Мариз Конде «Я, Титуба, ведьма из Салема»

Титуба, или Ложка дегтя

Осторожно, спойлеры!

Высокие оценки, включая французские Grand Prix Littéraire de la Femme и Prix Alain Boucheron (1987), мне не совсем понятны. Точнее, я понимаю, что роман «нужно» оценивать высоко. Это будет политически, нравственно, расово и гендерно правильным, потому что мы все действительно за равноправие, против угнетения и рабства, за свободу и справедливость и т.д. и т.п. Но что хорошо на митингах и в заявлениях властей и представителей общественности — то не всегда выглядит уместным в исторических романах. А я только что закончил читать самый настоящий исторический роман, написанный «как бы» в раскрытие и развитие событий 1692-1693 годов, развернувшихся в Салеме. «Как бы» — потому что для Мариз Конде известный на весь мир процесс над салемскими ведьмами представляет интерес лишь как узнаваемое место и/или историческое событие, на фоне которого можно сделать важное для неё заявление.

В романе описывается история Титубы — темнокожей девушки родом с Барбадоса, которая была служанкой в доме пастора Пэрриса, и с обвинения которой в колдовстве формально и началась «охота на ведьм». Это реально существовавшая женщина, она действительно фигурировала в материалах суда как Титуба (Tituba) или Титуба Индеец (Tituba (an) Indian). В этой связи существует несколько версий её происхождения. Конде придерживается линии африканских корней Титубы, но с определенными оговорками — её рабыня-мать была изнасилована на корабле белым матросом перед прибытием на Барбадос. Там девочка родилась и выросла, в результате некоторых событий в возрасте 7 лет потеряла мать и была изгнана с плантации (т.е. формально перестала быть рабыней), затем воспитывалась знахаркой/колдуньей, а после вышла замуж за чернокожего раба по имени Джон Индеец. Этот период в книге описывается более-менее полно, но всё же не без огрехов и лакун, которые могли бы прояснить некоторые странные моменты. Затем конфликт с хозяйкой мужа, продажа её мужа Сэмюэлю Пэррису (пастор пуританской общины с незавершенным религиозным образованием) и переезд в Бостон, а еще через год в Салем, где Пэррису был обещан приход. При этом автор дает представление о характерах членов семьи Пэррис, укладе жизни и обществе в целом. Да, понятно, что общество нетерпимое и подозрительное по отношению к чужакам (а чужаком может оказаться даже условный сосед, если он чем-то выделяется), очень жесткое по отношению к женщинам и детям, а еще религиозно до фанатизма. Изнасилование, жестокое наказание или убийство раба — обыденность. Очень многое списывается на козни дьявола и действия ведьм/колдунов, следовательно, требуется найти и покарать приспешников лукавого и виновников неприятностей/бедствий. Колдовство – уголовное преступление.

При этом автор словами Титубы и невидимых неоднократно подчеркивает, что те, кого считают ведьмами, не занимаются чем-то зловредным, неправильным или противозаконным. Наоборот – они лечат людей и помогают им. (Кстати, официальная медицина и наука того времени внешне не слишком далеко ушла от действий ведьм и колдунов, если абстрагироваться от вопросов религии и сверхестественного. Скажем, использование местными эскулапами сушеных потрохов лягушки мало чем отличается от использования свежих ведьмами.) И тут появляется первое из серии противоречий, из-за которых посыл Конде выглядит смазанным: сознательные действия Титубы, направленные против отдельных личностей или нарушающие законы общества (например, убийство собственного нерожденного ребенка, кража), не могут покрываться добротой по отношению к рабам, жене Пэрриса, детям и другим лицам.

Жизнь в Салеме и сам процесс показались мне описанными недостаточно полно. Я не увидел причин конфликтов и недовольства в общине, а также мотивов тех или иных поступков разных людей. О чем-то написано прямо (скажем, отсутствие дров, использование обвинений в колдовстве для сведения счетов с неугодными), о чем-то можно догадаться, но единичность таких моментов не позволяет сделать выводы и получить ответы на вопросы. Причем основной из них – почему 19 человек были казнены, а Титуба нет, хотя она была обвинена не просто в числе первых, а первой? И это с учетом того, что по книге у Сэмюэля Пэрриса были доказательства того, что она занималась «колдовством» (считать их прямыми или косвенными – отдельный вопрос). Это и признание его супруги, и информация о том, что Титуба рассказывала о возможности общения с духами, предсказаниях, сказках и поверьях, которые в то время считались дьявольскими, да и собственные признания молодой женщины. Разумеется, раскаившимся ведьмам закон Массачусетса дарует жизнь… Получается, 19 человек не раскаялись, оказались честными и крепкими. Так или иначе, но и в нашей истории, и в книжной Титуба дает следствию нужные показания в целях спасения собственной жизни (она следует принципу её супруга – «основная задача раба – выжить!»), но в суд не попадает, а весь процесс – вплоть до амнистии – проводит в тюрьме. Причем – какой удобный авторский ход! – она только часть этого времени не была «как в беспамятстве». А хорошо помнила, в основном, Барбадос и время, проведенное в разговорах с сокамерницей, которая познакомила её с … феминизмом.

