Очень мощный и эмоционально заряженный рассказ. Со страниц буквально сочится ледяная ненависть и презрение, на которых зиждется несгибаемая воля героя-мексиканца. Человек, не имеющий в этой жизни ничего кроме великой цели, не может ничего бояться — он идет к этой цели напролом, преодолевая препятствия и сокрушая врагов. Джек Лондон не стал углубляться в описания революционного процесса (именно революция — единственная страсть нашего мексиканца), а сконцентрировался на личности героя, его отношении к окружающему миру и эмоциях. Благодаря этому рассказ получился ярким и будоражащим чувства — разные в зависимости от склада характера читателя: многим этот революционер будет импонировать либо вызывать сочувствие, кто-то втайне пожелает себе не встречаться с такими людьми, но уж точно никто не останется равнодушным.

Ключевая сцена в рассказе — это боксерский поединок. Тема бокса не в первый раз встречается у Лондона, но именно здесь она раскрыта наиболее мастерски. Надо отметить, что бокс в те времена сильно отличался от современных профессиональных поединков, был гораздо более грязным и жестоким, что отлично показано автором — различные запрещенные, полузапрещенные и даже разрешенные, но смотрящиеся спустя век дикими, приемы обильно украшают действие. Но Лондон показал этот бой не только как физическую борьбу двух великолепных боксеров, наиболее важным пластом является психологическое противостояние, война мексиканца даже не с противником, а со всеми разом — ведь и зрители, и судьи и собственные секунданты желают его поражения. Более того, в этом окружении олицетворяется всё то глубоко чуждое капиталистическое общество, которое так ненавидит наш герой-революционер. И именно эта ненависть, презрение ко всем окружающим, жажда навсегда уничтожить, разрушить несправедливую систему, подстегивает его к дальнейшей борьбе, раз за разом поднимая с настила ринга и бросая на врага.

Вкус медвежатины — именно это ощущение попытался передать читателям Джек Лондон через свои рассказы и это у него великолепно получилось. Медвежатина здесь — не просто мясо, а олицетворение свободы, борьбы и дикой, суровой, но такой прекрасной природы. Природа выступает не только в качестве декорации — это ещё один герой рассказов, и Лондон любовно её выписывает, показывая читателю восхитительные образы бурных горных рек, слепящего девственного снега, трещащих под ногами старателей ледников и бескрайние просторы необжитой северной земли. На этой земле есть место многому — подлости, предательству и алчности, но Лондон, истинный оптимист своего времени, не закрывая глаза на неприглядные стороны натуры западного человека, верит, что в большинстве случаев в людях торжествует доброта и человеколюбие. И вера эта неоднократно находит свое подтверждение в его рассказах о том, как грубые старатели, не жалея ничего, собирают золото на оплату продовольствия для голодающих индейцев; как человек режет ремень, связывающий его с впереди карабкающимся по леднику партнером, обрекая себя на смерть ради жизни случайного попутчика... Только сильные люди готовы на самопожертвование ради других — и эти рассказы как раз о них, ведь слабым духом не место в суровой стране снега, льда и золота.

Тихим шелестом последняя страница грустно напомнила: «всё заканчивается, и Пересмешник тоже...» В очередной, уже третий раз за последние годы. И мне ничего не оставалось, кроме как поставить любимый и затертый томик (о, сколько раз я с боем отбирал его у друзей, взявших почитать «только на недельку») обратно на полку и предаться во власть воспоминаний, навеянных волшебным миром. Скупая пара слов на сайте Пехова по вопросу продолжения, как всегда, не добавила мне оптимизма: «пока нет». Ну что ж, попытаюсь отогнать от себя печаль и сформулировать, наконец, хотя бы для себя самого, чем же так заворожил меня «Пересмешник».

Рапгар — один из самых любимых мною миров не только у Пехова, но и вообще в фантастике. Этот огромный, многомиллионный город своей противоестественной красотой притянул меня и уже, наверное, никогда не отпустит... В нем смешалось всё — люди и нелюди всех мастей, колдовство и электричество, «живые» кинжалы и бездушные пули, возвышенная красота центральных кварталов и гниль трущоб: продолжать список можно бесконечно. Именно Рапгар — главный (но не единственный!) элемент романа. Не так уж много удачных произведений в стиле стимпанка выходит на наш книжный рынок — и «Пересмешник» заслуженно занимает место среди лучших его представителей. Великолепные паровозы с лязгом и свистом грохочут по рельсам, обдавая горожан сажей из паровых топок, а трамваи (в которых пока еще есть места для пассажиров первого класса) горделиво бороздят улицы столицы, привлекая зевак и эстетов, предпочитающих заплатить втридорога, но прокатиться на этом чуде современной инженерной мысли. Фабрики и заводы уже начали свое черное дело по уничтожению экологии, засыпая пеплом и сажей целые кварталы и отравляя ядовитыми стоками окружающие озера и заливы. Естественно появляется и сопутствующий рабочий класс, пока еще не сильно угрожающий господствующей аристократии, но уже способный поджечь парочку городских кварталов во время народных бунтов, как всегда «бессмысленных и беспощадных». Борьба ортодоксов и новаторов за вектор развития государства постепенно выигрывается последними, но консерваторы не сдают своих позиций без боя, по возможности тормозя все технократические инициативы.

Впрочем не только стимпанковский антураж делает Рапгар столь живым и приятным местом, сама топонимика города способствует вживанию читателя в роман — сложная, изрезанная заливами и соединенная мостами карта города (чем-то напоминающая Санкт-Петербург) играет важную роль в сюжете, заставляя вдумчивого и внимательного человека часто обращаться к подробной схеме расположения городских кварталов, предусмотрительно помещенной автором на форзаце книги. Постепенно эта карта откладывается в голове и Рапгар от этого становится еще более родным.

Оригинальная система рас, придуманная Пеховым, на первый взгляд кажется сложной и аляповатой, но постепенно понимаешь, что она абсолютно логична и каждый народ занял свою экологическую нишу в сложной схеме симбиоза огромного города, выполняя ту функцию, благодаря которой он полезен и, соответственно, может выжить. Расы, не нашедшие своего места, постепенно вымирают, оставляя после себя только воспоминания. Вообще эта система рас очень напомнила мне модель социального моделирования, спроецированную на новую фантастическую почву, заменившую всем известные социальные классы на нечеловеческие расы. Что ж, после этого эксперимента автор по праву может считать себя прекрасным архитектором социальных пространств.

Впрочем, как говорится, не Рапгаром единым жив Пересмешник. Кроме того, что сюжетная составляющая искусно вплетена в городскую среду, помогая ей раскрыться во все красе перед читателем, она и сама по себе способна привлечь и удерживать внимание — неспешное начало, прогулка среди пасторальных пейзажей, неожиданно сменяется молниеносной схваткой в изысканных декорациях паровоза, положившей начало череде загадочных и необъяснимых событий и смертей. Покровы тьмы, окутавшей прошлое и будущее, постепенно срываются, раскрывая перед благодарным читателем великолепную картину предательства, алчности и властолюбия. Герой повествования, бывший заядлый игрок и записной бузотёр, обвинявшийся когда-то в убийстве и казненный по всем правилам местного правосудия отсроченной смертью ныне пытается отыскать виновников своего падения, ибо даже оправдательный приговор не в силах отменить саму смерть. Этот человек (хотя, конечно же, он не является человеком) вызывает не только сочувствие несправедливостью судьбы, но и неподдельное уважение способностью измениться, вытащить из глубины своей души самые лучшие черты несмотря на приближающийся конец.

Именно эта гремучая смесь живого и атмосферного города, запутанной детективной интриги, оригинального построения рас (о, как уже надоели эти извечные эльфы, гномы, орки!) и драматического героя, идущего наперекор судьбе, делает «Пересмешник» одним из лучших романов современной российской фантастики. И поэтому скромный томик всегда будет занимать положенное ему место на моей книжной полке.

Одно из самых пронзительных стихотворений/песен у Высоцкого. В нем переплелось и ярость бойцов, отстаивающих свою землю, и скорбь по павшим товарищам, и гордость за всех — живых и мёртвых — сумевших защитить родную страну и близких людей. Очень эмоциональное произведение, показывающее мужской взгляд на тему подвига и смерти.

Очень многогранный и печальный рассказ. Признаюсь, я даже не сразу смог соединить все мысли после прочтения и до полного осмысления прошло несколько дней. Пожалуй, я не читал у Чехова более пронзительного рассказа, за исключением «Тоски». Но, в отличие от него, «Скрипка Родшильда» несет гораздо большую смысловую нагрузку. В столь короткой форме Чехов, с присущей ему грустной иронией, затрагивает неразрешимый вопрос о смысле нашего существования, о том, что по настоящему важно в жизни. Гробовщик, грубый и злой человек, зарабатывающий на чужих смертях, и постоянно считающий прибыли и убытки (в основном именно убытки, ведь выживший после болезни — это уже убыток, нереализованный гроб) только на пороге своей кончины, похоронив жену, начинает задумываться о том, что, возможно, все это было зря... Может быть умерший в младенчестве ребеночек, жена, к которой он относился как к кошке, простые человеческие радости — это и есть самое важное?..

Сага о видящих — это действительно Сага с большой буквы, это то что принято называть термином «роман-взросление», хотя тут бы больше подошло «роман-познавание» — это сага о том как маленький мальчик познает мир, теряя идеалы, превращаясь в убийцу, но оставаясь тем, кто он есть на самом деле — простым мальчишкой со своими проблемами и верой в светлое будущее... Соответственно и характерное для таких романов описание психологических образов как главного героя, так и окружающих выше всяких похвал.

Не сказать, что бы сюжет книги был бы замысловат или действие развивалось бы стремительно, не оставляя читателю времени оторваться, ничего этого здесь нет. Читая книгу ты как бы плывешь по неторопливой, широкой реке, окидывая взглядом красоты окружающего мира, размышляя о том, каков же это этот мир на самом деле...

