Мария Семёнова «Волкодав»

Волкодав из рода Серых Псов вернулся, чтобы отомстить Людоеду, истребившему весь его род, не пожалевшему ни старика, ни младенца. Самого Волкодава, тогда ещё ребенка, спасло лишь то, что злые матерые кобели не разорвали его по приказу, а пожалели, признав за своего. Мальчишку отдали на страшные подземные рудники Самоцветных гор и то, что он выжил и вернулся оттуда было поистине чудом!

И он отомстил! О да! Он самолично убил Людоеда и спел Песнь Смерти, но самому умереть не получилось и потому придется научиться снова жить. Жить без той цели, которая была у него все эти годы, той, что поддерживала огонь ненависти в его сердце. А тут ещё и неожиданно вынужденная забота о двух бывших пленных Людоеда на него свалилась.

«Удивительное дело, подумалось Волкодаву, до чего дорожат собственной жизнью люди, привыкшие с безнаказанной лёгкостью отнимать её у других…»

Наверное, прикипела я к этой книге и персонажу частично из-за сходства с Геральтом из Ривии. Они похожи не только внешне, но и судьбами и тем, как начинаются их судьбы. Но чем дальше, тем сильнее различия и больше самобытной истории, которая пришлась мне по душе целиком и полностью.

Описание сражений, быта различных народов этого подлунного мира, ландшафты, особенности одежды и оружия, традиций — всё авторка рассказала максимально реалистично, ярко и подробно, представить это многообразие хватит при достатке воображения

Да, возможно, главный герой слишком не убиваем, хотя достается ему знатно и с завидной частотой, но и целым он из передряг не выходит. Так что для меня эта книга оказалась идеально уравновешенной и интригующей историей. Читаю дальше

«Двадцатитрёхлетний мужчина, из-за седины и шрамов выглядевший на все сорок, вспоминал маленькую девочку, которой только ещё предстояло стать девушкой, смотрел в небо и улыбался неизвестно чему».

Давным давно, лет, наверное, в 12, познакомился с этой книгой, с которой у меня и пошла любовь к чтению, а серия «Волкодав» дала мне путь в фэнтези. Тогда на дворе был The Witcher 1, в котором иногда проскакивали славянские мотивы, которые я у себя в голове сравнивал с книгой. Но это мои детские воспоминания, книга сама по себе самобытна, а окружение написано очень атмосферно, пропитанное славянским и кельтским духом.

Главный герой, Волкодав из рода Серых Псов не супергерой, не ведьмак , хотя и человек, видавший жизнь и умеющий постоять за себя — он ученик такого исскуства защиты, (Именем Богини, да правит миром любовь)Кан-Киру. Понятия о чести, даже если они угрожают собственному благополучию, для Волкодава превыше всего. Но, несмотря на созревшее и устойчивее отношение к миру, Волкодав придаётся раздумьям и иногда обсуждает это с тем, с кем у него пересекается дорога.

Рекомендую почитать любителям фэнтези, любителям произведений со смыслом, тем, кому нравится славянская атмосфера.

Конечно, иногда в книге бывают неточности или иногда произведение стоит на месте, но в первый раз это почти не замечается. Судьба на стороне героя, что может почуствоваться в первой книге, но со временем, в цикле произойдёт баланс.

Осилил меньше половины. Читается нормально, просто...

Герой получился слишком геройским и правильным. Вот прямо такой брутальный геройский принц. Но учитывая его происхождение и многолетнюю каторгу, одно с другим не вяжется. Я допускаю, что на каторге он у кого-то чему-то научился или узнал, но на выходе ну никак не могло получится вот такое... идеальный мужчина. Правда, уж больно обидчивый и мнительный, как женщина — чуть кто что скажет, он или сразу в сторонку отойдет пообижается или если чужой, то тут же врежет тому. Ну и сюжет такой себе, по сути, самое интересное автор то как раз и пропустил. А наблюдать как гг обустраивает жизнь после всего интересного (что автор скипнул, оставив нам флешбеки) и где на каждом углу к нему липнут проблемы (мелки и не очень), в которые он геройски вляпывается, мне как-то не очень интересно.

Есть две вещи, которые удались в этой книге: мир, мышь(забавная животинка приём простой, но действенный)

Очень расстроили все персонажи — и главные, и второстепенные. Ни внутреннего конфликта, ни развития онные не получают.

ГГ волкодав — типичный джедай из диснеевских частей. Плоский как доска и мелкий как лужица.

Остальные туда же ... ну может только сынок людоеда радовал хоть какими-то оттенками серого цвета.

На месте

стал читать наискосок, потому что это рояль размером с Юпитер, не меньше.

Читал я и хуже, но максимум, что могу сказать — проходная книга, и назад в мир волкодава не вернусь.

Если у вас есть много книг на примете, эту оставляйте на потом.

Написано хорошо, обстоятельно, даже педантично, вполне со знанием дела. Если бы этим и ограничивалась оценка — было бы хорошо. Но ведь есть не только «как» а и «что». А вот с этим проблемы.

Абсолютно не впечатлила история благородного дикаря Волкодава. Главный герой неубедителен. Как ни старалась автор, я не поверил в то, что человек больше 10 лет проведший в рудниках сохранил невинную чистую душу аки великомученик. Он вечно хмур и панароидален на грани социофобии, никогда не улыбается и при этом его, совершенно отмороженного (по части эмоций) и малословного прям обожают те, кому он жизнь спас. При том, что дивным образом его с первого взгляда ненавидят лютой ненавистью те, кто по сюжету должен ненавидеть. Прям все его хотят обидеть, несчастного. Вот прям свет клином на Волкодаве сошёлся, что каждый встречный-поперечный ему пакость какую-то хочет учинить. С чего бы? Ну дикий на вид. Мало ли таких по Галираду шатается? Кому до него вообще дело должно быть? При этом он нереальный терминатор. Сколько на него противников не брось, всех укокошит. Ну допустим. Если он такой боевой премудрости на рудниках выучился, почему убежал только он? Ведь там куча терминаторов, взяли бы все и убежали. Хорошо, пусть. А ещё он крестиком вышивать... пардон, очень много языков знает. На рудниках обучился? Насколько известно, язык развивается в сторону упрощения. Если собирается многонациональная толпа, то говорить она будет на каком-то усреднённом наречии. Но Волкодав в совершенстве овладел речью кучи народов. Гений, не иначе. А да, он уж очень быстро грамоте выучился. И вообще он настолько правильный, что скулы сводит. У него реально нет недостатков. И это не здраво.

Сюжет тоже неубедительный. Основной конфликт настолько притянут за уши, что ещё постараться надо так натянуть. Так и осталось непонятным, зачем Лучезару нужно было кнесинку ликвидировать. Или это не он, а он только козни строил? И вообще никакого конфликта нет. Просто в конце выясняется, что Лучезар плохой. Ах, можно было догадаться по тому, что он плохо к Волкодаву относился? К нему в принципе половина героев книги плохо относились, но подозревать их, как и Лучезара и в мыслях не было. Сюжет сводится к «пришёл — увидел — победил — ещё куда-то пошёл — там безошибочно всё увидел — всех победил». Скука. Интрига настолько слабая, что даже не интересно, кто там плохой, а кто не очень.

