Жозе Сарамаго «Перебои в смерти»

Удивительный роман и по форме и по содержанию! Будущие читатели должны быть готовы к длинным предложениям величиной со страницу или более, к абзацам размером с предложение, которое, как уже было сказано, может быть длинной в одну страницу, к отсутствию диалогов в привычном понимании. Вот здесь, кстати, хочется указать на один необычный момент. Когда я столкнулась с таким изложением диалога, чтобы не запутаться, кто что говорит, я более отчетливо проговаривала в голове разными голосами и тембрами каждую реплику! Обычно я так не делаю, ну или не так выраженно, а здесь постаралась. Все-таки диалог мог происходить на двух страницах, и уследить за сменой реплик не всегда легко. Несмотря на такую форму, роман написан легко, иронично и не представляет труда уследить за развитием действия.

Сложно понять, кто является главным героем. Конечно, само название указывает на то, что Смерть\смерть играет важную роль в повествовании, однако персонифицированная смерть появляется во второй половине книги. Да и в принципе сюжет в типичном понимании начинает разворачиваться после пройденной середины романа. Все-таки мне казалось, что автор (голос за кадром, рассказчик) является главным героем. С его точки зрения мы рассматриваем ситуацию. Автор абстрактнее смерти, он ставит мысленный эксперимент и преподносит нам результат этого эксперимента, перед нами проносятся судьбы различных структур и людей: политиков, министров, кардиналов, мафии, внутренних сил, журналистов, крестьян, руководства иностранных государств, монаршей семьи и т.д. — в том случае, если начнутся перебои в смерти.

Во второй половине книги начинает развиваться в некотором смысле вторая линия сюжета — появляются более оформленные герои, однако и они похожи на элементы данного мысленного эксперимента, где смерть оказывается одним из героев. Она не предстает перед нами, как бич божий. Она в большой степени очеловечена и следит за соблюдением законов Бытия, как и все мы выполняем свою работу, исходя из должностной инструкции. Окончание же книги является открытым финалом, где возникает больше вопросов, чем разрешений тех вопросов, которые уже возникли к моменту завершения чтения.

Я советую ознакомиться с романом; пересказ не расскажет ничего, здесь важны формулировки, отдельные мысли и идеи, которые могут вдохновить, или по другому взглянуть на такое явление как смерть. Все-таки не случайно, что Сарамаго написал этот роман в почтенном возрасте незадолго до своей смерти. Возможно — это в некотором смысле попытка взглянуть другими глазами на событие (то есть смерть), внушающее страх, и попытка побороть в себе этот страх.

Сарамаго безусловный гений. И подсказывающий блерб самого Харолда Блума, предпосланный первому изданию, по которому я книгу и читал, вовсе не нужен, чтобы это понять. Однако, гениальность его четче высвечивается, если почитать нижеследующие отзывы лаборантов. От сугубо личностных впечатлений и умозаключений, сделанных в самом конце «блаженных нулевых», до уже кое-какого прозрения в первой половине «штормящих десятых». А сейчас-то каково читать этот роман-опыт, роман-манифест?

Придется мне, потому что я продержал эту книгу в узилище книжной полки целых пятнадцать лет.

Читая роман несколько дней назад я с ужасом и трепетом вспоминал, как покупал эту книгу в Мега-молле в Химках в 2006 году. Все эти радостные толпы веселых и беззаботных людей, что меня окружали. Сытость, довольство, полная беспечность — мне это тоже было более чем присуще. Беззаботная молодость после тяжелого полуголодного детства в предыдущее десятилетие. Хотелось только веселиться и радоваться жизни, как и прочим окружающим. Книгу купил, потому что понравились ранее прочитанные романы более раннего Сарамаго, написанные на как будто безопасном историческом материале.

Но читать о смерти ,когда ты счастливо влюблен и все тебе дается запросто?! Увольте!

Я прочитал эту книгу ровно пятнадцать лет спустя.

Ну, допустим, мировой экономический кризис, длящийся более десятка лет, точнее мировая Депрессия 2.0.

А Депрессия плюс мировая война, пусть пока якобы «гибридная».

А Депрессия, война и мировой мор, пандемия, которая убивает без разбора и престарелых режиссеров, и молодых ученых, и безвестных детей?

Кажется, в нашем случае роман о смерти ,которая устраивает погибельные игры с человечеством будет уже несколько по иному восприниматься? Не как отвлеченная игра изощренного ума, а?

