Вадим Вознесенский «Евангелие рукотворных богов»

Мутный и унылый русский постапокалипсис. Вознесенский, кажется, собрал в этом романе все то плохое, что обычно встречается в книгах начинающих писателей.

Прежде всего, это, конечно, многословие и словоблудие, когда причастные и деепричастные обороты выстраиваются в десятиэтажные конструкции, грозясь похоронить под собой малейшие признаки внятного письма; обычные же явления, на описание которых достаточно нескольких точных слов, со всех сторон обрастают пояснениями-уточнениями. Далее бодрым шагом идет открытие прописных истин и размышления о пустых вещах на таком же пустом месте. Конечно же, множество слов с Большой Буквы: Тьма, Свет, Душа, Бледный Всадник Апокалипсиса – почти каждое небольшое вступление перед главами начинено этими образчиками. И обязательно тексты любимых песен, под которые рвутся души героев и пламенеют их сердца.

А ведь из «Евангелия» мог бы получится пусть и не примечательный, но хотя бы просто интересный постапокалипсис. Вознесенский не стал обращаться к набившим оскомину зонам, мутантам и сталкерам, а попытался создать что-то отличное от этого. Действие происходит где-то в Сибири, спустя восемнадцать лет после всемирной катастрофы. Небольшие поселения, похожие на старорусские подворья. Ярмарки, разбойники; тайга, горы… О горах много написано, и это у Вознесенского лучше всего получается. Затем путешествие со странным человеком через полконтинента. Драконы. Неплохая задумка о причинах апокалипсиса на фоне постоянных ядерных войн.

К сожалению, по вышеуказанным причинам ничего хорошего из этого у автора не получилось. Вместо внятного сюжета оказывается размазанная история в духе «пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что». И чем ближе к финалу, тем все больше и больше пространных отступлений, невнятных событий, и попытка выдать что-то нестандартное завершается провалом. Практически нет интересных запоминающихся сцен. Попытка размышлять на пустом месте приводит к тому, что банальная сцена драки в деревенской избушке превращается в затянутое унылое повествование, растянутое до двух страниц. Образы героев схематичны, банальны. Главный герой и самый яркий персонаж книги по имени Ключник являет из себя всего лишь невзрачную личность и шаблон несгибаемого и бессмертного персонажа, коих более чем достаточно бродит по страницам других книг. Что можно сказать тогда о прочих действующих лицах?

И всего хорошего в «Евангелии рукотворных богов» — это описание горы Белухи. Все остальное почти ни на что не годно.

Весьма сложное для восприятие произведение, не в последн.. очередь, благодарая тяжеловесному языку автора. До полоины главы могут занимать абстрактные отступления, зачастую, на отвлечённые тематики, после чего он (автор) как бы вспоминает, что у книги есть сюжет и возвращается к нему на вторую половину главы. Действие быстро пролетает, глава заканчивается и всё начинается сначала. Начало — затянуто, про концовку вообще говорить не хочется — она настолько смята, что возникает логичный вопрос — а зачем было настолько «растекаться по древу» в каждой главе, если события последний глав ужаты чуть ли не в сингулярность? Ну и конечно, менторский тон автора не мог не вызвать отторжения.

Поначалу вообще не понятно, есть ли у книги сюжет — лишь мимолётные упоминания драконов. Вскоре оказывается, что они — и есть основа сюжета

Позднее оказывается, что сюжет вроде и есть, но как с ним соотносятся отвлечённые размышления автора в начале каждой главы — я так и не понял. «Стою на асфальте я в лыжи обутый, иль лыжи не едут, иль ...».

Книгу я просто не понял (если её вообще возможно понять).

Наверно, постапокалипсис самая популярная тема в современной отечественной литературе. Врожденный пессимизм явно сказывается на умах россиян, а окружающая реальность только придает реалистичности постапокалиптическим ландшафтам матушки России.

