Но что там за упоминающаяся выше технология? Ее идея проста и незатейлива. С помощью некоей сетки, надеваемой на голову, можно записывать все ощущения человека. Получается совершенное воспоминание. Причем человек, который просматривает записи чужих воспоминаний чувствует их во всей полноте. Сперва данную технологию использовали для скрытых записей при расследованиях. Затем она оказалась на черном рынке, почти сразу появились дилеры, торгующие чужими воспоминаниями. Главный герой, Ленни Неро (Рэйф Файнс), как раз и занимается тем, что скупает и продает вот такие вот записи. Раньше он служил в полиции, теперь сам стал преступным элементом. Его жизнь так и текла бы без особых событий, если бы однажды (за два дня до наступления 2000 года) он не оказался втянут в очень мутное дело с убийствами. Теперь за ним идет охота, осталось только понять, кто охотится, и что этот кто-то хочет от Ленни.

Ленни Неро — типичный главный герой из нуара. Он всю дорогу ходит по грани между законным и незаконным, не чужд благородства, порой ведет себя, как полный засранец, частенько получает по роже, но эти побои, кажется, его только закаляют. Надень на Рэйфа Файнса плащ и шляпу, вручи ему револьвер и начисти туфли до блеска, а еще сделай черно-белым, он отлично вписался бы в любую экранизацию Рэймонда Чандлера. Как и полагается нуарному герою, у него есть своя роковая женщина. Это Фейт Джастин (Джульетт Льюис), они когда-то встречались, но потом Фейт ушла к более перспективному и, как водится, более токсичному Файло Генту (Майкл Уинкотт), музыкальному менеджеру, который обещал выпустить ее сольный альбом. Пока альбома нет, Фейт кормят одними обещаниями и порой избивают, а Ленни крутится вокруг, пытаясь защитить свою бывшую, за что периодически и получает по зубам от телохранителей Файло. Ну да, всем понятно говорящее имя этой роковой женщины, от нее не уйдешь, конечно. У Джульетт Льюис сложная роль — они играет истеричку, которая пытается изменить свою жизнь, но у нее ничего не получается. Ей все равно, с кем спать, главное — было бы выгодно, она рискует собой постоянно, но при этом, кажется, даже не до конца это понимает. При этом симпатия к Ленни у нее не исчезла, она искренне хочет, чтобы он отвязался от нее, ради его же блага. В некотором смысле она готова оставаться с Файло именно из-за этого, а уже не из-за гипотетической сказочной карьеры. А вот Файло весь из себя такой стереотипный плохой парень, сидит на наркоте, все контролирует, порой доходит до полной паранойи. И именно поэтому его не воспринимаешь всерьез, понятно, что он тут не самая крупная рыба.

Есть у Ленни Неро и друзья. А какой нуарный герой без друзей, которые, правда, порой оказываются не тем, кем кажутся? Это, во-первых, Макс Пелетье (Том Сайзмор). Его нанял Файло, чтобы тот следил за Ленни. Это, кстати, не мешает им взаимодействовать, Ленни наоборот считает, что таким образом у него в стане врага есть свой человек. Во-вторых, это Мейс (Анджела Бассет), чернокожая женщина, которая работает профессиональным телохранителем и водителем бронированного лимузина. Она вся из себя сильная и волевая, но, конечно, со страшной раной в душе. Когда-то Ленни (он тогда еще был полицейским) помог ей, вот теперь и дружат. Хотя зрителю достаточно быстро становится понятно, что Мейс явно испытывает к Ленни не только дружеские чувства. Вот только Ленни слеп, как крот, только о Фейт и может думать. Том Сайзмор играет ровно и без искры, такой вот свой парень на заднем плане. Анджела Бассет невероятно яркая в своей роли, они демонстрирует чудеса не только физической, но и психологической гибкости. У нее получился убедительный образ сильной женщины, которую до жизни такой довела именно что непростая жизнь. Жаль, карьера ее после «Странных дней» не пошла в гору, после них самым выдающимся в ней является участие в телесериале «Американская история ужасов» и постоянная роль в бесконечной «Кинематографической вселенной Marvel».