И вообще, написано-то хорошо, но слишком занудно. В Конане, с которым Волкодава принято сравнивать, хоть пафос из ушей льётся, что придаёт циклу хоть какое-никакое своеобразие. Здесь же всё настолько сухо, что кажется, боги мира Волкодава запретили людям смех. За всю книгу только один раз упоминается улыбка. Из-за этого повествование превращается даже не в картон, а в старый кожаный ботинок, которым автор хочет скормить читателя.

Дослушал с огромным скрипом. Извините, но вообще мимо.

Со времен написания «Конана» произведений в жанре «мечом и магией» написаны сотни, а то и тысячи. И, наверное, буду не первым, кто считает, что на пост-советском пространстве лучше всего это удалось Марии Семеновой с её «Волкодавом».

Почеркнуто русифицированный Конан получился на заглядение. И молод, и гож, и накжет любого, и настрадался за жизнь. Конечно, он — абсолютное добро, прощает даже удары в спину, не смутить его ни златом чеканным, ни красавицей писаной. Верен своим богам и убеждениям. Враги, как положено, один другого гаже, друзья — хоть к ране прикладывай. И буквально прикладывают.

Конечно, прием у этих книг — герой преодолевает смертельные опасности — достаточно избит и предсказуем, но Семеновой удается держать интерес до конца. Да и в деталях очевидных ляпов не наблюдается. не зря автор и единоборствами, и коневодством занималась. В крайнем случае, все лакируется легкой мистикой. Ужо бы Кинг линию Мораны точно бы основновной сделал, но хорошего понемножку, и оборотничьи напевы легко укладывались в квази-славянский эпос.

Правда, такие романы становятся заложниками ситуации — надо развивать цикл, а мечом и магией особо не разернешься (не все Толкиены), и неизбежно все станет шаблонным и предсказемым.

Но первый роман цикла, конечно, хорош.

Наверное, стоит взять за правило не вчитываться в чужие отзывы... Ибо, пока читал некоторые рецензии на «Волкодава» у меня волосы на голове зашевелились. Какой только хрени не увидел: кто-то обвиняет Волкодова в педофилии, кто-то Семёнову в «феминизме головного мозга». Почему-то не всем хватает ума сообразить, что они читают не реалистический роман про «наши дни», а фэнтези про ранее-ранее Средневековье.

Где у многих народов дети обоих полов считались взрослыми лет с 12-13... Где у некоторых народов сохранялся матриархат. Матриархат, а не феминизм, млин! Кто-то тут даже размышления Волкодава о том, что женщины не должны сражаться, мол, для этого мужики есть, приплетал к феминизму. Ну, попробуйте какой-нибудь рад.фемке сказать, что мужчины должны защищать женщин (т.е. намекнуть, что сами они НЕ смогут). Посмотрите что будет:)

Что касается самой книги: да, герой скорее Терминатор из Рода Серых Псов. Да, все его положительные герои-спутники кажутся немного приторно-правильными. Но есть в этой простоватой книжке что-то почти гипнотическое. Она читается как-то очень легко, затягивающе, неспешно.

Кстати, даже фантастическую неуязвимость-непобедимость Волкодова Семёнова сумела несколько «оттенить», сделав его ещё чуть более человечным: порой у него от напряжения идёт кровь носом или «просыпается» болезнь в лёгких, последствия жизни в отсыревших рудниках... И вот уже не кажется герой таким стальным.

Ну и то, как герой искавший только мести и смерти по чуть-чуть ищет и обретает себя — интересно.

А ещё, по крайней мере для меня, Волкодав крут не сколько и не только воинскими навыками, а тем, что в самых тяжёлых ситуациях пытается сохранить свою правду, свою совесть, представления о справедливости и т.п. Читателям просто хочется верить, что такие честные и прямые люди действительно где-то есть!

Из всего цикла о венне из рода Псовых читать по моему совершенно нескромному мнению можно и стоит только две вещи: сам роман «Волкодав» и «Истовик-камень». Второй роман сжат, напряжен, насыщен спёртым воздухом рудников, своеобразным психологизмом борьбы и дружбы в кандалах, пусть и довольно простым. В нем сквозит завуалированная отсылка не только к древним славянам, но и к временам более близким, хотя Семенова не стала проводить слишком явных параллелей, ограничившись предельно общим намёком. Концентрированным получился «Истовик-камень». Так, как и должно быть.

«Волкодав» в свою очередь получился единственным романом серии до выхода «Истовика», который не скучно читать. Интрига закручена, динамика есть. Есть отсылки к жанру русской сказки, былины. Неплохи описания сражений, приключений, они более-менее упорядочены, логика событий в голове при прочтении укладывается. Относительно понятен мотив главного героя, хотя с этим мотивом я еще ниже разберусь. Просто волшебны флэшбэки венна, дающие вторую линию повествованию, придающие дополнительный нерв, эмоциональный объем тексту, рисующие внутренний мир героя.

Элементы славянской культуры и мифологии показаны... хотя даже я, чуть подкованный в этом вопросе, не назвал бы их таким уж выпирающими, смыслообразующими. Основное впечатление в том, что похоже славянская стилистика – это такое обрамление сюжета, важная – но деталь. А сам сюжет и главный герой только и нужны Семёновой для разворачивания собственного мировоззрения.

Её Волкодав – вроде бы и варвар, да только какой-то извечно рефлексирующий, вечно сам перед самим собой и всем миром виноватый. Убивает – кается в душе, сокрушается об убитых и искалеченных, обиженных, морализирует сам о собственных поступках – и вновь убивает. Внутренний конфликт героя, как же без него — скажете вы. Верно, да только вот неизящно он подан, смертельно нудно описаны душевные терзания варвара. Слава богам, в первом томе их ещё не так много. И — да, как ни крути, избитый это приём. Язык у Семеновой тоже не самый яркий, часто угрюмо-исподлобный, особенно интонация.

Что касается общего мотива Волкодава, то он получается весьма незатейлив – борьба за эдакую всеобщую правду, обличение и борьба против неправды. И здесь оказывается окончательно, что Волкодав – носитель комплекса жертвы. У него убили родителей и разорили родное селение, но в душе он не мститель, а совсем наоборот. Он почему-то оказывается человеком без Родины (хотя земля веннов не уничтожена полностью), скитается по разным землям и спасает «милых и несчастных» аррантов, халисунцев, нардарцев и не пойми кого там ещё. Даже месть за годы в рудниках слагается у него по принципу жертвы: погибнуть ради блага других.