Великолепная книга. Щемящая душу песнь «сломленного пацифиста» — человека, ненавидящего войну, жестокость, но заставляемого обществом воевать, убивать и превращаться в животное. Аналогии здесь не столько с войной во Вьетнаме, сколько просто с Войной в общем — это и методы зомбирования (гипнотическое внушение = оголтелая ура-патриотическая агитация, забивающая сознание) и непонимание солдатом того общества, которое он защищает, абсурдность самой войны в целом да и многое другое...

Короткий рассказ, способный, однако, зацепить «за живое». Благодаря таким, вроде бы простым бытовым зарисовкам, как «На мельнице» мы можем посмотреть на себя со стороны. Ведь в жизни мало кто может беспристрастно оценить себя, свои отношения с родными и близкими, а рассказ Чехова с безжалостной яркостью высвечивает всю картину падения людей, подобным грубому мельнику. Но сильно ли мы сами отличаемся от подобных личностей? Надеюсь, что этот рассказ сделает нас хоть чуточку добрее и терпимее...

Страшная и переворачивающая душу повесть. История медленной, мучительной смерти хорошего, в общем-то, человека. И, что ещё печальнее, смерти не только физической, но и духовной. Булгаков — великий писатель хотя бы только потому, что смог наполнить скупые строчки этого короткого произведения такой пронзительностью и ощущением наваливающейся безнадежности.

Здесь нет головокружительных погонь и драк, ночных слежек и прочей бондиановщины. Это роман о шпионах, однако его нельзя назвать шпионским романом в том смысле, в котором этот жанр представляется в массовом сознании. В первую очередь это мемуары, воспоминания о настоящей работе английской контрразведки во время второй мировой войны. Здесь мало общего с тем каноном, который устоялся для показа этой сферы в литературе и кино, но тем больше интереса представляет книга, открывающая неискушенному читателю изнанку таинственной профессии.

Современники автора иногда обвиняли его в некотором приукрашивании своей роли в построении английской системы контрразведки, но никто, насколько мне известно, не подвергал сомнениям методологическую часть работы, а ведь именно она является главной.

Книга представляет собой подборку наиболее интересных случаев раскрытия немецких шпионов, на примере которых автор показывает, какие качества необходимы для контрразведчика. С его выводами можно поспорить, на мой взгляд всё зависит от выбранной тактики – Пинто использовал метод «выматывания» подозреваемого, в ходе которого ловил шпиона на неточностях, мелких непроработанных деталях легенды, незнании местности, через которую якобы пролегал его маршрут и т.д. – это естественно требует от следователя наличия феноменальной памяти, внимания к деталям, знания многих городов и языков. Но, несмотря на некоторую спорность утверждений, следить за рассказом Пинто очень интересно – он разворачивает перед нами историю тяжелой борьбы англичан против фашизма с той стороны, которую можно увидеть в основном только в художественной литературе, что, естественно, подразумевает высокую долю вымысла. «Живой» язык повествования, внимание к деталям позволяют проникнутся той атмосферой, что царила в Англии во время второй мировой войны, когда налёты немецких бомбардировщиков и взрывы снарядов стали естественным фоном для сна, а работа, особенно у следователей контрразведки, была практически «на износ». Описания подозреваемых, их психологические портреты также выше всяких похвал – каждый шпион предстает со страниц мемуаров как живой человек, со своими недостатками и достоинствами. К некоторым Пинто испытывает явную неприязнь и отвращение, и это вполне естественно, если принять во внимание, что на их счету несколько тысяч загубленных судеб. К другим он испытывает невольное уважение за особые качества и волю, что, впрочем, не мешает ему с чистой совестью отправлять их на виселицу.

В итоге, благодаря недюжинному мастерству автора, мемуары, которые принято считать достаточно скучным жанром, в данном случае читаются не хуже настоящего шпионского детектива и понравятся всем любителям как истории, так и литературы «плаща и кинжала».

Прекрасный образчик приключенческого фэнтези. Хорошо показаны боевые сцены, герои переднего плана не выглядят плоскими и гротескными — здесь практически нет категорически «плохих» или «хороших» — в каждом перемешаны желания, амбиции; даже Проклятые — это не «черные» маги — а «серые» — соединяющие в себе белую и черную магию. Книга довольно цинична — но когда устаешь от бесстрашных героев, пекущихся обо всех, кроме себя — это гораздо больший плюс, чем минус.

Небольшая по объему, но просто огромная по внутреннему содержанию повесть. Написано настолько великолепно, что читая вживаешься в книгу, представляешь себя на месте главного героя, сопереживаешь ему (во всяком случае до финала, который показывает всю неодназначность выбранного героем отношения к окружающему миру и способа решения своих коммуникационных проблем).

Проблема, которую поднял Лукин, вовсе не нова и называется «эскапизм» — попытка сбежать в той или иной степени от реальности. Каждый из нас, читающей братии, подвержен эскапизму, ведь беллетристика, наряду с иными формами, в первую очередь позволяет нам сбежать от проблем насущного мира, хотя бы на полчаса забыть о них и погрузиться в иное пространство, почувствовать себя другим, не тем кто ты есть на самом деле. Главный герой просто пошел по этому пути дальше нас всех. Привело ли это его к тому, чего он хотел, вопрос весьма спорный. Вероятно, что он счастлив за своим бирюзовым экраном и это для него нивелирует все возможные моральные издержки.

Несмотря на всю спорность данных Лукиным ответов на моральные вопросы, книга получилась великолепной, заставляющей задуматься над нашим положение в обществе себе подобных и цене коммуникаций в этом обществе. Повесть получилась настолько многогранна, что я вовсе не уверен, смог ли уловить хотя бы большую часть заложенных в нее идей. Поэтому такие книги стоит не только читать, но и обязательно перечитывать.

До этого Корнева не читал, а обзоры некоторых его книг, случайно пападавшихся мне на глаза, не создавали впечатления слишком уж хорошего писателя.

Однако недавно в отзыве одного из наших лаборантов на книгу Дугласа Хьюлика «Свой среди воров» обнаружил отсылку к этому роману (говорилось, что они чем-то похожи), а так как произведение Хьюлика не оставило меня равнодушным, я решил обратить внимание и на «Дивизионного комиссара».

И вот я всё таки решился на прочтение, хотя и взял книгу в руки с некоторым сомнением (да чего уж греха таить — даже не с сомнением, а с явным скептицизмом). Сразу оговорюсь, что лично я особой «похожести» у произведений Хьюлика и Корнева не обнаружил, общее у них только быстрое развитие действия, напряженный сюжет и явно выраженная детективная составляющая. Но это так, к слову.

Роман, особенно по канонам выбранного жанра, прекрасен, хотя и есть некоторые недостатки. Но обо всём по порядку.

Осень — город нуара, вечного дождя, жестоких ганстеров и продажных политиканов. Ну и, конечно, тут обитают суровые и крутые ребята, вроде главного героя, дивизионного комиссара Грая, которые вместо сна курят очередную сигарету и запивают её виски, иногда разбавляя его капелькой кофе. Но, как и положено по канонам нуара, у таких крутых парней всегда есть доброе сердце, которое они прячут от окружающих под толщей брони напускного цинизма. Грай, к слову, приехал в Осень для того, чтобы увидеть рассвет, чего нельзя было сделать на его родине. Почему, спросите вы, ведь рассвет есть всегда? А вот и нет! — у Корнева очень оригинальная схема мира, которая, к сожалению, явно не до конца расскрыта. Несмотря на множество упоминаний, проникновений фантастического элемента во все сферы жизни (собственно, движущим элементов всей цивилизации являются «сущности», обитающие в «вечности», в клоторой, как острова, находятся городские агломерации), четкой схемы мирозданья автор не дает. Из-за этого у читателя не возникает полной картинки мира, множество вопросов остаются без ответа. В частности не понятно, имеет этот мир какое-то отношение к нашему (может это постапокалиптика?), а если имеет — то что же произошло в прошлом. Но в целом все необходимые для сюжета элементы «вселенной» у Корнева проработаны, поэтому повисшие в воздухе вопросы только усиливают любопытство и не дают провиснуть повествованию.

Главный герой, как я уже упоминал выше, — представитель полиции, дивизинный комиссар Грай, имеющий темное прошлое, покрытое туманом будущее и очень тяжелое настоящее, несмотря на всю кажущуюся приверженность автора шаблонам нуара, несколько из них выбивается. Счастливая семья — один из таких моментов. Впрочем к концу романа мы понимаем, что это всего лишь вариации на тему, а не попытка Корнева сказать что-то новое на данном поприще. И это хорошо, потому что образ Грая получился цельным, ярким и живым, истинное воплощение тяжелого полицейского, не обременяющего себя формальными рамками закона. Однако, сконцентрировавшись на Грае, автор явно позабыл остальных действующих лиц — даже главный антогонист выписан скупо, без огонька. В итоге в книге только один по-настоящему живой человек — это Грай, остальные получились сероватыми и недоделанными до конца фигурами.

Описывать перепитии сюжета не имеет смысла — он слишком резво виляет и закручивается, ни на страницу не оставляя читателя. Описание мира так органично вплетено в сюжет, что обсолютно не отвлекает от разворачивающейся перед нашими глазами интриги. А интрига действительно стоит того, чтобы от нее не отрываться ни на минуту — чехарда версий, погони, задержания, покушения держат в постоянном напряжении. Как представитель жанра «крутого детектива» «Дивизионный комиссар» безупречен — мне не к чему придаться (да и не особенно хочется).

Подытожив, скажу: я очень рад, что преодолев свой скептицизм прочитал эту книгу. Знакомясь с новыми тебе авторами, никогда доподлинно не знаешь, что ждет тебя впереди. Любители «крутого детектива» в фантастическом антураже не прогадают, взяв «Дивизионного комиссара» на свою книжную полку.