Но у нас тут не комфортный черно-белый Лос-Анджелес середины XX века с проводными телефонами, вовремя подъезжающими такси и прочей атрибутикой. Что странно, даже вездесущие пальмы редко когда попадаются в кадре. Декорации «Странных дней» балансируют между навороченным футуризмом (неона во всевозможных барах будет даже слишком много) и мраком криминальных фильмов про уличные банды (загаженные подворотни представлены в достатке). Фильм начинается с предельно пижонского эпизода, снятого от первого лица: герои едут в машине, врываются в ресторан, грабят его, бегут от полиции. Весь эпизод, которым сейчас никого не удивишь (а в 1995 году он казался верхом технической изобретательности), напоминает о таких уже привычных видеоиграх, что сразу задает планку футуристичности. По улицам бегает толпа каких-то бандитов, что-то где-то постоянно горит, военные разъезжают на танках, полицейские закрываются щитами и бьют особенно ретивых прохожих дубинками. Вот-вот наступит Миллениум. Кажется, что это будет началом конца света. Все это заставляет вспомнить недавние волнения вокруг движения BLM. Да и сюжет связан как раз с протестом чернокожих против полицейских, более того этот протест прямо проистекает из произвола последних. Симпатии авторов фильма явно на стороне угнетаемых, удивительно, что, когда началась суета вокруг BLM, Кэтрин Бигелоу не вознесли на пьедестал народной любви. Вот же, дорогие товарищи, она еще в 1995-ом все вам показала и объяснила, практически дала руководство к действию и методичку для понимания ключевых моментов. Современному американцу «Странные дни» должны казаться сбывшемся пророчеством. А вы говорите: «Джокер», «Джокер»...

Протестный аспект, безусловно, очень волнует создателей фильма. Но еще больше их волнует то, как на общество влияют новые технологии. Вот вам возможность записывать и позже просматривать воспоминания. Разумеется, в обществе сразу же возникает кластер вуайеристов, настолько обширный, что это позволяет успешно функционировать черному рынку таких вот записей. Любые запросы клиентов удовлетворяются: у тебя нет ног, не беда, можно окунуться в ощущения человека, бегущего по пляжу, но, понятное дело, что порнографических записей на черном рынке гораздо больше, чем прочих. А еще записей всяческих убийств. Зритель «Странных дней» должен быть готов, что такого контента на экране будет предостаточно. Но это смакование не ради смакования, это нужно для погружения в сумасшедшую вывихнутую атмосферу происходящего. Но все равно, будьте готовы: частенько окажется, мягко скажем, некомфортно. И не скажешь же авторам: вы не правы! У нас, конечно, нет такой чудной технологии, зато у нас есть камеры в каждом айфоне и смартфоне. Вот и завален Интернет всякой чушью, среди которой нашлось место и порнографии, и чернухе. Все как сейчас с небольшой технической поправочкой. Так что, да — создатели «Странных дней» снова оказались правы. И странные дни все еще длятся.

В «Странных днях» заархивированы основные страхи американца из среднего класса середины 1990-ых: страх перед массовыми беспорядками, а следовательно и перед разрушением привычного социального устройства; страх перед восставшими низами; страх перед исчезновением приватности; страх перед немотивированным насилием; в конце концов, страх перед наступлением Миллениума. Вот только Миллениум благополучно пережили, все осталось таким, каким было, вожделенного конца всего сущего не случилось. Лишь парочка новых страхов прибавилась.

