Фазиль Искандер «Сандро из Чегема»

Роман, который сделает богаче любого читателя, даже самого искушенного. Не в последнюю очередь из-за своего внушительного объёма, но прежде всего благодаря огромному авторскому дару и колоссальному труду, вложенному в это произведение. Социальный, психологический, приключенческий, лирический, гуманистический, этнографический, юмористический и трагический, иронический, философский, сатирический, ностальгический, плутовской – любая из этих характеристик полностью применима к занимающей центральное место в творчестве автора книге. Роман, читая который, я понял, что Искандер – «мой» писатель. Сам не очень жалую пространные отзывы, поэтому постараюсь выразить самое важное, что я извлек для себя.

Не мне спорить с Фазилем Искандером, но фактически, роман представляет с собой сборник рассказов и повестей. Отдельные главы могут связаны друг с другом, а могут и не быть. Дядя Сандро, имя которого стоит на обложке, может считаться главным героем, хоть он действует едва ли в 2/3 глав и далеко не в каждой из них играет основную роль. Но для меня главным героем стал не он. Про себя я называю этот роман не иначе как «Абхазия с Кавказа». Именно горное село, прототипом для которого послужила малая родина писателя и его жители, становится для читателя олицетворением Абхазии. И знаете, просто удивительно, каким неисчерпаемым источником вдохновения и сюжетов стало для него это селение.

Именно форма романа позволила собрать, сшить как лоскутное одеяло, целостную картину жизни горной страны и её жителей. Повествуя о людях разных социальных слоёв и возрастов, об абхазах горных и долинных, о представителях других этносов, в разное время и при разных обстоятельствах, он ненавязчиво предлагает читателю понимание своей родины настолько глубокое, насколько это возможно для человека, никогда в ней не бывавшего.

Стиль прозы Искандера в основном размеренный, тягучий как патока, насыщенный деталями, но при этом совершенно не надоедливый. Он как бы реализует в творчестве латинское «спеши медленно» и, по-моему, весьма успешно, успевая больше других.

Старое, выцветшее от времени выражение «Кавказ — дело тонкое», валявшееся в пыли на чердаке сознания, обрело, наконец, и смысл и наглядность.

Ещё одно часто употребляемое выражение хочется применить к автору. Фазиль Искандер – Ум, честь и совесть, больше чем писатель, диагност человеческих душ, умелый психолог-самоучка и мудрец. Человечище!

Он умеет писать сложно о простых вещах и просто о сложных. Никакого парадокса здесь нет, а есть умение увидеть незаметные для других причины и предсказать последствия, указать на то, как «мелочи» меняют характеры и судьбы, сделать необычные выводы, построить стройные, точные, выверенные и изящные формулировки своих мыслей. Рассказ о бытовом пустяке превращается у Искандера в очень занятное повествование. Повесть о сложном этическом конфликте или морально-психологической коллизии выходит простой и ясной прежде всего из-за предельной откровенности и честности автора.

Роман, в общем-то, реалистичен, за исключением одной легенды и двух глав, написанных от имени животных, но если представить себе, что между реализмом и магическим реализмом есть четкая граница, то книга эта находится так близко к ней, как только возможно. Мальчишки из Чегема, несясь по улице, вполне могут сбить с ног Дуга Сполдинга, испытывающего свои новые летние туфли.

Отдельно хотелось бы отметить, что на протяжении почти века, при большом количестве социальных потрясений, Искандер не нашел сколь-нибудь значимого повода для описания межэтнических конфликтов. Абхазы, грузины, мингрелы, русские, греки, армяне, персы и многие другие национальности мирно уживались между собой вплоть до конца 80-х годов. Как говорится, и откуда что берётся…?

Особенно хочу выделить два фрагмента. Рассказ «Пиры Валтасара» – о застолье Сталина и его присных, на котором довелось побывать Сандро – просто быль, однако по своему саспенсу – триллер и даже едва ли не хоррор. Другой рассказ, «Большой день Большого Дома» — на первый взгляд простое бытописание обычного дня в Чегеме, которое ко времени прочтения читатель знает уже очень хорошо. И когда становится немного скучно, автор произносит три простых слова и на душе становится тепло.

