Умберто Эко «Пражское кладбище»

Мне сверху видно всё...

И вновь тайнозагадочная история от Умберто Эко. Роман, главным героем которого стал авантюрист и проходимец, изготовитель фальшивок и подделок, шпион и разведчик, террорист и убийца, революционер и контрреволюционер, наконец просто полусумасшедший человек с раздвоением личности — вся эта сборная солянка поселилась и проявляла себя в одном и том же персонаже. И потому роман имеет все черты романа авантюрно-приключенческого. Однако помимо этого книга (как это свойственно Эко) буквально нашпигована массой фактических сведений, а также размышлений и рассуждений, причём из самых разных сфер культуры и науки, а также религий и прочего обществоведческого.

Книга выполнена в форме дневника нашего главного героя, однако чтобы читателю не было совсем уж просто, дневник этот поочерёдно заполняется записями двух субличностей, проявившихся в одной телесной оболочке, к тому же читающих записи друг друга по мере их возникновения на страницах дневника и даже иногда обращающихся друг к другу — такая вот своеобразная переписка.

Одной из центральных тем романа стал феномен появления так называемых «Протоколов сионских мудрецов», в которых изложена вся суть сионистского заговора по управлению всем миром. По версии Эко к появлению этого «документа» напрямую причастен …

Однако помимо вот этого всего в романе явственно проявляется картина мира описываемых в книге времён, т. е. второй половины века XIX. Общественно-политическая жизнь людей того времени ведь по сути породила все эти заговоры, приговоры и наговоры, никто искусственно ничего не вбрасывал. И потому любопытно посмотреть на мир ещё и с этой колокольни.

И конечно же нужно быть готовым к непростой литературной форме, к особенному литературному языку, к творческому стилю Умберто Эко, вязь которого порой напоминает то японские иероглифы, то арабские буквы, то грузинский и армянский алфавиты — по крайней мере именно такая ассоциация пришла мне в голову.

Ну, что, думаю, что продолжу чтение книг этого незаурядного и непростого автора — тянуться вверх непременно нужно...

Начать стоит с того, что несколько раздражает переводчицкий выпендреж — все эти реквизитика вместо реквизит, сблизи вместо вблизи, пухлявый вместо пухлый и тому подобное. Возможно, конечно, что Елена Костюкович старается передать авторскую манеру (точнее, рассказчика) и вынуждена подбирать такие аналоги, но нет-нет да поморщишься от очередного словесного выверта.

Книга смахивает на затянувшийся анекдот — ближе к концу второй трети я заскучал и утомился, потому как сюжет в общем-то буксовал на месте, никак не развиваясь. Строго говоря, здесь и нет сюжета, Умберто Эко просто хотел... А чего он, собственно, хотел? Показать как глупы людишки, верящие всякой ахинее, которая не выдерживает никакой критики и даже поверхностной проверки? Да знаем, мы сами такие. Кто верит в Магомета, кто в Аллаха, кто в Исуса, кто в CNN, кто Первому каналу, а кто — в highly-likely.

Или автор пытается меня убедить в том, что вся беда из-за придуманных кем-то злобным фальшивок? Но гложет меня смутное сомнение — неужто Холокост и погромы можно объяснить потертой бумажкой с плохо различимым заглавием? То есть не было б «Протоколов сионских мудрецов», история бы сложилась радикально по-другому? Даже по развитию событий в книге видно, что для заказчиков абсолютно не важно ни наличие героя-фальсификатора, ни наличие фальшивок — есть идея, остальное приложится.

Полное ощущение, что где-то половина объема — это переписанные чужие книги и газеты — целыми абзацами, а иногда и целыми страницами. Из-за этого кажется, что книга бессвязна и язык у рассказчика заплетается, что повествование бессюжетное и просто скомпоновано из различных анекдотов да баек, а главгерой сродни Форресту Гампу — он везде, везде: и с Гарибальди на Сицилии, и Дрейфуса-то он, и Протоколы сионских мудрецов, и с Рачковским тоже.

Главный герой аттестуем рассказчиком как существо подлейшее и гнуснейшее, но выглядит в общем-то вполне серым и пассивным (особенно на фоне остальных персонажей, все сплошь уродов да фриков), активизируясь только когда припирают к стенке. Мне было бы интересней почитать поподробней про его деятельность на ниве подделок, хотелось бы живого человека, а не жруна, меня же все время пихают носом в евреев и масонов, масонов и евреев. Атмосферы времени не прочувствовал, а на месте героя фанерная фигура без лица.

Написано-то легко и изящно, со знанием дела и истории, но структура романа некомфортная, и хоть оригинальность ракурса несомненна, особого интереса нет ни в личности авторов дневников, ни в происходящих вокруг них событиях. History навалена кучкой, под которой похоронена story.

В общем, это довольно слабо — для Эко, разумеется. Я бы предположил, что это что-то из его первых книг, проба пера така сказать, но ведь нет — наоборот. Не то чтоб сырое, но с кровью, многовато олея и оцта, да и вилки автор забыл сервировать. Я предпочитаю прожарку получше — хотя бы среднюю.