Это очень сложный роман, его нельзя отнести к какому-либо определенному жанру – это и психологическая драма и своеобразный, пусть и довольно неказистый, детектив о противостоянии спецслужб, и военный роман. Да и в конце концов это просто роман взросления, книга о том, как из простого паренька-студента с наивным представлением о действительности его родина за несколько лет сделала психологического калеку с разбитой вдребезги душой. Произведение достаточно сложное для прочтения по причине реалистичности происходящего, ощущения гнетущей безысходности, которое может передаться от героя к читателю. И действительно, если вдуматься, то главный антигерой здесь не те мерзавцы, которые вырисовываются в конце, а сама система, в которой просто не могли не появиться такие гнилые винтики. И обычный человек очень мало что может сделать против неё. Со времён описываемых событий прошло четверть века, но кто может сказать, что устройство нашей страны и её отношение к своим гражданам изменилось?

Если анализировать саму структуру и сюжетную особенность книги, то можно отметить довольно нетривиальный ход автора, редко используемый у отечественных мастеров художественного слова: главного противника, несмотря на явную детективную составляющую, мы узнаем уже на первых страницах книги. Само построение сюжета нелинейно: первая часть романа является по сути только воспоминаниями героя, эдаким затянутым вступлением ко второй части. Тем не менее по накалу эмоций, психологическому давлению на читателя эта часть романа, на мой взгляд, переигрывает вторую, «главную».

События первой части разворачиваются преимущественно в Йемене, куда студента Андрея Обнорского отправляют в качестве военного переводчика совершенствовать знание арабского языка. Несмотря на то, что развязку всей интриги этих воспоминаний, как я уже говорил, мы узнаем еще до их начала, читать и следить за похождениями мальчика из интеллигентной питерской семьи действительно интересно. Очень хорошо показана внутренняя кухня советского института военных советников, внутренние интриги, разделения на «хабиров» и «переводяг». Психологический аспект тоже удался на славу – ощущение приближающейся неясной опасности иногда просто зашкаливает, давая фору многим современным триллерам. Большинство действующих лиц, в том числе и второго плана, наделены полноценными характерами, хотя объективности ради следует отметить некоторое провисание в описании психологии главного антагониста, что, впрочем, может являться авторским ходом – ведь человек, способный менять свою личину, политику, убеждения по необходимости, вполне может иметь некий неуловимый, аморфный и вязкий характер, мимикрирующий под конкретную ситуацию.

Вторая часть романа показывает нам нашего героя уже через несколько лет после Йемена, в Ливии, где он отдает свой интернациональный долг. Бывший студент, а ныне профессиональный военный переводчик, оставил позади тяжелую послевоенную депрессию (во всяком случае её наиболее острую фазу), толкнувшую его вновь в «горячую точку». Пусть здесь и не стреляют, как в Йемене, но гнет опасности притупляет ту боль, которая застряла в сердце после года на аравийском полуострове. Несмотря на кажущуюся благополучность бытия Обнорский постепенно скатывается всё ниже к яме полнейшего внутреннего краха: его топят проблемы с алкоголем, разлад семейных отношений, отсутствие настоящих дружеских связей в новом окружении… Этот букет неблагоприятных жизненных обстоятельств вкупе с потерей смысла жизни очень хорошо показан автором, читая, поневоле заражаешься атмосферой абсолютной безнадеги, царящей в душе героя. Именно в этой точке происходит событие, кардинально изменившее судьбу героя – кончает жизнь самоубийством его друг по Йеменской компании, в свое время спасший самого Обнорского от суицидальных мыслей. Как ни цинично это звучит, но своей смертью он во второй раз дал шанс на жизнь другу – Обнорский не поверил в его добровольность ухода из жизни и начал своеобразное детективное расследование. Сама детективная линия не блистает особой оригинальностью, запутанностью или лихостью. Впрочем это вполне объяснимо – автор ни на миг не отходит от правдивости в описании характера своего героя, а откуда простому советскому переводчику разбираться в методах расследования, ведь его знания ограничиваются парочкой детективов и задушевных бесед с бывшими сокурсниками, работающими ныне на стезе правоохранительной деятельности. Тем не менее именно за счёт этого, будем называть вещи своими именами, дилетантства, следить за ходом расследования вполне занимательно.

В конце обе части романа складываются в одно целое, монолитный памятник поломанной судьбе простого человека, потерявшего практически всё в этой жизни, но обретшего взамен нечто иное, что он только начинает познавать.

Первоначально во время чтения возникло ощущение, что речь идет о первой мировой войне – очень уж велики масштабы описанных в повести военных действий. Однако год написания – 1904 – показал, что произведение стало своего рода пророчеством, взглядом в будущее, когда в угаре кровавого безумия, навеянного войной, погибла привычная для современников российская действительность.

Несмотря на то, что автор не мог видеть таких войн, да и, судя по биографии, вообще в войнах не участвовал, описание психологической ломки не только человека, но и огромной массы народа одновременно, во многом предвосхитило те проблемы, с которыми мы столкнулись немного позже, проблемы, несомненно оказавшие влияние на наше современное общество.

Читая повесть поневоле проникаешься миазмами ужаса, подступающего безумия, которое просто сочится со страниц книги, заволакивает мозг и позволяет представить во всех красках описываемые сцены, главный герой которых – красный смех, подчиняющий, ломающий и калечащий души… Примечательно, что автор не стал останавливаться на описании постепенно застилающего разум сумасшествия простого офицера, а показал, как ужас окружающих людей, их безумие и навязчивая одержимость постепенно проникают в сознание еще здоровых людей, не отравленных кровавыми картинами бесчеловечной войны, – родственников, близких, и неизбежно их разрушает, превращая в таких же калек, как и вернувшиеся ветераны.

«Красный смех» несомненно является ярким и проникающим в самую душу представителем великолепной антивоенной и психологической прозы, развенчивающий сложившийся в то время образ романтической войны.

Первый роман знаменитого цикла «Бандитский Петербург» до последней строчки пропитан фирменной атмосферой, которую так мастерски умеет выписывать Константинов. Ощущение неясной, приближающейся опасности, занесенного и уже готового обрушиться топора, не покинет благодарного читателя до самого конца. Сам город помогает автору навевать мрачные мысли — темные улочки и скрытые от глаз дворики, свинцовая гладь Невы и пронизывающий, холодный ветер... И даже светлые пятна, например золотой шпиль Адмиралтейства, не способны разогнать тьму, сгущающуюся над героями, а только еще большее её подчеркивают. И в какой то момент читатель понимает: несмотря на то, что все очень плохо, дальше будет только хуже и хуже...

Не всем придется по вкусу такое атмосферное наполнение, особо чувствительных даже может посетить тень депрессии, но если вы любите всё мрачное и тёмное, что скрывается в человеческих душах, то вам сюда — в мир «Бандитского Петербурга». Мир, где балом правит подлость и жестокость, где рушатся мечты, разбиваясь о чугунную ухмылку Рока. Мир, который мы уже почти забыли, но который всегда будет рядом с нами, напоминая о себе легендами и пышными, часто уже заброшенными, могилами.

Сюжетно «Адвокат» представляет собой описание трагической жизни трех очень разных неординарных людей, бывших когда-то друзьями. Их извилистые пути то сходятся, то расходятся, повинуюсь не столько обстоятельствам, сколь злой воле тайного кукловода, так любящего играть людьми. Уже здесь Константинов использует свой излюбленный метод построения сюжета — переплетение разных временных пластов, яркое сочетание прошлого и будущего, воспоминаний и мечтаний героев. Показывая нам то тёмный котлован с острыми зубьями торчащей арматуры, где один друг спасает жизнь другому, то залитую кровью родителей квартиру, автор ставит перед героями (и, конечно, перед читателями) сложные моральные дилеммы, где нет правильного решения и что бы ты не выбрал — оно приведет тебя в бездну и отравит ядом твою душу. Здесь, как в жизни — нет злодеев и нет святых, все можно объяснить и понять, но ведь понять — не значит простить, верно?

Что есть для нас свобода? Очень многие высокопарно расскажут, о том, на какие тяготы они готовы пойти ради неё, какие лишения испытать. Но сколько из них сделает выбор в сторону свободы, когда дело действительно запахнет жареным? Джек Лондон считает, и я с ним, пожалуй, соглашусь, что на это способны единицы. Как ни печально, но такова природа человека, и это ещё более выделяет тех, кто несмотря ни на что делает свой выбор наперекор обстоятельствам.

Именно о кратком миге в жизни такого, по-настоящему свободолюбивого человека, повествует рассказ. Герой не просто готов отдать за свободу жизнь, он осознает, что для него эта свобода есть смерть, ведь прокаженному с развитием болезни будет все сложнее добывать себе пищу и в конце концов это обречет его на мучительную смерть от истощения. На своём пути он остался покинут даже соратниками — как только пули и ядра солдат засвистели над головой и упали первые убитые, желание жить, хоть и в тюрьме, победило в их душах. Свобода для этого человека, как и для многих других, оказалась сопряжена с одиночеством. Но даже такой удар не сломил это сущее олицетворение воли и упрямства, и, наперекор судьбе, смертельно больной человек продолжал нажимать искалеченным проказой пальцем на курок своей винтовки, отстаивая право жить так, как считает нужным.

Первый том этого монументального труда был больше похож на учебник истории, пусть и очень красиво и увлекательно написанный. Большинство сведений в нем взрослым читателям были известны еще со школы (если, конечно, они не оказались забыты). Поэтому его главной ценностью, помимо популяризации интереса к собственной истории, была не подача новых знаний, а освежение старых.

Второй том написан в несколько ином ключе. Главной особенностью «Части Азии» стало то, что события, происходившие на Руси, поданы не в отрыве от мировой истории, а в очень широком контексте. Повествование ведется по нисходящим ступеням – главные события империи Чингисхана, их отражение на Золотой Орде и дальнейшее влияние на Русь. Это позволяет читателю гораздо глубже понять логику тех процессов, которые происходили с нашей страной в этот драматический период. Кроме того, если российская история вполне хорошо отражена в учебных программах школ и вузов, то мировые события подаются гораздо более скупо и в отрыве истории России, что часто не позволяет совместить в голове общую картину.

