Максим Горький «На дне»

Это произведение я в первый раз не прочла, а увидела в нашем театре, впечатление спектакль произвёл колоссальное, и я, тогда девятиклассница, села за чтение.

Горький меня поразил глубиной своих размышлений, его интересуют вопросы, на которые очень сложно дать однозначный ответ: что есть истина? нужно человеку сострадание? всегда ли правдой можно вылечить больную душу? что есть человек и каково его предназначение? Причём истину автор пытается установить в спорах между «бывшими людьми», выброшенными из общества, живущими на дне, в пещере, куда не проникает солнце.

Поначалу Горький так и назвал свою драму: «Без солнца». (Название это было выбрано автором неслучайно. Горького чрезвычайно интересовали легенды, в которых рассказывалось о сотворении мира, по одной из них, землю и человека создал падший ангел Сатанаил, который всё мог сотворить: и землю, и зверей, и людей — всё , кроме солнца и живой души. Бог смилостивился над человеком и вдохнул в него душу, и дал ему солнце. Но ночлежники солнца этого не видят, они духовно мертвы. ) Так они и живут: с темнотой в душе, безымянные, не надеющиеся выбраться со дна жизни.

А возможно ли это вообще: выбраться? А если тебя поддерживает надежда? Ведь надежда на лучшее — это мощный стимул к самосовершенствованию. Но всегда ли это так? Горький даёт такую надежду практически каждому из ночлежников. В «пещере» появляется странствующий проповедник с многозначным именем Лука (кто он: светлый или лукавый?), который обещает излечение, успокоение, любовь, уважение... «Во что веришь, то и есть,« — вот его философия. «Человека жалеть надо,« — вот его этика. И подкрепляет он эти мысли притчей о праведной Земле: пока верит — жив человек, веру убили — и человек погиб, незачем жить стало. Или обмана не вынес?

Ответ приходится искать самим, потому что авторский, высказанный Сатиным в монологе о человеке не слишком устраивает: слишком абстрактно, никак не привязано к жизни, неприменимо! И хоть Горький несколько раз высказывал свои порицания в адрес Луки, называл его «лукавым старцем», принесшим в ночлежку обветшалые христианские истины, и объяснял, что в «карете прошлого далеко не уедешь», всё же вынужден был признать, что противопоставить этим истинам ничего не смог.

Да, вот сейчас пишу и думаю, а как интересно было бы узнать о пути на дно каждого из героев, ведь Горький почти не приоткрывает завесу прошлого. Кем они были, а главное, какими они были: бывший барон, бывший телеграфист, бывший актёр...? И кем был Лука?

Надо бы почитать об этом.

Когда ты на самом дне, то все возможные пути ведут только вверх (и тут снизу постучали)

В очередной раз убеждаюсь, что составители школьной программы по русской литературе при её формировании исходили непонятно из каких соображений. Потому что пьеса «На дне» явно адресована не прыщавым 16-летним юнцам и созревающим девицам, а людям уже более зрелым. Мне кажется, что такого рода произведения если и нужно «проходить» в школе, то не в форме попыток тщательного анализа, а просто в художественном виде, т. е. лучше всего в формате просмотра пьесы по видео (а лучше всего вживую) и последующего обсуждения.

А обсуждать тут конечно же есть что. В первую очередь это представленные в произведении типажи человеческих личностей и особей (потому что некоторые персонажи на личность ну никак не тянут, только на особь того или иного пола). Прямо готовая копилка психопортретов, бери и заполняй шкалы и графы разных психологических нюансов и характерологических особенностей. К тому же тут не простые маргиналы и алкаши всех мастей, а люди из категории «бывшие», т. е. когда-то вполне благополучные и затем по тем или иным жизненным обстоятельствам спустившиеся вниз по социальной лестнице и оказавшиеся «на дне». И истории этих грехопадений, пусть даже изложенные кратенько, добавляют зловещности и мрачности и самой атмосфере ночлежки, и всему тому, что здесь происходит.

Далее, конечно же, напрашиваются на обсуждение взгляды наиболее ярких личностей: Лука (непременно), Актёр и Сатин, Васька Пепел и Барон, Клещ и женские персонажи. К тому же зачастую эти мировоззренческие взгляды едва ли не напрямую противоположны и потому полемичны. И у каждого носителя этих взглядов и убеждений имеется своя собственная объяснялка, почему дОлжно быть так, как они считают и представляют. И тут уже можно вовсю поупражняться в спорах относительно мировоззрения Луки (кем он тут был, ангелом-миротворцем, или, наоборот, возмутителем и соблазнителем, идеалистом-мечтателем или жестоким коварным прагматиком-шутником, вредным старикашкой или благостным старцем…) и других персон.

Наконец, вполне можно попробовать разыграть самим некоторые эпизоды пьесы с последующим «судом» над каждым персонажем (суд просто как формат обсуждения). И заодно поискать другие негорьковские варианты финала драмы…

К тому же пьеса начинена таким количеством афоризмов и фраз-«хайфлаков», что можно цитатить если не половину, то треть реплик. Ибо актуальность пьесы несомненна, и пусть сейчас всё не совсем так, как было в самом начале XX века, однако же типажей, подобных горьковским, да и судеб, вполне хватает ещё на одну такого рода пьесу.

В общем, не школьное это дело, разбираться во всём сложном горько-горьковском ночлежечном мире. И потому от школьного восприятия почти ничего в памяти и не осталось (хотя у нас была отличная литераторша). А жаль...

Повторение пройденного

Конечно же помнится и сюжет пьесы, и не забыты главные герои/персонажи, и даже собственные мысли и чувства. Тем более, что последний раз обращался к аудиоверсии пьесы совсем недавно, всего-то пару лет назад.

Однако же вот вдруг захотелось обратиться уже не к аудиокниге, а к радиоспектаклю — всё-таки волшебный мир театра порой манит со страшной силой, а опытный актёр способен дать тебе в разы больше, нежели самый толковый учитель литературы или твой собственный ум.

На этот раз это был спектакль Александринского театра, запись 1972 года, а в главных ролях блистали Николай Черкасов, Николай Симонов, Константин Скоробогатов… И надо ли говорить, что несмотря на хорошо знаемый сюжет спектакль вызывает и новые чувства, и новые мысли. Ну, а о зрительском наслаждении и вовсе речи не идёт — оно бесспорно.

Правда, сюжета в данной пьесе почти нет, но дело то тут не в сюжете вовсе...

«Красочная» зарисовка, как выглядят люди самых разных происхождений и увлечений на ДНЕ общества.

Пожалуй в этом основной интерес пьесы и есть.

Пожалуй отдельного внимания (как исключение) стоит разве что странник — Лука. Но он не житель дна, он лишь гость из вне, который боламутит воду — к добру ли или не совсем...

Пьеса без действия, хотя и не сказать, чтобы без конфликта. Внешний сюжет (убийство) есть, но он никак не связан ни с проповедями Луки, ни со знаменитым монологом Сатина. Получается, смерть Костылева — сама по себе, а «Чело-век! Это звучит... гордо» — само по себе. Хоть вырезай из книги и издавай отдельной брошюрой.

Вообще, Сатин, конечно, интересный персонаж («А убил — из-за бабы? — Нет. Из-за родной сестры... А славная, брат, человечинка была сестра у меня!») Но его одного мало, чтобы вытянуть сюжет. Вышла в итоге просто бытовая зарисовка. Затянутая и потому не слишком любопытная.