Леонид Андреев «Дневник Сатаны»

Сатана-романтик. Это по настоящему, что то новенькое, несмотря на то что роману уже более ста лет. Первая половина книги шла прям на ура, тянула на максимальную оценку, но вторая половина увязла в бесконечных диалогах и мыслях о Марии. Задумка и мысль очень сильная, люди страшнее дьявола и т. Д. Но чувствуются, что у Андреева не хватило сил щакончить ланный роман.

Сатана пришёл на Землю...

Казалось бы, свита Воланда через два десятка лет весело прокатилась по Москве, а у Мережковского — и того ранее Антихрист довлел своим суровым ликом над человечеством. Но мрачный романтик Леонид Андреев привёл на лик своего мира, мира умирающего человека, другого Сатану. Мы никогда не узнаем, каков же он на самом деле — ведь ему пришлось вочеловечится, чтобы прочувствовать все нюансы тварного бытия, и отразить, таким образом, в кривом зеркале Человека как такового — существо, которое падший ангел так презирает...

Но даже в своём презрении он верит в Венец Творения, верит в заповеди и изначально светлую природу человека. Именно поэтому он приходит в сей мир как романтик, эдакий добродушный прожигатель жизни, искренне любящий людей. Он воплощает в себе благородство и искреннюю, светлую и чистую любовь, любовь к прекрасно духовной сути Человека, его пути к совершенству и добродетели, его смирению и глубинной святости.

Некоторые литературоведы говорят о том, что Сатана Андреева — это ницшеанский Ubermensch, «сверхчеловек». Но мне кажется, он скорее «Aussermensch», «внечеловек», какое-то идеалистическое представление о нём, и, да, в этом автор смыкается с классической немецкой философией. Сатана — существо вне Человечества, точнее, он сущность внекультурная, надкультурная, он пришёл сюда познавать. Он индивидуалистичен до предела, безумно одинок и безудержно романтичен. Никакие узы не связывают Очеловечевшееся Зло, уже Злом не являющееся, с этим тварным и жестоким миром. Сатана — идеалист, последний романтик, пытающийся смело искать в людях изначально доброе и светлое начало, которое взяло бы верх при разрушении устоев этого слегка гротескного мира. Сатана в отрыве от всего воплощает в себе идеал Человека.

«Ubermensch» — это Фома Магнус, отринувший от себя принципы и швы социального уклада, возжелавший стать Царём в новом, земном Аду, жестокий и умный покоритель мира... Но все его стремления разбиваются о приземлённость, об отсутствие полёта фантазии и мелкотравчатость творимого зла. Он, словно собственный тёзка — апостол Фома — поставил под сомнение идею Человека, и встал над ней, отринул её. Но он не стал чем-то более высоким, из-под сокрушённой Идеи выползла лишь обезьяна, злая, лысая и бесхвостая обезьяна, которая и является сутью Человека без святого идеала. А Мария... что Мария? Она несёт в себе образ, но не суть. Она переплетение двух начал, начала святости, точнее, образа святости, и саморазоблачающего Зла, порока и гнусных, словно украденных, сладостно-гнилостных страстей.

...Так в мир пришёл новый анти-герой, противоположность героя. В прошлое ушли метущийся Печорин, подлый Лужин, пустоцветы Элен и Анатоль Куракины, болтливый и простоватый Фамусов. Теперь в новом литературном пространстве, вслед за растерянным мошенником Магнусом вступили неунывающий Хулио Хуренито, большой ловкач Невзоров с Ибикусом под мышкой, растерянный «вор», сотворённый фантазией Алексея Леонова, великий комбинатор Остап-Сулейман-Берта-Мария Бендер и — как апофеоз — свита Воланда, славно погулявшая на просторах этого мира, и закольцевавшая его само в себе. Это мир жуликов, строящих новый мир на совсем иных принципах, где нет места Идее Человека.