Авторы «Странных дней» говорят со зрителем на нескольких уровнях. Первый: уровень сюжета. Тут все не так гладко, как хотелось бы. Во-первых, детективная интрига оказывается проще, чем казалась изначально. Все-таки фигура убийцы не то, чтобы удивляет. Во-вторых, финал выглядит дико затянутым. Он по сути разваливается на две части: один герой сражается на одном фланге, другой — на другом. В какой-то момент становится ясно, что пережали. Подобные финты на экране хорошо получаются у Джеймса Кэмерона (он тут не только среди авторов сценария, но еще и один из продюсеров), но вот Кэтрин Бигелоу (на всякий случай — его бывшая жена) не справилась. На фоне такого хронометража уже и не парит то, что у персонажей после потасовок никаких следов на лице не остается. Ну, Голливуд, что поделать. Тут могут женщину избить палками, а она встанет и пойдет так, словно ничего и не случилось. В-третьих, сейчас уже привязка именно к встрече Миллениума не кажется особо интересной. То, что кульминация выпадет именно на рубежный момент, было с самого начала очевидным. Да, символично. Но еще и клишировано. В общем, понятно, что финал фильма выглядит неудачным. Авторы интересно начали, но к концу свалились во все грехи голливудского кино, обидно на самом деле. Второй: уровень атмосферный. Картины погрязшего в беспорядках Лос-Анджелеса невероятно убедительны. Все эти клубы, какие-то заброшенные пространства, квартиры героев — все обставлено и снято осязаемо и достоверно. В атмосферу «Странных дней» погружаешься с головой, это очевидным образом нивелирует недочеты сюжетные. Третий: уровень идейный. По сути авторы не анализируют, авторы констатируют. Вот вам беспорядки на расовой почве, вот вам несправедливость со стороны зарвавшейся полиции, вот вам зашкаливающий уровень насилия в культуре, зацикленной на фиксацию всего происходящего. Подадим все так, чтобы до кишок пробрало. Задумайтесь, товарищи! Нет никакого выхода на обобщение, на освещение причин и следствий, но и то, что есть, впечатляет. Хотя критики часто ставили в вину «Странным дням» отсутствие анализа в пользу декларации. Не смотря на все вышесказанное, вкупе с отличной актерской игрой и высокой техникой съемки, фильм получился не просто любопытным, но в чем-то выдающимся. То, что сейчас он считается культовым, не удивляет. Вот только это не помогло ему в смысле дохода от проката.

Что отпугнуло зрителей от «Странных дней» в 1995 году, когда те вышли на экраны кинотеатров? Да, хронометраж у фильма значительный — два с половиной часа, но с успехом окупались и более длинные фильмы. Скорее всего, дело в неприятных, дискомфортных темах, в жестких сценах насилия, в слишком неторопливом темпе на первом часе повествования. Критики часто указывали на жанровую неоднородность «Странных дней» как на одну из причин провала в прокате. Возможно, те, кто пришли смотреть фантастику про ближайшее будущее, и впрямь обалдели от того, что увидели слишком мало будущего и слишком много настоящего. «Странные дни» не выполняют одну из важнейших функций массового кино — они антиэскапичны. В этот мир не хочется сбежать не потому, что он слишком мрачный, он просто слишком похож на наш.

Не смотря на то, что Кэтрин Бигелоу получила за «Странные дни» премию «Сатурн» в номинации «Лучший режиссер» (Анджела Бассет, кстати, тоже была отмечена «Сатурном» в номинации «Лучшая киноактриса»), она на несколько лет ушла из режиссуры, считалось, что ее карьера уже похоронена. Тем не менее, через пятнадцать лет после «Странных дней» случился триумф «Повелителя бури», в котором еще меньше анализа, зато еще больше декларации. Так что, нет ничего удивительного, что многие считают «Странные дни» лучшей работой Бигелоу. Если вы еще их не смотрели, то пока еще не поздно. «Странные дни» до сих пор актуальны (возможно, актуальней, чем хотелось бы), ведь в нашей реальности они не закончились. Снимая фильм про несовершенное будущее, у Кэтрин Бигелоу получилось сделать кино про абсолютное настоящее. Да, оно нам не нравится. Но нам здесь жить.

