Накануне урагана два судебных пристава прибывают в клинику "Эшклиф" для опасных невменяемых преступников, которая находится на одиноком острове. Сбежала преступница — убийца троих детей. Только вот приставы обнаруживают, что никто их не звал на остров, да и сбежавшая,возможно, никуда и не сбегала, а тайна и истина для них в равной степени становится опасной.
Наверняка многие из вас смотрели художественный фильм «Остров проклятых». Так вот снят он по одноименной книге Денниса Лихейна, о чем я прежде не знал. Историю на экране переложили практически точь-в-точь: двое федеральных маршалов отправляются на остров в Массачусетстком заливе, на котором располагается лечебница для душевнобольных, чтобы доставить на судебное разбирательство опасного пациента. Имена, события и сюжетные ходы книги воспроизвели на большом экране с одним изменением, о котором ниже.
Так о чем же этот роман? Наверное, о природе безумия как такового. Безмерный страх перед утратой рассудка наш великий поэт Александр Сергеевич Пушкин емко очертил строчкой «Не дай мне бог сойти с ума. Нет, лучше посох и сума». За пределами сухих медицинских заключений и размышлений об уязвимости мозга, под влиянием отягчающих факторов бытия охотно переписывающего реальность, лежит трагедия человеческой жизни. Какую бы заботу не проявляли к душевнобольным органы государственного призрения, с каким бы пониманием близкие не относились к утрачивающему здоровое сознание человеку, факт остается непременным. Безумие человек переживает в одиночку.
Собирая осколки разбитой памяти, организм отчаянно пытается сохранить себе жизнь. Он нанизывает уцелевшие, нетравмированные воспоминания на ненадежную нить случайных событий. В результате рождается иллюзия, «легенда», в рамках которой законсервированное сознание по-прежнему распадается, но уже не так быстро. И здесь клиническая психиатрия, призванная помочь, вернуть собственное «я», превращается едва ли не в орудие пытки. Древний принцип «не навреди» капитулирует, потому что без боли принятия исцеление невозможно — а разрушить «легенду» и означает причинить человеку колоссальную боль.
«Остров проклятых» — это новеллизированная история борьбы за человеческое сознание, благо, выстраданное веками отчуждения, свирепствовавшего обскурантизма и суеверного страха перед «не такими, как все».
За пределами сказанного выше, «Остров проклятых» — крепкий представитель того вида детективов, в котором главная роль отведена ненадежному рассказчику. Его бесспорное преимущество над киноадаптацией — возможность увидеть мысли героя, понять, как из несвязанных событий, фактов и несуществующих закономерностей он создает правдоподобную, пусть и бредовую, картину мира.
К слову, она не так уж далека от действительности. История неслучайно разворачивается в конце 50-х годов: в американском народе еще не сошла на нет маккартистская истерия, на носу новый международный кризис, вызванный принципиальной неужичивостью двух общественно-политических систем. Шпиономания набирает силу, военные — соревнуются в толщине стволов и крылатости ракет. Еще немного — и маленький Стивен Кинг в ужасе будет трепетать перед крохотным металлическим шаром, веселой трелью возвещающим о вступлении человека в космическую эру. И поэтому, когда вокруг царят страх и подозрительность, самые безумные теории заговора находят подтверждение даже у вполне здоровых членов общества.
Автор честен с читателем. Довольно скоро можно понять, что же происходит на самом деле. Даже не самый внимательный читатель отметит странное упорство, с которым герой тасует цифры, буквы и слоги, «расшифровывая» очередное тайное послание. Апофения главного героя — первый сигнал, напоминающий читателю о том, что не всякой складной истории следует доверять. И вот когда мозаика соберется полностью, то читатель начнет искренне сопереживать герою, пытаясь ответить на вопрос. Не тот, который, на мой взгляд, не слишком умело вставил в свой фильм Скорсезе — «Что хуже: жить монстром или умереть человеком?» Вопрос такой: «Допустимо ли мучить монстра, чтобы спасти человека?»
Жизнь, казавшаяся когда-то почти недоступной утопией — где проблема материального достатка благополучно разрешена, все потребности утолены, и только знай придумывай новые, всё более изощрённые желания, "чтоб было весело и ни о чём не надо было думать". Какие вопросы ставит перед человеком новое общество? Разобраться в реальности курортного европейского городка придётся бывшему космодесантнику Ивану Жилину. Стругацкие поднимают философскую проблему "хищных вещей века" задолго до её первых воплощений в действительность.
Когда обсуждают великолепную советскую фантастику, нередко заходит разговор о невероятных прогностических талантах братьев Стругацких. Два этих интеллектуала разгоняли в литературном диалоге собственную мысль до запредельных скоростей, позволявших им выйти за плоскость реального времени и увидеть будущее. К подобным заявлениям я всегда относился скептически. Прежде всего потому, что главным авторитетом футурологической прозы считал (и, скорее всего, всегда буду считать) Станислава Лема — все-таки и собственное мышление он разгонял в одиночку. Кроме того, некоторые произведения братьев отпугивали меня избыточностью слога и несогласованностью идей.