Несмотря на всю мою любовь к Эко, я сразу поняла, что с этим романом что-то не так. И потом долго пыталась разобраться, что же именно не так — и предмет интересен (как и любые исторические изыскания, в общем), и написано хорошо, и переведено отлично. И только потом до меня дошло:

В хороших, скажем так, удачных исторических романах (именно романах, не исследованиях) действие всегда происходит чуть в стороне от основной канвы истории. Исторические события и персонажи присутствуют, но скорее где-то на втором плане. А то, что составляет канву повествования, основной сюжет, может, конечно, быть связано с общеизвестными историческими событиями, но исторические события все же служат фоном, а не содержанием сюжета. «Война и мир» — хороший пример сочетания истории мира и истории героев, мне кажется.

Огрех Эко в том, что ему не хватает одной важной для писателя вещи — умеренности. В результате получился и не исторический текст, и не художественный. Собственной истории героя, строго говоря, нет — она состоит из череды общеизвестных исторических событий, в которых Эко заставляет героя так или иначе участвовать. Причем событие это не одно, а множество — и поход Гарибальди, и Лео Таксиль с его смешными антирелигиозными памфлетами (забавная история с ним, в СССР его знает каждый школьник, а во Франции-Италии — только эрудиты уровня Эко, видимо), и Диана Воган, и дело Дрейфуса. Ко всему добавляются еще разведки и контрразведки ряда государств, не исключая наше родное Третье отделение. В результате герой вынужден безостановочно мотаться по Европе, чтобы успеть везде «отметиться». Мало того, осознавая, что одного человека, пусть он даже воплощение зла, на такое все равно не хватит, Эко вынужден создать своему герою Симонини двойника, вторую личность, аббата Далла Пиккола. Когда мозг Симонини, измученный потоком мистической белиберды, секретных сведений и антисемитских бредней, уходит в астрал, его подменяет личность аббата, по счастью, ничего не помняещего о происходящем с Симонини. Общаются они при помощи дневника. Разумеется, во всем этом многообразии у героя, как у Сонечки Мармеладовой, нет никакой личной жизни, поскольку живет он искючительно для общества, и в те моменты, когда не занимается подделкой каких-либо «исторических» документов, шпионажем, мистификациями и убийствами, просто не существует. Это не личность, а историческая функция. Эко отчаянно, правда, пытался доказать нам обратное, описывая в деталях, как и что именно герой любит пожрать — читать это так же мучительно, как избранные места из Макса Фрая, но психологической достоверности персонажу не прибавляет.

В этом основной трабл. Эко попытался совместить в судьбе одной личности множество исторических событий, касающихся одной темы — антисемитизма. Но для одной личности этого оказалось слишком много, и личность за событиями потерялась. По этой причине к герою не испытываешь никакой антипатии — он может сколько угодно утверждать о своей ненависти, демонстрировать примеры исключительной моральной нечистоплотности и сочинять пасквили, из-за которых потом миллионы пойдут в газовые камеры — ну и что, он же все равно ненастоящий человек. Нет, я вполне допускаю, что и такие личности могли существовать, и еще не такие — но Эко как-то не раскрывает тех деталей, которые нужны, чтобы поверить в существование человека, эмоций и рефлексии, к примеру.

Что касается самой темы книги — нарастания антисемитизма в обществе конца 19 века и различных мистификаций вокруг этого — мне скорее больше нравился вариант «Баудолино». По сути, «Кладбище», как и «Баудолино» и «Маятник», глобально раскрывает одну ту же тему: как одни люди шутки ради выдумывают всякую ерунду, а другие не просто в нее верят, но готовы ради нее положить свою и много чужих жизней. Как выдумка постепенно переходит в реальность за счет того, что в нее поверили и начали действовать в соответствии с ней. Тема, я считаю, отличная. Но в «Баудолино» ее воплощение наиболее идеально: с иронией и практически без моральных оценок; мы сами придумали — и сами поверили, и почти никто не пострадал. В «Маятнике Фуко» та же тема развивается в мрачную сторону: придумывают и верят почти одни и те же, но без жертв в этот раз не обошлось. А вот с «Кладбищем» вышло совсем плохо: придумывают одни, да еще и не из любви к искусству, а за деньги, верят другие, а пострадали в итоге третии. Исторический факт, разумеется, но слишком уж мрачная картина на мой вкус получается — и отсутствие очаровательного юмора Эко сильно чувствуется, хотя как бы ясно, что про газовые камеры шутить не бонтонно.

Еще момент, который меня поражает и в этом романе, и вообще каждый раз, если всерьез задуматься: как, черт возьми, люди могут всерьез верить в *такой бред*?! В ахинею просто за гранью добра и зла — мировой жидо-масонский заговор, к примеру. Что у них, опилки в голове? Увы и ах, если не жидомасонский заговор (мода меняется), то в что-нибудь другое подобное верят всегда. В мировую революцию, к примеру. Или что гомосексуализм заразен. И это, если вдуматься, очень печально.

Сомневаюсь, что Эко преследовал цели, описанные в предисловии Еленой Костюкович — заклеймить агрессивных придурков-антисемитов, грубо говоря. Вторая мировая все расставила на свои места без него. Но вот посмотреть, смоделировать, откуда растут ноги у подобных глобальных бредовых идей — и интересно, и поучительно. По большому счету, получилась хорошая публицистика под видом романа. Пожалуй, в форме чистой публицистики я бы ее даже с большим удовольствием прочитала.

