Владимир Немцов «Семь цветов радуги»

Гибрид деревенской прозы и утопии — явление сравнительно редкое в советской НФ. Можно вспомнить похожие образцы — «Тополь стремительный» Гуревича, «Покорители вечных бурь» Сытина, «Время рассудит» Чирвы. Но «Семь цветов радуги» — апофеоз колхозных мечтаний. В этом смысле никогда не переиздававшийся больше (!) роман В. Немцова можно уже считать раритетом. Неразлучная пара Бабкин-Багрецов явлена здесь полнокровно впервые («Рекорд высоты», являющийся первоначальным наброском «Последнего полустанка», не в счет).

Полная энтузиазма, оптимизма, горячих споров, народного юмора фантастика Немцова зримо перекликается здесь со старыми советскими фильмами 50-х гг. на деревенскую тему. И сон о колхозном будущем с «радиоуправляемыми тракторами» на полях, который снится главному герою популярного фильма «Дело было в Пенькове», совсем неслучайно кажется навеянным страницами забытого романа Владимира Немцова.

Это ностальгически комфортное чтение с картинками, вполне соответствующими духу эпохи...

Прочитав немало критики в адрес этого романа, сделал вывод, что все претензии сводятся собственно к тому. что есть такой жанр — фантастика «ближнего прицела»

Ну есть — и что?

Критиковать ети произведения за то, что там не летают ракеты на Бетельгейзе и не телепортируются на Землю мыслящие кактусы глупо — никто к примеру не ищет в фэнтэзийных романах роботов, а в боевой фагтастике фей

Сам по себе данный роман — на любителя; как к примеру кинофильмы Марка Захарова. Неторопливое повествование, где потихоньку идет борьба хорошего с не очень хорошим, а на горизонте зримо маячит недалекое светлое будущее.

И есть вполне фантастические посылы — передача энергии на расстояние, искусственные солнца и климат и тому подобная сельхозатрибутика, в конце концов сводящие к нормальной теме — агрогород будущего

Ну а уж как Немцов преподносит етот город — его дело. В конце концов его персонажи так же имеют право на жизнь , как персонажи итальянского к примеру театра кукол, с ярко-нарочито выраженными чертами характера.

Да, вот такая она, фантастика «ближнего прицела. Вообще, эти литературные споры о том какой должна быть фантастика, о «теории предела» имеют, с одной стороны, историческое значение, а с другой – не являются, очевидно, достаточным основанием, чтобы полностью определить ценность того или иного произведения. Из одного небольшого эпизода данного «романа» (на самом деле повести, хотя и весьма объемной) можно понять, в частности, что автор «Семи цветов радуги» сторонник академика Лысенко, а генетиков считает «лжеучеными». Ну, так это его неотъемлемое право как автора и человека. В целом же это произведение мало политизировано, хотя встречаются отдельные забавные моменты – когда, например, «злую» курицу назовут в сердцах «американкой».

В своем предисловии автор пишет, что с некоторым смущением называет свой роман научно-фантастическим. Мол, многое из того, о чем он пишет, он уже видел в колхозах. Но чего он там точно не видел, так это той утопически-идиллической атмосферы, которую он сумел довольно ярко изобразить. Тут гармонично соседствуют и невероятный энтузиазм, когда молодежь работает чуть ли не круглые сутки, и меркантильность некоторых «отсталых элементов», торгующих на базаре в городе, строительство коммунизма с трудоднями, а шляпы и галстуки с гимнастерками и сапогами. Комсомольцы днем трудятся в поле, а вечером играют, иногда, «Маленькие трагедии, в то время как в реальности у колхозников не было даже паспортов... Эта атмосфера своим духом коллективизма, ответственности, радостного ожидания перемен в жизни, созданных собственным трудом, очень напоминает, как ни странно, атмосферу повести Стругацких (считавшихся литературными оппонентами Немцова и других писателей того же направления) «Полдень, XXII век». Героям романа Немцова, так же как и юным героям ранних Стругацких, стыдно бездельничать. Да и молодые земляне из ефремовской «Туманности Андромеды» перед вступлением в полноправную взрослую жизнь проходят испытания («Двенадцать подвигов Геракла»), выполняя вполне конкретные и достаточно «приземленные» дела. И также, можно сказать, поступают друзья–студенты, Бабкин и Багрецов, вливаясь в ряды ОКБ — особой комсомольской бригады. Так вот «факультативно», после основной работы и выполняется, кажется, сталинский план преобразования природы в данной деревне. Сами научно-производственные и поисковые перипетии Тимофея и Вадима написаны неплохо, хотя некоторые «технические» детали не способствуют увлекательности чтения (но это моё личное мнение). Кстати, у Немцова не встречаются явные научно-фантастические и технические нелепости, какие можно встретить, например, у того же А. Казанцева, писателя, пожалуй, более одаренного литературно, чем Немцов. Но вот история с «модернизацией» тракторов, которой автор придал такое значение, мягко говоря, наивна, т.к. ничего не меняет в сути сельскохозяйственного производства кроме, разве что «шила на мыло». В общем, прицел очень ближний. Но в принципе, сама по себе «производственная» тема в литературе, я думаю, ничем не хуже всякой другой. Дальше можно, конечно, говорить, об акцентах, широте видения и писательском мастерстве, но это уже другие вопросы.

