Александр Чаянов «История парикмахерской куклы, или Последняя любовь московского архитектора М.»
Московский архитектор и Казанова влюбляется в восковую куклу. Ему придётся приложить много сил, потратить всё своё состояние, объездить весь мир, чтобы найти девушку своей мечты.
Первоначально опубликовано под псевдонимом «ботаник Х.»
Первое издание:Чаянов А.В. История парикмахерской куклы или Последняя любовь Московского архитектора М. Романтическая повесть, написанная ботаником Х и иллюстрированная антропологом А.//Москва. Типография` Кооперативное издательство`, 1918. — 105стр. Издательский картонаж. переплет, Уменьшен формат
Входит в:
— антологию «Сада кад сам се пробудио. Антологиjа руске приче XX века (од Сологуба до Хармса)», 1995 г.
— антологию «Венецианское зеркало: Русская фантастика 10-20-х гг. ХХ в.», 1999 г.
— антологию «Антологиjа руске приче. XX век», 2020 г.
1918 г.
1982 г.
1989 г.
1990 г.
1997 г.
1999 г.
2006 г.
2010 г.
2010 г.
2016 г.
2017 г.
Издания на иностранных языках:
1995 г.
1995 г.
2004 г.
2020 г.
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
[ 3 ]
Kobold-wizard, 17 ноября 2019 г.
https://kobold-wizard.livejournal.com/912556.html
Незатейливая повесть про «старика Козлодоева» зациклившегося на кукле в витрине парикмахерской. Он отправляется в странствие по Европе, пытаясь отыскать девушку-прообраз. Мания поиска выливается в лихорадочную любовную связь не приносящую никому радости. Финал разветвляется, показывая развязку глазами главного героя и глазами сестры его возлюбленной.
Любопытна подача: главный герой показан как карикатура на героев классической русской литературы. Он по-русски скучает с ватрушками и сентиментальным влечением к ветеринарше Клириковой. Он финансово обеспечен и может потратить состояние на поиски своей фам фаталь. Он несколько раз оглядывает свое жилище и видит атрибуты давно минувших эпох: елисаветинский диван, новгородские иконы и эротические рисунки «уже безумного Врубеля». Его жизнь даже в финале описана нарочито книжно с кучей незначащих деталей, выглядящих неуместно в период душевного смятения.
В контрапункт ему звучат записки девушки, ставшей невольной свидетельницей романа. В них дышит наивная человечность.
Итого: Изданная в 1918ом — на II год Республики, повесть выглядит как ирония над традиционной стилистикой. Новая жизнь рождается в муках, и ей не по пути с пыльными буржуа. Даже завершается история горькой усмешкой: «Вот и всё, господа».