Иэн Макьюэн «Искупление»

Аннотация повергла меня в уныние. Мне хочется звезд и космолетов, а тут внезапно Макьюэн с историей какого-то искупления. С дяденькой-автором я была знакома только по «Цементному саду», который как шокировал, так и отвращал. И каково же было мое удивление, когда первая часть «Искупления» получилась нежной, как самая мягкая летняя травка. О, сначала я ныла нескончаемо, что, мол, описания бытовухи – это скука, но меня не оставляла мысль, что история специально раскручивается неторопливо и описательно. И оказалось – правда.

Вторая грянула, как отрезала: летний зной, большой дом, фонтан с вазой, конверт, библиотеку, неверные интерпретации, горечь предательства и расставания смыло одной мощной волной, которой вообще наплевать на человеческие судьбы. Вот так, за какие-то несколько строк то лето стало практически беззаботным и совсем не страшным. Вторая часть далась сложнее всего. В те дни, когда я ее читала, мне часто приходилось просыпаться посреди ночи, вроде бы без причины. Но ведь просыпалась, и лежала в темноте в полчетвертого ночи, не могла заснуть, думала. Надеялась.

Третью я читала под стать содержанию – отрешенно и безучастно, спрятав сердце от новых потрясений. Где-то удалось, где-то – не очень; Люк Корне заставил меня плакать. Последние слова автора размывают границы между писателем и Богом. Только вот она не играет ими, переставляя фигурки по полю, она дарит им жизнь на страницах своей книги.

Еще пару слов о начинающей романистке, ненароком разрушившей человеческие судьбы. Мое отношение к ней менялось по мере повествования: от легкой скуки к неприязни, раздражению и лютой ненависти ближе к концу первой части. Третья примирила меня с ней, я поняла, что этой девочке еще жить с чувством вины, ей предстоит найти свое искупление. Как бы больно не было думать о том, что могло бы быть, если бы не череда нелепых умозаключений, повлекших за собой ад, – мне думается, мало что изменилось бы. Был бы тот же Дюнкерк, был бы тот же Бэлхем. У них просто было бы чуть больше времени. А девочка в итоге искупила вину на свой лад. Настоящий катарсис.

Я в этом году довольно неохотно раздаю пятерки, но Макьюэн заслужил все десять. Он ввел меня в состояние слабо контролируемого эмоционального дисбаланса. В самом начале я определила книгу в категорию «тягомотина», а в итоге не могу собрать себя обратно по кусочкам.

Нет-нет. Отнюдь это не искупление. Искупление происходит от слова купить, а это подразумевает, что совершающий сей благородный акт чем-то платит, жертвует в попытке исправить свой поступок. А что совершает героиня? Пишет слезливый романчик с хэппи-эндом. Самооправдание, попытка заткнуть рот собственной совести — вот как это называется. А отнюдь не искупление.

Брайони не берёт свои слова назад даже на суде, даже после пяти лет она не идёт на личную встречу с сестрой. А почему? А вот ответа автор не даёт. Макьюэн убеждает нас в чистосердечности её покаяния, а на деле мы этого не видим. Ответ заключается в одном. В позорном малодушии, элементарной трусости. Ни на что большее, кроме трогательной повестушки у героини не хватает мужества. И если б Макьюэн сумел показать эту черту Брайони, изобразить её душевные метания из-за осознания своего малодушия, тогда картина её покаяния, да и сам роман не показались бы недоделанными и комичными. Неумелое создание психологического портрета — вот основная беда произведения, которое стоит ехидно переименовать из «Искупления» в «Самооправдание».

Начав слушать «Искупление» в аудио формате, уже после первой главы я поняла, что мне просто необходимо самой, без посредников, прочитать эту книгу, впитать ее. У Макьюэна потрясающе красивый, образный язык, богатый на визуальные представления. Такая языковая живописность, на мой взгляд, является одним из главных достоинств романа. Писатель сумел словом создать удивительно выразительные картины. Однако, подобная красочность не умаляет значения сюжета, не позволяющего оторваться от текста, а также усиливает глубокий эмоциональный фон произведения...