Благодаря такой оригинальной для наших историков структуре «Часть Азии» даст новые сведения не только тем, кто плохо разбирается в отечественной истории, но и даже её давним любителям, которые смогут найти интересные для себя и неизвестные ранее особенности политических процессов этой стадии развития нашего государства. Выводы Акунина по поводу влияния азиатского компонента на развитие и современное состояние российского государства являются, конечно же, достаточно спорными, как и восприятие Княжества Литовского. Впрочем, бесспорных умозаключений о таких аспектах нашей (и не только нашей) истории вообще не существует. Однако этот достаточно небольшой философский блок так вплетен в повествование, что выводы Акунина не навязываются и автор оставляет читателю возможность для собственного осмысления. Это очень большой плюс для книги, так как редко встречается в современной литературе, которая, к сожалению, слишком часто агрессивно навязывает точку зрения автора, уничижительно отзываясь о других мнениях.

«Ересь внутри» — темное фэнтези в своем изначальном, незамутненном виде. Грязные притоны, бордели (где вас скорее всего разденут, ограбят и зарежут), банды наёмников и просто бандитов — все это вы найдете здесь в необходимом количестве. Громадные города, наполненные вонью разложения и криками рабов, где за белым мрамором особняков прячутся узкие улочки трущоб, заваленные гниющими отбросами и нечистотами — необходимый атрибут этого жанра, нашедший свое красочное воплощение на страницах романа.

Главные герои (их несколько) — не те слюнявые и восторженные мальчики, стремящиеся спасти мир, которых мы так часто видим в героической фэнтези, нет — нам представят полный набор мрачных и жестоких личностей, способных на мерзости и паскудство, если это необходимо для дела. Впрочем, автор так и не захотел нарисовать нам героев в виде настоящих подонков — они могут убить ребенка в своих интересах, но и проронят над ним скупую слезу сожаления. Может автор и прав, ведь читатель не будет переживать за мерзавцев и негодяев, а Хейс так много сделал, чтобы мы вжились в нарисованные образы — и действительно, образы немного трусоватой наемницы, вороватого инквизитора, так и не полюбившего сжигать людей (что вовсе не мешает ему этого делать) и наемного убийцы с маниакальными наклонностями получились объемными и красочными, пусть и не без некоторой шероховатости.

Сюжет — вот главное уязвимое место «Ереси внутри». Нет, он вовсе не провальный, однако не блещет особыми изысками и крутыми поворотами, где-то излишне прямолинеен, где-то предсказуем. В романе, где один из героев пытается проводить расследование, нужно больше интриги и детективной составляющей, чем показал нам автор.

Нельзя не отметить и легкую небрежность в описании мира — яркие фасады южных городов скрывают за собой многие вопросы, на которые нам не дается ответов. В том числе остается не до конца освещенным даже само понятие «Ересь». Впрочем, зная что это не самостоятельный роман, а начало цикла, я буду надеяться на срыв всех покровов с темных мест сего мироздания в продолжении. Как, собственно, и на сам выход продолжения на русском языке.

Бессилие. Именно это ощущение не покидало меня две трети книги. Невозможность контролировать ситуацию, которая развивается хаотично и совсем не так, как ты ожидаешь, отсутствие фактических рычагов воздействия, ресурсов и угасающая вера в доброе начало человека — вот что увидит читатель, открыв четвертый по счету роман любимого цикла. Нас здесь ожидает множество новых героев, а также встречи со старыми, иногда даже давно забытыми — для меня это лишний повод перечитать первые книги, вспомнить времена, когда всё только начиналось... Незыблемым остался только главный сквозной элемент — Джеймс Холден и его команда. Впрочем и он уже не тот, стал более рассудительным, не шлет по каждому поводу сообщения для всего человечества. Не уверен, что этот новый, «повзрослевший» Холден мне нравится больше, скорее наоборот — обновленный образ лишил меня возможности следить за быстро принимаемыми, часто ошибочными, но такими увлекательными действиями «старого» Холдена. Да и в этой книге он уже не первая скрипка, а находится наравне с остальным действующими лицами. Это обусловлено не только принижением роли самого Холдена, но и концепцией романа — он в большей своей части получился намного менее глобальным, чем предыдущие: действие разворачивается на одной планете и подано от лица нескольких действующих лиц в назревающем конфликте. На этом фоне Джеймс Кори в очередной раз показывают нам, как благие намерения устилают дорогу в ад, а мелкая небрежность приводит к катастрофическим последствиям.

Новые герои всегда украшают хороший цикл, заставляют его играть свежими красками, раскрывают те грани, на которые раньше совершенно не обращали внимание — и здесь очень важно то, как хорошо выписаны эти персонажи. С такими героями в «Пожаре Сиболы» все хорошо — новые профессии, типажи и социальные модели поведения порадуют читателя и заставят окунуться как в пучину научного поиска, так и в яростную партизанскую борьбу обиженных колонистов. Впрочем сотрудник службы безопасности уже был в предыдущем романе и по харизме значительно превосходил вновь введенного Хэвлока.

В целом роман получился примерно на том же уровне, что и предыдущие — удивительная способность авторов держать высокую планку достойна уважения. Также не изменилась и классическая схема: яркий пролог, медленное развитие сюжета в первой половине книги, где читателя знакомят с ситуацией, героями, и постепенное нарастание напряжения во второй половине, кончающееся оглушительным взрывом. Особо отмечу эпилог — здесь авторы использовали очень интересный ход, когда пара строчек небрежного диалога заставляет полностью переосмыслить все сотни страниц, которые, казалось бы, уже были рассортированы по полочкам, а также ввести простой локальный конфликт в качестве фундамента в глобальную карту нового мирового порядка.

Очень милый образчик авантюрного фэнтези. Сюжет захватывает с самого начала книги, есть, правда, некоторое количество «роялей», но они почти не раздражают благодаря великолепному стилю автора. Неплохо прописаны главные герои, большой плюс — что отрицательные персонажи не нарисованы полностью черной краской, а иногда вызывают если не сочувствие, то хотя бы понимание. А вот положительные герои излишне белые, хотя будь они другими, возможно книга была бы не такой симпатичной, больше похожей на сказку, чем на фэнтези.

«Атлантический океан» — это книга прежде всего не о самом океане, а об истории его покорения: жертвах, разочарованиях и радости великих открытий. Для любителей истории, географии, да и просто приключений – это настоящий подарок. Особенно если у этих любителей, как и у меня, знания об эпохе географических открытий находятся в весьма разрозненном и хаотическом состоянии. Единственный недостаток – это, как ни странно, само географическое ограничение, выведенное название книги. Описания кругосветных путешествий, разделенные на океаны, хоть и оправданы концепцией цикла, но все-таки разбивают целостное повествование на куски, тем более что в этой книге мы сможем познакомиться только с одним куском каждого путешествия.

Несмотря на то, что роман по своей форме совсем не приключенческий, благодаря несомненному таланту Жоржа Блона он читается на одном дыхании и может дать фору многим авторам развлекательной литературы. Чего стоит только рассказ о тяжелой борьбе команды парусника «Адмирала Курбэ» при прохождении мыса Горн – при чтении перед глазами возникают живые картины обледенелой палубы; дрожащие от холода матросы, взбирающиеся в темноте по скользким выбеленкам, чтобы освободить скованный льдом шкот; ревущий в такелаже ураганный ветер; падающие и разбивающиеся о палубу тела… И таких рассказов о подвигах (а иногда и наоборот – предательстве и трусости), трагедиях и тяжелых испытаниях моряков различных времен в книге много. Впрочем, Блон не ограничился только моряками – у него есть целая глава, посвященная и воздушным покорителям океана, не менее захватывающая, чем всё остальное. Жаль только, что автор обошел вниманием подводных покорителей глубин – это было бы тоже интересно.

При описании подобного рода книг нельзя не коснуться и формы их издания. Я читал издание Азбуки 2016 г. и в целом остался им доволен. Книга сопровождается хорошим справочником морских терминов (со временем я уже подзабыл, чем отличается рей от гика, а каждый раз встречая забытое или незнакомое слово, бежать к телефону и искать в интернете его смысл, часто бывает лень). Большим подспорьем стала приличная карта океана с указанием основных островов, мысов и др.географических ориентиров. В качестве небольшого недостатка можно отметить только отсутствие внутритекстовых иллюстраций (а как бы они были к месту в такой книге!). Ну и еще хотелось бы, конечно, иметь не просто географическую карту, а с указанием маршрутов наиболее значимых путешественников и указанием мест важных событий (к примеру, места гибели «Титаника»).

Книга оставляет двоякое впечатление.

Очень колоритные попутчики главного героя явно украшают повествование, добавляя остроту и юмор новеллам. Но у тех, кто читал Пересмешника и тем более был им впечатлен, возникает стойкое ощущение дежавю. Те же амнисы в новом обличье.

Новеллы довольно сильно различаются друг от друга, одни удались лучше, другие хуже. Хотя здесь я не исключаю, что как и при чтении рассказов, дело в том настроении, в котором их читаешь, ведь объем одной новеллы позволяет ее читать «за раз».

Когда читал первую новеллу, сразу увиделась аналогия с Ведьмаком, что меня слегка расстроило. Однако, постепенно, в процессе чтения, она улетучилась — слишком уж разные персонажи, да и миры при внешнем сходстве различаются так, что их даже как то и не приходит в голову сравнивать.

Есть один момент в книге, который меня слегка раздражал — это шаблонный способ автора ввести читателя в курс окружающих событий и политических интриг — персонаж объясняет собеседнику прописные для них истины. Думается, что Пехов мог бы придумать и более изящный способ донести до читателей нужные сведения.

Особенно порадовал конец книги — мне кажется что тут не может быть и речи о «не дожал» — сколько уж можно ставить жирную точку в конце романа — пора вспомнить и о прелестях многоточия...

