Хол Клемент «Игла»

Хол Клемент – это как Клиффорд Саймак, только «тверже». В отличие от Саймака, которого не интересовали научно-технические подробности, Клемент писал весьма «твердую» фантастику, тщательно обосновывая свой вымысел с точки зрения науки. В то же время он, подобно Саймаку, в своих произведениях описывал мирные контакты и взаимопонимание самых различных существ, где бы они ни жили, как бы ни выглядели и из чего бы ни состояли. «Игла» – хороший тому пример. Как сейчас написали бы о разумном инопланетянине-симбионте, поселившемся внутри человека? Думаю, что в девяти случаях из десяти получился бы банальный «ужастик» о злобных пришельцах-завоевателях, каких написаны уже сотни, в оставшемся одном – унылая заумь с ворохом умных наукоподобных слов и минимумом смысла. И уж в любом случае никому бы и в голову не пришло сделать такое жутковатое существо – разумную слизь, способную просочиться внутрь человека, пока тот лежит на пляже, и запустить свои отростки по всему организму, – дружелюбным и стремящимся к взаимопониманию.

К счастью, роман под названием «Игла» уже написан и существует таким, какой есть, более семидесяти лет. Соглашусь с мнением, что он рассчитан в основном на подростков, но не соглашусь, что целевая аудитория его не осилит. «Игла» читается намного проще, чем наиболее известные у Хола Клемента произведения «месклинитского цикла», и отчасти напоминает «Остров дельфинов» Артура Кларка – один из эталонов классической фантастики для юношеской аудитории. Хотя по сравнению с Кларком стиль Клемента несколько тяжеловесен, сам сюжет – поиск на маленьком острове в Тихом океане инопланетным детективом (Охотником) беглеца-преступника из своего народа – в любом случае не может не вызвать интереса. Кажется, мне раньше не встречались фантастические детективы, где и сыщик, и преследуемый столь разительно отличались бы от людей и это самым прямым образом влияло бы на ход событий. Интрига создана основательно и умело, ложных следов и тупиковых версий, несмотря на ограниченность места действия, по тексту разбросано немало, и скучать во время чтения почти не приходится. На тяжеловесность авторского слога я скоро перестал обращать внимание, лишние подробности о лодках, бетонных работах и прочем подобном иногда пропускал, а заключительные слова даже напомнили мне легкий английский юмор Кларка. В общем, если вас не раздражает столь немодный нынче постулат о возможности контакта и взаимопонимания с чужим разумом, «Иглу» (вне зависимости от вашего возраста) стоит прочитать.

Существует и продолжение, написанное почти тридцать лет спустя, – «Сквозь игольное ушко». Обычно я весьма скептически отношусь к возвращениям писателей через долгие годы к своим старым персонажам и идеям: ничего хорошего из этого чаще всего не получается. В данном случае с радостью констатирую, что мой скептицизм в отношении продолжения «Иглы» оказался ошибочным. Самое главное: авторский замысел не производит впечатление высосанного из пальца, как это часто бывает в таких случаях. Читая первую часть, я удивлялся, что Клемент – непохоже на самого себя – почти полностью обошел вниманием биохимические и иммунологические стороны сосуществования человека и инопланетного симбионта. Ну, не то чтобы совсем обошел – кое-что об этом в первых главах говорится, – но в дальнейшем эти вопросы не поднимались вообще, словно Боб и Охотник приспособились друг к другу мгновенно и идеально. Кроме того, в первой книге остается неопределенной судьба Охотника, застрявшего на чужой планете без каких-либо шансов вернуться домой. И вот во второй книге обе эти линии сведены воедино и продолжены вполне естественным образом. Снова Клемент не дает нам заскучать, подкидывая ложные следы один за другим и мягко, но постоянно нагнетая напряжение. Этот темп слегка сбит разве что в окончании, которое кажется немного поспешным, –

Сделаю еще замечание по поводу отсутствия интереса к противоположному полу у главного героя во второй книге. Оно отмечено автором предыдущего отзыва как нечто неестественное, а мне кажется, что романтическая линия исключена Клементом из повествования вполне обоснованно. Если у человека так плохо со здоровьем, что он порой и ходить-то может с трудом и вообще без помощи специалистов из народа Охотника долго не протянет, думаю, вряд ли флирт будет стоять у него в списке первоочередных дел. Даже если рядом с ним постоянно находятся две умные и симпатичные девушки, он совершенно естественно воспринимает их в данный момент прежде всего как помощников в поисках, от результата которых зависит его здоровье, а скорее всего, и жизнь. Вот когда дело будет закончено – тогда Бобу, естественно, придется сделать выбор между Дженни и Маэтой, но это уже осталось за рамками повествования (есть только очень неявный намек, кого именно он выбрал). Да и вообще, если речь идет о Бобе, поневоле обращаешь внимание на другое. В первой книге он – действительно главный герой, энергичный, находчивый и деятельный, основной двигатель всего сюжета; во второй же он предстает перед нами беспомощной развалиной, вокруг которой суетится и всячески хлопочет десяток человек и которая вдобавок то и дело влипает в различные неприятности, заставляя родных и друзей ее оттуда вытаскивать. Фактически главные действующие лица второй книги – они, а не Боб, выполняющий в основном лишь функцию носителя Охотника. И это, пожалуй, главный минус второй части дилогии – не настолько существенный, чтобы испортить общее впечатление, но достаточный, чтобы полностью смазать образ Боба, оставшийся после знакомства с «Иглой».