В случае «Манараги» сюжет не сильно волнует Владимира Георгиевича, он тут простенький и является лишь поводом описать занятные сценки. Повествование ведется от лица повара, который как раз и занимается приготовлением еды на книгах. Дело это опасное, так как незаконное. Но прибыльное. По той же причине. К тому же предполагает, что такому повару приходится мотаться по свету. Что автору, конечно, и надо, иначе как еще показать облик того самого грядущего. Читатели много узнают не только о внутренней кухне Кухни (так называется подпольная организация, в которой состоит главный герой), представляющей собой нечто среднее между мафией и религиозной сектой, но еще и о том, что там в будущем ждет наш мир. Будут и войны, и Новое средневековье, и навороченные технологии, и печальная новость о том, что мы одиноки во Вселенной. Россию, кстати, не ждет ничего хорошего, но конкретики по этому вопросу читатели не дождутся. Выписано все это вкусно, живо, интригующе, чтобы увлечь, навороченного сюжета Владимиру Георгиевичу не понадобилось. Да, порой он пускается в банальности. Безусловно, если уж в книге жгут книги, то мимо «Мастера и Маргариты» не пройти, но мог бы автор соответствующий эпизод сделать и поинтересней. Впрочем редкие банальности Владимир Георгиевич искупает виртуозным стилем, за который можно простить все. Текст получился столь удачным, что искать в нем недочеты просто не хочется. Хотя да, они есть. Возможно, намеренные.

Владимир Георгиевич вроде бы никогда не считался именно что фантастом, так порой забегает на соответствующее литературное поле. При этом в «Манараге» он словно дает фантастам мастер-класс того, как надо описывать сравнительно близкое будущее. Хронологические рамки даны в расфокусе, точных дат не встретите. Все кажется как бы знакомым и понятным, но при этом пока что чуждым нашему миру. Автор усиливает некоторые тенденции, логически развивает, но при этом стремится дать неожиданный ракурс, увидеть неочевидное направление прогресса. Текст же не перенасыщен непонятными терминами, нет акцента на абсолютно новых технологиях. Грядущее у Владимира Георгиевича получилось в нужной мере чужим для нас, но это не отпугивает, потому что все вроде бы интуитивно понятно. При этом никто из персонажей не становится в позу и не кидается все-все-все объяснять. Главный герой делает так только в отношение своей профессии. И при этом — далеко не скучно.

Хотя, конечно, жаль, что такой умной и отлично написанной фантастики меньше, чем хотелось бы. Но тем «Манарага» и ценна, штучный товар. Штучный товар в мире конвейеров и однотипных книг. Если уж на чем и прожарить шаурму лет так через пятьдесят, так именно на «Манараге» Владимира Сорокина.

В главных героях тут ходят восемь вроде бы обычных старшеклассников. Как водится, они не так просты, как кажется на первый взгляд, но авторы не сделали их супергероями там или воплощениями божеств. Учитывая основное фантдопущение, то все умеренней не бывает. Агата Кацухиро (на нем держится фокус повествования, но это не означает, что он значимей остальных) — отстраненный, несколько апатичный парень, кажется, ему все равно, что происходит с ним и с окружающими. Дело в том, что он абсолютно не чувствует боли, это в итоге привело к тому, что он просто не в состоянии понять других людей. Такасиро Тидори — деятельная и эмоциональная подруга Кацухиро, стремится защищать его от нападок, разумеется, влюблена в него. Тэнга Хадзимэ — большой, высокий, порой несдержанный, представляет собой типаж обаятельного хулигана, не чужд чувства справедливости, поэтому вступается за Кацухиро, когда у него отбирают деньги, замечателен еще тем, что, учитывая все предшествующие характеристики, носит модные очки. Юта Цугухито — первый парень на деревне, все девушки в классе от него млеют, чем он и пользуется, возможно, самый социальный из компании. Маки Хонока — может создаться впечатление, что она считает себя лучше всех остальных, отстраненная, избегает любого намека на отношения, на нее посмотришь и сразу поймешь, что в шкафу есть скелет. Ниияма Нико — дурочка дурочкой, хочет, чтобы все считали ее предельно странной, инфантильна настолько, насколько можно, причем культивирует это в себе. Хисому Ёсихару — всем фрикам фрик, обожает боль и риск, ведет себя так, что хочется сразу выйти из комнаты, но можно предположить, что на самом деле он самый чуткий в компании. Кажется, между этими семью просто не может быть ничего общего. Возможно, это и был самый важный критерий при отборе наших героев для участия в жутком эксперименте. Они этого не хотели (да и кто захотел бы?), но их связали с помощью некоей технологии, которая позволяет распределять между ними чувство боли. Другими словами, когда кого-то из них бьют, то это ощущают и все остальные, но не так сильно, как если бы их били на самом деле. Впереди жуткие задания и понимание того, что за этим экспериментом стоит нечто большое: не просто протестировать на них технологию, но и добиться практически телепатии. А втравила (вроде бы) ребят во все это их же одноклассница — Сонодзаки Норико. Отстраненная, волевая, не по годам властная, она как раз и является восьмым персонажем. Сонодзаки та самая темная лошадка, которая всегда интересней остальных, так как у нее уж точно есть за душой страшные тайны.

