Юкио Мисима «Исповедь маски»

После прочтения осталось чувство неудовлетворенности, забавно созвучное ощущению рассказчика. Впрочем неудовлетворенность касается только завершения романа, так как в конце чувствуется некоторая подвешенность событий и персонажей. Хотя с другой стороны окончание выглядит закономерным и очень логичным —

Особый интерес представляют первые главы, чрез которые автор,

Неожиданно

Читается книжка одним духом, единственно проседание идёт во второй половине произведения, так как местами слишком много самокопания, слишком много мнительности, одним словом — слишком много достоевщины, не зря эпиграфом шёл отрывок из Братьев Карамазовых.

Так же интересно то что на протяжении всего произведения Мисима цитирует и упоминает только европейских авторов, так что если поменять имена персонажей и названия географических объектов на более привычные получился бы вполне себе европейский психологический роман. Да в начале творческого пути Мисима был далёк от своих поздних националистических взглядов.

В общем, несмотря на некоторые недостатки, произведение оставило приятное впечатление, рекомендую всем интересующимся.

Предупреждаю – спойлеры. Точнее, только один, который есть в аннотации :)

...Если Вам интересна книга, что описывает движения души и чувств настолько захватывающе, что её читаешь аки детектив, Вам – сюда. Если Вы хотите узнать, как можно расписать первый акт подросткового онанизма на 4 страницы без малейшего намёка на пошлость и с символикой не хуже Гамлета на тему метаний мужской половины человечества – тоже, милости просим.

“Исповедь маски” — хм…исповедь, простите, молодого японца, от ранних детских воспоминаний до послеуниверситетских лет. Герой весьма условен – его биография, семейная история и т. д. служат лишь как декорации для рассказа о самом себе. А рассказ этот крутится, в свою очередь, вокруг его гомосексуальных пристрастий. Тем, кто ждёт терзаний и поисков себя — забудьте. Забудьте о bullying, троллинге, “выражении себя”, гей-парадах и прочее и прочее. В книге, собственно, почти ничего не происходит на внешнем фоне, герой даже никому не рассказывает о своих наклонностях. Главная тема – чувства и переживания, которые автор препарирует и раскладывает по полочкам аки коллекционер, увязывая их в один венец с событиями и воспоминаниями, включая детские. Получается этакий калейдоскоп, мозаика, орнамент, который не начинается и не кончается, скорее, идёт по спирали.

Роман полон прекрасных, пусть и холодных, с оттенком отстранения, картин души, которые, в то же время, читаются очень легко (в отличие от тяжеловесных в этом плане русских авторов). ИМХО, ключ к пониманию символики книги – всего в двух фразах. В одной из них…

В другой – герой противопоставляет свою сокровенную мечту, тропический пейзаж, залитый солнцем, и сочных мускулистых туземцев, серым меланхоличным видам послевоенной Японии, как она видится его взору. Косвенно он также издевается над традиционной символикой родной культуры, сакура у него – синоним привычного, скуки, карцера социальных ограничений.

А почему 6 баллов? За финал и фабулу.

Долго ждал после прочтения, придёт ли больше мыслей, поскольку первое прочтение впечатлило меня больше говорящей собаки. Но – нет, увы, не пришли. И читать снова её никак не хочется: она не вдохновила, не вызвала на сочувствие, и, если честно, немного отбила желание читать остальные произведения автора. Пока что “Малое собрание сочинений” Юкио Мисимы лежит на полке.

P.S. Я бы поставил книге 5 баллов, но добавлю один — за перевод. Нет, Povlastnich японского не знает, однако язык произведения, по его скромному мнению, прекрасен и великолепен: богатый словарь, множество оборотов, необычных для русской эстетики, и в то же время звучащих абсолютно естественно, замечательные образы и метафоры. В общем, на один раз точно можно порекомандовать. На больше — вряд ли.