Желая того или нет, Семенова выписала в своем герое своеобразный психотип современного русского человека, который и у себя-то на родине себя часто чувствует лишним и ненужным. Нам всем, по крайней мере, росшим в СССР, не раз и не два внушали, что наша миссия – нести благо другим народам, «указать путь» и прочая, прочая. Этому идейному нарративу куда больше лет, чем СССР, в иной форме он взращивался еще царскими идеологами и частью русской интеллигенции. Но вот он выплыл в куда более четком виде в фэнтези. Снова, получается, по Семеновой, русский человек – не для себя? Это ещё я не упомянул всяческие феминистские, экуменистские (венн – язычник, да только у него почти все боги — хорошие), мультикультуралистские идеологические интервенции в текстах цикла. Так что для меня абсолютно неудивительно, что именно Семенову подняли на щит в либеральной России девяностых.

Но всё же главные недостатки этого многотомника лежат сугубо в литературной плоскости. Нудно, вязко, неинтересно, если в трёх словах. Будто сама не верила тому, что пишет, не чувствовала героя. Хотя первому «Волкодаву» — «да». С пометкой: в славянской фэнтези есть авторы и герои точно получше. Первые не всегда «самые-самые».

По поводу вопроса, «мужик ли Волкодав» вспоминается эпизод из книги, где Юноша бледный со взором горящим предлагает Волкодаву научиться читать. У любого мужского персонажа есть только три варианта ответа на данный вопрос:

1) Положительный(герой -варвар: да, Грызь учиться читат)(герой-волшебник: уважаемый коллега, я слышал что аборигенные варвары владеют примитивной письменностью и с радостью приму Ваше предложение) и т.д.

2) отрицательный(Герой-варвар: грызь ненавидит колдунов),(герой-волшебник: духи запрещают мне читать) и т.п.

3) нейтральный: (Герой-варвар: грхмр...),(герой-волшебник: Знаете, я бы не стал сейчис тратить на это время, возможно позже) ну и далее по тексту.

Что же делает наш Волкодав? он...ОБИЖАЕТСЯ..... как? почему? что за...? Оказывается, юноша не спросил умеет ли он читать. Вывод- Волкодав все таки женщина, хотя и с плоской грудью и попой.

Мужчина ли Волкодав?

***

– Волкодав не мужик, – авторитетно заявил Старший, возвращая роман.

– Почему? – грозным щенком тут же ощерился на него Младший.

– Да это баба писала, оно же видно! Герой ни с кем не переспал, хоть под него и ложились. Давали – и не взял! Да ты не спорь, не спорь – сам ведь «палку» ещё не кидал ни разу…

– Опять ЗэКа в моде? Спасибо, не надо. Знавал я дураков, отсидевших за Володеньку Высоцкого, чтобы «настоящими» стать, – презрительно сплюнул Старый, не став даже дочитывать подсунутый бестселлер. – А тут вообще детская сказочка. Подрастёшь – поймёшь…

– И где тут фэнтези, да ещё и славянское? – потряс книгой и чуть не ударил ею по лбу Младшего очкастый Студент. – Один упырь в самом начале и горячечный бред про каких-то вил и симуранов. Лешие где? Шишиги, кикиморы, стриги? Русалки на худой конец? – тут он чему-то усмехнулся и закончил: – Учись, школота!..

Примерно такие разговоры велись после появления на прилавках книжных магазинов в 1995-м году романа Марии Семёновой «Волкодав». Наверняка подобные обсуждения возникают кое-где и сейчас, хотя уже и не столь массово.

Действительно, герой получился нетипичный. Как и мир, в котором он живёт. Что же это за зверь такой, первый и последний из рода Серых Псов? Каждый раз при попытке его определения всплывают ассоциации с отрицанием: не Конан, не Ведьмак, не индеец, не рыцарь, не былинный богатырь, не Иван Сучий сын... Рекламщики, особо не думая, нарекли его «русским Конаном» и, как всегда, попали пальцем не туда.

***

С миром разобраться проще. Если особо не придираться, то здесь всё те же пространство, время и конгломерат культур, что и в более ранних произведениях Семёновой: «Два короля», «Валькирия», «Сольвейг и мы все», «Орлиная круча», «Пелко и волки». Условные славяне, нурманы, балты и ромеи торгуют, ссорятся и мирятся где-то между морем, горами и лесом. В «Волкодаве» горизонт заметно расширился: добавились столь же условные кельты, народы из Великой степи, с Кавказа и представители африканских цивилизаций. На первый взгляд действие происходит во всё те же средние века – но они уже абстрактные и смешанные, а не конкретные. Где-то за пару веков до массового Крещения язычников, только вместо христианских миссионеров действуют и злодействуют жрецы Близнецов. Порох ещё не появился в массовом сознании даже в виде слухов, но таранный удар копьём и сплошной доспех уже есть. Встречаются также некоторые характерные особенности античности, такие как аллюзии на греков и финикийцев.

«Закваска» проблематики произведения также старая семёновская, как в «Лебеди улетают» и «Ведуне». Бывалый и увечный воин берёт под свою защиту слабых, малых, старых и женщин, не требуя ничего взамен. Приём слёзы из камня выжимает, причём в хорошем смысле. Душевные перекосы хранителя и жертв выправляются, зло наказывается, Правда восстанавливается, катарсис достигается. Защитнику богами даётся второй шанс за спасение невинных. А если всё совсем плохо и реалистично, то можно улететь на крыльях, как сделал хромой кузнец, или вообще спрыгнуть с обрыва в никуда. Благодаря этому повествование не станет детской сказкой из-за вымученно-добренького финала, и конфликт разрешится настолько фантастически, что понимай как хочешь, фэнтези это или трагический обрыв струны с предсмертным видением.

Фэнтези ли «Волкодав»? На все сто процентов, поскольку мифологическая и сказочная канва основного и вставных сюжетов видна невооружённым глазом. Другое дело, видит её конкретный читатель или нет, но это уже вопрос его эрудиции. Вводит в заблуждение кажущееся правдоподобие художественного мира и сокращение доли фантастики и её влияния на развитие повествования до минимальных значений. Оговорки Тилорна, намекающие на «попаданчество», счастливо забываются. Главная «фишка» фэнтези – нечеловеческие расы, нечисть, нежить, боги и демоны – практически не участвуют в действии, они встречаются лишь в качестве мимолётных и зачастую субъективных упоминаний. Хочешь верь, хочешь не верь. Героизм главного героя и его живучесть, по существу, являются самым значимым и чуть ли не единственным фантастическим допущением книги, прочно закрепляя её на полке «героического фэнтези».

Термин «магический реализм» напрашивается к подобному стилю сам собой, но, помимо явных несоответствий жанру, роману по крови ближе такая же «славянская» сказовая традиция П. Бажова, В. Галкина, И. Ермакова, А. Мисюрева, Т. Пьянковой и других. В их мирах реально всё, кроме сказочного обрамления и торжества справедливости, как, допустим, в «Седом медведе» у Галкина. Отсюда же, кстати сказать, тянутся и «каторжные» корни клеймёного венна, заставляющие относиться к нему с предубеждением не только персонажей книги. Он не урка, не зэк, не уголовник новейшего времени, а кандальный рудокоп, колодник, вчерашний свободный и всё ещё гордый триединый пахарь, охотник и воин, которому «воли надо». Вспомните Урал, Сибирь, цикл Е. А. Фёдорова «Каменный пояс», фильм Я. Лапшина «Демидовы». Суровые времена, дикие горы, алчные промышленники и звереющие по обоим концам кнута люди в шахтах.