[А теперь опознайте их всех на постере! Думается, это легко сделать, так как персонажи хорошо проработаны, и внешность у них соответствующая.

Это была короткая ремарка. Продолжим.]

Благими намерениями вымощена дорога сами знаете куда. Цель эксперимента доказать, что утопия возможна. Ведь если всех людей соединить вот таким вот образом, они поймут друг друга и будут дорожить жизнями ближних своих. В таком случае не придется больше ломать голову над чужими действиями и мотивами, каждый человек станет открытой книгой. Насколько это хорошо — вопрос открытый. Но даже если допустить, что в этой идее есть рациональное зерно, то ее разработчики явно начали не так, как следовало. А начали они с экспериментов над детьми. И даже не потрудились получить у них согласия. И теперь наши школьники страдают ради абстрактного светлого будущего всего человечества. Миссия почетная, конечно, но легче от этого не становится. Тут бы всплыть этическим вопросам, что явно пошло бы сериалу на пользу, но их просто не случится. Да, есть некие спонсоры (ни одного не покажут), которых беспокоит возможная огласка. Но в целом сомнений нет: все правильно, цель оправдывает средства. При этом сами невольные участники эксперимента принимают его, как должное. Более того достаточно быстро они, как и полагается героям аниме, уже стремятся приложить максимум сил, чтобы ими остались довольны. Понятно, что фокус сериала именно на взаимоотношениях между подопытными. На дружбе, любви, непонимании и вот таких вот материях. Но все-таки фантдопущение требует внимания пусть не в техническом смысле (ну, допустим в мире сериала возможна технология, способная связать людей между собой на ментальном уровне), так хотя бы в философском. Но авторы сериала почти демонстративно игнорируют этот вопрос, им интересно другое. Ну, вы поняли. С этим можно было бы смириться, если бы при этом все то же фантдопущение не кидало тень и на данный аспект повествования.

Опытный зритель сразу поймет, что между ребятами обязательно возникнет дружба. Не смотря ни на что. А порой — и вопреки. Но в контексте повествования неминуемо возникнет вопрос: а насколько дружба, достигнутая таким образом, ценна? Предельно реалистично то, что почти все ребята становятся зависимы от той связи, которую им навязали. Когда та же Нико переживает на тему, будет ли она общаться с ребятами и после окончания эксперимента, ей веришь. Это очень по-человечески. Но при этом подобная связь патологична. Переживая чудовищные страдания, ребята, разумеется, стали зависимы друг от друга. Это неминуемо. Именно такую связь хотят экспериментаторы предложить всему человечеству? Замешанную на страданиях и зависимости друг от друга? Сомнительная радость, если вдуматься. Создатели аниме, как и в предыдущем аспекте, уходят от рассуждений на эту тему. Да, в какой-то момент она прозвучит, но ее закроют как можно быстрей. Просто герои принимают то, что теперь они дружат, и говорят о том, что эксперимент тут не при чем. Ой, не надо врать. Он очень даже причем. Вот только авторы не дают этой теме развиться, задвигают в дальний угол, концентрируясь опять же исключительно на переживаниях персонажей.

