http://www.boxingscene.com/forums/image.p..." />

Яна Дубинянская

Побитый жизнью мужик покупает домик на холодном берегу — чтобы просто смотреть на море, писать программы для заокеанского работодателя, вежливо раскланиваться с редкими соседями, не обращать внимания на странности типа взрывающихся стекол и валяющихся под ногами рук — и не вспоминать про распирающие шкаф скелеты. Скелеты приходят сами, почти не постаревшие, красивые, богатые, во плоти и во всеоружии. Потому что холодный берег оказался точкой, на которой старый добрый мир вздохнет, повернется и либо рухнет, либо равнодушно проползет по герою — как и двадцать лет назад.

Яна Дубинянская умница, красавица, мать троих детей и сильный писатель. "H2O" — очень крепкий роман, внезапно оказавшийся весьма актуальным (спасибо таланту автора и новейшей украинской истории, которая накопила годные модели для российских массовых протестов).

Понятно, почему фантасты считают Дубинянскую своей: фабульно и идеологически роман тяготеет к российской фантастике "четвертой волны" и живо напоминает, например, "http://lazandr.lib.ru/web/books0093.html">Путь побежденных" Андрея Лазарчука. Понятно также, почему сама Дубинянская и сочувствующие ей критики предпочитают вяло отпинываться от гетто, которое последний десяток лет решает принципиально иные задачи принципиально иными способами. "H2O" хорошо придуман и тщательно сделан, при этом быстро выжигает опасения, возникающие у заскорузлого читателя при столкновении с понятием "украинская фантастка". Роман написан в подчеркнуто мужской манере, суховатой и жесткой, и с этим связана одна из трех проблемок. Если я правильно понял, именно игра в мужской почерк заставила Дубинянскую впадать в мачизм, который обычно выдает отчаянную неполовозрелость субъекта ("Информационный портал раскинулся завлекательно и броско, словно порочная женщина на ярком покрывале", "Вонзил ключ в замочную скважину сильно и точно, как нож под ребро" или "Особенно ощущая затылком длинный чужой взгляд — перед собственным, быстрым и прицельным, как снайперский выстрел через плечо").

Вторая проблемка — недоредактированность текста. Издатель, похоже, подпал под бесспорное обаяние стиля и оставил в тексте звонкие чушики вроде "сдавшись перед необходимостью принять душ", "под ноги то и дело попадались обрывки желтой резины", "мельком черкнул взглядом о счастливый свет Женькиных глаз" и прочую "малейшую подоплеку у этого иррационального чувства, сверкающей звонкой уверенности".

Третья проблемка упирается в помянутую традиционность текста: сюжет развивается довольно предсказуемо, рояли не притворяются кустами, вопрос лишь в количестве финальных жертв. Ответ меня вполне удовлетворил. Да я и неспроста оперирую уменьшительно-ласкательным суффиксом: перечисленные особенности романа являются не проблемой, а частью правил (ну вот так в боллитре принято, ага). Написан "H2O" круто и читается с интересом.

Молодой неудачливый фермер получает шанс свалить обратно в город, закрыв при этом кредит и даже получив компенсацию для себя и обрыдших работничков — землями района заинтересовался денежный крупняк, и счастливая администрация уже бегает с договорами в зубах. Но работнички решают побузить на тему "Это наша земля". Герой вдохновляется, ведется, посылает чиновников лесом, и очень быстро обнаруживает, что вожжа под хвост — это ненадолго. А отступать все равно западло.

http://media.kino-govno.com/movies/d/dolg..." />

Лет семь назад режиссер Хлебников снял фильм "http://zurkeshe.livejournal.com/45021.html" target="_blank">Свободное плавание", который вошел в число моих любимых. "Долгая счастливая жизнь" в это число не войдет, хотя в главной роли там тот же Яценко, запевы обеих картин рифмуются, а называется кино в честь песни любимого Летова (а вовсе не фильма Шпаликова, как логично было бы предположить). "Долгую счастливую жизнь" вообще трудно называть полнометражной картиной, что по хронометражу (час пятнадцать, включая титры), что по сюжету и идеологии. Скорее, это развернутый этюд на тему малого грешка плавного предательства и великого греха гордыни, ну и пары вечных ремарок типа "Не мы такие" либо "Вот так и живем". Этюд принципиально простой и недобрый. Лишь фирменная остраненность авторов и их любовь к затяжным периодам позволяет не спутать кино с типовыми чернушными фильмами постперестроечной эпохи.