Если на минуточку стать вивисектором и отбросить побочные ответвления сюжета, то получится очень интересная вещь. Всё повествование легко сводится к процедуре обеспечения прохождения инициационных испытаний перед вступлением в брак с иноземным партнёром, но в женском варианте. Кнесинка Елень становится истинным героем, а Волкодав её зооморфным помощником, верным Серым Волком при «царевне Елене троянской». При такой расстановке обретают смысл исключение кнеса из основного действия, его жена-полководец, воинствующая дева Эртан, жрица богини Кан, матриархат уклада и религии веннов. Встают на свои места «надуманные» конфликты Волкодава с Атталиком, Лучезаром и даже Глуздом, усиливается вражда с Винитаром. Венн попросту работает «громоотводом», выводя пассивную «теневую героиню» из-под власти отца, угрозы «кровосмешения» в своём доме и заключения нежелательного брака с недостойными. А сколько раз Серый Волк походя помог счастливо разрешить ту же проблему персонажам второго и третьего плана? Старые рабы, Ниилит и Тилорн, Ане и Кетарн?

Мария Семёнова мастерски вышла за границы «женской литературы» и «ярмарки претендентов», сконструировав основной мужской образ по канонам волшебной сказки. Сказка – она ведь для всех: и мальчиков, и девочек, и взрослых. Может ли иметь половую принадлежность голая функция? Серый Волк, герой-помощник, дух-хранитель – называй как хочешь. Смысл один: Волкодав больше не принадлежит миру людей. Свершив месть, он умер как человек и не смог полностью уйти за грань только потому, что живые нуждались в его помощи. Тилорн, Ниилит, Эврих, старики вельхи, щенок… Список спасённых им длинен, и каждый добавляет полешко-другое в почти догоревший костёр его жизни, эгоистично не давая умереть.

У Ольги Григорьевой в романе «Ладога» один из героев выгорел дотла, и опустевшее, но ещё живое тело из жалости и стремления помочь занял его «астральный» двойник – «кромешник», «хельг гейст». Волкодав Марии Семёновой сам волевым усилием разорвал свою душу надвое, частью уже перейдя смертную грань и даже обретя неполное следующее рождение. В его нынешнем теле просто не осталось земных и плотских желаний, и живо оно лишь ради других, половиной души. Женщина, дом, дети, личное – всё это будет в следующем воплощении. Может быть. «Иди и придёшь», – сказал ему бог. Осталось понять, куда именно идти и что следует выполнить для того, чтобы дали спокойно умереть. Чтобы снова обрести цельность и родиться заново. Чтобы жить самому.

Мужчина ли Волкодав? Нет, он лишь малая часть мужчины. Безмерно идеализированная и преувеличенная мужская функция, обладающая силой, волей и разумом, руководствующаяся неким нравственным императивом, но не имеющая никаких собственных желаний и потребностей. Целиком и полностью женский и подчинённый женщине конструкт. Воплощение наивной веры женщины в то, что Мужчина придёт без зова в нужный момент и спасёт наперекор всему и всем и даже ей самой, и не воспользуется её слабостью, и всё будет хорошо. А потом уйдёт, ничего не попросив взамен, чтобы не мешаться. Исчезнет, чтобы когда-нибудь снова появиться, если у женщины возникнет очередная проблема.

Вместе с тем образ Волкодава благодаря связи со сказкой и умело внесённой (подсмотренной, подсказанной – кто знает?) мужской способности сжигать себя дотла в «последнем бою» получился настолько ярким, что перестал быть только женским. В качестве Идеального Мужчины и Героя он оказался способным стать образцом для подражания и «камертоном мужественности», основательно потеснив в сердцах многих мальчишек яростных варваров и благородных рыцарей, индейцев и ковбоев. Вполне возможно, что это было запланировано автором, а может быть, возникло само собой, случайно заполнив некую пустоту в современной русской фантастической литературе. Как бы то ни было на самом деле, некоторые из Младших это почувствовали и прикипели к «Волкодаву», как к Библии. Они переписывали стихи из Книги и учили их наизусть. Они плевались от экранизаций, сделавших из Идеального Мужчины просто самца. Они взяли образ сурового венна с собой во взрослую жизнь. Своё дело «Волкодав» сделал, и это было действительно доброе и нужное дело.

«Кто людям помогает, лишь тратит время зря,

Хорошими делами прославиться нельзя...»

Это утверждение, известной многим с детства, милой старушки, разбивается о «Волкодава» как волна о скалы. Оказывается, добрые деяния ещё способны порадовать немалое количество современных читателей, получивших в последнее время неограниченный доступ к потокам мерзости, пороков и прочей черноты, придавшим произведениям, такую долгожданную – реалистичность.

Прочитав отзывы о «Волкодаве», я, как никогда, готов выразить согласие как с положительными, так и с отрицательными, поскольку большинство из них содержит определённую долю истины.

Основным достоинством «Волкодава», в моих глазах, стали первые главы, ну может даже первая его условная часть. Где есть всё – и сюжет с местью главного героя, и, знакомство с второстепенными персонажами, зверями и артефактами. Причём, особо хочется отметить мастерство автора — драматизировать сюжет, в хорошем смысле слова, т.е. её умение заставить читателя переживать за персонажей. Мало того, автору с большим успехом удаётся встраивать одну драму внутрь другой, затем как матрёшек вынимать их друг из друга и потоками чувств выливать на голову читателю. Возьму для примера момент с выкупом из рабства однорукого Нада для неизвестной главному герою старухи Киренн. Здесь автор блестяще раскрывает нынешнее – печальное положение обоих персонажей, историю их любви и расставания, цену, которую готовы предложить за их счастье посторонние люди… Как оценивать финал этой любви каждый читатель решит сам, поскольку восприниматься он может как счастливый конец, но печалька какая-то на душе всё же остаётся. Следует отметить, что вся эта «микродрама» в объёмах произведения занимает положенное ей количество печатного текста, а не размазывается на полкниги. Сим нюансом, что краткость – сестра таланта, автор радует читателя на продолжении всего повествования. Взять хотя бы описания природы. Они короткие – абзац, два, зато достаточно ёмкие, очень колоритные и живые, и не забивают голову ненужным винегретом.

