Роджер Желязны «Порождения света и тьмы»

Почему решил прочитать: третий роман из условной мифологической трилогии Желязны. Небольшой объём

В итоге: третий в трилогии и самый лучший, самый поэтичный, самый масштабный и не скованный условностями роман! Начал читать и влюбился. Потрясающая образность и необычность всего происходящего. По красочности и полёту фантазии напомнило первую трилогию Муркока о Коруме. Что не удивительно: и Желязны, и Муркок — яркие представители Новой Волны в фантастике и «Порождения света и тьмы» и Корум были написаны примерно в одно время.

Роман был написан как писательское упражнение, без намерения его публиковать. И только благодаря настойчивости Дилэни книга увидела свет. В романе Желязны вовсю эксперементирует со стилем — в середине полностью стихотворная глава, в конце — глава, стилизованная под пьесу, местами — кислотная сюрреалистичная психоделика.

Вселенная, она же Срединные миры. И на полюсах этой вселенной Дом жизни под управлением Осириса и Дом Смерти под началом Анубиса. Но так было не всегда. Верховными богами были Сет и Тот, пока во вселенной не объявилась жуткое бессмертное существо, Вещь-что-плачет-в-ночи (некоторые считают, что тут скрыт образ Яхве. Мне так не показалось. Скорей, какой-то из лавкрафтианских богов).

Сет гибнет в битве, а Тот устаняется от управления мирозданием, полностью посвятив себя попыткам сдержать или уничтожить Вещь-что-плачет-в-ночи. Также по мирам бродят Триста Бессмертных. Боясь возвращения Тота к власти, и Анубис, и Осирис отправляют своих чемпионов найти и уничтожить Тота...

Как и у многих талантливых авторов, у Желязны в его ранних вещах, и в особенности в данном романе, заархивированы все те темы, к которым он будет не раз возвращаться в поздних романах, и в «Джекке-из-тени» и в цикле про Амбер. Центральное измерение, герой-телепортатор, необычные миры, свары могущественных сущностей.

Все сущности, носящие имена богов из разных пантеонов, носят эти имена просто так. Да и мешанина в именах порядочная. Превалирует египетский пантеон, но Норны и восьминогий конь прискакали от скандинавов, а Тифон, Цербер и сандали Гермеса — из Эллады. На самом деле это всё всемогущее постсингулярное человечество, обычные люди. Осирис тот ещё маньяк: нервную систему одного из врагов вплёл в ковёр, по которому ходит, а вместо пресс-папье использует всё осознающий череп одной из своих бывших подружек. Анубис — упивающийся властью и боящийся за своё место коварный тиран. И только Стальной Генерал максимально похож на метафизическое воплощение самого Духа Бунтарства.

У Желязны в романе несколько гениальных находок:

* Планета, заключённая вместе с атмосферой во внешний океан. То есть ходишь по земле, но подняв голову, видишь как в бескрайней воде плескаются рыбки;

* Боевое искусство темпоральной фуги — соперники скачут во времени всё назад и назад, плодя двойников и выискивая удобный случай атаковать. Битва заканчивается до своего начала, а история переписывается!

* Под именем Скагганакской Бездны автор первым из фантастов ввёл в литературу только появившуюся в те годы концепцию чёрной дыры. «Пространство, в котором нет самого пространства»;

* Придумывает гениальную Молитву Агностика, ставшую затем весьма популярной.

Команда супергероев собирает для финальной битвы разбросанные по вселенной могущественные артефакты и противостоит заговорам, либо же участвует в них. А в конце три персонажа, три «волхва», при свете сверхновой приносят некоему младенцу свои дары.

Шедевр, веха, культовая классика. Хорошо, что добрался только сейчас. Вряд ли бы проникся романом в 1992 году, когда он вышел в жёлтой серии.

10(ШЕДЕВР)

Про переводы. Я читал, параллельно заглядывая во все три доступных перевода, причём перевод Лапицкого был не основным тестом для чтения. Что я могу сказать: читать этот роман надо в оригинале, так как все существующие переводы — вольный, куцый и слабый, пересказ происходящего. Если выбора нет — наверное, порекомендую Лапицкого. Я же, видимо, когда-нибудь соберусь почитать «Creatures of Light and Darkness» в оригинале.