Правка: Полтора года спустя после прочтения подумал ещё раз и пересмотрел своё мнение. Мне и в самом деле понравилось. Бездействие героя и в самом деле непривычно, однако, возможно, дело в культуре, это мы привыкли действовать, бегать, страдать, драматизировать....ИМХО, книга прекрасно описывает движения души подростка, по крайней мере, мой внутренний подросток был в восторге. Главный предмет самоанализа в книге — гомосексуальные чувства автора (или главного героя), в то же время я рассматриваю их как символ наших скрытых мечтаний, желаний и склонностей вообще, особенно тех, которые под давлением культуры, среды, обстоятельств высшей силы (в книге — война, воспитание) не имеют силы и поддержки пробить оболочку зёрнышка, вырасти и расцвести. «Исповедь маски» заставила меня задуматься и погрузиться больше в свои переживания, ИМХО, это книга, написанная подростком для подростков (автору было 24 года). 10 баллов я всё же не поставлю, мне не хватает чуть большей яркости, и финал мне не понравился, однако однозначно рекомендую к прочтению.

Душевные терзания, отрицание себя и своей природы, страстное желание оказаться «нормальным» и наивный самообман — всё это актуально сегодня так же, как 70 лет назад. И хотя в некоторых поступках герой проявляет себя весьма неприглядно, невозможно не испытывать к нему сочувствие. Он так и не снял маску, о чём красноречиво свидетельствует последняя сцена, обрывающая роман. Произведению не хватает завершённости, как если бы статуе прекрасного юноши забыли приделать руку.

Как и в позднем ‘Золотом Храме’, где Мидзогути был влеком ароматом трагизма, воплощенном более всего в морально сомнительных (а позже – кристально деструктивных) помыслах и начинаниях, Мисима ясно чертит первый комплекс, возведший его личность – страсть к трагизму, возвышенной скорби, стоицизму, свойственной, например, солдатскому ремеслу, что неизменно чарует детей по всему миру. Это ощущение турбоускоряется изоляцией от такой жизни, вызванной как волей бабушки писателя Нацуко, так и полярностью физического существа юного Кимитакэ в сравнении с его идолами. Именно отсюда исходит страсть к гомоэротизму и самолюбованию писателя, проявившемся, например, в серии фотографий ‘Ordeal by Roses’ [Bara-kei, 1961–1962]. Легато изготовленной к обрыву жизни громко звучит в мемории венгерской сказки о многократно убиенном принце.

Трудно не гореть стыдом за первую любовь героя, обезображенную скудоумием – и за слова писателя, жгущего ризницу своего рассудка по воле полового импульса:

Триумфалиста, идола парней ‘Общества Щита’, это не касается; перестройка тела исцелит Мисиму от помоев разума. Это – страстность ребёнка, а дети склонны к нагнетанию:

Поэтическая сенсуальность Кими смещает мусор гомоэротических влечений в нечто прекрасное:

Переживания не вымучены, и, пусть очевидно выстраданы, тепло скользят к читателю морским прибоем текстовой волны. Даже сеанс прибрежной мастурбации, описанный исподтишка, полнокровен и одухотворён, усугублён послеоргазменным одиночеством.

Нельзя сказать, что Кими только и пытается, что стать ‘нормальным’. Надо помнить, что отчужденность – драматургична, а это важно для исповедующейся ‘Маски’. Но он одновременно и страдает от своей выброшенности из пространства. И здесь никакого парадокса нет: ведь человеческая жизнь бесконечно сложнее любых окончательных выводов. Сюда ложиться и редукция хмельных мыслей о картинной гибели на поле брани: боязнь смерти Кими, стопы, влекущие его на воистину гермесовой тяге обратно в Токио…

Смерть предельно драматична, а смерть совершенного тела – драматургична вдвое. Позднее мы сможем увидеть, что эфебофилия, душащая Кимитакэ – в большей мере экстраполяция одержимости совершенным телом. Показательна здесь поздняя фотография почти нагого Мисимы, подпирающего седло мотобайка ‘Honda’; она просто мироточит гомоэротикой, и сильно напоминает своим духом столь же выраженный ‘Scorpio Rising’ режиссёра Кеннета Энгера.

Культ тела, самолюбования, предполагает вдохновение. А вдохновение такой силы, что заставляет человека превращать жизнь в режим, чтобы упражняться регулярно – погранично любви, влечению и страсти.

