цитата

Питер отшатнулся и оказался там, где, по его мнению, следовало провалиться мне, лед треснул, я это почувствовал и… Можешь мне не верить, но я будто чувствовал под руками треснувший лед, и еще знал, что могу заставить его ненадолго сойтись. Этого бы достало, чтобы отскочить, особенно чувствуя воду, но я поступил… наоборот. Я оттолкнул края трещины друг от друга. Питер провалился, и дальше все прекратилось,

цитата

Домучил я тут — с чисто познавательными целями — "Похождения на Ридной Барраярщине" Люськи Буджолд.

Так вот. Мысли.

Кое-что я по этой теме уже говорил. Женщина взялась не за свою тему совершенно, раздула до масштабов эпоса абсолютно левые эпизоды и не прикоснулась даже ко множеству замечательных сюжетных линий. Но это ещё не самое интересное.

Барраяр — планета земного типа, заселялась русскими, англичанами, французами и греками где-то в процентности 60 / 20 / 15 / 5. Буджолд об этом прямо говорит. Причём греки как жили так и живут на момент действий книг цикла в основном компактно на одном полуострове.

Сиречь, внешний вид среднего барраярца — он какой? Это... РУССКИЙ. Типичный русский, со светлыми глазами и русыми волосами, может быть с более ярко выраженной длинноголовостью и слегка более тёмным волосом. В СРЕДНЕМ, повторяю. И вот что интересно — в первых книгах Буджолд барраярцев примерно так и описывает мельком.

А потом начались трали-вали-пять-рублей.

Видимо, Люся сообразила — а точней, ей ПОДСКАЗАЛИ! — что такой барраярец выглядит слишком арийски. Слишком как-то не так. Слишком бело и жутко. Слишком Хитлер. Посему в последних книгах у них чёрные волосы и оливковая кожа.

У потомков русских и англосаксов с французами. Угу.

Верьте мне, так оно и есть. Русские все такие. Выдь и погляди на улице, урод фофыССкий, если не веришь.

БЛЯПРОКЛЯТЫЕ ЦЕТЫ! Они всё-таки нанесли по нам Тайный Удар, братья-барраярцы, мы за двадцать лет поменяли пигментацию всего на свете

цитата

Отношение к женщинам вообще довольно своеобразно. Хотя в первой книге этого, по сути, ещё нет, и женские персонажи нарисованы вроде бы с пониманием и сочувствием. Но дальше женщины, которых не устраивает классическая женская роль, или которые просто имеют какие-то убеждения и активно их защищают, начинают выставляться дурами и ничтожествами, как Эмильенна Карси и Айрис, Гудрун, или вообще показательно уничтожаются, как Зоя Гастаки и Поликсена, да и Айрис с Гудрун можно отнести сюда же. Как положительные героини выставляются персонажи, которые воплощают собой даже не патриархальный идеал, а скорее патриархальные стереотипы о порочности женщин — хитрая и лживая «змея» Катарина, «яжемать» Юлианна, все более помешанная на готовке Мэллит, чья влюбленность в Альдо с развитием её сюжетной линии начинает переосмысливаться (мной) как изначальная ориентировка на «карьеру» содержанки успешного мужчины, озлобленная на других женщин и презирающая их скандальная «жена со скалкой» Луиза, ещё и ставшая любовницей женатого мужчины. Кстати, при довольно уничижительном отношении к женщинам в целом, супружеская измена жены обычно выставляется чуть ли не как хороший поступок, и по факту никогда не наказывается. Впрочем, мужчины тоже жёнам обычно не верны.
Изначально активная и с характером, Матильда претерпевает полный жизненный и личностный крах, насилуется Бонифацием («на ней ничего нет, а в ней кто-то есть»), и совершенно вне своей воли берётся им замуж, чувствуя себя при этом кобылой, которую ведут под уздцы.
При этом как бы не старалась автор (авторы?) выставить Эмильенну Карси в дурном свете, женщина, не польстившаяся на замужество за одним из самых богатых магнатов в стране, вызывает невольное уважение. То же самое и с Зоей Гастаки. По тексту как выходец она кажется достаточно альтруистичным персонажем, пытающимся помочь живым. Но бета-тестер Dama на официальном форуме сообщила, что Гастаки переживает исключительно из-за того, что Луиза в посмертие окажется вместе с Арнольдом, и никаких более достойных мотивов у неё нет.
Единственный политический строй, который, кажется, показывается как достойный и эффективный — это монархия, причём абсолютная, но с чертами феодальной, поскольку Кэнналоа и бергерам позволено иметь автономию, а Кэнналоа быть чуть ли не круче и богаче самого Талига. В чем тут логика, понять невозможно, единственное, что могу предположить — правило крутизны. Кэнналийцы у нас, типа, крутые и клевые, так что им можно. Все формы республик высмеиваются и уничижаются.
Опять же, в первых книгах вроде бы декларируется, что простые люди тоже заслуживают уважения (хотя блистают, конечно, только дворяне), но далее любой, кто как-то посягает на постулат о превосходстве монархической системы и дворянские привилегии, высмеивается или… объявляется бесноватым, подлежащим немедленному уничтожению как инфернальное чудовище.
..Камша (против своего желания) показала лубочных аристократов и прекрасных принцев в красивеньких мундирах, изначально казавшихся читателям очаровательными, как мелочных, недальновидных, презирающих и простых людей, и таких же аристократов, которые по каким-либо причинам оказались «не на гребне» (Ричард) магнатов, прикрывающих свои игры разговорами о благе страны и ура-патриотизмом. Потомки богов оказались красивыми внешне, но на этом их достоинства кончились. Они ничем не лучше любых магнатов и олигархов, чьи амбиции и аппетиты никто не сдерживает. С аристократами-неэориями тоже самое. При внимательном прочтении очевидно, что до коллапса Талиг довели не происки внешних сил и «врагов народа» вроде Окделлов и попавших в ту же категорию их изначальных антагонистов Манриков и Колиньяров, а недостатки существующего строя, игнорирование проблем, ошибки правящей элиты, в конце концов, проблемы системы.
... Подростков нужно воспитывать, а не обманывать их и не унижать с посылом, что, мол, правильный подросток сам должен догадаться.