Перечитывала несколько раз, в разных переводах, в попытках докопаться до изначальной истины, что же автор имел в виду в том или ином случае. Красиво написанная («Стихнут стоны у отмели, когда затонувший корабль вернётся в гавань...» «Пусть будет десять пушечных салютов, пусть удалят их из воздуха и слуха, оставивлишь девять напряжённых молчаний между ними...») После первого прочтения провела много времени, изучая египетскую мифологию. Как и во всех вещах гениального Желязны, если начинаешь копаться и разбираться, уходить в глубины, в которых пребыал автор, открывается всё больше и больше нового и интересного. Это лишь после поверхностного прочтения можно сказать, что сюжет прост, интересен лишь антураж. Для меня его книги — это своего рода мозаика, которую складываешь и складываешь, иногда даже вовсе не сразу — какие-то камешки ещё предстоит вставить в отведённые им места. Одно из любимых произведений.

Мистическая притягательность текста. Простые, иногда схематичные и в то же время удивительно сильные образы. Космический размах, мифический антураж и странный демонический юмор. Может быть в этом романе Желязны нащупал некое направление отличное и от фэнтези и от НФ. Перечитываю эту книгу чаще других. Снова и снова в моем воображении «Человек идет в канун своего Тысячелетия по Дому Мертвых». И каждый раз это новый человек...

Несмотря на всю мою любовь к Князю света, Хроникам Амбера, Ночи в одиноком октябре да и ко многим другим произведениям Желязны, эта книга остается для меня лучшим произведением Мастера. Непередаваемая атмосфера мрачного мироздания, управляемого египетскими богами. Колоритнейшие персонажи, такие как Железный генерал, извечно сражающийся на стороне тех, кому суждено проиграть, и безумный поэт Врамин. Мифопоэтический стиль и образы, а также внутренняя логика повествования создают впечатление некой иномировой хроники, в которой не объясняются многие упоминающиеся события и понятия именно потому, что они известны и понятны обитателям той вселенной. Этим вызваны и претензии некоторых к не понятной мотивации поступков тех или иных героев.

Особо отмечу шикарное по своей образности и атмосфере вступление, описывающее события, происходящие в Доме мертвых.

Когда я прочитал книгу в первый раз, то ничего не понял, но был в восторге от прочитанного.

С использованием заметок для Medium (https://bit.ly/3DYP4MM + https://bit.ly/3Z1lJtx).

«Князь света» Роджера Желязны не имеет ни экранизации (если не считать операцию “Арго”, она же “Канадская хитрость”, свободной ролевой постановкой по его мотивам…), ни, к счастью, официального продолжения — они почти никогда не бывают удачны, за редчайшими исключениями вроде «Континуума Нуль-А» Джона Райта. Но если бы такое продолжение существовало (я в детстве пытался набросать), и его действие происходило бы в далеком даже относительно событий «Князя света» будущем, то сюжет, вероятно, напоминал бы «Создания света, создания тьмы». Они тоже не получили киновоплощения... если, конечно, не считать отчаянно бесшабашной ролевой постановкой по их мотивам «Богов Египта» Алекса Пройаса. Не обращайте внимания на провальные рейтинги на всяких RT/«Кинопоисках» да кассовые сборы, дайте себе труд приобщиться к этой ленте, и наверняка разделите со мной подозрение насчет вероятного раскавыченного источника вдохновения Пройаса: он честно попытался перенести на экран квазиегипетскую космологию плоского, явно дизайнерского мира, с небесной баржей Ра, влачащей по небу термоядерную печку, червем Апофисом, нарезающим кольца вокруг божественного звездолета в вакууме, обязательными платежами за доступ к послежизни и зооморфными, не вполне бессмертными постлюдьми в роскошных биомеханических боевых скафандрах.

Интереснее покопаться в еще не окаменевшей земной истории, доискиваясь неочевидных источников вдохновения самого Желязны в конце 1960-х. «Создания света, создания тьмы» написаны-то фактически одновременно с переходом Че Гевары, чья личность примерно в равных пропорциях сложена светом и тьмой, из мира бренного на иной план бытия и в вечность легенды.