Сквозной пулей книгу сверлят чувства к Соноко, кажется, не вполне достаточные, чтобы зваться любовью. Но одухотворение, испытанное от них Кими, баллистическим шоком врезается в его сердце – и он пытается:

Пусть и атака на собственное устройство психики не увенчается триумфом, Соноко – самый мощный стрессор, заставивший ‘героя’ всё же приложиться к жизни. Ведь он начал сползать из мары своих фантазий, влетев в торнадо чувств. Поэтому, читая о его терзаниях, защите бронёй ‘распутства’, невольно содрогаешься от скорби. Бедная Соноко! Бедный Кимитакэ! С обреченностью он понимает — ему не измениться:

И поздний разговор с девушкой подчеркнёт – эти чувства были для него важны. Роман и сам кончается – вернее, обрывается – почти в диалоге с ней, на тяжком пружинном скрипе изломанной души героя. Не потому ли, что, хоть и встречи не дали ему определиться, но – помогли нечто пережить? Вспоминая автобиографичность романа, можно глядеть в шахтенный лаз Будущего, пробитый книгой — с верой; Кимитакэ ждут годы творчества, побед и срыва тысяч масок. Горько, что Мисима так и не задушил своего Дьявола – но с этой книгой ясно: он пытался. И нам известно, как был взведён курок его души.

Подростковый онанизм, нарциссизм, гомосексуальные наклонности, стремление к суициду, боязнь контакта с противоположным полом… И всё это в довоенной и послевоенной Японии (впрочем, какая довоенная? – японцы начали воевать с Китаем в 1931 году).

Замечательный дебютный роман 24-летнего Мисимы, в большой степени автобиографичный – по крайней мере, во внешних проявлениях жизни главного героя, носящего настоящее имя автора: Кимитакэ. Маленьким мальчиком Кими (и настоящий, и книжный) долгое время воспитывается в доме бабушки, особы эксцентричной и не вполне здоровой, почти не видясь с родителями. Это, конечно, накладывает серьёзный отпечаток на последующую жизнь ребёнка и на его затруднённые отношения со сверстниками. И мы проходим весь этот путь почти с пелёнок до оборванного на полуслове, открытого финала вместе с взрослеющим юношей, который ищет, но так и не находит себя.

Не зря эпиграфом взят довольно большой кусок из Достоевского – Мисиме вполне удалось продолжить традиции великого классика.

Первый японский автор, чья книга произвела на меня по-настоящему сильное впечатление. Может быть, дело в том, что мне очень близка его склонность к самоанализу. Искренность и откровенность Мисимы поражают. Он не просто исповедуется перед читателем — он себя препарирует...

На протяжении всего повествования я сопереживала отчаянным попыткам ГГ стать «нормальным». На протяжении всего повествования мне хотелось только одного: чтобы он поскорее понял, что тоже нормальный, и перестал восставать против собственной природы. Но, увы, в рамках книги этого так и не произошло...

Я читала биографию Мисимы, знаю, что его литературный талант получил широкое признание, и что его трагический конец напрямую с темой «Исповеди маски» не связан. Но сдается мне, что человек, закончивший свою жизнь таким способом, со своей «ненормальностью» так и не смирился.

Роман о том, что человек разочаровался в жизни. Потерял девушку и его жизнь начала ломаться. Это потеря целого мира. Мисима рассказывает нам о своей молодости. После войны у героя послевоенный синдром. Его мечта о Великой империи рухнула.

Это мои проблемы, что иногда я не читаю аннотации к книгам — мне кажется в этом есть некая изюминка, ведь ты не знаешь какой сюжет и какой взгляд на мир от автора тебе предстоит пережить. Жаль что иногда взгляды не совпадают..

Стоит отметить что я не ханжа и побывал во многих странах и отношусь к однополой любви весьма толерантно, однако, одно дело посмотреть на это и пройти по своим делам мимо, а другое — прочитать об этом) Возможно, у меня не получилось оценить достоинств данной книги из-за своего субъективного взгляда на жизнь, но также проблема кроется в отсутствии какого-либо характера у главного героя..

Начало книги было весьма многообещающим, однако затем начали проскакивать пошлости: читать про возбуждение главного героя от мохнатых подмышек и мальчишек в трениках было довольно мерзко.. Однако это я отвлекаюсь)

О чем хотел написать автор — для меня осталось непонятым. Сам главный персонаж книги — безхребетный парень, который не знает чего он хочет от жизни, и не может принять ни одного мужского решения за всю книгу — и в конце остается посередине между двумя полами, ни тут и ни там.

Вообщем не роман, а «размазня» — ни о чем!!

