Алексей Иванов «Сердце пармы»

Отличная книга о многом. О том что такое Русь, о том как куча маленьких народностей грызла друг друга, не особо ощущая себя единым этносом, о людях, живших на окраине тогдашней Ойкумены, и прежде всего о Жизни. Персонажи прописаны очень хорошо, повествование вначале кажется несколько рваным, но в этом и смысл данного романа. С исторической точки зрения — тут хоть и есть определенная доля несколько фольклорной мистики, но с фактологией все в порядке, за что автору можно выразить отдельное спасибо. Образ главного героя вызывает сильное сочувствие и понимание, у большинства персонажей очень пророботанная мотивация. Эпичность в данном произведении есть, любовная линия также присутствует, и что самое главное — гнетущее ожидание, возникающее при чтении. В глубине души, читатель понимает как закончится эта книга, но автор настолько привязывает к персонажам, что при их неудачах и боли становится неприятно и нам. Есть классные стилистические моменты

Очень качественный, на мой взгляд, исторический роман, с некоторыми вкраплениями мистики. Мне он напомнил произведения В. Яна и «Русь изначальную» В. Иванова. Такая же захватывающая художественная историческая проза. Что же касается мистики, мне она показалась лишней. Нет, истории про вогульскую и пермскую нечисть, мифологические сказания этих народов, смотрятся вполне уместно. Это придаёт необходимый колорит роману.

Но,

Ну, а зачем вогулы ездят на боевых лосях? Про боевых слонов я читал, про боевых верблюдов тоже. Но лоси?

Вот с такими моментами у автора перебор.

Ну, а в целом, роман интересный и динамичный.

Я упорно продирался через первые пару глав. Очень уж они насыщены вогульскими труднопроизносимыми и сложночитаемыми словами. Может, они и придают атмосферность книге, но с первых страниц, чтение романа сложновато. Но, уже через пару глав, действие переносится на Русскую сторону, и язык книги становится легким, сочным и ярким. Читается роман захватывающе.

И герои самобытные, образные. Переживаешь и сочувствуешь всем: и язычникам, у них своя правда, и Московскому государству, укрепляющему и расширяющему свои владения, и князю Михаилу, оказавшемуся между двух огней.

Нет, как мне кажется, роман не шедевр. Я читал исторические книги и более сильных авторов. Но книга хорошая,написана мастерски, прочитал я её с удовольствием.

Если в двух словах, это очень сильный и сложный роман, который может прийтись по вкусу и любителям фантастики/фэнтези, и ценителям классики, и тем, кто предпочитает историческую литературу.

Если говорить о жанровой принадлежности, это ни в коем случае не фэнтези, да и магический реализм — вряд ли подходящий термин. Исторический (квази-исторический?) роман с элементами мистики. Может быть так? Трудно сказать, ведь все сверхъестественные события, происходящие в романе, мы можем поставить под сомнение. Действительно ли эти события имели место, или же средневековое мышление героев превратило выдумку в реальность. И даже преподносимое как факт странное долголетие (бессмертие) некоторых персонажей, которое по сюжету сложно оспорить, вызывает сомнение. Возможно, поэтому под названием романа идет приписка «роман-легенда». И это очень подходящее определение.

Автор отлично владеет выбранной тематикой. Устаревшие слова и пермские названия всего и вся так и сыпятся, и в отсутствие сносок вначале через текст приходится буквально продираться (уж не знаю есть ли издание со сносками, но это заметно облегчило бы чтение). Через некоторое время к этому привыкаешь, что-то посмотришь в гугле, что-то начинаешь воспринимать на подсознательном уровне, но это не сильно облегчает путешествие по парме. Текст очень плотный. В небольшой объем автор укладывает историю чуть ли не трех поколений. И под конец романа кажется, что прочитал целую эпопею. При этом действие развивается размеренно, постепенно. Тут, наверное, стоит рассказать немного о сюжете. В центре повествования история покорения Пермского края русскими князьями, если вкратце. И большего говорить не стоит. Это одна из тех книг, о сюжете которых особо не расскажешь, а если все-таки решишься это сделать – придется рассказывать всю книгу.

