здание кадетского корпуса и вспоминает, как мечтал в нём учиться. А, может быть, так ему и следовало поступить. Именно Воробьянинову, в его конкретном случае. Научился бы хоть чему-нибудь, и обрёл бы в жизни хоть какой-то смысл. А так получился бывший предводитель дворянства. Да и им стал, похоже, из-за отсутствия других претендентов.

Первое и самое мощное произведение на итальянском языке, который тогда ещё считался тосканским. Вершина средневековой литературы. Такая глыба, которую анализировать рука не поднимается. Поэтому о поэме в целом говорить не решаюсь. Только субъективные впечатления. Самое неприятное и самое интересное.

Самое неприятное — субъективность подхода в том самом вопросе, где субъективность исключена. Данте населяет Ад и Рай своими знакомыми, знакомыми знакомых и людьми, о которых много слышал. Всё-таки во Флоренции тех лет почти все друг друга знали. Судит их сам, по своему усмотрению. Врагов и неприятных ему людей, помещённых в Ад, старается разглядеть получше, как им там живётся. Знакомую монахиню, изменившую обету, прощает и помещает в Рай. То есть Данте, несмотря на свою глубокую религиозность, пытается взять на себя функции Бога.

Самое интересное с субъективной точки зрения — беседы в Раю. Ад, конечно,запоминается лучше, но Рай интереснее. Интереснее именно с интеллектуальной точки зрения. Да, нам до этих страниц трудно добраться, и трудно в них разобраться, но оно того стоит. И ещё ощущение света, пронизывающего дантовский Рай. Это редкое по сие ощущение света и любви — самое лучшее, что есть в гениальной поэме.

Как бы сочинил «Вия» наш современник? Так, серий на 15-20. Подробно описал бы все контакты с нечистью, физические и ментальные. Ввёл бы долгие диалоги Хомы с ведьмочкой и близкими ей людьми и не людьми. Ввёл бы неоднократные домогательства ведьмы в его адрес. Надо обязательно привести подробные описания осаждающей Хому нечисти и подробности этой осады. Дал бы предысторию конфликта. Вий, при наличии у автора чувства меры, тоже появился бы только раз, но зато во всех подробностях. И эту книгу забыли бы через год. А «Вий» Гоголя бессмертен.

Гоголевский «Вий» — это эталон хоррора. Самое интересное, что вся история уместилась на двадцати страницах. Да, размер имеет значение. Причём бытовые детали занимают у Гоголя больше места, чем сцены с нечистью. Нет ни слова, как выглядели упыри с вурдалаками, и совсем немного сказано о самом «Вие». А ведь вряд ли кто-то из первых читателей вообще слышал о Вие. Это уже после выхода повести стали усиленно копать и докопались всё-таки до чего-то похожего. Да и ведьм, упырей, вурдалаков современники Гоголя видели гораздо реже, чем мы. Каждый додумывает картину в соответствии со своими представлениями. Нечисть Хома не столько видит, сколько слышит где-то за спиной. Вот эта неопределённость больше всего и пугает. Но, конечно, чтобы дать этой пугающей атмосфере бессмертие, нужен гений Гоголя.

В конце повести такие же легкомысленные, как Хома, студенты обсуждают причину трагедии. Вот не надо было бояться ведьмы, и всё бы обошлось. Наверное, это так. Ведь герои «Вечеров» не боятся нечисти, если только не пускают её в свою душу. Да, конечно. Но это легко рассуждать. А ты сам подежурь ночью в старой церкви у гроба с ведьмой, которую сам же и вогнал в гроб.

Объективно вещь написана хорошо. С попыткой, и успешной попыткой, поднять не очень популярные и в то, и в наше время вопросы. Посмотреть на вещи с разных сторон. Оживить героев. Портит всё чёрно-белый взгляд на мир. Для автора «Формулы контакта» и «Леопарда с вершины Килиманджаро» он даже непонятен. Если ты наш человек, ты можешь позволить себе некоторые недостатки. У всех они есть. Если ты не наш, ты негодяй по определению. Не наши могут быть только плохими или отвратительными. Такой подход вызывает естественную аллергию. Причём в год написания он вызывал более сильное отторжение, чем сегодня.