Роман, как становится ясно из финальной части, представлен в виде исповеди 77-летней писательницы, Брайони Толлис, в 13 лет совершившей преступление. По глупости, из-за детского эгоцентризма, незнания жизни, возможно, зарождающейся амбициозности начинающего писателя, может, от желания поскорее войти во взрослый мир каким-то значительным шагом, Брайони оговорила невиновного человека. Этот поступок повлек за собой целую цепь событий, поломавших судьбы одним, сыгравших на руку другим. Но основной удар пришелся по самой Брайони, из упрямства продолжавшей упорствовать в своих ложных умозаключениях еще целых 5 лет. Итогом стали 59 лет попыток получить прощение. Быть может, понадобилось бы гораздо меньше времени, не разразись в 1939 году Вторая мировая война...

Макьюэн в лице главной героини показывает, что писатель способен не просто изложить свои воспоминания. Брайони необходимо было донести правду, восстановить доброе имя человека, на которого возвела напраслину, указать истинно виновных, обрести душевный покой, изменить прошлое. Какие писательские приемы использовать для воплощения задуманного — ее личное решение: как она воспринимает произошедшее, видит всю историю, так и подает ее на суд читателя. Во второй части романа описывается отступление в Дюнкерк частей британского экспедиционного корпуса и остатков французской армии в мае 1940 года. По ходу повествования встречаются неточности, к примеру, в описании военной формы, техники (писатель признает это, вставив объяснения в сюжет). На что Брайони отмахивается: «Если бы я действительно так уж заботилась о фактической достоверности, я бы написала совсем другую книгу».

Слияние автора с придуманным персонажем настолько правдиво, искренне, что сам Макьюэн оказывается как бы проводником, а его Брайони оживает, становясь реальной личностью. Замечательный британский прозаик Иэн Макьюэн передал нам «Искупление» — книгу-покаяние, на создание которой у писательницы-романистки Брайони Толлис ушла вся жизнь.

Когда удается преодолеть первые невероятно медленные страниц 100 (темп 19 века, даже, кажется не начала 20-го), то оказывается, что это действительно одна из тех книг, которые хочется называть литературой.

Мне как-то не попадалось в отзывах об этой книге то, что она, в том числе и про войну. Знай я заранее, точно читать бы не стала (не люблю я эту тему). Однако сейчас, прочитав, вынуждена сказать, что не жалею об этом, и даже наоборот.

Книга состоит из четырех частей: первая — описание мирного английского дома и его жителей (взгляд 13-летней девочки), вторая посвящена отсутплению англичан из Франции (взгляд английского солдата, закончившего Кэмбридж), третья — госпиталь в Лондоне (глазами юной медсестры) и, наконец, последняя — 60 лет спустя (ироничная старушка).

В конце первой части происходит событие, которое вносит полный раздрай в жизнь почти образцовой (по-крайней мере внешне) английской семьи. На читателя с оглушительным грохотом обрушивается скелет из шкафа и вдруг оказывается, что у книги есть сюжет, персонажи, содержание, стиль и даже форма. И дальше с каждой строчкой она становится все гармоничнее, заворачиваясь в изящную спираль, и отражая саму себя в самой себе.

Да, мне понравилось. Трудно сравнивать с прочитанной ранее «Субботой», книги совершенно разные, хотя, пожалуй, каждая в своем роде — красивый литературный эксперимент, осуществленный весьма и весьма профессионально.

P.S. Прочитав примерно половину, я подозревала, что «Искупление» будет последней прочитанной мной книгой Макьюэна. Потому как длительные вступления — не мой любимый стиль. У меня было внутреннее ощущение, что я читаю английский перевод Толстого. Вроде и неплохо, но откровенно занудно. Надо признать, что сейчас я готова прочитать у него что-нибудь еще.

Очень достойная история.

Эта книга совершенно неожиданно открыла для меня талантливейшего шотландского автора. Представлялось, что такая манера письма уже давно забыта и предана в пользу новых форм, более коротких, менее описательных и более динамичных.