Вместо вступления

С романом «Исповедь маски» 24-летний Юкио Мисима очень громко заявил о себе в литературном мире. Откровенная, экстравагантная и очень смелая книга могла бы сойти за попытку устроить скандал, эпатировать публику. Сейчас с уверенностью можно сказать, что это не так (или не совсем так). Он действительно так жил, чувствовал и думал. С этой книги практически и начался путь большого писателя и неординарной личности. Про автора всегда можно почитать на Википедии, стоит только сказать, что это один из самых ярких персонажей XXго века, бывший в плену множества демонов и закончивший свой насыщенный жизненный путь в 45 лет, пытаясь совершить военный переворот.

«Исповедь маски» на первый взгляд кажется довольно простым (по структуре и манере повествования он и правда прост) романом-взросления. Отчасти это так. Но именно здесь закладывается основной костяк тем, которые кочуют у Мисимы из произведения в произведение. И темы эти от простоты далеки. К тому же это роман-исповедь — больше никогда автор не будет так интимно близок и откровенен с читателем. Если мы хотим понять Мисиму, то вчитаться в «Исповедь» необходимо.

В нижеследующем эссе представлена попытка выловить магистральные темы романа и худо-бедно их разобрать.

1.О Смерти

Если когда-нибудь почувствуете себя одиноким и покинутым помните — Смерть всегда рядом. В том смысле, что это наиболее личное, чистое, что присуще каждому человеку, что следует за ним каждое мгновение. Смерть связана с нами самыми интимными узами — она не минует, никто никогда у нас её не отберёт. В цепи самых невероятных событий она самая невероятная. Смерть выходит за рамки любых возможных представлений, она не артикулируема. Она наиболее чужда нам, так как мы никогда не сможем выразить её, но и наиболее близка, так как постоянно присутствует с нами, в нас. Связь эта наиболее близка и потому, что это единственная стихия, которой мы не можем противиться, единственное, что способно безоговорочно, раз и навсегда поставить нас на колени. Мы всё время живём со смертью, живём в смерти, осознать это невозможно, зато можно почувствовать. И помимо страха можно почувствовать облегчение, даже любовь. Но это всё общие слова, а Смерть у каждого своя, родная, невыразимая. Правда обычно мы от неё убегаем, отворачиваемся.

Юкио Мисима тоже убегал от неё (всю жизнь, с малых лет). Однако, мало кто ощущал, переживал это бегство, так остро, открыто и страстно как он. Смерть для Мисимы была любовью всей жизни и в то же время злым роком. Смерть притягивала его к себе, и в то же время невероятно пугала, приводила в эротическое возбуждение и вызывала невероятное отторжение. Сложно сказать насколько философски глубоко Мисима осмысливал свои отношения со Смертью, но то, что он прочувствовал, прожил, вжился, погрузился в них предельно не вызывает сомнений. Он жил Смертью, только она его питала и заставляла страдать. Когда вы читаете Мисиму помните, что вы всегда читаете о Смерти: когда вы читаете о прекрасном, о любви, об идентичности. Она объемлет все эти темы, проникает в каждое предложение. Мисима в первую очередь про Смерть, это его модус бытия, его габитус (как актёра, а, позже, как самурая), то, где он срывает маски и самоотождествляется. Всё остальное рассматривается под этой оптикой.

2. О самоидентичности

Мисима не психоаналитик, не экзистенциалист, не мистик — у него нет метода поиска себя. Вся его суть во внутреннем Лабиринте, который невозможно пройти: он постоянно усложняется, наращивает уровни. Хуже всего то, что Лабиринт замкнут — он заставляет бесконечно бегать по одним и тем же тропкам, не находя решения. При этом тропки могут видоизменяться, притворяться выходом, а потом раскрывать свой обман. Это Лабиринт обманов и самообманов, где можно только остановиться, уверить себя, что нашел выход, но Лабиринт рано или поздно толкает вперед на вечное движение. Маска надевается на маску, лицо надевается на маску, маска на лицо, лицо на лицо. Лицо, личина неотличимо, неотделимо от масок. Путь к Смерти — путь постоянного становления, постоянного перемалывания себя; экзистенциального выхода, самообретения здесь нет — это мучительно. Поиск себя неизбежен и безнадежен. В конце концов даже акт Исповеди (высшей формы диалога) осуществляется Маской.

3. О Любви

Любовь как точка схождения индивидуальности и Смерти, как место их разрешения.

