Стивен Холл «Дневники голодной акулы»

С названием просто беда. В оригинале — THE RAW SHARK TEXTS, то есть, если совсем уж буквально, — ТЕКСТЫ О СЫРОЙ АКУЛЕ (никак не АКУЛЫ!). На сайте автора одна английская его читательница заявила, что название показалось ей очень «умным», но книга ее разочаровала, поскольку оно (название) в ней так и не раскрывалось. На самом деле это искаженные ТЕСТЫ РОРШАХА (The Rorschach Tests), что и отображено в оформлении оригинала. Иначе говоря, Холл подвергает читателя психологическому тестированию! Увы, по-русски самым близким было бы совсем смехотворное ТЕКСТЫ РОЖАЛА (АКУЛА). Но, думаю, даже придуманный в последний момент вариант ЗАПИСКИ @КУЛИСТА был бы лучше того, что значится на обложке.

Ну прежде всего — это триллер. Мастерский психологический авангардный триллер с элементами разных экзотических направлений фантастики. Праздник галлюцинаторно-яркого воображения.

В общем, только положительные эмоции. Прелесть! Блеск! Великолепный дебют молодого автора.

И сделаю ещё важное замечание — крайне желательно читать книгу именно в бумаге. Ибо в романе полно текстово-графических вставок, без которых роман потеряет значительное количество своего шарма. Да и понять концептуальность текста и происходящего без этих вставок было бы намного сложнее.

Ну и, само собой, тем кто не любит/не воспринимает альтернативные и новаторские направления в литературе — книгу брать в руки не следует. Чтобы не разочаровываться и не засорять эфир незаслуженно негативными отзывами.

Куча восторженных отзывов из западных изданий на последней странице обложки. Красивое оформление с оригинальными иллюстрациями. Книга издается в самой, на данный момент, популярной НФ-серии. Все это недвусмысленно намекало на вторичность романа, разочарование от его прочтения и зря потраченное время.

Начало романа Холла на все 100% эти пессимистичные ожидания оправдало. Постоянные рефлексии ГГ по поводу и без оного, экскурсы в прошлое, потерянная любовь — что может быть более стандартно и пошло? Идея полумифической акулы-людовициана тоже как-то не впечатлила. Вообщем, книгу хотелось бросить читать после первых ста страниц.

Но желание узнать, что означают эти непонятные текстовые рисунки в книге, все-таки оказалось сильнее. И вот главная неожиданность — Стивен Холл стал наращивать на неприглядный скелет роман сюжетные мышцы и сухожилия. У героев стали все сильнее проявляться человеческие черты, эмоции стали преобладать над сухостью повествования, роман задышал и ожил. Даже все эти сентиментальные истории, связанные с Клио, обрели свой смысл и стали выглядеть очень правдиво. И самое главное, Эрик Сандерсон, как главный герой романа, вдруг стал реальным человеком, которому сопереживаешь, а не бездушным персонажем. Появился свой внутренний драйв, сюжет стал складываться в единую картину — и нужно ли добавлять, что вторую половину я прочитал, практически не отрываясь?

Может то, что я написал, немного и сумбурно, но и сам роман не из простых и логичных. Как я думаю — если удастся войти в образ Эрика Сандерсона, опознать в нем свои эмоции и сопереживания, то он непременно понравится, если нет — то «Дневники голодной акулы» станут еще одной модной, но не до конца понятной, НФ-книгой.

Как по мне по стилю смахивает на Кинга — цикл «Темная башня» и на Мэтта Раффа немного. также необычно и непредсказуемо. и это плюс этого романа — это даже хорошо, когда ты не можешь сказать что ждет тебя через 40 страниц.

Очень, очень необычная и интересная книга. Оригинальное фантастическое допущение — среди мыслей и текстов зарождаются хищные рыбы, которые питаются мыслями и памятью людей. Интересно описан человек, которые просыпается с полной потерей памяти и пытается понять, что с ним случилось. Запоминающиеся другие персонажи. Темп книги очень удачный, не быстрый, не медленный. Читать было очень интересно.