Резюмируя, можно сказать, что в «Kiznaiver» происходит полная жесть. Прежде всего, психологическая. Вот и получается, что, с одной стороны, у нас превозмогание, страдания, желание персонажей стать сильней и всячески штампы, к котором все любители аниме уже давно привыкли. Сюжетом про эксперимент над детьми нас уже не удивишь, пафосом и желанием одного из персонажей залезть как можно выше, чтобы произнести важную речь, — тоже. Ко всему этому, наверное, стоит отнестись, как к неизбежному злу, в конце концов, это тот язык, на котором авторы аниме привыкли рассказывать свои истории. С другой стороны, мы имеем мощную подростковую драму. Будет и многофигурная любовная композиция, и болезненные истории из прошлого персонажей, и слезы, и вопли, и неожиданные повороты. Вот тут все сделано так, что и не придерешься. При этом можно было бы обойтись и без фантдопущения, благо персонажи достаточно хорошо прописаны, чтобы им сопереживать. Потому, если уж не понравилась фантастическая составляющая, то на нее и глаза закрыть можно, чтобы насладиться героями и взаимоотношениями, тем более, что порой все тут сделано так эмоционально, что любо-дорого.

Для Кобаяси Хироси «Kiznaiver» был дебютом на посту главного режиссера сериала. До этого он режиссировал лишь отдельные эпизоды некоторых сериалов. Можно сказать, что экзамен на профпригодность сдан на «отлично». Возможно, именно определенная неопытность Кобаяси Хироси и не позволила ему сбалансировать «Kiznaiver», расставить акценты так, чтобы он стал по-настоящему выдающимся образцом многосерийной японской анимации. Опять же не будем забывать, что режиссер все-таки и от сценария пляшет, а в данном случае не он его писал. В любом случае, работа получилась любопытной и заслуживающей внимания, некоторые эпизоды прямо за живое берут и не отпускают, а это многого стоит.

Учитывая все сказанное выше, давайте не забывать, что в основе «Kiznaiver» лежит оригинальная идея, в сериале присутствует хорошая анимация, у персонажей проработанный и запоминающийся дизайн, фантдопущение заставляет задуматься о многом, а рассказанная история смотрится законченной и не требует продолжения. Потому, повторимся, «Kiznaiver» все-таки не заслуживает столь низкого рейтинга на «World Art». Да, об этом уже говорилось в первом абзаце данной рецензии, но, право слово, не грех и повторить, чтобы дать возможность наложить все эти плюсы на озвученные минусы. Да, минусы существенные, но тем сильней они оттеняют достоинства. А совершенное аниме выходит на экраны реже, чем нам хотелось бы.

Оценки:

Сюжет: 6 из 10.

Персонажи: 10 из 10.

Рисовка: 9 из 10.

Звуковой ряд: 8 из 10.

Итоговая оценка: 8 из 10.

Столь амбициозный проект придумал тогда еще малоизвестный Брайан К.Вон, он же написал сценарий ко всем 60 выпускам. Теперь-то он мегазвезда комикс-индустрии, придумавший еще несколько огромных серий, а также один из людей, ответственных за сериал по роману Стивена Кинга "Под куполом" и, прости Господи, "Lost". И именно "Y: Последний мужчина" и стал тем, что продемонстрировало городу и миру, на что Брайан К. Вон способен. Даже не зная про его последующую карьеру, любой читатель может обнаружить сходство "Y: Последнего мужчины" с хорошим таким, проработанным сериалом. По сути перед нами раскадровка для сразу нескольких сезонов. Магистральная линия есть, сюжет от нее редко когда отступает (ближе к концу обнаруживается несколько вставных новелл про второстепенных персонажей, которые мелькали в предыдущих томах), при этом повествование делится на четкие блоки со своими завершенными микросюжетами. Прямо-таки бери и снимай, уже все придумано. В Голливуде это поняли в 2007 году (когда серия еще не вышла до конца), права были выкуплены, а потом все пошло не так, как хотелось бы, в итоге сериал про этому комиксу вышел только сейчас, да и то его уже закрыли после первого же сезона (про него поговорим как-нибудь в другой раз). И вот это вот все выглядит крайне несправедливо, так как "Y: Последний мужчина" абсолютно точно заслуживает хорошей экранизации, прямо-таки покадровой. Остается лишь уповать на то, что, как это нередко бывает, через лет десять какой-нибудь отчаянный режиссер все-таки организует повторную экранизацию (на этот раз полную).