Итог: как сборник новелл — очень хорошо, несмотря на некоторую вторичность множества идей, персонажей и миротворчества в целом.

Новый космический блокбастер от Ольги Громыко вначале очень меня удивил – никак я не ожидал от автора юмористической фэнтези увлечения межпланетным извозом в духе а-ля Булычев & Нортон. Впрочем, приглядевшись, замечаешь, что яркие особенности стиля остались неизменны, несмотря на кардинальную смену антуража и декораций. Это видно и по фан-движению, активно подключившемуся (отойдя от первой оторопи) к написанию фанфиков, рисованию артов и прочим столь любимым непотребствам. Одна из особенностей профессионализма – это универсальность, способность достичь успеха в разных жанрах, а не только в узкой целевой нише, и этот экзамен Громыко сдала успешно, хотя и не отлично.

Этот роман, в отличии от продолжения, написан в соавторстве – я не знаю, что в нем от Уланова (возможно, только концепция, ведь должен же кто-то был приобщить Громыко к новому для неё жанру, рассказать все «правила игры»), но «Космобиолухи» получились менее разухабистыми и яркими, чем дальнейшие книги цикла. Хотя, может быть, я и грешу на невинного соавтора, а дело просто в том, что эта книга для Громыко — дебют на незнакомом поле.

Пусть сюжет «Космобиолухов» и не блещет особой оригинальностью (прямых отсылок к отцам/матерям-основателям достаточно много, да и интрига только одна, причем явно не сюжетная), но роман берет другим – легким фирменным стелем, искрометной иронией, ну и конечно тягой к приключениям, неистреблённой в современном читателе. Ведь как хочется уподобиться новоявленному капитану, бросить всё, купить корабль и умчаться на далекие планеты! И Громыко потакает этим желаниям, живописуя сочными мазками немножко сумасшедшую, но яркую и запоминающуюся команду корабля, набранную впопыхах, на долю которой и выпала столь завидная доля развлекать нас, благодарных читателей.

Это не просто роман, это огромное историческое полотно, которое рисует нам грандиозную картину первой иудейской войны, разрушения Иерусалима и начало того краха еврейского народа, последствия которого живы спустя два тысячелетия и до сих пор приносят свои кровавые плоды.

Лион Фейхтвангер описывает жизнь реального человека, еврея Иосифа Флавия, вошедшего в историю как создатель труда «Иудейская война». Не знаю, насколько соотносится художественное произведение Фейхтвангера с тем, что описывал сам Флавий, так как первоисточник я не читал (но теперь обязательно прочту), поэтому буду судить сугубо о художественных достоинствах книги, а не об её исторической достоверности.

Одним из главных достоинств книги, помимо исторического контекста, к которому я вернусь немного позже, конечно же является образ главного героя — живой, достоверный образ человека, обуреваемого противоречивыми страстями и желаниями, честолюбивого, способного ради своей цели претерпеть унижения и позор, беззаветно любящего свою родину, народ, религию и отверженного ими, проклинаемого и презираемого. Читая историю его жизни поневоле на ум приходит фраза «пути Господни неисповедимы»: Иосиф был одним из первых лидеров восстания против владычества Рима, а в итоге вместе с римским войсками был вынужден войти в свой разрушенный и покоренный святой город Иерусалим. Ревнитель веры и священник первой череды, беззаветно преданный своему богу, он был вынужден совершать поступки и обряды, запрещенные служителям невидимого еврейского бога. Со страниц книги практически сочится та неимоверная душевная боль человека, вынужденного ради любви к своему народу быть на стороне тех варваров, которые уничтожают родную страну и оскверняют святыни. Душевные метания этого неординарного человека, его спор с сами собой, друзьями и врагами, очень детально прописан автором.

Помимо высокого психологизма и незаурядной личности, взятой в качестве прототипа главного героя, у книги есть еще одно достоинство – исторические события здесь приведены не в качестве обычной декорации, а по сути являются не менее важной составляющей, чем сам Иосиф Флавий. Роман «Иудейская война» написан действительно в первую очередь о войне еврейского населения Иудеи с Римом, а не о похождениях и честолюбии Иосифа. События книги меня настолько захватили своей глобальностью и подробностью деталей, что пришлось поневоле углублять мои знания об этом периоде из исторических энциклопедий – а это уже дорогого стоит. Сцена взятия Иерусалима вряд ли сможет оставить кого-нибудь равнодушным – о данном факте знают большинство, но со скучных страниц учебников это выглядит совершенно иначе, буднично, обыденно и вовсе не задумываешься, что тот храм, по развалинам которого промаршировали римские когорты, до этого простоял шестьсот лет и, вполне возможно, превосходил по величию и красоте римский Капитолий – одно из самых лучших зданий западного мира в то время. Кроме того, мне весьма интересно было наблюдать за особенностями еврейского единства (или наоборот, разделения – это как посмотреть), религии, да и просто жизни людей того периода.

Завершая отзыв могу сказать, что Лион Фейхтвангер создал практически эталонный исторический роман: глобальность событий и высокая детализированность описаний сочетается с прекрасно проработанными персонажами, что добавляет живости истории, наполняет её красками и эмоциями. Только сквозь призму личного восприятия возможно оценить грандиозность всего происходящего и вместе с Иосифом скорбеть о гибели великого города, до этого абсолютно чужого и безразличного для читателя…

Истинный мастер всегда познается по его рассказам — в таком малом объеме Гаррисон смог уместить множество идей: и засилье рекламы в современном (как ему, так и нашем) обществе, одиночество и бедность старости, а главное — тщетность, бессмысленность попыток что либо преодолеть, побороть. Мне кажется, старик плакал не от того, что его все же обманули, а от осознания бессмысленности последних двух лет... Очень грустный и жестокий рассказ.

Это, пожалуй, одна из немногих англоязычных книг в жанре шпионского детектива, которая может понравится даже патриотичным россиянам. Здесь нет той пафосной идеологической направленности, которой так грешил старина Ян, здесь по обе стороны черты — профессионалы, выполняющие свою работу. Это конечно слегка цинично (даже, возможно, и не слегка) и убивает какую-то долю шпионской романтики (многим ведь гораздо больше нравится читать, как доблестные защитники Отечества, как бы оно не называлось, железной рукой давят врагов, которые сплошь никчемные извращенцы и маньяки), зато выглядит гораздо достовернее и реалистичнее, чем те же опусы про Бонда. Пусть главный герой здесь не белый и не с сияющим мечом, а со старым ножичком, но симпатии и понимания он вызывает во много раз больше, чем сотня его коллег, описанных как до, так и после этой книги.

Одна из основных отличительных черт мастерски написанного рассказа — это многоплановость. Так и здесь: в рассказе заложено множество смыслов (и далеко не факт что я уловил хотя бы большинство из них): это и попытка показать, что современная чиновничья верхушка (а она вряд ли сильно изменилась после написания рассказа) не только не полезна делу, но и вредна; и сатирически высмеянная тяга к власти, которую действительно в некоторых случаях можно назвать болезнью, ведь любая мания в какой-то степени болезнь; и оторванность начальства не только от коллектива, которым они руководят, но и вообще от окружающей действительности, возведенная в абсурд. Каждый из нас улавливает и замечает прежде всего то, что трогает его душу, близко по настрою с текущим эмоциональным состоянием. Так меня больше всего задела незатейливая в общем-то, но мастерски поданная мысль о бренности и возможной ненужности всего, что мы делаем, всех наших потугах на профессиональном поприще. А между тем, пока мы погрязли в суете, занимаемся карьерным ростом и прочей ерундой, мимо нас проходит настоящая жизнь, наполненная природным совершенством и забытыми детскими мечтами...

Испания времен Реконкисты Валентинову явно удалась. Очень колоритные получились сценки, яркие настолько, что чуть ли не слышится звук кастаньет. Сюжет тоже неплох, весьма затейлив и стремителен, пусть иногда и не соответствует моим представлениям о логике. Но, в конце то концов, логичные герои в Испании того времени были бы слишком скучны) Единственное, что огорчило — концовка. Очень уж она мистическая, хотелось бы получить в конце что нибудь более осязаемое и менее воздушное.

Действительно великолепное фэнтези — здесь довольно органично сочетается как активная часть сюжет, так и нравственные терзания героев. Очень понравилось, что у автора нет четкого разделение на положительных и отрицательных героев — в каждый действующем лице переднего плана намешано очень много — как хорошего, так и плохого — и даже к вампирам порой относишься с легкой жалостью..

Сажа и пепел оседают на вашей коже, проникают в легкие, душат кашлем; струи дождя превращают грязь под ногами в хлюпающую жижу, а из темной подворотни или из груды отбросов, сваленных на краю мостовой на вас может набросится порождение мрака и тьмы. Такова изнанка этого мира – совсем недавно освободившегося от ига Павших и вставшего на шаткие рельсы технического прогресса. Здесь еще полно выходцев из преисподней и прочих нечеловеческих сущностей, но магов и оборотней уже не жгут на кострах, нет – их поджаривают электричеством и шпигуют металлом из навороченных пушек, а инквизиция считается отделом полиции и ездит на броневиках.

Первая четверть романа, на удивление, весьма неспешна, что необычно для автора – здесь он, пожалуй, как нигде, посвятил себя «миротворчеству», позволив читателю с головой окунуться в темную атмосферу города, стоящего на перепутье, почувствовать его дух, отчетливо отдающий копотью заводских труб и кровью обитателей, вонью мерзких существ, озоном электричества и пороховым дымом. Атмосфера мира — то, что действительно удалось Корневу вне всяких сомнений – этим городом живешь на протяжении всей книги, его запах струится между страниц романа и помогает вжиться в героя, путешествовать вместе с ним по темным и грязным улочкам, спускаться в сырые подземелья и сражаться с нежитью и демонами, столь охочих до человеческих внутренностей.