Говоря об этом романе, нельзя умолчать о героях. На сравнительно небольшой объем книги у нас имеется целый ряд ярких живых персонажей, но каждому из них уделяется не так много времени, ведь в каждой из четырех частей повествование смещается то на одних, то на других. Кому-то достается больше авторского внимания, кому-то — меньше. При этом трудно назвать одних героев главными, других — второстепенными. Михаила, Тичерть, Матвея, Вольгу, Калину, Асыку — всех их воспринимаешь главными действующими лицами и живыми людьми. И не смотря на очевидную сказочность тех же Асыки и Калины или мистическую загадочность Тичерти — никто из героев не позволяет усомниться в своей реальности. Кажется, что все эти личности действительно жили, ходили по земле.

Что касается элементов, присущих историческим романам, — масштабным сражениям, политическим интригам и прочему — этого здесь также вдоволь. Но в романе это не главное. Сердце Пармы прежде всего о взаимопроникновении культур, конфликте этих культур, нелегкой судьбе людей, попавших в жернова исторического процесса, впоследствии обросшего многочисленными легендами. Таким образом, главным героем, наверное, можно назвать саму Парму с ее природой, атмосферой, смешением религий и, конечно, людьми.

Роман утомляет своим языком и неочевидным объемом, но он того стоит. Книга, которую сложно рекомендовать и еще сложнее не хвалить.

«Сердце Пармы» — это талантливая книга, от которой я очень, очень устала.

Прочитала ее, почитала отзывы и согласилась с блестящим анализом amlobin и его утверждением, что произведение – мифоэпическое, несмотря на то, что по форме вполне себе роман: присутствует герой, его душевные метания, его жизненный путь и окружение. Все это изложено прекрасным русским языком, а стилистическими красотами можно просто захлебнуться. У меня не было никаких претензий к огромному количеству этнотопонимов: после того, как их усвоишь, реальность повествования становится более настоящей и начинает тебя обволакивать. И все же устала, потому что пусть пространство и сказочное, но сама сказка — кровавая и страшная, и в длинной череде смертей почти нет моментов, за которые можно зацепиться, чтобы увидеть этот мир как место, где люди почему-то все еще живут.

Такие мысли появились у меня далеко не сразу, это скорее кумулятивный эффект, и ощущения, о которых напишу ниже, накопились ближе ко второй половине книги, а в первой было скорее недоумение и ожидание какого-то поворота.

Поскольку в романе разворачивается культурно-этнический конфликт, закончившийся поглощением аборигенов, и одновременно идет процесс централизации власти в немилосердную эпоху, трагичность повествовательного тона практически обязательна. Но трагедию можно написать по-разному, и Алексеев нашел свой метод: атмосфера произведения пронизана какой-то некрофильской чувственностью, упоением смертью, ее ожиданием, ее подготовкой. Тщательно, со вкусом выписана расчлененка, ужасы и ожидание того, что каждый выделенный из антуража персонаж умрет или сдохнет. Кровь заливает страницы, как Кама в половодье. Убивают все всех и зачастую абсолютно бессмысленно, без повода и цели, но до такой степени зрелищно, что сам вопрос «А зачем?» теряет смысл. Красиво же! Иногда мимоходом говорится о том, что построился какой-то город, что деревня собрала богатый урожай, что луг благоухает, но все это – для того, чтобы в следующий момент показать, как разгромят город, сожгут деревню, истопчут луг.

Ближе к концу атмосфера романа и тема неизбежности смерти, фатума, доведенные до гротеска, мне, честно говоря, сильно приелись, поскольку все одно и то же: каждый раз, когда кто-то рискует жизнью, он на самом деле не рискует, а уже обречен — обязательно умрет, а автор об этом расскажет непременно с кровавыми подробностями.