...Так умирающий Леонид Андреев предвосхитил всю эпоху, которая последовала за Революцией. Действительно, шла другая эпоха, но это был вовсе не тот Человек, о котором мечтали просветители и энциклопедисты, марксисты и народники, не тот, кого искала Американская Мечта и христианские проповедники.

P.S. Но в мрачном мире Леонида Андреева есть что-то, что ещё несёт в себе частичку Идеала, нечто, вносящее покой в душу излишне вочеловечившегося Сатаны. Это Искусство, несущее на себе отпечаток гения, не опошленное и не изуродованное массой обезьяноподобной «человечности». Ведь действительно, есть нечто правильное в том, что люди берегут искусство и держат его в тиши и покое, чтобы оно было само по себе, а несовершенный человек чувствовал рядом с ним робость...

Как всегда, я не совсем согласен с ощущением Леонида Андреева... Но склоняю пред ним голову, со всем уважением...

Дьявол вочеловечился, чтобы разыграть театральную пьесу на грешной земле. Он хочет лицедействовать. Облечённый в тело, он уже стал немного человеком, но пока что он равнодушен. Он играет роль благодетеля человечества перед первым, кто повстречался на Его пути — Фомой Магнусом, жестоким, но умным человеком, убийцей, поселившимся в уединённом доме в Кампанье со своей дочерью Марией. Магнус видит в глазах американского миллиардера и мецената, тело которого занял Дьявол, неземное равнодушие, и противопоставляет этой равнодушной, наигранной любви к Человеку, жгучую и тяжёлую ненависть. Сначала выяснится, что он играет, чуть позже — что он играет лишь отчасти.

Мир начнёт стремительно менять Дьявола; вочеловечивание зайдёт дальше, чем Он ожидал. Всё дело в Марии, которая до боли напоминает другую, что жила за два тысячелетия до. И Дьявол влюбится. Боже мой, как хорош Андреев! Как он прекрасно, мастерски, показал через дневник этого неудачливого Дьявола, как тот меняется и в какой-то момент оказывается меж двух глухих стен. По одну сторону — мир человека, до которого Ему всё ещё далеко, по другую — вечность, откуда он пришёл — с её невыразимыми на земных языках сущностями, о которых придётся забыть ради... Марии. Пока что у Чёрта есть возможность вернуться обратно, сохранив гордость, оставшись равнодушыным — выстрелить в висок мистера Вандергуда, тело которого он занял; вернуться, унеся с собой лёгкое презрение к людям, червячкам, уползающим от смерти, создающим культы в надежде найти утешения в жизни, которая заканчивается и, таким образом, призревающим ratio, выбирающим вместо этого чудо — чудо монарха, даденого Богом, вместо «низкого» парламента, чудо сотворения вместо разумных доводов; людям, которые даже самые чистые начинания Великих, из-за серости основной массы своей, превращают в фарс и грязь. Дьявол окажется слеп. Именно потому, что вначале Он ставил так низко человека, человек его обманет и унизит — беззащитного, совсем вочеловечивавшегося, «опустившегося» до своего секретаря по имени Топпи, мелкого чёрта, который из любви к церковным ритуалам почти сразу забыл откуда он родом. И даже алчный кардинал, похожий на старую обезьяну, будет смеяться, приговаривая шутливо «Vade retro, Satane».

Мне всегда очень нравились монологи про «тварь дрожащую» и всё в этом духе (в данном случае герои «право имеют»); тем не менее, на жизненные реалии постулаты таких рефлексий книжных героев я никогда не проецировал. Если спроецировать — выйдет страшно. И, как по мне, неправильно. Пусть пища для ума таковой и останется. Андреев прав, но он прав в рамках своего взгляда на человечество — разочарованного взгляда уставшего человека, которому смерть наступает на пятки. В рамках его «мирокартины» я принимаю его выводы, так красиво и логично выписанные. Но не более того.

