Александр и Людмила Белаш «Эпидемия мыслебоязни в фантастике»

Нет, мысли вроде бы правильные, на первый взгляд и даже на второй. В нашей фантастике действительно перманентный кризис идей и за минувшие 15 лет всё стало только хуже.

Пройдёмся бегло по тезисам статьи.

Пункт первый: мелкотемье. Осталось родимое. Фантасты наши в массе своей боятся будущего, боятся его моделировать, боятся экстраполяции. Боятся они и прямо писать о проблемах дня сегодняшнего, что объяснимо. Как бы мы ни ругали современное положение дел в англо-американской фантастике, актуальности ей не занимать, хотя бы на уровне «утром в газете — вечером в куплете». Это если говорить о социальной составляющей. Но ведь материалом для фантастики может быть не только текущая общественная повестка, но и, допустим, последние достижения науки, новые гипотезы или концепции, не обязательно даже научные.

Пункт второй: потакание публике. Александр и Людмила Белаш под «потаканием» разумеют акцент на теме секса. В этом плане нас можно поздравить: за последнее десятилетие на российском рынке сформировался-таки жанр любовно-фантастической литературы.

Пункт третий: формат. Помилуйте, в далёком 2007 году форматов было гораздо больше, чем в 2015-м или 2018-м, когда набор сюжетов сократился до совсем уж мизерного. Вот «попаданцы»-прогессоры в прошлом (треть наименований). Вот «попаданцы» в волшебный мир, непременно занимающие высокое место в феодальной иерархии. Вот отпочковавшийся поджанр о «попаданках» в магическую академию. Вот ЛитРПГ. Вот тихо помирающие межавторские проекты с точками. Вот небольшой, но стабильный сегмент космического боевика. Вот истории о брутальных мужиках, выживающих на ядерном пепелище. Плюс ещё пара-тройка форматов на всё про всё. Сейчас, правда, дела чуть получше пошли. Рынок ужался, часть графоманов отсеялась и стали заметнее неформатные книжки, которых по-прежнему очень мало.

Пункт четвёртый: халтура. А куда от неё денешься? Пока читатель это потребляет, зачем надрываться?

Пункт пятый: бедность мира, окружающего авторов. Отдельно останавливаться не вижу смысла, поскольку о футурофобии уже сказано. Фантастика наша более обращена в прошлое, чем в будущее, и прошлое это окрашено нотками ностальгии.

Пункт шестой: старые песни на новый лад. «Книги пишутся из книг» — так было со времён античности. Беда большинства наших фантастов в том, что литературу за пределами жанра они почти не читают, да и с лучшими образцами современной фантастики знакомы далеко не все. Вот и получается, что переписывают теперь не Гоголя, которого упоминают авторы статьи, а в лучшем случае Сергея Лукьяненко или Ольгу Громыко. Но думается мне, что молодое поколение писателей-фантастов выросло уже на книгах Елены Звёздной или Дема Михайлова...

Пункт седьмой: словесные извраты. То ли я не те книжки читаю, то ли фантастика наша переболела этой детской болезнью. Не важно.

Но что есть идея, что есть мысль? Нечто неуловимое и бестелесное. Какого рода Идея потребна нашему читателю? Нет ответа. Книги с какими-то идеями и совсем без идей, идеологически верные либо идеологически неверные, упоминаемые в статье «сакральная фантастика» сообщества «Бастион» или послесловия к Стругацким, философская фантастика или развлекательная — всё расходится одинаковыми минимальными тиражами и более не всколыхнёт воды тихого пруда.

Да и книги самих супругов Белаш, яркие, необычные, замечательные. Безусловно, отмеченные печатью мысли. Часто ли они переиздаются? Интересны ли кому-нибудь кроме меня и ещё нескольких десятков ценителей?

Так может быть проблема нашей фантастики вовсе не в отсутствии мыслей? Или сегодня уже поздно что-либо менять?