Мирча Элиаде «Девица Кристина»

С самого начала создается мрачная атмосфера, давящее ожидание чего-то кошмарного. Двое приезжих в особняк семейства сразу сталкиваются с странным поведением обитателей. Хозяйка чем-то больна и говорит невпопад, то ведет, себя абсурдно. Младшая дочь тоже ведет себя непогодам вызывающе и заставляет чувствовать мужчин себя неловко. И все они скрывают ужасную семейную тайну связочную с старшей сестрой хозяйки убитой Кристиной. Ее протрет, производящий мистическое впечатление, висит в ее комнате. В которой все осталось, так же как при жизни хозяйки.

Интересное произведение со всеми атрибутами готического романа. Только, автор позволяет себе многое, выходящие за рамки викторианский морали. Это и делает произведение более современным. События происходят в старом особняке, в котором живут предки помещиков, потирявшие свою прежнюю власть и земли вовремя крестьянских восстаний. Румынский колорит, цитаты поэзии и упоминание исторических событий.

Пугающий, мрачный роман пропитанный одиночеством и атмосферой страха и безысходности. С проработанными персонажами, играющими свои роли: мучителей, жертв, борцов и наблюдателей. Мрачная концовка, заставляет задуматься, что в итоге не все так однозначно.

Сколько людей, столько и мнений... читала книгу по совету.

Никогда до этого не сталкивалась с румынской литературой, и сама бы точно никогда не задержала свой взгляд на этой книге. Т.к. ни имя автора, ни обложка, ни аннотация точно бы не натолкнули меня на мысль ее скачать.

Первое что выяснилось, когда я ее скачала, что книга довольно небольшая, а значит и прочитается быстро. Так оно и вышло — проглотила я ее за два вечера. Не могу сказать, что книга привела меня в восторг, но и то, что она меня разочаровала, я тоже сказать не могу.

Читает книга довольно легко. Возможно, это было связано с тем, что читать я ее начала сразу после Сильмариллиона, где от множества имен, мест и родственных связей мозг закипает и уже не пытается все это упорядочить и запомнить. =)

В первой половине книге меня окружала атмосфера мистики и тайны. Вспоминались мотивы Матесона, Эверса, Стокера…

Одинокая усадьба. Семейство, где каждый его член обладает своими маленькими тайнами и особенностями. Хозяйка дома, временами как будто существующая на грани двух миров; милое девятилетнее дитя, повергающее в ужас взрослых мужчин; старшая дочь, манера общения которой с родней выглядит довольно странной; мистическая покойная тетушка, которая занимает умы всех живущих в этом месте….

Первая половина книга прочитала залпом, сюжет развивался довольно плавно и сулил много интересного, но во второй же половине книги все стало как-то слишком банально и скомкано. Конец книги наступил для меня совершенно неожиданно и оставил скорее больше вопросов, чем ответов. Такое чувство, что автору надоело дальше писать и он решил просто отложить ручку быстро свернув на последней странице все повествование…

Но первые 2/3 книги определенно стоили моего потраченного времени.

Не думал, что М.Элиаде, знаменитый мифолог и философ, является еще и писателем.

Повесть больше всего напомнила «Вий» Н.Гоголя. Как антуражем – вампиры, ведьмы, так и главным героем – пылким юношей-художником, который поневоле становится на путь борьбы со злом. Вместо украинской деревни – старое поместье, вместо панночки – хозяйская дочь, вместо шабаша – путешествие во времени.

Разумеется, есть отсылки к традиционным мифологическим сюжетам – но они здесь точно не доминируют.

Показалось, что Элиаде экспериментировал с жанром, — его явно в большей степени интересовала психология, нежели чем миф. Возможно, отсюда и такое внимание сновидениям – их превращению из грезы в явь.

Заметны попытки воспеть румынскую природу, Дунай, степи, однако пейзажи и настроение здесь то же подчинены другому – дополнить разворачивающиеся мрачное действие подходящими декорациями сумрака и восходящей луны.