И вот представьте, что роман, описывающий с документальной дотошностью наши чудовищные будни был написан стареньким — ему уже за восемьдесят было! — дедушкой с отсталыми коммунистическими воззрениями.

Но как же он хирургически точен!

Беспомощность высшего политического руководства перед лицом внезапной тотальной угрозы, паника и трусость «эффективных менеджеров», этих капитанов бизнеса на борту «Титаника», бравурная растерянность СМИ, полное беспредельничанье криминалитета при попустительстве властей. Да я как будто сжатый дайджест мировой прессы за последние двенадцать лет пролистал! И все это Сарамаго описал в зажравшемся 2004 году, когда только иракским и осетинским детям, а также пассажирам российских авиалиний не до веселья было.

И вот когда я думал, что так до последней страницы и продлится эта суровая политэкономическая сатира и беспощадное срывание всех и всяческих масок... Бах! Начинается прекрасная и трагическая история любви смерти и человека. Во всяком случае мне, с моими 40+, эта музыка чувств звучала слаще и горше, чем пресловутая «Песнь песней». (Кстати, Сарамаго несколько раз специально отмечает, что смерти 36 лет, и что она некогда трагически погибла с посторонней помощью, а также, что она необыкновенно красива. И я не мог отделаться, да и не собирался, от впечатления, что смерть — это Мэрилин Монро, что автор ее имеет ввиду).

Действительно, удивительный роман написал бодрый, на пике формы, восьмидесятилетний автор. Не выхолощенная до пустоты притча а-ля Паоло Куэльо, не развенчанный миф «магического реалиста», а роман-эссе, роман — мысленный эксперимент. У него далеко не все книги в этом жанре написаны, но они мне очень нравятся. Как «Каменный плот», например. Они соединяют в себе мысленную абстракцию и животрепещущую, крайне детализированную реальность. А потому невероятно эффективно работают.

В доказательство один только пример. Этот как будто бы схоластический роман не мог быть написан раньше 11.09.2001 года. смерть в нем ведет себя как террорист-смертник и глава ячейки, жаждущей паблисити и точного отражения в прессе своих ужасающих идей. Она даже письма, отравленные смертью, рассылает, как это делали террористы в 2003 — 2004 годах. И жертвенная любовь террористки и массовой убийцы к талантливому обывателю обретает новые, страшные, драматические, но и очень реальные черты.

Если у нас будут потомки, и если искусство сохранит в туманном будущем хоть сколько-нибудь значимую роль, вероятнее всего будет подтвержден вердикт авторитетнейшего Харолда Блума, что Сарамаго — «самый выдающийся романист нашей эпохи».

Сарамаго странный автор) Я читаю у него уже третий роман — после «Поднявшегося с земли» и «Евангелия от Иисуса» — и они все совершенно разные. Похожи единственно стилем, манерой письма. Но темы, сюжеты, исторические периоды, герои, проблематика — не похожи ни капли. Явление замечательное и очень редкое, особенно среди классиков такого уровня, потому что обычно садятся на одну тему и едут, да, она удается отлично и новую книгу Павича, Кутзее, Кундеры, Фолкнера и тд открываешь в надежде прочитать все то же самое.

Но если вы читали Сарамаго раньше — каждый раз об этом можно смело забывать. Все не то и не так)) Это восхитительно, и как ему удается не повторяться — я не понимаю.

«Перебои в смерти», как это ни странно, — очень милая и добрая история. Не возьмусь пересказывать, поскольку это испортило бы все вмечатление от книги. Разве что немного, из стандартных аннотаций: имеем небольшую страну без выхода к морю, с конституционной монархией и довольно архаистическим укладом жизни. Имеем смерть (не Смерть!), работающую конкретно в этой стране и специализирующуюся исключительно на людях. И вот эта самая смерть решает немного разнообразить свою деятельность — и начинает проводить всякие эксперименты. Причем не со зла, а исключительно с целью помочь людям, сделать так, чтобы им было легче и удобней умирать, в общем, чтобы ее появление не вызывало у них привычного отторжения. смерть по большому счету — неплохая женщина)) Правда, как и всегда с благими намерениями, все идет немного наперекосяк. И в попытках исправить предыдущие ошибки смерть совершает новые, все больше и больше очеловечиваясь. Вот и все. Сюжет прост, но к нему прилагаются неизменные Сарамаговские отступления — десять шагов направо, десять налево, а еще давайте завернем за угол и посмотрим, что там твориться, а ну как что-то интересное.