Впрочем, если сравнивать «Сиятельный» с другим романом в этом же жанре, который я беззаветно люблю – «Пересмешник» Пехова – то можно увидеть, что Корневу еще есть куда развиваться, ведь несмотря на отличную атмосферу книги сам мир получился во многом противоречивым с кучей белых пятен и логических огрехов. Но вовсе не это главный недостаток книги. Как ни странно, самым существенным минусом «Сиятельного» стал сюжет – расписав роман на две книги автор ничуть не разбавил действие и оно, словно сжатая пружина, бросало читателя из стороны в сторону, не давая продохнуть ни на минуту, делая изгиб за изгибом в самых непредсказуемых направлениях. Это было бы прекрасно, не будь роман таким большим, но к концу второй книги уже начинаешь уставать от вывертов сюжетной линии, и активность героя, вместо того, чтобы развлекать, начинает утомлять своей неожиданностью и, чего уж скрывать, нелогичностью. Однако автор знает, как важна финальная точка в книге – и поставил её настолько эффектно, что она не только притушила сей огрех, но и во многом закрыла белые пятна в сюжете.

Беря в руки долгожданную книгу о новых приключениях Фандорина что желает увидеть читатель? Скорее всего, он желает прочитать хороший и интересный детектив, которым так разбаловал нас автор в начале своей литературной карьеры. Но вот Акунин почему-то так не думает – по его мнению, читатель просто мечтает окунуться в водоворот его новых экспериментов, политической сатиры и полюбившейся ему игры с жанровыми клише.

И именно поэтому «Парус одинокий» — лучшая повесть во всем сборнике «Планета Вода», ведь из всего разнообразия входящих в него повестей только «Парус…» написан в том классическом стиле, столь приглянувшемся благодарным читателям. Остальные истории — это смесь очередных экспериментов от приключений в духе Жюля Верна до вестерна в российском антураже. Но тем больше радости вызывает эта жемчужина, чудом затесавшаяся среди остальных новаторских опусов автора! И пусть недоброжелатели клевещут, что Акунин влил в неё бочку русофобии, вовсе нет – автор ограничился грустными рассуждениями об упущенных возможностях и ошибках истории, к слову весьма кратких и уместных.

«Парус одинокий» — очень удачное название, вобравшее в себя многие слои повести, от душевного состоянию самого Фандорина до окружающей действительности и политической неопределенности того смутного и предгрозового времени. Пронзительная красота пасторальных пейзажей воспринимается по особому, когда автор не дает забыть, что он стоит на переломе и через какой-то десяток лет этот красивый край, памятный внимательному читателю еще по циклу романов о Пелагии, упадет в пучину гражданской войны и будет залит кровью. И процесс уже начался – ведь того уютного, по-хорошему провинциально тихого и справедливо устроенного уголка уже нет – стало Заволжье обычной губернией со всеми свойственными им недостатками, казнокрадством и прочими «прелестями».

И вот, на фоне этих грустных размышлений о прошлом, будущем и несбывшемся разворачивается не только детективная линия, но и личная драма самого Фандорина. Разворачивается во всей её красе – ибо это история любви. Любви к Богу и любви к человеку, которые нельзя разделить в своем сердце. И одиночества – безмерного как сама любовь.

Новелла хороша сама по себе, однако по прочтении не покидает ощущение, что самое главное в ней — это не она сама, а эпилог. Он настолько силен, что оттеняет все эмоции и мысли, возникшие при прочтении основного текста. В конце концов к третьей повести сборника мрачные и жестокие подробности описываемого мира уже становятся чем-то нормальным, обыденным для повествования — тем больший шок испытаваешь, прочитав концовку. Более того, этот маленький кусочек текста рассказал о Мордимере, его духовном мире, больше, чем вся предыдущая повесть. Не могу с уверенностью сказать, понравилось мне все описанное или нет, однако равнодушным я не остался точно.

Старое доброе sci-fi) В этой книге есть все, что отличает фантастику того периода — легкость, специфическая стилистика, обилие видов инопланетян, этакий ноев ковчег — каждой твари по паре — недаром Госпиталь многие относят к классике жанра. Впрочем характерные недостатки тоже никуда не делись — натянутая психология, некоторая шаблонность героев, однако удовольствие ценителя это вряд ли испортит)

Лавкрафту неизменно удается малая форма — именно в ней он король и бог. Атмосфера безысходности и движения к концу, к ужасу и мраку пронизывает весь рассказ, а повествование от лица материалистически упертого «фрица» еще больше подчеркивает ее. Сама идея не нова для Лавкрафта, появляясь, так или иначе, в большинстве его рассказов, так же, как и замкнутое пространство, под которым здесь выступает тесная подводная лодка, но это совершенно не портит впечатления, а просто является элементом того стиля, который и сделал автора знаменитым.

Насыщенный соленый ветер, скрип парусов и такелажа, биение волн о борта утлых суденышек — Джек Лондон в очередной раз обратился к морской теме, порадовав читателей сборником рассказов о рыбачьем патруле.

Лондон показывает нам цепь коротких приключений шестнадцатилетнего мальчугана, решившего скопить немного деньжат для обучения. Для этого он устраивается в рыбачий патруль — аналог нашего рыбнадзора с оглядкой на местные условия, дикость нравов и повсеместную бедность. Служба эта опасна и трудна — ведь браконьеры не гнушаются и силовых методов борьбы за свой улов, нередки случаи нападений и угроз, а силы зачастую неравны. И тогда патрульным остается надеяться только на свою смекалку, хитрость и удачу. Но Джек Лондон не был бы признанным воспевателем силы человеческого духа, если бы ограничился только этим — ведь простая сообразительность мало стоит без сильного характера и воли к победе!

Но за всеми приключениями и борьбой с браконьерами проглядывает одна деталь, не дающая полностью насладиться хорошей прозой — это, собственно, сами браконьеры. У Лондона они очень разные — это и наглые китайцы, и угрюмые греки, и представители англосаксов, часто больше похожие на бандитов, чем на рыбаков. Но почти у всех этих персонажей есть одна общая черта — огромная, всепоглащающая бедностью, которая толкает их вылавливать больше рыбы, любыми способами и в любое время, несмотря на закон, чтобы прокормить свои семьи. Рыбака, пойманного с сетью, ячейки которой чересчур мелки, или ловящего осетра в воскресенье, когда это запрещено, отправляют в тюрьму, в то время как его дети остаются голодать. Мы неизменно видим торжество закона над беззаконием и анархией, но добавляет ли это хоть кроху справедливости в наш жестокий мир?

«Нетопырь» — очень неоднородный роман. Первую его половину я откровенно скучал, наблюдая за вялыми потугами норвежского полицейского, командированного в Сидней, вести расследование, неторопливо опрашивать свидетелей, попутно гуляя по городу и копаясь в собственных мыслях. Вообще в начале книги слишком много Харри Холе (именно так зовут нашего норвежца) и очень мало самого расследования — автор разворачивает перед нами не очень то симпатичный психологический профиль бывшего (а бывшего ли?) алкоголика, мучающегося угрызениями совести и копающегося в воспоминаниях, постоянно вытаскивая пред очи читателя своё грязное бельё. Впрочем, после этого никто не сможет упрекнуть Несбё в том, что его герой получился шаблонным — неудачник Харри Холе выписан тщательно и предстает перед нами во всей неприглядной красе.

И вот, когда я уже приготовился поскучать еще пару-тройку вечеров над скандинавской неторопливостью, с ностальгией вспоминая Хэммета и Чандлера, сюжет резко вильнул в сторону и пошел галопом — я еле успевал следить за его поворотами и с негодованием отбросил мысль отложить роман до завтра. Благодаря тому живому образу Харри, на подробное описание которого я так сетовал в начале книги, автор смог хорошенько поднять градус напряженности в её второй части, что, конечно же, примирило меня с действительностью и заставило забыть бородатые анекдоты про горячих финских парней.

Но все же «Нетопырь» не психологическая проза, а детектив, и именно от этого жанра мы ждем вполне определенных вещей — хорошей интриги, яркого расследования и, конечно же, трудоноуловимого злодея. О минусах и плюсах расследования я уже сказал выше, поэтому обращу внимание на интригу и злодея — в данном случае это одно и тоже: как и положено в хорошем детективе интрига состоит в том, кто же здесь злодей. Я, признаться, догадался об этом сразу, как только автор удосужился ввести его в повествование в роли... впрочем я, естественно, не раскрою его инкогнито, что бы не испортить вам впечатление от хорошей книги. Моя уверенность в его виновности не была абсолютной, скорее заключалась в мысленных обращениях к Харри: «Приятель, ты не того пытаешься разоблачить, лучше обрати внимание вон на того парня...» — и благодаря этому я не убил самому себе интригу до самого конца. Более того, вместо испорченного удовольствия я даже потешил свое весьма ранимое самолюбие. Правда меня не покидает мысль, что хитрец Несбё всё это продумал заранее и рассчитывал именно на такой эффект.

Ну и, напоследок, коснусь декораций. Изначально книга меня привлекла интересным сочетанием: мало того, что действие происходит в Сиднее (я вообще не помню, когда читал в последний раз романы об Австралии, видимо это было очень давно), так книга написана ещё и скандинавом. Самого Сиднея я, к сожалению, на заднем фоне повествования практически не заметил — его заслонили толпы сексменьшинств, наркоманов и описаний несправедливостей к несчастным аборигенам. Впрочем это мое небольшое разочарование было компенсировано органичным вплетением в сюжет австралийского эпоса, с которым я до этого был совершенно не знаком.

«Розанна» открывает прекрасный детективный цикл шведских писателей-супругов М.Шёвалль и П.Валё. Сам цикл о Мартине Беке довольно сильно эволюционировал по мере выхода новых книг и его концовка (серия завершилась со смертью одного из соавторов) достаточно сильно отличается от начальной книги (собственно я пока прочитал только три книги – первую, последнюю и «среднюю», так что сравнивать вполне могу). Несмотря на это «Розанна» несет в себе почти все основные черты, которые так нравятся поклонникам авторов. Впрочем эти же особенности и отпугивают большую часть людей, которые считают их существенными недостатками.

