Евгений Замятин «Мы»
- Жанры/поджанры: Фантастика (Антиутопия )
- Общие характеристики: Социальное | Философское
- Место действия: Альтернативная история нашего мира (Земли)
- Время действия: Близкое будущее
- Линейность сюжета: Линейный
- Возраст читателя: Для взрослых
Трагическая история любви и ненависти, разворачивающаяся в тоталитарном технократическом мире победившего коммунизма, в котором назревает новая, либеральная по своей сути революция.
В романе Замятина в двадцать шестом веке жители Утопии настолько утратили свою индивидуальность, что различаются по номерам. Живут они в стеклянных домах (это написано еще до изобретения телевидения), что позволяет политической полиции, именуемой «Хранители», без труда надзирать за ними. Все носят одинаковую униформу и обычно друг к другу обращаются либо как «нумер такой-то», либо «юнифа» (униформа). Питаются искусственной пищей и в час отдыха маршируют по четверо в ряд под звуки гимна Единого Государства, льющиеся из репродукторов. В положенный перерыв им позволено на час (известный как «сексуальный час») опустить шторы своих стеклянных жилищ. Брак, конечно, упразднен, но сексуальная жизнь не представляется вовсе уж беспорядочной. Для любовных утех каждый имеет нечто вроде чековой книжки с розовыми билетами, и партнер, с которым проведен один из назначенных сексчасов, подписывает корешок талона. Во главе Единого Государства стоит некто, именуемый Благодетелем, которого ежегодно переизбирают всем населением, как правило, единогласно. Руководящий принцип Государства состоит в том, что счастье и свобода несовместимы. Человек был счастлив в саду Эдема, но в безрассудстве своем потребовал свободы и был изгнан в пустыню. Ныне Единое Государство вновь даровало ему счастье, лишив свободы.
Роман написан в 1920 г., впервые опубликован на английском языке в 1924 г.
Подробнее об истории публикации: https://polka.academy/articles/562
Неологизм «стопудово» вошел из романа в русский язык, но в другом значении.
Входит в:
— антологию «Noi della galassia», 1982 г.
— журнал «Знание-сила 1988'2», 1988 г.
— журнал «Знание-сила 1988'3», 1988 г.
— журнал «Знание-сила 1988'4», 1988 г.
— антологию «Антиутопии ХХ века», 1989 г.
— антологию «Запретная глава», 1989 г.
— антологию «Мы. О дивный новый мир», 1989 г.
— антологию «Вечер в 2217 году», 1990 г.
— антологию «Мы. О дивный новый мир. 1984», 1991 г.
— антологию «Живая мебель: Русская фантастика 10-20-х гг. XX в.», 1999 г.
— антологию «Советская проза 20-30-х годов», 2001 г.
— антологию «О дивный новый мир», 2006 г.
— антологию «Worlds Apart», 2007 г.
— антологию «Sense of Wonder — A Century of Science Fiction», 2011 г.
— антологию «Мы. Текст и материалы к творческой истории романа», 2011 г.
— антологию «Русская антиутопия», 2013 г.
— антологию «Мы. 1984», 2021 г.
— антологию «Превращение. Мы. Собачье сердце. Котлован. Скотный Двор», 2024 г.