Мне кажется, причина многих негативных отзывов именно русских читателей на роман «Пражское кладбище» — это симптом тяжелой и затяжной болезни российского общества. Антисемитизм никогда до конца не исчезал из политической повестки этой страны — ни в царской России (черта оседлости), ни в СССР (безродные космополиты), ни в России современной. И дело даже не в том, что где-то там доминируют правые взгляды. Это уже словно часть мировсприятия. В отличие от Германии, Россия так и не получила соответствующей прививки и каждый раз с установлением диктаторского режима ксенофобия и антисиметизм просыпаются в обществе, выплескиваясь на поверхность пенной волной, и даже те, кто на словах не разделяет этих взглядов, чувствует себя некомфортно, сталкивася с их вскрытием и разоблачением. так и читатели этой книги — пробежавшись взглядами по обзорам можно легко увидеть, как страницы «пражского кладбища» жгут им пальцы и они начинают мучительно исскать причину, чем именно этот роман «не такой». А между тем, он очень четко демонстрирует обратную сторону того, что переживают обитатели России из поколения в поколение, с каждым только усиливаясь из-за отрицательной селекции. Антисемитизмомо пропаганда старательно подкрепляет любую ксенофобию — далеко ходить не надо, вспомним свежих «жидобандеровцев». Умберто Эко продемонстрировал это с невероятной точностью, очертив все характерные признаки, не упрощая и не передергивая. И именно эта прямолинейная правдивость, демонстрирующая, что настоящий враг любого народа — это не некий абстрактные заговорщики, а вполне реальные диктаторы, для которых сеять вражду — просто способ удержать власть — именно она и заставляет русских читателей беспокойно ерзать в кресле, потому что осознать правоту этой книги для них означает выйти из иллюзии, где во всех их бедах виноват кто-то другой, близкий но недостижимый. Евреи. Американцы. Украинцы.

...Я вовсе не ждал от последнего романа старика Эко каких-либо откровений — всё, что он хотел сказать, уже было сказано в трёх первых вещах. Остальное — просто повторение пройденного, игра, но никак не на уровне философского трактата. «Пражское кладбище» — своеобразное ответвление от «Маятника Фуко», ещё одно изображение того, как человек из собственной фантазии, комплексов, а также — внутренней и внешней культуры создаёт нечто страшное, уносящее жизни миллионов... Показывается механизм того, как создаются такие подделки, как внедряются в жизнь идеи-паразиты, подталкивающие человечество к новым воинам, раздорам, спорам — на первый взгляд, совершенно никчёмным... Кто стоит за этим? Масоны? Иезуиты? Нет. Масоны и иезуиты в «Пражском кладбище» — сборище недоумков. И?

Один единственный человек. Он типичный буржуа-бездельник. Любитель поесть. Женоненавистник и девственник. Умеренный антисемит. Ничего особенного? Вашему вниманию — Симоне Симонини. Ничего особенного в нём нет — ни на грамм. Но он внушает отвращение. Чем же? Вроде бы, при всех своих недостатках, он способен сострадать, даже любить, не лишён вкуса, ума... Но он ради своей выгоды, или просто ради любопытства может уничтожить любого человека, независимо от его близости к себе. Он патологический предатель, физически неспособный на верность и честь. Симонини не лелеет никаких планов по покорению мира, не стремиться к славе, не желает изменить миропорядок. Он просто хочет жить уютно, хорошо кушать, а временами — тешить своё самолюбие. И такой человек, в принципе, самая обыкновенная, молеподобная мразь, создаёт знаменитейшие «Протоколы сионских мудрецов».

Так что проблема та же самая. Интеллектуальные игры людей — опасны, невероятно опасны. Герои «Маятника Фуко» создали мировой заговор случайно, слишком увлёкшись своим делом. А Симонини «Протоколы...» создал намеренно — причём его мотивы сложно причислить к возвышенным. Возможно, это самая большая удача автора — показав песчинкой, вызвавшей вал столько бед в XX веке, мелкого, никому неизвестного пакостника, который практически не оставляет своих следов в истории. Однако возникают вопросы другого свойства...

О своих действиях Симонини вспоминает, собирая свою личность по осколкам, страдая раздвоением личности. Однако — вопрос с отсылкой к «Баудолино» — что из его воспоминания является реальностью, а что — обманом мозга? Как отличить иллюзорное от настоящего? От старого приколиста Умберто можно ожидать всего. Возможно, стоит отдельно почитать главы от лица Симонини, и отдельно — Далла Пикколы, чтобы понять, что там скрыто.

Роман странный — совершено непонятно, есть ли у него двойное дно. Это своеобразное послание ко всем «интеллектуалам» и высоколобым — всмотритесь в себя, и в свои делишки — вдруг вы такой вот Симонини, творящий фундамент неведомого пока зла? А может, и не к ним. А к себе. В конце концов, Эко очень долго размышлял над ролью идей в обществе, над сущностью их создателей — и написал об этом роман, который не адресован кому либо. В конце концов, кто, как не Эко, имеет на это право?