А вот если посмотреть на картину мира будущего в целом. Тогда рассуждения о социализме, нашем, правильном, и не нашем, кибернетическом, покажутся довольно схоластичными. Различия как-то малозаметны. Кажется, состоялась конвергенция, несбыточная мечта шестидесятых-семидесятых. У них каждый получает базовый доход и чисто символическую занятость, а в свободное время самовыражается. Как у нас, трудно сказать, но большинство, видимо, тоже в основном нажимает кнопки, а в свободное время самовыражается. Общественное мнение единогласно, и там, и здесь. Особое мнение допускается, но не поощряется, ни там, ни здесь. В случае неприятного происшествия назначают и ликвидируют виновников и уничтожают улики. Это у них, а у нас принимают игру. Общество повсюду нетерпимо к нарушению прав венериан (или обитателей спутника Юпитера, в обновлённой версии), и при этом либо использует их, либо собирается перестроить их жизнь под свои образцы. А это им надо? В общем, как-то похоже на то, что мы имеем счастье переживать, по крайней мере в глобальном мире.

Образец приключенческого романа своего времени. Роман иделогичен, но для 1928 это было нормально. Сюжет развивается быстро, но не пунктирно, логично, но местами неожиданно. Отдельные загадки так и остаются неразгаданными. Много интересной информации по тем временам, да и по нашим тоже. Язык очень лёгкий. И даже развитие характеров имеется, хотя и не на уровне лучших романов Беляева. Самый интересный, пожалуй, персонаж, это как раз плохой капиталист.

А вот для чего мистер Бэйли копил воздух? Похоже ведь, действительно, торговал с марсианами. Или с теми, кого он принял за марсиан. Альтернативная версия о заговоре капиталистов не выдерживает критики. Не станут олигархи вот так уж тупо рубить сук, на котором сидят. Да, конечно, у Бэйли были партнёры. Одному такое предприятие не поднять. Но в какой-то момент события стали развиваться непредсказуемо. Движение воздушных потоков такая штука, что его лучше не нарушать. И тогда Бэйли кинул своих земных партнёров задыхаться вместе со всеми. Ничего личного, только бизнес.

И вот тут самое интересное. Батарея сверхмощных вентиляторов смогла нарушить движение воздушных масс на всей планете. Причём, об этом прямо говорится, тот объём воздуха, который выкачал Бэйли, не мог сам по себе изменить климат и вызвать кислородное голодание на всей Земле. Всё дело в том, что нарушение атмосферных потоков влияет на климат сильнее глобального потепления. И восстановить прежний режим их движения будет непросто, если вообще возможно. Сместить сравнительно легко, а куда они вернутся, никто точно не знает. Нам это ничего не напоминает? Ветровые электростанции уже в нынешнем количестве тоже отбирают энергию у воздушных потоков и, значит, меняют их силу и направление. Просчитать последствия пока никто не может, не хочет и не смеет.

Мистический триллер из середины 2000х. Присутствуют, как минимум, четыре полунезависимые сюжетные линии. Во-первых, сподвижник Гиммлера, хозяин мистического перстня, то ли доживший, то ли не доживший до XXI в. Во-вторых, российский политик-шоумен, новый владелец перстня, который мечтает стать новым фюрером. В-третьих, девочка-первокурсница, которой попадает на палец всё тот же перстень. На неё, разумеется, начинается охота, а сам перстень тоже старается уморить её через картины из жизни первого владельца. В-четвёртых, сотрудники спецслужб в немаленьких чинах, работающие, конечно, и на государство, но больше на свою корпорацию. Вот если всё это переплести… У писателей, которые выпускают по два-три детектива в месяц, получился бы, скорее всего, бред. У Полины Дашковой с её привычкой работать по году над каждой вещью, получился, не побоюсь сказать, шедевр. Может быть, лучший из российских триллеров. Даже история с перстнем, при всём моём ироническом отношении к подобной мистике, производила жуткое впечатление и почти заставляла поверить в происходящее. И самая сильная линия – это линия несчастной девочки. Линия нового фюрера слегка сбивается на карикатуру. Но в данном случае так и было задумано. Сегодня, конечно, представить подобное трудно, сегодня всё-таки другая ситуация и несколько другие проблемы у всех у нас. Но на оценку романа это повлиять не может.

Итак, Александр Александрович попытался написать полноценный мистический детектив. Детектив и мистика – вещи, которые плохо стыкуются. Детектив должен иметь хотя бы элементы реализма. И они тут есть. В то, что касается жизни небольшого белорусского городка в ближнем тылу, веришь. Настолько, что даже забываешь иногда, что война-то ещё не кончилась. Им всем ещё предстоит сражаться. И в оборотней роман заставляет немного поверить, в отличие от многих коротких рассказов Бушкова. Видимо, именно потому, что оборотни как-то сбоку. Вообще, роман выделяется в лучшую сторону на фоне многих поздних вещей автора. Крови в меру, и льют её, в основном, за кадром. Женщины с ходу в койку не прыгают, хотя здесь-то это могло случиться. Кажется, с возрастом стал Александр Александрович мягче и добродушнее.