Что до центральных образов – будь то девица Кристина, юноша-художник или его возлюбленная – они не вызывают ни сочувствия, ни отторжения. Просто действующие лица, причем по большому счету не имеющие выбора и обреченные проживать ту роль, которая им предписана. Художник не может покинуть имения – потому что тут его возлюбленная (хотя он задает себе вопрос – действительно ли это так) и потому что он романтический герой. Девица Кристина не может не быть той, кто она есть, — взбалмошной роковой красавицей, очевидно, получившей какую-то психологическую травму в детстве. Возлюбленная художника, над которой тяготит семейное проклятие, не может ни рассказать о нем, ни принять его, и в целом проигрывает и старшей, и младшей сестре.

И как-то так выходит, что самый свободный и живой персонаж – это младшая сестра. Очевидный трикстер, буквально Локи в женской юбке, способная и помочь, и убить. За ней следить по мере развития действия интересно, у нее есть выбор изменить сюжетов так, как она хочет. Другое дело, что пользуется она этой привилегией нечасто, и в конце концов также становится заложницей ситуации.

Сцена с портретом – очевидная отсылка к Дориану Грею и шагреневой коже. Однако в трактовке Элиаде портрет не становится отражением души – он сам по себе является живым, выступая порталом, соединяющим мир посюсторонний и потусторонний.

Собственно, именно такую функцию – проводника, посредника – выполняет и юноша-художник, благодаря чувствам которого Кристина приобретает подобие земного бытия. И отсюда лишь один шаг до ее нового воплощения – если художник напишет новый портрет.

Тем драматичней финал, в котором художник теряет и возлюбленную, и Кристину, и свое творчество. Поскольку, не написав портрет, запечатав портал, разрушив дорогу сновидений, он осушил источник своего творчества.

Поэтому сцена, когда юноша начинает в панике спасать имущество своей невесты, которое вот-вот погибнет в пожаре, весьма рельефно демонстрирует это перерождение, — место художника занимает человек, который начинает смотреть на вещи достаточно прагматично.

Не могу сказать, что повесть мне понравилась. Не хватило ни готичности, ни психологизма. Дочитал до конца исключительно потому, что хотелось понять, к какой из трех-четырех возможных развязок придет Элиада.

В целом, стремительность повествования напомнило сценарий или киноадаптацию. Неровность темпа – вот вроде бы автор смакует переживания героя, раскрывает внутренний мир, манить читателя тайной. И вдруг все это превращается в стремительный бег по ночному парку, где напрочь теряется размеренность. Но и бег какой-то странный – поскольку заканчивается ничем, нет угрозы, нет борьбы. А потом снова сонная размеренность французских любовных романов, которые читает мать благородного семейства.

Так что по завершении я бы сказал, что данная повесть – для ценителей Элиаде.

Мистический реализм по-русски – это великолепные «Вечера на хуторе близ Диканьки» Николая Васильевича Гоголя, страшная «Семья вурдалаков» Алексея Константиновича Толстого, ну и, конечно, «Мастер и Маргарита» Михаила Афанасьевича Булгакова. После этих шедевров за румынский магический реализм я бралась, предвкушая немалое удовольствие, и… не получила ничего.

Как оказалось, мистический реализм по-румынски – это некое мутное действо, с вялыми, инертными героями и непонятной нечистью, то ли вампирами, то ли призраками. Главный герой Егор приезжает в уединенный дом. Некогда здесь жила великолепная красавица Кристина. Она как-то очень нехорошо умерла, стала вампиршей и теперь питается обитающим в доме семейством и гостями.

Семейство, некогда богатое, а ныне обедневшее и прозябающее, состоит из вялой, периодически впадающей в ступор матери и двух дочерей. Старшая Санда очень больна, почти умирает. Младшая Симина – этакий злобный ангел – служит нечисти. Егор, вялый и инертный молодой человек, сначала собирается жениться на Санде, но потом влюбляется в вампиршу.