А давайте-ка, почтеннейшие судари и сударыни, поговорим сегодня о ненависти. Не о той, мелкой, повседневной, которую и чувством-то назвать стыдно — так, страстишка — а о той, что тянет за собой историю, словно пресловутый марксистский локомотив.

В качестве «opus magnum» по теме всячески советую новый роман Умберто Эко, «Пражское кладбище». Вы, полагаю, удивлены? Нет, позвольте, ну не Ницше с Фрейдом же нам читать! Уволим себя и от тягостей учебников по социологии, психологии, философии и прочим замудрым наукам. Да и зачем, государи мои? Роман Эко стоит на равных с научными трудами, а иные и превосходит. Тем паче, что в нем талантливо сплетены как развлечение, так и польза — воистину, как в сочинениях лучших из классиков.

Вот только представьте себе, милостивые судари и сударыни — вторая половина XIX века. Эпоха, из которой, словно из знаменитой гоголевской шинели, вышел наш с вами мир. Здесь, посреди паровозов, экипажей, газовых фонарей, дымящих заводов, посреди господ в цилиндрах и дам в корсетах, вы можете найти зачатки чего угодно — коммунизма, фашизма, психоанализа, феминизма, массовой культуры и глобализации. Мы, как это не печально, часто забываем о том, каким было то время. Нам нравится образ «старого, доброго мира», вездесущие декорации викторианской Англии — с кэбами, туманами и джентльменами.

А ведь достаточно всего лишь взглянуть на карту Европы! Вот — объединенная Бисмарком Германия, истинно пороховой погреб. Вот — неспокойная Россия; вот Франция, свергающая одно правительство за другим; вот сражающаяся за независимость Италия. Впрочем, советую вам не ограничиваться общей картиной — возьмите лупу, и присмотритесь к самым забытым, самым проклятым уголкам.

Только там вы сможете углядеть главного героя «Пражского кладбища», капитана Симона Симонини. Вы видите его? В шумном ресторане, сидит за одним столом с молодым доктором Фрейдом, слушает его одновременно с любопытством и брезгливостью? Или здесь, на сатанинской мессе, переодетым в платье аббата, испуганного и отчаявшегося? Или здесь, где он общается со сподвижниками Гарибальди? Или вот тут, склонившегося над своим смертоносным шедевром — «Протоколами сионских мудрецов» — документом, что убьет тысячи тысяч?

Готов на пари, многоуважаемые судари и сударыни — вы представляли себе его иначе. По-другому, осмелюсь заметить, и быть не могло. Человек, изменивший судьбы огромного множества людей, человек, подтолкнувший мир к пропасти — он не должен быть таким, верно? В нем мало демонического, мало истинно злодейского — он слишком понятен. О, капитан Симонини в иные минуты не просто понятен — он близок! Ему сопереживаешь. Его образом нельзя не проникнуться. Тем интереснее для читателя становится его жизнь, похожая на увлекательный роман-фельетон. Капитан Симонини участник и наблюдатель столь многих и столь важных событий, что биография его сливается с биографией эпохи. Он и революционер, и борец за независимость, и шпион, и убийца.

Замечу с немалым удовольствием: в отличие от многих романов Эко, «Пражское кладбище» написано на удивление легким языком. Возможно, в том немалая заслуга капитана Симонини, от лица коего ведется повествование. Роман сочен и ярок — он словно дверь в иную эпоху, распахнувшаяся перед читателем. Текст погружает нас в атмосферу былых времен — необычайно привлекательных и отталкивающих одновременно; крайне интересных, полных причудливого и беспокойного, самовлюбленного и оптимистичного духа. Не без стыда сознаюсь, милостивые судари и сударыни, что проводил над «Пражским кладбищем» дни и ночи, не в состоянии будучи оторваться.

С вашего позволения, теперь вернусь к начальному предмету нашей беседы. Мне не хотелось бы рассуждать философически: в конце концов, я не Кант. Скажу так: на свете создано множество прекрасных книг о высоких чувствах — о дружбе, о любви, о милосердии. В «Пражском кладбище» нет ничего подобного: в этом романе бал правит ненависть. Мелочная, беспочвенная, или могучая, что двигает целыми народами; иррациональная, и, напротив, совершенно рассудочная; поверхностная и глубинная; ненависть к себе, ненависть к миру, ненависть слепая и целенаправленная. Наиболее точно обозначил сущность этого один из персонажей, заявивший, что именно ненависть является самым сильным чувством, именно она управляет миром.

Увольте меня от дежурных фраз наподобие « это роман-предупреждение». О нет. Нас слишком часто и слишком о многом предупреждают. То в книгах, то в фильмах, нам постоянно изображают, что суть зло, а что суть добро. Тем паче ценно «Пражское кладбище» — в мире, где принято обособлять виноватых, где принято оправдывать себя, где одни говорят, а другие лишь слушают — Умберто Эко советует нам просто посмотреться в зеркало.