И при этом — о чудо! — несмотря на, казалось бы, тяжелую тему, написано очень живо и легко, и впечатление остается очень хорошее. смерть у Сарамаго не раз напоминает Пратчеттовского Смертя. Притом, что Сарамаго никогда не шутит прямо, впечатление, по сути, такое же))

Отличный русский перевод и огромный респект человеку, который его делал. Впрочем, чего я, все русские переводы Сарамаго отличные) Рекомендую двумя лапами.

Это действительно классное чтение, чтение, с которым не хочется спешить, которое хочется смаковать, перекатывать его в голове так и эдак, будто морские камушки в ладони, а может, даже и растереть пару-тройку удачных фраз по нёбу языком, будто старое вино, произнеся их вслух — пусть чуть слышным шепотом, но все же вслух.

Как-то очень мягко, игриво получается у Жозе Сарамаго вести повествование. Эта игривость прямо-таки пронизывает текст: она и в словесной эквилибристике, и в жонглировании привычными образами на непривычный лад (вот, образом старухи-с-косой, например), и в постоянной игре «а-что-бы-было-если». Вместе с автором в эти игры втягиваешься с головой, и в азарте не замечаешь некоторых шероховатостей, не замечаешь, как то, что поначалу казалось разудалой, остроязыкой социальной сатирой, во второй половине вдруг оказывается вполне серьезной, чуть печальной, сентиментальной и светлой историей о любви, за которой совершенно явственно стоит стареющий (да что уж там — безнадежно старый!) человек, который ярко сознает, что в любую минуту может воочию увидеть ее — ту самую старуху, или толстуху в черном, или костяк в саване, или что там еще подскажет Жозе Сарамаго его богатейшее воображение. То, что начиналось как довольно жестокая потеха над милой человеческому сердцу идеей бессмертия, лаская самолюбие отпетых материалистов и повергая в дрожь честных католиков, закончилось, к совершенному изумлению, думается, и первых, и вторых, как аллегорическое утверждение мысли, что бесмертие все-таки существует, но достигнуть его можно только посредством Любви.

Напоследок отмечу, что приятно удивил меня перевод Александра Богдановского: хоть я и не владею португальским, но все же мне, как в своем роде коллеге, текст показался довольно изящным и — что главное — уважительным по отношению к оригиналу. Почему-то возникло у меня ощущение, что переводчик, свободно и ловко жонглируя словами вслед за автором, не переступил все же ту черту, за которой начинается интерпретационный беспредел и переводческое самолюбование :smile:

Традиционно для знакомства с новых автором выбираю не самый раскрученный роман, а тут прикупил издание 2008 года. Первые впечатления: автор не церемонится с читателем, без подготовки бросая его в водоворот истории. Не будет вступительных монологов или диалогов, описаний природы или экскурса в прошлое. Все заменит фраза, упоминаемая в отзывах не раз «На следующий день никто не умер». А потом абзацы по нескольку страниц; предложения,- не результат работы мысли, но поток сознания, куда впадают попутные абстрактные ручейки, изменяющие русло начальной идеи. Обрушиваемая водопадом информация оглушает и вводит в ступор, но при этом затягивает в водоворот повествования.

Нежданное счастье оборачивается проблемами для небольшой страны. Никто не умирает, смерть взяла отпуск и государство оказалось в качестве подопытной мыши. Назревает кризис: экономический, социальный, политический. А что есть кризис? Возможность заработать деньги, репутацию, поднять статус. Смерть становится товаром, причем свободным товаром. Пока государство не успело подгрести под себя новые возможности в дело вступают криминальные элементы, и оказывается, что монополия на захоронение весьма прибыльный бизнес.

Предварительное знакомство с автором говорило о специфических взаимоотношениях с церковью, и этот роман показывает в чем не сошлись взгляды Сарамаго и церкви. Весьма занятно высказывания о страховых компаниях — «уж эти то всегда найдут свою выгоду и не прогадают».

Вторая часть романа посвящена собственно смерти, которая меняет правила игры по своему усмотрению. Меняет до тех пор, пока ей не бросают вызов. Она в недоумении и в растерянности. Невозможность происходящего заставляет смерть выйти к людям.

Образ смерти создавали многие писатели, но смерть по Сарамаго наиболее близко к образу Смерти из рассказа Питера Бигля «Приходите, леди Смерть». Там она юная и беспечная танцует на балу с людьми, у Сарамаго — молодая женщина наблюдающая за упрямым музыкантом. Оба автора подчеркивают, что Смерть не страшна сама по себе, просто работа у нее такая.