В книге также присутствуют графические элементы — не иллюстрации, а неотъемлемая часть текста.

Это не боевик, и не строгая научная фантастика — это очень странное и интересное произведение.

Любителям странной, нетривиальной фантастики.

Творчество автора заинтересовало, и следующую его книгу куплю обязательно

День у Эрика Сандерсона не задался. Проснутся в незнакомом доме, ничего не помня о том «где?», а самое главное, «кто ты?». Внизу лестницы, на столике, лежит заботливо оставленные ключи от машины, ее фото и письмо. Письмо, которое сообщает куда надо обратиться за помощью, но, что самое интересное, автор письма, некто Эрик Сандерсон Первый, то-есть ты... Вернее тот, кем ты был раньше. А потом и вовсе каждый день приходят письма от тебя к тебе.

Вот так Стивен Холл вовлекает нас в водоворот концепций, странных приключений и теорий заговоров. Ведь за главным героем охотится концептуальная акула — людовициан, хищник, пожирающий память. И понеслась: диссоциативные петли из диктофонов, гранаты из букв печатной машинки, концептуальная лодка из ящиков и мусора, камуфляж из чужой почты и личности, зашифрованные дневники, тайные общества, ведущие свою историю со времен феодальной Японии, а ведь есть еще Майкрофт Уорд (о котором я, дабы не спойлерить, умолчу).

Когда привыкаешь, книга начинает читаться влет. Правда динамика немного проседает примерно в третьей четверти. Постоянно что-то происходит, у шифров оказывается двойное дно, кто-то ведет свою игру, и не стоит забывать о людовициане, который рыщет где-то неподалеку.

Итог. Книга неплоха, правда слишком специфична. Проще прочитать чем рассказать. Концовка оставляет место для фантазии. Отдельно стоит упомянуть о множестве иллюстраций, которые вносят некую новую нотку в атмосферу романа.

Берегитесь акул и не вините себя.

Любопытный роман. Не скажу, что прям вот совсем обалденно, но интерес при чтении держится (и поддерживается автором), интрига раскручивается временами столь стремительно, что незаметно проглоченное количество страниц, а временами попадаются страницы с «закодированным составом слов» либо «поглощенные океаном» — довольно забавно исследовать все это. Очень неплохи персонажи — сам ГГ, изначально абсолютно «невзрачный и мутный», постепенно приходит в соответствие со своим «наставником»-собою же. Два Эрика + две Клио, загадочный доктор Фидориус и устрашающий господин Никто, наконец ужаснейшая акула-людовициан и всемирный Майкро(со)фт Уорд (Зло универсальное) — вот пожалуй целая галерея главных персонажей романа, не считая кота. А кот тоже непрост оказался, своеобразный Чеширский Йен, плывущий на надувной лодке. И, что неудивительно, у ГГ вероятная шизофрения (или как там называется болезнь, когда теряется абсолютно вся память). Финал — закономерен. И хоть угадал, а все равно остался осадок. Только гложат меня в связи с этим смутные сомнения — Рай это или Ад...

«Как-то раз один покупатель пришел с визитом в мастерскую Матисса. Он долго смотрел на одну из последних работ художника, а затем неожиданно заявил: «У этой женщины рука слишком длинная». Знаешь, что ему ответил Матисс?

— Он сказал: «Это не женщина. Это живопись».

Дневники Голодной Акулы претендуют, да нет, что там, выигрывают с отрывом в номинации «Это было очень, очень, очень круто, правда я почти ничего не понял — 2011». Это именно та живопись от литературы в сочетании несочетамого, которая тянет свои руки в области совершенно не смежные и не пограничные ни в каком понимании.

Учитывая, что книга — дебют, нужно, конечно, автора поздравить — водоворот идей, если воспринимать его как маяк хоть чего-то похожего, закручен не хуже уровня ноланского «Inception» со всеми его подпространствами. Дебют громкий, и, надо полагать, заслуженно громкий, но книга все равно получилась сильно странной, никакие кроличьи норы даже рядом не стояли. Или не бурились, это как угодно.