Лингвистический анализ текста:
Приблизительно страниц: 144
Активный словарный запас: очень низкий (2349 уникальных слов на 10000 слов текста)
Средняя длина предложения: 72 знака, что немного ниже среднего (81)
Доля диалогов в тексте: 19%, что гораздо ниже среднего (37%)
подробные результаты анализа >>Награды и премии:
 лауреат |
Прометей / Prometheus Awards, 1994 // Зал славы |
Номинации на премии:
 номинант |
Великое Кольцо, 1988 // Крупная форма | |
номинант |
Прометей / Prometheus Awards, 1989 // Зал славы | |
номинант |
Прометей / Prometheus Awards, 1990 // Зал славы | |
номинант |
Прометей / Prometheus Awards, 1991 // Зал славы | |
 номинант |
Премия Геффена / פרס גפן / Geffen Award, 2001 // Переводная книга НФ | |
 номинант |
Premi Ictineu, 2016 (VIII) // Роман, переведённый на каталанский (СССР) |
Экранизации:
— «Мы» / «Wir» 1981, Германия (ФРГ), реж: Войтех Ясны
- /языки:
- русский (135), английский (10), французский (1), итальянский (3), финский (1), эстонский (1), украинский (1), сербский (4), каталанский (1)
- /тип:
- книги (146), периодика (3), аудиокниги (8)
- /перевод:
- Э. Анри (1), К. Браун (1), М. Варик (1), Г. Зильбург (1), А. Израэль (1), М. Кабаль Гурро (1), Ю. Конкка (1), Э. Ло Гатто (1), А. Миллер (1), А. Ньеро (1), Н. Рэндалл (2), О. Торчило (1), А. Чифарьелло (1), С. Чоран (1), Х. Эплин (1)
1952 г.
1967 г.
1973 г.
1986 г.
1988 г.
1988 г.
1989 г.
1989 г.
1989 г.
1989 г.
1989 г.
1989 г.
1989 г.
1990 г.
1990 г.
1990 г.
1990 г.
1990 г.
1990 г.
1990 г.
1991 г.
1996 г.
1997 г.
1997 г.
1997 г.
1998 г.
1999 г.
1999 г.
1999 г.
2001 г.
2001 г.
2002 г.
2003 г.
2004 г.
2005 г.
2005 г.
2005 г.
2006 г.
2006 г.
2006 г.
2006 г.
2006 г.
2006 г.
2007 г.
2007 г.
2007 г.
2008 г.
2008 г.
2009 г.
2009 г.
2009 г.
2009 г.
2009 г.
2010 г.
2010 г.
2011 г.
2011 г.
2011 г.
2011 г.
2012 г.
2013 г.
2013 г.
2013 г.
2014 г.
2014 г.
2014 г.
2014 г.
2014 г.
2014 г.
2015 г.
2015 г.
2015 г.
2015 г.
2015 г.
2015 г.
2016 г.
2016 г.
2016 г.
2017 г.
2017 г.
2017 г.
2017 г.
2017 г.
2018 г.
2018 г.
2018 г.
2018 г.
2018 г.
2018 г.
2018 г.
2018 г.
2018 г.
2019 г.
2020 г.
2020 г.
2020 г.
2020 г.
2020 г.
2020 г.
2020 г.
2020 г.
2020 г.
2021 г.
2021 г.
2021 г.
2021 г.
2021 г.
2021 г.
2021 г.
2021 г.
2021 г.
2021 г.
2022 г.
2022 г.
2022 г.
2022 г.
2022 г.
2022 г.
2022 г.
2023 г.
2023 г.
2024 г.
2024 г.
2024 г.
Периодика:
1988 г.
1988 г.
1988 г.
Аудиокниги:
2003 г.
2004 г.
2004 г.
2006 г.
2007 г.
2009 г.
2011 г.
Издания на иностранных языках:
1924 г.
1959 г.
1969 г.
1982 г.
1984 г.
1993 г.
1999 г.
2000 г.
2006 г.
2006 г.
2007 г.
2007 г.
2008 г.
2010 г.
2011 г.
2015 г.
2016 г.
2017 г.
2017 г.
2018 г.
2020 г.
2021 г.
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
[ 7 ]
Ren33, 12 ноября 2012 г.
Интересная книга. Странно, но на заре двадцатого века возникали самые интересные произведения. Одно из них «Мы». Мир утопии, пропитанный антиутопичной атмосферой. Мир, где не нужно волноваться о жизни, не нужно принимать решения, думать о том, что в любой момент могут убить. В этом мире нет хулиганов или убийц. Не нужно думать о том, где жить будешь, не надо думать о питании. Идеальный мир. Взамен нужно только делать то, что говорят. Но этот идеальный мир пропитан чувством безнадежности. Чувством потери. Прежде всего потери личности. Люди тут — винтики в одном большом механизме. И от того, что, на самом деле, в этом мире все правильно, все честно, у всех равные права и возможности становится еще более ужасно. Мир застоя, где не суждено появиться новым иноваторам. Звучит жутко, но только мир свободы, жуткий и преступный мир, дикий мир способен развиваться. Замятин написал великолепную книгу. Тут есть много пищи для размышлений.