Собственно, Стальной Генерал, самый запоминающийся из оригинальных тамошних персонажей (то есть не почерпнутых для творческой переработки ни в египетской, ни в греческой, ни в скандинавской мифологических системах), больше всего похож именно на реинкарнацию Че.

А вот сами посудите: Генерал — кибернетически возвышенное существо, посвятившее себя мятежам, революциям и прочим формам поддержки обездоленных и активистов против агрессоров и диктаторов на планетах Срединного Мира по всей Вселенной. Результат этих событий его интересует гораздо меньше, чем процесс. Начинал он свою жизнь в ранние годы космической экспансии человечества, но с тех пор столько раз апгрейдился, что уже не помнит толком, как выглядело его прирожденное тело.

Египетские боги ему, будем откровенны, не соперники, они ведь ограничены своим набором масок.

А Стальной Генерал — транскультурный архетип, его никакими переименованиями и прочими ритуальными действиями не одолеешь. Меметический кочующий вирус уличного мятежа, который рано или поздно, как ни обрызгивай улицы дезинфектантом, может вспыхнуть даже в материально благополучной, но при этом жестко регулируемой, стране, в самой детерминистской Вселенной, беспощадно зарегулированной законами истории (или физики, сливающейся с историей на границе обнуления вейлевской кривизны конституционными поправками).

Кстати, примерно в то время, когда Желязны работал над книгой — в декабре 1967-го — Джон Уилер читал курс лекций по гравитации и общей теории относительности, на одной из которых студенты с верхних рядов подбросили ему термин «черная дыра». Возможно, благодаря темпоральной фуге на эти ряды как раз пала вороная тень Скагганаукской Бездны Тифона — в отсутствие бронзового коня Генерала, чтобы его седлать.

Прочитала отзывы и не смогла ограничиться просто оценкой.

Эта книга, ну вот право же, — типичный Желязны. В ней он, с моей точки зрения, как модно говорить, оторвался. От души.

Мне эта трансформация творчества, вот в такой вид, я имею в виду, напоминает некоторые варианты у Стругацких. Они тоже любят вдруг пуститься во все тяжкие, а поклонники читают, широко раскрывая все больше глаза и обвиняя себя (если что невнятно дошло) в явном скудоумии... ну не Стругацких же обвинять-то, с ними, ясное дело, все в порядке...

Эту книгу я перечитывала несколько раз, и еще буду неоднократно. Какие-то новые фрагменты я вижу в ней при новом прочтении.

Совершенно особая ирония присутствует и неизбывно живет в этой книге.

Для меня Желязны — это тот человек, который может писать книги, пробуждающие желание действовать, двигаться вперед, вливающие новую энергию. Не все его книги таковы. Но эта — одна из них.

Как говорится: «снимаю шляпу».

Лучшее произведение (на мой взгляд) у Желязны. Нетрадиционные ходы, основоположник параллельного трактования какой-либо мифологии (в данном случае — египетской). Есть живые, яркие характеры, вообще произведение шире и глубже чем это может показаться после первого прочтения.

Интересные находки — Генерал (вечный борец за справедливость герой без лица), сказавший не больше 10 фраз за все произведение но с характером, который можно живо представить. Вечные, ктороых мало и все меньше... Сын-отец являющийся отцом-сыном..... (Христианство? Где святой дух? Тифон?)

Хороший контраст — размеренно-задумчивый стиль повествования, описывающий жесткий экшн. Психоделизм. Новые находки модели вселенной.

Интересно и то, что «экшн-голливуд» в этом произведении прописан очень ненавязчиво. По сравнению с 9 принцами — Создания Света Создания Тьмы на порядок свежее и интереснее. В первом случае жевачка для развлечения, во втором попытка найти что-то действительно новое, с чем автор справился.

Перечитывал раз 5. Каждый раз как заново. Поставил 10.

Фэнтези бывает хорошим, бывает средним, иногда бывает откровенно «сорным», мне кажется, что в библиографии Желязны можно найти всё из этого перечня — автор имел склонность к экспериментам, готовые формулы успеха его не устраивали, иногда у него отказывало чувство меры (обычная ситуация для визионера).

Поэтому каждая из книг «Хроник Амбера» имеет своё лицо, поэтому между «Дилвишем Проклятым» и «Джеком-Из-Тени» настолько большая разница, что можно принять их за произведения разных авторов.