Симон Симони – достаточно мерзкая личность. Антисемит, шовинист, обжора, профи в подделывании документов, но именно его услугами предпочитают пользоваться тайные службы почти всей Европы. Воспоминания об этих тайных и поручениях составляют основу книги, представленную как дневник потерявшего память Симони – через него он пытается восстановить своё прошлое, и понять, кто же он такой на самом деле...

Открывается русское издание крайнего романа Эко гневной и желчной статьей постоянной переводчицы автора Елены Костюкович, в которой она обрушивается на антисемитов, на противников религии, на коммунистов, на историков, на читателей... да и вообще на всех. Статья эта – совершенно лишняя, и изначально настраивает на негативное восприятие текста, и ладно бы книга была хороша, но нет... Как ни странно, талант Умберто Эко в этот раз дал осечку. К сожалению, «Пражское кладбище» не обладает ни малейшей степенью привлекательности. Даже чтобы написать этот отзыв я почти месяц собирался с мыслями, и это, пожалуй, многое говорит о самой книге.

Главный её недостаток – это сам Симони. Автор хотел, чтобы главным героем стал негодяй, которому сложно сочувствовать, но Симони вышел у него простой функцией, необходимой для развития сюжета. И даже не просто функцией, а карикатурой – в своём антисемитизме главный герой столько же нелеп, сколько нелепы карикатуры на евреев, где те изображены с огромными носами, пейсами и жадным взглядом. Симони мотается по Европе, выполняя разные поручения, встречает Гарибальди, Дюма, Таксиля, Фрейда и многих других исторических личностей, причём они, как персонажи выглядят намного более живыми и убедительными, нежели он сам. Симони сделает многое для истории – например, напишет письма Дрефуса и даже скомпилирует собранные за жизнь байки про евреев в легендарные «Протоколы сионистских мудрецов». Да-да, куда же Эко без своей любимой темы! И если раньше «Протоколы...» фигурировали лишь в его статьях или как некий курьёз на страницах романов, здесь им посвящено почти всё повествование. Также не обойдётся без обычных для автора тайных обществ, вопроса влияния текста на реальность, сочетания истории и криптоистории, но все эти фишечки, так украшавшие предыдущие книги почему-то не работают. Возможно потому что «Кладбище...» насквозь вторично. И дело не в том, что это стилизация под Дюма или Эжена Сю, просто всё это мы уже видели у автора – создание заговора из ничего в «Маятнике Фуко», реставрация своей личности по обломкам памяти в «Таинственном пламени царицы Лоанны», жизнь, посвящённая мифам и представляющая собой пластичный текст – в «Баудолино»... К тому же само повествование, достаточно бойкое в начале к середине вязнет и до самого финала в книге так ничего и не происходит. Причём это «не происходит» совсем не такое, как в «Острове накануне» того же автора, наполненного красивыми идеями и потрясающими пейзажами. Нет, «Кладбище..» буксует на одном месте – слишком уж узкую тему выбрал в этот раз Эко, и слишком мало что о ней можно сказать. Эко, наверное, следовало, как и было задумано всё-таки завязать с литературой после «Таинственного пламени царицы Лоанны», которое было бы отличным завершением карьеры Эко как романиста, этаким подведением итогов творчества и жизни...

Что касается плюсов «Кладбища...» – то это то обстоятельство, что почти все её персонажи (за вычетом главного героя) существовали на самом деле (особенно забавно читать про приключения пожалуй самого известного тролля тех времён – Лео Таксиля), а также сцены французской революции. Вот это автору удалось на славу. Ну и книга не так уж велика, как, например, «Маятник Фуко». Будь «Кладбище...» ещё длиннее, оценка ему была бы ещё ниже...

Впервые ставлю роману Эко низкую оценку. Впервые — задвигаю на дальнюю полку, не намереваясь перечитывать. Мэтр исписался? Нет, перо его по-прежнему бойко, слог великолепен и ироничен, а вот идейное содержание подкачало. Ведь о чем «Пражское кладбище»? О том, что евреи правят миром? Мы это и так знаем. О том, что все шокирующие новости сочиняются неудержимыми графоманами? Тоже не новость. А кроме? Вспомним: «Имя розы» стало мощным гимном книжной культуре и свободе мысли, «Маятник Фуко» доказал, как важен здравый смысл и критический разум, «Остров накануне» и «Баудолино» воспели поэтическую силу воображения и внутренний мир человека, наконец «Пламя царицы Лоаны» напомнило о нашей скрытой творческой способности — памяти. «Кладбище» — в полном соответствии со своим названием — имеет дело лишь с мертвецами: шпионы, масоны, рестораторы, иезуиты, среди них же главный мертвец — главный герой. Кажется, в романе немножко от «Маятника», немножко от «Баудолино», но сколько ни складывай части, целое не получится. Почему? Причина приземленна. Все предыдущие романы Эко — словно небесные тела, каждое на своей орбите. «Кладбище» — это целиком земля, скучный быт биологического существа, называемого человеком. Поесть, накопить деньжат, обойти на повороте соперника, прославиться, создать себе авторитет — короче, казаться, не быть. Приземленный, приземистый, землистого цвета и характера герой так же воздействует и на читателя, оземляя его вопреки желанию и природе последнего. Поэтому прочь, книга, настоящему читателю нужно сторониться тебя, как антисемиту — «жида пархатого».