[ 8 ]
Бергамот, 15 июня 2012 г.
«Я знаю, что у меня есть очень неудобная привычка говорить не то, что в данный момент выгодно, а то, что мне кажется правдой» ©
Прочитала роман в школе, после разбора литературы советского периода. Изначально казалось неинтересным, но потом упрекала сама себя в том, что «судила книжку по обложке». Роман невероятен и выделяется на фоне всех романов того времени. Безусловно, новый жанр — «фантастика» — уже привлекает внимание, но сразу заставляет задуматься, почему именно он? Исторические события всегда имели отражения в русской классической литературе, и роман «Мы» не стал исключением. После революции перед людьми встал вопрос: как жить дальше? Замятин, стараясь ответить на него, отвечает читателям и на очень сложный вопрос антиутопии: каким будет будущее, если настоящее, меняясь лишь внешне, захочет им стать.
Архитектоника романа отвечает на него как нельзя лучше. Дневниковые записи раскрывают положение дел так, как оно есть. Некоторая сумбурность в мыслях главного героя немного сбивает с толка, часто становится непонятно, о чем идет речь, но от этого не портится общий вид произведения. Сразу видно позицию автора, его опасения из-за потери собственного «я» и становления коллективного «мы». Роман актуален для того времени, но это вовсе не означает, что он утратил себя в настоящем. Говоря о таком страшном явлении, как обезличивание, автор невероятно точно отметил угрозу со стороны механизации. Человек в мире Замятина лишен фантазии, а без нее человек — машина. Но еще страшнее становится, когда в обычных дневниковых записях прослеживается отношение к человеку: он всего лишь материал. И тут уже вспоминаются упреки Достоевского к социалистам, потому что именно они воспринимали человека, как материал без души.
К тому же, думаю, не зря многие персонажи кажутся неживыми. Это совершенно не разрушает роман, а наоборот — обращает внимания на идеи, трактующиеся в разных интерпретациях. При этом вся экспрессия уходит в мысли и внутренние монологи героя, которые порой доходят до крика. И этот крик, но уже совсем тихий, слышится в конце.
Роман «Мы» стоит того, чтобы его прочитали. Искать в нем удовольствие совершенно бесполезно, он может поразить своей красочностью только за счет контрастов двух миров. Основной удар пришелся на идею, раскрывающую проблему не только того времени, но и настоящего. Действительно, заставляет задуматься над сутью вещей.
[ 7 ]
Ben Chevis, 22 октября 2012 г.
Думаю, что всякий мало — мальски культурный человек просто обязан прочитать эту книгу. В этой книге извечный «Русский» вопрос. Кто Я? Тварь дрожащая или имею право! Как просто в начале относится герой с сгоревшим при первом выстреле (Интеграла), и как потрясает его труп R в конце. А рассуждение о душе, как о болезни. Книга то не только о революции, она обо всем сегодняшнем и, страшно даже предположить, но вдруг, и о будущем?!...
[ 2 ]
lampimampi, 5 ноября 2014 г.
Исторически — важнейший, литературно — напыщенный, избыточный и стилистически весьма неровный роман.
[ 14 ]
Лекс Картер, 23 июля 2009 г.