Герои в романе вялые и неинтересные, характеры их абсолютно плоские, а действия – невнятные. Вампиры в Румынии тоже странные – они теплые (!), хоть и мертвые, могут заниматься любовью, а как питаются – вообще непонятно, то ли кровью, то ли энергией. Концовка романа мутная – местные селяне, желая уничтожить гнездо вампиров, поджигают дом, но девица Кристина куда-то смывается. Умирает только Симина, тоже оказавшаяся вампиром.

Написан роман скучно, совсем нестрашно, скорее даже усыпляюще. Одно хорошо – по объему он небольшой. Длинный роман я бы не осилила.

Странная книга, крайне интересная этой самой странностью, густой и цепкой атмосферой, объемным и поэтичным языком, гипертрофированной чувственностью, ощущением надвигающегося ужаса и безумия — неопределенного, но при этом неизбежного, ощущением плотным, осязаемым, дискомфортным, постоянно балансирующим на грани сна и яви. Это Конец, который долго и вкрадчиво скребется к тебе в душу...

“Девица Кристина” — мифологична и собирательна, Кристина — это и Кармилла, и ряд всяческих вампирических графинь, а Егор Пашкевич — это Руневский и д’Юрфе, Джонатан Харкер и сирота Обри.

“Девица Кристина” — это глубинное противопоставление мужского и женского, необузданных чувств и порочности против самоуверенного разума, это классические манипуляции со снами, это постоянный символизм, как мимолетный, так и более конкретный (например, фиалка в греческой мифологии считалась цветком печали и смерти, этим цветком украшали смертное ложе и могилы молодых, рано умерших женщин).

“Девица Кристина” — это эротизм, психологический проработанный, токсичный, поглощающий, заставляющий читателя выстраивать цепочку ассоциаций и ковыряться в себе. Здесь нет методичного описаний “процесса”, которым грешат современные писатели хоррора, выплескивая на страницы всякую дичь типа: “не помня себя, он всем своим естеством вошел в неё” или на трех страницах описывать чьи-нибудь “набухающие соски”.

Что необходимо будет преодолеть, чтобы дочитать книгу до конца?

Во-первых, определенную инертность и инфантильность героев, которые вместо решительных действий и очевидных, казалось бы, попыток схватить быка за все его рога и копыта, начинают заламывать руки, заливаться краской, самоутверждаться в компании трудных подростков и соревноваться с ними в остроумии и силе воли, а уж если и это не получается, то устраивать истерики или наоборот стоять столбом, а по ночам неизменно видеть дурные сны.

Во-вторых, в какой-то момент вам может показаться, что вся ситуация не стоит выеденного яйца, замкнутость пространства и безысходность — надуманные, а ужас ради ужаса.

В-третьих, постоянно делать поправку на нравы и традиции того исторического периода, которое описывается в книге.

В-четвертых, настоящее время диктует другую скорость, другой темп и другую драматургию, а классические жанровые каноны начинают выглядеть как громоздкие и ненужные условности. Сейчас все крайне стремительно и быстро, даже если автор всеми силами пытается нагнетать, создавать саспенс и погружать зрителя в водоворот событий постепенно. Современная “постепенность” в десятки раз быстрее, чем она же 10 лет назад, так чего уж говорить о первой половине 20-го века. В этом отношении “Девица Кристина” заставит вас сильно замедлиться.

Из самых удачных моментов — первое появление девицы Кристины, великолепная сцена с комарами, фрагменты разговоров с Симиной, которую можно справедливо считать одним из самых ранних представителей архетипической модели — “дитя тьмы”.

Из спорных моментов — спрессованные и немного упрощенные события в кульминации.

В любом случае — это небанальная, яркая и сочная повесть, которая, находясь в привычных читателю жанровых границах, создает свою собственную реальность.