Алексей Иванов «Золото бунта»

Читал книгу и думал — а читают ли подобные вещи авторы убогих одноразовых фэнтезийных поделок, а если читают, то как после этого у них рука поднимается кропать свои ничтожные книжонки? Я бы на их месте со стыда сгорел...ведь вот, вроде, исторический роман, но насколько всё пронизано волшебством и религиозным мистицизмом! Сама природа участвует в людских делах в этом непостижимо загадочном месте, и Река и Утёсы-Бойцы и сама Тайга живут своей особой потаённой жизнью! Оживают сказки, мешаясь с реальной жизнью, морок, мленье, волшба повседневно и буднично входят в жизни людей, и люди, являясь частью этого первобытно дикого и неукротимого Мира Реки, живут соизмеряя свои поступки и с божьим промыслом и с древней волей духов природы...

Читать «Золото Бунта» — истинное наслаждение, какая мощь чувствуется во всём, и в языке и в совершенно бесподобных описаниях природы! Это — классика, это будет читаться и через пятьдесят и через сто лет, потому что настолько изучить и так проникнуться миром своих героев может только по настоящему, на века талантливый автор.

Заключительная часть, Сплав — это вообще что-то потрясающее воображение! Какими же отчаянными надо быть людьми, чтобы каждый год добровольно окунаться в эту пучину, где жизнь человеческая не стоит и полушки!

Завидую я тем, кто ещё не читал эту книгу!

Купил книгу и долго за нее не брался, начинал, но что то останавливало, наверное сложность текста:biggrin:

А когда все таки взялся, то этот момент совпал по времени с выходом на новую работу. Читал вечерами, по часу-полтора, и поэтому чтение затянулось на месяц. Однако какое удовольствие я получал каждый вечер! Я с уверенностью могу сказать, что интереснее я ничего в своей жизни не читал. Ни одна книга не вызывала во мне таких сильных эмоций в таком количестве. «Золото бунта» очень не простая книга, поэтому читать ее стоит именно медленно, маленькими порциями.

Первая в жизни Алексея Иванова публикация была помечена любопытной финтифлюшкой: художник «Уральского следопыта» поперек открывавшего «Охоту на «Большую медведицу»» рисунка вывел чертежным шрифтом довольно длинную невразумительную фразу типа: «Сережа, помнишь, долгими вечерами мы слушали «Наутилус» и спорили до хрипоты? Тот спор еще не окончен». За имя и детали не ручаюсь, почти 20 лет прошло, журнал давно утерян, а книжные издания обошлись без этой телеги. А жаль: она довольно емко объясняет суть любимого Ивановым приема, связанного с отсеиванием лишнего читателя.

Прием примитивен: сразу дать читателю понять, что ждет его серьезное грузилово, и ежели ты к нему не готов, то отскочь. А если не боишься юношеских хриплых споров под «Наутилус» — сам виноват.

Этот метод применен вроде в каждой крупной вещи пермского автора (только за «Общагу-на-Крови» не скажу, не читал еще). Скажем, «Географ глобус пропил» начинается с пролога, очень не совпадающего по тональности и смыслу с последующим текстом: ожидается надсадная остапбендеровщина, а получается хард-версия «Доживем до понедельника».

В исторических романах еще проще: сначала Иванов 50 страниц подряд беспощадно волочет читателя по глуби густого киселя, сваренного из абсолютно непонятных слов и названий. Потом автор оглядывается, убеждается, что балласт утоп, а выжили только те, кто действительно хотел дочитать, — и переходит на вполне современный русский язык. А странице к 150-й даже начинает объяснять, что означают финноугризмы и диалектизмы (пам, хумляльт, ламия, потесь, огниво, парма, наконец), которые читатель давно принял как симпатичный, но бессмысленный фоновый узор

Этим «Вниз по реке теснин» мало отличается от «Чердыни — княгини гор». И не только этим. Книги не то что похожие — однотипные. Просто автор решил в житии святого поменять главного героя на просто хорошего парня, у которого всего один грех – гордыня. А правила не менять. Ну, и время действия перенести, чтобы не так очевидно было.

Ведь про что, если коротко, «Чердынь»? Про юного пермского князя Михаила, который любил местную ведьму и хотел только тихого семейного счастья – а ему пришлось жизнь положить на защиту своей земли и своего народа.