Ещё мне нравится, когда авторы вставляют в текст свои наблюдения из реальной жизни, можно сказать, делятся с читателем частичкой своего жизненного опыта. Для примера приведу ряд моментов, где наблюдения автора совпадают с моими:

- «Осчастливив нехитрыми подарками Тилорна и Ниилит, Волкодав поймал себя на том, что и сам готов был улыбаться неизвестно чему.» (Кто из вас не испытывал нечто подобное делая подарки близким?);

- «Обидеть может только друг. Обида – это когда тебя насмерть ранит кто-то, к кому ты успел привязаться…» (Здесь, чуток не согласен – обидеть может каждый, но то, что отмеченные выше обиды самые жестокие, думаю, сомнению не подлежит);

- «А уйти без покупки, уже заведя разговор с продавцом, венну не позволяла совесть» (Истинно далеко не для каждого. Да и не грех вовсе. Но иногда замечаю за собой некоторое неудобство, когда поморочив продавцу голову, ухожу ничего не купив);

- «При виде кандальных рубцов сзади послышалось одобрительное «О-о-о!». Волкодава это всегда раздражало. Молокососы, близко не нюхавшие неволи, почему-то любили предстать этакими знатоками, намекнуть неизвестно на что. Дурачьё. Щенки бестолковые» (Очень напоминает тюремную романтику и шансон из всех окон);

- «Боги могущественны и справедливы, однако всё-таки лучше, если правдоборец сноровист, сыт и силён» (Согласен на все 100 – На бога надейся, а сам не плошай).

Если первая часть книги читается на ура, то вторая скатывается к банальному приключению о доставке кнесинки жениху. Нет, я не скажу, что повествование становится невыносимым, скорее, оно теряет краски, сюжет сваливается к уровню «ИДИ И ПРИДЁШЬ» (так сказал Волкодаву Бог Грозы, и, Волкодав не подвёл — пошёл…), а исключительно правильные поступки главного героя начинают надоедать. И именно безмерная правильность главного героя заставляет одних читателей превозносить его до небес, других — плеваться. Я же займу промежуточную позицию, сказав, что некоторые жёсткие, не всеми приемлемые, черты характера придали бы главному герою, такую необходимую современному читателю, реалистичность. Да и каторжный опыт – немалое тому основание. Поступки же Волкодава, порой, больше напоминают деяния Тимура и его команды, или, если хотите, Конана, получившего советское образование, но уж никак не древнего воина.

По поводу чрезмерной феминистичности произведения. Я бы не был так категоричен. Конечно немного странно, что дикари, редко показывающиеся на глаза посторонним не могут сжечь ведьму без справедливого суда кнесинки, зато, кулаки воительницы Эртан здесь вдвое меньше мужских (как и положено природой) и молотом или двуручным мечом, как у других авторов, она не машет.

Касаемо того, что автор в лице Волкодава создала образ «мужчины мечты» многих представительниц прекрасной половины человечества («Но тех, кто слушает только веления плоти, венны за мужчин не считали»). Даже если таких не существует в природе (причём, её же, природы, стараниями), почему бы не пофантазировать? Тем паче, жанр располагает. И это стремление автора, сделать мир лучше, пусть ограничиваясь рамками своего творения, пусть для половины человечества, да пусть хоть только для себя (хотя так получается нечасто — единомышленники найдутся всегда), я приветствую всеми руками и ногами. Хотя, справедливости ради, скажу, что отказ любимого мужчины (есть такой момент в тексте), преподнесённый автором как подарок, большинство женщин вряд ли приняло бы с пониманием.

Чтобы подытожить, скажу, «Волкодав» — самое неавантюрное произведение, с простеньким сюжетом и предсказуемым главным героем, но вместе с тем, оно доброе, написанное красивым, лёгким языком. Среди персонажей которого, много таких, за кого хочется переживать и даже на кого равняться, как бы банально и по-детски это ни звучало. Высокий же средний балл свидетельствует о том, что Народ ещё не разучился расставлять приоритеты, и, когда нужно, пренебрегать мелочами, а это не может не радовать.

Я читал этот роман дважды, и ощущения от «Волкодава» у меня теперь два.

Первое – из ранней юности, ещё с той книги в серии «Русское фэнтези». Ощущение это – прекрасное. Ощущение – тёплое. Для меня это было то первое, настоящее русское славянское фэнтези – приятное, увлекательное, до дрожи родное. Вот только с того, первого раза роман запомнился очень плохо – в первую очередь запомнилось ощущение седого славянского мира, в котором, по чести сказать, хотелось бы жить; да самое первое – битва в замке людоеда, обретение двух друзей – а дальше всё как в тумане… И теперь, мне кажется, я понимаю, к чему так.

Я прочитал роман второй раз, уже имея за спиной опыт жизненный и читательский (он, наверное, сыграл тут главную роль), и к удивлению своему, читаючи, стал ощущать разочарование… Да, никуда не делась эта атмосфера, и ощущение мира – всё-таки автор, поднаторевший в истории славян, чётко и осязаемо перенесла своё знание, лишь слегка подретушировав, чтобы на этой базе создать свой мир; и славянскими деталями и тонкостями она распорядилась правильно, так что и они добавляли своего. Начало было интересным само по себе, ведь роман родился там, где ему должно бы закончиться – со сцены мести, за которой он и жизни своей не видел, да вот судьба распорядилась иначе, доказав, что не всё ещё сделано… И приключения героя и его новых друзей, почти новой семьи, за которую он в ответе, увлекали, особенно когда появились мертвецы…

Но дальше я всё сильнее и сильнее начал разочаровываться… в герое. Да, для кого-то это прозвучит кощунством, но я переставал в него верить. Помниться, в рекламных целях, тогда давным-давно Волкодав подавался таким русским Конаном («Грядёт русский Конан! – кричала реклама в книгах издательства «Терра»). И вот сейчас я неожиданно вспомнил это сравнение, и понял, что рубака-варвар кажется мне более живым, более цельным персонажем. Хотя бы уже потому, что он не одноцветен, что он не хорошенькая картинка, а вор, убийца, пират, но со своим кодексом чести, что ему плевать на других, если только этот другой не стал ему чем-то близок, и в этом проявления его благородства казались ещё ярче и ценнее. А Волкодав – именно что картинка; тоже каторжник, тоже последний из рода, и тоже мститель за чудовищное убийство своей семьи (это если сравнивать его с Конаном из фильма), но при всём при этом – он один белый незяпятнаный цвет. Убил своего кровного врага – переживает, что убил его ночью. Спас девку. Вроде что-то человеческое в нём мелькнуло, горечь, что не к нему льнет, но тут же думает: построю им дом, да от всех бед оберегу – ну от его святости слезу не пустить! Видел зло и лютость в рудниках, видел смерть своих друзей, своей семьи – но со всех разве что пылинки сдувать не готов. И – да! – защитник всех сирых и убогих, от парней, девушек, до старой груши и утопляемого щеночка. Нет, всё это не так уж и плохо – мало ли одноцветных героев бывает? – но будь оно как-то в меру. Да только, когда в самом стольном городе он оказался со своей новой «семьёй», это приобрело шквальный, и, хуже того, однообразный порядок. Когда дело дошло до старика со старухой, я уже начал опасаться, когда к двум учёным, собаке и прочим и прочим в доме станут появляться нечестно бездомные кошки, мышки и таракашки, которых надо отбить у живодёров. Наверное, поэтому-то я и не запомнил при первом прочтении ничего, что случились нашим героем в городе – видимо, где-то на подсознании уже тогда перестал воспринимать все это собирание семейства всерьёз...