Честно говоря, сомневаюсь, что «Пражское кладбище» сможет что-то добавить к славе автора «Маятника Фуко» и «Баудолино» — двух книг, по отношению к которым новый роман Эко выглядит наглядным, но совершенно необязательным дополнением. С другой стороны, для усвоения даже несложных идей читательскими массами неизбежно приходится эти идеи разминать, вращать, показывать с той и с этой стороны, разжевывать, препарировать и вообще доводить до оскорбительно примитивной простоты и наглядности. По моему ощущению, именно этим Эко и занимался в случае с «Пражским кладбищем».

Предисловие переводчицы это ощущение усилило на порядок. Дело даже не в «спойлерах», бог бы с ними, они меня никогда не пугали. Но Костюкович, как бы так сказать, чтобы не обидеть, сочла нужным провести в анатомическом театре целый предварительный спектакль, чтобы студент-читатель, боже упаси, не оказался вдруг неподготовлен к лицезрению препаратов. В предисловии она подробно рассказала, что, куда и зачем лектор будет втыкать, какие органы извлекать на всеобщее обозрение, на какие органические аномалии следует обращать внимание, а какие можно и нужно проигнорировать. Учитывая ранг лектора, который и без разъяснений ассистента оказался предельно и целенаправленно внятен и нагляден, такое предисловие выглядит совсем уж лишним.

Отдельная беда ждала меня-читателя из-за, позволю себе нескромность, избыточной эрудиции. Исторические обстоятельства, в которые вписывается центральный персонаж, идут своим историческим чередом и неожиданностей мне не сулят, а предложенная в них персонажу роль неизменно оказывается закулисной вознёй, которая сама по себе малоинтересна. В гламурно-масонскую тусню, дело Дрейфуса, аферы Таксиля и прочие «пузыри истории» конца XIX века просто добавляется сбоку ещё одна загогулина, которая вроде бы важна для романа, но для истории как таковой абсолютно индифферентна. В итоге весь основной сюжет оказывается для меня лишенным сюрпризов, не меняется даже общепринятая трактовка отдельных эпизодов. И это никак не помогает роману удержать ощущение новизны.

Наконец, последней надеждой на интересность «Пражского кладбища» остаётся главный «герой». Остаётся — и надежды совершенно не оправдывает. Симонини автором откровенно сконструирован, его детские, подростковые и юношеские впечатления скрупулёзно выстроены для получения заранее известного автору конечного результата, который тоже совсем не загадка и в главных чертах раскрыт уже в зачине романа. Если в предыдущих книгах Эко непременно оставлял интригу, загадку, повод сомневаться в чем-то или сопереживать кому-то, то в «Пражском кладбище» я ничего подобного не обнаружил. Да, автор внятно и наглядно изложил всё, что собирался изложить, и сделал это в формально безупречной форме плутовского романа — но этого оказалось категорически недостаточно, чтобы публицистичность материала ушла в фон, а художественность поднялась к поверхности.

Я безусловно сознаю, что именно публицистичность была для автора «Пражского кладбища» в данном случае исключительно важна. Я признаю, что чуть ли не главным условием действенности возложенной на роман миссии была простота приёма и предельная наглядность урока. И в этом отношении претензий к роману у меня нет ни малейших. Но лично я оказался для этой книги читателем лишним, поскольку бОльшая часть публицистических тезисов, вшитых в его ткань, мне знакомы давно, представляются из-за этого вполне банальными, а вот столь чаемой мною художественности для сего текста предусмотрено не было. Ergo, ожидания не оправдались.

Сказанное ни в малейшей степени не может умалить значения «Пражского кладбища» как текста полемического и провокационного — вот уж чего выше крыши, того навалом. Как сообщает нам пресса, все, кто того захотел, уже почувствовали себя этим романом задетыми за жизненно важные принципы, так что с этой стороны всё чаемое сбылось. Беда во мне: я совершенно не верю, будто дураков этот роман хоть чему-нибудь научит, а умники и без «Пражского кладбища» тему уже давно и всесторонне грокнули.

Почти любое художественное произведение «с миссией» оказывается в этом капкане. «Пражское кладбище» попало в «любое» и не попало в «почти».

А жаль. Хотелось-то очередного исключения...

Бывают такие книги, к которым иногда не решаешься приступить — ведь, однажды начав читать, в конце концов подойдешь к странице со словом «конец»... И будет грусть первого расставания с замечательным миром, к которому, конечно же, будешь еще неоднократно возвращаться, и наслаждаться им, но, увы, прелесть первого знакомства безвозвратно останется в прошлом.

Вот точно так у меня было и с «Пражским кладбищем». Неделю книга ждала своего часа, пока я разрывался между желанием насладиться и эдаким тантрическим стремлением оттянуть сладостный момент первого знакомства. И когда наконец этот момент настал...

Эко — настоящий волшебник. Иначе как волшебством невозможно создать такое причудливое, фантастическое и одновременно реалистичное кружево из вымысла и реальной истории. В «Пражском кладбище» вымышленные автором герои вовсю общаются и взаимодействуют с реальными историческими персонажами, причем сплетено это взаимодействие столь виртуозно, что я постоянно шарил по справочникам и энциклопедиями, проверяя, кто на самом деле существовал, а кто — создан талантом Эко.

