Фредрик Бакман «Бьорнстад»

«Я не собираюсь быть жертвой. Я намерена выжить.»

Ледяная арена, игроки с клюшками, двое ворот, табло с цифрами, рев болельщиков с трибун и неугомонная шайба в вечном стремлении покорить желанную цель. Банк-банк-банк-банк-банк... «Причем здесь хоккей?» — уместно спросите вы. Все очень просто. События этой истории происходили в маленьком городке под названием Бьорнстад. Как последний уголок нетронутой природы, он был окружен ошеломляющей красоты лесами и полон работящими людьми, которые любили жизнь и...спорт. Да, именно спорт! Потому что этот городишко, большую часть года покрытый снегами, стал знаменит хоккейным клубом. Хоккей в Бьорнстаде — не самая важная вещь. Он здесь — всё! Лично мне хоккей всегда казался агрессивной, нелепой игрой, неким странным противостоянием на ледяном поле разгоряченных людей. Поэтому я брала в руки книги дилогии с надеждой на то, что писатель сможет меня удивить и порадовать. Забегая вперед, скажу, что все мои ожидания вполне оправдались. Бакман написал романы не только о спортивной игре. Нет! Внутри холодного четырехугольного аквариума существование казалось таким простым и понятным. Автор же решил рассуждать более сложными категориями на очень глубокие темы и сумел создать два взаимодополняющих друг друга мира с размытой границей в виде стен ледового дворца. Внимание читателей бесконечно металось между пределами спортивной площадки и той сложной, страшной действительностью, именуемой реальной жизнью. Поэтому эта история о том, как соперничество между хоккейными командами смогло перерасти в яростную борьбу за деньги, власть и выживание. Эта история о холодных стадионах и горячих сердцах, что бились в них и ради них. А еще эта история о людях, которые думали о детях, сокрушались в проблемах, ликовали об удачах, мечтали, любили и уничтожали. То есть, в какой-то степени, о нас с вами.

«Каждый день — это либо целая жизнь, либо один удар сердца, в зависимости от того, с кем ты этот день проведешь.»

Назвать романы Бакмана достоянием мировой литературы и можно, и нельзя одновременно. Прелесть его прозы вовсе не в литературности, а в невероятной душевности, трепетной открытости, которая сквозила из всех междустрочий. Он сумел абсолютно простыми словами раскрыть настолько сложные и душещипательные истины, которые ценой нескольких строчек разрывали в клочья сердце впечатлительного читателя. Слог написания произведения тоже был лишен велеречивости, и тем не менее, этот текст содержал тысячи цитат. Если сравнивать романы дилогии, то «Мы против вас» оказался, на мой взгляд, немного слабее своего предшественника. Всему виной — припевное повторение событий «Медвежьего угла». Тех, кто планирует неотрывно читать два произведения сразу, такое положение вещей может утомить. И все же, несмотря ни на что, история Бьорнстада и его людей не отпускала меня на на секунду. Где скрывалась столь обобщающая сила притяжения данной дилогии? Конечно, в невероятно драматичном сюжете, а также в смысле речей, произносимых автором. На протяжении всех страниц у меня складывалось очень убедительное впечатление, что Фредерик вел со всеми нами интересный разговор, выраженный с исключительной проникновенностью. Каждое незамысловатое слово этого необычного общения несло в себе звенящую житейскую мудрость, которая благодаря простоте высказывания становилась близкой и общедоступной любому книгочею вне зависимости от возраста и географического пребывания. Я также не успевала восхищаться удивительной образности, с которой писатель передал страшные и жгучие от бессилия сцены, нарушающие покой и сон не только пострадавших героев и героинь, но чувствительных читателей. Мне вспоминалось, как тело душит крик мольбы, виделась темная комната с кубками, маленькая пуговица на полу и уходящая за Холм тропинка, на которой коленопреклоненный человек под дулом ружья просил пощады. Жутко...!

«Никто не знает точно, как зарождается насилие. Тот, кто легко раздает удары, просто чувствует, что оно всегда под рукой, наготове.»

Говорить о книгах автора всегда хочется с особой осторожностью, подбирая каждую фразу. Ведь малейшее слово или эмоция в рассуждениях способны стать огромным спойлером. Все потому, что Бакман даже в очевидности задетых тем не разучился удивлять. И все же для полноты рецензии хочу немного рассказать о персонажах книг и своем отношении к ним. С большой эмоциональной отзывчивостью я вглядывалась в образы юных героев. Особенно меня поражали мальчишки, год за годом отдававшие себя большому спорту и не надеявшиеся на взаимность. Словно ураганы они врывались в школьные коридоры, на ледовое состязание и в сердца читателей. С первых страниц вопрос о достоверности психологических портретов действующих лиц выглядел неуместным. Мы буквально встретились лицом к лицу с самими собой по ту сторону книжной реальности. Такие злободневные вопросы демонстрировали многие из них, что хотелось иногда закрывать глаза, обдумывать смысл сказанного и тяжело переживать послевкусие. Насилие, противостояние единиц массам, выбор жизненного пути и разноцветная толерантность. Даже тема родительства обрела в переплетах этой дилогии невероятно тревожный оттенок. Сложные вопросы, простые ответы. А между ними — бесконечная череда важных решений, слез и угрызений совести. Не могу сказать, что данные романы перевернули во мне душу. Однако многие мальчишки и девчонки со страниц истории Бьорнстада останутся в памяти еще надолго. Может быть потому, что их судьбы оказались так по-жизненному трагичны, а образы были невероятно похожи на окружающих меня людей. А может быть потому, что нравственно каждый из них был настолько черно-белым, что понять разницу между «плохим» и «хорошим» вышло не так-то просто. Так как порой они одновременно являлись и теми, и другими. Впрочем, как и все мы, в какой-то степени.

«Хорошие люди иногда делают чудовищные вещи, думая: мы защищаем то, что любим.»