А про что «Теснины»? Про юного сплавщика Осташу, который любил местную ведьму и хотел работать сплавщиком — а ему пришлось мыкаться по лесам да застенкам, защищая свою веру в бога и в отца.

Совпадений, сюжетообразующих и почти случайных, вообще много. В обеих книгах главный герой эдак дуалистично спарен – пресветлый Михаил с диаволическим вогульским князем, злой Осташа – со своим праведным отцом. В обеих павшее на героя проклятие гасит всех встречных-поперечных – но не его самого. В обеих, кстати, татарин за героя страдает: молодого хана Исура эпизодический Иван III на кол посадил, пытаря Бакирку эпизодический диверсант раздавил. В обеих мистики и просто жути хватает на несколько чистых хорроров. Обе, наконец, мощно написаны – хотя это вообще Иванову свойственно. И еще обе книги зачем-то переименованы издательствами.

В «Теснинах», кстати, постоянно указывается, что «после Пугача» народ стал жесток и отморожен. Доказательством служит россыпь абсолютно зверских, не поспоришь, эпизодов. Но в «Чердыни», действие которой происходило двумя сотнями лет раньше, зверства было никак не меньше. Достаточно вспомнить главу «Беспощадная», про Зимний Закон. Сперва пленные вогулы по предложению русских поочередно рубят головы друг другу. Потом русские, измочаленные походом, чтобы спасти боеспособную часть войска, договариваются с больными и ранеными о том, что те добровольно пойдут в прорубь –а живые за это позаботятся о семьях ушедших. С другой стороны, два века – достаточный срок для многократной гармонизации человечества и обратного отката в каннибализм.

При столь разнонаправленных исходных судьбы героев, конечно, по-разному сложились. Михаил был проклят вогульским князьком, побежден московским царем, пережил многие унижения и гибель близких, но землю отстоял, жил как святой и погиб так же. Осташа был проклят истяжельцами (подвид староверов), лишен смысла жизни, пережил много унижений и напастей, но мечту исполнил (сплавщиком стал, имя отца защитил, казну Пугача нашел и зарыл обратно) – и тут же выкинул. Сбыча мечт, известно, штука неласковая.

В итоге Михаил ловит сердцем свою стрелу — логично и неизбежно. А Осташа возвращается домой.

И тут Иванов демонстрирует преемственность и близость традиции. Концовка в ноль списана с фильма «Место встречи изменить нельзя» (в «Эре милосердии», литоснове культового сериала, другой финал), и отчасти – с «Кого за смертью посылать» Михаила Успенского.

К тому времени Осташа крепко обучен жертвовать, причем людьми, которые ему поверили. Это, пожалуй, главная горчина «Теснин». И главное отличие их героя не только от Михаила Пермского, но, скажем, от Левы Абалкина, история которого плясала по той же кривой.

Героя «Жука в муравейнике», как и героя «Вниз по реке теснин», лишили любимой работы, любви, друзей, родины, наконец. Лева Абалкин пытался бороться с недоброжелателями, не выходя за рамки коммунарской этики – и тогда Майя Глумова закричала. Осташа Переход пытался бороться с недоброжелателями в рамках этики крепостного кержака, кулаками, штуцером, мужским естеством и немного подлостью – и в конце тропы, заваленной трупами недоброжелателей, закричала мать осташиного дружка, загубленного младшим Переходом, и загугукал счастливый сын героя.

Гуманистическая фантастика, в которой начинал Алексей Иванов, такого финала бы не стерпела.

Возможно, поэтому Алексей Иванов покинул фантастику.

Удивила противоречивость отзывов на эту книгу и их, по большей части, негативный оттенок. Роман очень хороший, если не сказать — замечательный. Не такой цельный, как «Географ», есть к чему придраться, но по мелочи — такие вещи должны «подчищать» редактор и корректор (нелогичный эпизод с битьем барки, история про ведьм, которые превращались в нетопырей, а обратно становиться ведьмами как-то забывали — одноразовые такие ведьмы). В остальном впечатления самые положительные: чувствуется настоящее романное дыхание, радует хороший русский литературный язык, динамичный сюжет, великолепные образы...