«Дневник Сатаны» — очень наивный роман, на мой взгляд. Не значит, что плохой, но наивный. Знаете, это как в 13 лет все написали хоть одно стихотворение. И идеи приходят людям в голову одни и те же в определенном возрасте и историческом периоде. Так же и с Дневником — нет ничего логичнее и естественней того, что именно в 20-е годы в России Андреев задумался написать дневник воплотившегося в человеческое обличье Сатаны. Это мило, но... очень наивно, что ли. Революция, развенчание православия и религии вообще с одной стороны (попробуй такое напиши в 19 веке при самодержавии-православии-народности), и при этом общие эсхатологические настроения из-за происходящего вокруг ужаса. Бедный Сатана у Андреева оказывается жалким слабым неудачником по сравнению с первыми попавшимися ему человеками, которые его жестоко облапошивают. Ах, куда катится этот мир, если сам Сатана не может их переплюнуть! И всетакое. В наше время такого уже не напишут. Да и вообще роман, несмотря на очевидные художественные достоинства, производит впечатление, будто его написал человек очень молодой. Лет примерно пятнадцати (притом, что Андрееву на самом деле было под пятьдесят). И это не критика, а констатация факта; текст пафосен не по содержанию, а по сути, по самой своей идее. К тому же увы, это ни разу не уровень Булгакова, и Сатана у Андреева скорее под стать нежным трепетным тургеневским юношам, которые так и мечтают «погрязнуть в бездне порока», однако теряют дар речи, увидев скромную дочку соседей в белом платье. Это мило, но разочаровывает, потому что абсолютно не оправдывает ожиданий.

Последняя книга Леонида Андреева производит сильное и жуткое впечатление. Но психологически она несколько слабее, чем ранние рассказы. Сатана, решивший походить в шкуре человека, выглядит слишком уж простоватым и беспомощным. Пожалуй, это и не Сатана на самом деле, а так, черт среднего ранга, вроде льюисовского Баламута.

Книга глубоко депрессивна, с налетом мизантропии. Это неудивительно, если вспомнить о душевном состоянии Андреева в последний год его жизни. Демократическая интеллигенция призывала революцию, торопила ее, по мере сил помогала, а когда началось, пришла в ужас. Пришлось признать крушение своих идеалов и либо браться за оружие, либо впасть в черную меланхолию. Андрееву по возрасту и складу характера оставалась только меланхолия. В такой обстановке и родился «Дневник Сатаны».

Самое поразительное в «Дневнике» — не рассуждения о природе человека, а процесс очеловечивания черта, оказавшегося в теле Вандергуда. Процесс оказался исключительно интересным. А вот люди, окружающие Вандергуда, не очень получились. Ну, в самом деле, кто может присосаться к заезжему чудаковатому олигарху? Тот, кто хочет его обаять (по-глупому или по-умному), выманить побольше денег, а потом, разумеется, кинуть. То есть, людишки хуже самого последнего олигарха. Удивительно, что в таком окружении процесс очеловечения черта не пошел вспять.

Из всех человеческих персонажей выделяются неверующий кардинал и Фома Магнус. Причем кардинал даже интереснее Фомы. Фома виделся автору чем-то вроде сверхчеловека-сверхреволюционера, земным двойником Сатаны. Не тянет. И вообще, революционеры всех наций или делали свое дело у себя дома, или тусовались в Швейцарии и вели там дискуссии по третьестепенным вопросам. Фома же явно не из их компании. Довольно заурядный человек, сумевший придать себе ложную значительность и обмануть дьявола. Причем сам даже не понял, что натворил. Золото дьявола еще никому не шло на пользу.

В мировой литературе неоднократно обыгрывался один и тот же прием — приход Сатаны на Землю.

Леонид Андреев нашел для своего романа новые, достаточно оригинальные сюжетные повороты. Дьявол воплощается в американского миллиардера Генри Вандергуда, с целью одарить людей благотворительностью, обмануть ложными благородными действиями, лозунгами и обещаниями. Вместе с Сатаной появляется и его подручный — черт из ада, принявший облик слуги Топпи.

