Перефразируя поэта Василия Жуковского, размышлявшего о сущности перевода с одного языка на другой, хочется задаться вопросом: автор фильма-экранизации – раб автора литературной первоосновы или его соперник? Параллель вполне обоснованная, поскольку перевод сюжета с языка одного жанра или вида творчества на язык другого сравним с переводом с языка одной нации на язык другой. Причём особую строгость ревнители литературы проявляют именно к кинематографу. Почему-то никому в голову не приходит обвинять композитора Петра Ильича Чайковского в вольностях по отношению к тексту романа в стихах Пушкина «Евгений Онегин». И сам Пётр Ильич и его брат весьма смело дописывали и переписывали Александра Сергеевича.

Даже в Литературном отделе Большого театра не знают – какие строчки либретто кем написаны. Впрочем, Чайковского мы любим не за это…

Одной из самых спорных экранизаций фантастического произведения был и остаётся фильм режиссёра Андрея Тарковского «Сталкер», в основу которого легла повесть Аркадия и Бориса Стругацких «Пикник на обочине». Отечественные любители фантастики наотрез отказались признавать картину, которую во всём мире отметили как шедевр и одно из величайших достижений кинематографа. Даже Аркадий Стругацкий на вопросы, связанные со «Сталкером», отвечал весьма обтекаемо и уклончиво, что-то вроде того, что эта кинокартина, несомненно, является выдающимся произведением, но к их с братом повести имеет весьма опосредованное отношение.

А ведь картина могла получиться совсем другой. По крайней мере, в этом был уверен худсовет «Мосфильма», когда запускал проект в производство.

60-е годы XX века стали временем фантастики. Лирики спорили с физиками. Молодёжь грезила межпланетными полётами, пела «На пыльных тропинках далёких планет останутся наши следы…» (кстати, автор текста – Владимир Войнович, который позднее будет выслан из страны) и «Утверждают космонавты и мечтатели, что на Марсе будут яблони цвести…». Всесоюзным кинохитом стала драма из жизни учёных-физиков (!) «Девять дней одного года». Когда и где такое могло быть ещё?

Фантастическая литература стала невероятно популярна; и её признанными лидерами стали Аркадий и Борис Стругацкие. Сквозь упоительный флёр мечты об обществе, главную роль в котором будут играть представители научной и творческой интеллигенции, легко читался социальный подтекст. Чуть позже он позволит чиновникам от культуры сказать, что Стругацкие переносят в будущее пережитки прошлого. Но тогда, в конце 60-х – начале 70-х годов, они видели в них только популярных авторов. Художественные советы (а в те времена именно они играли главную организующую роль в кинопроцессе, выступающую в виде коллективных продюсеров) подталкивали режиссёров к фантастике, привлекали фантастов к написанию сценариев.

Андрей Тарковский в 1975 году уже был автором четырёх полнометражных фильмов, один скандальнее другого. И если на фильмы «Андрей Рублёв» и «Солярис» кинематографическое начальство ещё как-то могло закрыть глаза, посчитав их просто неудачными и скучными для массовой аудитории, то «Зеркало» их совсем озадачило. Этого непонятного чиновники, считавшие себя знатоками искусства, в те времена особенно пугались. Кроме того, они старательно берегли интеллектуальную невинность массового советского зрителя. Главным лозунгом, под которым происходили запреты, был «Народ не поймёт!». А Тарковский в это время написал сценарий об Э.Т.А.Гофмане и вынашивал планы фильма «Уход Льва Толстого». Но с репутацией Тарковского осуществить эти работы было весьма проблематично. И вот тогда, по всей видимости, исключительно как к политическому манёвру, он прибегнул к экранизации повести Стругацких «Пикник на обочине». Тарковский считал, что этот фильм без проблем пройдёт все инстанции, будет легко запущен и быстро завершён. Вот какие доводы в доказательство этому приводит Андрей Тарковский в письме своему другу, драматургу и редактору «Мосфильма» Леониду Нехорошеву: «1) Фантастика, 2) Одна серия, 3) Очень интересная...». Всё было верно подмечено и верно рассчитано – Нехорошев поддержал Тарковского на худсовете, фильм был легко запущен, а в 1977 году две трети материала было снято.