При этом не очень понятно, как иначе строить такой роман, потому что на атмосферности, на некоей, я бы даже сказала, ностальгии по мистическому, на пренебрежении к жизни и смерти и поэтизировании последней, искусно вплетенном в повествование, он и держится: у главного героя совсем нет харизмы, т. е. настолько он никакой, что удивительно, как вообще дотянул в этой Парме до такого возраста да еще князем. Меня не покидало ощущение, что Михаил совершенно не вписан в собственный мир. Он – скорее наш современник, по-сегодняшнему рефлексирующий, существующий отдельно от эпохи, в которой человеческая жизнь была короче и интенсивнее, была более животной и отчасти поэтому ярче проживаемой. Он болтается по повествованию, как щепка в проруби: сказали рубить голову — рубит. Решил, что доброму человеку надо помочь — поможет. К концу романа он становится просто уставшим от жизни человеком и, наконец, как и ожидалось, погибает. Возможно, он задуман как нечто екклесиастическое — этакий герой, протекающий сквозь свою эпоху или олицетворяющий ее самосознание в историческом масштабе, а не в «сейчас», но у меня не получилось так его увидеть – очень раздражал своей пассивностью — и в мыслях, и в деяниях.

Мне очень нравятся мыслящие персонажи, созерцатели нравятся, но слабый герой, управляющий сильным и противоречивым миром – это оксюморон, так не бывает. Бывает, что мир живет отдельно, сам по себе, а человек плывет по течению сам по себе. Но этот конкретный персонаж именно что изменяет действительность, он словно проклятие Пармы – куда ни пойдет, везде посеет беду. В прямом смысле. Разве что дело вообще не в герое, потому что герой — вовсе не он...

Долго думала, почему у меня такое восприятие этой, в общем-то, прекрасно написанной книги (я ее прочла два или три года назад). Видимо, дело банально в том, что я, прежде всего, люблю людей — основных персонажей, персонажей второго плана с их характерами, поступками, мыслями, страхами и надеждами, и история для меня — это история людей. В этом же романе главное действующее лицо – Парма, мир, антураж. Эта жутковатая сказочная ноосфера тоже существует сама по себе: вертит человеческими судьбами, заставляет людей совершать какие-то поступки — осмысленные и бессмысленные, начиняет их головы идеями, создает для них ценности, иногда полностью противоречащие человеческой природе. Это примерно как люди на полотнах некоторых художников — руки разной длины, центр тяжести в голове, перемещаться человек может только ползком, а смотришь на портрет, и тебя охватывает странное чувство — тут все правильно, тут есть своя гармония, просто нашей логике неподвластная. Но в случае с «Пармой» есть одно «но». Смерть, если к ней не успел привыкнуть и воспринимаешь ее серьезно в жизни настоящей, в серьезных художественных произведениях должна дозироваться, как соль, сахар, специи — иначе горько, приторно, слишком остро. «Сердце Пармы» для меня — слишком концентрированный эмоциональный бульон, и я просто не смогла прочувствовать этот роман.

Хотела поставить «восьмерку», но поняла, что книга заслуживает большего — просто я забралась не в свою читательскую нишу.

Вот такой магический реализм мне нравится. Я был разочарован латино-американским, американским (читай — авторов из США) и британским, который вообще слишком сказочный. И как следствие на долгие годы, как жанр, магический реализм оставил меня к себе равнодушным. С одной стороны, потому-что чужд, чужды эмоции, чужды и порой непонятны события. С другой стороны, поведение героев вызывает вопросы и недоумение. А про непомерные объемы книг и занудность и говорить не стоит.

А тут — все наше. Понятно, хоть и написано иногда непонятным языком. И близко ка-то, может потому, что живу за Камнем. И никогда я не думал, что манси были такими грозными.

Все повествование пронизано мраком, непрестанным ощущением вперемешку первобытного и средневекового страха. И, не смотря на то, что времена года сменяются, и в описании каждой сцены природно-климатическим условиям уделено большое внимание, не покидает ощущение нескончаемой вечной зимы.

В общем, хорошо, мне понравилось. Очень уж умеет автор создать впечатление, настроение, правильно все описать.