Большинству читателей, да и авторов, хватает книжек о Чернобыльской АЭС или чего-то подобного. Закрытая зараженная зона, аномалии и полчища мутантов. Но нашему сегодняшнему герою хватило совести не бултыхаться в общей луже, а постараться из нее выбраться и перебраться в другую, почище. Речь о Вадиме Вознесенском, белорусском писателе-любителе (любителе по его словам) и его дебютном романе «Евангелие рукотворных богов».

Само название романа настраивает на определенный лад. От автора ждешь чего-то пафосного или чего-то философского. С пафосом у Вознесенского не получилось, да он и не хотел, наверное, а вот философии тут больше, чем самой книги. Проще говоря, в начале каждой главы автор вываливает на читателя несколько абзацев своих мыслей о чем-то пустом и непонятном, а когда обескураженный потоком сознания книголюб, старается осмыслить смысл этих абзацев, Вознесенский тут же переходит к повествованию. Удар под дых, дамы и господа.

Бог с ней, с философией, у каждого человек свои взгляды и он вправе их высказывать, даже посредством книги, но покупая эту книгу, мы рассчитываем почитать что-то интересное и запоминающиеся или что-нибудь легкое, наполненное пресловутым экшеном. «Евангелие рукотворных богов» ничего из этого купившему ее человеку не представит. Хотя пролог настраивает совсем на другой лад. Пустыня, отступающая армия, преследуемая врагом. Но в первой главе всего этого след простыл. Как и во всем романе. Вроде, уже прочитано полкниги, а о чем она так и не понятно. У нас есть вроде как герой. Зовут Рахан. У него есть прозвище Ключник. Он олицетворяет собой прошлое. Довоенное прошлое. Разумеется, мир лежит в руинах из-за Войны (само собой Войны с большой буквы), цивилизация людей медленно встает на ноги, иногда встречая полезные изобретения прошлого. Вот и все что мы узнаем о сюжете, примерно прочитав две трети книги. Нет, конечно, там есть пара событий. Рахана находят полумертвым какие-то сельчане, но благодаря своей сверхрегенерации (он как никак был спецназовцем до Войны) он остается жив. В благодарность сельчанам, он спасает местного сына старосты Ванко, от мародеров, которые вырезали всю деревню.

Вот и болтается по миру Рахан и Ванко в компании одного из мародеров, которого, точнее которую Рахан пощадил. Имя ее Стерва. Обычное такое женское имя. Как после этого серьезно относиться к произведению Вознесенского решать должен каждый сам. Для чего они болтаются по миру мы узнаем только, когда прочитаем две трети книги. И в голове от прочитанного не остается и следа.

Последняя треть книги выполнена в классическом стиле. Собираем отряд и идем в Мордор выбрасывать кольцо. Вместо отряда Рахан, мальчишка Ванко, Стерва мать ее так, адвокат, чувак с глефой (наверно, Перумов) и сумасшедшая девушка, которая якобы с Раханом как-то связана. Вместо Мордора, какая-то гора, а потом и бункер. Вместо глагола выбрасывать, глагол убить. Вместо кольца звезда. То есть, отряд оборванцев идет на гору, а потом в бункер, чтобы убить звезду. Вот вам и сюжет.

Но замысел автора был явно не в том. Вся соль в той самой звезде, которую надо убить. Вознесенский пытается сыграть на смеси науки и магии, грубо говоря. В тексте постоянно проскальзывают намеки на драконов, на богов, на что-то сверхъестественное, в общем. Но все это разбивается об нерушимость науки и научных решений. Видимо, философские вступления должны были настроить читателя на внутреннюю борьбу веры. Ведется ли в книге речь о чудесах или о технологиях? Да все равно нам, честное слово. Бездарная попытка.

Если отбросить философские вставки и то, что какая-то цель у героев появляется только ближе к концу, получается стандартный такой авторский стиль. Ничего особенного, но и от прочитанного не тошнит.