А главные минусы связаны с главными плюсами. Ушла прежняя жёсткость, и с ней ушла былая лихость. Сюжет развивается неторопливо, в первой трети романа вообще ползёт. Дальше ускоряется, но и тут действие тормозится долгими беседами-воспоминаниями. Вообще-то, эти беседы не менее интересны, чем основной сюжет, и в детективе они уместны, но драйв уходит.

Образцовая фантастика эпохи золотого века, чудом заброшенная в трэшевые восьмидесятые. Всё в романе построено в духе произведений золотого века НФ. В основе сюжета конкретные, в принципе возможные обстоятельства, и конкретная, в принципе возможная цель. Действия и диалоги персонажей подчинены этой цели и обстоятельствам. Идёт подробный разбор научно обоснованных теорий происходящего. Пусть эти теории основаны не столько на фактах, сколько на чистой логике, разработаны они прекрасно. Логика действий землян дикая по сути своей, но безукоризненно выстроенная. И всё идёт к логически запрограммированному, но от того не менее неожиданному финалу.

Бледность персонажей – это тоже характерная черта большинства произведений золотого века. Даже главная на первых порах загадка – кто же вернулся к жизни? – не вызывает особого интереса. Разница не так уж велика. Из героев интересен по-настоящему только монах. Но такое отношение к героям – тоже своего рода прощание с золотым веком.

А самое интересное – ясное предвидение близкого будущего самих землян. Наша цивилизация навязывает себя чужой цивилизации, о которой не знает абсолютно ничего. Даже неизвестно, кто там главный, люди или машины. Но мы хотим с вами дружить и учить вас правильной жизни. Мы знаем, как правильно жить, а вы, наверное, не знаете. Вам сейчас не до того? Ну, тогда мы вас поубиваем. Не сами поубиваем, мы гуманисты. Взорвём вашу Луну, и она уж поубивает вас. Чтобы научились правильно входить в контакт. И после этого снова будем удивляться – почему они не хотят с нами дружить? Надо делать новые попытки. Вот так мы все, по всем миру, и живём все те десятилетия, которые прошли за выходом «Фиаско». И те, кто сверху, и те, кто снизу. То, что мы оказались в положении тех, кто снизу, ничего в принципе не меняет. Тем, кто сверху, тоже не сладко. Но так надо. Такая задана логика. И конец этой убийственной логике, придёт, наверное, не скоро.

Ещё в молодости, в начале сороковых, Жоржи Амаду написал дилогию о городе своего детства. «Бескрайние земли» и «Город Ильеус». Обе книги идеологически правильные, особенно вторая (Амаду был убежденным коммунистом). И обе по-настоящему сильные, особенно вторая. В обеих преобладает реализм, выдержанный в мрачных тонах. Спустя много лет Амаду вернулся к теме Ильеуса и создал свой настоящий шедевр, «Габриэлу».

Это поразительно светлая книга. Вроде, тот же город, и то же время (события разворачиваются чуть-чуть раньше, чем в «Городе Ильеусе»), но всё выглядит совсем по-другому. Да, здесь тоже хватает несправедливости, нищеты, голода, эксплуатации, продажных политиков, наёмных убийц. Но каждая страница проникнута атмосферой радости. Люди Ильеуса радуются всему, как дети. Хотя далеко не все из них так уж наивны. Радуются первому в штате автобусу и билетам в цирк, джазовому вечеру и участию в церковной процессии, первым полусвободным выборам и реконструкции гавани. Счастливы от своей необозримой семьи и от первой, еще плохо осознанной любви. И практически все персонажи – люди хорошие. Или очень хорошие. Даже политики и убийцы. Ну, работа у них такая. Действительно, самая солнечная книга. И потрясающе оптимистичная.

Одна из самых смешных комедий, которые я когда-нибудь читал или смотрел. И абсолютно пустая. Вернее, там временами проговаривается что-то вроде морали, но это так, между делом. Скорее, в порядке дополнительного развлечения. А зачем тут, собственно, какие-то идеи или морали? Автор ставил задачу заставить зрителей хохотать и добился своего в полной мере, особенно с середины пьесы. Местами теряешь даже сюжетную нить, но и она уже не особенно нужна. Всё равно поверить в невероятную путаницу людей, положений и костюмов уже невозможно. Герои легковесны до такой степени, что иногда даже становится жутковато. Но тут же очередная их реплика снова приводит в состояние неудержимого смеха.

Самое смешное, что эту люто смешную комедию написал монах. Монах, который обитал в монастыре и прилежно выполнял все свои обязанности. А в свободное время писал комедии. Судя по количеству комедий, свободного времени было достаточно. Все это знали и одобряли. Один раз получил лёгкий нагоняй от начальников, но всё обошлось. Видимо, церковное начальство само в голос хохотало, читая его пьесы.