Сюжетно роман представляет собой описание полицейского расследования убийства неизвестной женщины, тело которой было обнаружено в судоходном канале недалеко от шлюзов. Проблемы для следователей начинаются с самого начала, с невозможности идентификации жертвы, так как убитую не опознал никто из местных жителей, заявлений о пропаже похожих женщин также не поступало. На основе этой, в общем-то, нехитрой завязки авторы показывают всю подноготную настоящего полицейского следствия, не имеющего ничего общего с теми картинами, которые рисует нам голливудский кинематограф. Тысячи часов изнурительной работы, исследования мелких деталей, просмотр гор любительских фотоснимков и кинолент, опросы множества потенциальных свидетелей – и всё это по большей части дает на выходе полный ноль. Но, тем не менее, в куче этого шлака находится несколько зёрен истины, из которых постепенно, не торопясь, прорастает росток разгадки. Между тем роман нельзя назвать слишком уж медленным и, тем более, скучным: напряжение возрастает на протяжении всей книги для того, чтобы в конце взорваться оглушительным и ярким фейерверком.

Но не только скрупулезность описания деталей полицейской работы привлекает в «Розанне». Одно из главных достоинств как этого романа, так и цикла в целом – это тщательно прорисованная атмосфера нуара. Промозглые темные закоулки Стокгольма, сонные улочки провинциальных городков, мрачные персонажи, потребляющие бесконечное количество кофе и сигарет, плетут паутину уныния и безнадежности. Семья, без любви превратившаяся для главного героя в тяжкий груз, который просто нужно с достоинством нести, дополняет картину. В этом романе еще нет описаний социальных проблем Швеции того времени, критика существующего положения вещей пока находится в зачаточном состоянии и разовьется в полноценную составляющую несколько позже. Но, несмотря на это, получившийся результат вполне удовлетворит ценителей литературы с таким «атмосферным» наполнением.

Книга производит очень неоднозначное впечатление: вроде как дух первых дозоров Лукьяненко смог повторить, однако чего-то всё равно не хватает. Возможно окончательно ушла новизна, присущая первым двум книгам серии, а может быть где-то потерялся смысл — ведь первоначально книги были о Свете и Тьме в душах людей и Иных, о их переплетении и невозможности однозначных толкований. В новом дозоре этого нет — остались только приключения, припорошенные легкими философскими отступлениями (некоторые, правда, считают их псевдофилософскими и, возможно, они недалеки от истины). Понравилось, что главный герой не остается статичен, в этой книге он уже не совсем тот, каким был прежде — стал более рассудителен, ведь теперь у него обязательства в виде семьи. Этому Городецкому верится гораздо больше, чем предыдущему, бывшему иногда чересчур безрассудным и склонным к интеллигентским самокопаниям. В итоге новый дозор было интересно читать (как и всякую добротно состряпанную приключенческую литературу), сохранившиеся атмосфера, колорит предыдущих книг серии приятно играют на ностальгических нотках, однако в конце остается легкий привкус разочарования, как будто ты чувствуешь, что тебя обманули, но не понимаешь, как.

Москва периода НЭПа — не очень часто используемая арена для приключенческих романов. И «Трактир на Пятницкой» (я читал именно с таким вариантом названия) с успехом показал, что эта пространственно-временная ниша совершенно зря забыта современными писателями.

Сама повесть находится где-то посередине между приключенческим и детективным жанрами — для детектива в нем маловато интриги. Несмотря на это, закрученность сюжета, основанного на попытках арестовать банду налетчиков, не даст заснуть читателю, а колоритная атмосфера Москвы начала ХХ века привнесет необходимый оттенок исторической романтики.

Не испортило повесть и наличие социалистических ремарок (а куда же без них в произведении, написанном в далеком 1968 году?) — автор смог так вплести их в сюжетную канву, что они стали всего лишь антуражем, необходимым для исторической достоверности.

Когда стал писать отзыв, почувствовал себя героем анекдота «Говорят, что фильм для дураков, а мне понравилось!». Тем не менее, «Шестой дозор» мне действительно приглянулся, ведь несмотря на множество мелких недочетов он смог сохранить главное, что я от него ждал — дух изначальных дозоров, почти не присыпанных пеплом амбиций автора. И пусть бесшабашный Антон Городецкий, ставший олицетворением любимого мною цикла, превратился в слегка брюзгливого «мужчину средних лет», а граница между темными и светлыми уже почти не видна, я всё равно с удовольствием окунулся в водоворот событий и старых героев.

К сожалению, автор счел, что читатель за время написания цикла подзабыл основы существования этого волшебного мира, в связи с чем позволил регулярно выливать на нас ушат излишне подробных и на редкость скучных описаний законов и принципов магического мироздания. Так как большая часть информации уже была известна из предыдущих книг, это не доставило мне большого удовольствия. К моему счастью, эта скукотища теряется в активно развивающемся действии — головокружительные приключения и магические схватки не дают зевать и надолго отрываться от книги. Сюжет, правда, не столь закручен, как умел это делать Лукьяненко в былые свои годы, но интрига есть и сохраняется до самого конца. Собственно о конце: несмотря на то, что рецензенты, прочитавшие «Шестой дозор» раньше оставили на просторах рунета множество скрытых и не очень намеков, развязка романа и, возможно, цикла оказалась для меня неожиданностью. И, как это не странно, приятной неожиданностью. Именно подобным образом нужно заканчивать книги — неожиданно и в меру жёстко.

«Конь бледный» — далеко не развлекательное произведение. По своей сути это мемуары, которым автор придал форму художественной повести. Как и во всех произведениях подобного жанра главной характеристикой, определяющей интерес читателя, является не столько даже литературные способности автора, сколько неординарность его личности и занятий.

Неоднозначность фигуры и извилистые петли судьбы Бориса Савинкова более чем подходят для поддержания не остывающего внимания публики. Действительно, не так уж и много террористов и откровенных убийц, не гнушающихся собственноручно взрывать, стрелять и вешать врагов, запечатлели собственные похождения на бумаге. А чего стоит злая насмешка рока, по воле которого атеист и революционер, организовавший убийство великого князя, губернатора Московского и дяди самого Императора (этот эпизод жизни как раз описывается в повести), под конец своей жизни сражается плечом к плечу с белыми, а потом и вовсе руководит шайкой зеленых бандитов? Борис Савинков всю свою жизнь положил на алтарь борьбы, сначала против императорской власти, а потом уже против большевизма. Несмотря на всю спорность его личности, сквозь текст чувствуется искренняя любовь к России, которую он искренне любил. Тем большей трагедией для него стало то, что его Родина умерла еще раньше чем он, и Савинков сам приложил к этому руку.

Но в данной повести освещается прежде всего не аспекты политической борьбы и грустные курьёзы судьбы (это будет в основном темой следующей повести – «Конь вороной», описывающей эпизод жизни автора в качестве белогвардейца и главаря ватаги анархистов), а психологические мотивы, толкающие совершенно разных людей на вооруженное сопротивление режиму. Портреты всех входящих в «группу ликвидации» выписаны Савинковым очень четко и рельефно, в них не чувствуется фальши и наигранности, они во многом противоречивы (собственно как и почти все люди), но у каждого есть свой «движитель» борьбы, часто не похожий на мотивы других. Одну из главных ролей занимает исторический персонаж Иван Каляев, непосредственный убийца Великого князя, умудряющийся сочетать в себе истинную религиозность и веру в догматы церкви с фанатичным, немного фаталистическим принципом борьбы с режимом.

Основой повести, и это вполне естественно, служит мироощущение самого Савинкова, вполне определенно показывающего, что может толкать активного и жесткого (даже скорее всего жестокого) человека в горнило кровавой классовой схватки. Несмотря на прошедшую сотню лет, смену эпох и кажущееся изменение мировоззрений, похожие мысли и мотивы вполне естественны и для нашего времени. «Если бы я мог, я бы убил всех начальников и правителей. Я не хочу быть рабом. Я не хочу, чтобы были рабы» — таков постулат Савинкова о классовой борьбе, однако вряд ли его можно назвать идейным социалистом и, по видимому, ключом к пониманию пути и личности знаменитого террориста служат в большей степени другие идеи. Об этом свидетельствует не только его дальнейшее «перерождение», но и то, что после публикации данной повести Савинкова хотели исключить из партии за воззрения, не ложащиеся в общепринятую канву социализма. Некоторые из других посылов, отражающих истинные мотивы Савинкова, в той или иной степени повторяются в повести и их можно свести к двум цитатам, определяющим суть философии этого неординарного человека в тот период жизни: «Я не знаю, почему нельзя убивать. И я не пойму никогда, почему убить во имя свободы хорошо, а во имя самодержавия дурно»; «И если нет у меня бога, я сам себе бог». Каждый сам может для себя решить, что представляет из себя главный герой – жестокосердного убийцу, нашедшего благодатную стезю для приложения своих склонностей, или идейного борца с режимом за права угнетенного народа. Истина, я думаю, будет как всегда где-то посередине.

Можно не разделять мнение Савинкова по отношению к людям, государству, убийствам, однако сама возможность узнать, что творится в душе у таких людей весьма интересна и познавательна. С этой точки зрения повесть очень полезна, но также она может понравится любителям исторической литературы – ведь здесь описаны реальные события, пусть и приправленные изрядной долей философских воззрений главного действующего лица.

Жозеф Франсуа Мишо – один из первых исследователей, пытавшихся оценить и систематизировать ворох информации о крестовых походах и представить его в виде единого исторического труда. Если вы соберётесь прочитать эту книгу, то обнаружите некоторые несоответствия выводов, деталей и оценок тем сведениям, которые признаны современной исторической наукой в качестве наиболее достоверных. Однако следует принять во внимание время написания и новизну самого исследования – автор опирался в основном только на описания современников тех событий, которые, естественно, не отличались особой объективность в оценке побед и поражений своих единоверцев, с какой бы стороны враждующих сил они не находились. В том числе и поэтому текст книги не характеризуется научным стилем описания, а больше подходит для исторического романа, чем для монументального исследования. О документальной направленности труда, впрочем, не дают забыть обилие дат, маршрутов передвижения и т.д.