Под конец – немного о переводе. В первых главах первой части он производит впечатление невычитанного машинного: неуклюжие, громоздкие, внутренне не согласованные (вплоть до утраты смысла) предложения, стилистические и лексические «ляпы», множество пунктуационных ошибок, встречаются и орфографические. Дальше, особенно во второй части, качество перевода заметно улучшается, но все равно время от времени режут глаз то жаргонные словечки («рыжуха», «снаряга», «чуйка»), то неверное употребление слов (модные нынче «озвучить» и «нелицеприятный»), то вообще не существующие в русском языке слова («навосковать» вместо «навощить»). Правда, я прочитал «Иглу» в малотиражном издании из числа «ШФ-продолжателей» и прекрасно понимаю, что в таких случаях о хорошей корректуре и редактуре речи не идет. Остается надеяться, что в будущих изданиях (уже не малотиражных) это будет сделано и дилогия об Охотнике и Бобе получит действительно качественный перевод на русский язык – она его вполне заслуживает.

С использованием заметки для Medium (https://bit.ly/3wTQrtJ).

У Хола Клемента, одного из основоположников твердой и сверхтвердой НФ в ее современном понимании, мало общего стилистически с Джо Холдеманом, но «Камуфляж» Холдемана, по сути, представляет собой обогащенную и усложненную, с учетом развития фантастики за полвека с лишним, версию этой дилогии об инопланетном Охотнике и его поисках «Иглы» в стоге сена размером с тихоокеанский остров, которого нет на обычных картах — еще в 1930-е годы владельцы местного градообразующего (точнее, поселкообразующего) предприятия озаботились засекречиванием координат.

От «Камуфляжа» дилогия, впрочем, отличается очень заметно: как простотой слога (традиционно для Клемента, текст очень серьезен, порою до степени занудства, пестрит повторами и проломами четвертой стены, а местами напоминает учебник физики для младших курсов, в чем сам автор устами чужака читателям без зазрения совести и признаётся), так и камерностью действия, не выходящего за пределы острова теплой ламповой эпохи: это практически классический детектив, но не британского или французского, а американского толка, где убийца часто известен заранее, а суть его преступления важна меньше погони. Потерпев крушение в Тихом океане Земли у островка Эль (Ell, название тоже простое, как патологически уважаемая касторианцами правда, и происходит от очертаний латинской буквы, которую напоминает остров), два незваных гостя из космоса довольно быстро обнаружат, что местной морской и сухопутной живности интересны в чисто кулинарном аспекте, а Солнце куда агрессивнее в ультрафиолетовом спектре, чем их родное светило.

К счастью, разум всегда превозмогает чистую алчность, и один из пришельцев после непродолжительных заплывов в теле акулы находит себе носителя-человека. Но есть два нюанса. Во-первых, в одиночку выбраться с незнакомой планеты четырехфунтовому разумному комку зеленого желе будет затруднительно… особенно если из двух частично разрушенных кораблей, приспособленных под телесные пропорции этого вида, придется колхозить один, а хозяин-гуманоид внутрь не пролезает.

Во-вторых, у второго чужака есть все основания скрываться от соплеменника иглой в стоге сена, а не плавать на поверхности моря. Ведь один из них — детектив с опытом сыскной работы в несколько человеческих жизней, а другой — преступник, равнодушный к здоровью и целям гуманоидных хозяев. И люди Земли достаточно схожи с гуманоидами его родной планеты, чтобы, приспособившись к их биохимии, он принялся за старое. А ведь всем островитянам при рождении выделяется часть акций “Пасифик Фьюэлз Инкорпорейтед”, и паразитов или безрассудных сорвиголов тут не жалуют.

Впрочем, как ясно из второй книги, «Сквозь игольное ушко», самое сложное в миссии на Земле — не обнаружить и призвать к ответу преступника (предпочтительно тем же, кстати, способом, каким делает это Галлахер Кайла Маклахлена в «Скрытом враге» 1987 года), а… вот именно, не уронить ни одного жизненно важного органа в фокусе с жонглированием тарелочками эритроцитов. Удивительно ли, что повзрослевший носитель детектива совсем не интересуется противоположным полом, а только проблемами скорейшего контакта с внеземной цивилизацией? Для нас, людей, удивительно, а вот инопланетный сыщик рискует выдать себя столь же явственно, как фланирующий по коридорам гестапо Штирлиц из анекдота — буденновкой и волочащимся за спиной парашютом.

Потенциальная реакция современных феминисток и защитников прав ЛГБТ на явственный сексизм «Иглы» и «Сквозь игольное ушко» тоже крайне любопытна, но ретро-премий или номинаций книги, похоже, не удостоятся.

Возможно, именно это, несколько демонстративное, пуританство Клемента и побудило Холдемана в «Камуфляже», а Джека Шолдера в «Скрытом враге» сдобрить сюжет смачными эротическими сценами, немыслимыми в 1950 году, когда сэр Ридли Скотт еще под парту пешком ходил, а писатели-фантасты могли обеспечить себе безбедную жизнь с переизданий и антологий.