Уже первые дни пребывания на Земле ошарашивают Сатану. Люди изменились, стали злее, хитрее, коварнее. Божьи заповеди попраны и забыты. Люди ненавидят друг друга, ни во что не верят, готовы извести друг друга с помощью насилия, войн, революций. На Земле царят ханжество, среблолюбие, обман и разврат. Капиталисты разжигают пламя войны, террористы заливают улицы кровью... Сатана терпит фиаско, его наивные планы одурачить человечество — детский лепет, в сравнении с реальностью!

Особенно удались Андрееву сцены с папой римским, жаждущим лишь власти и денег любыми способами. Даже адского слугу Топпи церковники принимают за святого.

Особенно зловещим получился у писателя образ настоящего «Дьявола» — Фомы Магнуса, рядящегося в тогу «борца за светлое будущее человечества», но реально готового «взорвать его», залить кровью. Фома ненавидит людей и не верит людям. Он легко обманывает Вандергуда, присваивая себе его капиталы, оставив предпринимателя фактически нищим.

Поначалу «лучом света» кажется Сатане Мария — девушка необыкновенной красоты и кротости, представленная как дочь Магнуса. Он даже считает ее воплощением Мадонны. Но и она оказывается лишь любовницей Магнуса, лишенной чувств и мыслей, воплощением похоти и разврата, вступившей в половую связь еще в юные годы...

Роман читать горько, он пронизан неверием в Человека. И еще. Найдя оригинальный сюжетный ход, писатель не может его развить. Сюжет вязнет в необязательных разговорах персонажей, бесконечных повторах. Все же удел Андреева — рассказы и небольшие повести.

Писатель так и не сумел закончить роман.

В великом романе Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» дьявол по имени Воланд произносит следующую фразу: «Они — люди как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было... [...] Ну, легкомысленны... [...] обыкновенные люди... в общем, напоминают прежних».

У Андреева все совершенно наоборот. Люди все еще любят деньги, но прежних более не напоминают. И они уж явно не легкомысленны.

Скорее, в крайней степени доверчивым оказывается Сатана, который стал жертвой самой дерзкой аферы в вымышленной истории человечества. А еще князь лжи! Впору брать уроки у нашего жулья.

«Дневник Сатаны» можно смело назвать антиутопией. Андреев рисует общество, которое уже начало превращаться в ад. В грехе погрязли абсолютно все: не только воры и убийцы, но и священники всех мастей — причем последних автор рисует еще более темными красками. Хотя... Может ли у черного быть степень сравнения?

Сама идея пришествия дьявола на Землю во время последней битвы добра и зла не нова. Но Апокалисис Андреева страшен в первую очередь тем, что он предлагает бояться не чертей с вилами, а зла, сокрытого внутри каждого из нас.

Сумеем ли мы победить? Андреев дает не больно-то утешительный ответ. И оборванное на кульминационном монологе повествование повергает читателя в пучину совершеннейшей безысходности.

Наверное, если бы Леонид Николаевич дописал книгу, он не сумел бы добиться такого эффекта.

Впрочем, в «Дневнике Сатаны», при желании, можно найти и светлый мотив. Если даже сам дьявол на Земле начал в некотором роде служить добру, быть может, и мы научимся этому?

Одна из чудеснейших черт произведений Леонида Андреева на мой взляд — почти полная невозможность проложить границу между реальным и ирреальным, фантастическим, трансцендентным. Не столь важно Сатана это, или обезумевший Вандергуд, вообразивщий себя Сатаной. В рамках фантасмогорического бреда, происходящего на глазах несчастного Сатаны, в Апокалипсисе, который благополучно начался без участияпотусторонних сил, когда роль князя тьмы простому человеку удается лучше, чем Сатане — Сатана и не нужен.

КУДА КАТИТСЯ ЭТОТ МИР????????????????????????????????

Сатана Андреева — наивный ребенок по сравнению c нынешним социумом((