Вячеслав Ставецкий «Жизнь А. Г.»

«Жизнь А. Г.» – один из самых странных русских романов конца десятых. Это книга о политическом post mortem гитлероподобного европейского диктатора-националиста. Место действия – альтернативная Испания, где с начала XX века события развивались чуточку иначе и, обгоняя Франко, еще в конце 20-х к власти пришел каудильо Аугусто Авельянеда. Ставецкий сначала рассказывает вроде бы вполне предсказуемую историю о том, куда государство и народ заводит поклонение «вождю», поставившему себя над законами (у автора Вторая Мировая закончилась, едва начавшись, французы с англичанами внезапно дали прикурить и нацистской Германии, и фашистской Италии, а испанцы де-факто запутались в одеялке), однако победой демократии над диктатурой роман не заканчивается, а только начинается.

Ставецкий изобретает такой оригинальный сюжетный ход, как замена главному военному преступнику смертной казни на пожизненное публичное заключение. Аугусто Авельянеду сажают в клетку и возят по Испании кругами, из города в город. Охрана бдительно следит за тем, чтобы ни он не мог покончить с собой, ни его не могли убить вчерашние подданные. Цель – сохранить память о преступлениях каудильо и ужасах его периода правления. Авельянеда становится как бы живым памятником самому себе, причем памятником гастролирующим: не сидит где-то в камере, а постоянно на виду, сегодня Толедо – завтра Мансанарес. В него можно плюнуть или бросить тухлый помидор – потрясающая идея, почему ее никогда не воплощали в реальности?

Так вот, в районе сотой страницы Авельянеду сажают в клетку и еще двести страниц он в ней сидит. Меня на этом моменте автор чрезвычайно заинтриговал: о чем можно написать 200 страниц в таких сюжетных условиях? Ничего же не будет происходить: ну ездит политический труп из Кастельон-де-ла-Плана в Таррагону, ну встречают его толпы зевак, сначала разгневанные, затем скучающие, а текст-то что будет заполнять? Как оказалось, пожизненно заключенный на свежем воздухе способен прожить весьма и весьма насыщенную жизнь, в особенности если это бывший диктатор. Ставецкий предлагает читателю наглухо запрещенную в нашей литературе картину – кровавый тиран не только как живой человек, но и как сильная личность.

Сначала Авельянеда пытается умереть, избавиться от мук разочарования: еще вчера его восхваляли, а уже сегодня закидывают объедками. Затем находит способ сопротивления – игнорировать зевак и вести себя подчеркнуто омерзительно, демонстрируя тем самым превосходство над толпой, пусть они свободные республиканские граждане а он публично унижаемый военный преступник. Это он свободен, а они за прутьями клетки! Затем народу приедаются однообразные гастроли экс-каудильо, да и ему тоже наскучивает просто испражняться прилюдно, и Авельянеда для саморазвлечения (сохраняя программу игнора зрителей) решает вспомнить детскую забаву – жонглирование. Спустя десять лет после победы Республики по Испании ездит уже не поверженный тиран, а уличный артист.

Здесь Ставецкий показывает, как легко актуальный опыт разрушает историческую память. Пока воспоминания свежи, пойманного в клетку диктатора ненавидят и презирают, однако повторяющийся из года в год образ обезвреженного Авельянеды начинает замещать образ ублюдка, погубившего сотни тысяч испанцев ради власти и идиотских националистических проектов. С какого-то момента людям становится трудно верить, что вот этому опустившемуся старику они подчинялись и строем пели славословия, «Да не может быть, это просто актер, а настоящего Авельянеду давно расстреляли наверняка». Когда же экс-каудильо в самом деле преображается в актера, развлекающего детишек немного странными представлениями – что это еще за политические метафоры, жонглер в клетке? – от памяти о тиране не остается и следа.

Автор здорово выдерживает отстранение, по тексту совершенно неясно, каково его отношение к диктаторским традициям. События показаны глазами Авельянеды – сначала самодовольного богочеловека, затем растерянного и погружающегося в безумие заключенного, затем пересобирающего себя и обретающего призвание в уличной клоунаде стоика. Никаких авторских комментариев, как сам Ставецкий смотрит на своего персонажа, нет. Благодаря этому книга держала в напряжении до самого конца – умрет ли Авельянеда своей смертью, или все-таки прошлое проснется в людях, они смоют с тирана грим мима и казнят его, как он заслуживал изначально? В итоге финал оказался таким (в разных смыслах) разрывным, что мои аплодисменты молодому автору.

Вот такие книги внежанровой русской литературы я бы хотел читать побольше – с необычной историей, хорошо продуманными персонажами и до конца интригующим сюжетом. Не размышления автора «что мне надумалось за последние годы» в условной сюжетной рамке, не отработку социально-политических программ в столь же условной сюжетной рамке, не стилистические упражнения в неизбежно условной сюжетной рамке, а настоящие книги. Что Ставецкий тонко прорабатывает альтернативную Европу и много работает с языком – это приятные бонусы, а главное в «Жизни А. Г.» – уникальный читательский опыт внеположенного российскому литературному процессу текста. Хорошо сочиненного и хорошо написанного.

Главным героем является испанский диктатор Авельянедо, которого бы очень легко можно было бы назвать шаржем на Франко, однако, хотя Вячеслав Ставецкий заимствует у реального каудильо некоторые факты его биографии, все-таки Добрейший и Разумнейший из этого романа — это уникальный персонаж. Автор смешивает гитлеровские автобаны, сталинскую индустриализацию и муссолиниевский авантюризм, создавая композитную диктатуру, одновременно и похожую и отличную от всех остальных.

Фоном здесь фантасмагоричная альтернативка, в которой Второй мировой так и не произошло, потому как троице фашистских диктаторов, грезивших переделом мира, вломили по первое число в самом начале. И, в общем, читаешь это, зачастую подхихикивая в кулачок. Диктатура из папье-маше, карнавальное страдание в перекати-клетке, кукольный культ личности и как вершина всего этого — деревянная космическая ракета, на которой диктатор когда-нибудь может быть полетит на Сириус, пока безоблачное небо Испании бороздит гигантский дирижабль, осыпающий благодарный народ конфетти и бюстгальтерами. Чем дальше, тем меньше в каудильо становится от Франко, однако знание о Гражданской войне в Испании будет небесполезным — Ставецкий не раз играет в незаметные постмодернистские игры, но и не обязательным — сюжет в книге есть вполне четкий, это не искусство ради искусства.

Книжка очень интересная и во многом благодаря тому, что главгерой теряет свой звездный статус почти в самом начале книги и совершенно непонятно, о чем же нам будут рассказывать и к чему автор в итоге придет. И стоит отметить, что Ставецкий не подкачал, в красках описывая изменения, происходящие в душе и характере павшего диктатора — в общем-то, становление героя, проходящего через различные испытания, как физические, так и моральные, это основа книги и самая замечательная часть ее.