А если есть работа, то должен быть и отпуск. И тогда никто не умрет.

Необычный роман отличного автора.

Часто люди задают себе вопросы в духе: «А что было бы, если бы я жил вечно?»…или «А было бы это хорошо – знать точную дату своей смерти?» или же: «А если бы было время подготовиться к смерти заранее, что бы я сделал?..и чего не сделал…?» Такие и им подобные вопросы Сарамаго не только озвучил в книге, но и очень красочно ответил на них, приведя конкретные примеры.

Первая половина книги рассказывает о маленькой стране, жители которой неожиданно для себя обнаруживают, что стали совершенно бессмертны. Причем хорошо еще, если бессмертие застигло их в рассвете сил и здоровья, а вот если оно лишило последней милости и смерть повернулась спиной перед столь долгожданным и вымученным, простите за тавтологию, смертным одром?..какая же тут радость? …

Вторая половина повествования фокусируется на одном единственном персонаже – музыканте и его «взаимоотношениях» с этой самой коварной смертью, которая помимо того, что взяла выходной так еще и набралась наглости выйти в люди.

Из-за того, что это было первое знакомство с творчеством Сарамаго, для меня стали откровением и стиль и язык и сама манера его повествования. Автор пишет диалоги не по правилам, а просто «сплошняком», порой без прописных букв и скобок, без красных строк, без знаков вопроса и восклицания. Благо, что есть запятые и раз в пол/полторы страницы – попадаются точки. Очередность слов не менее важна:

«Ведь и у слов имеется своя иерархия, свой этикет и протокол, свои дворянские титулы и плебейские стигматы».

Впечатления от книги до сих пор довольно сильные. Хочется еще не раз ее перечитать и обязательно порекомендовать остальным.

Этот роман на первый взгляд прост; да, никуда не делся вычурный стиль сарамаго, его безумная — в лучшем, самом лучшем из имеющихся смыслов этого слова, — фантазия, пренебрежение общепринятой передачей прямой речи и прочими условностями письма, то есть описания происходящего в реальности — пускай даже измышленной, несуществующей, нереальной реальности — на бумаге; но на первый взгляд здесь всё действительно просто, то есть что значит просто? — то, что просто для одного может быть не так просто для другого, например, дошкольникам, складывающим в уме два и три яблока, таблица умножения кажется непостижимой мудростью, но она перестаёт быть таковой уже к концу начальной школы, и тогда интегральное исчисление уходит горным пиком интеллектуального великолепия в небеса, вершина его сдаётся тем, кто лезет всё выше и выше в горы познания, но и этот пик не последний в бесконечной, наверное, цепи горных вершин, за каждым покорённым сияет новый, ещё выше; итак, простота — это возможность понять, объяснить в некоторых заданных условностях происходящее; здесь, в романе, есть две большие истории, история про людскую смерть и её любовь и история страны, в которой эта смерть сначала приостановила свою деятельность, а после повела дела по-новому — обе эти истории вполне понятны и умопостигаемы в рамках фантастических допущений автора. Но на второй и последующие взгляды всё оказывается не так просто, конструкция книги оказывается сродни невозможным фигурам оскара реутерсварда, кубу маурица корнелиса эшера и лестнице пенроуза, в общем, тому роду картинок, которые кажутся совершенно правильными — но только пока ты закрываешь пальцем часть изображения, любую; стоит же взглянуть на картинку целиком — и мозг взрывается невозможностью конструкции; книга эта словно головоломка, в которой есть лишние деталь, которую как не собирай, а всегда один или другой кубик останется не при деле.

Посудите сами: книга начинается с середины истории взаимоотношений смерти и музыканта; смерть влюбляется в человека и происходит самое фантастичное из всего, что описано в книге: смерть смежает веки, засыпает; никто не умирает на следующий день, никто не умирает ещё полгода; страна погружается в социальный, демографический, политический кризисы и вот наконец смерть идёт навстречу людям — хотя, если вдуматься, смерть всегда идёт навстречу людям, и встречает их, каждого, рано или поздно, каждого в свой срок, обязательно; и возобновляет свою деятельность, но теперь она берёт обязательства предупреждать нас, смертных, о сроке встречи с нею за, скажем, неделю; предупреждения смерть рассылает обычной почтой, но необычными письмами, и вот в этой вновь налаженной системе происходит сбой: одно из писем не может быть доставлено, и стало быть, человек, которому назначено самой судьбой, самой, то есть смертью, умереть, умереть не может; нонсенс! скандал! — смерть делает одну попытку за другой — всё тщетно! — тогда она берётся следить за непокорным, она, смерть, живёт с ним одной жизнью, и — чудо, чудо! — влюбляется; здесь и наступает конец романа, продолжение истории находится в его начале.