Зато актуально, чо.

Среди ночи гигантский Эресуннский мост, соединяющий шведский Мальмё с датским Копенгагеном, на 45 секунд погружается во мрак. Когда фонари загораются снова, на асфальте обнаруживается труп женщины — талией ровно по государственной границе. Вернее, не талией, а срезом, и не женщина, а две — верхняя половина трупа принадлежит шведской чиновнице, нижняя — датской проститутке, сгинувшей и, оказывается, убитой и замороженной больше года назад. И это только первый из пяти публичных уроков, который я преподам равнодушной общественности, объявляет убийца в радиообращении, записанном тремя годами ранее. Попытаться сорвать уроки, способные взбунтовать обе державы, должна совместная бригада, которую с шведской стороны возглавляет увядающая Барби с мозгами и психикой робота, а с датской — погрязший в семейных проблемах улыбчивый бонвиван с пузцом и свежей вазэктомией.

http://www.information.dk/sites/informati..." />

Очень качественный сериал, образец умного североевропейского триллера, традиционно подтапливающий невероятную вычурность интриги в социалочке и бытовухе под спудом тотальной холодной вежливости. Сочетание подкупает вменяемого зрителя на раз, выверенный темпоритм чарует на протяжении всех 10 серий, а щедро насыпанные бонусы типа плохо замаскированного глумления героев над произношением партнера (фильм принципиально двуязычный, поэтому особенно советую смотреть с субтитрами, а не дурной озвучкой) совсем радуют. Как и очень грамотное введение и выведение обманных и вообще побочных линий, каждая из которых может стать ключевой. Несколько сбивает уровень затяжная кульминационная сцена, выполненная в стандартном голливудском стиле — но и здесь авторы изворачиваются и находят свежие стеночки, по которым удается выбраться в нетривиал.

Очень рекомендую.

Сергей Жарковский

http://img11.nnm.ru/5/9/f/3/4/aba0d0c53f0..." align=right hspace=20>

В особый военный округ под патронажем ООН «Чернобыль» прибывает жесткий инспектор с особыми полномочиями. Он должен построить служивых, опросить выживших, свести к минимуму число трупов, в том числе живых, и выяснить, почему страшные, но привычные чудеса перескочили вдруг в другой, совсем пугающий регистр. А заодно понять, случайно ли Зона поломалась ровно в тот момент, когда именно он, инспектор, прибыл сюда для ежегодного сафари – но на сей раз в компании упырька-зятя, почти открыто мусолящего булыжник за пазухой.

Небольшая оговорка. Книга подписана двумя авторами. Про Александра Зорича я слышал много и только хорошее, с одним из носителей псевдонима счастливо зафренжен, но с творчеством почти не знаком – хватило двух рассказов из http://zurkeshe.livejournal.com/110197.html"> антологии про Чужого. Я не знаю обстоятельств и деталей удивительного соавторства, но «Очень мужскую работу» воспринял как повесть одного автора – Сергея Жарковского. Зорич, судя по библиографии, приведенной на его сайте, с такой оценкой согласен. Нуивот (с). Отсюда и пляшем.

Общественности о Сергее Жарковском доподлинно известно немного. Он окончил Литинститут, живет в небольшом волжском городе Волжском (чем не мантра?), временами пронзает ядовитым верлибром внезапные околофантастические дискуссии и является автором http://zurkeshe.livejournal.com/261913.html"> лучшего романа десятилетия «Я, Хобо» (так написано на обложке переиздания, автора высказывания я знаю, он врать не будет).

Теперь, значит, про смешное. «Очень мужская работа» (в девичестве «Сталкиллер IV» или «Сталкеров в ад не берут») относится к так называемой проектной прозе, которую я всю дорогу недолюбливал, а сейчас так просто презираю и считаю одним из (хоть не единственным и не главным) могильщиком отечественной фантастики. Насколько я понимаю, повесть писалась под серию с точками, но была добита, когда точки оказались финальными. И эта повесть, перенасыщенная формальными признаками «сточкера» (Зона-брутал-зомби-юмор-мутанты-патрон-в-патронник), является лучшей фанткнигой не десятилетия, конечно, но прошлого года. Что больше свидетельствует о годе, понятно, но и о книге тоже – вполне.