Макьюэн иносказательно, изобилуя метафорами, сравнениями, эпитетами описывает происходящее, настроения, природу, тем самым заставляя нас ощущать парящий воздух лета 1935, запах травы, растоптанной между камнями у дома, закат, золотой, теплый, искрящийся, полный надежды. Удивительно, описания не навязчивы и совершенно не нудны. Они и есть само повествование, из них автор лепит настроения героев, их чувства. Первая часть — красивая, поэтичная, легкая, уютная, теплая, солнечная, вторая — серая, жестокая, гнетущая, сухая и отчаянная, третья — о Брайони, как будто ее не должно быть, но она есть и она нужна, она замыкает и распутывает клубок первой и второй частей, подводя итоги и лишая роман его духа классической истории.

Проводя четкие границы между частями книги, автор доказывает, что его стихия разные жанры, что он умело опишет любовь, войну, поднимет насущные вопросы бытия и писательствования как такового. Он существует в межжанровом пространстве. Используя известные приемы, он поднимает новые вопросы и преподносит их необычным образом. Время в книге разорвано. Повествование прерывается в одной части книги и начинается в другой, через много лет, через несколько месяцев — это мы не сразу можем понять. Автор кидает нас из одних декораций в другие, вкрапляет воспоминания, повторяет одни и те же моменты с позиции разных людей, или даже одного и того же человека.

Автор любит играть с деталями, перемещать одну вещь из одной сцены в другую, рассуждает устами молодой Брайони, о том, как описать полет птицы над озером, когда до этого мы уже успели увидеть это удивительное своей образностью описание ранее (значит ей удалось!), рассуждение девочки о литературных стилях, о реализме, воплощается дальше, когда история переходит из одной головы в другую. Поток сознания? Нет. Логически четко построенная схема повествования с нужными акцентами и отсутствием лишних деталей и строк. Все в этой книге зачем-то нужно и намерено акцентировано.

Главные герои почти идеальны, они этим прекрасны. Брайони — умная, интересная девочка, которая почему-то в виду своей фантазийности и, видимо, избалованности встает на странную дорогу однажды, чем отравляет жизнь себе и близким. Она пишет в конце, что не хотела убивать героев и расстраивать читателей, поэтому придумала новую сцену, однако она их убила и написала пронзительно грустную книгу, безнадежно грустную, но от этого еще более красивую и достойную.

Еще кое-что. Книга заворожила еще и темой творчества, литературными мотивами, символами знаний. Книги, книги, стихи, пьесы, письма окружают героев. Они изучали английскую литературу. Они сочиняют сами, они почитают творчество других, они цитируют поэтов, они рассуждают о жанрах, манере письма, занимаются любовью в библиотеке, празднуют юбилей там же. Их окружают книги, авторы, они сами герои и авторы и творцы, причем не всегда своих жизней.

Прекрасная книга. Красивая.Пронзительная. Грустная. Ценителям красивой и глубокой прозы рекомендую.

При всей неожданности концовки, при несомненном таланте автора, при довольно виртуозном бэкграунде, я не в большом восторге от романа и не понимаю, чего с ним все так носятся. В конечном счете прочитать эту книгу любопытно, хотя и есть откровенно затянутые места. Однако внутренняя скрепа романа держится на честном слове, и это делает всю созданную конструкцию уязвимой. Прежде всего потому что книга претендует на психологичность, но, по моему мнению, психологизм главной героини хромает на обе ноги.

