Кажется, Михаэль Ханеке нашел, наконец, общий язык с Каннами, второй раз кряду получив главную награду фестиваля. Будет ли у фильма Оскар – вопрос скорее риторический, но найти путь к массовой аудитории Ханеке все еще нужно постараться – именем этого австрийца уже с первых его работ можно было пугать зрителя на входе в кинотеатр. Строго говоря, режиссер всегда держался на этой грани, между кино для зрителя, и кино «в себе». С одной стороны, он настойчиво уверял, что каждый здравомыслящий зритель должен был встать и уйти, или по-иному прекратить просмотр, его «Забавных игр», с другой – дотошно переснял их спустя десять лет, чтобы уж точно дошло туда, куда было запланировано: ну не стала смотреть Америка в тот первый раз фильм какого-то там европейца, да и еще и на чужом языке. Сомнительно, что сообщение дошло на этот раз, но авторская позиция вполне ясна: смотреть или нет – воля ваша, но коль взялись — безучастными не останетесь. Вот и «Любовь» — кино ровно той же категории. У него будет два зрителя, один его никогда не увидит, другой – пропустит все два часа хронометража через себя.

Картина начинается с того, что муниципальные службы выламывают двери квартиры, суматошно бегают по ней и зачем-то открывают настежь все окна, пока не находят в одной из комнат умиротворенное тело старушки в постели с цветами. На экране, совсем не к месту, появляется надпись «Amour». Ханеке, кстати сказать, долго ломал голову над названием, перебрал множество вариантов, пока актер Трентиньян, под которого сценарий и писался, не устал от всего этого и не предложил «Любовь». Ханеке понравилось. И да, несмотря на всю насмешку пролога, фильм действительно о ней.

Анна и Жорж (заслуженная французская актриса Эмманюэль Рива, ради фильма вернувшаяся на экраны, и не менее уважаемый Жан-Луи Трентиньян, обоим уже девятый десяток) – пожилая пара учителей музыки, доживают век в свое удовольствие, вечерами ходят на концерты классики или слушают записи дома. Однажды Анна немного перенервничает из-за сломанного дверного замка, уставится в точку и перестанет реагировать на мужа. Последовавшая за этим операция проходит неудачно, и парализованная Анна лишается не только половины тела, но и половины жизни – теперь она, а с ней и супруг, заперты в собственной квартире. Анна берет с Жоржа слово, что тот больше никогда не отправит ее в больницу, и Жорж, как может, обещание держит.

Камерные работы Ханеке — они самые страшные: чем меньше действующих лиц и чем сильнее ограничено пространство, тем некомфортнее сидящим по ту сторону экрана. В «Любви» героев по факту всего два, а места так мало, что камере, чтобы лишний раз не мешать, приходится ютиться в дальних углах, подолгу снимая стены пустых комнат (у режиссера вообще давняя любовь к статичным планам и длинным сценам). Эффект достигается ошеломительный — находясь так близко, остаться безучастным не удастся. Старость, а тем более умирание, темы закрытые, даже сакральные. После такого натуралистичного раскрытия на экране, стоит признать, что положение дел вполне оправданно.

Смотреть такое кино больно, но тогда каково же его снимать, оставаясь при этом настолько сдержанным. «Любовь» лишена мелодраматичности, всей этой голливудской пошлости «Дневника памяти», который немножко о том же, но постоянно ударяющийся в ретроспективу. Здесь герои изображены только в один момент их жизни, и даже воспоминания не уходят далеко за порог старости. Не важно, какими были Анна и Жорж — прежде чем смерть окончательно уровняет всех, за дело берется старость, и вся остальная жизнь отныне лишь в фотоальбоме, пылящемся в чулане. Ханеке работает другими методами, он проведет по тропинкам, где боль от пролежней, унижение от мокрых простыней, медленное угасание разума, каждая проглоченная ложка каши, каждый плевок и пощечина делятся на двоих. Жорж любил Анну до самой смерти, и до́ смерти же ее «залюбил». Но в том, что это была любовь, сомнений быть не может. Рифмуя в начале картины любовь со смертью, Ханеке в очередной раз лишь отпугивает постороннего зрителя, чтобы с теми, кто остался прийти к последнему, и неожиданно гуманистическому для него выводу – любовь дарует вечность.