Описанные Замятиным, а вернее его героем Д-503, происходят спустя столетия, где наши времена лаконично именуются «древние». Века потребовались людям, чтобы осознать, что один человек — грамм на весах, если на другой чаше общество. Так появилось Единое Государство, окруженное Зеленой стеной от дикого мира — социум вконец отделевшийся от природы, из которой вышел. Чтобы общество жило, у индивида должны быть только обязанности, жизнь его принадлежит обществу и тратить ее на что-то другое — преступление. Шаг в сторону — и Хранители позаботятся, чтобы вышедший из строя винтик не повредил механизма. Для этого болезни нужно предупреждать заранее. Проявление чувств здесь вообще считается недугом, с которым надо бы бороться. Однако, внешний идеализм вовсе не такой на деле. Как заявляет сам Д-503, их общество не идеально, но подошло к идеалу как никакое другое. У людей по-прежнему есть чувства, с ними ничего не сделали, только ввели такую мораль, что их проявление должно быть на уровне физиологических потребностей, не нарушая жизненного уклада. Сексуальные отношения принимают специфическую форму, и в отличии от социалистов или коммунистов, Замятин зрит в суть проблемы — чтобы создать общество равенства и благоденствия, нужно чтобы никто ни на кого не претендовал. Однако чувство собственности в людях осталось, но о нем не говорят, когда само его проявление преступно и создается иллюзия, что его нет. В конце концов, если проявить настойчивость и убедить всех, что работа на благо Единого Государства и есть высшее счастье, то так оно и будет.
Главный носитель идеи в книге — Благодетель. Однако, до единственного диалога с Д-503 в конце он не раскроется как персонаж. Благодетель здесь обожествлен. «Его огромные, чугунные руки — на коленях. Эти руки давили Его самого, подгибали колени. (...) Лицо — где-то в тумане, вверху, и будто вот только потому, что голос Его доходил ко мне с такой высоты, — он не гремел как гром, не оглушал меня, а все же был похож на обыкновенный человеческий голос». Образ Благодетеля без сомнения важен, его появление — идейная кульминация, где он опускается до своего чада, чтобы объяснить всю систему. Идет сравнение с библейской «иерархией», где Бог жесток — он сжигает в адском пламени непокорных ему. И Бога этого веками славят, как бога любви. На этом противоречии и построена идея Единого Государства — «любовь к человечеству — непременно бесчеловечна», а «в раю уже не знают желаний, не знают жалости, не знают любви, там — блаженные». Путь в рай, ко всеобщему счастью для Благодетеля лежит через удаление людской фантазии (души), цель которой навсегда уничтожить личность. Таким образом перед героями-людьми стоит выбор — прийти к счастью и навсегда забыть о желаниях, или же продолжать бороться за личность. Палка о двух концах — в конечном итоге люди с удаленной фантазией обрели счастье.
Каждому персонажу в книге присвоено число-буквенное значение. С позиции Государства именно таким образом люди потеряют личность, но Замятин показывает, что даже одна буква может сказать о человеке достаточно, повлиять на характер. С психологической точки зрения он верно расставил характеры в соответствии с именами, что лишний раз доказывает — личность живет в каждом, как бы сильно его не уверяли в обратном. К тому же Д-503, убежденный фанатик Единого Государства замечает за людьми забавные особенности, как круглый ротик О, или сгорбленность Хранителя S. Так что даже присуждение серийного номера — еще не полная потеря индивидуальности.
Надо сказать, что Замятин избрал очень верную позиция для описания будущего — «ничего конкретного». Читатель не узнает, ни подробных описаний действующего мира, ни уровень используемых технологий, ни точной даты происходящего. Новейший транспорт здесь именуется аэро, он летает и делает это по спирали. И еще у аэро есть окно. Все. Удивительно, но спустя почти век, произведение не кажется технологически отсталым, хотя некоторых моментов избежать не удалось. Чего стоят хотя бы кляксы от чернил. И все же на это можно закрыть глаза, ведь автор сделал мудрейший ход — вместо того, чтобы вникать в подробности, он надавил на фантазию и воображение читателя, поэтому каждый увидет в мире из четко выверенных математических значений нечто свое. Само произведение к научной фантастике и не относится не коем образом — это социальная притча, лучше даже сказть трактат. История мира, от лица его обывателя, по-традиции, думающего, и даже немного сомневающегося. Сомнения вызывает только цели данного трактата — Д-503 пишет его для потомков, но потомков, которые будут походить на предков, потому что время движется по спирали, и то, что поймут люди будущего, будет понятно и далеким предкам. Данная теория о развитии общества весьма сомнительна, но Замятин использует ее только как повод для написания книги от лица жителя Единого Государства, и не доказывает конечную правоту.