Мы встречаем Брайони 13-летней девочкой. К этому времени и английские, и русские школьницы давно взрослые. И отлично понимают, что такое хорошо и что такое плохо. Брайони же представляется какой-то инфантильной пятилеткой, которая придумала себе сказку и не хочет от нее отступать. Бывает такое? Да, бывает. И в 13 лет (делая скидку на время, описанное в романе) она совершила намеренное, протяженное во времени — она дает показания в суде, а не просто под внилянием минуты тыкает в Робби пальцем — зло. Если ребенок так поступает в 13 лет — давайте будем честны — это испорченный, бессердечный, эгоистичный ребенок. В каком-то смысле такой Брайони и показана. И тут опаньки — прошло 5 лет. И вот она уже, оказывается, мучается муками совести и не знает, как ей свою вину искупить. Вот скажите, с чего? Откуда вдруг такое преображение? Совершенно невозможно это объяснить простым взрослением. Дети делают детские глупости, потом вырастают, раскаиваются, делают взрослые глупости. Но то, что делает Брайони это не глупость. Это проявление характера, проявление нутра. С одной стороны, это хорошая, милая девочка, выросшая в любящей семье. С другой — червивое яблоко. Как это уживается? Ничего не сказано, кроме того, что она была влюблена в Робби. Да, она мстила, но ведь она домстилась до суда, до обвинительного приговора. Никакой хороший внутри ребенок не станет доводить до этого. С другой стороны — как она осознала ужас своего поступка? Как к этому пришла? Ведь ее поддерживала семья. Ничего, ничего не объяснено. Конечно, бывает, люди раскаиваются и в проступках, и в преступлениях. Но это долгий, мучительный процесс. Он не падает на человека результатом только потому, что он, этот человек, достиг совершеннолетия. И вот мы видим Брайони, скорбно и терпеливо мучающуюся в госпитале — со смирением, достойным матери Терезы. С точки зрения психологии откровенно притянуто за уши. А все для того чтобы «родить» бесконечно новую, откровенно шедевральную, потрясающую в своей гордыне идею равенства писателя Богу, всемогущество писателя над этим миром, его способность создавать мир новый, свой, достоверный и практически реальный. Что ж, почему бы и нет. Какая-никакая, а идея в романе. Правда, непонятно, как она связана с долгими и кровавыми описаниями войны. Что война это плохо? Грязно? Ну так в чем дело — писатель же бог, пусть напишет, что войны не было, и все дела. Такое чувство, что огромный кусок описания работы Брайони в госпитале дается не столько для более полного раскрытия образа главной героини, а сколько для того, чтобы показать, какой автор молодец — как он умеет долго и детально описывать спичечный коробок.

Вывод — книгу можно прочитать, потому что вроде как это явление в современной литературе. Но и все. Лично меня не зацепили ни образы, ни идея. Паточно-вареньичная история любви не увлекла меня вовсе, и как бы эта линия ни напоминала романы Хэмингуэя, извините — это не Хэмингуэй. Хорошо, на мой взгляд, показана Лола, но это проходной образ и он брошен за ненадобностью в самом начале (Лола-старушка и ее постаревший муж отлично показывают, как автор противоречит сам себе — ничего не меняется в людях просто так. Какие они были, такими остаются). Предложенная идея творца и творчества — это на любителя. Многие полюбили — пожалуйста. Хотя заключительная эпическая фраза «для романиста, как для Бога, нет искупления, даже если он атеист» лично для меня осталась загадкой. При чем здесь атеизм? Почему — «даже»? Зачем искупление Богу? Какой-то набор слов, претендующий на непостижимую даже не глубину, а бездну. В которую никто не решается заглянуть, а уж дно достать — и подавно))) Но, может, это просто завихрение мозга у переводчицы. Хорошая идея напоследок — свалим все на неё.

«Искупление» — великолепный постмодернистский роман Иэна Макьюэна. В центре повествования мечтательная героиня Брайони, фантазии которой доводят любовную интригу сестры до абсурда. В сущности это роман в романе. Стареющая писательница пытается искупить вину за содеянное и изо дня в день в каждой рукописи пишет о своей боли и пытается заслужить прощение. Первая часть романа — это семейная история в духе романов 19 века. В некоторой степени Брайони похожа на своенравных и любящих во все вмешиваться героинь Остин. Вспоминается Эмма из одноименного романа. Пожалуй, главное в первой части это модернистская игра с душевным состоянием, памятью и сознанием главной героини. Далее по тексту Макьюэн дает ключ к первой рукописи Брайони (первой части), ссылаясь на роман «Волны» Вирджинии Вулф. Но тут же, введя письмо от издателей, говорит что так писать нельзя. Следует больше заботиться о читателе. Вторая и третья части читаются гораздо интересней, потому что Макьюэн меняет стиль повествования. Вторая — это скорее документальное описание отступления английских войск во время второй мировой войны, третья — литературная (работа медсестрами и встреча сестер и Робби для восстановления имени и прощения также в военное время), но с учетом корректировок издателей (в письме издатели ссылаются на Элизабет Боуэн, предлагая в качестве примера как следует писать). История Сесилии и Робби трагична, и Брайони всю свою оставшуюся жизнь пытается искупить вину. Только вот перед кем? Нет того, кто мог бы простить. Если у человека нет возможности исправить свою ошибку, то как с этим жить?