Что же касается разочарованных отзывов, то люди, видимо, не за ту книгу взялись (да и реклама ее не в ту аудиторию продвигала — обычное дело). Народ подумал, что ему очередную сладкую легкоусвояемую тюрю подсовывают — нечто среднее между Брауном с Коэльей и дамским романом, вот и пошли разочарования. «Золото бунта» — не ширпотреб (но и не маргинальная литература для «посвященных-просвещенных»), читать его стоит тем, кто любит классику и хорошую современную (увы, в основном зарубежную, т.к. хорошая современная отечественная встречается крайне редко) прозу. Иванов — один из неменогих российских писателей, кто мог бы достойно представлять нашу литературу за рубежом.

Да, господа и дамы, это — шедевр. Богатейший язык. Изумительное вживание в эпоху. Колоритные образы, потрясающие описания. Но! Есть одно большое но: ску-учно до ломоты в челюстях. Признаюсь, я и над Сердцем Пармы иногда позёвывал, но здесь тягучесть и неторопливость доведены до абсолюта. Правильно было сказано в одном издании: Иванов описывает устройство барки подробнее, чем авторы Библии — Ноев ковчег. Зачем это? К чему? Чтобы блеснуть эрудицией или набрать страничный «километраж»? Несомненно, такое доскональное знание предмета делает Иванову честь, но, как говорится, без фанатизма. Есть сцены вообще лишние: например, путешествие к хитникам и пребывание у дырника Веденея. Ничего они к образу не добавляют, да и по сюжету не несут никакой нагрузки. Так зачем они вообще нужны?

И ещё один минусик — отношения главного героя с бабами. Именно с бабами, потому как данный обобщающий термин хорошо отражает всё многообразие женских характеров, описанных Ивановым. Осташа у автора — какой-то неотразимый плейбой, по которому изнывают все женщины на Чусовой. Какую бы ни захотел — его. А иногда даже подумать не успел, а она уже, извиняюсь, ноги раздвигает. При этом все они любят Осташу какой-то высокой любовью, и даже корабельная шлюха ждёт от него не просто скотской страсти, а какой-то куртуазности. Что это: неутолённые холостяцкие фантазии или стремление подыграть читателю? Не знаю, но факт, как говорится, налицо.

И всё же ставлю произведению твёрдую десятку. Ибо давно убедился: писателя делает стиль. Идеи идеями, но без стиля никуда. А к этому у Иванова не подкопаешься. Язык настолько безупречен, настолько богат и сочен, что погружаешься в него как в морскую стихию и тонешь с головой. Десять и только десять.

Не мой период истории, но... Слушал в автомобиле, в формате МР3.Радовался пробкам когда ехал с работы. Добравшись до гаража, шел домой далеко не сразу.

Сильная книга! Исторический экшн.

Безусловно, роман «Золото бунта» стал прекрасным развитием исторической тематики после мощного «Сердце Пармы». Другой век, но тот же водоворот истории... Урал уже не просто дальнее княжество — он большая кузница! Река Чусовая — его тракт, по которому на Запад плывут железные караваны. Река и стала — тем стержнем, который держит весь роман. Её скалы-бойцы испытывают на прочность русский люд. Сплавщики-староверы ищут свой путь среди теснин, а бурлаки доверяют свою жизнь им и Богу. В отличие от геополитичного «Сердца Пармы» в «Золоте Бунта» сделан акцент на народе — многоликом и суровом, вольном и алчном, религиозном и впитавшем вогульскую магию гор. Именно этот народ окраины империи стал той силой, которую Пугачёв смог поднять на кровавый бунт.

Золотую казну Пугача и ищет главный герой, ведь она ключ к «правде бати».

Я понимаю, что книга понравится далеко не всем... но эта та книга, которую стоит прочитать — кто-то очаруется мастерским слогом, способным ярко описать каждый кустик и травинку, другой — будет в восторге от сурового аромата того железного времени, третий — захочет понять магию язычества и природу раскола, пятый — просто будет рад динамичному экш-повествованию в старорусском антураже, а шестой — даже найдёт эротизм в камлании ) Итого — роман длинный и многоликий...

Чтиво с претензией(что смешно) на серьезную литературу. Язык вымучен, сюжет слабоватый, накала событий-кот наплакал, а концовка просто убивает своей предсказуемостью. Автор пытается раскрыть внутренний мир главного героя (Осташи), но получается как-то размыто. Мистические вставки, которые делает Алексеев в своей книги абсолютно не к месту. Судите сами: дух Пугачева призывает главного героя продать душу дьяволу-попахивает бредом. Книга абсолютно не понравилась.