Но это не вся беда – я начал замечать, что не один герой одноцветен, а все герои одноцветны. Что ни один из них не меняется по ходу романа, по ходу всех приключений и опасностей (то, что после гибели рода и каторги, наш герой ничуть не поменялся – на это я к тому моменту уже махнул рукой). Какими мы встретим их в начале, такими они и будут, никакого роста персонажей, никакого внутреннего развития. И что ещё хуже, они тоже ярко однотонны. Вот увидел наш герой человека, и решил: негодяй – так и будет. Вот увидел наш герой человека, и он ему понравился – это точно хороший человек. И никуда эти роли не изменяться – хоть мир перевернись! С Левым тут уж совсем аж глаза режет, даже символика эта, что левый, а не правый – так и случилось, так и тянулось, так и стал он самым явным и опасным негодяем. И даже «харюки», о которых Волкодав один-то раз и слышал и по одному этому слуху сложил своё мнение, оказались нечестными – а ведь он-то уж на своей-то шкуре мог бы понять, что по внешности человека судить не стоит (самого за рожу злым словом обзывали), но видимо в книге это правило только над ним одним и работает. Честно говоря, в какой-то момент я стал даже «болеть» за то, чтобы Волкодав хоть раз да ошибся – хотелось хоть одного неоднозначного персонажа, и – положа руку на сердце – где-то внутри я начинал болеть против благочинного до приторности героя, у которого разве что нимб не светился. Нет, кривить не буду, с одним героем Волкодав всё же не угадал –

Я как-то поделился наблюдением о шаблонности и недвижности всех героев и о невероятной, до приторности, хорошести главного героя со своим товарищем. Тот заявил, что это неумелость автора. Но я возразил, так как тут же пришла иная мысль – а что если это расчёт? Может даже неосознанный расчёт. Ведь роман создан в девяностые. В несвятые тревожные девяностые с их злом и неправдой, с их воровскими героями в малиновых пиджака. Создан как противовес всему этому. Именно тогда такой, хороший во всём герой, герой со светлой душой, несломленной и не запачканной ничем, защитник всех слабых, то самое добро с умелыми справедливыми кулаками был нужен, необходим как мечта. Он был нужен даже вопреки законам драматургии, вопреки писательской правде, в которой у героев есть не одна плоская сторона, а и тёмные углы, и жизнь его, героя, должна бить, хоть чуток, да меняя, а не отскакивая как от стены. И мир такой был нужен – в зарождающейся волне интереса к славянским корням и славянским же чудесам, с их пряным духом; с тоской по «правде богов», по справедливости, по благочестию. Да и пусть все люди в нём плоские – зато негодяя видно сразу, и не обернётся улыбчивый малый злодеем, чиркнувшим у тебя кошелёк в подземном переходе; да и честных людей в том мире гораздо больше чем нечестных. И в этом автор попала на все сто, как говориться в яблочко – целясь или не целясь, это уж я не знаю, но попала. И это вот тоже надо уметь. В этом я вижу львиную долю успеха романа. В этом – по тому, что очарование моё в нём где-то с середины прошло, и я видел, что, да, язык в нём хорош, и атмосфера в нём хороша, но во многом он не так уж и мастеровит. И постоянное повторение «кое-кто мог бы заметить», «кое-кто потом говорил», «окажись кто-то рядом, он бы мог потом рассказать» начали резать глаза. И кое-где автор сам себе противоречила: то упирала на то, что наш герой не мастак говорить, клещами складного слова не выудить, но тут же он выдавал весьма умные и убедительные доводы, чтобы убедить Елень поступить так, а не иначе. Да и людей, часто смущала его «каторжная рожа» или шрамы, или хмурая улыбка без одного зуба, но никак не летучая мышь, висящая у него в волосах. Да, иногда и рояли в её кустах, были целыми роялищами, особенно в момент, когда

И с флэшбэками случалась беда, Про плоских персонажей, про их неизменчивость, про няшную приторность сурового Волкодава я уже сказал. Но тут ещё потянуло ощущением, что автор и слезу пытается выжать – и поэтическими вставками, на которых и «серая шёрстка» матёрого одинокого волчары тоскует по ласковой руке (сейчас все люди, что постят в соцсети статусы про одинокого волка, должны возликовать – наконец-то их тонкую душевную организацию поняли!), и слезливые воспоминания о доме (а в них, постоянное упоминание, что кто-то другой веры, другой судьбы прибился к их клану, чтобы радовать детей, а потом погибнуть на глазах ребёнка), и каждый-то его такого молчаливого стремиться обидеть своим замечанием, посмеяться или обмануть, а он всё это терпит… И прочее, и прочее слезливое. Да ещё спавшая с глаз пелена, позволила увидеть и пафос всего этого… пафос речей, пафос описаний…

А потом, когда служба Волкодава у кнесинки пошла во всю, я понял, что герой-то создавался ещё и как девичья мечта! Ну, согласитесь, вот он – суровый, побитый в боях, потрёпанный тяжёлым прошлым, весь в шрамах, но с чистой, теплой, как мех душой, если уж говорить словами самой Семёновой, то как огромный и страшный пёс, который охранит и малое дитя от всего мирового зла – это ли не мечта? Да он и жизни своей не пожалеет, и согреет, и убережёт. Особенно если она в него влюблена, да любить его нельзя, так как другому обещана, да и он лишь каторжанин, который чище и лучше всех витязей. И честнее всех мужчин на свете, так что даже когда она предложит себя – не возьмёт, сбережёт её честь (вот почему-то только их поездки вдвоём в лес на целый день, из которых она возвращается вся в поту, ему не кажутся пятном на её чести). И ах как умильны её просьбы научить драться – она сама попросила, так как это заведено в подобных мечтаниях! А её попытка вырваться из-под «опеки» – дескать, я убегу, а ты догоняй! – слава богу, автор этого не развила, но какое милое заигрывание! Мечта – да и только! И всё это – как маркер, что это фэнтези тяготеет скорее к сказке; и как в сказке белый как снег герой везёт влюблённую в него девицу муженьку, и, как в сказке, правда сшибается с неправдой. И, как в сказке, есть замануха для девочек в виде несчастной любви и Волкодава в образе первой пубертатной мечты (и чтоб оберегал, и жизнью за тебя рисковал – вы, кстати, фильм «Телохранитель» не вспомнили? – мне вот вспомнилось). А для парней замануха – герой со справедливым мечом, русский Конан, в одиночку разгоняющий множество врагов (как там, у моста над пропастью), бьющий противника сильнее и наглее себя, отбивающий мечом аж три летящих стрелы разом, стоящий за правду (это уже чисто по-нашему!). А для детей девяностых есть даже – на сладкое – у него своё карате, да такое, что и голыми руками против вооружённого может, и одним ударом на тот свет отправить способен, и даже свечу силой духа на расстоянии задуть ему не проблема! Особенно порадовал, кстати, и «бесконтактный бой» во всей своей серьезной и по тому комичной форме – тоже ведь фишка из девяностых, прямо из самурайских фильмов в формате ВиЭчЭес.