Сюжет, как всегда, с аннотацией имеет сходство едва ли чуть-чутьное. Настоящие события, и никакого спойлера в этом нет, такие: главный герой, в состоянии полной амнезии, находит свое тело с проблесками сознания, внутри вполне реальной квартиры. Встретится с врачом, который его уже лечил и узнает, что это уже 11 рецидив его болезни. Через какое-то время в квартиру, где живет главный герой, начнут приходить письма. От самого себя. Не только письма, но и маленькие бандероли. И открытки. А потом и большие бандероли. И видеокассеты. Чтобы помочь воссоздать свою реальность и понять, что же случилось в прошлом.

Но это только общая завязка. Активно события начнут развиваться, когда ГГ узнает, что за ним охотится акула. Акула, которая живет у него...в голове и питается его воспоминаниями, желаниями, ощущениями, памятью. Чтобы эту акулу побороть, главному герою придется скрыться от внешнего мира и узнать способы противостояния, которые не вписываются в законы, скажем так, обычной человеческой жизни. И вот именно это и отличает книгу от может быть, схожих по литературным контурам произведений.

Ну представим себе. Взять, и в одном произведении завязать в тугой узел общей конструкции «Челюсти» Стивена Спилберга, «Старик и Море» Хэмингуэя, нолановское «Начало», киберпанковского Джонни-Мнемоника, обгашенного персонажа Джонни Деппа в гиллиамовском «Страхе и ненависти в Лас-Вегасе», и «Время сновидений», понятие из мифологии австралийских аборигенов, время, когда в твоей жизни вместо тебя действуют предки, являющиеся частью твоего подсознания.

Густо, очень густо. Только вот это всего лишь начало. В приложениях и по тексту совместно фигурируют, и трудно сказать, то ли в качестве намеков, то ли в качестве отсылок и аллюзий:

- «Сказки тысячи и одной ночи»

- мелвилловский «Белый Кит»

- «Бойцовский клуб»

- Базз Лайтер из мира «Истории Игрушек»

- фраза «Маленьких шаг для одного человека, большой шаг для всего человечества» Нила Армстронга

- луддистские наклонности

- роман «Сёгун» и пара интересных самурайских историй

- «Шлем ужаса» Виктора Пелевина (да-да, именно его!)

- «Уловка 22»

- «Краткая история времени» Стивена Хокинга.

Смотришь вот на все это, и искренне очень хочется верить, что автор продвинут и оконцептуален по самые. Правда.

Точно стоит читать эту книгу, если благодарный читатель сумеет (наверное, это все-таки спойлер, но во благо), сделать мощную бездивергентную концептуальную петлю для ловли мозговых концептуальных акул при помощи холодильника, заполненного поваренными книгами, старой деревянной стремянки, руля от фольксвагена, картонного настила, потрепанного офисного кресла, десятка металлических вешалок и пары-тройки бочек, наполненных телефонными справочниками и старыми модемами. Я за таких даже буду рад. Но обязательно обойду стороной при встрече, ага.

ОФОРМЛЕНИЕ. Стоит уделить особое внимание, потому что в плане деталей и отражения какого-то внутреннего мира можно поставить рядом, например, «Жутко громко и запредельно близко» Санфрана Фоэра — что-то личное, и в то же время должное быть понятым, но все же не переживаемое — ибо никому такого не пожелаешь. Но не теряющее от этого факта своей глубокой проникновенности. Очень хорошее оформление, дорогая редакция старалась, как могла. Чувствуется. А страницы № 364-415, где появляется Акула — это если смотреть страницы книги при вечернем освещении — действительно нечто пугающее. Уже на хорошем подсознательном уровне.

Может быть, в итоге эта рецензия получается странной, но в любом случае это зеркало самой книги. Странной, наполненной целыми горстями странных образов и странных же мозговых орехов, которые еще повезет, если удастся раскусить. У меня вот получилось сомнительно, но я рад буду попробовать еще через какое-то время. Книжные брюсвиллисы тоже не вечны, факт.