Почитал немного «Сердце Пармы».

В принципе интересная тема — освоение Урала. Но, как проникся атмосферой романа, стало мне холодно и неуютно)

В общем, сбежал к «Золоту бунта»

Вот здесь, как зацепило, так и сидел пока не прочитал до конца.

Очень понравилось описание «послевоенной» жизни, изменений произошедших в людях переживших это.

Всё-таки в литературе не очень много такой тематики.

В какой то момент даже почувствовал... трудно это описать, но мои корни, примерно, оттуда с «заводского» Урала. И мой предок тоже добывал золото и на этом приподнялся. Естественно, это было позднее — в 19в.

Теперь становится более понятно происхождение некоторых фамильных черт характера:smile:

Ну и Река — как человек выросший на одной из великих рек, питаю слабость к произведениям, где Река является одним из действующих лиц. Сплав — бешеная скачка, где за неудачу расплата очень дорогая. Затягивает, как в омут)

Ну и без местных Синильг не обошлось. Куда без них) Как же на Урале и без колдовства.

Чем-то, кстати, автор похож на Балашова. Может, слегка затянутыми диалогами)

Книга, конечно, жестковатая, но это вполне объяснимо.

Уральцам рекомендую в первую очередь.

PS Потом взял атлас и изучал места действия)

Прочитана под влиянием сердце пармы. Считаю, что сердце пармы сильнее, хотя золото бунта сильнее всех пелевиных и мураками вместе взятых.

Если говорить о качестве текста, то качество это — однозначно высшее. Книга динамична, захватывающа (сюжетом, языком и даже мыслью) как вообще редко какая русская книга (для русской литературы спецэффект никогда не был главным, преобладала все-таки глубина мысли), оригинальна и национальна. Отдельного аплодисмента требует мастерская подача философского материала, рассредоточенного как по приключениям героя, к-рые все получают тот или иной «оттенок высшего смысла» и собираются в единое мировоззренческое целое к концу книги, так и по байкам, рассказываемым различными персонажами (почти все эти байки автор придумал сам — молодец! ничего не скажешь). Действие — духовные искания героя, овеществленные в виде приключений тела. Удалось и то, и другое. А метафоры — и отдельные, и составленные из них длинные описания, от которых сердце замирает, как на русских горках — не слабее, чем в ГГП, особенно же поражает их количество. И не перестаешь удивляться тому, что все они живые, все очень расцвечивают и оживляют текст, изобилующий архаической и специальной терминологией... Короче, все увидите.

Те, кто еще не читал! Две последние части, в к-рых описан сплав по Чусовой — СУПЕР!!! Реально. Готовьтесь: в литературе такого экшна не было давно. На протяжении этих частей крышу будет рвать не раз и не два. Однако действительное значение этих двух частей далеко выходит за рамки слова «экшн». Именно поэтому не сравниваю с кино — в кино достигается другой эффект... но я предпочел ему тот, к-рый достигнут Ивановым в этом прекрасном романе. Впрочем, все остальное в романе тоже супер. Читайте.

ИМХО, у автора три великих романа — ГГП, СП и этот. Все разные, но всем ниже 10 не дашь. Добавлять еще комплиментов... да и так понятно, что высший класс. Но вот возникает какой вопрос: почему в начале книги в Гусевых Маруся Зырянкина выстрелила раз, попав в Сашкин крест, и Настя выстрелила трижды — а в конце книги Маруся уже выстрелить не успела, а трижды стреляла (и, значит, попадала) уже Настя? Вот я не понял.

Прочитал с громадным удовольствием.

Первая половина романа несколько уступает второй. Это как несколько затянувшееся введение перед окончательной кульминацией. Хотя все действие вместилось в неполный календарный год — развязка всей интриги пришлась на уральскую стеденую весну.

Автор, как всегда, силен в описаниях, но временами сумбурен в действиях героев и их стремлениях. Хотя, честно говоря, в жизни оно обычно так и бывает — не всегда все определенно, вот поэтому и читать интересно.

Очень необычная книга. Живописный язык со множеством специальных терминов, которые понимаются интуитивно. Множество откровенных и жестоких сцен — но все строго укладываются в сюжетную канву. Одна беда — мистические появления оживших мертвецов, не нужны они, книга и без того фантастична. Казалось бы, родная страна, а читаешь — почуднее Средиземья будет...