Впечатление от реализации любого (даже самого захудалого) сюжета напрямую зависит от автора, который может либо закопать этот сюжет (даже самый хороший), либо сделать основой первоклассного произведения (даже с самым захудалым такой фокус иногда случается). Идея, положенная в основу "Y: Последнего мужчины", кажется подлинным алмазом. Ее можно развернуть как в сторону полной жести и непотребства (толпы женщин охотятся за героем, устраиваются оргии и всякое такое на фоне деградации социума), так и пуститься в философствование, смакование социальных проблем и возможных объяснений столь необычной пандемии. Брайан К. Вон выбирает как бы серединный путь. Чуть того, немножко другого, присыпать юморком, приправить постмодернистскими приемчиками (так, например, в какой-то момент главный герой читает комикс про мир, в котором погибли все женщины кроме одной). Учитывая сюжет, у Брайана К. Вона получился удивительно целомудренный и интеллигентный комикс. Он даже с объяснением произошедшего умудрился удержаться на двух стульях: дано некоторое количество объяснений, одно вроде бы является основным, но нет никаких обоснований тому, что все так и было. Как верно замечает одна из героинь, никакое объяснение не будет достаточным. И автор прекрасно это понимает. Хотя было бы интересней, если бы было дано одно и прямо-таки железобетонное, пусть даже оно оказалось бы нелепым и мало кого устраивающим. Уже в решении данной проблемы видно желание Брайана К. Вона понравиться всем, кому только можно понравиться. Феминистки получают огромное количество сильных женских персонажей (в конце концов, сюжет обязывает, потому это не кажется притягиванием за уши), критики феминизма от души порадуются тем, как в комиксе показаны радикальные феминистки (они абсолютно безумны), русские карикатурны, но находятся в группе положительных персонажей, герои пускаются в рассуждения и философствования, но не перегибают с ними палку, экшна ровно столько, чтобы комикс балансировал между разговорной историей и боевой. И так далее, и тому подобное. Эта позиция видна даже на уровне рисунка: в меру реалистично, немножко мультяшно, эксперименты с графикой могут случиться только на обложках к выпускам. Стратегия эта оказалась выигрышной, огромное количество премий и популярность тому свидетельство. По сути Брайан К. Вон пошел путем, которым идут создатели блокбастеров, им из-за огромного бюджета жизненно необходимо зацепить максимальное количество зрителей. Вероятно, это стало одной из причин, что его, в конце концов, затянуло в производство сериалов. Правда, несколько удручает, что практически все арки построены по одному принципу: герои куда-то приходят, происходит конфликт с какой-нибудь силой, которой очень нужен главный герой (чаще всего), конфликт кажется неразрешимым, персонажи дерутся, кто-нибудь обязательно драматически либо погибает, либо оказывается раненым, конфликт разрешается именно что потасовкой, герои зализывают раны, герои двигаются дальше. Эта однотипность может где-то в середине и наскучить, к счастью, она компенсируется отличным финалом и неожиданным эпилогом.

"Y: Последний мужчина" из тех произведений, которые на временной дистанции становятся только актуальней. В 2002 году никто не мог и предположить, что в 2020-ом нас ждет пандемия. Точно так же борьба за права женщин и всяческих меньшинств еще даже не обозначилась на актуальной карте. В контексте всего этого "Y: Последний мужчина" вдруг стал прямо-таки программным произведением. Создается впечатление, что Брайан К. Вон заглянул в будущее и приспособил увиденное к своему сюжету. Правда, этот поворот, который комиксу подарила сама жизнь, должен подтолкнуть нас не к проблеме провидения в массовой культуре (ну да, все мы знаем про роман, в котором тонет лайнер "Титан" с соответствующими подробностями), а к тому, как в массовом сознании фиксируются потенциальные угрозы и тенденции дальнейшего развития общества. В этом отношении одно из объяснений гибели всех мужчин выглядит особенно крипово, так как связывает ее с Китаем. Конечно, понятно, что в США уже много десятилетий боятся Китая, это такое вот общее место в американской массовой культуре (Китай страшен, он ТАКОГО натворит, когда захватит мировое господство), но совпадение в контексте нынешней пандемии более чем зловещее. Потому нет ничего удивительного, что во время локдауна 2020 года издательство "Азбука" выложило в бесплатный доступ начальные главы этого комикса. Параллели были слишком очевидны.