В романе довольно часто присутствует дидактический стиль, и, в целом уровень книги можно условно назвать «подростковым», хотя и мне было достаточно интересно с ней познакомиться. Герои её не безлики, но весьма выразительны и индивидуальны. Всерьез, так сказать, с позиций жизненной правды, воспринимать их, конечно, нельзя. Но любопытно всё-таки наблюдать за литературными образами. Интересно, что Тимофея и Вадима, которым в начале истории не исполнилось и восемнадцати лет, даже старшие товарищи называют по имени-отчеству, но ещё интереснее, что так же к ним обращаются и ровесники-комсомольцы.

В третьей части романа (наиболее «фантастической») автор показал, как мог, декларируемое когда-то в СССР стирание граней между городом и деревней. Причем как раз деревне в этом процессе закономерно отводится главная роль. Ольга, глава комсомольцев Девичьей поляны, даже летает читать лекции московским студентам. А вот в Москве-то ещё встречаются неприятные люди, вроде соседа Вадима Жорки Кучинского. Работникам колхоза «Путь к коммунизму» привозят на поля, между прочим, ресторанное меню, включая вино собственного производства. Детали подобно рода вообще характерны для русских утопистов (см.. например, Я. Ларри «Страна счастливых»). В самом деле, человека нужно сначала накормить «по-человечески», а уж потом ждать от него трудовых подвигов, которые приведут (в самом ближайшем будущем!) к «открытому счёту» в колхозе и т.д. Так, наверное, должна была развиваться (на уровне колхозов) великая страна после победы в страшной войне. Остаётся сожалеть, что фантастика ближнего прицела, в данном случае, оказалась» слишком фантастичной» (а самому В. Немцову предстояло пережить полный крах страны, строившей коммунизм). И «Семь цветов радуги» приобретают, таким образом, черты жанров утопии и альтернативной истории.

Растягивая удовольствие, читал книгу о светлой мечте. Практически без отрицательных персонажей (единственная склочница — и та к концу перевоспиталась, когда нашла своё дело). Без резких поворотов сюжета, трагедий и драм — это скорее ода покорителям природы, механизаторам, инженерам, чья автоматизация приносит всё больше новых и ощутимых плодов.

Постоянные герои книг Немцова — молодые инженеры Бабкин и Багрецов попадают в колхоз «Путь к коммунизму» в селе «Девичья поляна» — и становятся сначала свидетелями, а потом и активными участниками местной ОКБ — организации юных комсомольцев, занятых модернизацией. Вместе они работали над автоматизацией тракторов, с помощью радио искали русло подземной реки, чтобы после вывести её в бассейн-хранилище, способный обеспечить поля водой, а село — постоянным электричеством. Позже пошли ещё дальше — вплоть до автоматических машин для рытья каналов и управления погодой...