Если вы хотите досконально изучить историю крестовых походов, разобраться в предпосылках и итогах каждого события, сопровождавшего наступления и отступления христианского воинства, то вам не стоит читать эту книгу. Также не поможет она тем, кто уже разбирается в истории этого периода, ибо зачем читать то, что уже и так знаешь? Но вот для тех, у кого представления о святых походах на Восток достаточно смутные (как, например, у меня), основанные на отрывочных сведениях, почерпнутых из рыцарских романов, фильмов и полузабытых/полупрослушанных школьных уроков истории, работа французского автора вполне пригодится – в ней неиспорченному научными текстами читателю предстанет написанная легким слогом, но вместе с тем систематизированная картина этого величественного исторического периода. Если вас заинтересует эта эпоха, то на основе полученных знаний уже можно читать более художественную (или наоборот, научную) литературу.

Роман беспощадно эксплуатирует глубинное чувство патриотизма, понимаемое в самом широком смысле – это когда есть «свои» и «чужие», и абсолютно неважно, как проходит разграничение – по национальному признаку, территориальному или, как у Васильева, по отношению к той или иной космической расе. Этот патриотический задел очень сильно напомнил мне Задорнова, в некоторые моменты так и хотелось дополнить авторский текст избитым клише «Какие же они тупые!». И действительно, поменяв инопланетян на какого-нибудь другого противника, текст может и сменил бы антураж, но никак не свою внутреннюю составляющую. Тем не менее, даже осознавая всё вышеописанное, приятно отождествлять себя с группой гордых, находчивых землян, это неимоверно тешит самолюбие и помогает не замечать многие огрехи текста и сюжета.

Впрочем сам сюжет совсем не блещет оригинальностью – здесь есть и старинные артефакты и наследие исчезнувшей расы и прочие избитые приемы. Однако эта вторичность вполне компенсируется ощущением драйва и атмосферой приключений, за счет качественности которых роман и был оценен мной достаточно высоко. Та лёгкость, с которой герои приспосабливаются к новым обстоятельствам и принимают ключевые для всего человечества решения, конечно же невозможна в реальности, но в книге, не претендующей на лавры психологического романа, вполне простительна. Благодаря этому достигается быстрота развития сюжета – он практически не провисает, хотя и не делает для читателя особых сюрпризов.

Эта смесь космооперы и элементов своеобразного вестерна, приправленная здоровым патриотизмом и не перегруженная особыми философскими изысками (для такого рода литературы это было бы смерти подобно!) оказалась очень хорошим образчиком приключенческой литературы, не претендующей на что-то большее. Если воспринимать книгу именно в таком качестве, а не ждать от неё, к примеру, какого-нибудь нового взгляда на теорию взаимоотношения разумов во вселенной, то она способна доставить несколько часов приятного отдыха и хорошего настроения.

В качестве приключенческой литературы Амазония весьма на высоте: здесь есть все, что хочется видеть от такой книги — головокружительные приключения, смертельные схватки на фоне здорово описанных экзотических декораций, неожиданные открытия и напряженная атмосфера триллера. Джунгли Амазонки, индейцы и их традиции, экзотические животные (как существующие, так и нет) действительно захватывают воображение своей проработанностью и кажущейся реалистичностью (насколько биологические и этнические детали соответствуют реальности сказать не могу, так как никогда в джунглях не бывал, однако стиль описания с элементами легкой псевдонаучности оправдывает возложенные на него автором надежды).

Тем не менее за рамки сугубо приключенческого жанра Роллинс так и не вышел (скорее всего он и не ставил перед собой такую задачу). Амазония, наряду с достоинствами, за которые мы любим приключения, вобрала в себя и характерные недостатки — главных героев конечно нельзя назвать шаблонными, однако недостаточность проработки психологических портретов налицо. А второстепенные персонажи, как правило, довольствуются только кратким описанием и одной-двумя специфическими особенностями, такими как, например, обезображенное лицо либо русское происхождение и кэгэбэшное прошлое. Так же присутствует обычная для приключенческих романов гиперболизация положительных и отрицательных черт личности — положительный персонаж положителен почти во всем — он и в реку к гигантскому кайману бросится, чтобы спасти малознакомого товарища по группе, и ради друзей пойдет на верную смерть. Отрицательные же персонажи так же недостоверны — вырезают целые деревни просто из-за своей прихоти, пытают и мучают простых индейцев ради собственного удовольствия, сушат человеческие головы для коллекции. В итого достоверность населяющих страницы книги героев была принесена в жертву экшену и красивому антуражу. К тому же, если говорить о достоверности, мне кажется весьма маловероятным, чтобы экспедиция в джунгли, организованная «с самого верха» и укомплектованная по последнему слову техники, состояла сугубо из никогда не бывавших в джунглях солдат, а ведь большинство проблем в пути возникло именно из-за неподготовленности отряда. Сюжет достаточно просто и течет без особых изгибов, хотя финальная разгадка довольно интересна и оригинальна.

Несмотря на наличие определенных шероховатостей и недостатков книга весьма хороша и я однозначно рекомендую ее любителям приключений, особенно ярких и экзотических, способных пробудить воображение, затуманенное серыми буднями.

Интересное и очень увлекательное боевое технофэнтези. Подкупает не только стиль, которым пишет автор данную книгу — полуисторический, однако не вызывающий ощущения «лубочности», но и сам мир, кажущийся на первый взгляд жестоким, но в итоге оставляющим ощущение очень милого и интересного. В это книге только два крупных минуса: 1) Небольшая небрежность автора к языку. Мест режущих глаз не очень много, но остается стойкое мнение, что автор мог бы сделать эту книгу гораздо лучше. 2) Сюжет довольно часто напоминает игровой квест — постоянный сбор патронов с убитых врагов, ничем не оправданные боковые ветви сюжета, нужные только для зарабатывания денег и т.д. Если бы автор смог избавиться от этих недостатков книга была бы просто великолепна.

Очень симпатичная книга, настолько легкой и воздушной фэнтези, одновременно напитанной экшеном под завязку трудно найти. Да и сама система построения мира очень интересна и неординарна.

Рассказ написан в характерном для Пекары стиле — очень жестко, красочно — сложно остаться равнодушным. Именно такая манера письма заставляет меня с нетерпением ждать появления новых переводов автора. Здесь нет красочных описаний Ада, ибо для Пекары Ад — это то, во что превратили землю герои рассказа. А вот этих описаний как раз в избытке.

Несмотря на интересную задумку концовка все же не очень впечатлила — не впадая в пересказ скажу лишь, что не до конца верится в такое перерождение морали главного героя.

Хороший сборник притч — весьма остроумных, смешных и с намеком на легкий философский подтекст. Однако, несмотря на все достоинства текста, это собрание минирасказов так и не превратилось в самостоятельное произведение — нет ни общего сюжета, который бы их объединял, ни глобальной идеи, пронизывающей всю книгу. Если это и можно назвать литературой в полном смысле слова — то только в виде какой-нибудь новой ее разновидности, эдакой «сетевой литературы». Не могу сказать, хорошо это или плохо, однако в данном случае получилось очень удачно, особенно понравились многочисленные аллюзии на религиозные и мифологические темы.

«Скандинавский нуар» — вполне устоявшееся выражение на поле книжных баталий. Когда я его слышу, возникают образы побитого жизнью и алкоголем полицейского в пелене дождя и пронизывающего холодного ветра, атмосфера безнадежности, упадка и тоски. Из-за этой депрессивности многие не читают подобных книг. Но, как показал Хокан Нессер, скандинавский нуар бывает и другой – с легкой грустной улыбкой на лице, с лучами солнца, пробивающими дождевые тучи и мягким светом, идущим от людей. И все это в сочетании с типичными элементами нуара – социальным неравенством и разложением, проблемами в семье у героя и неверием в лучшее будущее. Такие книги в этом жанре мне еще не попадались, поэтому за счет стилистики «Точка Боркманна» выгодно отличается от обилия собратьев.

Сюжетно роман представляет собой классический полицейский детектив о поисках серийного убийцы в маленьком северном городке, где все друг друга знают, и, казалось бы, найти преступника не очень сложно. Но его хитрость, неизвестные мотивы и дьявольская способность не оставлять следов раз за разом ставят следствие в тупик. Нессер не зря вводит аналогию с шахматной партией – расследование в романе проходит именно в позиционном, стратегическом ключе: череда расспросов, поисков свидетелей, информации и выработка версий – вот главный ключ к поиску таинственного убийцы. Любители боевиков и крутых детективов будут расстроены: выбиваний дверей и зубов у подозреваемых здесь нет, как и погонь с перестрелками. Тем не менее, за счет стиля подачи читать интересно, градус напряжения возрастает с каждой страницей, ведь автор как в хорошем классическом детективе дает читателю возможность посоревноваться с полицией в поисках преступника, щедрой рукой разбрасывая на страницы намеки и зацепки (как и в жизни – часто ложные и заводящие в ловушку). К слову, сам по себе образ серийного убийцы, крадущегося за жертвами с топором за пазухой достаточно необычен и заставляет вспомнить Достоевского со всеми вытекающими для жертв аналогиями.

Итог: «Точка Боркманна» — стилистически нестандартный полицейский детектив в жанре скандинавского нуара. Понравится тем, кто любит классические расследования, работу мысли и ценит возможность посоревноваться со следователем в остроте ума. Не стоит проходить мимо и почитателям скандинавского направления в детективе – книга даст вам возможность насладиться шведской светлой грустью от потерянного и несбывшегося, запахом соленого моря и непередаваемой атмосферой маленького городка, где по улицам разгуливает маньяк с топором.