Если же отнестись к "Y: Последнему мужчине" исключительно как к чисто сюжетному комиксу, то мы обнаружим много хорошо прописанных персонажей, неожиданные повороты истории, приятный рисунок, попытку дать широкую панораму последствий гибели всех мужчин, много юмора, но и много драматизма. Да, порой немного наивно. Да, иногда какие-то сюжетные моменты слиты. Да, в общем-то, от такого сюжета ждешь большего. Но все равно перед нами очень и очень любопытная работа. А еще можно поиграть в игру: найди Y-ки на картинках комикса, их там много, они порой очень даже неожиданные.

В книжке Джея Энсона самое интересное в том, что она стала основой фильма, положившего начала целой франшизе. При этом нельзя не заметить, что особыми художественными качествами «Ужас Амитивилля» не отличается. Повествование дается в равномерном монотонном темпе. Автор действительно как бы реконструирует каждый день из тех двадцати восьми. Персонажи спят, умываются, ходят на работу, возят детей в школу, готовят еду и занимаются прочими домашними делами. И при этом периодически сталкиваются с проявлениями потусторонних сил. При этом эпизоды с этими столкновениями даются в той же манере, как и описание повседневной семейной жизни. Создается впечатление, что Джей Энсон и не собирается быть занимательным. Это книга может напугать только самых впечатлительных читателей. При этом в ней нет объяснения происходящего, вот просто произошло то и то, а теперь персонажи убежали из зловещего дома. Любителя всякой мистической литературы все это может озадачить и вызвать разочарование. Тем не менее, в Голливуде заметили потенциал этой истории и сделали впечатляющий фильм. Вот такой вот парадокс. Хотя на самом деле парадокса никакого тут и нет.

Во-первых, «Ужас Амитивилля» напоминает готовый сценарий: описаний минимум, все говорится только по существу. Да, при переносе на экран киношники многое изменили в исходной истории, но так происходит с любым сценарием. Во-вторых, отстраненная манера повествования делает «Ужас Амитивилля» похожим именно на то, на что он и должен быть похож – на документальное повествование. Мы словно читаем чуть приглаженную расшифровку реального интервью с пострадавшими. Это сейчас у нас есть Интернет, чтобы узнать всяческие подробности, читатель 1970-ых вполне мог принять на веру, что перед ним реально документальное повествование. Тем более, что эффект правдоподобия достигается в данном случае не только манерой изложения, но еще и тем, что никаких объяснений не случится. Джей Энсон намеренно не затрагивает предшествующую событиям книги трагедию, это предыстория, некий входящий факт, не более. Он не собирается рассказать, почему же Рональд Дефео-младший совершил то, что совершил, он лишь намекает, что убийства могли быть совершенны под воздействием нечистой силы, хотя нельзя исключать, что именно они и создали для нее тот канал, через который она и полезла в наш мир. То же самое с паранормальными проявлениями: они просто происходили, бессистемно и без всякой логики. Все это должно было вызвать у читателя именно что ощущение того, что так все и могло бы произойти, ведь в повседневной жизни многое так же не получает никаких объяснений, а некоторые события просто случаются. Это в художественном произведении все всегда имеет значение, а тут – сама жизнь. Именно поэтому язык не поворачивается назвать «Ужас Амитивилля» бездарной книгой. Да, она несколько скучновата, порой раздражает нелогичность происходящего, но то, как последовательно автор делает ее скучноватой и нелогичной, заслуживает вовсе не осуждения, а похвалы. Разумеется, только если описанное в «Ужасе Амитивилля» является плодом воображения писателя и подыгрывающих ему реальных Лютцев (а они-то всю жизнь говорили, что все так и было). Если же это и впрямь документальное повествование (предположим это хотя бы на секунду), то тогда перед нами просто старательная ремесленная работа, не более того. Даже если автор просто поверил Лютцам.