Раздражает другое, Вознесенский оставил столько оборванных сюжетных линий. Например, вначале книга возникла проблема с волколаками, эти мутировавшие волки начали нападать на деревни. Глазами одного из них иногда видел Рахан. А как людные края наш герой покинул, так и автор просто забил на волколаков. Ну были и были, черт с ними.

Боевые сцены редки и скоротечны. Ну и как в отечественной фантастике без арбалетов? Даже в «Евангелие рукотворных богов» их пропихнули. Дело, конечно, не в них. Автор просто не заострял внимание читателя на боевке. Это, в принципе, не страшно, но когда в книге и так ничего не происходит, то от этого становиться скучно. И грустно.

В целом, чувствуется какая-то незаконченность во всем произведении. И сюжетные нити оборвались, и попытка сыграть на противопоставлении чудес и технологий какая-то несуразная, никакой эпичности, а одна только серая масса из букв и мыслей, которые Вознесенский не удосужился соединить в целостное произведение.

Что главное в романе постапокалиптической направленности? Атмосфера. Это, наверное, скоро в школе будут проходить. Чувство безысходности и прочие грустные вещи. Человечество, все-таки, умирает. По началу, автору удалось показать, что дела у людей хоть и налаживаются после Войны, но все равно не очень. Чуть ли не в феодальное время нас отбросило.

Картину постапокалипсиса в «Евангелие рукотворных богов» портит сам Вознеснский. Вместо того, чтобы поработать над атмосферой он выплескивает на читателя свои мысли, которые, опять же, имеют права на существование, но в другой книге. В мемуарах, например. Погружение в роман не происходит, герои эмоций не вызывает, разве что очередной удар ладонью по лбу сопровождает прочтение имени Стерва. Да какая тут атмосфера?

Раз нет атмосферы, то и с миром будут проблемы. Что читать о какой-то там экспедиции, которая во время Войны была в тайге, и конец цивилизации настиг ее там? Нет, отдельную книгу об этом читать можно, но когда эта история удостаивается лишь пару страниц, а герои заглядывают в эту экспедицию (превратившуюся уже в небольшое государство) лишь чтобы поиграть мускулами с местными монголами, то от всего этого хочется выть на луну. Это никак не влияет на сюжет книги, да даже если бы влияло, то лучше от этого бы не стало.

Присутствие в книги мутантов тоже особо никак на сюжет не влияет. Были бы они, не были, сюжет, опять же, не поменялся. Все действия героя на сюжет вообще не влияют. Ну кроме того что он прет к цели как ржавеющий танк, минуя картонные декорации, которые для него возвел его создатель автор.

Раз уж совсем остальным не задалось, то в плане проработки персонажей чуда ждать не стоит. Главный герой Рахан, обычный превозмогающий боль и невзгоды суперсоладт, который должен спасти мир, потому что он может. И должен, наверно. В любом случае, эмоций этот суровый мужчина не проявляет, говорит по праздникам. Бывают такие люди, но на роль главного героя в книге они явно не подходят. Странный выбор, мистер Вознесенский.

Есть у нас еще Ванко. Достал он нас уже давно. Обычный мальчик, спасенный Раханом и увязавшийся за ним, ибо больше некуда. Ну и все. Большего про него ничего не скажешь. Как и про остальных. Когда шестерка героев собирается вместе, то порой, не понятно кто что говорит, все они так одинаковы. Только Стерва иногда вызывает острое желание извиниться перед человечеством, за прочтение ее имени. По понятным причинам.

***

Тут даже не зачем писать что-то под чертой, которая мысленно отделяет рецензию от итога. Руки просто опускаются. Можно написать стандартное: бестолковая книга о пустых героях, в которой ничего не происходит. В общем, «Евангелие рукотворных богов» послужила для Вознесенского трибуной, с которой он делится с миров своей философией.

Книга очень даже не плохая. Главный минус — автор очень перемудрил с концепцией, много всего намешал вместе, и похоже сам запутался в повествовании. К концу рассказ превращается в кашу и мешанину. Но если завтра вдруг выйдет продолжение, возьму непременно.