Да, я, конечно, ёрничаю. Но долг велит сказать, что даже вот так вот, с опавшей пеленой, с теми вещами, которых было у автора в перехлест до состояния обратного эффекта, были для меня моменты, которые понравились до стадии «очень». Во-первых, момент,

Вот тут-то первый что-то вспыхнуло, надежда на неоднозначность героя, ведь впервые судьба дала ему сложный выбор Сильный был момент, ещё более сильный тем, к чему оно привело Беда только в том, что это был единственный момент морального выбора героя за всю книгу. Да он и сам об этом упомянул, порадовавшись в конце, что боги не попустили ему выбирать между долгом и своими желаниями в трудные моменты. Да и обмен оказался-таки не самым сложным, так как

Прекрасно были описаны бои, нет, не поединки которые чуть перегружались описанием телодвижений и приёмов из восточных единоборств, а бои с разбойниками – уж тогда и держало, и напряжение было, не оторваться. Да и перед боями – ощущение их близости, ощущение чужой земли в которой случиться может всякое, да и должно случиться, так как есть некая сила пытающаяся убить несчастную невесту, напряжение густело – и читать это было приятно и всласть, не то, что эту розовеющую сказочную романтику. Вот только к силе это у меня, кстати, случился небольшой вопрос – там, на старой дороге кто был?

А после боя в ущелье напряжении так и вовсе сгустилось, сложной и душещипательной ситуацией, когда стало ясно: Волкодав Стражу Северных Врат кровный враг,

Вот это была самая сильная и тревожная ситуация. Настоящий нешуточный конфликт. Но беда в том, что он распух, этот конфликт, но так и сдулся, ни во что не вылившись, будто автор побоялась дать ему хода – а жаль, ведь это, возможно, был бы лучший момент романа. Возможно, это было бы и лучшим окончанием романа. А ощущение было, будто автор старательно попыталась всего этого избегнуть. Оттого и отъезд Волкодава вместе с остальным войском выглядел отступлением.

И финал меня, если честно, разочаровал. Да,

был хорош, и распрю всего романа закончил. Но показалось странным, что кнесов отрок таким уж стал молодцом после знатной порки, и из человека люто ненавидящего Волкодава так чтобы нападать ночью исподтишка, превратился в парня, честно остерегающего его меч. Впрочем, наверное, в прянично-русском мире Семёновой такое вполне в порядке вещей. А ещё слова «которые потом запомнил весь городской люд», с головой выдавали, кто в поединке победит и как. Но как финал это было не так уж и плохо. Плохо только, что это не оказалось финалом…

Семёнова соорудила последнюю главу, которая меня, если честно, обескуражила. Во-первых, зачем? Зачем

Если уж они такие, как их описывали – нечестные на руку, прилипшие к Лучезару как грязь к грязи – то зачем им это? Они бы сидели тише воды, да попытались бы к кнесовому корыту примоститься, так чтоб не оторвать. А они едут мстить, едут, не таясь, зная ведь, что за это дело после честного суда кнес их не пожалеет. или всё-таки ошибся Волкодав, не взяв их в телохранители – вон оказывается, какие молодцы, на безумное дело пошли в память о своём хозяине – так кто из них более верный тогда пёс, Волкодав или эти негодяи? В прочем, вопрос этот мог бы возникнуть, дай автор чему-то хоть какие-то иные краски, а так – честный спасает друзей от нечестных, и всё тут. Да и спасет – зная, что догонят, но убегая, когда в городе есть не просто верные люди как Правый или воительницы-вельхенки со своими людьми, которые всё бы уладили, возможно, даже без крови. Так надо было убегать, чтоб под конец романа блеснуть геройством. Логика-то где?

Но самое ударившее в глаза, подрубившее было то, каким образом Семёнова придумала всех спасти.

Нет, я конечно, понимаю, к чему это – это в общем-то квинтэссенция всех деяний Волкодава, его мечта: не жалея живота своего, прикрывая их своей грудью, и ловя ею стрелы, отбиваясь от негодяев из последних сил, затащить своих друзей буквальным образом в лучший мир! Но вот так вот брать и ломать при этом свой собственный выстроенный мир ради этого? И, чёрт возьми, как же это нелепо – нелепей было бы, только если бы пришельцы с Марса с лазерными мечами в руках спасли бы их. И к миру романа доверия мне в этот момент кончилось – а ведь он был одной из тех классных вещей, которые я тут полюбил – но как верить в то, что автор может легко разбавить каким-нибудь порталом именно тогда (и тут внезапно), когда это нужно герою? Негодование, да и только.

Это обидно, ведь читая даже так, со спавшей пеленой очарования, начиная ловить огрехи и моменты авторской слабости, я читал роман всё же не без удовольствия. Я чувствовал, что в общей массе свой он всё же добротен. Да и, чёрт возьми, это веховой роман. Роман-зачин, сформировавший и явивший миру образец русского славянского фэнтези (так что спроси кого-нибудь, о главных образцах жанра, и он перво-наперво вспомнит «Волкодава»). Да, я утверждаю, что он ещё совсем умел как художественное произведение, не идеален во многом, но хорош, добротен и важен как веха.

Единственное, берясь читать его во второй раз, я намеревался прочитать весь цикл, так было интересно, а что же дальше. Сейчас же я с этим обожду. А если и возьмусь, то с другим интересом – будет ли расти автор после столь заслуженно успешного первого своего романа (это ведь всё-таки её первая столь крупная проза), поймет ли она, что переиначивание сказки и бережный перенос знаний славянского менталитета и быта в свой выдуманный мир – это ещё не всё для по-настоящему классного романа? Или, словив почёта и славы, решит, что и так сойдёт? Вот это я бы посмотрел. Посмотрел с надеждой на авторскую мудрость, так как такой почин заслуживает не только внимания и продолжения, но и роста автора над собой.

Мне очень нравится поджанр «славянское фэнтези». Знакомство с ним началось с серии замечательных книг Марии Семеновой «Волкодав», которая перечитывалась несколько раз. На мой взгляд, это одно из самых ярких и запоминающихся произведений в современной русской литературе.

То, что автором является женщина, заметно в деталях: очень много внимания уделяется внешним атрибутам одежды, блюдам, и т.д. Не менее подробно описан и окружающий мир, народы и их обычаи. Заметно, что автор очень много времени уделила созданию цельной проработанной вселенной. В ней остро чувствуется славянский колорит, что создает ещё более притягательную атмосферу. Мир настолько правдоподобен, что всё время пытаешься провести параллели с реальными народами: венны и сольвенны – славяне, сегваны – норманы, вельхи – кельты или сарматы, саккаремцы – персы, мономатанцы – африканцы, халисунцы – арабы, арранты – греки и т.д. Восхищение вызывает язык автора: плавный, красивый и ёмкий. Благодаря ему все персонажи и окружение кажутся ещё прекраснее.