Сюжетная составляющая в обычном её смысле — отношений персонажей — как бы и присутствует, но фабулу особо не задаёт. Это скорее широкие мазки, которые нарисованы условные люди будущего, живущие уже в настоящем (начале 50-ых). Городские инженеры Бабкин и Багрецов — с ними понятно, типаж «гика» и поныне жив и здравствует. А вот сельские кажутся скорее мечтой, хотя кто знает? Стеша, которая в 17 лет занимается разведением новых сортов растений, играет в самодеятельном театре «донну Анну», но отказывается от предложения связать с театром свою судьбу, а мечтающая о работе в НИИ агротехники — мечта сбылась и филиал института открыли в их родном селе. Совсем мальчишки — радиолюбители, пастухи, которые мечтают (как часто это слово просится!) познать побольше разных наук, и разрываются между страстью к инженерии, агротехнике, климатологии, географии и т.д. Руководитель кружка ОКБ и местной комсомольской организации Ольга — переживающая из за вопросов не только техники, но и тягостей управления коллективом, читающая по ночам Маркса и Ленина (и выглядит вполне естественно — она занимается не начётничеством, как это будет в позднем Союзе, а именно обращается к книгам за советом и подсказкой). Её будущий муж — угрюмый автоматизатор тракторов Тетёркин (мечтающий о «беспилотном» тракторе, работающем по программе на системе реле — чем-то напомнил комбайны-кругоходы из «Незнайки в Солнечном городе»), у которого часто не ладилось до тех пор, пока про его «секретную» работу не узнали Бабкин и коллеги — и с коллективной помощью, он довёл до ума свои изобретения и строил грандиозные планы рытья каналов по всей стране.

Все эти интересы — предельно прикладные, позволяющие получить выход здесь и сейчас, ну может через год или два. Будущее уже рядом. Приближаем «коммунизм» как можем, своими силами — девиз той самой ОКБ.

Здесь, конечно, есть пафос тех лет — поворот рек, создание новых сортов (приветы Лысенко тут же), но отталкивающим это совсем не выглядит. Какой-то агрессивности в призыве «не ждать от природы милостей, а взять их самим» здесь нету — это просто проект модерна, который предполагает преобразование среды под потребности человека, проходящий под девизом облегчения крестьянского труда, возможности накормить растущее население (напоминаю, «зелёная революция» в те годы происходила по всему миру — и ведь справились же!), освободить человека для более творческого и полезного труда. Теперь уже не нужно столько времени проводить на полях, можно построить новый клуб и играть там в театре, можно изучать новые науки, можно стремиться в тот же космос (правда, космической темы там ещё нету, максимум здесь аэростаты для метеостанций — предсказания и, если получится, управления погодой).

Да, сейчас мы знаем, что освободившееся время люди могут тратить на пьянство или другие праздные развлечения. Что избыточный продукт порождает общество изобилия, в котором сильно снижается мотивация к дальнейшему труду. Что природа не так уж легко отдаёт «вырванное у неё» и поворотом рек можно разрушить экологический баланс. Но даже зная это, мы вряд ли бы поступили иначе — разве что постарались бы ещё более ответственно подойти к проблеме воспитания человека, который в освободившееся от плуга время займётся не просмотром сериалов, а космосом. Немцов это понимал и пытался нарисовать образ такого человека будущего (как после него — Ефремов и Стругацкие), противопоставляя его мещанству. Увы, у него не получилось — в те же годы, когда Немцов писал что «мещанство отмирает», Трифонов писал что оно рождается — из первого послевоенного поколения. И история показала, что прав оказался Трифонов.

Да, про коммунизм — здесь имеется ввиду его «модерновый аспект», практически вне политики. Пафос преобразования природы и общества, свойственный тому этапу развития человечества в целом. Т.е. здесь это не политический проект, а психологический; не совсем утопия, а так сказать, практическая мечта.

Сбылась ли мечта? В какой-то мере да. Каналы прорыты, электрификация повсеместна, коммуникации через радио развиты ещё более крутым интернетом, автоматизированные производства есть по всему миру, гмо переплюнуло селекционеров. Агрогородки сложились в виде городов, выросших вокруг производственных предприятий. В целом техническая сторона фантастики дальнего прицела сбылась — цели достигнуты, а счастья нету. С моральной стороной не справились...

Книга безусловно понравилась. И ещё вопрос, кто больше приносил формированию образа будущего — такие как практичный Немцов, или такие, как теоретизирующие и рефлексирующие Стругацкие.