Сюжет пересказывать и даже подробно на нем останавливаться не стану, ибо являюсь почти принципиальным противником всех и всяяеских спойлеров. Скажу общо — чем-то эта книга напоминает мне «Маятник Фуко», только если в «Маятнике» Эко сделал своей мишенью разносортных мистиков, эзотериков и храмовников кухонно-домашнего розлива, то в «Кладбище» он нацелил острое перо на антисемитов или, точнее — вообще на антисемитизм как явление, на его убогость, нелепость, мерзость и глупость. Так высмеять один из самых распространненных видов ксенофобии, оставаясь при этом в рамках серьезного романа, и не скатиться в грубый площадной анекдот... В общем, в очередной раз снимаю шляпу и мету ей пол перед лицом Мастера.

Кроме того, эта книга поразила меня совершенно невероятным главным героем. Из всех прочитанных мной книг я могу припомнить только две, где авторам удалось заинтересовать меня ГГ, полностью лишенным каких-либо привлекательных черт — это «Дальгрен» Дилэни и «Ночь и город» Керша. И вот теперь «Кладбище». Иначе и быть не могло — ведь капитан Симонини олицетворяет собой антисемитизм, то есть квинтэссенцию убогости, бессмысленной ксенофобии и глупости. И при этом книга интересна просто до невыносимости! Как такое возможно? Ответ — читайте «Кладбище» и все поймете сами.

В предисловии переводчик Елена Костюкович с иронией цитирует мнение главного раввина города Рима Риккардо Ди Сеньи: «Отсутствуют положительные герои, читателю не с кем отождествиться, в результате выходит какой-то аморальный вуайеризм…», сравнивая его с советской критикой.

А я вот согласен и с советскими критиками (они разумеется не о «Пражском кладбище» подобное писали, а о других книгах) и с римским раввином – читатель волей-неволей отождествляет себя с главным героем, ну или хотя бы проникается его заботами и мыслями, и поэтому главный герой должен быть всё-таки положительным, пусть с различными недостатками или, по крайней мере, отрицательный, но со своим отрицательным обаянием. Если же авторы «выводят на сцену откровенных монстров, за похождениями которых бедный читатель должен следить с сочувствием» (Илья Смирнов), наступает пресловутый когнитивный диссонанс.

Кстати, когда речь заходит о России, хвалёная эрудиция автора начинает давать сбои. То какой-то «полковник Димитрий» обнаружится. Интересно: «Димитрий» по мнению автора фамилия, или полковник одним именем представлялся, подражая своим подопечным революционерам, типа «товарищ Максим» (впрочем и у революционеров такая манера, насколько я знаю, появилась значительно позднее)? То Третье отделение Его Императорского Величества Канцелярии неофициальным учреждением обзовёт. То вдруг, герой задастся мыслью, что с его творением сделают в Москве? Почему в Москве? Московское охранное отделение, конечно было конторой серьёзной, но Рачковскому никаким боком не начальники. Те в Петербурге сидели. Похоже про переносы столицы в России автор запамятовал. Вот и думаешь: а может про Италию и Францию автор тоже напутал, только нам не заметно.

Из шести прочитанных мной романов Эко этот самый слабый. Здесь есть все — расцвет и начало упадка масонских лож, «Протоколы сионских мудрецов», интриги вокруг экспедиции Гарибальди, бредовые сочинения Лео Таксиля, дело Дрейфуса, теракты анархистов и многое другое. И в центре всех грязноватых историй стоит, оказывается, один-единственный ничтожный человечек. Как говорит сам Симонини: «Нельзя же перегружать мозги правительственных слуг. Им требуются ясные и простые идеи: черное — белое, добрые — злые. Злых должно быть не более одного». Кажется, про себя сказал.

Два больших минуса не позволяют «Пражскому кладбищу» оказаться в одном ряду с другими книгами автора. Во-первых, это очевидный самоповтор «Маятника Фуко». Но «Маятник» — подлинный шедевр постмодернизма, и повторить этот успех невозможно. Во-вторых, герои «Маятника», «Розы», «Острова Накануне» сами по себе интересны. Симонини — просто карикатура. Прожил человек долгую жизнь как мелкий жулик, подделал великое множество документов, предавал всех, кого только мог, и всех же тихо ненавидел. Лениво, почти без эмоций, ненавидел либералов и консерваторов, католиков и атеистов, евреев и немцев, русских, англичан и французов, среди которых жил. Пуще всего ненавидел женщин. Следить за таким персонажем на протяжении 500 страниц — занятие не из приятных.

И все-таки неудача относительна. Эко не умеет производить халтуру. Книга, как всегда, допускает возможность многовариантного прочтения и всего текста, и отдельных эпизодов. Ребус, который так и не разгадать до конца. Повесть о том, как люди XIX века умели самовыражаться без всякого Интернета, лихо воровали друг у друга сюжеты, потом эти вымыслы обретали самостоятельную жизнь и превращались в общеизвестные факты.