Непростая книга, очень непростая. И ощущение даже не двойственное, а скорее тройственное. По началу, конечно же, меня, хорошенько так, прибил слог. Действительно, вроде неуловимо знакомый старославянский язык с хорошей примесью прочих этнических словечек вгоняет в некий ступор. Положение осложняет ещё и то, что абсолютно нет сносок, да и интернет не всегда даст вам точный ответ, что означает тот или иной термин. С первых страниц многочисленные перечисления имён собственных и вычурные описания природы тоже кажутся весьма не дружелюбными к читателю. Признаюсь честно — было желание бросить книгу. Слава богу, я этого не сделал. Ну во-первых, как я уже говорил, многое понимаешь чисто на интуитивном уровне, а привыкнув совершенно перестаёшь спотыкаться. Во-вторых, описания у Иванова очень красивые, я бы сказал даже затейливые. Не надо стараться прочитывать их влёт, ими надо наслаждаться. Бежите вы, бежите по сюжету, а тут бац!.. Красивый закат над Камским лесом. Так остановитесь, полюбуйтесь вместе с автором, поверьте там есть что созерцать, хоть и мысленно. Успеете ещё набегаться по ухабам повествования об освоение Пермского края. А вот с перечислениями имён, названий местности и т.п. поделать я нечего не мог, замыливался мой взгляд на этих абзацах и всё тут. Наверное, тем кто увлекается краеведением всё это как бальзам на душу, я же к этому делу, довольно, инертен и потому пробегал мимо.

Прочитав страниц сто, я уже не обращал внимания на язык, меня по-настоящему увлекла история. О сюжете рассказывать, наверное, много не буду. Он основан на исторических событиях и рассказывает о покорении Перми Москвой в ХV веке. Сухая строчка получилась, на самом же деле книга поражает своей глубиной. Да, исторические события описаны интересно, сочно, местами очень динамично, но главное, конечно, это люди... люди и их судьбы. История князя Михаила трогает, пронзает до печёнок, выворачивает душу наизнанку. Давно я, пожалуй, так не переживал за героя. Может потому, что весь героизм Михаила Ермолаевича естественный что ли, не натужный, не напускной. Нет, в нём конечно есть какая-то идеальность, может даже пафосность, но тем не менее за ней очень хорошо чувствуется человечность. Именно она заставляет поверить и проникнуться всей этой историей, этой безмерной любовью к природе, людям, их гордости и чести.

А какие люди окружают Князя?! Полюд — потерявший голову от любви, но умерший став тут же легендой; Тичерть — жена, ламия, любовь и беспокойство Михаила; Исур — татарский шибан, но и старый друг; Нифонт, что вспахал Пелино поле, хлеб посадил и показал как судьбе не покоряться. И конечно Васька Калина, чудесным образом не стареющий и помнящий ещё молодого князя Ермолая. Были и враги, но очень разные. Например, подленький епископ Иона, подменивший понятия чести и веры себе в угоду или наоборот Асыка — воглульский хакан, гордый, полный достоинства и воли, но по велению судьбы недругом ставший. Персонажей много, все они получились живые, характерные, не дают шанса читателю остаться безучастным к себе.

Третья же волна эмоций, чувств и осмысления приходит уже после прочтения. Через день, два, три, неделю… Я пишу отзыв почти через месяц. Книга не отпускает, послевкусие долгое и яркое. Очень сильное ощущение, что книгу читал дольше, чем это было на самом деле и дело тут, наверное, в сильном погружении и сопереживании. Не отпускают безвестные судьбы и некоторых второстепенных героев. Как там сложились пути-дороги Маши-рабыни, Аннушки — дочки князь Михаила?..

Без сомнения, произведение для меня значимое, далеко не проходное. Захочу ли со временем перечитать? Вероятно да. Посоветую ли читать другим? Обязательно! «Сердце Пармы» надо пробовать читать, пытаться не сдаваться на первых страницах и тогда она Вас отблагодарит, не только приятным времяпровождением, но и глубокими мыслями, нужным настроением, наполненное любовью к людям, к Земле и, извините за пафос, к Родине.

Очень понравилось. Исторический роман о том, как развивалась русская экспансия в Пермском крае XV века (кстати, очень полезно почитать тем, что считает, что развитие государства на восток происходило исключительно по схеме ”мир, дружба, водка”). Очень хорошо передана дремучая языческая атмосфера этих лесных краев, переданы характеры героев. Вогулы, ушкуйники, пермяки, русские дружинники – все смешалось. Читать однозначно.