В собственной стилистике автор разошелся особенно, в сравнении с ранними произведениями. Стиль хорош, можно сказать, слишком хорош, чтобы понять его сразу. Многочисленные метафоры, зашкаливающая образность, десятки других литературных приемов, малопопулярных в современной литературе. И не спроста — от чтения Замятина можно получить массу эстетического удовольствия, но простому читателю книга может показаться бредовой.
Итог: бесспорный родоначальник жанра как утопии, так и антиутопии, и десятков поджанров, не потерявший актуальность спустя почти век после написания. Это история о мире, где личность теряет значение перед массой, «Я» не значит ничего перед лицом государства, но в ответе за это именно люди, позволившие сделать такое с собой. Поэтому здесь не говорят «я» — только «мы».
[ 10 ]
Mrak-1, 12 января 2011 г.
«Мы»-роман-антиутопия, пророчество тем, кто в человеке видит лишь средства для достижения цели, пусть и самой благодеятельной. Роман описывает жесткий контроль над личностью. Тамошнее общество не имеет чувств, а кто их приобретает, считается больным и ему тут же промывают мозги, что и случилось с главным героем: Д-503. Но без чувств, оно не живет-оно существует, и этим самым обрекает себя на гибель. В романе нет имен, вместо них-номера. Управляет всеми Благодеятель. Этот роман, роман-предупреждение, потому что общество, описываемое в романе, несет гибель самой жизни, изолируя человека от природы.
[ 3 ]
Блофельд, 21 ноября 2013 г.
У «Мы» Замятина много общего с «1984» Оруэлла. Единое Государство — Океания. Благодетель — Старший Брат. Хранители — полиция мыслей. Д-503 — Уинстон. I-330 — Джулия. Стеклянные дома — телекраны. И Благодетель, и Старший Брат являются загадочными личностями. И Д-503, и Уинстон ведут личные дневники. В общем, масса совпадений. Единственное различие: роман Оруэлла гораздо мрачнее и безысходнее романа Замятина.
[ 10 ]
Anastasia2012, 25 мая 2010 г.
Так сложно отозваться о таком произведении. Я его прочла по собственной инициативе лет в 16. В школе нам ещё такое не давали в то время. Роман оказал на меня неизгладимое впечатление. Я очень хорошо себе представляю дома из прозрачного материала, разделённые на одинаковые квадраты (именно квадраты). В них появляются и исчезают фигуры. Одинаково передвигаются, одинаково одеты, одинаково реагируют на одинаковые явления. Даже событиями не назову. Нет в том городе событий. Всё просчитано, всё расчитано.
Гарантия одинаковости — отсутствие фантазии.
Само по себе отсутствие фантазии не может быть невозможным. Есть много людей, её не имеющие. Да и лишение фантазии можно себе представить.
А вот УДАЛЕНИЕ, да ещё и обязательное (так сказать, добровольно-принудительное) — это уже страшно, поэтому пусть лучше будет фантастично. Впрочем, примеры государств, запрещающих фантазировать (писать книги в том числе) привести не трудно. Замятин на себе испытал «запрет» на фантазию. И Булгаков. И Пастернак. И много, много кто ещё.
Успокаивает одно (согласно авторской задумке, по крайней мере)- фантазию невозможно искоренить генетически.
О цифрах и индивидуальности. На мой взгляд присвоение буквенно-цифрового имени не отрицает индивидуальности. Они же не повторяются (а вот имена могут совпадать на 100%). На сегодняшний день это реальность. У всех есть ИНН (по которому «ищет» налоговая), у предпринимателей (как и у юридических лиц) — ОГРН. Орган статистики каждому товару, каждому действию присваивает код. Ещё есть ГОСТы, ОСТы, СНИПы и т.п. Таким образом буквы-цифры упорядочивают индивидов, делают их абсолютно различимыми как единицу государства. А вот с привычными нам ФИО такое невозможно.