«Вопрос, порожденный этими пятьюдесятью девятью годами, таков: в чем состоит искупление для романиста, если он обладает неограниченной властью над исходом событий, если он – в некотором роде бог. Нет никого, никакой высшей сущности, к которой он мог бы апеллировать, которая могла бы ниспослать ему утешение или прощение. Вне его не существует ничто. В пределах своего воображения он сам устанавливает границы и правила. Для романиста, как для Бога, нет искупления, даже если он атеист. Задача всегда была невыполнимой, но именно к ней неизменно стремится писатель. Весь смысл заключен в попытке.»

Так, дышим глубже и успокаиваемся... А теперь задумаемся, что остается в сухом остатке, когда страсти от прочтения немного улеглись?

В середине романа приведен текст рецензии издательства на присланную рукопись вымышленной повести, и сдается мне, что в этом эпизоде — казалось бы, не столь важном для развития интриги — как раз и содержится разгадка. К примеру, там упомянуто имя Вирджинии Вульф , и я думаю, что без ее влияния на авторский стиль — впрочем, возможно, что не только ее одной — в книге не обошлось.

Конечно, мир литературы необъятен, но тем не менее, поначалу я была изумлена, что до сих пор незнакома со столь значительным автором с собственной яркой манерой выражаться. Меня мучил вопрос, является ли он нашим современником и написал стилизацию под тридцатые годы или же он и сам принадлежит тому времени. Пожалуй, писательская манера Макьюэна одновременно и достаточно самобытна, и вбирает в себя из предшествующей литературы все то, что отвечает его вкусам и подходит для осуществления его художественной задачи.

В первой части романа автор предоставляет читателю возможность обстоятельно, под разными углами разглядывать довольно статичную систему, в которой герои сплетены между собой замысловатым образом, словно атомы в модели сложной молекулы. Макьюэн мастерски описывает картины природы и интерьеров дома Толлисов, точнее — интерьер разных помещений дома в разном освещении, от утренних лучей солнца до поры, когда комнаты окрашены медовостью, охряностью заката, а затем на ближайшую округу спускается ночь, разом делая окружающее дом пространство жутковатым и таящим опасность...

Первая часть воистину полна надежд и желаний, герои молоды и уверены, что впереди у них еще много лет, когда они будут находиться в хорошей физической форме и наслаждаться жизнью, и еще много вечеров, когда они будут вот так же беседовать, сидя у бассейна с бокалом джина...

Но так ли это важно, думаем мы, когда в третьей части описывается закат на сей раз уже самой жизни, и невольно закрадывается мысль о том, а не все ли равно, как закончилась та или иная история, ведь через 65 лет все, даже самые счастливые люди, давно состарятся, перебравшись в инвалидное кресло, или и вовсе умрут.

Это самая занудная книга в этом году. Не будь совместного чтения, я бы уже выбросила ее в окно, честное слово.

Безумно медленное повествование, тягуче-липкое, как смола. Прочитав тридцать процентов текста и поняв, что ничего не произошло за все это время, до сих пор не случилось изнасилование, о котором говорится в аннотации (из-за чего весь сыр-бор то?) — я приуныла. Дальше, с каждой страницей я раздражалась — меня бесили главные герои. Ни одного положительного персонажа. Особенно меня бесила Брайани. О Боже мой, как же хотелось взять что-то тяжелое и бросить в нее. Настолько эгоистичный и мерзопакостный персонаж, которого никто не контролирует.