Так скажите, уважаемые читатели, что же было в начале — курица или яйцо?

Браво, Маэстро, браво, брависсимо! :)

Неизвестно, что за страна. Неизвестно где. Но, в один неизвестно какой новый год, в этой стране смерть решает уйти на покой и люди просто перестают умирать. Причем именно перестают умирать, а не начинают жить вечно как всем известные Конор и Дункан Маклауды. Люди проживают свою жизнь точно так же как и прожили бы. Но когда приходит время отправится в мир иной, никто туда не идет, а остается где и был в виде никому особо не нужного и ни к чему не способного тела. И теперь на протяжении почти всей книги, автор рассказывает нам как на эту ситуацию реагируют все слои общества: что делает правительство, какую позицию занимает церковь, что пытается извлечь из всего этого мафия, да и просто — как себя ведет обычный народ!

Поначалу все хорошо — все вечно живые, так что можно радоваться. Затем все начинают понимать, что с телами неумерших людей надо что-то делать и появляется проблема. На протяжении шести месяцев эту проблему пытаются решить всевозможными способами, и вроде как решают. Но тут госпожа смерть решает возвратиться и весь бардак начинается по новой!!!

Это мое первое знакомство с творчеством Сарамаго и надо отметить, что он меня приятно удивил! Книга мне понравилась, в особеннности сюжетом и идеей, но особенно концовкой!!! Получился очень интересный и сильный роман, затрагивающий множество моральных сторон нашей жизни(чего только стоит рассказ про деревянную кружку).

Больше всего в книге запомнилось повествование от лица самой смерти. И о том, что она сама думает по поводу сложившейся ситуации. Ну и конечно же все ее действия и неожиданные последствия этих действий.

Итог: Отличная книга, заставляющая задуматься о том, что не стоит забывать о дедушках и бабушках даже на закате их жизни!!!

«На следующий день никто не умер».

Где? Да в одной неведомой стране, вроде бы на планете Земля. Почему? Да просто смерти (именно так, с маленькой буквы) надоели сетования людей. Захотела сделать новогодний подарок! Не хотят — не надо. Пусть попробуют пожить так. Порадуются. А может быть, и пожалеют, что смерти больше нет, ведь вечное существование — не такое уж счастье. На какие только ухищрения не пойдёшь, чтобы избавить любимого человека от мук.

Смерть — сама по себе, одна, без посторонней помощи — всегда убивает гораздо меньше, нежели человек

И в чём же выход? А может быть, лучше узнать час своей смерти, чтобы быть готовым к этому моменту, написать завещание, закончить земные дела? В общем, у смерти так много дел, что её впору пожалеть, особенно если учесть, что и пожаловаться некому: для общения только коса, а из неё плохой собеседник.

Да. Замысловато. Как, впрочем, и всё у Сарамаго. Языковая игра, никак не оформленные диалоги, отсутствие прописных букв, множество аллюзий и реминисценций. Громкие имена, философские размышления о жизни и смерти. Маффия (именно так, через двойную Ф). И финал: любовь, которая сильнее смерти. А как иначе? Смерть ведь тоже женщина.

«На следующий день никто не умер»

Роман, практически ничем не отличающийся от прочитанного мной ранее «Каменного плота». Снова Сарамаго ставит свою страну в странное положение: люди внезапно перестают умирать. Смерть отдыхает от работы. А когда снова к ней возвращается, делает это оригинальным методом – путём предварительной рассылки писем с указанной датой кончины. И кажется, что роман останется таким же, как «Каменный плот», подвешенным в воздухе, политико-философским, рассказывающим о проблемах похоронных бюро и государственных органов. Но нет – внезапно в романе появляется герой, и сюжет, и любовь. И на следующий день никто не умер. 8/10.

Я очень люблю книги Сарамаго. Мне случалось из-за этого пропустить остановку в транспорте и однажды даже уйти с пары в университете. Это так, маленький дисклеймер, чтобы никто не принял оценку слишком всерьёз. Потому как книжка далеко не самое лучшее в творчестве автора и, если уж на чистоту, не тянет на ту оценку, что я ей поставил. Так что всё, что ниже, написано сквозь призму фанатского восприятия.