Феминизм — это всё же конец восемнадцатого века! А само слово появилось, если верить историкам, на закате жизни Шарля Фурье — в 1837 году (именно ему приписывают «изобретение» этого термина). Так что его употребление в конце семнадцатого века вызывает, мягко говоря, недоумение. Впечатление такое, что использовавшая его Хестер — самая настоящая «попаданка» из будущего. В какой-то мере так оно и есть: Хестер (или Эстер) попала сюда из книги Натаниэля Готорна «Алая буква» (опубликована в 1850 году, описывает события середины семнадцатого века). Она в тюрьме, ждет ребенка не от мужа, мечтает о создании государства или общества женщин (т.е. без мужчин). По тексту она намекает Титубе о существовании других источников удовольствий, но дальнейшего развития тема не получает.

Но вернусь к процессу. Из разрозненных обрывков информации читатель узнает, что в основе обвинений в колдовстве лежат (а) стремление напакостить другим людям, (б) решить проблемы за счет других людей, (в) попытаться сохранить свою жизнь, обвинив другого. Где здесь расизм? Казнены 19 белых жителей общины, но единственная темнокожая женщина, обвиненная в колдовстве, выжила. Эх, не самый подходящий исторический фон для обличения расизма выбрала Мариз Конде.

Документированная история Титубы заканчивается в 1693 году. После объявления амнистии её продают кому-то за тюремные долги (заключенный должен был сам оплачивать еду, цепи и кандалы). Однако автор считает такое положение дел расизмом(!) — забыть о бедной негритянке и не проследить её жизнь до последних дней. А потому придумывает дальнейшую историю Титубы и посвящает ей примерно четверть книги. В этой истории читатель видит, что несправедливый гнев пуритан и белых людей обрушивается не только на негров или индейцев, но и на людей одного с ними цвета кожи — евреев/иудеев. Об этом Титуба узнает, попав в дом Бенджамина Коэна Д'Азеведо (по книге — горбун, еврей, иудей), который выкупил её из тюрьмы и стал её любовником. Правда, причиной поджога его дома и кораблей была попытка вытеснить его и его богатых родственников из выгодной торговли с Антильскими островами. Сам Бенджамин говорит: «Нашей изобретательности боятся и, как всегда, ненавидят». Итак, счастливая жизнь Титубы со вторым своим любовником заканчивается; в их последнюю встречу Бенджамин Коэн Д'Азеведо отдает ей бумаги об освобождении из рабства. С ними она возвращается на Барбадос, где невольно принимает участие в обреченной на провал освободительной борьбе рабов. Понятно, что финал трагический, однако эпилог призывает надеяться на непрерывность круга жизни и счастливые перемены, которые когда-нибудь наступят.

Рабство — эта язва на теле человечества, — обязательно исчезнет, но вряд ли революционным путем. Ведь рабство – это не только вина белых, но и сговорчивость «владык, с которыми заключались постыдные незаконные сделки: — Двадцать негров за бочку спирта, один-два фунта пороха и шелковый зонтик, чтобы укрывать его величество. … Ты даже представить себе не можешь, какова жадность этих негритянских королей! Они будут готовы продать своих подданных, если это разрешают законы, которым те не осмеливаются бросить вызов. А жестокие белые этим пользуются!» А с учетом предателей среди беглых рабов, которые вступают в сговор с плантаторами, чтобы те их не трогали в обмен на информацию о готовящихся серьезных бунтах и восстаниях, искоренить рабство будет непросто. И тут я снова не понимаю: вроде как все против рабства, но бороться с ним рабам не следует; оно как-нибудь само собой уйдет через не важно какое время.

Не нравятся мне эти противоречия. При относительной стройности повествования нет стройности идей. Пожалуй, лишь один принцип Мариз Конде не изменяется на протяжении всего романа (она вкладывает его в уста Ман Яя — знахарки/колдуньи, воспитавшей Титубу): «Не загрязняй своего сердца.» Следуя ему, человек не допустит ни рабства, ни унижения, ни злобы, окажет помощь и поддержку ближнему, будет любить и быть любимым.

Вывод. Стоит ли читать или слушать? Как исторический роман — можно, хотя для меня от настоящей истории здесь лишь страничка из энциклопедии, разбавленная скудными подробностями жизни определенных слоев населения конца XVII — начала XVIII века. Как мистическое произведение — нет, поскольку мистики и колдовства здесь практически нет. Титуба совершает обряды, общается с духами, это все естественно и органично для неё, но автор на этом не зацикливается. Как любовный роман – вряд ли, ведь «соплей в сахаре» или «рабыни Изауры» здесь нет, хотя стремление героини к гетеросексуальным плотским отношениям неоднократно описывается и часто становится определяющим для развития событий. В романе есть всего понемножку, но чувства сбалансированности или цельности у меня он не вызвал. Местами интересно, местами скучно, но в любом случае тускло из-за отсутствия ярких личностей, эпизодов и, к сожалению, идей. «Мощное социальное заявление», о котором написано в аннотации, звучит то вяло, то неуместно. Итоговая оценка для аудиокниги — 6 баллов в сумме для текста и озвучки.