А «Порождения света и тьмы» — это, строго говоря, не «фэнтези».

Это психоделическая поэма в прозе, прощание с «модернистским» фикшном, закатный гимн времени, которое навсегда ушло.

Великая и печальная вещь.

Рок-группа King Crimson выпустит альбом Starless пятью годами позже, в 1974 году.

В нём она попрощается с казалось бы бесконечным «летом любви и протеста» американских 60-х, подведёт итог — неформальная музыка пережила пик своей моды, хиппи превратились в яппи, а идеология «свободной любви» не привела к революции и сдулась во время первой же тотальной экономической встряски. Великий Рок и Великий Ролл умерли, пришла пора расходиться по домам.

Примерно тоже самое сделал Желязны в своём фантасмагорическом произведении. «Закрыл эпоху».

Жизнь продолжится, она задаст новые темы, будут смелые жанровые опыты и книжные циклы, в конце концов придут молодые авторы, но Миф уже не вернётся.

На первый взгляд в этом произведении нет абсолютно ничего земного, человеческого. Созданная автором вселенная — это хтонический мир темных могучих созданий, чья история уходит корнями во тьму вечности, а все деяния символичны и судьбоносны. На их плечах покоится мир. Именно такими предстают читателю герои романа при первом появлении. Но ключик к пониманию этих образов автор дает в самом начале романа, обыгрывая декартовский постулат Dubito ergo cogito, cogito ergo sum (Я сомневаюсь, значит мыслю, я мыслю, значит существую). И именно это на мой взгляд позволяет увидеть за всей грозностью образов обычные человеческие черты. Взаимоотношения этих титанов, их копящиеся веками обиды, пристрастия, увлечения, мелкие пакости друг другу настолько понятны, просты и даже обыденны, что вызывают улыбку — все это мы встречаем в своей жизни каждый день. Только не в таких грандиозных масштабах. И вместо трепета приходит сопереживание. Они как будто становятся ближе и понятней, человечней.

При этом герои романа не становятся полностью «людьми», как персонажи «Князя Света». Они сохраняют определенную толику трансцендентности и нереальности. То есть мифическая сторона романа остается доминирующей. Она заставляет смотреть глубже и искать между строк тайных знаний и скрытого смысла.

И для меня именно это сочетание обыденного и нездешнего, представленное в идеально выверенных пропорциях, и есть главная причина любви к «Созданиям...».

Мощь образов в этой книге, не побоюсь этих слов, «заставляла» меня перечитывать ее в общей сложности не менее трех раз. Размах сюжета поистине космический, с превосходно вплетенными египетскими нотами. Весьма впечатлило, особенно очень искусное сплетение технократии и мифологии. Язык, которым написан роман, просто отличный. Именно после этого романа мне в свое время полюбился Желязны. Не так уж много писателей его поколения умели так писать.

Отличный роман.

Этот философско-супергеройский эпос, как по мне, лучшее из произведений Желязны в которых он обращается к мифологии и религии. В данном случае речь идет о египетских божествах с добавлением новых, вымышленных персонажей.

Читать этот роман мне было не в пример легче чем «Князя света», так как с Египтом знаком не понаслышке — думаю многие читатели, касательно этого утверждения, со мной согласятся) Ведь кто в школьном возрасте не читал про Ра, Анубиса и Сета. Конечно, очень своеобразно и на любителя, автор представляет на всеобщее обозрение свое видение сих божеств. Получился в конечном итоге взрывоопасный коктейль не рассчитанный на массового читателя. Такое произведение необходимо читать уже прочитав сотню-другую книг по фантастике-фэнтези, ведь двое моих друзей без особого читательского стажа, в данных жанрах, коим был «посоветован» сей роман — были разочарованы. Вот так!

Необходимо отдельно отметить начало: оно престо великолепно, сверхъестественно , фантасмагорично и прочее, прочее, прочее.. Пожалуй, сильнейшее начало в жанре фэнтези прочитанное мной. Сцена в Чертогах Мертвых — это атмосферное вступление данного романа, в двадцати страницах которого автор уместил столько всего: о жизни, о смерти, о сущем, что я еще целых два раза (хе-хе) рассказывал об этом своей жене. Только за такое начало я поставил бы «Порождениям.. « 12 баллов.