Итак, что же мы имеем? Во-первых, фирменный синтаксис и строй фраз, намеренное игнорирование всяческой «излишней» пунктуации, «утопленные» в текст диалоги, плавное сползание от собственно наратива к авторским лирическим отступлениям и обратно. Это всё характерно для Сарамаго и уже давно стало его визитной карточкой, но конкретно здесь выглядит слегка вымученным, тяжеловесным. В той же «Книге имён» те же приёмы работают несравненно лучше, именно так, как задумывалось, погружая читателя в текст.

Во-вторых, сюжет, слегка напоминающий «Слепоту». Точно так же в центре внимания Сарамаго некий мистический катаклизм, выворачивающий наизнанку привычную жизнь героев. Автору интересно посмотреть на функционирование общества и поведение людей в переломных, нетипичных ситуациях. Но опять же, здесь впечатление оказывается несколько смазанным, психологизм заменён какой-то фальшивой нарочитой иронией, создаётся впечатление не драмы, но гротескной комедии с чёрным юмором.

Впечатление в некоторой мере поправляет финал романа, где Сарамаго наконец переходит от общества вообще к конкретным персонажам. Ситуационно эта часть книги довольно проста, финал читается заранее, но эмоциональность и неподдельная доброта, присущая всем, даже самым жестоким книгам Сарамаго, играет свою роль и тут. Притом эмоциональность эта при всей своей глубине очень мягкая и аккуратная в отличие, например, от ряда авторов, которых принято обвинять в наигранной патетике и провокации читателя на жалость.

В общем, книгу я могу смело посоветовать только любителям творчества Сарамаго, которые уже прочитали многие его романы и знают, чего стоит ждать. Для первого же знакомства рискну посоветовать что-то другое, вот хотя бы «Слепоту», о которой упоминалось выше.

По идее, у Сарамаго есть многое, чтобы стать определенно близким мне писателем: он стилист, обладает прекрасной фантазией, имеет отношение к «магическому реализму»( что бы это ни значило). Вдобавок, многие романы Сарамаго переведены Богдановским, чьи работы порой производят впечатление конгениальности с авторским замыслом. Наконец, «Слепоту» я нежно люблю и ценю.

«Перебои в смерти» именно показательный зрелый роман, прочитав который я понял, что слог Сарамаго все же видится мне избыточным. Понятно, Гоголь, Сервантес и на кого там еще он ссылается. У каждого есть своя мера, которой определяется грань от стилистического многословия и маньеристских завитушек. Очень субъективно, для меня Сарамаго балансирует постоянно на этой грани, а во второй части, когда начались мытарства смерти страниц на семь ( еще до появления виолончелиста) грань эту автор перешел и имело место пустопляшество.

Первая часть — прекрасная вольтерьянская социологическая зарисовка на тему прекращения смерти — забавная и прекрасная интеллектуальная гимнастика, освежающая ум. Рассказ про смерть и виолончелиста, имеющий самостоятельную природу и вполне независимый от предыдущей части книги ( пусть и элегантно закольцованный последней фразой с началом романа), напомнил мне определенно именно что рассказ Горького про девушку и смерть.Тот самый, который «посильнее Фауста» Гете. И опять же, чистая вкусовщина, но мне подобные совершенно романтические абстрактные истории про любовь, что побеждает смерть( с маленькой буквы, с косой, являющуюся в образе красивой женщины) очень идейно и эмоционально не близки, как не близок кроме Горького еще и Александр Грин. У Сарамаго в ранее прочитанных романах подобной тяги к сказкам не замечал.

Своеобразное видение автором бессмертия заключается в том что внезапно произошло чудо и все перестали умирать. Но, по-особому перестали — люди продолжают стареть, всё как обычно — и вот только собрались они сделать последний вздох — ан нет — тут и перебой, смерть где-то задерживается.

По сути дела ведь никакого изменения не произошло — что мы хотим от бессмертия? ведь не просто бесконечной ходящей под себя старости, а продление активной жизни — где это здесь? Автор же построил мир под себя и существенно ограничил возможности для размышлений читателя. Опять же не увидел рассуждений об эволюционной роли смерти ( в первую очередь именно это приходит на ум когда её защищаешь) — для чего то ведь она нужна в конце концов.