Ах да, постскриптум — если «АСТ» в «Снах Разума» смогло похвастаться «Ложной Слепотой» Питера Уоттса, то «Эксмо» ответило, надо полагать, именно этой книгой. Да сломаются наши мозги, о всемогущие книжные адепты, и да пребудет с нами Сила.

Очень необычный роман. Повествование удивляет: то оно скрупулезно обрисовывает обстановку, то проматывает на полгода вперёд, то мы встречаем чуть ли не шизофреническое видение действительности, то утопаем в безвкусности букв и предложений, которые рассказывают о происходящем. Интересно до дрожи, скучно до оскомины. Флешбеки, флешфорварды, письма, схемы, небольшие рисунки... Всё перечислять слишком долго и утомительно.

Всё это есть в «Дневниках». Складывается ощущение, что роман готовился урывками. Либо Холл нарочито выстраивал такое ощущение у читателя.

На мой взгляд, одним из самых слабых мест стала Клио. Мне было совершенно не интересно читать про неё. И где-то рядом маячат диалоги. Серые они какие-то. Совершенно не отпечатываются в памяти.

История Майкрофта Уорда, конечно, интересная, но с большим допущением. Всё это просто невозможно в том виде, в каком представлено в романе.

Самый главный вопрос — что же это было вообще? — открываешься лишь под финал. Хотя о развитии событий можно догадаться и раньше. Лично у меня было две гипотезы:

Итог: роман с необычными элементами (сильная рванность, множество изображений), но слабым финалом. Хотя надо признать, что идея концептуальных акул весьма заманчива.

Первая часть бодрая, а потом скукотища. Поставил пятерку за труд. Все таки не трешак, может кому и пойдет, кто не читал Мураками в юношеском, так сказать, возрасте.

Давным-давно, когда литература носила панталоны и длинные юбки, один грустный скандинав писал сказку о далекой стране, которой никогда не видел: «В небольшой коробке лежал искусственный соловей, весь осыпанный брильянтами, рубинами и сапфирами. Стоило его завести, и он начинал петь одну из тех песенок, которые пел живой соловей, и поводить хвостиком, отливающим золотом и серебром».

Небывалой игрушке повезло с потомством. Годы сменялись десятилетиями, литературные популяции рождались, разрастались и чахли, но заводной ген, переживая катаклизм за катаклизмом, упорно рвался к эволюционному превосходству.

Его звездный час настал на заре двадцатого века, когда поэты из парижских кафешантанов побросали лиры и принялись увлеченно конструировать вирши в форме будильников и голубей. Это назвали модернизмом. Позднее появился обычай растаскивать на части старые сказки и собирать из них новые – не всегда жизнеспособные, но осыпанные брильянтами, рубинами и самоиронией. Это назвали постмодернизмом.

В эру Интернета последние течения и манифесты смыло валом массовой культуры, и сборка заводных организмов стала обычным делом. Увы, изначальная птичья форма оказалась слабо приспособленной к новой среде, и в моду вошли книги-рыбы – холодные, изящные и легко контролируемые.

Не последним образцом этой породы служит дебютный роман Стивена Холла, переведенный на несколько десятков языков, номинированный на премию Артура Кларка, неистощимый на выдумки и не зацепивший всерьез ни аудиторию, ни критиков.

История этого текста поучительна и печальна.

К чести молодого британца, он сделал все, чтобы Википедия-2020 назвала его книгу культовой. Двигателем сюжета избрана амнезия – волшебная палочка, позволяющая строить персонажа с нуля. На палочку накручены килограммы сладкой ваты – приключения, монстры, тайны, игры со шрифтами и даже анимашки блокнотного типа. Все это весело жужжит, искрит и позвякивает, но по сути маскирует пустоту.

И начинается все с нее же: герой приходит в себя на полу спальни, совершенно не представляя, кто он такой. Водительские права подсказывают, что зовут его Эрик Сандерсон. От психотерапевта он узнает, что страдает диссоциативной амнезией и теряет память не в первый раз. Наконец, ежедневные весточки от предыдущего Сандерсона (предвидевшего скорое растворение в эфире) намекают, что их общий недуг медицине неподвластен, а за выживание предстоит побороться.