С романом я познакомился ещё весной, главное произведение Фазиля Искандера стало для меня первым. А сейчас, под конец года, огляделся и понял как мало из созданного этим выдающимся писателем, ещё осталось мною непрочитанным. И только об этом я и могу пожалеть.

Признаюсь честно, от книги я ожидал совсем другого. Объявленный в многочисленных аннотациях и статьях юмористическим, роман на поверку оказался куда ближе к драматическому жанру — смех здесь если и присутствует, то большей частью сквозь слезы. Да и вообще, многое здесь воспринимается со скрипом, особенно если вы молоды и мало что повидали в жизни, вот как ваш покорный слуга. Притом молодость здесь отнюдь не тривиальный показатель того, что читатель не застал описанные Искандером времена. Да, для нынешних двадцатилетних большой террор, вторая мировая и последовавшее переселение народов в лучшем случае главы из учебника отечественной истории, а учитывая плачевное состояние нынешнего образования, и это уже никакой не показатель. Что уж говорить о колхозах, нэпах и прочих пятилетках — так, дела давно минувших дней. Но это на самом деле не главное. Живущему в сытое и спокойное время читателю непросто представить те ужасы, но и героев они обошли стороной. Да, Чунка погиб на фронте, Кемал оставил в оккупированной Германии внебрачного сына, но для большинства чегемцев потрясения времени-в-котором-стоим остались отголоском дальней грозы, не более. Здешние сквозные персонажи, пережившие всех и вся — горбун Кунта, лесник Омар, Сандро Чегемба собственной персоной — что-то вроде путников, которые попали в зачарованную страну эльфов и прожили там год и один день, а вернулись век спустя. С той единственной разницей, что в волшебной стране они оказались с рождения и в итоге пережили и волшебство, и саму страну. Именно в переживании и скрыт ключ к пониманию книги, притом в переживании вовсе даже не войн, что случаются раз в столетие, а самых заурядных и в этой своей заурядности страшных вещей, которые рано или поздно происходят с каждым. Поэтому если вы прочитали роман как бессовестно затянутую гротескную сказку про диких горцев-чудаков, не расстраивайтесь, просто вы, кажется, из тех счастливчиков, кому выпало «поздно». Потому как роман на самом деле — крик стареющего, потерявшегося человека, который вдруг понял, что мы вовсе не стоим во времени, а падаем в него, как в ревуший неумолимый поток. Время уносит близких, стирает их лица из памяти, уничтожает родной дом, а то и самую родину. И однажды вдруг оказывается, что всего-то и осталось, что три вздорных старика да зелёная лужайка, на месте которой стоял когда-то полный весёлых, работящих людей дом.

Увеличивает разрыв между читателем и текстом, конечно, и абхазская культура, малопонятная нынешним русским. Искандеровская Абхазия обетованная ушла в прошлое, забрав с собой и мудрых старцев, и записных балагуров-остряков, и босоногих работяг-пахарей, и весь этот милый патриархальный мирок целиком, и с тех краёв вдруг полезло что-то настолько мерзкое и непотребное, что самым эндуристым эндурцам и не снилось. Сейчас идеи чести, рода, мудрости, гармонии с природой — далеко не первое, что приходит в голову в связи с Кавказом и горцами. Время Сандро стало для нынешних русских мифом, слишком далёким от того, что мы видим своими глазами. Потому-то и так трудно понять общество, в котором можно убить врага и скрыться от правосудия в лесу, но каким-то чудом все ещё не истребили друг друга подчистую. Да и прыжки на лошади через стол, за которым играют в нарды, с трудом укладывается в голове у законопослушного горожанина.

Интересно почитать и размышления о судьбах страны, путях развития, месте интеллигенции в будущем России. То есть, простите, Союза, потому как в торжество демократии автору как-то не очень верилось. Вообще, примечательно, что прямо обвиняя Сталина, Искандер даже не сомневается в жизнеспособности системы вообще. Просто не тот человек прорвался к власти — протяни Ленин подольше, будь Троцкий порешительней, расскажи юный Сандро отцу о чужаке с карабином, глядишь, и пошла бы история какой-то новой, невиданной для нас колеёй.