Бывает смотришь фильм и актеры играют здорово и видно мастрество режиссера, и сценарий необычный. Все вроде бы на месте и критиковать не хочется, а задашь себе потом вопрос: «А хочу ли я это пересмотреть?» И понимаешь, что нет не хочу и даже не уверен, что друзьям советовать стану. Так же и с этой книгой и тема незаезженная и автор пишет умело, но по прочтении книги не приходят на ум слова «Я хочу чтобы лето не кончалось...»

Читая «Сердце пармы», я не переставал восхищаться стилем автора. Мне лично пространные, полные описаний и метафор построения чужды, не люблю. Но не могу не похвалить за литературность, обширный словарный запас и мастерство изложения. Роман показался мне почти безупречным, и я с удивлением узнал, что когда-то «Сердце пармы» вышвырнули из номинации на «Букер» из-за несоответствия признакам романа... Что ж, учредители сей премии кинули камень в свой же огород. А все мы увидели, что прекрасную книгу можно оценить по достоинству и без сомнительных премий.

Сперва мне не понравилось обилие героев, совершенно не понимаешь, какой из них главный. Но к концу книги я понял, что искать его не стоит, что главный герой здесь — народ, безвестный для меня и большинства читателей люд, от холопов до князей, лишь одна глава посвящена широко известной исторической фигуре — Ивану Грозному.

Но разве книга что-то от этого потеряла? Нет, потому что благодаря мастерству автора читатель понимает, что движущая сила истории — отнюдь не исторические личности, а именно большей частью безвестные люди, кровью и потом которых росли и строились цивилизации.

Сюжет завязан на противостоянии культур: молодой, агрессивной, христианской — и древней, как сама земля, языческой вере пермских народов. Вере и духе, которые Иванов описал просто блестяще. Сказания, легенды и обычаи показаны с жестокой достоверностью — с кровавыми и бессмысленными на взгляд цивилизованного человека убийствами и жертвами. Но на примере уклада жизни и верований народов пармы эти жертвы предстают в ином свете, и читателю становится понятно, что перед ним — совершенно иной мир, настолько иной, что блестяще описанные Толкиеном эльфы и гномы меркнут перед обликом нам неведомых, но реально существовавших народов.

Начинаясь лихим набегом ушкуйников, книга заканчивается полной оккупацией пермских земель пришлыми московитами. Именно оккупацией — а как еще назвать тотальное подавление множества свободных народов, захват их исконных земель, уничтожение святынь и попрание веры?

То, что по учебникам истории мы знаем, как завоевание Сибири, в романе Иванова показано, как позорное истребление, настоящая Конкиста. Да-да, окрепшее московское царство занималось приростом земель, точно так же как этим занимались жаждущие новой власти и новых богатств конкистадоры.

Хочется обратить внимание, как здорово автор описал тогдашнюю Москву — как бескрайнее, жадное и жестокое брюхо, стремящееся сожрать все, до чего дотянутся руки. Как и сейчас. Как говорится, почувствуйте разницу. Если она есть.

Устами Ивана Грозного автор раскрывает великодержавную идею: объединение и поглощение, когда не станет больше ни пермяка, ни татарина, ни московита — а будут одни русские. В контексте романа лично я вижу посыл к современникам: а вы хотите быть Иванами, не помнящими родства? Россиянами, непонятной искусственной нацией, которую пытался создать Ельцин? Лично я не хочу. И всей душой, на протяжении всего повествования я болел за детей пармы, с горечью зная, чем все закончится.

Люди, храните то, что у вас есть — свою землю, свой мир и обычаи — без этого вы никто, пыль, перекати-поле без рода, без памяти и судьбы. Лично я увидел такое послание автора, за что ему исполать и респект.

Помимо прекрасной идеи, в книге я открыл для себя целый мир. Оказывается, в тайге или парме жили самобытные народы: пермяки, вогулы и множество других. И старые присказки про чудь косоглазую и пермячьи солены уши обрели свой настоящий, глубинный смысл.

Не обходилось в парме без войн и набегов, но тотального подавления наций не было. Все хранили свои обычаи, свои святыни и могли за них постоять. Пока не пришла Москва, жадная, безжалостная, уверенная, что за нею Бог... Простые люди всегда уживутся в мире — таково еще одно послание Иванова. Все войны, все чудовищные преступления против народов не приходят снизу, только сверху, и все, что насаждается искусственно, всегда заканчивается кровью.