Я, конечно, не слишком объективен. Я слишком люблю прозу Жарковского. С другой стороны, к чтению я приступал со сдержанным раздражением: я тут, как все мои товарищи, который год продолжения «Хобо» жду, а мне сталкиллеров подбрасывают.

В любом случае, мне очень понравилось. Очень. Понравились щедрость автора, насовавшего в не слишком толстый томик годную для эпопеи пачку подсюжетов. Понравилось обилие поворотов, нелинейность и многослойность событий с постепенным раскрыванием левых стенок, наглая полифония героев. Понравилась глумливая интонация с постоянными высверками подлинности. Забавно, что в серию с точками «Сталкиллер» вписался бы как влитой, и даже продался бы минимально достаточным тиражом – правда, под вопли оскорбленной в лучших чувствах форумной школоты. Вопли, в принципе, и без того в наличии. Хороший маркер, между прочим.

Ну и хорошая помощь в ожидании Хобо. Нового, лучшего и только для нас.

Юлия Кузнецова

http://ic.pics.livejournal.com/zurkeshe/9..." />Лиза — нормальный подросток, который не любит дураков-одноклассников, дур-одноклассниц, цветочки, старшую сестру с женихом, школу, двор, любые ссоры и особенно себя – за неказистую внешность, неуверенность, рыхлый живот и за что там еще у девочек принято страстно себя ненавидеть. А любит Лиза папу – немножко бестолкового, но доброго и веселого. Этой любви Лизе вполне хватало. И хватило бы надолго. Да только папу посадили.

В стране, где каждый пятый сидел или охранял, как-то не принято говорить о веревке. Тем более на страницах детской литературы. Кроме «Судьбы барабанщика» смутно вспоминаются несколько оттепельных да перестроечных книжек, герои которых проводили родителей в не столь отдаленные.

Сейчас времена принципиально другие, хоть сажают и не меньше. Отсидка родственника почти перестала быть не только стыдной фигурой умолчания, но и предметом воспаленного любопытства. Сидит и сидит, что тут говорить, тем более писать (папа героини, кстати, уходит в колонию по экономической статье — впрочем, отдельные намеки позволяют предположить, что человека обдуманно завели в кресло зиц-председателя). Тем не менее, повесть появилась, победила в конкурсе «Книгуру» (где вообще-то все решают подростки-читатели) и только что вполне роскошно вышла в Издательском доме Мещерякова. Это удивляет и радует. Как, в общем-то, и авторство.

О Юлии Кузнецовой уместно говорить, не отрываясь от лексического корпуса и интонаций тов. Саахова: спортсменка, лауреатка и просто http://kniguru.info/wp/wp-content/uploads..."> красавица. Как положено, с библиографией на убористо заполненный лист А2. Большая часть библиографии ухнула в серии типа «Только для девочек», но и есть и отскоки в разные некоммерческие стороны (впрочем, теперь я знаю, какие гонорары выплачивают самые матерые детские издатели за самые раскрученные серии, поэтому слово «коммерческий» могу сопрягать с выражением «детский писатель» только из глумливых соображений).

Пока я не следи за детлитом, выросло целое поколение авторов, наколачивающих пяток серийных книжек в год – но не забывающих практиковать отскоки, окупающие все и сразу.

«Где папа?» — как раз такой отскок, сильный и мастерский. То есть я отметил пару недокруток: подростки в книге почти никак не сочетаются с компами и соцсетями, а главная героиня почему-то никак не компенсирует в воображении свои реальные и выдуманные недостатки каким-то мегадостоинством. зато я рисую хорошо, собираю марки, у меня лодыжки красивые и вообще вырасту — стану бэтманом либо грудастой барби. Ну и совсем тяжко мне поверить в папу, наперегонки с дочкой цитирующего Бруштейн. Впрочем, первую особенность можно списать на олдскульность, а остальные – на нешаблонность психологического рисунка и общую строго гендерную специфику текста.

В целом же книга очень нужная и своевременная, и сюжетный запев – лишь начало достоинств повести. «Где папа?» — не про, как бедная Лиза ждет папу, роняя слезы в мутный поток свинцовых мерзостей. «Где папа?» — про то, что нельзя сдаваться и зауживать рамки, в которых ты готов любить, нельзя рыдать и искать виноватых. Надо искать и выхаживать ростки счастья где возможно: в засевшем по углам квартиры раздраженном ожидании, в дороге до зоны, в истеричной училке, зачморенном однокласснике и его сопливой сестренке. И счастье будет.

И папа вернется.