Растерянный Эрик выбирает бездействие и живет тихой растительной жизнью. От доктора ему известно, что его девушка, Клио, трагически погибла на отдыхе в Греции; возможно, ее смерть и спровоцировала амнезию. Но в доме героя не сохранилось ни одной вещи, напоминающей о ней – даже фотографии; мало того, стерилизовано все его прошлое, все связи оборваны под корень. Коротая дни в одиночестве, Сандерсон Второй становится формой без содержания, тенью Сандерсона Первого.

Однако метафизической акуле-людовициану, пристрастившейся к воспоминаниям Эрика, спокойная протоплазма нравится ничуть не меньше активной. И вскоре его существование наполняется смыслом, выразить который можно в трех слогах: вы, жи, вай.

Людовициан, по Холлу – опаснейший из видов концептуальных рыб. Как и все прочие, селится в коммуникативных потоках, каналах межличностных связей и океанах бессознательного. Охотится в одиночку, отхватывая куски от болезненных сознаний. Территориален, избранной жертве верен до конца. На страницах романа появляется, по преимуществу, в натуральном виде (изобразить акулу средствами Word проще, чем кажется), реже – описательно: «Идеи, мысли, сны и воспоминания… взрывчато выбрасывались из травы. Концепция самой травы начала… гнать волну в виде длинного пенистого гребня. На вершине этого буруна что-то пробивалось сквозь пену – …прекрасно развитый идейный плавник».

Легкомысленный читатель посмеется над идейными плавниками и «длинными толстыми кольцами вины», но Эрику не до веселья: он бежит по собственным следам, восстанавливая хронику потерянной жизни. Предшественник оставил ему богатый защитный арсенал, в частности – технику мимикрической маскировки личности и бездивергентную концептуальную петлю (аналог пентаграммы: записываем на пленку бормотание незнакомых друг с другом людей, расставляем диктофоны по углам – и спим спокойно). Но покончить с напастью раз и навсегда может лишь таинственный доктор Трей Фидорус – а найти его не проще, чем малька в мутной речке…

Ангелом-хранителем Эрика становится Скаут – девушка с татуировкой смайлика (на пальце ноги) и всеми качествами подростковой мечты. А еще она до боли напоминает Клио, какой та предстает в зашифрованных посланиях Эрика Первого. И в этот момент роман сбрасывает научно-фантастическую личину, демонстрируя оскал мелодрамы.

Самым острым упреком этой кукольной любви становятся именно фрагменты, повествующие о прошлом. На тридцати страницах умещается больше нежности, тревоги и живого чувства, чем во всех остальных главах. И в этом есть логика: в конце концов, Второй – лишь отражение Первого, рябь на воде. Но зачем писать о копиях, когда есть оригиналы?

Тема самоидентичности, утраты и обретения себя выписана в романе жирными плакатными мазками. Инертный, непонятливый, толстокожий Эрик отчаянно хочет стать настоящим мальчиком – и мы так же отчаянно хотим, чтобы акула избавила его мучений. Так сочувствуют Фредди Крюгеру.

У Холла вообще все пышно, по-восточному. Если образность, то буйная («Это было всем, и в самой сердцевине всего пребывало простое, совершенное вот так, как оно есть» – и переводчик тут ни при чем, хотя грехов за ним немало). Если продвижение, то на всю катушку: сразу после выхода романа стало известно, что у всех 36 глав имеются «негативы» – фрагменты разного объема, проясняющие и дополняющие основной текст. Часть была опубликована в Интернете, часть в забугорных изданиях, один «какое-то время находился под скамейкой в окрестностях Манчестера». Впрочем, игра не заладилась: обсуждения на форумах угасли в считанные месяцы, а две трети фрагментов так и засахарились на жестком диске своего создателя.