1) Любовь к Смерти — самая главная, довлеющая над всем остальным. Любое проявление земной Любви родственно или антогонистично Любви к Смерти, но в любом случае находится от неё в прямой зависимости.

2) Гомосексуальная любовь

Во-первых, как стремление к своему идеальному образу, как самоотождествление, самодополнение через другого. Недаром объектом любви выступают носители тех качеств, которых нет у самого персонажа Мисимы (любовь бок о бок с завистью). Во-вторых, стремление к слиянию с стихийными, природными, необузданными силами, которые наиболее полно раскрываются в животной любви к грубому и сильному мужскому телу. В-третьих, только в гомосексуальной любви можно достичь наиболее чувственного соприкосновения к Смерти. Любовь к Смерти вполне эротична и телесна. Телесно соприкоснуться к Смерти значит телесно слиться с умирающим телом, смешать акт любви с актом умирания. Женское тело слишком чуждо персонажу Мисимы, оно непонятно, а идеальное мужское тело представляется в качестве актуализированных потенций своего собственного тела и таким образом оно понятно, поэтому только с ним и можно достичь слияния тела и прикоснуться к Неведомому. Поэтому гомосексуальная любовь у Мисимы неотделима от садизма, причинения боли, убийства. (потому недостижима для героя и остается только в пространстве фантазий).

3) Любовь к женщине

Если гомосексуальная любовь — попытка приблизиться и к Смерти, и к своей подлинной сущности, то любовь к женщине — попытка спастись от Смерти, и от себя. Это сознательный поиск нормальности, того образа, который должен соответствовать общепринятым установкам, бегство от своих действительных наклонностей. Разумеется, любовь ради нормальности ненормальна. Это не значит, что она неискренна (искренна в той же степени, что и поиск себя). Эта любовь тоже недостижима, так как она исходит не из искренних внутренних побуждений, а самонавязывается (или навязывается обществом, нормами, стереотипами), т.е. она не имманентна, а трансцендента. Поэтому она представляется возвышенной и духовно притягательной, чистой (тут отсутствует какой-либо телесный отклик, т.к. такая любовь не природного свойства).

Таким образом Любовь у Мисимы выступает, как неудавшийся примиритель, скорее даже, как место наиболее острой борьбы с самим собой. Маски против масок.

Вместо заключения

Конечно «Исповедь маски» этим не ограничевается. В контексте романа можно поговорить о войне, о настроениях в Японии в переломный момент истории; можно поговорить о причудливых изгибах морали. Однако это не кажется настолько важным в понимании мотивов Юкио Мисимы. Выбранные аспекты видятся более принципиальными. Этот роман ещё во-многом ученический, в нем талант автора не заиграл в полном своём великолепии и многообразии. Отсутствуют и некоторое принципиальные для Мисимы темы (например, отношения к Прекрасному, противостояние с ним, хотя подходы к этому есть и в «Исповеди»). И всё же если где-то и искать самого Мисиму, то только за Маской.

Провокационный и парадоксальный роман. Безусловно, талантливая книга, однако рекомендовать ее можно не всем.

У Мисимы, что называется, легкое перо, но «Исповедь маски» — совсем не легкое чтение. Очень болезненно погружение во внутренний мир главного героя. Перед нами именно исповедь — предельно откровенный рассказ молодого человека, осознавшего свою гомосексуальность и отчаянно пытающегося стать «нормальным». Или хотя бы выглядеть таким в глазах окружающих. И на фоне личной драмы героя-рассказчика как-то бледнеет общенациональное бедствие — поражение Японии во Второй мировой войне.

«Исповедь маски» — не просто роман, написанный от первого лица. Это во многом история самого Мисимы, основанная на фактах его биографии и личном опыте. А Юкио Мисима — совершенно особенный человек, сформировавшийся в императорской Японии, где еще были живы самурайские традиции. Это предполагает особое, далекое от нас отношение к жизни и смерти и не облегчает восприятие романа.

Как бы то ни было, для первого знакомства с творчеством японского классика «Исповедь маски» вполне подойдет. Это хороший способ определиться, «Ваш» автор Юкио Мисима или нет. Гомофобам читать категорически не рекомендуется.