Итого: первая часть была нудная, вторая — еще нуднее плюс мерзости и сцены войны. Третья шла пободрее, но скорее всего, потому что, я видела — конец близок. И вот она концовка. И... ничего, не впечатлило, ни растрогало.

Это было мое первое знакомство с автором и мне совсем не хочется знакомиться с ним дальше. Хотя многие говорят, что эта книга отличается от других произведений автора. Но у меня нет желания брать в руки другие произведения Макьюена.

Меня тронула история любви, даже чуть слезу не выбила, но тем не менее в эту историю я не поверила. Она осталась для меня просто книжной.

Мне очень понравилось описание военного времени. Описание отступления во Франции — это было здорово, хотя, пожалуй, всё же можно было поменьше натурализма в описании трупов. Мне кажется, основная ценность этой части текста — это демонстрация бессмысленности бойни, хаоса отступления. А описание работы медсестер в Англии было для меня особенно интересным. Как-то ничего почти я об этом не знала. И эта железная дисциплина, чистота и порядок — особенно контрастируют с хаосом и грязью бегства армии во Франции. Эти две части просто спасли для меня книгу и заставили ее оценить.

А по поводу поступка Брайони. Для меня было очень странно, как в один момент девочка, пусть даже и с очень хорошо развитым воображением, смогла забыть всё хорошее, что всю свою жизнь (с самого рождения) знала о Робби, смогла забыть, что он спас ее собственную жизнь. Как все другие смогли так легко пойти у Брайони на поводу и тоже вычеркнуть всё, что знали раньше о Робби. Почему Сисилия оказалась в полном одиночестве в своей вере в него?

Но вот если от всего этого, что все всю жизнь знали Робби, отрешиться, то всё остальное в этом деле уже совсем неудивительно. Вся эта ситуация очень напомнила мне советский фильм о серии психологических экспериментов «Я и другие» (1971). Только подумайте, насколько наша судьба зависит от свидетельских показаний и насколько эти показания могут быть далеки от истины, причем я не говорю об осознанном оговоре человека, я говорю о силе искреннего заблуждения свидетеля, о конформных и неконформных типах поведения. В общем, я поеживалась весь фильм, хотя там были и довольно веселые моменты.

На чтение данной книги меня в очередной раз подтолкнула аннотация, которая заинтересовала и отзывы читателей. Сразу могу отметить очень тяжелый язык повествования, да и книга весьма затянута. В очередной раз думаю, неужели все такие умные, что восхваляют это произведение или все таки делают вид. История скачет очень быстро — вот мы видим семью и ее участников со всех сторон (у каждого свои тараканы в голове), потом кое что происходит (не хочу раскрывать сюжет) и уже война, при чем подана она не самым лучшим языком (до Ремарка далеко). Далее все винят главную героиню в совершении некоего «происшествия», нО здесь опять таки автор должен был сказать свое веское слово, пусть даже читатели будут с ним не согласны. А получилось, что автор не оставил ничего в плане психологизма, хотя это должно быть ключевым в романе, который содержит взросление девочки, совершившей в детстве ошибку. Ведь именно эта сюжетная линия тянется на протяжении всего романа. По мимо вины девочки можно обвинить в происшествии недальновидность родителей, да и старшая сестра, которую можно назвать пострадавшей тоже виновата. Поэтому я не могу сказать, что мне кто-то симпатичен из героев, а кто-то вызывает сильную неприязнь. Скорее я ко всем равнодушен, с небольшими отклонениями в положительную или отрицательную сторону. Этого и не хватило роману — эмоций и чувств по отношению к героям.

Финал романа интересен тем, что раскрывает структуру книги в целом и это я заношу это в плюс, получилось не банально. Но в тоже время финал совсем не понятен. Что же все таки на самом деле произошло с главными героями. Бывает двусмысленный финал, когда читатель вправе додумать дальнейшее развитие событий. Но здесь совсем не то...