Конечно, и в самой первой версии «Сталкер» больше походил на кинопритчу, чем на приключенческую ленту. И всё-таки в одной из первых версий сценария, написанного братьями Стругацкими (а всего их, судя по разным воспоминаниям, было около девяти), Писатель дразнил Сталкера «Кожаным Чулком». Главный герой похож на проводника-аборигена, героя без страха и упрёка, наивного и в своей наивности бесстрашного. И Александр Кайдановский, с его бэкграундом множества ролей в советских боевиках («Я сыграл множество белогвардейцев и одного Сталкера», — по слухам, говаривал актёр), исполнил бы такую роль блестяще.

На сохранившемся плане съёмочной площадки видны вертолёты и танки, в гонорарной ведомости упомянуты каскадёры и массовка, а на фотопробах пейзажи, хоть и мрачные, но более разнообразные, нежели в окончательном варианте картины…

Но Андрею Тарковскому, по всей видимости, хотелось чего-то иного. Он уже не хотел идти ни на какие компромиссы, не желал даже в самой малой мере считаться с придирками начальников от кинематографа. И тогда произошло то, чему можно находить много разных объяснений, но истинной причины уже не выяснить никогда: Тарковский весь отснятый материал объявил браком! Что было тому виной – действительный технический брак или завышенный критерий качества? Оператором-постановщиком первой версии «Сталкера» был Георгий Рерберг, который к тому времени уже работал с Тарковским на «Зеркале», с Андроном Михалковым-Кончаловским на «Асе Клячиной…», «Дворянском гнезде», «Дяде Ване», с Владимиром Титовым на «Ехали в трамвае Ильф и Петров» и «Здравствуйте, я ваша тётя!» А потом были «Мелодии белой ночи» Сергея Соловьёва, «12 стульев» Марка Захарова, «Плюмбум…» Вадима Абдрашитова и многие другие картины. Трудно представить, что такой профессионал мог испортить весь (!) без исключения съёмочный материал. Проще предположить продуманный расчёт на скандал…

Факт остаётся фактом, Тарковский наотрез отказался монтировать картину. Назревал конфликт, который мог вылиться в невыполнение планов киностудии. А это в стране плановой экономики обещало чуть ли не всему «Мосфильму» остаться без премии. И тогда Тарковский предложил новый сценарий, уже совсем другого, двухсерийного фильма. Аркадий и Борис Стругацкие, написав вариант за вариантом, всё же нащупали то, чего ждал от них режиссёр. Этот сценарий принципиально отличался от первоначального.

Леонид Нехорошев, председательствовавший на заседании худсовета «Мосфильма», вновь поддержал Тарковского своим авторитетом и отметил, что из фантастики «...произошёл перевод в нравственно-философскую притчу, где главное не в событиях, а в отношении людей к тем вопросам, которые их волнуют... сценарий стал интереснее... Характеристика Сталкера изменилась... Если там был человек грубый, резкий, сильный, то здесь он, наоборот, становится лицом страдательным — это мечтатель, который хотел сделать людей счастливыми и понял, что потерпел поражение». В образе Сталкера, действительно, не осталось ни капли от Рэдрика Шухарта, крутого парня, героя-одиночки, своими истоками восходящего к персонажам Фенимора Купера.

Фактически, худсовет «Мосфильма» был поставлен в ситуацию с единственным выходом. Скандал с мнимым браком развязал режиссёру руки – теперь он мог снимать то, что хотел. Если бы кто-то из чиновников от кино помешал ему работать, фильм бы попросту «повис» недоснятым.

Окончательно фильм был завершён лишь в 1979 году, он оказался далеко не самым лёгким и далеко не самым «проходным». Фильм вышел сложным и многоплановым, однако ортодоксальные любители фантастики его не особенно оценили, не простив столь вольного обращения с литературным первоисточником. Им бы больше хотелось видеть «фантастику… очень интересную…» — с танками, с вертолётами, и со смелым сталкером Рэдриком Шухартом…

Андрей Тарковский и Георгий Рерберг, опять же по слухам, с тех пор не разговаривали.

В 1987 году режиссёр Юрий Кара («Завтра была война») принёс на Киностудию имени Горького сценарий более аккуратной постановки «Пикника на обочине». Он назывался «Золотой шар». Но картина не состоялась, режиссёр увлёкся экранизациями более актуальных рассказов Фазиля Искандера и снял картину «Воры в законе», а потом «Пиры Валтасара, или Ночь со Сталиным»…

«Пикник на обочине» до сих пор ждёт аутентичной экранизации.

Андрей Щербак-Жуков

(Опубликовано в журнале "КиноPeople" — 2013, апрель. с. 20-21)