К сожалению, дальнейшее развитие событий, особенно действия и поступки второстепенных героев: Гора, «младших «бессмертных и прочих — было временами разочаровывающим. Однако, основная линия повествования прописана и развернута просто превосходно. С предельных интересом следил за действиями и поступками Тота и Анубиса — эти двое стоят в данном повествовании особняком. Прекрасно описана борьба и заступничество Генерала, очень много символизма на протяжении всего романа, коим и славится автор.

Итог: фантазия автора безгранична, а миры великолепны. Читайте и наслаждайтесь!

Наверное, для меня Желязны, в первую очередь, ассоциируется не с эпохальным «Амбером», а с двумя книгами: «Князем Света» и «Созданиями...» Именно они, ИМХО, в наибольшей степени отражают стиль, язык и тенденции, присущие данному автору.

Предупреждение: в эту вещь не сразу можно «въехать» — следует прочесть ее, хотя бы, раза два-три. Впрочем, данное утверждение касается многих из произведений Желязны, которым присуща многогранность, множественность смысловых оттенков. Здесь нужно не читать, а именно «вчитываться», чтобы правильно понять.

В общем, здорово. Очень советую...

Возможно ли объять собой Бесконечность? Ликами каких мерцающих звезд улыбаются нам Ангелы? Носит ли Безвременье на своем запястье изящные встроенные часики, — или от века к веку непроглядным пыльным туманом клубятся все пути, направления и сроки событийности мнимого континуума Вселенной?.. А может быть, это всего лишь таинственный шорох и шелест Подсознательного, надежно спрятанного на задворках Истории (еще не случившегося, но по наитию ожидаемого).

Желязны, честное слово, не был бы так изящен и великолепен, если бы пытался в своей прозе дать четкие определения/наметить явные границы между мифом и космологией, между зыбкой античной панорамой уже случившегося и константой всегда существующего. И его великолепный роман «Порождение света и тьмы» не стал исключением, — все это по-прежнему живет и пульсирует где-то на задворках его вымышленных Срединных миров, разбросанных щедрой авторской рукой разноцветными бильярдными шарами между двумя домами Жизни и Смерти. Или быть, может, не вымышленных?... -И вновь оживает и ослепительно ярко восстает в его романе пантеон всемогущих и бессмертных богов, представленных автором в весьма неожиданном ракурсе.

Нервный панический лик Анубиса мечется в смертельном предчувствии, застигнутый в своих покоях фатальной тенью черной лошади... Гневливый и мстительный Озирис (а ведь классические легенды рисуют его в более выгодном свете) с механикой пресс-папье, встроенного в него нежно любимого ранее создания; с вплетенными в ткань роскошного ковра нервными окончаниями его прежде величественных и одиозных врагов-завистников, которые стеная и плача жаждут отмщения... Трогательная, и лишь наполовину вырванная из пустоты Нефтида, — уставшая жить между небом и землей и мечтающая окончательно рассыпаться в прах и умереть Навеки...