О любви. Общее впечатление таково, что без фантазии нет любви, нет страсти. Значит для автора: фантазия = чувства. Пусть будет так. Однако присутствует физиологическая потребность в совокуплении. Возможно, если бы искусственное оплодотворение могло «сфантазироваться» Замятиным, то и встреч по талонам бы в романе не было???
Но главным я считаю не сам факт таких псевдоотношений между мужчиной и женщиной (разве сейчас мало примеров вокруг встреч ради секса?). Главное, на мой взгляд, отсутствие ЖЕЛАНИЯ создавать семью, в центре которой мужчина и женщина (и не обязательно связанные только порывом, страстью). Появляется СВОЙ дом, обустраивается. Дети растут в обстановке душевного тепла и уюта. И т.д. и т.п.
И ещё. Люди должны иметь право на ТАЙНУ: личную, семейную, профессиональную, любую другую. Не должна каждая мысть, каждое движение, каждая эмоция обязательно быть достоянием других людей. Да и прописывать для всех единый порядок миро-домо-самосознания чудовищно.
Фразы «Кто не с нами — тот против нас» или «Кто не делает как мы — тот против нас» не должны воплощаться в жизнь, быть девизом.
P.S.Но человеческая сущность так непредсказуема. Может мы уже постепенно зомбируемся через средства коммуникаций. Ведь оцифрованы же (см.выше)...
[ 6 ]
senneka, 12 июля 2011 г.
В любом человека то мирно сосуществуют, то борются эгоистическое, животное «Я» и социальное, стадное «МЫ». С рождения «Я» говорит: весь мир для меня, он создан чтобы даровать мне радость, я не такой как все, я другой. Всю жизнь устами окружающих, общества, государства «МЫ» говорит: ты нужен людям, люди нужны тебе, смирись, будь как все, поступай как нужно и как должен. «Я» питает творчество, но питает и преступления. «МЫ» охраняет общество, но давит, душит, разрушает все неэталонное, неодинаковое, новое. И «Я» и «МЫ» дарит человеку радость, но и ввергает его в пучину горя и отчаянья.
В детстве мы все отчаянно боремся за свободу выбора, свободу поступать так как нам хочется. Но родители, учителя, а иногда и милиция :) объясняют что существуют правила. Эти правила установлены не нами, но нам их соблюдать, иначе... И «Я» отказывается от свободы в пользу «МЫ». Так оно проще. Так оно комфортнее. Так было и так будет.
И это — основа на которой зиждется любое тоталитарное общество, и описанное в романе — тоже...
[ 7 ]
Mo3k, 11 января 2011 г.
В школе еще учительница по литературе дала индивидуальное задание прочитать и пересказать на уроке. Я предвзятый может быть, но в голову не укладывалось, что такого могут написать аж в 20-х годах прошлого века наши писатели-фантасты. Убедил себя, что ничего хорошего не выйдет и сел читать. И чудо! Мне понравилось. Вот по-настоящему так. Первая утопия или антиутопия, я плохо различаю эти поджанры т.к не интересуюсь особо таковыми:)
Такой идеальный «социализм», разрушенный, как бы их назвать, «настоящими» людьми, пусть дикарями, находящимися на первобытном уровне развития, в закономерном конце. Смутно помню диалоги и сюжет довольно отрывисто. Но почему-то ярко запомнились встречи главного героя и девушки. Атмосфера таинственности, непорочности и прочей легкой романтики. Однотипная жизнь будущего отпечаталась, только стеклянными зданиями с «квартирами-сотами», где и живут люди. В голове больше мелких деталей осталось, чем сюжетных заворотов.
Нисколько ни жалею, что прочитал. И поделился с одноклассниками. Прочитайте, оно того стоит.
[ 1 ]
serjww, 14 апреля 2013 г.
Довольно таки неплохая книга. Единственный минус-уж очень много сравнительных оборотов у автора. В целом-понравилось. Рекомендую всем, кому нравится читать утопии. Затронуты очень серьезные вещи — тоталитаризм, толерантность, любовь, душа, разум.....