Главный герой романа, как мы можем понять из названия – Волкодав. Он из народа веннов, последний представитель рода Серого Пса. Когда-то его родичей предали и уничтожили, а самого мальчика (тогда ещё звавшегося Щенком) продали в рабство на самый страшный рудник – Самоцветные горы. Лишь жажда мести питала его все эти годы, и он смог, совершив невозможное, выйти с каторги – первый за всё время её существования. И вот, спустя годы, Волкодав готов пропеть Песнь Смерти, отомстить и умереть. Но события редко складываются так, как были запланированы, и судьба дарит жизнь. Но что делать с таким подарком? Дальше мести Серый Пёс свою жизнь не видел. А тут ещё и спутники, которым нужна помощь, нарисовались…

Как персонаж, Волкодав получился ярким и запоминающимся – этакий мрачный рыцарь без страха и упрека. Ему чужда корысть, трусость и вероломство. И поэтому на фоне жестокого мира вокруг он смотрится несколько инородно. Но, возможно, это и хотела показать Семенова – даже среди грязи может вырасти чистая душа. Волкодав самозабвенно бросается на защиту слабых и беззащитных, не заботясь о себе. Такие персонажи, безусловно, нужны в мире серой морали, но выжить им крайне сложно. Поэтому автор наделила Серого Пса превосходными воинскими способностями, которые тот применяет лишь во благо. Яркий пример выражения «добро должно быть с кулаками». Иногда поражает детская наивность главного героя, которую некоторые персонажи принимают за глупость и невежество. Но это лишь показывает духовную чистоту, сохранённую во всех испытаниях. Внешность Волкодава описана как устрашающая и порой даже отталкивающая. С первого взгляда его все клеймят каторжником, висельником и бандитом. Но совершённые им добрые поступки весьма красноречивы. Не это ли иллюстрирует обманчивость суждений человека по внешности?

Основной сюжет по сути довольно прост – линейный квест. Нужно доставить кнесенку Елень Глуздовну к её будущему нелюбимому мужу. По дороге герои встретят множество опасностей и испытаний, из которых постараются выйти достойно. Враги строят козни и пытаются помешать состояться браку, а главный враг может скрываться очень близко под личиной дорогого человека.

Герои второго плана прописаны не менее хорошо. К ним легко испытывать как симпатию, так и антипатию. Например, боярин Лучезар сразу вызывает неприязнь, а Винитар, который вроде бы и враг – уважение.

Часто «Волкодава» сравнивают с сагой о Конане. На мой взгляд, сравнение совсем неуместное. Мне, например, видится больше параллелей с Геральтом из Ривии. Угрюмый и нелюдимый герой с нерушимыми моральными принципами. Советую почитать, когда захочется историю, в которой добро всё же побеждает зло. Я понимаю, что роман не лишен определённых минусов. Очень маловероятно, что герой смог бы сформироваться таким в тех условиях, в которые он попал. С каторги или тюрьмы не выходят крутыми бойцами с добрым сердцем. Но Волкодав – тот неправдоподобный герой, в которого очень бы хотелось поверить. Поэтому ставлю высший балл.

«Волкодав» вызывает смешанные чувства. Когда-то давно я прочитал его, потому что один знакомый рекомендовал книгу со словами: «Это как Конан, только со славянским уклоном». В итоге все, что я увидел в романе – перепев историй Говарда с сильным креном во внутренние переживания главного героя. Стоит ли говорить, что такая история мне по вкусу не пришлась? А ведь книга-то о другом, и перечитывая ее сейчас, я это понимаю.

Между тем, сходство с историей варвара (причем киношной), конечно, есть, но лишь на уровне завязки истории. И Конан, и Волкодав в детстве попадают в рабство. Оба они становятся умелыми воинами и обретают свободу. И… И что? Дальше пути персонажей кардинально расходятся, а если взять для сравнения книжного Конана, то разница между героями станет еще больше. Ярлык «русский Конан» был прилеплен к «Волкодаву» в 1995 году, когда эти слова поместили на обложку первого издания романа. Насквозь маркетинговый ход, который сыграл с книгой злую шутку: читатель начал сравнивать произведения, у которых не так уж много общего. И когда российский книжный рынок накрыло волной «конины», «Волкодав» чуть было в ней не утонул. Его спасло то, что Мария Семенова является достаточно талантливым автором, с хорошим литературным слогом и обширными познаниями в славянской истории и мифологии. А также желанием эти знания углублять. Чего только стоит факт, что писательница специально записалась на айкидо, чтобы лучше понять боевые навыки своего персонажа и правильно их выписать.

Заметка на полях: вообще, сейчас, спустя лет 12 после первого прочтения, я склонен сравнивать Волкодава не с Конаном, а скорее с Геральтом Сапковского. Или с Жугой Скирюка.

Но давайте сосредоточимся непосредственно на «Волкодаве». Роман стартует с места в карьер и уже в самом начале показывает читателю, как Волкодав вершит свою месть и убивает Людоеда. Казалось бы, цель жизни достигнута, но в замке своего врага Волкодав обнаруживает Тилорна и Ниилит, забота о которых, и дает ему желание жить дальше.

Нельзя сказать, чтобы книга была под завязку наполнена приключениями и схватками, все-таки типаж Волкодава не особо подходит для непрерывного экшна. Очень много внимания уделено внутреннему миру героя, его размышлениям и рефлексии.

Кстати, видел в отзывах на книгу обвинения, дескать Волкодав – подкаблучник и «фу таким быть», но не могу согласиться с подобными высказываниями. В роду главного героя был принят матриархат и его отношение к женщинам напрямую связано с его происхождением, не переходя рамки уважения и эдакого славянского «джентльменства».

Хорошая книга, ставшая знаковой для славянского фэнтези. Жаль только, что со времен ее выхода не было ничего сходного по качеству и популярности. Даже сама автор не смогла повторить собственный успех.

Ну что тут скажешь — великолепный роман!

На самом деле, только прочитав эту книгу, понимаешь, почему читатели так любезно отнеслись к героям, к сюжету и к миру романа. И почему Семёнова продолжила повествование о Волкодаве, написав последующие события его жизни (что наверняка было задумано заранее) и предыдущие события осветив тоже (что, вполне возможно, стало придумкой более поздней). Мир Волкодава получился на славу — в меру мрачным и одновременно сочным и колоритным, а события книги постоянно держат читателя в напряжённом ожидании — а что там будет дальше. И почти постоянно Волкодав рискует своей жизнью, причём обычно выступая на стороне более слабого и беззащитного — этакий рыцарь без страха и упрёка.

И вроде бы казалось, что поднаелись мы всяких Суперменов и Крепких орешков, Рэмбов и прочих супергероев, однако же Семёновой удалось так органично объяснить читателям и силу, и ловкость, и воинские умения, и животную жажду жизни, и даже его некоторые сверхчеловеческие возможности, что и тени сомнения не возникает в том, что и сам Волкодав, и история его жизни не придуманы автором, а как будто вычитаны ею на одной из берестяных грамот или на одном из камней или глиняных табличек, исцарапанных древними рунами и письменами. Вычитаны и пересказаны нам.

Нужно ли говорить, что и все последующие книги цикла уже закинуты и в букридер, и в аудиоплеер, чтобы пройти дальше вместе с Волкодавом рука об руку...