Алая Леди — и Вожделение, и Жестокость, и Мудрость, — и сама суть Любви. Великолепная, безрассудная и необузданная в своих поступках Изида (честно признаться, мой найлюбимейший женский персонаж седой древности). С сияющим пламенем Жизни на царственном лице, темными глубокими глазами, — она словно нервная величественная пульсация Бесконечности. Ее улыбку, если повезет, можно рассмотреть в ярких сполохах пламени костра... Как причудливы и витиеваты все ее пути. И как изящна, непостижима и неподсудна вся ее женская и материнская сущность. Считаю уместным в ключе фабулы этого романа сказать о ней чуть больше остальных. Эпическое противостояние двух Домов — Жизни и Смерти, — на самом деле умышленно очень сильно размытое Желязны в неясные полутона между привычными концептами добра и зла, — состоялось и по мановению ее изящной руки в том числе. Прекрасная Изида — Мать Праха и сакральный символ обновления. Неувядающий цветок зарождения новой жизни, энергий и живительных потоков — полу женщина, полу ведьма, полу богиня. Она способна соткать жизнь из пустоты, залатать дыры ткани бытия, вдохнуть жизнь там, где все давно иссякло и омертвело... Эта трижды загадочная леди (а ведь мифы рисуют более линейного персонажа), — в безумной авторской вариации так или иначе своим недвусмысленным магическим сексапилом провоцирует всю эту вселенскую бойню и бешеный гон во времени. И она ведь тоже уязвима, напугана и смята ожиданием неизбежного финала, который до конца романа весьма сложно предугадать. -Желязны виртуозно держит свою интригу до самого конца. И одновременно сыплет изящными авторскими намеками: Изида не может не думать о Сете (что бы она там в самом деле о нем не думала). -Об этом вспыльчивом кровавом Разрушителе истоков всего живого, носящего свою Вину с невероятной гордостью и апломбом. Хотя в ключе всякого канонического равновесия всех стихий и основ нравственности Изиде думать о нем никак нельзя, — так или иначе уважительно относясь к Озирису, (своему господину и законному супругу), и одновременно спасаясь от него бегством, — ее женское сознание словно раздробилось и зависло между двумя этими безднами. Ведь Сет был когда-то ее возлюбленным, а может быть и остается им по сию пору... И где проходит этот баланс у Желязны, — сказать предельно точно невозможно: его фэнтезийное авторское воображение раскачивает и швыряет эти стихии из стороны в сторону практически в каждой главе умело заритмиченного повествования. Причудливое переплетение белых азиатских стихов (отчасти китайских гексаграмм) грамотно переплетается с колоритной и сочной динамикой основного повествования и виртуозно увязывается с главами мини-зарисовками, — словно разводные мосты они перекинуты ч/з весь роман, вероятно, с целью умелых авторских нажимов и акцентов. А изумительный тонкий юмор Желязны с нотками иносказательной иронии, — местами изрядно приблатненный и частично уходящий в сарказм, — добавляет его прозе неповторимого шарма и элегантности.

По моим индивидуальным ощущениям получилась с одной стороны красивая, бойкая и чудесно заритмиченная Сказка (эдакий чувственный и колоритный фолк), а с другой — талантливый задачник от любимого автора: некий образчик латерального мышления в жанре фэнтези. Чего только стОит его краеугольная глава «Война и Стальной человек» о Князе Восставших и Мастере временной фуги. Это истинный бог мятежников и бунтарей, — которого сразить еще возможно, но вот победить — никогда, поскольку этот персонаж являет собой сам дух восстания. -Атаковать не только умением, но и числом: сотни преломленных проекций себя самого в зыбком удивленном зеркале Времени в поисках нужного Момента. Как наиболее грамотно и единственно верно принять на себя фокус фуги, — ведь при всем мнимом разнообразии вариантов должен же быть конечный исход любого события и состязания. Прикладывать к любой событийной скорости силу своего ума, увеличивая этот разгон тысячекратно. Как в этих искалеченных конвульсиях мультивариантов прошлого и будущего найти себя единственного цельного и живого? -И грамотно сложить из этого сплата мелких осколков и зеркальных фрагментов себя Настоящего? И что тогда есть наша истинная Жизнь, если не постоянный Квест и Процесс как таковой?.. В моем случае эта глава — полный читательский восторг и феерия красочных незабываемых впечатлений. Ставлю честно заслуженную десятку любимому автору и за нее в том числе.

У Желязны все пульсирует, взрывается, то и дело накатывая волнами цунами. С присущим его таланту эпическим размахом автор разваливает (словно детский конструктор Lego) шумные города; дробит континенты; перестраивает событийность; рвет и наспех латает зыбкую ткань бытия; ежесекундно жжет все до состояния горстки пепла, чтобы потом все отстроить (инициализировать) заново.

Лимонно-желтые мосты, кремовые морские побережья, ярко фиолетовые с малиново-красным шумные балаганы площадей: яркая, живая, пластичная плоть этого романа. Сгустки окровавленной плоти, вопли и стенания обугленных городов. Столкновение и перерождение всего на новый лад. Скрежет и шквал ломающихся городов; иссиня-черное месиво и крошиво старого порядка. Гомерический смех авторских персонажей при виде раздираемого на части мира. Временной шок чудом уцелевших городов... -Величественная литания Хаоса и Мрака совершает свой очередной необходимый круговорот...