[ 8 ]
AHAHASKA, 30 мая 2010 г.
Книжку прочитала за день, на одном дыхании. Кто-то говорит, что читается тяжело — мне так не показалось.
Очень зацепил этот мир из прозрачного стекла, огороженный Зеленой Стеной, очень зацепили герои (особенно: I-330...), зацепила сама идея... Даже в конце стало грустно, потому что, в принципе, так может быть... Может быть стена, холодный разум, серая одинаковость, и даже розовые талоны, победа Государства над людьми и их верой, и не останется ничего, никакой индивидуальности...
В общем: я еще под впечатлением долго буду находиться))
[ 12 ]
4P, 5 сентября 2008 г.
«Мы»... Этот роман, к сожалению, не так известен как «1984» Оруэлла. Хотя он, на мой взгляд, намного интереснее и в языковом смысле красивее. Известно, что «Мы» оказал большое влияние на Оруэлла, который неоднократно его рецензировал, и написал свой роман намного позже Замятина, по-своему лишь немного перефразировав его.
Весьма любопытна рецензия Оруэлла (http://www.orwell.ru/library/reviews/zamyatin/russian/r_zamy)
Чем же так хорошо это произведение? Прежде всего стиль. Пусть многие ругают его, от этого он не становится хуже. Своеобразный, живой, сочный, волнующий язык, когда слова остры и метки. Они не проходят мимо, западая надолго в память, принося удовольствие, их хочется читать вслух. Персонажи интересны, хотя их не так уж и много в книге.
Недостатков припомнить не могу, к этой книге нельзя оставаться равнодушным. Она для этого слишком живая. Слишком мудрая, чистая и чувственная
«Ближе -- прислонилась ко мне плечом -- и мы одно, из нее переливается в
меня -- и я знаю, так нужно. Знаю каждым нервом, каждым волосом, каждым до
боли сладким ударом сердца. И такая радость покориться этому «нужно».
Вероятно, куску железа так же радостно покориться неизбежному, точному
закону -- и впиться в магнит. Камню, брошенному вверх, секунду поколебаться
-- и потом стремглав вниз, наземь. И человеку, после агонии, наконец
вздохнуть последний раз -- и умереть.
Помню: я улыбнулся растерянно и ни к чему сказал:
-- Туман... Очень.
-- Ты любишь туман?
Это древнее, давно забытое «ты», «ты» властелина к рабу -- вошло в меня
остро, медленно: да, я раб, и это -- тоже нужно, тоже хорошо.
-- Да, хорошо... -- вслух сказал я себе. И потом ей: -- О ненавижу
туман. Я боюсь тумана.
-- Значит -- любишь. Боишься -- потому, что это сильнее тебя,
ненавидишь -- потому что боишься, любишь -- потому что не можешь покорить
это себе. Ведь только и можно любить непокорное.
Да, это так. И именно потому -- именно потому я...»
[ 12 ]
swgold, 24 августа 2008 г.
Читал журнальный вариант (ХЖ?) — и слава богу. Полный вариант, наверное, не осилил бы — слишком много букв. И все буквы об одном и том же. Книга написана отменно скучно, казенным языком протоколов. Дело в том, что автор ошибочно затеял писать роман вчистую от первого лица, а это самое первое лицо — убогое ничтожество. У них там, в тоталитарном будущем все лица такие. Одинаковые. Нам, живущим в этом вечно бурлящем котле, такие лица — не к лицу. От того, что тебя втиснули в шкуру роботоподобного «нумера» при чтении книги постоянно ощущаешь дискомфорт — где уж тут наслаждаться авторской задумкой? Скорее бы под душ — да смыть с себя всю эту пакость. И — увы! — пафос автора пропадает впустую. Мы-то уже знаем, что такое настоящий тоталитаризм, взаправдишный. Фантазии Замятина — это, по нынешним временам, обычная антикоммунистическая страшилка. Для американских детишек. Они-то думают, что живут в демократической стране:wink:.