Но кости и плоть «Дневников» – в аллюзиях. Вот герой читает книжку Пола Остера – у него Холл перенял интерес к сдвигам идентичности и причудам памяти. Вот эпиграф из Мураками, у которого он научился почти всему остальному. Вот мистер Никто – новейший тип зомби, сделанный по лекалам Лавкрафта. А вот зловещий коллективный разум, выросший из экспериментов викторианца по имени Майкро(со)фт Уорд. Обязательные «Алиса» и «Волшебник страны Оз». Орфей с Эвридикой, Клио, Ариадна. Дзэн, Дарвин, теория струн – даже Пелевин. Апофеозом всему – заключительная часть романа, до кадра дублирующая финал «Челюстей». Так выглядит охота на гигантскую акулу в общественном представлении, поясняет автор. Люди на концептуальной лодке бьют концептуальными гарпунами по концептуальному хищнику; очевидно, бритва Оккама не рассчитана на рыбью чешую.

Целя на лавры хитреца, Холл превращает роман в чернильное пятно: что хочешь, то и видишь (оригинальное название, The Raw Shark Texts , прямо отсылает к тесту Роршаха). Прежде всего это касается концовки, размытой до белого шума; ответы ищите в парке под скамейкой. Но неопределенность расползается по всему тексту, как инфекция. Что за история спрятана за всеми этими милыми пустячками – «Задверье», «Мементо», «Страна Чудес без тормозов», «Вечное сияние чистого разума», «Город мечтающих книг»? Что угодно, только не «Дневники голодной акулы».

Об истинном предназначении этой книги свидетельствует киносценарий, в который она преобразилась вскоре после публикации. Свидетельствует молча, лежа на дальней полке. А жаль – концептуальным акулам и миногам вольготнее было бы на экране, в полновесном 3D, чем под плоской книжной обложкой. Усидеть на двух стульях Холлу не удалось.

Может ли заводная птица петь живые песни? Случай Джойса наводит на утвердительный ответ, но тонкая настройка требует умелых пальцев. Вот и эта рецензия – без минуты акростих; не рядиться же теперь в постмодернисты.

Несмотря на ударное и завлекательное начало, книга никак не зацепила и не заставила сопереживать главному герою (а автор старался и давил на эмоции в нужные моменты) или как-то сильно увлечься происходящим; роман я прочитал с задранной левой бровью и поджатыми губами: молодец, конечно, Стивен Холл, но вряд ли я заинтересуюсь твоим творчеством — книге чего-то явно не хватает. Кажется, что автор отрабатывает сюжет как по обязанности, словно пишет сочинение «Как я провел это лето», постоянно сбиваясь на шаблоны и банальности, особенно от этого страдают диалоги.

При чтении в голову лезут сравнения с самыми творениями поп-культуры, как нашей, так и зарубежной — от Раффа и Пелевина до Матрицы и Мураками. Это само уже нелестно говорит о романе, так он еще и проигрывает всему, с чем хочется сравнить. Здесь тотальная нехватка почти всего — нет размаха, убедительных персонажей, юмора, атмосферы. Некоторые в своих отзывах задаются вопросом, что курил автор. Так вот — лучше был он что-нибудь курил, потому как заметно, что написан текст всухую, безо всяких стимуляторов.

Роман очевидно опирается на группу хорошо отработанных идей, смешивая их в нужной, вроде бы, пропорции: тут тебе и влияние мысли на материю, и роль логоса в поведении людей и восприятия мира, и многое другое. Но чего-то своего в результате этого смешения не получается — разрозненные обрывки, которые могли бы стать чем-то интересным и необычным, но в итоге теряются в словесном море и идут на корм словесным рыбам. Многие сюжетные линии совершенно не раскрыты и брошены на произвол судьбы, концовка же откровенно слита.

На мой взгляд роман начинается в стиле Мураками а в середине как-то резко переходит к Гейману, причем к обоим авторам я хорошо отношусь, но не думаю, что их стилистика совместима.

В аннотациях к Дневникам многие писали о том, что книга читается на одном дыхании. В моем случае она читалась так первые несколько глав, потом полностью пропал интерес. По началу повествование достаточно динамично, и при этом настраивает на философский лад, ставя вопрос о том, что представляет из себя личность человека? Возможно ли быть личностью не имея прошлого, не имея воспоминаний, жизненного опыта? Что чувствует белый лист бумаги?