Тут прозвучал справедливый упрек автору в том, что он неважно знает русскую историю. Ну, на Западе русскую историю не знает и не хочет знать никто, кроме тончайшей прослойки серьезных специалистов. Остальным это не нужно и неинтересно. У нас ведь тоже мало кто разбирается в истории Бангладеш по той же причине. Но свою историю европейские интеллектуалы, хотя бы некоторые, знают хорошо, и здесь Эко вне подозрений. Другое дело, как интерпретировать ту лавину фактов, которую автор обрушивает на читателей. Кем был Гарибальди — героем народной революции, игрушкой в руках либералов или романтическим авантюристом, провалившим почти все свои начинания? Что такое Парижская Коммуна — неудачная социалистическая революция или попытка превратить Францию в конфедерацию микрогосударств перед лицом германской угрозы? Что такое масонские ложи — двигатель прогресса, сборище мистиков-сатанистов или общество взаимопомощи людей, решивших любой ценой сделать карьеру? Каждую концепцию можно обосновать множеством фактов, проигнорировав факты неподходящие. А писатель ухмыляется: думайте, если вам это интересно! Вот это и есть самое ценное в книгах Эко.

Спору нет, книга написана талантливо — слог, стиль, изумительно переданы эпоха, общество, умонастроения — всё, что порождает характер и судьбу героя. Все герои прописаны

изумительно (как живые, мы их видим и понимаем, запоминаются на долго), глубокое постижение материала. В общем, всё как и ожидается от Эко.

Но есть и субъективный аспект, который определяет — любим мы книгу или нет. И вот тут всё очень спорно.

Во-первых, эпоха — 19 век, а соответственно Гарибальди, Мадзини, война и коммуна (всё это описано очень живо и познавательно) и очень, очень много массонов и евреев, причём не реальных фактов о них, а тех обвинений, с которыми выступают их противники. В общем, очень на любителя (меня этот момент утомил до невозможности).

Во-вторых, герой — очень нехороший человек. Работает на спецслужбы, но за всю жизнь не сделал ничего полезного — только фальсификации, подделка документов, сфабрикованные обвинения и вымышленные заговоры (с реальными жертвами), убийства мешающих ему людей. Эта сторона тоже небезынтересна, авантюр много. Но в герое нет ничего хорошего (мерзким или противным его тоже не назовёшь), и, что самое странное во всём романе нет положительных персонажей. То есть сочувствовать и сопереживать некому (лично мне такое положение вещей никогда не нравилось).

Очень часто проводятся возможные опросы на предмет достойных кандидатов на получение Нобелевской премии по литературе. По совести, я полагаю Умберто Эко наиболее достойным и бесспорным кандидатом. Помимо трех прекрасных романов, Эко написал ряд занятных монографий, занимается культуртрегерством. Профессор-либерал стремительно вымирающего классического склада.

Эссе Эко насчет развития стандартов красоты или уродства априори вызывают интерес: образованный человек что-то новое про вечные темы да скажет. Читать эссе Эко про источники «Протоколов сионских мудрецов» я бы не стал — предмет неинтересен сам по себе.

Долгожданное «Пражское кладбище» в значительной степени публицистический текст с обилием вкрапленных многословных цитат и рассуждений по т.н.«еврейскому вопросу», масонскому заговору и проч. С художественной точки зрения Эко не разрешил сложнейшую задачу, как заинтересовать образом рассказчика от первого лица, если он с самого начала монстр, обладающий всеми возможными недостатками, совершенно карикатурная фигура. Дневник, разбавленный вставками якобы «двойника» некоего аббата, лишен лраматургии, привязан хронологически к истории Еврропы второй половины века. Подобно ловкому жонглеру, автор выбрасывает из рукава Гарибальди, Дюма, Дрейфуса, демонстрируя незаурядный интеллектуальный багаж и знание предмета. Кто бы сомневался? Местами на ум мне интеллектуальным жонглерством роман напоминал «Эфиопа» Штерна, который куда как более смешон и вариативен.

В романе картонные персонажи-марионетки задыхаются в сгущенной атмосфере авторской мысли относительно того,что известный бестселлер был создан нечистоплотными фриками, сон разума рождает чуддовищ и проч. Все лучшее, что есть по этому поводу в романе куда как в более художественной форме изложено и обыграно в «Маятнике Фуко». Мне роман показался скучным, лишенным юмора и запоминающихся сцен, надуманным и схематичным( хотя, понятно, поживее предыдущего галлюцинаторного романа про царицу Лоана)

Ожидания русскоязычного перевода себя не оправдали: помимо прочего отечественным автором уже написан на историческом материале прекрасный пластичный роман на схожую тему, названный «Бестселлер».

Книга и ее автор сознательно и очень кропотливо разъясняют читателю, что такое Ложь и Фальсификация. Как это «блюдо» готовится, как подается. Умная очень информативная и интересная книга. Особенно актуальна для чтения в России, что бы можно было осознать и то, что мы читаем или видим по TV, и задуматься. И сопоставить, сравнить с сегодняшними «откровениями». Я представляю, какой грандиозной могла бы быть экранизация (Голливудская разумеется) этого романа. Блестящая литературная работа.