И еще одна беда: в романе очень много воды. «Мы» можно было ужать до небольшого рассказика. Автор как будто обращается к умственно-отсталому читателю и, как дятел, долбит и долбит одно и то же. В общем, можно было бы простить — время другое, стиль, то се... Но ведь автор при всем при этом еще и не прав. И история о том, что любовь (или секс, или иные «атавистические чувства») способны как-то потревожить отлаженный социальный механизм... Ну неправда же это. Очень красивое, поэтическое, но, тем не менее, враньё. Социальные механизмы рано или поздно включают в себя и адаптируют все эти прибежища вольного духа или то, что ими кажется. Цивилизация кушает все (и все ей идет только на пользу) — и суфражистки, и лето любви и дети цветов, и парижские баррикады. А противостоят тоталитарному строю вещи скушные, грязные и совсем неромантичные — экономика, политика, демография, культурная экспансия, внешнее политическое давление и т.п.
В общем, рекомендую вместо «Мы» почитать «римейки», типа «Прекрасный новый мир», «1984», «Если это будет продолжаться» и т.п. А еще лучше — не читать ничего. Не стоит эта тема толстых романов, ей-богу. Посмотрите лучше «Бразилию» — сильно сэкономите время:smile:.
[ 10 ]
zmey-uj, 16 мая 2009 г.
Мне трудно сравнивать «Мы» с другими антиутопиями — пришлось бы выделить для него какое-то место в списке, а этот роман для меня просто совсем иной, и стоит особняком.
В отличие от книг, где на примере мрачного будущего критиковались недостатки современного автору общества, в «Мы» создан новый мир. Конечно, роман принято считать сатирой на строившийся коммунизм, из-за него автор подвергался гонениям, но антиутопии в СССР вообще воспринимались как «потенциально опасные», так как могли слишком явно показать суть советского строя. Замятин просто довел до абсолюта лозунги, которые провозглашали не только идеологи коммунизма, но и предшествовавшие им строители «идеальных обществ». Всеобщее равенство, превосходство общественного над личным, власть Благодетеля, «Человек — винтик в огромной машине» — все эти идеи поворачиваются своей неприглядной стороной.
Тем не менее, глава за главой, чуждый мир затягивает, становясь даже привлекательным. Возможно, дело в том, с каким восторгом Д-503 пишет обо всем, что его окружает. Строгая дисциплина, четко выверенный и расписанный по часам порядок, отсутствие каких-либо случайностей, увереность в любом грядущем дне. ГГ — инженер, мыслящий математическими понятиями, он способен увидеть и передать красоту жизни, заключенной в формулы.
Кстати, мышление в этом мире напрямую связано с профессией — друг-поэт мыслит поэтическими категориями. То есть человек становится функцией от своей роли в обществе, где всем правит система научной этики, основанной на сложении, вычитании, умножении и делении. Существуют и поэзия, и музыка, но — лишь для того, чтобы воспевать таблицу умножения или с помощью музыкометра создавать до трех сонат в час.
Язык книги составляет единое целое с миром и сюжетом. Роман — полная противоположность классике. Описания душевных переживаний сменились рапортом о «переживаниях» логических. Вместо страстей и метаний — внимание к противоречиям в рассуждениях. Любое действие нумера осмысленно, все просчитано. Но однажды эта пелена начинает рваться, и ГГ просто тонет в нахлынувших новых чувствах, не поддающихся классификации; выразить их он может только как \/-1.
Воспитание поставлено на небывалую высоту, оно полностью выполняет свое назначение. Стираются из сознания не только естественные переживания, но и понятие о них. И то, что все же находятся люди, мыслящие и ведущие себя иначе, поражает еще сильнее. Вероятно, в любом обществе будут свои «левые», желающие изменить существующий порядок.
Роман может показаться старомодным, так как в нем отсутствуют привычные нам компьютерно-мобильно-телевизионные технологии. Но они практически невозможны в описанном мире, поскольку способствуют созданию некоего личного пространства, что было бы излишне не только для Государства, но и для большинства его жителей. В остальном же книга не утратила своих достоинств, и думаю, еще много будет создано антиутопий, но превзойти эту вряд ли удастся.