А потом появляется акула, поедающая воспоминания, от которой можно защититься диктофонами. В этом месте я как-то напряглась, но решила смотреть на происходящее серьёзно, без усмешки, в надежде на дальнейшие логичные и убедительные объяснения происходящего. Надежда не оправдалась.

Книга не смогла погрузить меня в мир концептуальной реальности, автору не удалось создать его достаточно объемным и продуманным, в итоге при прочтении не покидает мысль о том, что герою либо все это снится, либо он бредит. Морские приключения в финале хотелось перелистнуть и побыстрее понять, для чего все это затевалось и к чему ведет. В итоге — пятно Роршаха, о котором многие уже писали. Концовка не сводит во едино все фрагменты книги и остается куча вопросов именно к построению сюжета и его отдельным эпизодам. На мой взгляд не раскрыта цель включения в роман основ криптографии (лично мне очень нравятся задачи по шифрованию и дешифрованию, но для чего они в этой истории я так и не поняла). История Уорда полностью неправдоподобна, причем автор и не пытается нас убедить, что есть способ воплотить данную идею в жизнь, так как конкретных описаний этого способа в книге нет. Также у меня не возникло ощущения исходящей от Уорда опасности и приближения чего-то неминуемого и разрушительного с его стороны.

Из плюсов могу отметить историю Эрика первого и Клио, главы посвященные им действительно очень эмоциональны и искренни. Также мне понравилось как прописан образ господина Никто, да и сама сцена с ним была самой запоминающейся. Из характеров больше всего впечатлил Иэн, на мой взгляд самый продуманный персонаж. Необычное оформление книги также радует.

Кажется, для рецензии на эту книгу будет достаточно всего лишь одной песни — «Мысленный волк» Смысловых галлюцинаций. Большую часть чтения она меня преследовала в голове... Да, у главного героя акула, у меня песня :)

«Что бы ни делала ты

Под пристальным взглядом

В сердце твоей пустоты

Мысленный волк где-то рядом»

Эрик просыпается и ничего не помнит о прошлом. На столике лежит записка позвонить врачу, что он и делает. Выясняется, что амнезия у него уже довольно давно, и с каждым рецидивом он помнит всё меньше и меньше. А потом ему начинают приходит письма от него же самого. В какой-то момент главный герой понимает, что писем больше не будет и пришло время покинуть своё убежище. Ему надо найти человека, про которого рассказывает Эрик Первый.

Ощущение, что автор начитался Платона и решил воплотить его концепцию мира идей и мира вещей в своем фантастическом романе. Напомню — «Любая вещь является лишь отражением своей идеи, может стремиться к ней, но никогда не достигнет её». В нашем случае достигнуть можно, но сложно. Выбранный в книге путь является хоть и приятным для книголюбов и библиофилов, но если вы такое в жизни творите, то не подходите ко мне.

В принципе, излагаемая Холлом идея достаточно проста и ясна, но куча отсылок и аллюзий к другим произведениям показались мне не всегда уместными. Базз Лайтер, серьезно?

Прочитав рецензию на книгу,(кажется в «Мире фантастики», решил, что сюжет имеет хотя бы отдалённое сходство с «паразитами сознания» Уилсона. Ошибся! Роман представляет собой постмодернический бред. Нет там никакой философии. Какая там многозначность – бессмысленность. Пятна Рошарха, которым, какой либо смысл предаёт лишь воображения зрителя.

Конец в здравом рассудке понять вообще невозможно. Если герой мёртв, кто прислал открытку, если жив, чей труп нашли. В примечании есть правда намёк на альтернативные миры. Но это ничего не даёт, так открытка из одного в другой не попадёт.

Изобразить концептуальный мир, в который попадают герои автору фантазии просто не хватило: отделался образом океана ничем не отличимого от земного. Если надпись «вода» можно усилием воли превратить в реальную воду, как я понял, фокус в принципе доступен любому, почему этим не пользуются, скажем, в пустыне.

В общем, шутиха какая-то, не роман.