Что для пришлого русского просто лес и тайга, для народа, выросшего на этой земле, сросшегося с ней корнями и кровью, впитавшего ее дух — это парма, мир богов и людей, край, где возможно все, где всякая вера обретает своих последователей и пророков.

Слабых мест в книге немного. Лично у меня вызвал смех эпизод, в котором два ушкуйника, неграмотные бродяги и закоренелые убийцы, сидя на бережку, рассуждают о смысле жизни и вечности, причем так и говорят: вечность, мол... Я готов поверить в романе всему, но эта сцена меня откровенно рассмешила. При всей моей богатой фантазии я такого представить не смог.

В заключении могу сказать, что Иванову удалось создать действительно эпическую вещь, охватить огромный пласт лет, создать по-настоящему живых героев, которые рождались, боролись и умирали в удивительном, диком и суровом краю, имя которому — Парма.

Несомненно, я буду интересоваться каждой последующей книгой автора, страшась лишь одного: чтобы планка, поднятая очень высоко, не опустилась ниже. И я действительно рад обнаружить для себя хорошего, большого писателя Алексея Иванова.

Мы, люди современности, живём в пыли, вокруг нас курятся зловонные испарения ДВС, которые мы уже не замечаем, наше ухо привычно к постоянному шуму большого города.

Когда-то не было ничего подобного. Люди жили в мире тишины. Единственное, что её нарушало — это тихий шум листвы, колышущейся под ветром. Шум деревьев, леса, где-то — пармы. Нельзя сказать, чтобы в этом мире тишины люди были счастливы — нет, жизнь полтысячелетия назад была очень тяжела, полна ужасов и лишений. Но мы что-то потеряли, пусть даже и обретя многое. Что-то, слышимое в листве. В запахе хвои. В стрекоте птиц.

Главное ли это в романе, который носит скромное и неброское название «Сердце Пармы»? Отчасти — да. Стылая, жуткая, таинственная, прекрасная тайга вокруг Каменного Пояса — один из его героев, место, населённое такими силами, которые человек пытался облечь в привычные формы, называя их богами, духами, ламиями, загоняя в привычные формы истуканов... Картина мира этих людей была сложна, не проще нашей — ведь знания естественных наук заменялись познаниями таинств лесов. Жуткий, таинственный мир воинов в шлемах с лосиными рогами и памов-шаманов с костецами и бубнами...

И всё-таки это — часть антуража, мира, созданный писателем Ивановым, вглядывающимся в прошлое своей земли. Но его роман — действительно Большая Литература. Поэтому в центре всего — человек. Князь Михаил Ермолаевич — безумно одинокий и никем не понятый человек, имя на летописной странице, бледнеющее на фоне блестящих эскапад Ивана Московского. Он — русский, но родившийся под сенью пармы. Он пермяк, который всегда останется для своего народа потомком пришлых «роччиз». Ему чужда Москва, расцветающая в своём подобии «Третьему Риму», чужда стылая тайга, которая является прибежищем его кровных врагов... Он разорван надвое, этот сын двух народов, и единственное, что ему любо — это процветание той страны, в которой он родился — той, которую потом назовут «Великой Пермью»...

Конечно, Иванов — интересный человек. Он поместил действие своего романа в XV век, то время, когда откованный русский меч собирал земли вокруг Москвы, когда закончилось время мелких родовых общин и волостей, а наставало время единства и силы. Отсюда и интересный идеологический посыл, вложенный в уста князя Михаила. Чужда ли ему Москва? Да. Его народу? Тем более. Но он добровольно покоряется и склоняет главу перед дедом того, кто назовёт себя «царём всея Руси». Отчего? Пермяки должны оставить обычаи своих предков, забыть свой язык, и влиться в это гигантское, горделивое и великое образование, которое мы сейчас зовём «русским народом». Такова имперская идеология — «единая поднебесная», как мы помним. Такова суть происходящего в те времена — склонение главы перед силой, которую не хочется принимать, но нет выбора — за ней будущее.

