Мария Гинзбург «След Молота»

В 1941 году экспедия эсэсовцев и магов Анненербе отправилась в русский зимний лес и пропала. На выручку им отправился ещё один, последний танк, чей экипаж очень скоро понял, что спасательная экспедиция не удалась.

Книга с холодной прямотой взгляда на смерть и войну.

Первое, что бросается в глаза: повествование «с той стороны», с точки зрения противника. Вначале – гадливое любопытство. Вот этот многорукий многоногий немецко-фашистсткий монолит – они что, тоже люди? Им что, надо сопереживать?

Но писательница начинает не с сопереживания, а с любопытства. Она рассказывает интересную историю, черт побери. Безумный ученый, экспедиция эсэсовцев, смесь магии и науки, чудовищные эксперименты над людьми… Вначале выкладывает центральную часть паззла, красно-белую, кишки на елках, а потом заполняет пробелы то с одной стороны, то с другой.

И постепенно, исподволь чудовища оказываются «тоже люди», которые приберегали тортик для очень большого праздника или для очень важных гостей. И завоеватели, которые на танках вломились в лес, очень разные, и привели их к единому знаменателю войны тоже очень разные причины, как выясняется в диалоге про ограду концлагеря.

Монолит временно, в экстремальных обстоятельствах, снова раскололся на людей, да и существовал на самом деле этот монолит?

И да, вслед за любопытством приходит сопереживание.

Но если вначале понимаешь, что «чудовища тоже люди», то потом что «люди умеют работать чудовищами».

Среди экипажа первого танка есть и двое настоящих монстров-социопатов, но куда страшней те, кто пытается их копировать. Как дьявол обезьяна бога, так Блауманис обезьяна эсэсовцев. (Здесь, по-моему, единственная фальшивая нота во всей книге, на фоне остальных героев он выглядит карикатурно).

Холодный лес, полузамерзшие деревушки, бледное зимнее солнце, танк, с рычанием пробивающий себе дорогу…

Атмосфера передана мастерски, причем автор владеет матчастью, а не матчасть владеет автором. Я поняла, что автор, должно быть, немало просидела за картами местности, и внутренности танка знакомы ей не хуже собственной квартиры, — но потом, много позже. Это не примитивное ган-порно, а куда более высокое искусство «эксплуатации образа».

Интересно, как на протяжении всей книги автор играет в двух регистрах ужаса: условно говоря, мистическом и физиологическом. Это лес, в лесу лежит замерзший труп изнасилованной девушки. Это лес, и в лесной чаще мечется обезумевший, больной подручный Зимы, а танк едет мимо облитых лунным светом надгробий…

В целом, книга отлично подошла бы для экранизации в сериал. Она очень кинематографичная: белый, серый, черный и красный. Динамичная, с продуманным переключением между рассказчиками, с хорошо прописанными героями на любой вкус, с неожиданно ироничной концовкой… Да, очень хороший вышел бы сериал. Если бы существовал альтернативный мир, в котором возможны были столь смелые попытки пропахать сакрализованную до гранита почву. Хорошо, что книга все-таки есть.

Пока немецкие войска в декабре 1941 года пробивались к Москве, на оккупированных территориях продолжалась борьба с захватчиками, но уже партизанская. Пытаясь уничтожить их неуловимые отряды, немцы устраивают карательную операцию, отправив латышей из охранной дивизии и усилив их танковым подразделением. Так гитлеровцы оказываются в глухом краю среди заснеженных лесов, топких болот и зловещих тайн, в которые не стоило бы соваться людям. Но именно ради оккультных экспериментов туда же прибывает экспедиция из Аненербе, собирающаяся на практике проверить действенность своих методов, далеких от морали и человечности.

На фоне и без того весьма жестоких исторических событий — бесчинства озлобленных на коммунистов латышских карателей, последствия немецкой оккупации и борьбы с партизанами — Гинзбург закручивает жуткую кроваво-снежную вьюгу, активно переплетая мистику и хоррор. Исследователи Аненербе объединили теории рунологов с разработками электроторсионного генератора, чтобы добиться полного контроля над сознаниями. Сперва человеческими, а затем и сверхъестественных сущностей. Но амбиции, тщеславие и беспринципность, сошедшиеся вместе, становятся гремучей смесью. И катастрофа с выпотрошенными, замороженными трупами, опустевшими домами и разбуженными иными силами неизбежна.

В этой истории Гинзбург явно тяготеет к мрачным, кровавым и даже грязным тонам. Если отстраниться от военного фона с проработкой матчасти, от оккультизма экспериментов, то останутся люди: танкисты-немцы, латыши, партизаны, исследователи из Аненербе. У большинства героев в душе скопилась лишь злоба и мерзость. Лишь немногие сохранили человечность, пусть и спрятав ее за рационализмом или долгом. Но могут ли тяжелое, страшное и холодное время стать оправданием для слабости?

Итог: жесткий мистический хоррор в антураже второй мировой войны.