Тем не менее за «Хищные вещи века» я взялся с твердой уверенностью в том, что произведение оправдает хвалебные отзывы, удивит меня и заставит мыслительные механизмы пыхтеть всеми клапанами. Еще как оправдало…
Не хочу перечислять все открытия, совершенные Стругацкими: в интернете и без того множество статей, в которых подробно разбирают, чем же таким в наши дни является ляпник, чем промышляют рыбари и почем продают слег. Остановлюсь на главном. Братья создали потрясающую вещь. Плавное развитие сюжета, отдаленно напоминающего футурологический детектив «Насморк», и главный герой, как две капли воды похожий на любимых лемовских персонажей (возвратившихся на Землю космонавтов), меня увлекли на читательском уровне. Но точность технического и социокультурного прогноза завладели вниманием с такой силой, что и после того как закончилась книга, я не мог перестать размышлять над ней, сколь бы то ни было болезненным.
Рецензия ранее публиковалась на странице произведения
Как и подобает выдающимся фантастам, братья отчетливо понимают, что наряду с глобальными техногенными катастрофами, природными катаклизмами и мировыми войнами будущее таит в себе и опасность иного рода. Опасность утраты человечеством импульса к дальнейшему развитию. Остановка. Тупик. Ошибочное понимание цели, когда творческое и духовное развитие замещается суррогатом бессмысленной деятельности, взращенной на изобилии удовлетворенных потребностей, праздности и бесконечной эйфории. Сытая дистопия, где ничто уже не может быть целью, ведь и сама цель трансформировалась и свелась к одному — хлеба досыта и зрелищ до отупения. Бесконечная припадочная дрожка под заливающим пространство разноцветным светом стробоскопов. Братья нарисовали жутковатую картину рукотворного «рая», населенного обществом самодовольных дураков-гедонистов, за скалящимися в иступленном веселье физиономиями которых уже проглядывают смерть духа и марширующие безликие фигуры в черных сапогах и землисто-серых шинелях.
Трудно игнорировать пугающую точность предсказаний написанного полвека назад романа, когда представители власти с телеэкранов увещевают воспитывать «квалифицированных потребителей», когда надписи на каждой третьей стене и заборе предлагают приобрести очередной «девон», «ароматические соли» и прочую отраву. Философы, историки, представители других гуманитарных наук и сами зачастую не верят в справедливость полученных в течение веков знаний и лишь оттачивают друг на друге полемические навыки. А технические гении с апломбом и небрежной снисходительностью обосновывают массам всемогущество точных наук, старательно не замечая очередного отдаления науки от морали. Все эти размышления казались занятными до тех пор, пока я не ощутил горькую авторскую иронию: вот круг интересов бесспорного профессионала своего дела сузился до мелодрам и редкого чтения романа о «неприятном человеке, резавшем лягушек»; вот сутками напролет спорят о вкусовых качествах запеченного фазана истекающие слюнями два лощеных старца; вот мчат по темнеющему небу супер-современные спутники, в то время как толпа яркой энергичной молодежи натужно блюет друг другу на ноги. Слыхали шутку? «Гагарин звонит в будущее: — Привет, потомки! Ну как вы там? В космос летаете… Кто плоская?». Извините, но мне жутковато становится от хирургической точности прогноза.
Слово авторам:
скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть)
Тонны героина, цистерны опиума, моря спирта... и еще что-то, чему пока нет названия... И снова все висит на волоске, а дураки решают кроссворды, пляшут фляг, желают одного: чтобы было весело. Но где-то кто-то сходит с ума, кто-то рожает детей-идиотов, кто-то странно умирает в ваннах, кто-то не менее странно умирает у каких-то рыбарей, а меценаты оберегают свою страсть к искусству кастетами... И еженедельники стараются прикрыть это смрадное болото хрупкой, как меренги, приторной корочкой благополучной болтовни, а этот дипломированный дурак прославляет сладкие сны, и тысячи недипломированных дураков с удовольствием (чтобы было весело и ни о чем не надо думать) предаются снам, как пьянству... И снова дураков убеждают, что все хорошо, что космос осваивается небывалыми темпами (и это правда), что энергии хватит на миллиарды лет (и это тоже правда), что жизнь становится все интереснее и разнообразнее (и это, несомненно, тоже правда, но не для дураков), а демагоги-очернители (читай: люди, думающие, что в наше время любая капля гноя способна заразить все человечество, как когда-то пивные путчи превратились в мировую угрозу), чуждые интересам народа, подлежат всемерному осуждению...
Недавно я видел фотографии красивых молодых людей, в нелепых позах делающих снимки на фоне до сих пор «фонящих» ржавых автомобилей, что дремлют на улицах покинутой Припяти. Я читал о японском инженере, связавшим свою жизнь с полимерной куклой, которую он возит к родителям, кормит и одевает в дорогие наряды… Я познакомился с человеком, рисующим бесконечно прекрасные картины, общался с человеком, который бросил юридическую практику ради поварского ремесла и чертовски преуспел в этом. Вокруг обсуждают очередные сериалы, музыкальные альбомы, фильмы и спектакли. Вокруг существуют и открываются новые кружки, секции, клубы по интересам, где играют в настольные игры, обсуждают литературу, тренируют грамотную речь, учатся быть обаятельными и уверенными или предприимчивыми и деловыми, творят и создают… Все это многообразие, все эти возможности — сложные и бесхитростные, требующие колоссальных умственных и физических усилий и вовсе не претендующие на личное время и усердие. На нашем веку немало прекрасного, и человеку открыты многие дороги — но «хищные вещи» всегда таятся где-то рядом. Их число растет, и это не только предметы, увлечения, образ мышления и действий. Кажущееся благополучие скрывает медленное расчеловечивание человека — в наших ли силах остановить его ход? Кто знает. Верю, что мы все-таки сильнее хищных вещей, но каким же пугающим выглядит их могущество.
облако тэгов