Тут будет по сути несколько замечаний:

1. Во многих встреченных отзывах было «как это смело для того времени» и я все думала, что это про гомосексуальные желания героя. Сие меня несколько удивило «как так, почему японцев-то это смущает?», но оказалось, что смущает их не это, а сцены насилия и описание возбуждения гг именно от таких сцен, а также подмышки. Ну да, на подмышках, поди, и Танидзаки бы сломался. Это тебе не носки и не пелотка.

2.У Мисимы много общего с Лавкрафтом: детство, проведенное с психически неадекватной женщиной, которое не проходит без последствий. Если Л. страдает всеми болячками, какие есть в природе, то Мисима просто впадает в кому. При этом оба книжные мальчики, несомненно, талантливые и свою эту травму выплескивающие похожим образом, только «мверзи» Л несколько отличны от кровавого танато-эросного коктейля М.

3. При чтении биографии авторства Натана есть ощущение непрерывного мисимошного притворства, игры, вранья — короче, такого плотного защитного экрана от всех, поэтому не могу воспринимать «Исповедь...» всерьез как кусок биографии. По видимому, авторского тут очень и очень немного.

4. Эротическое стремление к смерти — это все красиво и самураю к лицу, только в таком случае непонятна и комична отмазка от призыва. Потому что помирать в окопе неэротично? Или все же у гг всплывает чувство самосохранения?

Несмотря на малый объём (как,впрочем,у большинства произведений Мисимы) сей роман включает в себя огромный массив переживаний,недомолвок и тайных желаний,воплощённых в одном человеке (в данном случае,в рассказчике). И здесь важна вовсе не тема гомосексуализма,более того,она вторична. Ведь сама маска «нормальности»,которую вынужден,хочет,носить герой и есть основная тема романа. Ведь все мы носим маски,но вот большенство только лишь считают,что под ними они прячут нечто важное и что это что-то кому-то кроме них самих может быть интересно.

Не знаю насколько эта книга автобиографична,но одно могу сказать с уверенностью: если встанет вопрос читать ли «Исповедь маски» или нет,то мой ответ однозначен — читать.

Странное произведение. Особенности менталитета автора или жанра в целом? Точно сказать не могу.

Роман-исповедь заинтересовал меня. Первая часть, посвященная детству главного героя, настраивает на рассказ о становлении и осознании себя. Увы, по мере взросления героя текст становится затянутым и мутным. Несколько раз предчувствуешь развязку и озарение, а их все нет.

Автор, он же главный герой, постоянно вызывает раздражение. Масштабные события и трагедии проходят как будто мимо него. Герой хочет смерти, и в то же время понимает, что это блажь незрелого юноши, которого отмазали от каких-либо трудностей. И даже со внутренними открытиями он предпочитает не справляться, а лишь подвергать их долгому и нудному псевдо-анализу.

Честное слово, я не понимаю смысла и сути этого произведения. Автор две трети разжевывает то, что было осознано давно. Смелости не хватает не только герою, но и автору.

Честно, я не поняла, зачем дочитала книгу до конца, наверное, из чистого упрямства.

7/10 Юкио Мисима «Исповедь маски» -- психологический роман-драма про представителя нетрадиционной сексуальной ориентации. Произведение автобиографическое и очень искреннее; рассказывает о медленном осознании автора того факта, что он гей. Повествование ведется с детства автора и до взрослого состояния, затрагивая годы Второй Мировой войны в Японии, во время которой, впрочем, проблемы мирового масштаба мало занимали главного персонажа, переживающего личную трагедию. Сюжет романа скуден на необычные или интригующие события, но душевные переживания и мысли автора захватывают ничуть не меньше, чем закрученный сюжет какого-нибудь детектива. Но в этом кроется недостаток произведения т.к. подробные умозаключения не оставляют дистанции для фантазии и домысливания читателем. В целом, читается легко; даже гомофобы содрогаться от натуралистических подробностей не должны. Перед прочтением рекомендуется ознакомиться с биографией автора -- это значительно повысит степень понимания романа, акцентируя внимание на мелких деталях, которые станут буквально бросаться в глаза.

Резюме: неплохая драма про переживания гея, осознающего свою особенность

«Исповедь маски» лично мне кажется «Золотым храмом в миниатюре». Очень откровенное описание взросления героя, его психологических и физиологических переживаний. При этом книга ни на мгновение не скатывается в трэш и пошлость. Это изображение Прекрасного, каким видит его автор.