PS Желязны в этом романе как бы умышленно смещает все мифологические акценты и что ли чувственно заземляет всех своих персонажей, предельно очеловечивая их желания и мотивации: в ключе сакральной эманации автор изящно увязывает гармонию истечения божественной сути к природе человека. И в кач-ве мега одаренного мифотворца, он словно дает своему читателю прикоснуться к легенде, провести ладонью по гладкому истертому временем металлу, в который раз насладиться авторской мелодикой и настроенческой новизной этих античных фресок.

PPS Мир трещит по швам, разлетаясь брызгами пыли и фрагментоми погибших городов. Умышленно затягивая битву за Срединные миры, Желязны тем самым умело держит свое красочное действо до самого финала. -Чудом уцелевший яркий Блис; окунувшийся в вечную пустынную ночь Уолдик; зыбко подрагивающий своим каменным остовом Марачек... Каков будет исход этой битвы и какого старого бога вновь изгонят за пределы Вселенной?. -Так ли важен здесь стройный сюжет и нарочито подытоженный финал, — когда нити этой истории все так же где-то плетутся в тонких мирах и сакральных мотивациях богини Мойры, — нити Судьбы и Предопределения человечества. Кроится заново ткань бытия, — и в тысячелетнем полусне ушедшего в забвение бога вновь мелькают осколки зеркальных отражений героики эпических битв. А где-то в анналах истории горит и пульсирует профиль Стального Генерала, медленно тлея и разгораясь углями очередного Мятежа. И точно так же как отдельные персонажи Желязны к финалу свихиваются от наркотиков. Сам читатель, — систематически попадая в эти мастерски расставленные автором ловушки времени, бездны и провалы, — пролетает все это яркое действо на бешеной скорости жадного и подробного чтения. -Роман по моим индивидуальным ощущениям улетает за два-три коротких вечера. И кроме оценки «Великолепно» мне, ей*богу здесь больше нечего добавить. Браво, Автору за подобную прозу и неувядающее буйство античных красок!

Начну по порядку. Я случайно наткнулся на этот роман, в одной из групп в социальных сетях, посвященных Древнему Египту, и, так как я люблю всякого рода «смесь» мифологии и фантастики — решил, так сказать ознакомиться.

Скачал книгу в электронном виде, открыл, и...

Сказать что я был поражен, значит не сказать ничего. Я был в восторге как зловеще и красочно начинается повествование:

Особенно меня вдохновило представление древнеегипетских богов у автора, Сет — положительный герой(естественно, неоднозначно), Тот — его сын, и вместе с этим — отец, Анубис и Осирис — заговорщики-антагонисты... И, естественно Тифон, и его «Скагганакская Пропасть», именно так Желязны представлял, и мне думается первым изобразил в романе черную дыру.

Если отрешится от дикой динамики сюжета, с философской точки зрения роман обозначает извечный вопрос Добра и Зла, награждая богов(бессмертных людей с зооморфными признаками/магов/особую расу?) человеческими пороками и слабостью. Бьющаяся в истерике

создают удивительную картину, психоделическую, невозможную, но тем не менее имеющую право на существование.

Разделяя страсть Желязны к мифологии и любовь к боевым искусствам, выношу вердикт — это лучшее что мне доводилось читать за последние 3-4 года, перечитывал около 12 раз, и каждый раз находил что-то новое, упущенное в прошлые разы. И пусть, не каждый сможет понять и разобраться в прелести «Созданий», это поистине великолепное произведение, достойное как минимум Небулы.

Великолепнейшее на мой взгляд произведение. Да, очень сложная для понимания книга, но при прочтении ее несколько раз открывается новый смысл, новые грани. Очень интересный, захватывающий сюжет, а самое главное он переплетенный. Все события происходят вне времени и пространства, так как для искусства «темпоральной фуги» нет границ ни в том ни в другом. В книге довольно необычный подход к мифологии. Автор как бы предлагает по другому взглянуть на богов. Он наделяет их чертами характера человеческого существа, прорабатывая для каждого свой неповторимый образ. И когда смотришь на происходящее в целом видишь другой ни на что не похожий новый мир — мир между жизнью и смертью, полный своих драм и интриг.