Так что-же это за роман? Откуда на просторах нашей родины, раздвинув ряды мелких середняков и откровенных пигмеев, выросла эта роскошная пихта, под названием «Сердце Пармы»? Откуда появился писатель, ничуть не уступающий Г. Г. Кею и прочим мастерам мифотворчества? Конечно, и здесь хватает оборванных линий и мелких нестыковок, но это не портит общей картины — перед нами классический, по всей вероятности, роман, который ещё будет славить автора на века вперёд... Не будем гадать о зашифрованных здесь смыслах — просто насладимся этой влекущей, суровой и безумно талантливо написанной книгой.

С первых же строк Автор погружает читателя в далёкие события истории, пронизанные атмосферой суровой природы, верой в мощь и величие древних богов Пармы, древнейшей связью человека и природы. С первых же слов понятно, что путешествие будет непростым из–за наличия непонятных слов, выражений, наименований и имён. Но Автор сделал это, чтобы подчеркнуть и передать часть эпохи. И погружение в другой мир, в другую эпоху, не должно и не может быть простым.

Испокон веков в Парме жили вогулы – древний народ и была эта древняя земля их, и боги пермские были жестоки — ,,они мчатся по дороге судьбы и не остановятся и никогда не задержат своего бега, даже если обессиливший человек споткнется и упадет''. И князь Асыка — хумляльт, последний властитель этого исчезающего мира. Человек, идущий навстречу. Человек призванный, человек одержимый. И ещё Тиче – как призрак исчезающего языческого мира, разговаривающая и повелевающая животными, ведьма, ламия, но как–бы ни была сильна её вера, её жилания, огонь перемен всё погребает в своих объятиях.

Но уже какое–то время с Руси переселяются в Парму русские люди, ища свободы и воли. Они несли в Пермь свои потери, свое горе, согнавшее с места, но несли и свои дарования, свои надежды. У них тоже свой бог – ,,русский бог ничего не объясняет, он попросту разрубает узел связующих нитей равнодушным мечом прощения''. И здесь более всего вызывает сочувствие князь Михаил. Он человек чуткий и мыслящий и явно опередивший своё время. В нём сочетаются гуманизм христианина и особое понимание и ощущение природы, свойственного язычникам. Недаром рядом с ним долгое время находился зодчий Калина, от которого Михаил перенял уважение к чужой вере. Но, к сожалению, подобное мировоззрение и понимание становятся причиной многих бед.

Покорение Пармы показано особо жестоко – огнём и мечом, кроваво, песпощадно, с корнем, чтобы не осталось даже намёка на былое. И здесь произвёл впечатление епископ Иона. Как много может сделать один человек наделённый властью, а особенно словом Божьим да ещё среди людей неграмотных, необученных, тёмных. ,,Без малого греха большой грех не одолеешь» — многое он сотворил покрываясь такими словами. Страх — вот что может любого заставить уважать и подчиняться, но лучше, когда тебя боится свой. И он устрашал словом. Было бы не удивительно, если в будущем его деяния могли бы быть представлены, как дела великие, а сам он мог бы выглядеть мучеником, а на сaмом деле, в отношении народа Пармы, он чудовище – злобное, уверенное и одержимое.

И так постепенно и неотвратимо, словом и делом, огнём и мечом, как торфяной пожар, что душит дымом, шло завоевание Чердыни. И пермяки, конечно, не сразу станут русскими. Им придется заплатить очень дорого. Они потеряют своих князей, своих богов, свои имена, сказки, свой язык… Но они сохранят нечто большее — свою землю в веках и свою кровь в поколениях.

Книга невероятно интересна — она погружает в себя основательно, окружая неведомым, притягательным и одновременно таким земным и настоящим. Она производит впечатление яркими и динамичными событиями, живописным повествованием и прекрасными и характерными персонажами. Я в восхищении от этой книги, в которой Автор подарил возможность посмотреть на мир другими глазами, мир, который мы знаем и в котором живём и увидеть то, что было, и то чего не было, но могло бы произойти.

fantlab выдал мне рекомендацию на данную книгу — все те, с кем у меня вкусы схожи, очень высоко её оценили. Начал читать.