Ещё примечательна манера автора постоянно отвлекаться от основной сюжетной линии того или иного рассказа, хоть на помянутые выше рассуждения, хоть на милые, но никак не относящиеся к делу байки. Повествование становится похоже на раскидистое дерево, по которому мы взбираемся не абы как, лишь бы поскорее на вершину, а мимо всех самых спелых плодов, чтобы как следует полакомиться. Здесь нужно иметь терпение — лазать бывает довольно утомительно, да и не каждый плод придётся по вкусу. Я вот, кстати, посмотрел хорошенько, что такое мамалыга. Бедняги, как они вообще это кушали?

Помимо особенностей национальной кухни любопытно и то, что цикл назван в честь Сандро, хотя этот вздорный и неприкаянный парень-мужчина-старик мне сразу не понравился, да и на страницах романа мелькает чем дальше, тем реже. Вероятно, нужно было родиться абхазцем образца этак 1920-х, чтобы понять, как умение пить не пьянея и травить байки может сравняться с проницательностью и рассудительностью Кязыма или трудолюбием и благородством Махаза. Кроме этих двух, в романе предостаточно героев на самый любой вкус, даже если появляются они всего пару раз. Прелесть в том, что многих мы увидим в самые разные годы и при самых разных обстоятельствах. Вот тот же Кемал, он и степенный неторопливый мужик за сорок, и молодой бесстрашный офицер, и вовсе мальчонка, объедающийся вместе с сестрой спелой вишней. Жалко только, что кое-кого мы так и не увидим ещё раз, хотя Фазиль Абдулович вроде как собирался. Любопытно ещё и отношение автора к героям, ибо книжка в какой-то степени (интересно, в какой?) автобиографична. Поди разбери, какая тема тоньше и деликатнее — собственная родня или свергнутые тираны.

Словом, книжка далась мне нелегко, хотя были моменты, за которые я готов простить очень многое. Это и сцена с признанием автора в любви матери, и история смерти Кязыма, и обе главы, написанные от лица животных, особенно та, где рассказчиком выступает мул старого Хабуга. И, пусть даже поначалу мне хотелось забросить чтение, роман сумел меня очаровать и увлечь. Думаю вернуться к нему спустя время, перечесть главу-другую. Как знать, может, житейская мудрость Искандера и засияет для меня новым светом. Никогда не знаешь заранее.

- каждая строка этого безмерно любимого мной автора доставляет почти физическое наслаждение. Это искрометная, брызжущая всеми соками жизни, проза. Искандер — автор умный, тонкий, добрый, всё подмечающий и бесконечно любящий людей и родную Абхазию. В одном из его рассказов («Колчерукий») есть персонаж, который может срезать всю кожуру со спелого персика одной лентой, ни разу не прервав ее неосторожным движением. Вот так же Искандер срезает слой за слоем в своей прозе, ни разу не нарушив стройности повествования. Его рассказы, повести, романы словно написаны одной долгой текучей фразой, хотя в тексте присутствуют запятые, точки и многоточия. Но есть писатели, которые становятся назойливы в своих описаниях, в своих любованиях деталями, а у Искандера хочется пить и пить эту нескончаемую реку слов и образов, хочется утонуть в ней и насладиться буйным пиршеством до самого конца, каким бы он ни был. От его прозы можно буквально опьянеть, только без горького чувства похмелья наутро.

Героев Искандера надо познавать, читая о них страницу за страницей неторопливой прозы. Ими надо любоваться так, как любуется ими автор, надо представить себе всю их жизнь на протяжении почти что века, оценить их человеческие качества, прощать с улыбкой их маленькие слабости и, в конце концов, полюбить это вымышленное горное село Чегем, полюбить Абхазию, природу края и его простые законы. По его произведениям пытались снимать фильмы, но неудачно. Проза Искандера намного объемнее и шире любого фильма, она имеет свой запах, свой вкус, свою ауру, ее нельзя брать с наскока, ее надо читать и перечитывать, смаковать, как вкусное вино или спелую виноградину, ее надо носить в своем сердце и только тогда можно попытаться перенести ее на экран. И то не факт, что получится.

Не хочу выделять никакое из его произведений – все достойны внимания и прочтения. Прочтения неоднократного, вдумчивого, со смакованием и обсасыванием мозговых косточек. Такой писатель…