Первое впечатление: нудный исторический роман с налётом мистики и идолопоклонничества. Отличительная черта — колорит, связанный с укладом жизни и верований пермяков в период становления христианства в Пермском крае.

Второе впечатление: ОЧЕНЬ нудный исторический роман с налётом мистики и идолопоклонничества. Ну и, конечно, Москва — столица нашей Родины, православие — это наше всё, и т.п. Читал, читал, продирался сквозь текст, пытаясь понять причину столь высоких оценок — но так и не понял. И при чём тут фантастика — тоже не понял.

Так что в итоге за пермяцкий колорит и исторические подробности ставлю 5 баллов — выше ставить не за что.

Эх, не перевелись на земле русской писатели отличные. Книга просто потрясающая. Ежели читать взялся — уж не отпустит до самой развязки.

Ближайшее сравнение, которое пришло на ум — «Песнь льда и огня» Мартина. Размах поменьше, но суть похожа. Множество героев, интриги, войны, жестокость.

Еще книга отчего-то напомнила «Сто лет одиночества» Маркеса. Действительно, как и у известного колумбийца здесь рассказывается история одной семьи (князь Михаил), одного города (Чердынь). В историческую реальность вплетеная таинственная, но обыденная для героев магия. Сюжет книги охватывает не сто, но 27 лет. И ведь, по сути, каждый герой, про которого ведется повествование, по своему одинок. Михаил, Калина, Матвей, Нифонт, Асыка, даже Иона — от одиночества, не всегда в прямом смысле слова, страдают все.

Язык у Иванова прекрасный. Описания Пармы, которых в книге много, завораживают. В сюжете есть все — от политических интриг и осад крепостей, до путешествий и жутковатых историй. Хотя интересно абсолютно все. Сюжетная линия понятна, хоть и остались некоторые вопросы.

В некотором роде книгу можно посчитать антихристианской (чего только стоят персонажи Ионы и Филофея), но скорее это реальность того времени. Есть и положительные лица — Дионисий, как пример.

А часть про пребывание Михаила в Москве полностью отражает современную действительность, увы...

Как итог — я согласен с надписью на обложке издания от «Азбуки». Прочесть обязательно. Это и познавательно и интересно. Читается легко, даже несмотря на обилие устаревших слов. Прекрасная книга.

Мне кажется, что заставлять своего читателя читать книгу на родном (вроде бы) языке со словарем, — это неуважение к читателю. Причем слова еще такие, что не во всяком словаре найдешь. Можно было и составить какое-нибудь приложение для облегчения читательского труда.

Тем не менее, не смотря на языковые трудности, книгу прочла с увлечением. В переплетении разных сюжетных линий много таких, продолжение которых хотелось найти с нетерпением (хотя их финал часто разочаровывал). И еще мне очень импонирует, что автор, судя по всему, по-настоящему любит лес. Это видно по тому, как он о нем пишет. Удивительно, но, хотя в книге и гибнет множество хороших людей, их смерть не вызвала во мне такого яркого сопереживания, как гибель леса. Почему-то героев не очень жалко. Может быть, потому, что их смерть как-то быстро становится привычной, вполне ожидаемой, чуть ли не будничной. А вот

Итог: читать было интересно, хотя и трудно, и никто из героев не полюбился, кроме самой пармы.

Да, эпичная сага. Просто дух захватывает. В одном из отзывов прочитал, что «это наш ответ» «Игре престолов». После этого читал и невольно сравнивал. Сравнение на мой взгляд уместно, но с оговорками. «Престолы» это все таки больше фентези на фоне колоритного исторического/выдуманного контекста. В книге Иванова нет такого количества интриг и непредсказуемых поворотов сюжета. Фантазия Дж.Мартина не связана историческими реалиями и именно это позволило обеспечить непредсказуемость и динамичность. «Сердце Пармы» — это в первую очередь исторический роман, элементы магического реализма, на мой взгляд минимальны, я даже ожидал большего, но ближе к концу книги понял, что автор дал их ровно столько чтобы книга оставалась в первую очередь историческим романом, а не перешла в разряд «выдумок». Описание быта и поверий, названия, имена, все это просто завораживает. Получилось очень атмосферно и в тоже время реалистично. Короче — эффект присутствия.